Текст книги "Венец Бога Справедливости"

Автор книги: Елена Шихматова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 66 страниц)

3 глава. Совершив, не раскаивайся

На следующий день Астэлиас Дэ" Найяла отказал просьбам большинства учителей в немедленном отчислении Яромира, решив сначала поговорить с юношей с глазу на глаз. Он искренне хотел того, чтобы Яромир осознал всю трагичность своего положения, понял бы: какое начало ему следует выбрать. Конечно, он понимал, что если ему не удалось добиться этого за столько лет обучения, то теперь ежечасно этого не добиться – определенно. Холодная рассудительность подталкивала к другому мотиву: надо узнать, от кого Яромиру известно о замках в запретный коридор, вполне возможно, что Андрей прав, и именно этот кто-то может оказаться тем, кто выпускал Мурлычика.

После своего урока глава Долины, отложив обычные для этого времени дела, отправился в небольшую комнату на третьем этаже подземных галерей, где находился обвиняемый в неоднократном нарушении устава школы. Вопреки обычным правилам он не был заперт. Казалось бы, прекрасная возможность сбежать, но Яромир знал, что не заперли его в первую очередь потому, что сейчас этот коридор полон народу, кто-нибудь непременно заметит его, если не непосредственно, тот через установленные недавно наблюдательные аппараты. В свою очередь Астэлиас хотел развить в юноше чувство того, что все не хотят его судить, но дать возможность одуматься, поменять свою точку зрения. Как же глубоко он ошибался! Постоянно заглядывающие в комнату прохожие, будь то преподаватели или ученики, еще больше злили Яромира, лишний раз утверждая на выбранной позиции. Когда дверь открылась вновь, юный эльф, что-то недовольно проворчал себе под нос, он был на последнем дыхании, вот-вот готовый запустить в любого первым попавшимся предметом. Вид Дэ" Найялы несколько остудил его, заставив даже подчиниться выработанному годами учения правилу, и встать.

Дэ" Найяла жестом показал ему, что он может сесть на место, потом он пододвинул стул и сел напротив юноши. Пожилой дракон внимательно смотрел на обозленного юного эльфа, ему всего-то девятнадцать лет, а он уже всех ненавидет, и всем желает отомстить. В глубине души Дэ" Найяла жалел его.

– Доброе утро, Яромир.

– Приветствую вас, господин, – суховато ответил Яромир, сознавая, что поздороваться первым должен был он, и, радуясь тому, что уже преодолел это "раболепие" перед самим главой Долины Времен Года. Одно дело погрубить Андрею Бероеву – совсем другое Дэ" Найяле. В свою очередь Астэлиас сделал вид, что не заметил этого, списав все на замешательство юноши, чем еще более усугубил свое положение в глазах Яромира: если магистр ордена магов Долины молчит на такое возмутительное поведение, значит, признает его. Даже отсюда начинались их различное понимание одного и того же факта.

– Как ты себя чувствуешь, Яромир?

– Прекрасно!

– Значит, рана тебя более не беспокоит?

– Нет! – бросил Яромир, даже не пытаясь скрывать своего презрения к главе Долины.

– Ты ведь знаешь: зачем я пришел.

– Догадываюсь.

– Как его имя, Яромир? Кто рассказал тебе о тайных коридорах школы?

– Учитель!

– Учитель? – несколько удивленно переспросил Дэ" Найяла.

– Но не Артур Бёрн, конечно же!

– Это понятно. Значит то, как проникнуть в тайные коридоры школы тебе сказал твой настоящий учитель, – спокойно рассуждал Дэ" Найяла, Яромир отвечал так же резко и недовольно.

– Да!

– Как его имя?

На этот вопрос юноша рассмеялся.

– Так я сказал вам об этом! Как же, ждите! – Яромир резко сменил развязный тон на серьезный и даже суровый. – Если захотите прочесть это в моем подсознании, то, предупреждаю сразу, вы зря потратите время – теперь я умею скрывать свои мысли не хуже вас!

– Что ж, если твой учитель научил тебя этому, значит, он дракон, и весьма опытный: научить моделям сознательного направления мысли не дракона не так-то просто.

Яромир несколько смутился, подтвердив тем самым слова Дэ" Найялы.

– Твой учитель дракон, – продолжал Астэлиас, – который не просто учился в этой школе, но и работал здесь, иначе бы он не знал ключи к потайным дверям. Что ж, я распоряжусь, чтобы их сменили. Да… со времен основания они существовали, но если обстоятельства требуют…. Не волнуйся, Яромир, мы проверим всех учителей, как в школе, так и за ее пределами.

Юноша надменно улыбнулся

– Желаю удачи!

– Хм, если ты желаешь мне удачи таким образом, то я могу сделать вывод, что твоего учителя нет сейчас в пределах школы…. Значит, тварь Балскове он выпускал через кого-то другого.

– Так верите своему дражайшему Андрею Бероеву? А, может, я специально заблудился и специально сделал вид, что не знаю его головоломки, что не видел никогда до этого Мурлычика?

Яромир смотрел на главу Долины вызывающе, терпение Дэ" Найялы также убывало, хотя и с меньшей скоростью, чем возрастала развязность юноши. Яромир чувствовал себя все более уверенно, независимым от слова любого. И, тем не менее, холодный пронизывающий взгляд Дэ" Найялы заставил его отвести глаза.

– Да, – прервал молчание мрачный голос главы Долины. – Действительно, арбалет в руках невидящего!.. Мне жаль тебя, Яромир!

Еще один жалеющий! Лицо юноши недовольно скривилось, зато теперь он смог поднять глаза на Дэ" Найялу и ответить голосом, дышащим яростью, готовой вот-вот вылиться наружу.

– Мне не нужна ваша жалость, запомните, не нужна!

– Я это уже понял, Яромир, и именно поэтому мне жаль тебя. Я не должен был давать тебе разрешение на обучение в Долине, а, дав, не исполнил обещания. Мы ничему не научили тебя!

– Вот именно! Ничему!

Астэлиас слабо усмехнулся. Каждый стоит на своем, это очевидно.

– Знаешь, я уверен, что ты видишь барьеры, не дающие тебе выйти на срединную черту миропонимания, но не хочешь сделать и шага по направлению к ним. Только вот что это: неумение идти или сознательное отрицание этого умения?

Глава Долины медленно поднялся, уже собираясь закрыть дверь, он тихо добавил:

– За гранями нет твердой почвы, Яромир, только ее иллюзия. Тебе будет казаться, что ты владеешь обоими началами, но на самом деле, ты подчинишь себя одному из них. Я жалею только об одном, что я побоялся начать с тобой серьезную работу, я виноват перед тобой.

Не сделав и двух шагов, Астэлиас услышал, как в дверь что-то с силой ударило.

– Ненавижу всех!

"В тебе очень много зла, Яромир, если ты не можешь побороть его сейчас, то что будет потом?!" – слова, сказанные пять лет назад вспыхнули в памяти так, как будто их произнесли только что. Он схватил первое, что попалось под руку стул – и метнул его в дверь. К счастью, она закрывалась с входной стороны, иначе бы этот стул врезался в стену коридора. Астэлиас тяжело вздохнул. Поздно, слишком поздно, теперь вернуть его на правильный путь может только что-то невероятное по своей силе и прочности.

***

На следующий день был назначен открытый суд над учеником, посмевшим пренебречь уставами школы: он проник в запретные коридоры, читал запрещенные книги, и, скорее всего, именно он выпускал коварного зверя Балскове. Вся школа была буквально взбудоражена этим.

Преступника после вечерней выходки со стулом заперли, у дверей выставили охрану. Активизировался и сам Яромир, всю ночь он разрабатывал план бегства, но любой из них он мог привести в действие, только выйдя в коридор, ведь использовать магию в комнате он не мог: об этом позаботился сам Астэлиас Дэ" Найяла. Наконец, он выбрал план.

Часов в пять утра, Яромир постучал в дверь.

– Чего тебе? – тут же спросил охранник (не спят!). Яромир узнал его по голосу – это был Арман, ученик Дэ" Найялы, они вместе начинали учиться, теперь их разделяло четыре класса.

– Выйти нужно.

Молчание, Яромир постучал снова.

– Эй, даже у преступника есть права, мне нужно выйти, слышишь!

– Только смотри, без шуток! – пригрозил Арман, открывая дверь.

Яромир окинул бывшего одноклассника холодным взглядом с головы до ног, а потом в стороне заметил его помощника – Федора Кулаева, внучатого племянника Андрея Бероева. Едва подумав об этом родстве, Яромир почувствовал, как его потряхивает.

– Ну, и долго ты пялиться будешь? – недовольно спросил Арман.

– Недолго! По бокам идти будете или как?

– Не умничай! Вперед иди!

– Значит, сзади, – заключил Яромир. – Боитесь, что я дорогу забыл?

– Хочешь обратно?

– Нет.

Яромир молча прошел два коридора, у дверей туалетных комнат он остановился.

– Дальше тоже со мной пойдете?

Арман хмыкнул, и, открыв дверь, жестом повелел ему идти, он и Федор вошли следом.

– Что и в кабинку пойдете?

– В кабинку один пойдешь.

– О! Спасибо!

Яромир пробыл там ровно то время, какое должен был, совершенно спокойный он подошел к раковинам, открыл воду, а потом… Плеск воды смешал его слова с падающими струями. Арман насторожился, но слишком поздно. Яромир действовал стремительно – развернулся и запустил в обоих по огненной стреле, одновременно, что само по себе сыграло на восприятии. Одна стрела пронзила грудь Армана, другая – не обошла стороной сердце Фёдора. "Совершив, не раскаивайся, – вспомнились ему слова учителя, и весьма кстати: он впервые совершил убийство. Быстрыми шагами он направился к выходу, переступил через тело Федора, холодно взглянув в его застывшие испуганные глаза.

Скоро о содеянном станет известно, медлить было нельзя.

Яромир стремительно бросился к выходу, но, миновав всего два лестничных пролета, остановился: это центральная лестница, здесь его видели насквозь, нужно было сворачивать и поскорее. Сердце эльфа готово было выпрыгнуть, чему бы его не учил учитель, все равно было страшно, его вот-вот могли найти и ничего хорошего из этого, не могло выйти, в лучшем случае, его подвергнут пыткам, в худшем – упрячут в тюрьму на немыслимо низких этажах под Долиной, говорили, что дольше месяца там никто не протягивал, и проверять это ему не хотелось.

Яромир скользнул под одну из тяжелых штор, за ней была небольшая лазейка, применив заклинание, он сломал замок, закрывающий её, и проник в один из многочисленных коридоров, так охотно используемых учениками. Здесь его никто не мог увидеть, но и оставаться там не имело смысла: ведь его видели, куда он исчез.

Почти все в школе спали, только некоторые ученики с раннего утра что-то повторяли перед контрольной работой, из учителей это вообще были единицы – один их них Марк Сметин, он шел в лабораторию, оставалось буквально пять метров до основной двери, как откуда выбежал Андрей, и, на ходу поймав Марка за руку, потащил за собой.

– Скорей! Он убил Федора!

– Что? Кто убил?

– Яромир! Кто же еще!

Изучая новый вид кристаллов, активных в темное время суток, Андрей уже третью неделю не спал по ночам, никто не решался даже предлагал подменить его, поскольку кристаллы были не различимы, но Андрей утверждал, что видит их также отчетливо, как и всё остальное. Сейчас, он уже собирался уходить из лаборатории, как его по быстрой связи известили о случившемся.

Учителя зашли, а точнее, вбежали, в первый, ближайший от них узел системы связи, там сидело двое эльфов, перед небольшими, так называемыми окнами наблюдения. Ответственный за пост сразу повернулся к ним и доложил.

– Он вошел в потайной коридор, первый от того места по восточной лестнице.

– Значит, можно с падения Давэны, – сказал Андрей, мгновенно воспроизведя в голове карту этого коридора.

Падение Давэны – масштабное полотно, с большой дверью в потайной коридор. Имея вид пятиконечной звезды, здесь коридор сходился в одну точку, и сюда, рано или поздно, приводили все переходы и лестницы. Но Марк, в отличие от Андрея не рос в Долине и потому попросил карту у учеников, вместе с ними он нашел место, где висела картина, а также все возможные выходы из коридора, их по быстрой связи тут же распорядились закрыть.

Андрей бежал так быстро, насколько это было возможно с тяжелым плащом учителя, он хотел снять его, но пряжка не поддавалась. А плащ так и норовил зацепиться за различные фигурные выступы перил. В какой-то момент это просто остановило его, так, что он едва не упал. Он, наконец-то растягнул пряжку, но с места так и не сдвинулся: за стеной послышались шаги. Здесь ответвление коридора подходило к стене вплотную, Яромир идет к центру.

Андрей вновь сорвался с места, едва шаги затихли, он бежал по площадке над тем наклонным коридором, где шел Яромир, вот и картина "Падение Давэны" – огромное полотно, на котором художник Иовиан изобразил момент, когда Великий Бог Справедливости заставляет душу Давэны быть замурованной в оболочке того ее оружия, которым она уничтожила Звездные Горы. А рядом полотна находилась дверь, не спрятанная никакими шторами, но зато закрытая такими магическими замками, что не каждый ученик решался оценивать их силу. Без труда, открыв их, Андрей вошел внутрь, один несколько наклонный пролет – и он в центре витиеватого коридора. И Яромир был на пути к нему.

По одному из учеников, кто сидел на наблюдательный пунктах, были отправлены к десяти выходам коридора, а также двое учителей: Марк Сметин и Лиза Дормиева. А по всей школе раздались тревожные звуки, сигналы, говорящие о том, что случилось нечто очень серьезное.

Яромир вновь оказался в темноте, в коридоре было очень мало магического света, только фрагментарное освещение. Так что идти приходилось от одного участка света к другому. Это запутало его еще больше. Он и без того не знал уже: где находится, где выход и как найти тот самый участок, с которого можно перейти в другой коридор, но для этого надо было разглядеть рисунок на стене, неясные очертания центральной башни.

Наконец, очередная полоса света. Яромир вышел в просторный зал, где увидел… Андрея Бероева. Эльф побледнел, разозлился и испугался одновременно.

– Ты ничего мне сделаешь!

– Неужели? – холодно возразил Андрей.

– Это тебе не за энергетическими потоками кристаллов наблюдать! – огрызнулся Яромир.

– А я, знаешь ли, не только метод наблюдения использую!

И огромная силовая волна обрушилась на Яромира, он даже не успел подумать о сопротивлении, все произошло слишком быстро. Эльф отлетел на несколько метров назад, вновь упав в тот самый участок темноты, откуда только что вышел. Андрей быстро подошел к нему и сковал магической сеткой – Яромир взвыл.

Но сознание отчаянно сопротивлялось, оно не желало гибели, но хотело жить и напряженно искало выход к спасению.

– Больно!

– А почему я должен жалеть убийцу?

Угроза! Ведь это угроза! Дважды воззвав к Богине Амнэрис, он попросил перенести его в храм Зору. Богиня ответила, яркая волна света забрала с собой эльфа, а волна не менее мощного потенциала, чем только что, но не от действия перенесения в пространстве, теперь откинула Андрея – ударившись о стену, он почувствовал, как мир меркнет перед его глазами, последнее, что он запомнил, это взгляд, взгляд чьих-то очень знакомых глаз…

4 глава. Слово Амнэрис

Совсем по-летнему теплое яркое солнце мая согревало сады Каримэны, улыбалось всем её жителям. В это утро, казалось, что всё дышит особой легкостью, свободой, сбросив сначала белые, а теперь и серые, неустойчивые грязевые одежды, а весь воздух наполняла особая свежесть.

– Да, прекрасное утро, благоговейно прошептала Альчести, открывая окна своего кабинета.

Положив ладони на подоконник, она с улыбкой наблюдала за двумя садовниками, умело подрезающими деревца, наделяя их изящностью формы, созвучной весеннему очарованию. Начинался новый день, но не всем он предвещал хорошее настроение и благостное расположение дел. Пока всё было спокойно, как вдруг…. В кабинет, без стука, ворвался Георг.

– Мама! Мне нужно с вами поговорить!

Альчести, будучи удивлена такой выходкой сына, не торопливо повернулась к нему и спокойным голосом попросила войти в кабинет ещё раз, и так, как полагается.

– Но…

– Если "но", то я вообще не стану тебя слушать!

Поняв, что лучше не спорить, тем более что ему придётся просить о многом, принц покорно вышел из кабинета и, закрыв за собой двери, постучал.

– Войдите, – невозмутимо сказала Альчести. – Что случилось?

И тут восстановленное, было, спокойствие вновь покинуло Георга.

– Так, в три раза медленней, и три раза менее экспрессивно.

– Хорошо, – Георг привык к таким мерам воспитания со стороны матери, он знал, что лучше согласиться с ней, иначе она ни за что не уступит. – С Руфиной что-то случилось – я должен отправиться в Тэнию.

– С Руфиной что-то случилось! – чуть раздраженно повторила Альчести. – А ты знаешь, какое сегодня число?

– Знаю.

– Нет, конечно, если просто слетать туда и обратно, то это займет не так уж и много времени, но если действительно что-то случилось, – Альчести сузила взгляд, пристально и испытывающе посмотрев на сына. – Ты уверен, что-то произошло? Сейчас там ночь…. Что ты почувствовал?

– То же, что и всегда: смятение, тревогу и точную уверенность в том, что именно с Руфиной произошло несчастье. Она нуждается в моей помощи, мама!

– У тебя три месяца! Слышишь, три месяца!

– За три месяца я успел стать начальником войск Риданы, изучить половину совершенно незнакомой мне страны и запомнить не одну сотню лиц. Надо перечислять дальше?

– Не надо! Хорошо, я согласна: лететь туда надо, но это могут сделать и без тебя.

– Но мама!

– Я отправлю лучших драконов, сегодня же.

– Но…

– Как ты смеешь! Я и так иду на немыслимые уступки!

Георг, готовый вновь и вновь возмущаться, замолчал, понимая, что мать не шутит, и, если надо, насильно запрёт его в подземельях дворца, будет сражаться, примени он магию. Нет, нужно идти другим путём, дипломатичным.

– Я могу идти?

– Если тебе больше ничего не нужно, то да.

Георг, едва сдерживая в душе волнение, неспешно направился к выходу, спокойно открыл дверь, миновал парадный коридор и только потом решительно набрал скорость.

За прошедшие пять лет, он во многом изменился, но во многом и остался прежним. Такие качества, как осторожность, скрытность, пришлось развить – принц практически никого не подпускал к себе дальше определённой черты, и если кто-то и приближался к ней, то тут же сталкивался с непреодолимой стеной. Придворные вельможи начинали побаиваться юноши, а некоторых принц, воспитанный среди магов в Долине Времен Года, пугал и приводил в ужас. Его холодная красота и непроницаемый взгляд глубоких чёрных глаз смущали и удивляли. Многие не могли смотреть на него, опуская взор, едва столкнувшись с его взглядом. Возможно, он ещё мог бы подружиться со своими сверстниками, хотя бы в той же Королевской Академии Наук и Искусств, которую он и его брат должны были окончить, пусть и чисто формально. Но драконы, увидев, как он в один миг разрушил кристалл Бриана, предназначенный для обучения искусству концентрации сил, не на шутку испугались. И никто из них, включая учителей, не обращался к нему иначе как "ваше высочество".

После того случая, пять лет назад, осторожности в общении пришлось добавить всей королевской семье, в итоге она создавала впечатление замкнутости, недоступности, но только не по отношению к народу. Простые драконы если не искренне простили королеве те захваченные детские сады, то, по крайней мере, открыли новую книгу в своем отношении к ней. Принца народ только что не боготворил, здесь леденящий страх перед его магическими силами переходил в восторг.

В рамках обучения в Королевской Академии Георг, как и все будущие правители до него, проходил службу в различных ведомствах. Так, он постепенно запомнил сборники законов Каримэны, различные уставы и своды правил, узнал, как и где можно защищать интересы граждан, освоил на практике основные принципы функционирования внутренней и внешней экономики. К слову сказать, ему удавалось легко и просто отнюдь не всё, более всего трудностей вызвала необходимость дословно знать уголовный кодекс страны. Но Георг старался, не ленился учить и делать.

– Я опять сказал что-то не то? – сокрушенно спрашивал он городского судью.

– Не то. Так что советую догнать этого несчастного и объяснить ему невозможность подачи жалобы на решение суда.

Георг покорно выполнял все требования и просьбы, следовал советам своих наставников. При этом он не боялся спрашивать, умел извиниться, если ошибался. И, конечно же, он стремился помочь своим согражданам. Он нередко брался решать дела совершенно безнадежные, как, например, восстановление прав наследников, родители которых лишились своего имущества вследствие финансового краха. Или добивался увеличения пособия для восстановления домов драконов, бывших преступников, чей кров пострадал от прорыва плотины на Серебристом озере. Король и королева в свою очередь всегда вступались за него, и вместе они не складывали оружия до победных сигналов. Молча взирали Ирина и Морель на окончательно расстроенное теперь единство королевской четы и Совета.

Георг решительно набрал скорость и в какой-то момент он едва не сшиб одного из советников, руководителя политики растениеводства.

– Простите.

– Что-то случилось, ваше высочество?

– С чего вы взяли? – невозмутимо отвечал Георг, посмотрев на него самым, что ни на есть, невинным взглядом.

– А… вы не знаете, где королева?

– У себя в кабинете.

Юноша поклонился и теперь уже в достаточно спокойном темпе отправился дальше. Георг спустился по огромной мраморной лестнице и, стараясь ни на кого не смотреть, прошёл в конюшню.

– Доброе утро, Сафроний!

– Доброе утро, ваше высочество. А… вы ведь не ехать куда-то собрались?

– Именно ехать.

– О, ваше высочество, у Плинга подкова сломалась, лишь одна часть на месте. Я только сегодня утром заметил, сейчас собирался к кузнецу вести.

– Странно, я ничего вчера не заметил, ему вроде бы ничего не мешало идти.

– А возможно это потому, что подкова только здесь сломалась, я вторую часть нашёл, вот она, – Сафроний извлек из кармана своего рабочего передника.

Георг улыбнулся.

– Можешь отослать кузнеца, когда он придёт, а подкову мы сейчас вмиг починим.

Георг вывел Плинга из стойла, погладив его, он спросил у Сафрония.

– Какое копыто?

– Переднее, ближе к вам.

Георг наклонился, прислонив сломанную часть подковы к оставшейся, и прочитал про себя заклинание. На глазах Сафрония две части вновь стали едиными, конюх, восхищенно взирая на это, даже присвистнул.

– А я ее уже выкинуть собирался!

– Ну, зачем, тут все поправимо. Спасибо тебе, Сафроний!

– Рад служить!

– В данном случае скорее помочь, – ответил Георг, занимая место в седле. – До встречи!

И, сказав коню на мысленном уровне идти, Георг направился к восточной окраине города, где шло строительство нового театра, и где находился его отец. "Он обязательно поймёт, и обязательно её уговорит"

***

Георг ехал очень медленно, но на другую скорость при условии постоянных ответов на приветствия, к тому же в утреннем потоке движения, рассчитывать не приходилось: верховая езда пользовалась популярностью, поэтому со специально уложенной для этого дороги всегда доносился стук копыт, а наблюдатели за чистотой улиц здесь не лишались работы. Всего в Каримах, как и во всех городах Каримэны, на улице шли четыре пути, для пешеходов, всадников, карет и новоявленных изобретений волшебников. Конечно, улицы от этого непомерно расширялись, но зато проблем с движением не возникало. Особенно это приобретало положительное значение, когда речь шла о преображённых драконах, и только гости смущались огромному для них пространству.

Солнце освещало город, дома, улицы, парки, сады, площади, радуя окружающий мир своим светом и теплом, но сколь по-разному видит это каждый, будучи погружен в свой собственный мир. С соседней улицы доносилось детское пение, хвалебная песнь в честь Бога Добра и Милосердия Тасмира, а у Большого канала безутешно плакал ребёнок. В общем шуме Георг не слышал его, только видел, как сжался в комок, а его худенькие плечи нервно вздымаются, и никто, никто не подходил к нему. Принца это возмутило, он прямо сейчас хотел поймать каждого, отвести в местное отделение службы исполнения законов. Попросив коня прибавить ход, Георг поехал туда, не взирая на то, что он сам торопился, что Альчести уже сказала советнику внутренней безопасности страны выделить небольшой отряд для поездки в Ридану. Метрах в пяти принца знаком попросил остановиться наблюдателя за чистотой улиц – сам он сжигал с помощью магии мусор из урн неподалеку от того места. Подойдя к принцу, он, указывая на мальчика, вполголоса сказал.

– Ваше высочество, этот мальчик, он появился неожиданно, как если бы перемещался в пространстве. Мы пробовали к нему подойти, но он жутко испугался, так, что мы сами испугались за него. Похоже, он никогда не видел драконов. Я подумал, может, сидя здесь, среди нас, он попривыкнет, и мы сможем подойти к нему.

– Я сам попробую. Все-таки я на коне приехал, может, он не примет меня за дракона.

– Может быть, – согласно кивнул наблюдатель.

Георг взял Плинга под уздцы и пошёл в сторону мальчика. Тот насторожился, плач утих, подняв голову, он внимательно и неотрывно смотрел на приближающегося дракона, так, словно тот пытался заворожить его, но у Георга в мыслях не было ничего подобного. Подойдя ближе, юный принц отпустил коня и сел на корточки рядом мальчика. Это был маленький эльф лет восьми – девяти, худенький, в штопаной одежде. Если бы не его худоба, его можно было бы назвать симпатичным, а так его становилось просто жалко.

– Ты эльф?! Как ты попал сюда?!

Мальчик непонимающе посмотрел на него, но Георг и сам сообразил, что ему следует подобрать язык общения: редкий эльф владел речью Каримэны.

– На каком языке ты говоришь? – Георг переводил эту фразу на идэлийский, потом западноэльфийский и, наконец, риданский – карие глаза мальчика радостно вспыхнули, он впервые, за эти несколько часов, услышал родную речь. – Как тебя зовут?

– Дэвин.

– Как ты попал сюда?

– Я…. Я толком не знаю, это всё так странно вышло…

– Дэвин, расскажи мне всё, только так я смогу тебе помочь, – Георг опустился на корточки рядом мальчика, заслонив собой внимательно наблюдавшего за ними служителя городского обслуживания.

– Я… в подвале библиотеки школьной – в этой школе волшебники учатся – там я увидел книгу. Мне всегда нравились книги, и я всегда хотел научиться читать их. Я в подвал не грабить залез, я вход случайно нашёл, когда убегал…. А книга старая была, может даже ненужная, но я всё равно собирался вернуть её, только сначала маме показать, и ещё…. ещё показать хозяину, попросить его назвать хотя бы несколько букв.

Он раб! У Георга сердце сжалось в комок, он, живя в Ридане, не понаслышке знал: кто такие "самые близкие друзья", в каком жутком положении они подчас находятся. Больше всего Георг не мог принять абсолютное согласие с этим руководства страны, в частности самого короля Адельберта и в том числе королевы Марисы. Словно всех этих эльфов и тэнийцев вообще не существовало.

– Я показал книгу маме, и она попросила меня отнести её обратно и ни в коем случае не говорить о ней хозяину, я заплакал, но дал слово отнести её обратно, и тут… вошёл хозяин. Он увидел книгу, мгновенно подошел к столу, схватил её и зло так спросил: "Откуда?" Мы молчали, и его это взбесило, он… хотел ударить маму, я не мог этого допустить и рассказал ему всё, что когда днем я убегал от уличных мальчишек, то нашёл лазейку в школьном парке. И тут он вдруг рассмеялся, схватил меня за шиворот и потащил к себе в кабинет. Потом… он пил и читал вслух эту книгу. Там рассказывалось о магии, – мальчик произнес слово "магия" с особым трепетом и волнением. – Но он не долго читал, ему это вскоре надоело, он напился и уснул, я какое-то время сидел тихо, а потом решил достать у него ключ и незаметно уйти. Незаметно! Да он сразу же проснулся, открыл глаза и зло посмотрел на меня. Проснулся и говорит: "Сейчас мы проверим твои магические способности!" Он открыл ту книгу, нашёл какое-то заклинание и заставил меня повторять за ним, одну фразу, по частям, но когда я произнес всё, то ничего не произошло. Хозяин засмеялся и сказал, что я ни на что не способен. Сказал, и всё равно заставил повторять еще раз, и еще, на четвертом заходе ему это надоело, и он кинул в меня стул, и я… оказался здесь.

Прозрачные ручейки слёз вновь побежали из глаз мальчика, он вот-вот готов был заново разрыдаться.

– Дэвин, Дэвин, послушай меня. В том, что один из Богов перенес тебя из кабинета твоего хозяина, нет ничего удивительного: тебе угрожала опасность. Хозяин твой читал тоже заклинание, но остался в Ридане, в своем доме, как читал заклинание и ты, до того. Если есть угроза жизни, Боги переносят просящего из опасного места, при условии, конечно, что тот знает необходимое заклинание.

– Значит, я не смогу вернуться?!

– Можешь, но не таким способом.

– А каким?

– Ну, например, верхом на драконе…

– На драконе? – мальчик опасливо огляделся по сторонам. – Нет, – зашептал он, я еле убежал от них, нет, я боюсь их! Он такие большие, страшные, они эльфов убивают, я знаю, мне мама рассказывала!

Георг улыбнулся, покачав головой. Да, все-таки молва могла создать настоящие бастионы, против которых не всегда в силах помочь и самая тяжелая артиллерия.

– По-твоему я такой страшный?

– Но, вы же…

Дэвин в ужасе отшатнулся, подался назад.

– Я приехал на лошади, но это только потому, что я еще пока не могу превращаться в настоящего дракона, хотя очень скоро… Дэвин, стой!

Мальчик умудрился встать, и, как только получил возможность пользоваться ногами, рванулся бежать прочь, подальше от очередного дракона, замаскированного. Но Георг бегал быстрее, и потому настиг почти сразу.

– Пустите! Пожалуйста!

– Послушай, Дэвин, если бы я хотел причинить тебе вред, неужели бы я стал говорить с тобой? Языки подбирать? Сказал бы тебе на своем, что хочу тебя слопать, и всё! В конце концов, магию применил бы, раз уж так испепелить не могу.

– Пустите!

– Отпущу, но только в том случае, если ты обещаешь не убегать.

Дэвин затих, решив, что это шанс, вначале усыпить бдительность противника, а потом…

– Нет! – резко оборвал его намерения Георг, когда мальчик вновь попытался бежать. Взяв маленького эльфа за плечи, он развернул его к себе и, наклоняясь, глядя в глаза, вкрадчиво сказал. – Послушай, я скоро отправляюсь в Ридану, возможно даже сегодня, во всяком случае, завтра – точно. Я охотно возьму тебя с собой, но для этого я должен видеть тебя. Так, как? Мы можем договориться?

– Чего вы хотите?

– В каком смысле?

– В смысле взамен.

Георг рассмеялся.

– Навряд ли ты можешь дать мне что-то такое, чего у меня нет. Если только обещание, что ты будешь относиться ко мне как к другу, хотя я надеюсь, что я, действительно, стану твоим другом. Так что?

– Вы…. вы не злой, у вас глаза добрые, – смущенно произнес мальчик, – я…. я не думал, что драконы бывают не злые. Простите меня, господин.

– Очень многое оказывается не таким, каким мы считаем. Да, только давай, договоримся, обращайся ко мне на "ты", и уж тем более я для тебя не господин. Друг, мы ведь говорились, верно? Меня зовут Георг. Ты весь дрожишь. На-ка возьми мой плащ.