Текст книги "Робеспьер детектив (СИ)"

Автор книги: Елена Руденко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 41 страниц)

– Жорж! – громко крикнула она ему в ухо. – Иначе он не услышит, – пояснила мне Мадлен.

Жорж нехотя обернулся.

– Привет! – поздоровался он.

Потом он поздравил меня с приездом и опять приложился к подзорной трубе.

– Этот греховодник, – сказала Мадлен. – Наблюдает за купающимися нагишом девицами, а удочка и рыбалка только для отвода глаз!

– Не правда! – возмутился Жорж. – Я пришел сюда порыбачить, а в трубу смотрю, чтобы не скучать, ожидая рыбку.

Он гордо показал на ведро, в котором плавали две маленькие рыбешки. Любопытный Герцог сунул туда морду.

– Кыш! – прикрикнул на него Жорж. – Сам иди лови!

Мадлен предложила покататься на лодке, я с радостью согласился. Когда я помогал моей даме сесть в лодку, Жорж крикнул, чтобы мы не расслаблялись, так как у него подзорная труба и ему все будет видно. Я вежливо попросил его успокоиться, и мы отчалили.

Недолго нам пришлось наслаждаться красотами природы и друг другом, через несколько минут к нам подплыл Герцог. Он скулил, точно хотел что-то сказать.

– Чего это с ним? – спросила Мадлен. – О! На берегу что-то случилось! Сморите!

Она была явно обеспокоена. Я присмотрелся, но из-за своего слабого зрения ничего не увидел. Тогда я решил развернуть лодку и плыть к берегу. Мадлен и мой пес одобрили эту идею. Когда мы приплыли, нашему взору предстала настоящая паника. Жорж что-то рассказывал собравшимся, бешено жестикулируя. Он был бледен и явно взволнован. Селяне, окружившие его, тоже были чем-то напуганы. Мы вылезли из лодки и поспешили узнать, что случилось.

Мадлен, которая бежала впереди меня, вдруг остановилась и завопила. Я подбежал к ней. На земле лежало тело молодой женщины, которое только что вытащили из воды. На ней было платье из плотной ткани и черный плащ.

– Я поймал этот кошмар! – стонал Жорж. – Никогда больше не буду рыбачить!

– Это Жюли де Стенвиль, – сказал кто-то из селян.

Имя было мне знакомым, и я переспросил.

– Вы ее знали? – поинтересовалась Мадлен.

– Нет... ее мать была моей попутчицей, – пояснил я.

– Она очень любила гулять вечерами у озера, – сказал кто-то. – Наверное, она упала в воду и утонула, бедняжка.

– Она гуляла одна? – удивленно спросил я.

– Да, места у нас тихие, разбоев и грабежей нет, люди все друг друга знают, – получил я ответ.

Я окинул взглядом домики, которые находились совсем рядом с озером и спросил, не слышал ли кто вечером крики о помощи. Все замотали головами.

Я хотел было задать еще несколько вопросов, но Мадлен оттащила меня, сказав, что ей стало худо. Я решил пощадить ее чувства, и мы направились домой. По дороге я высказал предположения, что женщина упала в озеро не без посторонней помощи. За время работы юристом я привык не доверять подобным несчастным случаям.

Барон был очень удивлен тем, что мы вернулись слишком быстро. Мадлен быстро пояснила ему причину.

– Господи! – воскликнул дядя. – Какой ужас! Теперь ты понимаешь, почему я не пускаю тебя одну на озеро?

– Я помню, ты мне когда-то рассказывал о том, почему нельзя ходить одной на озеро, но я все позабыла, – честно ответила Мадлен.

– Потому что в озере можно утонуть! – пояснил дядя.

– А-а! Понятно, надо запомнить, – сказала Мадлен.

Я, как и дядюшка уже привык к подобным случаям забывчивости этой особы, поэтому не удивился.

– Макс считает, что мадам Стенвиль убили! – сообщила Мадлен.

– Ох, это у него от судейской работы, – пояснил барон. Он за свою практику насмотрелся на эти душегубства, вот они и мерещатся ему повсюду.

– Вынужден возразить вам, мсье, – сказал я. – У меня есть все основания так считать. Во-первых, если бы девушка тонула, то она бы наверняка звала на помощь, деревенские домики находятся совсем близко и ее бы наверняка услышали. Во-вторых, на ней было дорожное платье, она явно не собиралась ограничиться простой прогулкой у озера...

– Все это ясно, – закивал барон. – Однако когда ее топили в озере, она бы тоже начала кричать. Не думаю, чтобы она спокойно терпела это варварство!

– Это верно, мсье, – согласился я. – Но есть много способов сделать это бесшумно. Например, сначала столкнуть жертву в озеро, потом когда ее голова покажется над водой, схватить за волосы и погрузить в воду на несколько секунд... или же сначала оглушить жертву тяжелым предметом, а потом...

– Какой кошмар! – вскричала Мадлен. – Откуда у вас такие изуверские наклонности!?

– Это у него от профессии, деточка, – пояснил барон. – Он эти убийства знает наизусть, им даже такую науку про убийства в университетах преподают! Если он захочет сам кого-то убить, то сделает это профессионально!

Мадлен испуганно посмотрела в мою сторону.

– Убийства убийствами, но надо бы перекусить, – сказал барон, поглаживая свое толстое брюхо. – Голландские медики говорят, что режим питания нарушать нельзя никому, меня это особенно касается! И никакие убийства мне не помеха!

– Дядя, у меня после сегодняшнего происшествия пропал всякий аппетит, – вздохнула Мадлен.

– Моя дорогая, если ты будешь из-за всяких смертоубийств терять аппетит, то будешь такой же тощей, как твой приятель, пригрозил дядя, кивнув в мою сторону.

Она посмотрела на меня и сразу же согласилась поесть.

Меня занимали мысли об убитой Стенвиль. Я понимал, что надо поговорить с ее матерью, но под каким предлогом проникнуть к ним в дом не знал. Обедали мы на террасе, с которой открывался вид на улочку.

– Смотрите! – сказала Мадлен. – Опять идет эта старая курица!

Она указала на женщину лет тридцати-тридцати пяти, которая важно шла по дороге.

– Мадлен, как тебе не стыдно! – покачал головой дядюшка. Не хорошо так говорить! И она не старая!

– Старая, старая! И дура! – заспорила Мадлен.

– Ну почему ты ее так не любишь? Это милая и порядочная женщина! – сказал барон.

– Это тебе так кажется, – настаивала красотка на своем. Потому что ты в нее втюрился

– Глупости! – возмутился дядюшка. – И что за гадкое слово "втюриться"? Где ты его нашла!?

– Жорж научил! – ответила она, опустив глаза, видно понимая, что дядя запретил ей повторять слова Жоржа. – Дядя, я уже взрослая, я два раза была замужем, поэтому у меня может быть свое мнение!

– Это я знаю, но к этой женщине ты не справедлива! сказал дядя.

– Вы не могли бы рассказать мне о ней, если вас это не затруднит, – попросил я.

Мадлен с радостью согласилась выполнить мою просьбу, она вообще обожала сплетничать.

– Это герцогиня Н. Она была невестой мсье Стенвиля, труп жены которого сегодня выловили в озере. Он должен был жениться на этой старухе, она очень богата... он хотел жениться на ней по расчету. Его отец хотел объединить их состояние и состояние герцогини, это был какой-то денежный союз! Но потом Стенвиль встретил другую, ныне покойную, особу, она была намного беднее герцогини, но зато моложе и красивее. Звали ее Жюли. Отец поначалу протестовал, но потом все же согласился, Жюли была так очаровательна... почти как я! Однако старик-отец теперь прочит за герцогиню своего младшего сына Анри Стенвиля, а ему всего семнадцать! Вот потеха, она старше его лет на...

Мадлен задумалась.

– На двадцать, – подсказал барон.

– Спасибо, дядя! Значит, – продолжала она, вспоминая уроки арифметики. – Когда ему будет тридцать... ей будет... ей будет...

– Пятьдесят! – подсказал я.

– Вот ужас! – Мадлен захохотала. – Бедный мальчик, я ему сочувствую!

– Как тебе не стыдно! – возмутился барон. – Ты не понимаешь, что эта женщина до сих пор любит мсье Стенвиля!

– Какого именно? – спросила Мадлен.

– Старшего! – сказал дядя.

– Правильно, ему за шестьдесят он как раз для нее! Мадлен залились смехом.

– Ох, вернее среднего, – поправился барон. – Я имел в виду Поля Стенвиля, старшего сына. Ему около тридцати. Она его любит!

– Это я понимаю! – хихикнула Мадлен. – Она каждый день ему носит всякую дрянь из своего сада, то цветочки, то яблоки... О! Вот и опять что-то потащила, полную корзину! Я слышала, она собиралась отнести булочки... неужели у нее в саду растут булочки... дядя, может быть, она ведьма?

– Глупости! – возмутился барон. – Булки в садах не растут, она испекла их собственными руками!

– Дядя ты так восторженно о ней отзываешься, – улыбнулась Мадлен. – Может, ты сам предложишь ей руку и сердце?

– Не шути так, жестокая девчонка! – простонал барон.

– Я не шучу! – сказала она. – Я вижу, что ты к ней неравнодушен!

– Я слишком стар для нее...

– Ну не старее, чем она для нашего молодого соседа. Слышал бы ты, с каким ужасом он представляет этот день свадьбы! Ох, она ему даже в кошмарах сниться. Если ты его избавишь от старой жены, он тебе всю жизнь благодарен будет, – настаивала Мадлен.

Барон тяжело вздохнул. Я не мог не согласиться с Мадлен, действительно, ее дядюшка, спокойный, рассудительный, расчетливый и чуточку ленивый аристократ, вдруг влюбился!

Эту беседу о любви прервал визит матери погибшей. Лицо ее было спокойным, но глаза выдавали истинные чувства. Выслушав наши соболезнования, она попросила меня переговорить с ней. Это вмешательство выглядело несколько бесцеремонно, но никто, учитывая ситуацию, в которой она оказалась, не посмел бы обвинить ее в бестактности.

– Извините, меня, – начала она. – Может, вы меня посчитаете выжившей из ума... но мне кажется, что моя дочь была кем-то хладнокровно убита!

Она смотрела на меня напряженным взглядом, ожидая моего ответа.

– Я с вами согласен, – ответил я. – Меня посетили точно такие же мысли, но не могли бы вы объяснить, почему вы так считаете?

Мадам де Шаронж задумалась.

– У Жюли были враги, – ответила она.

Я сразу понял: она что-то не хочет рассказывать. Я настаивать не стал, понимая, что это было бы грубо и бесполезно, к тому же, я надеялся, что рано или поздно все должно выясниться.

– Как я понимаю, вы хотите, чтобы я определил убийцу? спросил я.

– Да, мсье, если конечно, вы не против, – сказала она.

– Могу вас успокоить, мадам, я возьмусь за это дело и постараюсь сделать все возможное... – заверил я. – Но мне хотелось бы переговорить с жителями дома, если это возможно.

– Я это могу устроить, – сказала мадам де Шаронж. Приходите завтра к десяти часам, и вы сможете переговорить со всеми. Спасибо вам! Теперь они не будут считать меня ненормальной, я скажу им, что убийство моей дочери будут расследовать! Господи! Жюли была моим самым младшим, самым любимым ребенком! Как люди жестоки!

– Мадам, вы подозреваете кого-то из жителей ее особняка? спросил я.

Она пожала плечами и распрощалась со мной.

Максимильен прервал свой рассказ и вопросительно взглянул на мадам Шаронж.

– Я правильно рассказываю? – спросил он.

– Да, – кивнула она. – Тогда я действительно многое вынуждена была скрывать.

– Мы вас отлично понимаем! – сказала Деэ. – Я бы тоже испугалась.

– Нет, дитя мое, дело тут не в страхе, – сказала мадам де Шаронж. – Пусть мсье судья продолжает рассказ, далее все будет понятно. Надеюсь, вам интересно.

Все искренне заверили, что с нетерпением ждут продолжения. Робеспьер не заставил себя уговаривать и продолжил свою увлекательную историю.

Я пришел в дом Стенвилей в указанное время. Мадлен пошла со мной. Мадам де Шаронж встретила нас и проводила в гостиную, где нас поджидал высокий молодой человек лет двадцати пяти. Лицо его было спокойным и каким-то усталым. Когда мы вошли он быстро спрятал в карман небольшой кусок белой материи похожий на платок.

– Это мсье Жиро, учитель Жюли, – пояснила Шаронж. – Он обучал ее философии, истории и иностранным языкам. Он учил Жюли еще до ее замужества. Она очень любила его уроки и попросила у мужа разрешения, чтобы мсье Жиро поселился у них и, она могла бы продолжить свое обучение. Ее муж очень благородный и образованный человек, конечно, согласился.

Мы обменялись прохладными приветствиями.

– Вы действительно верите, что Жюли была убита? – спросил он с кривой усмешкой.

Но было нетрудно понять, что это было всего лишь маской, которая хорошо скрывала его подлинные чувства.

– Я в этом не уверена, – сказала Мадлен. – А вот, Макс, уверен. Не обращайте внимания, мой дядя говорит, что это у него от судейской работы. Он уже сотни убийств раскрыл.

Жиро задумался.

– С вашим мнением нам придется считаться, господин судья, – сказал он. – Я готов ответить на вопросы. Но предупреждаю, я не обязан полностью отчитываться перед вами.

– Во-первых, не знаете ли вы, когда мадам де Стенвиль отправилась на прогулку? – спросил я.

– Нет, этого я не знаю, я накануне уехал в город, а вернулся только вчера утром, когда нашли тело бедняжки. Она была очень хорошей ученицей, я привык к ней, – печально сказал Жиро. – Слышали бы вы ее философские рассуждения, она была умнее многих мудрецов! Я советовал ей написать книгу, она уже начала работу, но, увы, не успела закончить. А вы любите философию? – неожиданно спросил он.

– Терпеть не могу, – ответил я. – Я считаю философов толпой болванов, которые болтают о всякой ерунде.

Я взглянул на Мадлен, большие глаза которой стали еще больше, и она уже приготовилась закричать, что я все это вру. Ей была хорошо известна моя страсть к философии. Я взял Мадлен за руку, она решила, что мои вкусы поменялись, и довольно вздохнула.

– Я тоже ненавижу философию, у меня от нее голова болит! сказала Мадлен.

– Я ездил в город, в знаменитый "Философский клуб", продолжал Жиро, который не обратил внимания на то, как мы отозвались о его коллегах и профессии.

– Понятно... а какие у вас были отношения с вашей ученицей? – спросил я.

– Мы были друзьями, – ответил Жиро.

И тут у меня возникла идея. "Упадите без чувств, прошу вас!" – шепнул я Мадлен. Надо сказать, это она обожала и всегда могла проделать очень достоверно. Красотка, охнув, элегантно упала на мои руки.

– Тут душно! – вскричал я. – Откройте окна, умоляю! Мсье, дайте платок!

Перепуганный Жиро достал из кармана платок и протянул мне. Я намочил его водой из графина и принялся отирать лицо Мадлен. К счастью она быстро пришла в себя и была довольна спектаклем.

На этом я решил прекратить беседу с Жиро. Я поблагодарил его за ценные сведения, и он радостно удалился, наш разговор удовольствия ему явно не доставил.

– Вот вам и подозреваемый, – сказал я.

– Не может быть! – прошептала мадам де Шаронж.

– Не пугайтесь, мадам, я не говорю, что он убийца, я сказал, что он всего лишь подозреваемый, – успокоил я.

– Макс, его даже не было в деревне! – удивилась Мадлен.

– Это он так сказал... он сказал, что поехал в город, в клуб философов, а подобного клуба в этом городе нет, уж я то знаю, – пояснил я. – Я как любитель философии в это разбираюсь.

– Ох, – вздохнула Мадлен. – Зачем вы наврали, что не любите философию? Я уже было обрадовалась!

Я решил объяснить подробнее.

– Он вдруг неожиданно спросил, люблю ли я философию. Я понял, что вопрос задан не просто так и не ошибся. Он придумал какой-то клуб философов, которого никогда не было, чтобы обеспечить себе так называемое алиби. Но он не подумал, даже если я полный болван в философии, я могу быть хорошим сыщиком и попытаться отыскать этот мифический клуб, и тогда его алиби лопнет, а новое придумать будет труднее.

– Вы правы, – сказала мадам де Шаронж, – но я не думаю, что именно он убийца.

– А убийца всегда тот, на кого не подумаешь, – сказала Мадлен. – Уж я то знаю. Я их сразу угадывала, правда, Макс?

– Правда, милая, – ответил я, умолчав о том, что она угадывала только после того, как я точно называл имя преступника и то не всегда.

– Но зачем ему убивать Жюли, ведь он теряет свою работу, сказала Шаронж.

– Это выяснять труднее всего, – ответил я.

После беседы с философом я изъявил желание переговорить с мужем погибшей. Мадам де Шаронж проводила меня к нему в кабинет, предупредив, что вряд ли получится узнать от него что-либо существенное. Мсье де Стенвиль сидел в кресле с книгой в руках. На его лице было выражено горе, смешанное с безумием. Мадлен даже испугалось, она вцепилась в мою руку с такой силой, что даже поцарапала ее ноготками.

– Может, уйдем отсюда, – попросила она. – Он сошел с ума, а сумасшедшие бываю очень опасны, мне дядя говорил.

Я заверил Мадлен, что если он вздумает кидаться на людей, я ее спасу. Мадлен успокоилась, но предпочла спрятаться за меня.

Мсье де Стенвиль отложил книгу и уставился на нас пустым ничего невидящим взглядом.

– Что вам угодно? – спросил он.

– Я расследую убийство вашей жены, – ответил я коротко.

– Убийство!? – переспросил Стенвиль.

– Да, у меня и у этих очаровательных дам есть все причины так считать, – ответил я.

– Этого не может быть! – вскричал Стенвиль. – Она была ангелом, кто бы осмелился ее убить! Если это так, то найдите мне убийцу, я его удушу собственными руками!

– Я ему верю, – шепнула мне Мадлен. – Может, уйдем, пока он не начал тренироваться на нас. Кто знает, может, мы ему кажемся убийцами.

Я хотел было успокоить ее, но Стенвиль подошел ко мне вплотную и сурово спросил.

– Кто вы такой?

– Мое имя Робеспьер, я судья Арраского округа провинции д'Артуа, – представился я. – Хочу вывести убийцу вашей жены на чистую воду. Могу задать вам несколько вопросов?

Мадлен начала потихоньку отступать к двери. К счастью, вдовец успокоился и плюхнулся в свое кресло.

– Да, я вас слушаю, – ответил он.

– В примерно котором часу ваша жена ушла на прогулку к озеру? – спросил я.

– Этого я вам не могу ответить, меня не было дома, я ездил в город в банк "Король и золото", – ответил он. – Я вернулся в два часа ночи и не застал жену дома, я поднял всех на ноги и велел найти ее. Жюли нашли утром...

– Понятно, – перебил я, понимая, что подобные воспоминания ни к чему.

– А когда она обычно выходила гулять? – спросил я.

– Примерно в девять, ее прогулки всегда занимали чуть больше часу, она возвращалась, когда все слуги уже спали, ответил Стенвиль.

Он отвечал на вопросы с большим трудом. Было видно, что воспоминания о жене причиняют ему страдания. Я решил прекратить допрос. Выйдя из кабинета, где царило безумие, мы почувствовали какую-то легкость.

– Я бы хотел взглянуть на книгу, которую писала ваша дочь, – попросил я мадам де Шаронж.

Она провела нас в кабинет дочери, смежный с кабинетом ее мужа. За столиком у окна сидел мсье Жиро и что-то писал.

– Мсье Жиро, пожалуйста, покажите нам книгу, которую писала Жюли, – попросила она.

– Минуточку, – сказал Жиро. – Она была в ящике стола.

Он принялся искать книгу. Через минуту он поднял на нас испуганные глаза и произнес:

– Она исчезла!

– Как? Она исчезла? – удивилась Мадлен. – Это была волшебная книга?

– Нет... понимаете, ключ был только у меня и у Жюли! сказал Жиро. – Мне кажется, что кто-то украл книгу!

– Эта книга была золотой? – спросила Мадлен.

– О Боже! Вы не понимаете! Кто-то мог выкрасть ее и издать от своего имени! – сказал Жиро.

– Мне кажется все это странным, – сказал я. – Может, вы перестанете ломать комедию и объясните нам, что к чему!

– Мне нечего объяснять! – сказал Жиро.

На этом наша вторая беседа с мсье Жиро завершилась.

– Неужели это такая важная книга, которую украли? спросила меня Мадлен.

– Не думаю, – ответил я. – Хотя все может быть...

– Макс, а банк, про который говорил Стенвиль, есть на самом деле! Он не наврал. В этот банк мой дядя ездит, – весело сообщила Мадлен.

Следующим нашим собеседником стал Анри Стенвиль. Это был жизнерадостный, чуть глуповатый юноша.

– Это правда, что Жюли убили? – спросил он.

– Какой же вы глупый! – воскликнула Мадлен. – Это шутка, это мы так шутим.

– Ну и шутки у вас, – проворчал парень.

Мадлен всплеснула руками.

– Ох, правда это, правда, – закивала она. – Может быть, еще кого-то убьют, такое ведь бывает? – спросила она меня.

– Бывает, – ответил я.

– Господи, какой кошмар! – перекрестился Анри.

– Я могу задать вам несколько вопросов? – спросил я его.

– Конечно! Вы мне устроите судейский допрос? – спросил повеса.

– Да, – ответила за меня Мадлен. – И если вы будете врать, то вас привлекут к ответственности за дачу ложных показаний.

– Где вы были в ночь смерти мадам де Стенвиль? – спросил я.

Парень огляделся по сторонам и шепотом произнес:

– Только папеньке не говорите... я с Жоржем ходил пить портвейн в соседнее село, там такие красивые женщины!

– Фи, – хмыкнула Мадлен. – Напились, как поросята, вот вам они красивыми и показались! А может, то и не женщины были?

Анри одарил ее взглядом полным обиды и сконфуженно замолчал. Было видно, что красотка обожает подтрунивать над ним.

– Какие у вас были отношения с мадам де Стенвиль? – задал я новый вопрос.

– Он любил ее больше жизни! – воскликнула Мадлен. – Он завидовал брату, он пытался даже соблазнить ее! Это правда!

Разоблаченный Анри густо покраснел и опустил голову.

– Болтушка, – проворчал он. – Тайны тебе доверять нельзя! Да, я любил ее и до сих пор люблю!

Эти слова юноша произнес со слезами на глазах и обиженно удалился.

Мадлен захихикала.

– Если окажется, что старик-хозяин тоже был влюблен в Жюли, я от смеха помру.

Мне это веселье и легкомыслие не нравилось, к тому же с нами была мать убитой, и я решил урезонить эту шалопутную красотку.

– Мадлен, когда речь идет об убийстве, не до шуток! сказал я. – Вы слишком несерьезно относитесь к этому. Жизнь каждого находиться в опасности, а вы хихикаете, не хорошо!

Она картинно надула губки и обиженно взглянула на меня. Это выражение ее личика дядюшка называл "козьей рожицей". Всегда, когда ее в чем-то журили, она делала эту "козью рожицу", которая всех обезоруживала.

Наконец мы решили поговорить со старейшим хозяином этого дома. Старик был не расположен к беседе. Он сказал, что хорошо относился к своей невестке, хотя не очень одобрял этот брак. Ночь убийства он спокойно проспал в своей комнате. Большего от него узнать не удалось ничего.

Получив кое-какие сведения, я решил, что пора покинуть этот дом, и хорошенько все обдумать. Когда мы уже уходили, мы столкнулись с маленькой горничной. Она поклонилась нам и испуганно спросила:

– Это правда, что госпожу убили?

– Да, – ответил я. – Вы ее горничная?

Она кивнула.

– В котором часу ваша госпожа пошла гулять? – спросил я ее.

– Примерно в десять, – ответила она. – Я ждала ее примерно час, потом пошла к озеру ее искать и не нашла! Где-то в два часа ночи вернулся господин, ее муж... он тоже искал ее и не нашел. Он не спал всю ночь, а утром...

Она всхлипнула.

– Каково было настроение вашей госпожи в тот вечер? спросил я.

Служанка, подумав, ответила:

– Она была весела, пела, смеялась, она казалась такой счастливой!

Это мне показалось интересным, и я задал новый вопрос:

– Она всегда была такой веселой перед прогулкой?

– Нет... не всегда, – ответила девушка.

– Странные у вас какие-то вопросы, – хмыкнула Мадлен. при чем тут ее настроение!?

Я попросил ее подождать и пообещал объяснить потом причину моего допроса.

– А какие у нее были отношения с мсье Жиро? – спросил я.

При упоминании о мсье Жиро служанка вздрогнула и покраснела.

– Могу вас заверить, – пролепетала она. – За рамки приличия они не выходили.

Я извинился за бестактность, а Мадлен разрешила девушке удалиться. Когда девушка уходила, я услышал, как она вздохнула: "Бедный мсье Жиро!".

Как только мы покинули этот дом, Мадлен принялась допрашивать меня, что же я понял из разговоров с подозреваемыми.

– Прежде всего, – начал я. – Сначала перечислим этих подозреваемых. Начнем с мсье Жиро, причины моих подозрений я уже объяснял, но прибавилось еще одно...

– Какое? – поинтересовалась любознательная Мадлен, ее детское личико светилось любопытством.

– Пропавшая книга, кто знает, может, она действительно такая великолепная, что он решил украсть ее, предварительно убив автора, – ответил я.

Мадлен пожала плечами.

– Фи, убивать из-за какой-то книги!

Я попытался разубедить ее.

– Подобные случаи бывали, – ответил я.

Мадлен поежилась и попросила перейти к следующему подозреваемому.

– Следующий в нашем списке мсье Анри Стенвиль, – продолжил я.

– Анри! – рассмеялась Мадлен. – Он такой дурак! И еще он очень пуглив, он даже тараканов боится! Хотя, я их тоже боюсь, но я же женщина мне простительно.

– Он очень любил ее, – пояснил я. – Может быть, он признался ей в любви, а она его отвергла. Мадлен, многие отвергнутые мужчины способны убить своих любимых. Я сталкивался в моей судейской практике с подобными случаями.

Мадлен поморщилась.

– А вы бы могли убить меня, если бы я вам отказала, испуганно спросила она.

Я пристально посмотрел в ее по-детски наивные серые глаза.

– Нет, – успокоил я Мадлен. – Я вас слишком сильно люблю!

– А за измену вы бы меня убили? – задала она новый вопрос.

– Мадлен, будем честны, если бы я вас мог убить за измену, то я уже убил бы вас несколько раз, – сказал я.

Она виновато опустила глаза.

– Понимаете, я очень влюбчива! Я с первого взгляда влюбляюсь в модных красавчиков, но потом понимаю, что вы лучше! Понимаете?

– Понимаю, – вздохнул я.

Если честно, то я это никогда не понимал. Из-за так называемой влюбчивости Мадлен, мы с ней часто ссорилось, расставались, но все равно жизнь нас сталкивала вместе вновь и вновь.

– А у него алиби! – вдруг вспомнила Мадлен. – Он с Жоржем всю ночь прокутил.

– Я об этом тоже думал, – сказал я. – Надо бы поговорить с Жоржем, надеюсь, что он был не настолько пьян, чтобы забыть с кем развлекался.

– Кого вы еще подозреваете? – спросила она.

– Ее мужа, – ответил я.

Мадлен задумалась.

– Конечно, если бы он был всегда таким ненормальным как сегодня, то в этом можно было бы не сомневаться... но до смерти жены он был вполне нормальным человеком! – изрекла она.

– Я с вами согласен, – ответил я. – Но у него могли возникнуть причины для убийства жены. Помните, она каждый вечер одна ходила на озеро. У него вполне могли возникнуть нехорошие подозрения! А, когда она собиралась на свою последнюю прогулку, она была слишком уж весела!

– Точно! – воскликнула Мадлен. – Так радуется женщина только перед встречей с любовником, по себе знаю! Я с вами согласна!

– Я рад, что убедил вас, но у него алиби... хотя, можно узнать, приходил ли в банк этот господин или нет... хотя, это мало чего дает... он мог вернуться раньше и совершить убийство! Выходит, алиби мсье де Стенвиля не очень прочное.

– М-да... это все подозреваемые? – спросила Мадлен.

– Нет, еще я подозреваю горничную Люси, – ответил я.

Мадлен уставилась на меня широко раскрытыми от недоумения глазами.

– Вы заметили как она отреагировала на упоминание о мсье Жиро? – спросил я.

– Да, – кивнула Мадлен. – По-моему, она к нему неравнодушна.

– Правильно, умница, – похвалил я, – об этом я и говорю.

– Спасибо за комплемент, но при чем тут убийство!? ничего не поняла красотка.

– Мне кажется, что мсье Жиро был любовником Жюли Стенвиль, – сказал я. – Люси могла слишком сильно любить его...

– А-а! Вот вы о чем, – поняла Мадлен. – Влюбленная женщина это страшно, я с вами согласна! Но знатная благородная дама не могла завести романа с каким-то учителем!

– Мадлен, вспомните, я вам пересказывал "Новую Элоизу" Руссо, – напомнил я. – Там был похожий сюжет. Знатная дама по имени Жюли была влюблена в своего учителя, но не могла выйти за него замуж. Она стала женой человека ее сословия и рассказала ему о своих отношениях с учителем. Добрый муж, веря, что все это уже в прошлом, разрешил ему служить у них в доме, но чувства влюбленных вспыхнули с новой силой...

– Да, я вспомнила эту историю! – сказала Мадлен. – Только там муж ее не убивал!

– Вы правы... может, и в нашей истории муж ее не убивал, предположил я. – И я сильно сомневаюсь, что наша Жюли рассказала мужу о своем прошлом, но все может быть. Хотя... он мог обо всем узнать и сам: его кабинет и кабинет жены смежные, а окна в них, как я заметил, постоянно открыты... если подойти к окну кабинета, то можно услышать, что говорят в другом.

– Все так запутано! – воскликнула Мадлен. – И еще эта украденная книга!

– Да, Мадлен, книга совершенно сюда не вписывается, согласился я.

– А как вы догадались, что у Жюли был роман с Жиро? спросила Мадлен.

– Помните, как вздохнула Люси: "Бедный мсье Жиро!", это о чем-то говорит? А его платок на котором было написано "Жюли", дамы кому попало свои платки не раздают? – пояснил я.

– Вы правы, я бы не раздавала, – согласилась Мадлен. – А как вы про платок догадались?

– Я заметил, что он быстро спрятал платок в карман, когда мы вошли, – пояснил я. – Но по его лицу не было видно, что он долго плакал... вот я и решил проверить... Я попросил вас упасть в обморок. Потом я потребовал у Жиро платок, который тот с перепугу протянул мне...

– Хм... я тоже заметила у него в руках платок, но решила что у него насморк, – пробормотала Мадлен.

– Я с вами согласен, но я этого не учел, – рассмеялся я.

– Это благодаря мне вы узнали про платок! Хорошо я упала? – спросила Мадлен.

– Великолепно! – похвалил я.

– Хорошо, что у него не было насморка, – сказала Мадлен. Сопливый платок такая мерзость!

С такими размышлениями мы добрели до дома Мадлен.

– Стоп! – воскликнула она. – Мы забыли про старую каргу!

– Какую каргу? – не понял я.

– Старую, – пояснила Мадлен. Потом, сообразив, что я слабо понимаю, о ком идет речь, добавила. – Мадмуазель Н. Она влюблена в Стенвиля по уши! Она могла убить его жену!

– Кто мог убить? Кого убить? – раздался голос дядюшки.

– Так, никого, – невинно ответила Мадлен.

– Ты от меня ничего не скрывай, – сурово произнес барон. У тебя никогда от дяди не было секретов.

– Дядя ты обидишься! – вздохнула она.

– Не обижусь, обещаю! – заверил ее барон.

– Дядя, мы с Максом думаем, что старая курица... прости... старая... э-э герцогиня могла убить Жюли Стенвиль! – сказала Мадлен.

– Тьфу! Как вам не стыдно, молодежь! – возмутился барон.

– Дядя, я так и знала, что ты обидишься, – вздохнула Мадлен. – Но, увы, так вполне может быть! Влюбленная женщина способна на все!

Я в подтверждение кивнул.

– Чушь! – возмущенно вскричал барон. – Мадлен, ты еще слишком молода, и тебе в голову лезут всякие глупости! А этот юный слуга правосудия просто свихнулся на своей работе, поэтому видит в честных людях убийц! Мадлен, он тебя заразил своим профессиональным безумием!

– Заразил? Как? – удивилась Мадлен.

– Через поцелуй! – буркнул дядюшка и обиженно удалился.

– Он прав, – вздохнула она.

– Предлагаете вообще не целоваться, – шутя, спросил я.

– Поздно, – вздохнула она, – я уже заразилась... хуже не будет...

Когда мы закончили целоваться, Мадлен сказала, что ей бы хотелось как-то успокоить расстроенного дядюшку. К ней пришла идея посадить любимые дядюшкины цветы, и Мадлен решила немедленно взяться за дело. Цветы она очень любила, "потому что они красивые и не кусаются", пояснила она мне. Но стоило ей в процессе рассадки наткнуться на земляного червя, она могла упасть в обморок от испуга. Однажды она приняла червяка за змею, и мне пришлось долго объяснять ей, что это не змея, а обычный червяк.