Текст книги "Робеспьер детектив (СИ)"

Автор книги: Елена Руденко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 41 страниц)

– Увы, мадмуазель, многие склонны быстро забывать своих благодетелей, – сказал Робеспьер. – Хотя, это действительно подло. Вы приходили к Мирабо 27 марта, в тот день, когда сильные недомогания приковали его к постели? – Да. Я пришла к нему, чтобы умолять! Ведь я еще любила его. Состоялся скандал. Я не буду вдаваться в подробности. Потом я... Нера замолчала. Она закрыла лицо руками и разрыдалась. – Мадмуазель... не надо так убиваться... – Ох! Вы просто не понимаете! Вы не знаете, что я сделала! Вы ни за что не догадаетесь, что я сделала! Это я убила его! Это я! – О, Господи! – В гостиной на столике я заметила чемоданчик доктора. Там была рубиновая бутылочка с лекарством, которое доктор всегда давал Мирабо. Я подсыпала туда яд. Тогда, на самом деле, я пришла убить его! – Но, может, он не принимал этого лекарства! – сказал Робеспьер, которого несколько ошарашило это признание. – Вы ведь этого не знаете. Может, смерть произошла из-за другого. – Вы, правда, так думаете? – удивленно спросила женщина. – Да, мадмуазель. Завтра я обязательно переговорю с доктором Кабанэ. Она печально улыбнулась.

– У меня теперь появилась надежда, – сказала Нера. – Вы не представляете, как тяжело чувствовать себя убийцей!

На следующее утро Робеспьер получил письмо от Фошо, который просил его приехать. Максимильен решил незамедлительно навестить его. Бывший секретарь продолжал жить в доме Мирабо на окраине. Светлана решила подождать друга в парке перед домом. Ей не хотелось вновь увидеть недовольную физиономию секретаря.

При встрече Робеспьер отметил беспокойство на лице Фошо.

– Сегодня ночью в меня стреляли, – сказал он. – Вы были правы, Мирабо убили и теперь охотятся за мной.

– Расскажите, как все было, – попросил Робеспьер.

– Я работал в библиотеке, как обычно засиделся допоздна. Мой стол расположен у окна, которое я всегда открываю. Окна библиотеки находятся прямо над землей. Кто-то прокрался к окну и выстрелил.

– Хм... я могу осмотреть библиотеку? – попросил Макс.

– Да, конечно.

Фошо проводил его. Робеспьер подошел к окну. Стол стоял прямо рядом с ним. Было странно, что стрелявший промахнулся. Максимильен принялся осматривать стену, которая была напротив окна. Потом обошел всю библиотеку.

– Странно, – пробормотал он. – Кто-нибудь еще слышал выстрел?

– Да, лакей. Он может это подтвердить.

– Вы заметили, кто стрелял?

– Не успел. Он сразу же скрылся в темноте парка. Естественно, поймать его уже было невозможно.

– Вы сообщите в полицию? – спросил Робеспьер.

– Да, наверное. Но я решил сообщить и вам, раз вы так интересуетесь этим делом.

На этом их разговор завершился. Робеспьер вышел в парк. Он прошелся под окнами библиотеки. Осмотрел все вокруг. Вдруг в кустах что-то блеснуло. Это был пистолет. Максимильен поднял его. На рукоятке была выгравирована фамилия "Фошо".

Робеспьер подошел к окну библиотеки и постучал в него. Фошо оторвался от чтения и поинтересовался, что ему угодно.

– Я хотел спросить, у вас было какое-нибудь оружие? – поинтересовался Макс.

– Да было. Не помню, где оно валяется. А что?

– Просто интересно. Извините за беспокойство.

Максимильен отыскал Светлану, которая заблудилась в парке. Они вдвоем направились к выходу.

– Простите, вы никого не заметили вчера ночью? – спросил Робеспьер привратника.

– Нет. Никого я не пропускал. Службу я несу исправно, я не пьяница. Ума не приложу, как тот тип сюда пролез. Вы посмотрите, какая тут ограда!

Макс окинул взглядом высокий забор, в виде красивой литой решетки и согласился. Забор был сделан именно так, чтобы перелезть через него было невозможно.

По дороге домой Робеспьер делился со Светик своими мыслями

– Все это больше, чем странно, – сказал он. – Сначала этот выстрел. Если стреляли из окна и промахнулись, то пуля должна была попасть в стену. А стена цела. Я обошел всю библиотеку, вообще нигде нет следов от пули. Хотя, лакей слышал выстрел. Потом этот пистолет рядом с окном, причем на имя "Фошо". Привратник говорил, что никто посторонний не мог проникнуть в парк. У меня создалось впечатление, что Фошо сам разыграл покушение на себя и сделал это весьма грубо. Он выстрелил холостым, поэтому лакей слышал выстрел, затем швырнул пистолет из окна в кусты. Но почему именной пистолет? Чтобы бросить подозрение на других, кто служил у Мирабо!? Якобы это они украли его. А как же тогда его добродетель? Неужели это искусная игра? И вообще, зачем было это делать? Неужели тут он допустил ошибку. Говорят, он не обладает особым умом.

Светлана в ответ только пожала плечами. Эта история была слишком трудна для нее.

К Кабанэ Робеспьер решил отправиться один, разговор предстоял серьезный. Доктор был удивлен этим визитом.

– Как дела? – как приветствие спросил Макс.

– Так себе, – ответил доктор. – После смерти Мирабо есть люди, которые готовы меня принять на работу, но плату они предлагают не такую высокую.

– Мне бы хотелось поговорить с вами о смерти Мирабо, – сказал Макс. Это очень важно. – Утром 28 марта он чувствовал себя неважно. Я решил, что это легкое недомогание и велел ему принять ванну. Это помогло. Мирабо решил, что выздоровел и отправился к своей подружке Лежэ. Уже к вечеру ко мне пришел его посыльный и сказал, что дело серьезное. Я сразу же поспешил к Мирабо и увидел, что он едва дышит, казалось, что он задохнется, лицо его было вздутым, пульс прерывался. Я дал ему успокоительного. На какое-то время это помогло. Потом все возобновилось, эти муки продолжались до 2 апреля. В этот день он умер.

– По-моему, вы сказали не все, – заметил Робеспьер. – Вы велели Мирабо только принять ванну или дали ему какое-то средство?

– Что вы хотите этим сказать?

– Мадмуазель Лежэ отметила, что у Мирабо были странные глаза... вы понимаете... И еще мадмуазель Нера говорила о каком-то лекарстве в рубиновой бутылочке...

Максимильен внимательно смотрел в глаза Кабанэ. Доктор не выдержал и отвел взгляд.

– Эта женщина сумасшедшая! – воскликнул он. – Как раз в тот день я оставил свой чемоданчик в гостиной. Конечно, без присмотра свои вещи я никогда не оставляю, поэтому оставил чуть приоткрытой дверь комнаты, в которой находился. Так я мог следить за чемоданом. Я увидел, как она что-то подсыпала в рубиновую бутылочку, о которой вы говорили. Так как она ненормальная, я не стал с ней спорить, кричать, что уличил ее с поличным. Я дождался, когда она уйдет, потом, от греха подальше, извлек лекарство из чемодана и переложил себе в карман, чтобы дома уничтожить.

– И тем не менее вы дали Мирабо какое-то средство, не так ли? Вы всегда ему давали это лекарство. Как же иначе объяснить эти резкие улучшения самочувствия, а потом вдруг новые муки болезни?

Доктор Кабанэ понял, что влип. С этим молодым человеком спорить было невозможно. Он точно шпагой наносил удары. Доктор решил, что будет лучше сказать правду.

– Да. Я дал ему лекарство, которое вы имеете в виду, – ответил он. Но я не убивал его!

– Не волнуйтесь, я знаю, что вы его не убивали. Только у меня к вам одна просьба, навестите мадмуазель де Нера и скажите, что видели, как она подсыпала яд и, следовательно, этого вы лекарства Мирабо не давали. Бедная женщина сейчас действительно на грани сумасшествия. Ваш долг, как врача, ее успокоить.

– Я немедленно отправлюсь к ней!

– Благодарю вас.

С этими словами Робеспьер покинул доктора.

Максимильен прошелся до ближайшего парка. Он сел на скамью, достал записную книжку и принялся рассуждать:

– Мадмуазель Лежэ можно вычеркнуть, смерть Мирабо ей была невыгодна. Мсье Пелеяк не имел мотива, его тоже вычеркиваем. Доктор Кабанэ... тоже нет мотива и смерть Мирабо ему была невыгодна. Остается секретарь Фошо и Ла Марк...

Робеспьер погрузился в размышления, пытаясь сопоставить все факты.

Наступило утро. Мадмуазель Сайан завершила свою ежедневную утреннюю прогулку. Весенний денек выдался очень погожим. Когда она вернулась, ей сообщили, что ее ждет Робеспьер. Сайан сразу же поспешила в гостиную.

– Что ж, мадмуазель, – начал Робеспьер мрачно. – В вашем деле уже можно поставить жирную точку.

– О-о! Вы уже определили кто убийца?

– Да. Секретарь Фошо – убийца вашего дяди!

Девушка вскрикнула и тяжело опустилась в кресло. Ее румяное лицо резко побледнело.

– Его уже арестовали? – спросила она. – Почему об этом молчат!?

– Фошо был арестован вчера вечером. Все держится в строжайшей тайне, чтобы почитатели Мирабо вдруг не решили сами свершить возмездие.

– Когда состоится суд?

– Думаю, что никогда. Фошо повесился в своей камере. Он отчетливо представлял, что его ждет.

Сайан закрыла лицо руками.

– О, Господи! – воскликнула она.

Девушка попыталась сдержать слезы, но не смогла.

– Мадмуазель...

– Нет! Вы не поймете! Вы не знаете! – она резко встала с кресла и направилась к двери.

– Ошибаетесь, мадмуазель, я все понимаю. Вас одолело запоздалое раскаяние, не так ли!? Вы подвели Фошо под арест! По вашей вине он погиб! Получается, это вы убили его!

Сайан обернулась. Она медленно села на пол.

– Выходит, что так, – сказала она. – Теперь ничего не изменишь. Как я раскаиваюсь в содеянном! Да, я ненавидела Фошо, ненавижу его и сейчас. Но убийство...

Она обречено опустила голову.

– Думаю, теперь я могу сказать правду, – произнес Робеспьер. – Фошо жив, здоров. Никто его не арестовывал.

Девушка пристально, не мигая, взглянула в глаза Робеспьеру. У нее не было сил возмущаться.

– Зачем вы тогда это говорили? – спросила она тихо.

– Что бы вы поняли, что значит быть убийцей! Чтобы вы почувствовали весь этот ужас! Ведь если бы я просто попросил вас оставить Фошо в покое, разве бы вы меня послушали? Вы не такая! Вы привыкли добиваться своего!

– Да, вы правы.

Она поднялась с пола и уселась в кресло.

– Теперь, когда мы оба знаем, что вашего дядю никто не убивал, я бы хотел поделиться с вами своими догадками.

– Рассказывайте, – велела Сайан устало.

Робеспьер начал свое повествование.

– Мирабо, с ведома доктора Кабанэ, принимал сильно действующие наркотические вещества. Доктор предупреждал его, что после них нельзя пить крепкие напитки, но в один роковой день ваш дядя его ослушался. Последствия были весьма печальны. Ваш дядя вскоре умер. Увы, он не успел изменить завещание, и наследство досталось ненавистному вам Фошо. Тогда вы решили действовать. Вы воспользовались слухами об отравлении, которые ходили по Парижу, и решили устранить Фошо. Вы приготовили ему чудовищный финал, обвинение в убийстве великого Мирабо. Его, безусловно, ждала смерть. Вы задумали хитрое жестокое убийство. Вы решили использовать меня в своих целях. Для начала вы заинтересовали этим делом Светлану, что было очень просто, а потом принялись за меня. Я попался на вашу умелую лесть как мальчишка! Увы, я очень люблю красивые слова и похвалу. Это моя слабость, с которой я ничего не могу поделать.

Девушка внимательно слушала Робеспьера. Она всеми силами пыталась сохранять спокойствие, но это у нее плохо получалось.

– Вы думаете, мне было легко! – воскликнула Сайан. – Я почти все праздники и воскресенья проводила с дядюшкой, которого терпеть не могла. Я вообще не люблю людей его сорта, погрязших в излишествах и разврате. А мне приходилось сидеть рядом с ним, когда он страдал после очередной оргии, расспрашивать о самочувствии, читать вслух книги, выслушивать его рассуждения о политике, которые потом переходили в философствование о жизни и смерти, а заканчивалось все это неприличными бреднями. Я слушала это раскрыв рот, делала вид, что все очень интересно. Ради наследства я терпела это общество вместо того, чтобы выпить чашечку кофе с подругой или прогуляться верхом с моим возлюбленным. Я ждала, когда дядюшка издохнет. К моей радости, его самочувствие все ухудшалось и ухудшалось. Однажды у дядюшки было что-то с головой, он вдруг начал восхищаться добродетелью и завещал все Фошо. Он сказал, что Фошо правильно распорядится деньгами, отдаст все бедным. Я знала, что дядя вскоре поменяет свое мнение, но он не успел этого сделать. Дядюшка имел наглость представиться раньше, чем успел изменить завещание! Такой подлости я не ожидала. Я искренне рыдала на похоронах, так как наследство досталось не мне, а этому идиоту секретарю! Теперь все деньги уйдут на приюты для бродяг. Я всегда ненавидела Фошо, а с этого момента я была готова его убить.

– Как я вас понимаю, мадмуазель! Вы упрямо шли к цели, были уверены в успехе. Вы шли на такие жертвы! И вдруг все рухнуло!

Сайан понемногу успокоилась.

– Как вы догадались, что я захотела отделаться от Фошо? – спросила она.

– Во-первых, это странное покушение на него. Все указывало на то, что он лжет, что никакого покушения не было. Такое фальшивое нападение на себя мог разыграть только очень глупый человек. Однако убийство Мирабо, совершил человек разумный, который, наверняка, разыграл бы покушение получше. Я учел так же, что пробраться в парк и быстро ускользнуть из него мог только тот, кто хорошо знал это место. Затем, я начал искать, кому было бы выгодно подставить Фошо. Единственным человеком, у кого был подобный мотив, были вы. Если бы секретаря обвинили в убийстве, у вас бы появилась возможность доказать недействительность завещания и вернуть себе деньги. Вы разыграли это покушение и знали, что я изучу все внимательно и решу, что Фошо врет. Вы через лазейку пробрались в парк, выстрелили холостым в секретаря из его именного пистолета, который, я думаю, успели взять еще тогда, когда он жил у вашего дяди. Потом пистолет вы положили в кусты у окна и быстро скрылись.

– Что еще натолкнуло вас на эту догадку?

– Ваша склонность к авантюрам и целеустремленность. К тому же вы не любили дядю. У вас были разные взгляды на мораль, а вы из тех людей, кто предан своим доводам. Это чувствуется при беседе с вами.

– Все точно, – кивнула Сайан.

– Вы, наверное, сердитесь на меня, что я спутал ваш план?

– Нет, ни чуть! По правде говоря, мне было очень стыдно, обманывать вас и Светлану. Вы так хотели мне помочь! Тогда я чувствовала себя свиньей! Вы мне верите?

– Да, мадмуазель. Вы честная девушка, и не любите ложь! Да и лгать не умеете.

– Ох, это было так ужасно, осознавать, что я убийца! – сказала Сайан. – В этот момент мир как будто перевернулся! Я не хочу страдать из-за Фошо! Он не достоин этого! Сейчас я ненавижу его еще больше!

Кстати, могу вас обрадовать. Мне удалось добиться от Фошо того, что он оформил поместье Дюмарэ вашу пользу. Ведь именно об этом поместье вы мечтали!

– Благодарю! Но как вам это удалось!?

– Не важно. Мне пора, мадмуазель.

Робеспьер учтиво поцеловал ей руку и направился к выходу. Сайан смотрела ему вслед, когда он подошел к двери, она окликнула его. Макс обернулся.

– Вы не представляете, как я вам благодарна! – воскликнула девушка.

Манон Леско

Антуан Сен-Жюст довольно прохладно относиться к моим произведениям. Я спросила его, чем ему не угодили мои рассказы.

– Дело в том, Светик, – сказал он важно. – У тебя слишком много действующих лиц, и разбираться с алиби каждого из них очень утомительно. Еще у тебя почему-то убийца всегда самый не подозреваемый!

– Так было на самом деле, – ответила я. – Я пишу правду! Просто жизнь очень сложная штука, и самый порядочный на вид человек часто оказывается дрянью.

– А ты припомни какой-нибудь случай, где мало действующих лиц и каждый подозревается одинаково, – предложил Антуан. – Но самое ужасное в твоих рассказах – вульгарный стиль!

– Увы, со стилем я ничего поделать не могу, – вздохнула я. – А вот историю с небольшим количеством подозреваемых припоминаю. Эта история мне очень напоминает роман Прево "Манон Леско". Конечно, тот случай не точная копия романа, но кое-какие совпадения есть. Особенно характеры действующих лиц!

– Макс тоже расследовал этот инцидент? – спросил Антуан.

– Да, – кивнула я. – И очень успешно. Я попробую описать этот случай.

– Бедный Максимильен, – покачал головой Сен-Жюст. – Как он терпит твои глупости!

– Терпит, – ответила я. – Ведь я описываю все точно и четко.

На этом я закончила свои препирательства с Антуаном Сен-Жюстом и принялась писать рассказ, который назвала.

Манон Леско.

Однажды дядюшка Мадлен получил письмо от своего старого друга маркиза Г-М. Письмо пришло за обедом, но ради дружбы барон Таверне приостановил свою трапезу и распечатал конверт.

– Мадлен, дорогая! – воскликнул он. – Ты помнишь маркиза Г-М и его сына? Я брал тебя с собой погостить к ним, тебе тогда было... кажется, десять лет.

– Припоминаю, – мрачно ответила племянница.

По ее помрачневшему взору я сразу понял, что воспоминания эти отнюдь не радостные.

– Он хочет, чтобы его сын женился, – продолжал барон. – И просит тебя приехать к ним погостить... Мадлен, ты меня слушаешь!?

– Да, – вяло отозвалась красотка. – Его сын хочет жениться... а я тут при чем?

– Мой друг рассматривает тебя как очень хорошую кандидатку в жены своему сыну, – пояснил барон. – Мадлен, родненькая, ты же меня не слушаешь!

– Я слушаю, – возразила Мадлен. – Он хочет, чтобы я... о боже! Какой кошмар!

Мадлен наконец осознала весь ужас сказанного дядюшкой. Она резко вскочила со стула, опрокинув тарелку.

– Я думаю, Мадлен уже сама может выбирать себе женихов, вступился я за нее. – К тому же отдавать свою племянницу сыну какого-то Г-М только из-за того, что вы с ним друзья...

– А вы помолчите, мсье судья, – перебил меня Таверне. Во-первых, вас наши семейные дела не касаются. Во-вторых, мой друг не "какой-то Г-М", а маркиз Г-М. В-третьих, я не заставляю Мадлен выходить замуж за его сына.

Ренар вздохнула с облегчением.

– Спасибо, дядюшка, – поблагодарила она.

– Но тебе следует навестить маркиза, – твердо сказал барон. – Пойми, он очень меня просил, чтобы ты приехала.

– Ни за что! – гордо ответила Мадлен, тряхнув кудрями. – Я терпеть не могу старого развратника маркиза Г-М, а его сына тем более!

– Ты же видела их всего один раз, – удивился дядюшка.

– Мне этого одного раза вполне хватило, – Ренар была непреклонна. – Этот сынок маркиза болван и сноб. Мой знакомый Жорж Дантон про таких говорит...

– Не надо! – перебил барон, примерно догадываясь, что мог сказать Жорж. – Ты ведь виделась с сыном маркиза очень давно... Он мог измениться...

– Это вряд ли! – уверенно ответила красотка. – Но раз ты этого хочешь, дядюшка, я съезжу к этому маркизу в гости. Но замуж за его сына не выйду.

– Вот и умница, – обрадовался барон.

Было решено, что Мадлен едет завтра к маркизу Г-М. Красотка решилась на этот подвиг, чтобы не волновать дядюшку с больным сердцем У меня как раз намечалась деловая поездка в Париж, и я взялся сопровождать красотку, чем очень обрадовал барона. С тех пор, как я заполучил должность судьи, отношение дядюшка Мадлен ко мне в корне изменилось в лучшую сторону.

В пути у нас возникла досадная задержка, отлетело колесо. Так что к маркизу Г-М, мы прибыли только к часу ночи.

Маркиз Г-М жил на окраине Парижа в огромном особняке, который заметно выделялся на фоне остальных своими размерами. Это строение несмотря на пышность выглядело уродливым и мрачным.

– Ужасное здание! – сказала мне Ренар. – Огромное и страшное! Не люблю такие. Если в одном крыле этого дома кого-то убьют, то в другом об этом ничего не узнают.

– Это точно, мадам, – согласилась камеристка Дорина, которая всегда сопровождала Мадлен в поездках. – Этот дом действительно жутковат. Особенно ночью.

– Все, наверное, уже спят! – воздохнула Мадлен. – Хотя, возможно, старикашка опять пошел искать девиц с неустойчивой моралью. Он знает наизусть все злачные места Парижа!

Мадлен выпрыгнула из кареты и поспешила к дому. Я пошел за ней. Путь нам преградили огромные ворота, состоящий из высокой литой решетки с толстыми прутьями. Ворота были гостеприимно распахнуты, они приглашали любого посетить парк маркиза. Именно так и поступил мой пес Герцог. Он влетел в парк, напугав Мадлен своим лаем.

– Ворота на ночь не запирают, чтобы господа не наткнулись на эту преграду, когда будут поздно возвращаться домой пояснила мне Ренар. Парадная дверь особняка тоже была не заперта. Мне это стало казаться подозрительным. – Какие неосторожные! – воскликнула красотка. – Их когда-нибудь ограбят! Сейчас мы их разбудим!

В передней было темно. Я ничего не видел перед собой. Зрение у меня слабое, и моим глазам требуется много времени, чтобы привыкнуть к темноте.

– Есть здесь кто-нибудь!? – закричала Мадлен.

Ответом ей было эхо, которое жутко отозвалось где-то под высоким потолком. Ренар вздрогнула и прижалась ко мне.

– Прислуга у них всегда отличалась особой ленью, процедила она сквозь зубы. – Хозяева где-то гуляют, вот слуги и уснули как ежи зимой! Все они... Мадлен не договорила, ее голосок дрогнул. Рука Ренар вцепилась в мою руку мертвой хваткой. Я почувствовал, как ее ногти врезаются в мою ладонь.

– Там лежит человек! – закричала Мадлен. – У лестницы! Смотрите!

Мои глаза уже понемногу привыкли к темноте, и я понял, что красотка говорит правду. Я зажег свечи и принялся рассматривать тело.

– Вы знаете его? – спросил я.

– Да, – ответила Мадлен. – Это старый маркиз Г-М. Он, наверное, упал с лестницы.

Ренар больше не могла устоять на ногах, она уселась на ковер, облокотившись спиной о стену.

Я заметил на одном из столбиков, которым начинались перила лестницы, изящную фарфоровую вазочку с причудливой крышкой. На другом столбике такой же вазы не было, она валялась на полу разбитой. Не похоже на то, чтобы старик столкнул ее при падении. Я огляделся, большое окно рядом с дверью было разбито. Причем таким образом, чтобы через него мог кто-то проникнуть. Создавалось впечатление, что в доме побывали грабители.

Мои размышления прервали Дорина с кучером. Они влетели в дом, о чем-то весело болтая. Вернее, болтала Дорина, а кучер, который тащил тяжеленный чемодан, что-то пыхтел ей в ответ. Но вся веселость слуг тут же исчезла, когда в тусклом свете свечей их взору предстал труп, который лежал ничком у ступенек.

– По-моему, надо сходить за полицией, – сказал я.

– Зачем? – очнулась Мадлен. – Он же просто упал с лестницы.

Я молча указал ей на разбитое окно.

– Воры! – воскликнула она. – Но ведь дверь была открыта!

– Может, они удрали через дверь, а вошли через окно, предположил я.

– Но почему через парадную? – спросила Мадлен.

– Если идти через черный ход, то можно разбудить слуг, ответил я, припомнив планировку подобных домов. – А все, что делается в парадной передней таких домов, не слышно в других комнатах. Поэтому, ускользнуть ночью через парадную дверь легче.

– А почему они влезли в это окно? – не унималась Мадлен.

– Дорогая, – ласково сказал я. – Увы, я не могу вам этого объяснить... пока. Я очень устал, к тому же я ничего не знаю о том, где ваш друг хранил свое добро.

– А как они его убили? – настаивала Мадлен.

– Могу только предположить, – ответил я. – Старик встретился с грабителями, они его толкнули... Он упал с лестницы, а для человека преклонных лет это очень опасно.

Мадлен задумалась и на время перестала задавать мне вопросы. Полицию мы ждали в полной тишине. Как ни странно полицейские прибыли вовремя. Все-таки кража в доме самого маркиза Г-М заставила их поторопиться. Во главе прибывших полицейских был мой друг лейтенант Крон, который был очень рад нашей встрече.

Ренар радостно пересказала полицейскому, как мы нашли тело. Крон внимательно выслушал нас, потом велел своим людям разбудить всех домочадцев.

В доме оказались только слуги, которые давно легли спать. Куда ушли господа, они не знали и, судя по всему, не хотели знать.

– Придется ждать хозяев, – вздохнул Крон, поглядывая на часы. – Надеюсь, они скоро придут. Уже утро наступает.

Ждать мы решили в гостиной. Мадлен велела повару маркиза приготовить что-то поужинать.

– Если честно, повар у них готовит не очень хорошо, сказала она. – По-моему, он сознательно не докладывает в блюда продукты. Удивляюсь, почему маркиз его до сих пор не выгнал.

– Может, этот повар не требует большого жалования, предположил я. – И маркиз хотел сэкономить.

– Пожалуй, вы правы. Хорошо, хоть дядя не поехал, вздохнула Мадлен. – Ему вредно волноваться. Мало того, что в этом доме еда ужасная, так еще кто-то маркиза с лестницы скинул.

Через час мы были вознаграждены за наше ожидание. В гостиную вошел молодой хозяин дома, который теперь после смерти отца стал маркизом де Г-М. Слуги ему уже сообщили все новости, поэтому Крону не пришлось объяснять причину своего визита.

– Я и мои люди хотели бы осмотреть дом, – сказал Крон. Надо проверить, действительно ли пропало что-то ценное. Мы не могли начать без вашего разрешения. Надеюсь, вы не имеете ничего против обыска? Аристократ не возражал. Судя по физиономии, он был поражен случившимся и не мог ничего сказать. Крон предполагал долгий и нудный обход огромного дома. Но, к счастью, ему повезло. Сын убитого быстро обнаружил пропажу в своей комнате. Исчезли драгоценности из комода, замок которого был безжалостным образом взломан.

– Легкомысленно хранить ценности в подобном шкафчике, сказал Крон. – Любой из слуг мог взломать его и украсть все содержимое. На какую сумму драгоценностей там хранилось?

– Около пятидесяти тысяч ливров, – ответил молодой маркиз Г-М.

Крон присвистнул. Сумма была очень солидной. Конечно, надо учитывать склонность обворованных людей преувеличивать размер пропажи, но даже половина этой суммы – деньги не малые.

– Где вы были в этот вечер? – спросил его Крон.

– Как вы смеете задавать мне подобные вопросы!? возмутился Г-М.

Лейтенант за время своей службы уже повидал подобных гордецов, и они его всегда очень сильно раздражали. Полицейский устал уговаривать их поверить в благородство полиции и безбоязненно раскрыть свои тайны.

– Тут дело серьезное, – сказал Крон сурово. – Мы должны все точно знать. Это может помочь нам отыскать воров.

Маркиз задумался.

– Вы правы, – согласился он. – Может быть, мое злоключение имеет отношение к делу. Со мной произошла отвратительная история, двое полицейских задержали меня на несколько часов без каких-либо на то оснований. Они угрожали мне пистолетом, как самые настоящие бандиты. Им явно кто-то заплатил за эту услугу.

– Вы знаете их? – спросил Крон.

– Нет, я даже лиц их не запомнил, – вздохнул Г-М.

– Может, это и были переодетые бандиты! – вмешалась Мадлен. – Такое часто в газетах пишут.

– Вполне может быть, – кивнул полицейский. – Они вполне могли быть соучастниками грабителей. Им надо было задержать вас на какое-то время, пока их сообщники воровали драгоценности.

На этом Крон решил завершить допрос маркиза, но зная мою любовь к расследованию преступлений, поинтересовался нет ли у меня каких-нибудь вопросов к аристократу. Вопросы у меня были.

– Ваш отец намеревался остаться дома? – спросил я.

– А это еще зачем!? – вскричал Г-М. – Оставьте моего отца в покое! Кто этот голодранец?

– Я судья Арраского округа, мсье, – ответил я спокойно.

Г-М удивился и присмирел.

– Он должен был уйти по делам, – ответил маркиз. – Но, наверное, что-то заставило его вернуться.

– Знаем мы его дела, – проворчала Мадлен. – Такого старого развратника свет не видывал!

– Не смейте так говорить о моем отце, мадам! – вступился за папочку сынок.

– Действительно, оставим биографию покойного маркиза в покое, – согласился Крон. – Это не важно.

– Еще как важно, – возразил я. – Может быть, именно те господа или дамы, к которым направлялся покойный Г-М были сообщниками воров. Обычно крупные кражи продумываются тщательно и многими людьми.

Г-М покраснел и протянул нам карточку с адресом какого-то дома терпимости, судя по всему, паренек и сам был завсегдатаем этого заведения. Крон с омерзением взял этот предмет. Полицейский хотел было поделиться со мной своим мнением об этих заведениях, но его перебила Мадлен.

– Смотрите, что я нашла! – гордо воскликнула она.

Ренар подняла с полу маленький ключик.

– Вы позволите, мадам? – спросил Крон, осторожно отнимая у нее находку.

– Это ключ от комода с драгоценностями! – пояснил Г-М. Это он.

Я посчитал странным то, что грабители, имея ключ, взломали шкафчик. Но его мог раньше обронить сам Г-М, а в темноте бандиты вряд ли могли его обнаружить.

– Где вы хранили этот ключ? – спросил полицейский.

– За рамой этой картины, – ответил маркиз. – Об этом знал только я и мой отец.

– Об этом могли узнать слуги! – перебил его Крон. – Все слуги любят поболтать, а некоторые из них сами готовы обворовать своих господ.

– Наши слуги имеют хорошие рекомендации, – возразил Г-М. – А рекомендации легко подделать, – вмешалась Мадлен. – И я думаю, они это в свое время умело сделали. Разве можно назвать хорошими слугами этих лентяев! Наш разговор прервал приход девушки, которая бесшумно проскользнула в комнату. Она быстрым шагом подошла к маркизу, даже не обратив на нас внимания. -Где ты была? – спросил ее Г-М сурово. – Я потом расскажу, ответила она, окинув взглядом собравшихся. – Когда мы будем одни. Ее голосок дрожал, она явно волновалась. – А кто эта юная дама, – поинтересовался Крон, кивнув в сторону перепуганной девушки.

– Вам обязательно надо лезть в мою личную жизнь? проворчал Г-М, беря мадмуазель за руку.

– Обязательно, – коротко ответил Крон. – Если, конечно, вы хотите отыскать ваши драгоценности... но мы не настаиваем.

– Она моя... она... – начала Г-М неуверенно.

– Любовница! – закончила Мадлен. – Называйте вещи своими именами!

– Она живет с вами? – спросил полицейский.

– Да, – пробормотал маркиз, краснея.

– Я могу вам задать несколько вопросов, мадмуазель? обратился Крон к девушке.

Она кивнула.

– Как ваше имя? – спросил Крон.

– Манон Леско, – ответила она, трогательно потупив глазки.

Девушка пыталась кокетничать с полицейским, но из-за страха у нее это получалось довольно жалко. Даже представиться стоило Леско больших трудов, так ей было страшно.

– Не бойтесь, – мягко сказал Крон. – Никто вас вешать или колесовать не собирается. Я вам хочу задать несколько безобидных вопросов. Вы давно живете у мсье Г-М?

– Как вы смете!? – попытался влезть маркиз.

– Мсье, на подобные вопросы вам придется отвечать в суде, – перебил его лейтенант. – Привыкайте! И так, мадмуазель...

– Я живу здесь около недели, – ответила девушка.

– Понятно... а зачем вы отлучались этой ночью? поинтересовался Крон.

Девушка задрожала еще больше. Ее взгляд скользнул по лицу Г-М.

– Я ходила навестить друга, – ответила она неуверенно. Он болен.

– Как имя вашего друга? – спросил Крон прямо.

– Шевалье де Грие, – ответила она.

Я заметил, как Г-М окинул любовницу испепеляющим взглядом.

– И вам понадобилось навещать его именно ночью? – с большим трудом скрывая иронию, спросил полицейский.

– Хватит! – перебил Г-М. – Это уже лишнее!