Текст книги "Венец Бога Справедливости"

Автор книги: Елена Шихматова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 66 страниц)

20 глава. Суд над Храмовым

Огромную сороковую аудиторию, где проходили общешкольные лекции, заполняли ученики, преподаватели, обслуживающий персонал, переданное по слуховой системе сообщение о суде над заместителем главы Долины Времен Года взбудоражило всех. Все переговаривались, отчего в зал стоял уверенный гул; обвинителем в суде выступал князь Бероев, свидетелем ученица шестого класса Ирина Домнина, а глава Долины и Школы – судьей. К тому же поговаривали, что на суд придет и та самая Беатрис, но на её счет мнения разделялись – одни говорили: она будет поддерживать князя Бероева, другие – над ней самой учинят суд, третьи – на слушании собирались выяснить: сообща она работала с Храмовым или нет.

Беатрис, действительно, пришла в сороковую аудиторию, но села среди слушателей – ни одно из предположений не оправдалось, однако и одним своим присутствием она привлекала огромное влияние.

– Какая красивая! – шепнула подруге Есения Карс, – не удивительно, что многие в один её портрет влюблялись!

– И кстати, князь Бероев один из первых.

– Ну, еще бы! Всякий бы пошел и вот так забрал её из тюрьмы! Как думаешь, если что, она вступится за него?

– Уверена.

– Я тоже, только сдается мне, этого не будет, а Храмова и так обвинят.

– Поделом, хоть все вздохнем спокойно.

– Тише вы, – шикнул на девушек Милий, – еще преподаватели услышат! А вообще, – лукаво улыбнулся паренек, – вы правы, достал уже!

В зал продолжал стекаться народ, Храмов, изредка поглядывая на заполняющиеся места, бледнел, казалось, с каждым рядом, все больше, так, что Дэ" Найяла начал обеспокоено поглядывать на него. "Только лекарей нам тут не хватало! – промелькнуло в голове дракона. – Может, замять как-то это дело?.. Да, нет! Какое тут замять! Что ж, Виктор, раз впутался в историю, умей и выйти из неё достойно!" Удастся ли выйти – большой вопрос, это понимал не только Храмов, но и Дэ" Найяла, и Алиев, и, конечно же, Андрей Бероев.

Вскоре стали закрываться входные двери, Дэ" Найяла встал, подняв руку, он призвал аудиторию к тишине.

– Спасибо, – поблагодарил Астэлиас.

Дэ" Найяла стоял на возвышении в центре своеобразной сцены, поскольку вся аудитория представляла собой амфитеатр, здесь не требовались даже звукоусилительные аппараты, звук ломающейся веточки слушали на самых последний рядах. Все замерли, ожидая, что скажет глава Долины.

– Мои дорогие коллеги, уважаемые ученики, наше сегодняшнее собрание основано на не самых радостных известиях, в которых мы должны разобраться и выяснить, что в них правда, а что ложь. Выдвинуто обвинение в антиуставных действиях заместителя главы Долины Времен Года Виктора Храмова, ему предоставляется первое слово. Прошу, господин Храмов.

Дэ" Найяла вернулся на свое центральное место за полукруглым столом, за которым сидели все руководители Долины и Школы. Виктор, не смотря на то, что он сидел за небольшим столом для обвиняемых, словно дожидался, когда тот сядет, поднялся только через три минуты. Это расценили по-разному: одни посчитали это достойным ответом на прямое оскорбление, а другие банальным страхом и не знанием того, а что же солгать такое, чтобы ему поверили, что его простили.

Храмов откашлялся, выглядел он не лучшим образом, его лицо почти застекленело, став не только белым, но непроницаемым для собственных чувств.

– Уважаемые коллеги и ученики, в отношении меня совершен наговор, – послышался легкий гул, но Храмов не обратил на него никакого внимания. Он знал, что не должен показывать слабость, ведь пока еще не все потеряно: Ирина Домнина слишком напугана, чтобы выдавать его, чтобы там Бероев не утверждал. – Именно наговор. Я ни в чем не виноват, считаю обвинение князя Бероева возмутительным и дерзким. У меня всё.

Среди общего шума выделить какие-то отдельные фразы было весьма сложно, но ему, почему-то показалось, что прозвучало отчетливо: "Негодяй!"

Вновь поднялся Дэ" Найяла, со своего места он предоставил слово Андрею Бероеву. Тот сидел напротив Храмова, за столом обвинителя.

– Уважаемые коллеги, уважаемые ученики, всем вам известно, что я никогда не бросаю слов на ветер, тем более, если дело касается кого-то из вас. Господин Храмов своими словами, на мой взгляд, сам сделал возмутительные и дерзкие заявления: отбираться от очевидных фактов не слишком успешное занятие, хотя и возможное к оправданию как последняя попытка сластить. Однако я не хочу самолично осуждать его – это было бы невежливо по отношению ко всем вам, господину Храмову и самому себе, поэтому разрешите вам представить всё дело с самого начала. Я попрошу главу Долины Времен Года пригласить сюда за кафедру Марину Домнину, ученицу третьего класса, также разрешить мне самому задавать ей вопросы.

– Что ж, да будет так, – согласился Дэ" Найяла, оставаясь на своем месте. – Госпожа Марина Домнина, прошу вас выйти сюда, на сцену, за кафедру.

Резко и неожиданно прозвучало собственное имя для самой девочки, она невольно вздрогнула, и пониже опустила голову, но взгляды, взгляды окружающих ощущались как настоящие прикосновения. Надо было идти, можно, конечно, не центр, а в другую сторону, к выходу, но этого не могла себе позволить: это стыло бы настоящим предательством по отношению к сестре, которой столько пришлось перенести из-за неё. Теперь, наверняка будет исключение из Школы, позорное возвращение домой, нескончаемые упреки со стороны родителей и окружающий, но что сделано, то сделано!..

А вот Ирина Домнина, не теряла надежды сохранить уважительное отношение к сестре, если для неё всё кончено, то пусть её окончательное падение станет гарантом безопасности для Иры. Она пыталась перехватить взгляд сестры, искренне сожалея о неспособности говорить на уровне мыслей, как драконы, но Марина упорно не смотрела на сестру – она шла, низко опустив голову. Однако незамеченным взгляд Ирины не остался, за обеими сестрами поочередно наблюдали все, и все видели страх на лице старшей и стыд на лице младшей.

Андрей, не взирая на все их страхи, решивший разобраться во всем этом деле и показать всем честность Виктора Храмова, помог Марине подняться на сцену и подвел её к кафедре. Сам он чуть отошел от неё в сторону противоположную той, где стоял преподавательский стол.

– Марина, я думаю, ты знаешь: зачем мы вызвали тебя сюда?

Девочка коротко кивнула.

– Что ж, если ты не против, начнем нашу… беседу, – после второго её кивка Андрей приступил к допросу, который назвал таким безобидным и располагающим к общению словом. – Марина, какую книгу из запрещенных ты взяла для чтения?

Девочка вздрогнула и невольно вскинула опущенную голову: откуда он знает? Андрей же, ухватился за её удивление как за спасательный трос, если не дать ей сейчас собраться, то она расскажет всё, будучи уверенной, что ему это уже и так известно.

– Так, какую именно книгу ты взяла?

– Книга о постижении управление над разумными существами, составленная служителем Магического Огня Аросом Веннером Дэ" Мейном.

"Еще одна! – промелькнуло в мыслях Андрея. – Не закрывает их Дэ" Найяла, что ли?"

– Когда и где?

– Три месяца назад, в малом кабинете главы Долины и Школы.

– От кого ты узнала о ней?

– Нам… нам на уроке господин Храмов рассказывал, даже полку, на которой она стоит, назвал. Вот, интересно стало, потому я и пошла на это.

– А как господин Храмов узнал о том, что ты взяла книгу?

Глаза обвиняемого при этом забегали, руки нервно задергались, и словно кто-то живой и материализованный говорил ему: теперь уже ничего не изменишь, всё потеряно! Всё потеряно, если только…

– Постойте! – раздался среди минутной тишины срывающийся голос Ирины, медленно поднялась она со своего места во втором ряду.

– Позвольте мне, позвольте мне…

Все, было, смутились, аудитория вновь зашумела, даже маги Долины начали переговариваться между собой, но на этот раз Андрей поднял руку и призвал всех к тишине. Ему подчинились, на удивленье ему самому и к великому неудовольствию Виктора Храмова.

– Нет, Ирина, не сейчас. Я думаю, – сказал, посмотрев на Дэ" Найялу, – вы согласны со мной?

Дэ" Найяла уже сказал, что не против взятой Андреем на себя инициативы задать вопросы, то есть фактически вести заседание, но не успел он и словом обмолвиться, как раздался еще один голос, Виктора Храмова.

– Я портив! Бероев, наверняка, натренировал девчонку. Разве могла она вот так слаженно сама отвечать?!

– Интересно, когда я это успел сделать?

– Утром! – тут же, без зазрения совести, воскликнул Храмов.

– Утром девочка, наверняка, спала, что, в принципе, должны подтвердить две её однокурсницы, с которыми она живет в комнате, – возразил Астэлиас, поддержав, таким образом, Андрея.

– Как же они это могут сделать, если они тоже спали? – презрительно хмыкнул он, и совершенно естественно добавил. – К тому же, я её в постели утром не видел!

Вновь гул в аудитории, на это раз многократно усиленный. Своим заявлением Храмов уже фактически подписал себе приговор, если только все не поняли услышанное превратно. Андрей вновь попросил всех восстановить тишину и, предполагая теперь ответы маленькой свидетельницы, продолжил задавать вопросы.

– Марина, как господин Храмов узнал о том, что у тебя находится запретная книга?

– Он, он к Ире приходил, сначала просто намекал на то, что все ученицы не должны бояться его, что они должны быть с ним ласковы, а потом, потом он стал требовать…

– Ну, врет ведь, врет!

– Замолчи, Виктор, – прикрикнул на него Дэ" Найяла, и, судя по недовольству окрика, ничего хорошего это не сулило.

– Продолжай, Марина, – попросил Андрей.

– Я к Ире приходила, всё слышала, какие речи он ей говорил, пошлые…

В зале вновь послышался легкий гул, еще более отчетливо, чем прежде, послышалось Храмову слово: "Негодяй!"

– Однажды она увидел у меня книгу, стала ругаться, настаивать, а потом просить отнести её на место, и тут, тут вошел Храмов.

Девочка замолчала, прошло с минуту времени, прежде чем она заговорила вновь, после вопроса Андрея: "Что было потом?"

– Он выхватил у меня книгу, начал кричать, угрожать нам, а потом сказал Ире напрямую: или ты меняешь свое отношение сейчас или мы все идем к главе Долины. Ира не согласилась, тогда Храмов выставил меня за дверь, а сам остался с ней.

На это раз у Андрея не хватило сил спросить: что было потом. И он, и все были просто шокированы услышанным, Алиев ошарашено смотрел то на Дэ" Найялу, то на Храмова, последний, страшно бледный, сидел низко опустил голову.

– Зачем ты потребовал от Иры еще и хождений по запретному коридору, Виктор, сухо спросил Дэ" Найяла?

Эльф молчал, все вокруг напряженно ждали ответа, сотни взглядов, жаждущий его покаяния, устремились на него, беспрепятственно прожигая до нутра. Медленно он поднял голову и, в упор посмотрев на главу Долины, язвительно улыбнулся, но скорее это был не вызов, а потеря контроля над разумом, что подтвердил нервный нездоровый смешок.

– Вам, божественным драконам не понять алчной мирской похоти, а я хотел, хотел и добился, я!..

– Замолчи, Виктор!

– Замолчи, Храмов!

– Заткнись, негодяй!

Эти и подобные им гневные оклики посыпались на Храмова со всех сторон, но Храмова они уже мало смущали.

– А Мурлычиком я вам нервы хотел попортить, пусть, думаю, посуетятся, – и окончательно срываясь, – ненавижу вас, драконы проклятые, всё тут заняли, простому смертному и шагу здесь не ступить! Готовы любого щенка на должность поставить, только бы свой был!

Несмотря на все ответные оскорбления, Храмова было отчетливо слышно.

– Замолчи, Виктор, пригрозил Дэ" Найяла. – Не то я заставлю тебя замолчать силой!

– Да, и заставляйте, мне теперь терять нечего! Я теперь ничего не боюсь, а тебя, мерзавка…

С присущей себе тенденцией бить слабого в порыве ярости, Храмов поднялся и запустил огненную стрелу в маленькую Марину Домнину.

– Нет! – Ира не слышала собственного крика, всё, казалось ей, погрузилось в страшный вакуум, в котором уверенно рассекает пространство выпущенная злостным обидчиком стрела. Но в следующее мгновение она перестала разливать и это.

Когда Ирина пришла в себя, то увидела над собой взволнованное лицо сестры – что же, привиделось всё? Потом подошел Юрский, что-то говорил, только она не слышала, что, а потом подошла та самая Беатрис, она ласково улыбнулась девушке и чуть коснулась её лба. Не успела она еще убрать руку, как всё вокруг окрасилось в мягкие тона, и неудержимый ветерок заставил её сомкнуть веки.

– Пусть спит, – сказала Беатрис, поворачиваюсь к Андрею и Юрскому. – Надо отнести её в постель, сейчас ей нужен отдых, и физический, и моральный.

– Да, Николай, а вы пока, – предложил Андрей, – помогли бы, что ли, Храмову, а то он, после того, как на него чуть ли не все направили и магические стрелы и обычные предметы, которые ему чудесным образом спасли жизнь, выглядит не очень…

– И поделом ему! Нечего девочек губить! А я то думал, чего он себе одних девочек в ученики берет! – вот вам и ответ! Жуткий…. Это же надо, каков гад, а! А я, я! Я голосовал за него на должность заместителя.

– Не вините себя, – сказали почти одновременно Андрей и Беатрис, невольно смутившись.

– И все-таки, – заметила Беатрис после некоторого молчания, – надо что-то решать: если сейчас ему не помочь, то он умрет.

– До того я думаю, помучается, вот и пускай, – продолжил свою линию Юрский. – Умрет, и поделом ему. А имущество разделить как хоть какую-то компенсацию.

И дракон, более не желая разговаривать на эту тему, осторожно поднял Ирину и понес к выходу. Марина, до того молчавшая, но не отходившая от Иры, пошла с ним.

– А-а, – вопросительно протянула Беатрис, и удивительно или нет, но по одному её возгласу и взгляду, Андрей понял, то она имела ввиду.

– Николай, куда вы отнесёте её? – спросил он у уходящего Юрского.

– В больничные палаты, найдете там.

– И все-таки, – тихо сказала Беатрис, вопросительно посмотрев на Андрея, – надо что-то решать.

– А что думаешь ты?

Она глубоко вздохнула. – Я не знаю, ситуация такая. Потому и спрашиваю у тебя.

Андрей с минуту помолчал, но не из-за того, что задумался над судьбой Храмова, а из-за того, что Беатрис так сказала ему, в его душе всё буквально всколыхнулось. Как она смотрела на него! Доверяя всецело и полностью, на миг ему показалось, что это вообще нереальность, сон. В сердце что-то больно кольнуло. В этот миг он вдруг понял, насколько смешным было его увлечение ею раньше, насколько нереальным, практически детское чувство, и насколько недетским, серьезным чувством, было это волнение и восхищение. С трудом он собрался, стараясь забыть о своем невероятном для него и новом, большом чувстве, возвращаясь в такую неинтересную ему сейчас реальность.

– Знаешь, он, конечно, подлец хороший, но бросать его вот так умирать, наверно, тоже не самый лучший поступок с нашей стороны. Мне, почему-то, не хочется брать с него пример.

– Мне тоже, – Беатрис чуть улыбнулась, сейчас она совершенно не отдавала себе отчет, что на них смотрят, что они стоят среди гудящей толпы учеников, преподавателей и практикующих магов, не отдавала отчет: как она смотрит на него, на дракона, которого знает меньше дня.

Когда она направилась к сцене, взгляды любопытных переключились полностью на неё, и всех буквально поразили её дальнейшие действия: она подошла к Храмову и склонилась над ним.

– Что она собирается делать? – подобный вопрос с очевидным для всех ответом взволновал каждого.

Алиев, оторвав, наконец, полный осуждения взгляд от Андрея, увидел, что она собирается помочь Храмову, и тут же воскликнул, отчаянно замахав руками.

– Нет, нет, не надо!

– Сергей, – остановил его Дэ" Найяла, – пусть делает, как знает, на это тоже не каждый бы пошел.

Алиев с минуту помолчал, но потом согласился.

– Пожалуй, ты прав, я бы просто не смог заставить себя помочь ему.

Беатрис опустилась на корточки подле Храмова и, приподняв руку, сосредоточилась, оценивая состояние эльфа. Когда она открыла глаза, Андрей стоял напротив её.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Да, нужно отнести его в больничную палату, тут лекарственные травы, нужны, пока я только могу погрузить его в целительный сон, но один он ему не поможет.

Андрей кивнул. Он повернулся, и, отыскав глазами подходящий помощников, направился к ним.

– Дин, Артем! Нужна ваша помощь! – окликнул он их.

Двое мужчин внушительного телосложения, вернулись с середины зала, вместе с Андреем они подошли к центральной площадке.

– Дин, Артем, я знаю, вам вряд ли хочется помогать этому негодяю, – жестом он указал на Храмова, – но, согласитесь, дать ему вот так спокойно умереть, тоже не наказание, а скорее, помощь. Пусть живым за грехи расплачивается!

Мужчины утвердительно кивнули.

– Сейчас сходим за носилками.

– Хорошо, спасибо.

Зал быстро пустел, вскоре в нем остались только маги и учителя Долины и, конечно же, Беатрис. Решив воспользоваться моментов, Андрей подошел к Дэ" Найяле и протянул ему заявление. Дракон молча взял сверток, развернул и… спокойно сжег его на ладони. Андрей только успел открыть рот, но ни издать какой-то звук.

– Не подходи ко мне с этим впредь! По-хорошему говорю!

– Но…

– Я тебя предупредил!

Дэ" Найяла смотрел на него не просто строго, но даже сурово – Андрей промолчал, в душе коря себя за поспешность. Случись это в другой обстановке, ему не пришлось бы получать угрозы на нормально выраженную просьбу уволить его со службы. Теперь, попав под горячую руку, он не мог рассчитывать на скорое освобождение.

– Дамы и господа, – обратился Дэ" Найяла к коллегам, – думаю, нам есть, что обсудить – попрошу вас всех остаться.

Большинство магов уже покидало зал, когда их попросили вернуться, некоторые и вовсе ушли, их возвращали. В аудиторию также вернулись Дин и Артем с носилками, двое мужчин спустились к сцене, подняли Храмова и понесли его в больничные палаты, Беатрис и Андрей пошли с ними.

– Господин Бероев, – холодно окликнул его Дэ" Найяла, – я просил остаться всех членов ордена Магов Долины Времен Года.

Андрей остановился, но возвращаться на площадку не хотел.

– Иди, – чуть слышно сказала Беатрис.

– Я скоро приду.

– Буду ждать, – Беатрис чуть улыбнулась и, развернувшись, быстро пошла к выходу, вскоре догнав Дина и Артема.

21 глава. Когда-нибудь всё меняется

Очень неторопливой походкой направился Андрей к сцене, демонстративно занял место в первом ряду амфитеатра, и сделал вид, что совершенно не слышал обращенное к нему замечание главы Долины. Все заместители руководителей Башен не занимали места за дуговым столом, отчего бы теперь, решил князь Бероев, не вспомнить об этом, тем более что так хочется сейчас сказать о своей обиде.

– Что ж, начнем, – довольно суховато сказал Дэ" Найяла, – когда все расселись, и большинство окончило разговоры. – Сегодняшний день принес нам два прискорбных известия: убийство Фёдора Кулаева и страшный итог только что состоявшегося суда.

Некоторое время он молчал, потом более мрачным голосом продолжил.

– Оставлять всё вот так, безусловно, нельзя – мы должны решить: какие действия предпринять по поимке убийцы Федора, а также – какое наказание вменить нашему… бывшему коллеге. Начнем с первого вопроса. Есть у кого-нибудь предположения?

Наступило молчание, не то что бы никто не пылал жаждой найти и наказать Яромира, просто все плохо представляли: где искать его. Сам Астэлиас также не знал, что делать, он искренне уповал на то, что Андрей хотя бы расскажет, что произошло утром, но князь упорно молчал, наклонив голову и сложив на груди руки.

"Сколько тебе лет, дорогой мой, чтобы вот так вести себя?"

Андрея упрек задел, да, пожалуй, он и правда ведет себя не совсем корректно, но, как это надоело ему: постоянно думать, как говорить, как бы кого не обидеть случайным словом, но почему при этом он вообще не имел права поступать по своему устремлению, не имел права обидеться, не мог промолчать тогда, когда не хочется говорить! Почему отвечать за свои действия должен только он один? Нет, определенно ему все это надоело, и чем скорее он покинет это место, тем лучше, пусть кого-нибудь другого в подопытные берут и указывают ему: как себя вести, как с кем разговаривать, пусть другого заставляют все время прислушиваться к собственным словам, но пропускать мимо ушей чужие слова.

В свою очередь Дэ" Найяла также негодовал, осознавая при этом, как и Марк, что князь Бероев перестал быть послушным мальчиком, с ним и раньше было не просто, но если тогда его хоть чем-то можно было припугнуть, то теперь он твердо встал на ноги. Оставалось либо признать его таким, либо потерять навсегда его уважение.

– Андрей, могу я спросить тебя? Не слышал ли ты: куда Яромир попросил перенести его?

– Отчего же нет? Он попросил перенести его в храм Зору.

Зал ожил, все заговорили, зашептались, создав в итоге порядочный шум, Дэ" Найяле пришлось даже прикрикнуть, чтобы восстановить тишину.

– Ты уверен?

– Я могу быть только уверен, или я имею право иногда знать?

– Андрей! Что за ребячество, в самом деле!

– Это не ребячество, господин Дэ" Найяла, просто мне надоело такое отношение к себе! – неожиданно для всех громко сказал Андрей. Он встал. – Мне надоело то, как вы все помыкаете мной! Вы все, всё уважаемое общество Долины Времен Года. Кого можно осечь за всё? – Бероева! Кого можно поставить на место, как последнего двоечника? – Бероева!

– Андрей! – воскликнул Дэ" Найяла, но молодой дракон продолжал.

– Кем можно помыкать, как вздумается? – Бероевым! По-моему, вы перегнули палку, уважаемое общество! Что ж, не даёте мне отставку, тогда я увольняюсь по собственному желанию без бумажного волокитства!

И Андрей ушел, его окликали не один и не два голоса, но он с побелевшим от ярости лицом, упорно шел вперед. Только у дверей аудитории он остановился, обернулся – все смолкли.

– Я отправляюсь на место старого храма Зору, не знаю, куда отправите посольство вы, но я лечу туда, за убийцей Фёдора Кулаева.

– Андрей! Подумай о том, что если ты уйдешь сейчас, то перечеркнешь всё заработанное к себе уважение!

– А оно было? Я что-то не заметил.

И он ушел. Ушел! "Боги! Как я мог всё это наговорить? – промелькнуло, было, в мыслях, но Андрей тут же заставил умолкнуть слабый голос рассудка. – Сказал, и сказал, в конце концов, я – дракон, а не тряпка, с которой можно делать всё, что вздумается!"

– Он не здоров! – только и мог сказать Алиев, когда дверь за Андреем закрылась. – Я думаю, мы можем простить ему это.

– Да, только это нам и остается, – с грустью в голосе признал Астэлиас, в душе коря себя за неосторожность в словах, сейчас так говорить, было нельзя.

– Могу я сказать? – спросила Элиза Аверина Бельская, глава Башни приготовления магических напитков.

– Да, конечно, – все с той же грустью в голосе ответил Астэлиас.

– Я думаю, что это не плохое предложение: сначала нужно проверить старое место, а уж потом искать новые, я имею ввиду храм Зору.

– Да, – согласился Астэлиас. – И, Марк, поговорите с Беатрис, я думаю: она больше сможет на него повлиять, чем кто-либо из нас.

– Хорошо, – отозвался Сметин с третьего ряда мест.

– Будем считать первый вопрос временно решенным, а сейчас перейдем ко второму.

Здесь всё более ясным, предложить свой вариант кары, желал чуть ли не каждый, но в подавляющих случаях это сводилось к казни, которая в принципе была запрещена в рамках свода законов Долины. Но когда еще требовать возрождения такой меры наказания, как не сейчас, считали волшебники. Пока, наконец, не заговорил Алиев.

– Может, лучше спросить у самих девочек?

– А что, – поддержала госпожа Бельская. – Я согласна.

– И я, – поддержал Сметин и еще с десятка два магов, но большинство было не согласно, продолжая требовать высшей меры наказания.

– Они не смогут дать объективной оценки, – привела свой аргумент Анна Беклемишева, глава Башни Боевой Магии.

– А мы можем? – спросил всё тот же Алиев.

– Хотя бы давайте спросим их, – поддержала Бельская.

– А как судят в таких случаях в самой Идэлии? – спросил кто-то из драконов, из башни постижения искусства общения с природой, надеясь в первую очередь на ответ главы своей башни, обращенный взгляд не остался незамеченным.

– В Идэлии за это наказывают довольно жестоко: преступника раздевают практически догола, сажают на цепь как собаку и проводят по городу или же городам, если это у него был не единичный случай, любой может подойти и ударить его розгами.

– Вряд ли после такого выживают, – мрачно подытожил Алиев.

– Однако, наказание это суровое, – громко сказал Астэлиас, – как раз для нашего Храмова, но вот вопрос дойдет ли он до всех городов? Ведь его ученицы были родом из разных городов, и не только из Идэлии, но и из Западной Страны Эльфов, и из Риданы.

– Кстати о Ридане, – донёсся голос тэнийца из второго ряда зрительного зала, – там наказание за такое более чем подходящее для нашего варианта.

Кто-то тут же довольно ехидно заметил: а карают ли у вас за такое вообще? Но все замечания были остановлены громким голосом риданца, ученики говорили, что такого второго учителя, с таким голосом, с такой способностью подавить другого, едва ли можно найти в Школе. Многие его недолюбливали, а многие просто побаивались.

– В Ридане за это карают. Если преступника, такого преступника, поймают, то его накажут. Его лишают мужеспособных возможностей, это для начала, а потом отправляют на благотворительные работы. Делает он это под чутким руководством и далее вперед: пеленать младенцев в детском доме, играть с теми, кто постарше, готовить им есть, убирать за ними, или, наоборот, за стариками ухаживать, помогать бедным и нищим.

– Да-а, – протянула госпожа Беклемишева не очень одобрительно, – я бы помощи от такого не хотела.

Зато Алиева это почти вдохновило.

– Анна, но, возможно, это путь к перевоспитанию!

Драконица чуть наклонилась вперед, чтобы увидеть Алиева в лицо, ее темные глаза просверлили его скептическим ответом.

– И вы в это верите? Тем более что Люций ясно и понятно назвал такую казнь позорной, не думаю, что при таком настрое общества у него может сформироваться другое представление.

– Да, казнь именно позорная. У нас, в принципе, тоже мало верят в их перевоспитание.

– Одним словом, – подытожил Дэ" Найяла, – нам это не подходит, – в Идэлии нет традиции бросать детей, а бедным там помогают благотворительные организации, а не преступники из-под палки. Здесь на лицо особенности стран. Сергей, я думаю, что ты прав, надо спросить у самих девочек, но, конечно, не сейчас.

– Может сейчас их лучше домой отвезти? – спросила Анна Беклемишева, – если Андрей сейчас отправится в Идэлию, то он вполне может захватить их, по пути.

– Не думаю, что это лучший вариант, Анна, ты ведь знаешь нравы в Идэлии. Нет, опасно. Дадим им отдых, а Храмова пока заключим в тюремную больницу.

На этом собрание было окончено, все не спеша покидали аудиторию, некоторые группы магов, не подымаясь с места, продолжали обсуждать произошедшее. Руководители Башен в более расслабленной обстановке перешли на внутренний диалог. А Марк Сметин, вздохнув, медленно направился к выходу. Его отправляли послом к Андрею второй раз за день, первый раз всё прошло не слишком гладко…

***

Невысокая каменная ограда, выложенная галькой тропинка за калиткой, что проходит между полутораметровыми пушистыми туями, образующими аллею до самого дома, за стволами проглядывают цветущие клумбы и с правой стороны, где большую часть дня светит солнце, находится симпатичная уютная беседка. Впереди дом, деревянный, с обширной террасой, и даже маленькой комнаткой на чердаке. Он раскрашен в сине-голубые тона, со сказочными рисунками вокруг окон и двери: волшебные существа, похожие на бабочек, строили пирамиду, несли воду в ведрах, ухаживали за деревьями, говорили, что они действительно жили, на старом материке. Но, возможные, эти прекрасные создания являлись не более чем выдумкой древнего народа.

– Неужели мы теперь будем здесь жить? – с нескрываемым восторгом в голосе спросил Дэвин.

– Это просто чудо какое-то! – Виктория то и дело глотала слезы, поверить в то, что теперь этот дом принадлежит ей и её сыну, в то, что теперь она свободная гражданка Риданы, сама хозяйка, а её сын пойдет учиться в школу, и не в обычную, общеобразовательную, но в школу с углубленным изучением магии, эльфийка пока не могла, воспринимая всё как сон. А сон, как известно, имеет обыкновение быстро заканчиваться, отчего Виктории становилась страшно: еще немного и всё исчезнет.

– Виктория, – раздался сзади голос Маргариты, – мебель туда скоро завезут, давайте пока лучше в дом зайдем, чтобы знать, куда и что рабочим поставить, когда они приедут. Хорошо?

– А? Да, да.

– Дэвин, может, ты откроешь? И вступишь первым в ваши новые владения?

Мальчик улыбнулся, и, не отрывая восторженного взгляда от дома, открыл калитку. Когда-то этот дом принадлежал одной хорошей риданской семье. Десять лет назад семью потрясло горе: в местной речке, который все называли, скорее, ручьем, чем рекой, мальчик утонул, сейчас ему было бы тринадцать лет. Родители, будучи не в силах оставаться в этом месте, покинули дом, но в память о сыне наняли садовника, чтобы тот следил за садом, где любил играть их малыш. От Георга, который знал Николая еще в годы службы – тот был городским стражником – он узнал о положении Виктории и Дэвина и вместе с женой Ольгой, служанкой во дворце, принял решение отдать им дом. Собственно, Георг, встретив Ольгу, попросил лишь о том, чтобы они позволили Виктории и Дэвину пожить в том доме какое-то время, пока для них не нашли подходящее жилье, но Николай сразу предложил другой вариант.

– Дождешься их выдачи, как же! – говорил Николай. – У нас многим так обещают, но если погорельцам каким и дают, то бывшим рабам…

– Король лично мне обещал.

– Ну, если только король, лично, а так. Ох, господин, непутевая у нас страна, столько в ней подлого, исходящего как сверху, так и снизу. А может, так и должно быть: какой народ, такая и власть. Как говорится, что заслужили!..

– Ничего, это до поры до времени, – возразила Ольга (этот разговор происходил в их доме, куда они пригласила Георга как гостя)

– Ой, да не верю я в это.

– А я верю. Слушайте: сегодня утром, я, как обычно, понесла королю утренний чай, в его кабинет, он всегда пьет чай перед завтраком. Так вот, я стучусь – никто не открывает, ну, думаю, спит еще, не пришел. А и нет! Я прислушалась, он с кем-то разговаривал, а потом громко так сказал, можно сказать, воскликнул: "Я всё исправлю, исправлю! Только дайте мне время, я отпущу их всех, всех рабов!"

– Рабов?! – подивился Георг. – Когда он их так называл?!

– Да, всё ведь верными слугами, сердцем привязанными к господину.

– Интересно, какой Бог так на него подействовал? – спросила Ольга.