Текст книги "Венец Бога Справедливости"

Автор книги: Елена Шихматова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 66 страниц)

Берендор встал и, улыбнувшись, перенесся в другую часть своей поляны, чему Яромир очень обрадовался. Конечно, побеседовать с Богом – это хорошо, но вот без него, куда как спокойнее. Мальчик даже не стал дожидаться возвращения Георга, решив, что теперь после осуществления его самых худших опасений по поводу визита Хранителя, можно мирно уснуть.

35 глава. Дар Богини

К тому времени все три дамы искупались и сидя у костра наслаждались благодатным теплом огонька. Королева почти сразу же задремала – еще бы, в ее состоянии, после всего пережитого, ей нужен был недельный отдых, но сложившиеся обстоятельства требовали приложения сил, не позволяя и подумать о нем. Глазки Лидии тоже слипались, только Руфина внимательно следила за идущими пузырьками целительного напитка, который она готовила. Когда же предоставленный Берендором котелок был перенесен на землю, Руфина занялась приготовлением постелей: из мягких листьев пантмиллы, достигающих сантиметр в толщину и почти тридцать в диаметре, затем она разбудила эльфиек и, сказав им ложиться, пошла собирать еще немного дров

– Может, тебе помочь? – спросила Лидия.

– Нет, не нужно, мы и так достаточно наносили, это я для страховки. А ты, давай, чтоб я пришла – все спали.

– Есть! – весело ответила девочка, отдав честь новоиспеченному начальнику.

Руфина улыбнулась и, встав, направилась вглубь леса, пока неизменного метров на десять в диаметре от костра. Конечно, для Берендора, это был наилучший вариант – он дождался, пока девушка отойдет на достаточное расстояние, и только потом предстал перед ней.

– Здравствуй еще раз, моя дорогая Руфина.

– Приветствую, Хранитель, но откуда вдруг такое любезное отношение ко мне?

– Да ладно, можно подумать, я когда-нибудь плохо к тебе относился! Я вон, даже в этот раз всю твою компанию позволил тебе привести, а так – да ни за что бы!

– Даже если б они умирали?

– Ну, зачем так сразу, в крайности? Может, и пропустил бы.

– Пропустили бы: вы гораздо добрее и мягче, чем о себе думаете.

– Какое благородное замечание, мой дорогой потомок, но боюсь, что оно продиктовано твоим желанием таким меня видеть.

– Не согласна, но спорить не стану.

– И правильно! Давай лучше поговорим о том, что все-таки произошло тогда, когда Зору якобы убил твоего принца.

– А вы, похоже, не рады тому, что Георг не погиб.

– Ну, если б это с тобой так разговаривали и так себя вели, то я бы посмотрел, как ты отреагировала!

– Куда мягче, но я бы еще и сама вела себя покорректней.

– Руфина, ты забываешься!

– Если вы, действительно, хотите просто поговорить, то почему тогда ждете только лестных речей, типа: "О, Хранитель Идэлии, славься!"

– Нет, все-таки твой принц ужасно на тебя влияет, это ты ведь от него понабралась таких выражений!

– Может, мы с ним похожи?

– Теперь уж точно, да. Но мы отошли от темы, итак, что произошло тогда, что за маневр выкинул Зору? Зачем были эти перенесения во времени, я уж не говорю на каких основаниях? Тем более что потерпеть-то оставалось всего один день, и он и так бы преспокойно освободился из плена Амнэрис…

– Он знал о том, что храм будет разрушен, а не будет храма – не будет и его силы.

– Что, значит, знал? Откуда?

– Я не знаю, честно не знаю, но во времени он, похоже, не раз путешествовал.

– Так…. Все-таки Зору перешел все допустимые границы. Богом не смог стать, так решил хотя бы обозреть временное пространство, а там, глядишь, и повлиять на какое-нибудь событие или даже ряд событий. Скажем, уничтожить только становящегося могущественного мага. Тут что? Зависть может быть, причем вдвойне обусловленная.

– Что значит "вдвойне"?

– Ничего, то есть, это, конечно же, что-то значит, но не мне сообщать тебе об этом.

– А кому можно?

– Руфина, в мире существует понятие тайны, прошу тебя: соотнеси его с данным случаем. И все-таки, я опять о своем, мне не очень понятны действия Зору. То, что перстень окажется именно у юного Ти-Ириса – даже в условиях путешествий во времени – мало вероятное сочетание. Но и даже с ним бы я согласился, если бы не одно обстоятельство: первым он позвал к себе не принца, а этого мальчика, Яромира. Почему? И в первую очередь, почему ты ничего не сказала мне об этом тогда, в первый раз?

– Не знаю, как-то не придала этому значения.

– Ничего себе – незначительное событие! Хотя, впрочем, о чем я! С твоих уст не сходило одно имя: "Георг! Георг!"

Это переполнило чашу терпения Руфины.

– Нет, я не понимаю вашего ехидства! К тому же вы сами убеждали меня спасти его в будущем, ничего удивительного, что я всем сердцем возжелала спасти его а, встретив, полюбила.

Берендор сделал испуганное лицо и, подняв руки, виновато сказал.

– Молчу, молчу! В этом нет ничего такого.

Руфина обиженно надула губы.

– Ну, не злись! – Берендор, поняв, что переборщил, подошел к девушке и, взяв ее плечи, спокойным голосом, лишенным прежней насмешливости, сказал. – Ну, прости, я больше не буду. Меня ведь тоже можно понять.

– Честно?

– Честно!

Руфина чуть улыбнулась, словно подтверждая свои недавние слова: "Вы гораздо добрее, чем о себе думаете" Освободясь из объятий Берендора, девушка продолжила собирать хворост.

– А вот теперь я тебя не понимаю! Мы что, не можем поговорить спокойно?

– Можем, конечно, можем.

С этими словами она села на подушку из листьев пантмиллы и внимательно посмотрела на Берендора, Бог сел напротив и не менее пристально посмотрел на девушку.

– Нет, это я жду от тебя разъяснений.

– Ах, да! Ну, в общем-то, мы обо всем уже сказали. Отец первого позвал к себе мальчика, Яромира, но, вопреки его ожиданиям, что перстень перенесет к нему достаточно могущественного потомка королевского эльфийского рода, этот потомок оказался не способным даже увидеть отцовский кабинет, а ведь для этого достаточно одной интуиции, развитой, конечно.

– И тогда Зору отправил его в горы?

– Да, чтобы тот научился видеть то, что хочет, не взирая на магические преграды.

– Что, в общем-то, получилось.

– Хорошо, если хоть какой-то полезный итог это дало.

– А потом? Когда ты пришла к отцу, он, ведь, сказал тебе не только об убийстве Ти-Ириса, но и о чем-то еще, верно?

– Да, собственно, скрывать тут нечего, просто мне тогда так тяжело стало, жутко!.. Я только тогда поняла, что за цели им руководили, и что я была для него всего лишь орудием для их достижения, – девушка побледнела, нервно теребя кончики волос своей косы, она продолжала рассказ. – Он ждал могущественного потомка королевского рода эльфов не для того, чтобы побеседовать с ним о делах управления страной, но для того, чтобы тот помог ему прочесть послание Тасмира! Его шокировало и взбесило то, что им оказался мальчик только начавший учиться. А вот Георг для него стал неожиданной находкой, ведь он смог победить силу перстня, а значит, и самого отца. Он решил с его помощью довершить то, от чего отказалась мама, и где не смогла помочь ни я, ни те маги, которых мы пленяли. Прочесть послание Тасмира, чтобы узнать: как стать Богом. И он смог! Он прочел его, но ничего не сказал отцу.

Последние слова Руфина сказала с особой гордостью.

– Понятно, – многозначительно отозвался Берендор. – Что ж, спасибо, дорогая Руфина, это все теперь проясняет. Так, что не буду более отрывать тебя от дела – собирай свои веточки.

Берендор слегка поклонился и растаял в воздухе, оставив девушку одну. Еще минут пять она неподвижно сидела на земле и только потом, словно очнувшись от глубокого сна, вернулась к оставленному делу.

Набрав охапку хвороста, Руфина собралась идти обратно, но не сделала и трех шагов, как перед ней неожиданно возник ручей. В данных краях, тем более для гостьи, уже бывавшей здесь, это не было новостью, но смутиться ее он заставил, конечно, не своим видом, но плавающим в нем бокалом. Расценив это как очередную шутку Берендора, Руфина сделал очередной шаг на пути к их дамскому костру – каково же было ее удивление, когда она увидела, что ручей тоже сделал шаг вперед. Бокал, несмотря на довольно быстрое течение воды, словно замер на месте, поддерживаемый невидимой рукой.

– Что за ерунда? – вслух возмутилась Руфина.

"Вот сейчас Хранитель мне и ответит", – добавила она про себя, почувствовав знакомое ей дуновение ветерка, коим всегда сопровождалось воплощение Бога в его физической составляющей. Но каково же было ее удивление, когда перед собой она увидела не Берендора, но Камиллу. Девушка замерла на месте, не в силах пошевелиться.

Богиня, приняв образ красивой женщины в длинных белых, шитых серебром, одеждах, мило и дружелюбно улыбнулась. Длинные ниспадающие золотые кудри покрывали ее плечи, проницательные зеленые глаза из под длинных ресниц внимательно смотрели на Руфину. Богиня наклонилась и, взяв своей изящной рукой бокал, протянула его девушке.

– Прими мой дар, дочь моя.

Все перепуталось в голове девушки. Если б это был сон, тогда еще ладно, все, куда ни шло, но что-то настойчиво подсказывало ей: это реальность.

– Нет, это не сон, – с улыбкой подтвердила Богиня – Не пугайся меня.

Она протянула ей бокал, хворост же, который Руфина держала в руках, неожиданно сам стал выходить из общей кучи и плыть по воздуху в сторону костра.

А-а? – девушка, вконец сбитая с толку, лишь проводила его изумленным взглядом. Теперь отказаться от дара Богини под предлогом занятых рук у нее не было возможности. Делать было нечего – Руфина взяла чашу.

– Пей, – сказала Богиня, и, не подумав ответить хотя бы на часть волнующих девушку вопросов. Может, после того, как она выпьет, решила Руфина, ей что-нибудь расскажут? Медленно поднесла она бокал ко рту, вода в нем была странного синеватого цвета, словно это являло собой уменьшенное море. Сделав глоток, Руфина поморщилась: всё ее горло словно обожгли огнем, в первое мгновение она подумала, что теперь не сможет и говорить. Но Богиня вместо хоть какого-то сострадания, приказала ей допивать, что Руфина выполнила с превеликим трудом. Невольно выронила она бокал из рук.

– Это пройдет, – услышала она голос Богини, потом Камилла растворилась в воздухе.

От страшного жжения во рту и в горле, Руфина опустилась на колени, надеясь утолить жажду в том, ручейке, что принес ей странный дар, но он тут же отскочил от не, сначала на два шага, потом на три, а потом и вовсе исчез. Слезы выступили на глазах Руфины, неужели Боги вновь решили наказать ее? Но за что? Неужели она не понесла должного наказания?

С трудом поднялась Руфина, на счастье ее Поляна приняла вид густо произрастающего леса, и потом предоставила ей опору, с помощью которой девушка дошла до костра. Она буквально повалилась в недоделанную ею постель, но о том, чтобы изменить что-то, она не успела даже подумать, мгновенно погрузившись в тяжелый сон.

36 глава. Хранитель готов вспомнить о своих правах и обязанностях

Ласковое утреннее солнышко приветствовало Яромира и Лидию, проснувшихся первыми из всех гостей Хранителя. Может, их разбудил аппетитный запах еды? Нет, откуда у их костров может быть только что приготовленная пища? И Яромир, и Лидия недоверчиво взглянули на то место, откуда предположительно исходил запах, и каково же было их удивление, когда они, действительно, увидели по целому подносу еды. Да, все-таки Руфина была права: Берендор был куда добрее, чем о себе думал.

"Интересно, – размышляли дети, – а остальных обязательно ждать к столу? Ведь, еды здесь много, а остальным нужно как следует выспаться?.." Но все-таки чувство благоразумности и уважения к окружающим победили: дети к еде не притронулись. Яромир стал поправлять костер, а Лидия отправилась искать речку, где можно было искупаться. У Яромира, правда, не возникало таких желаний, но вот сходить и просто умыться он таки собрался. К счастью для них, когда они вернулись, то и Георг, и Амариллида, и Руфина уже проснулись – можно было начинать завтракать, но вот драконы желали сделать завтрак совместным, проголодавшиеся эльфы не стали тратить силы и время отговаривать их. Георг попросил Хранителя перенести его и мальчика к дамскому костру, что Берендор великодушно исполнил. Потом все наконец-то приступили к завтраку, в душе восхваляя великодушность хозяина поляны. Удивительно, но Руфина не чувствовала никакой боли, она уже задумалась над тем, а было ли это, тот дар Богини или ей это приснилось?

– Ну, что друзья, – сказала Амариллида, – впереди тяжкая дорога.

– Давайте оптимистичней – просто – дорога, – с улыбкой ответил Георг, а ведь кому-кому, а ему предстояло нешуточное испытание.

– Да, – поддержала Руфина, – мне так тоже больше нравится. – Осталось только навести порядок на наших полянках, потом попрощаться с Хранителем и…

– Естественно, поблагодарив его, – вставила Амариллида.

– Безусловно, просто это настолько очевидное следствие, что я даже не озвучила его.

– Ой, ой, ой! Какое благородство! – донесся до них голос Берендора. Мгновенье и Бог предстал перед ними в своем привычном одеянии.

– Это ни к чему, садитесь. Да и я, чтоб не особо выделяться, тоже сяду.

Берендор поставил свой посох у ствола березы и сел к костру, замкнув, таким образом, круг всех собравшихся. На удивление всем выглядел он и ни злым, и ни добрым, но весьма и весьма озабоченным. С чего бы это?

– Что-то случилось? – спросила Руфина.

– Да, нет, хотя, – видно было, что озвучить принятое им решение ему нелегко, тем более такое шаткое в возможности своего осуществления. – Я просто хотел сказать, что если вам понадобится моя помощь, там, в Идэлии, то… зовите.

Все изумленно посмотрели на Хранителя: неужели он решил вспомнить о своих правах и обязанностях? Первой от такого состояния оцепенения освободилась Амариллида.

– О! Хранитель! Это так великодушно с вашей стороны!

– Не надо ничего говорить, – оборвал он ее на полуслове. – Просто знайте, если я действительно понадоблюсь, то не бойтесь позвать Берендора. Но, не буду пока вам мешать – увидимся чуть позже.

И он исчез, оставив всех в легком замешательстве, даже Руфина не ожидала от него такого великодушия и, фактически, предложенной помощи.

***

Вновь радужные своды, великолепные фонтаны, и вновь впереди лес, преследования, непонятная, гнетущая опасность. Позади мимолетное умиротворение – все-таки Берендор оказался даже гостеприимным. Уверенность и веру вселяло только одно: обещание Хранителя помочь.

– Спасибо вам, о великий Берендор, – говорили все с поклоном.

– О, не стоит. Я, вообще, всегда помогаю нуждающимся. Иногда, правда, приходится, уточнять степень их затруднительного положения…. Но, это издержки должности.

– Конечно, мы всё понимаем, Хранитель, – заверила его Амариллида.

– И вы? – спросил Берендор, переведя взгляд на Георга.

– Великий Берендор, вчера я вел себя едва ли подобающим образом, хотя, думаю, вы тоже все понимаете, как понимаю и я вас, так что, надеюсь, мы расстаемся не врагами?

– Нет, не врагами. К тому же, ты не кого-нибудь любишь, а моего потомка, так что береги ее как зеницу ока.

Юноша благоговейно посмотрел на Руфину.

– Не сомневайтесь! Я все ради нее сделаю.

– Что ж, тогда я спокоен и могу смело сказать вам: до свидания! Именно, до свидания – не забывайте о моих словах, я не шутил тогда.

– Мы вдвойне признательны вам, – сказала Амариллида и еще раз поклонилась. – Тогда я тоже говорю вам: до свидания!

Из владений Хранителя их вывел тот же проводник, что и привел – волк, и даже когда он попрощался с ними, брина еще какое-то время летела над ними, потом, издав громкий пронзительный крик, она описала в воздухе небольшой круг и повернула обратно.

"Быть проводником чьих-то идей, – думал Георг – весьма печально по своему утверждению, но если вдуматься, то за этим стоит выражение более высоких интересов, даже когда я был главнокомандующим Риданы – я старался добиться пользы для всей страны, используя кого-то. В это есть польза, необходимость. – И все-таки это тяжело. В чем тогда выбор подчиненного? Согласиться или не согласиться с чьим-то решением? А ведь это считают именно выбором, да еще свободным. Интересно получается отсюда утверждение меры ответственности – степень точности исполнения приказа, предписанных тебе указаний. Даже Береднору не удается этого избежать! Уверен, он вернется к своим обязанностям, попросим мы его или нет"

Четыре часа они без перерыва шли через лес, никаких следов преследований, никаких засад не было, так что устроенный ими привал в чем-то напоминал длительную прогулку на природу. Единственное, что говорило об обратном – мрачные лица всех пятерых, никак не напоминающие таковые радостных туристов. Стоило добавить к тревожному настроению недомогание Амариллиды и ноющую боль Яромира, доставшуюся ему от встречи с болотным червем. Путь продолжили до вечера, и чем ближе подходила ночь, тем больше росла тревога.

– А костра сегодня не будет? – печально спросила Лидия, когда вместо хвороста на выбранную для ночлега полянку стали приносить охапки листьев

Обняв ее, Амариллида постаралась, как можно ободряюще ответить: "Зато мы будем в безопасности, это ли не главное сейчас?" Но эффекта у нее получилось ни на грош. Поэтому Руфина решила немного пофилософствовать.

– Самое главное, чтобы с тобой были надежда и вера. Надо надеяться, что все пройдет, верить и стремиться к осуществлению своих надежд.

"Красиво, – возразил ей Георг, – но в сущности это всего лишь слова и тот, кому и без того плохо, вряд ли воспримет это вот так, с энтузиазмом, если, конечно, он не жил этим до того. В последнем случае еще возможны какие-то проверки жизненных установок. Но вообще, если при создавшемся обвале, все возможные тоннели ведут только к одной тупиковой пещере, но вовсе не к выходу, то все словесные доводы воспринимаются как насмешка или полное непонимание"

Руфина прекрасно знала, что это так, тем более что испытала все на себе. Но и веру во что-то, которая не была светом в тоннеле, но тем волшебным заклинанием, с помощью которого можно разрушить пещеру, обвал и выйти на свободу, она ценила, зная, что это может быть серьезным оружием против жизненных невзгод. Не все могут так поверить, по разным причинам. Но Руфина думала не только о таких началах бытия, но и о предстоящей ночи.

– Идите все сюда! Я нашла пантмиллину! – воскликнула она, увидев младшего сородича той самой пантмиллы, что росла во владениях Берендора. Листья ее были чуть меньше, но вот по мягкости и возможности согреть уснувшего в лесу путника, ничем не уступали вымершему на основной территории Идэлии предку.

В эту ночь решено было также поставить дежурство, на которое первыми вызвались Лидия и Яромир, они даже соглашались сидеть вдвоем, то есть пойти на своеобразную жертву, но Амариллида не приняла и ее.

– Нет! Нет! И нет! – твердила она, – даже слышать ничего об этом не хочу!

– Но мама!

– Нет!

– Ваше величество, – начала, было, говорить Руфина, – один час погоды не составит.

– Нет! И почему – вам, милая девушка, пока не понять.

– Я лично тоже не вижу в этом ничего такого.

– А вам, дорогой юноша, тем более!

– Но… – едва ли не хором возразили все, однако главное возражение было уже сказано, и осталось стоять прочной твердыней.

Как оказалось, Амариллида пожертвовала собственным отдыхом не только ради такого для детей, но и для драконов: она разбудила Георга только часа в четыре утра, просидев, таким образом, пять часов. Юноша, конечно же, не воспринял ее альтруизма.

– Зачем эти ненужные жертвы?

– Мне просто не хотелось спать.

– Зачем вы это говорите?! Я же видел: вы буквально засыпали вчера вечером!

– Посидела, а потом спать расхотелось.

– Я все равно не понимаю: зачем эти жертвы?

– Нет, это я не понимаю, какие жертвы?

– С вами спорить невозможно! – едва ли не в голос сказал Георг.

– Вот и не спорь, а то получается, что ты теперь и несколько часов не даешь мне поспать.

Георг смутился и более ничего не сказал, тем более после слов королевы.

– К тому же я уверена: ты и сам не разбудишь свою Руфину.

Да, он действительно, не собирался будить ее, но вопреки его желаниям, Руфина в половине седьмого проснулась сама, и, естественно, не стала слушать никаких отговорок Георга. Ночь прошла спокойно.

– Испугались нашего поста! – весело сказала Лидия. – А если б мы с Яромиром дежурили, то нам бы и в следующую ночь сидеть не пришлось. Они бы испугались нашего секретного оружия, и сунуться никто бы не посмел.

– Это, какого ж такого оружия? – удивилась королева, – уж не особой ли вашей воинственности?

– А перстень королевы? – возмутилась Лидия. – Это ли не оружие!

– А ведь, действительно, – сказал Георг. – Насчет того, что это секретно не соглашусь, а вот помощь он нам оказать может.

– Увы, – печально отозвалась Амариллида, – его слишком долго не было – никто не помнит: как им управлять.

– Значит, Хранитель правильно предположил?

– Правильно, дочка.

– Значит, что есть – что нет?

– Какие глупости! – неожиданно сказал Георг. – Кто вам вообще сказал о системе управления перстнем? Кто носит его, тот может колдовать не только с использованием своей силы, но и силы перстня.

– Но как это сделать? – не понимала Амариллида.

– Да, нет никакого "как".

Но все, кроме Руфины недоуменно посмотрели на него, а королева серьезным голосом возразила.

– Георг, я знаю, ты талантливейший маг, но то, что понятно тебе, не всегда понятно и очевидно другим. Ты можешь объяснить?

– Вы просто колдуете, так же, как и всегда направляя свою силу, но при необходимости активируете еще один источник. Ведь, на какое-нибудь заклинание по освещению темной комнаты, вы не используете все свои силовые каналы?

– Понятно, – протянула Амариллида.

– Это правда, мне об этом говорил мой брат, надеюсь, знатоку жизни и деяний всех служителей Магического Огня вы верите?

– Да, ему да. Значит, перстень может нам помочь.

– Здорово! – воскликнула Лидия. – Вот если бы он еще и у мамы был.

Девочка вопросительно посмотрела на Яромира, отчего мальчик даже побледнел.

– Я… берите, мне все равно, только…

– Как и в прошлый раз, Яромир, если что, я тебе скажу, – заверил его Георг, пересев поближе к мальчику и подняв руки для того, чтобы лучше воспринимать силовые движения. Ничего не произошло, и перстень благополучно перешел к королеве Амариллиде, и не стал таинственным образом переноситься обратно к эльфу, что уже однажды произошло.

– Значит, время пришло, – сказала Руфина. – Вопрос только в том: надолго ли перстень сохранит свой выбор?

– Ты думаешь, – понуро отозвалась Амариллида, – с ним все равно придется проститься?

– Я не знаю: я не решаю за перстень, но он сам делает выбор, и его теперешнее положение на вашей руке может быть лишь временным согласием помочь вам, а может, и восстановлению собственной власти.

– Все это как-то немного жутковато. Неужели перстень может выбирать? Он что, живое существо?

– Почти, – пояснила Руфина. – Он отображает в себе силу Зору, а магическая сила – это не только волшебство, но и воля.

– Что ж, спасибо за помощь, сейчас она как никогда нужна, с любой стороны.

– Даже с моей, – с улыбкой отозвался Георг.

– Кто бы мог сомневаться. Хотя, конечно, рисковать жизнью принца Каримэны, я едва ли имею право.

– А это не вы рискуете, но я сам, в этом вся разница.

– Кстати о помощи, – заметила Руфина, – может, нам идти не в Сияющий город? А в Долину Времен Года?

– Если только в далекий обход, – мрачно ответил Георг, – а так и на пути в Долину, все равно пересекать Сияющий город, до которого нам еще дойти надо.

– Нет, никакой Долины! – твердо сказала Амариллида. – Я пойду только в столицу, чтобы вернуть власть и порядок в стране! Тут нет войны магов, поэтому, я не вижу объективных причин искать помощи у ордена Долины Времен Года.

– Не могу с вами согласиться, ваше величество. Потому как возглавляет восстание великий маг – Син Балскове.

– Что?! Я надеялась, на поляне Берендора это была оговорка. Но ведь он жил тысячу лет назад!

– Живет и сейчас, в теле Кирилла Белорского.

– Белорский?! Но откуда тебе это известно? Он служил Алисии, но неужели он?..

– Скажем так, я выяснил это по ряду косвенных причин, с которыми нельзя не согласиться. Знаю, это звучит возмутительно, но Син перенесся во времени, на очень тонких планах, сейчас он существует в теле Кирилла Белорского.

Амариллиде ужасно хотелось расспросить дракона обо всех его догадках, выяснить те причины, по которым он сделал такой вывод, но она не хотела пугать Лидию, и вообще обсуждать это при ней, поэтому промолчала и молча стала собираться в путь, решив задать все волнующие ее вопросы в другой раз.