Текст книги "Робеспьер детектив (СИ)"

Автор книги: Елена Руденко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 41 страниц)

– Можно задать вашему сыну несколько вопросов? – спросил Робеспьер.

– Да, конечно. Я сейчас позову Клода.

В комнату вошел молодой человек, похожий на ангелочка, только без крыльев. У него были огненно рыжие волосы и белое фарфоровое лицо. В больших зеленых глазах светился испуг.

У Неподкупного люди такого типа вызывали отвращение. Любая беседа с ними давалась ему с трудом.

– Как давно вы знакомы с мадмуазель Нароль? – спросил Макс, пытаясь скрыть чувство брезгливости.

– Примерно полгода, – волнуясь, сказал юноша. – Наши отношения были приятельскими. Мне просто нравилось ее общество. Я не знал, что она влюблена в меня!

– Хм… Понятно. Расскажите о покушении на вас.

– Я провожал Филиппу домой. Вдруг я почувствовал удар в спину… Очнулся я уже дома. Не могу поверить, что Филиппа хотела меня убить!

– Тем не менее, ее нашли с ножом в руке. Она лежала рядом без сознания! – сказал отец.

– Весьма странно, не так ли? – спросил Максимильен.

Мсье Шапарель пожал плечами. Сын опустил глазки.

– Она знала о вашем намерении жениться на другой? – спросил Неподкупный.

– Не думаю, – ответил Клод. – Об этом мы не говорили.

– Кто-нибудь получает выгоду от вашей смерти?

– Нет… не знаю…

Его отец тоже пожал плечами.

– Кто наследует ваше состояние после смерти? – уточнил Макс вопрос.

– Никто кроме меня, – ответил отец. – У Клода нет других наследников. Его мать, умирая, все завещала моему сыну. Это ее состояние.

– Отец, ты забыл про Жаклин. По завещанию нашей матери, если я умру, все мое состояние переходит к ней.

– Ах, Жаклин, – мсье Шапарель махнул рукой.

– Простите, кто эта особа? – поинтересовался Робеспьер.

– Моя старшая сестра, – сказал Клод. – К сожалению, она исчезла.

– Исчезла?

– Да, она ушла из дома, вы можете себе это представить?

Спокойный тон Шапареля удивил Робеспьера.

– Не могу, – честно признался Макс. – Вы поссорились?

– Кажется, да. Мелочь. Я нашел ей мужа, а она отказалась. Заявила, что не выйдет замуж! Вот дурочка, за таким женихом все девушки Франции охотятся!

Максимильен засомневался в том, что этот человек заботился о благе дочери. Скорее всего, в этом браке он искал выгоду для себя.

– Сколько лет вашей дочери? – спросил Неподкупный.

– М-м… затрудняюсь… двадцать… двадцать три… нет… восемнадцать…

– Какое блюдо она любит?

– Не знаю.

– Какой ее любимый цвет?

– Не знаю.

– Какие книги она читает?

– Понятие не имею! Зачем вы задаете эти странные вопросы?

– Так… надо…

На этом их беседа завершилась.

– Действительно, зачем эти странные вопросы про любимое блюдо, книги? – спросила Светлана друга, когда они покинули мсье Шапареля.

– Мадмуазель Жаклин была безразлична отцу, он ее не замечал. Потом решил выгодно «продать» замуж. Все бы хорошо, но у девушки оказался сильный характер. Она решилась уйти. Похоже, старика Шапареля это не очень печалит.

– Надеюсь, что с бедняжкой ничего не случилось, – сказала Светик.

– Я тоже. Но, возможно, это она пыталась убить брата. Мотив тут есть. Мадмуазель Жаклин подстерегла его на прогулке. Оглушила ударом его подругу, а ему нанесла удар ножом. Сестра не любила брата и вполне могла это сделать.

– Я бы на ее месте ненавидела любимчика лютой ненавистью! – согласилась Светик. – Мне ее искренне жаль.

– Надо бы переговорить с Бенедиктом Годаром, ее женихом

– Представляю, какой-нибудь уродливый богач.

– Ошибаешься, он хорош собой.

– Ну, тогда дурак.

– Нет, мсье Годар умен. Он закончил два факультета Сорбонны: юридический и медицинский.

– Ничего себе! Может, он просто хиляк… а Жаклин такие не нравились…

– Он был одним из лучших по фехтованию.

– Хм… а вдруг у него мерзкий характер и дурные манеры!

– Нет. Манеры у него превосходные, причем без слащавости. Характер тоже хороший.

– Ну не знаю, может, он развратник, злодей!

– Бенедикт очень добродетельный, великодушный, покровительствует наукам и искусству.

– О-ля-ля! Почему тогда Жаклин отказалась от него!?

– Возможно, она не хотела покориться воли отца, который ее не любил. Хотя… даже не знаю…

– Этот мсье Годар просто идеальный человек! – воскликнула Светик. – Наверное, очень горд этим.

Обычные политические интриги

В салоне Манон Ролан проходила очередная встреча. Мсье Ролан, Бриссо, Нарбонн и Мадлен Ренар собрались вместе, чтобы обсудить последние события.

– Король Леопольд разрушил все наши планы! – возмущался Бриссо. – Он оттягивает войну всеми силами.

– Я могу его понять, – улыбнулась Мадлен. – Зачем ему эта война? Помочь Людовику тупому? Он не святой.

– Я и ранее высказывал такое предположение, – произнес Нарбонн, – Ламеты и Барнав виновны в наших бедах. Они ведут тайную переписку с королем Леопольдом, дабы отсрочить войну. Организатором сего является министр иностранных дел Делессар.

Мадлен принужденно засмеялась.

– Ламеты, Барнав? Кто это? Уж не они ли именуют себя фейянами? О, да! Их деятельность при дворе незаменима! Король и королева следуют их советам беспрекословно. Столь внимательно они выслушивают разве что уборщиков своих комнат!

– Мадам, не стоит иронизировать, – важно произнес Нарбонн. – Пусть Ламеты и Барнав – тени прошлого, но Делессар… Это опасный человек.

– Тогда его надо сместить, – сказал Бриссо. – Но как? Нужен подходящий момент.

– Мы немного отошли от темы, – сказала Мадлен. – Как нам использовать Заявление Леопольда в свою пользу? Он очень умен, чтобы так резко закрыть вопрос. Наверняка, в своей Ноте он оставил сторонникам войны лазейку.

Мсье Ролан, который до этого молча слушал беседу, робко вмешался.

– Вы правы, мадам, тут есть выход.

Бриссо испустил тяжкий вздох и закатил глаза. Ролан вопросительно посмотрел на жену.

– Говорите, дорогой, – добродушно сказала она, метнув недобрый взгляд в сторону Бриссо.

Ролан прокашлялся и заговорил:

– Заключительная часть Ноты короля Леопольда гласит, что в случае нападения Франции на курфюрста Трирского, Леопольд окажет ему военную помощь. Следовательно, Леопольд хочет, чтобы Франция напала на него сама.

– Правильно! – воскликнул Бриссо. – Надо немедленно начать военные действия!

Нарбонн его поддержал.

– Я недавно вернулся из инспекторской поездки по крепостям на восточной границе, могу сказать, что все приведено в готовность.

– Нет, не так сразу! – перебила Манон. – Думаю, для начала надо выдвинуть ему требования, которые он не в силах выполнить! Например: отказаться от всех договоров и соглашений, направленных против суверенных прав, независимости и безопасности нации.

– В общем, отказа от Пильницкой декларации! – подхватил Бриссо, хлопнув в ладоши.

– Именно, – кивнула мадам Ролан. – Что скажете, мой супруг?

– Тут я полностью с вами согласен, дорогая!

– Благодарю! Если дела пойдут хорошо, быть вам министром! А меня ждет слава Жанны д’Арк! Вы только представьте: Манон Ролан – спасительница Франции! Да, я хочу спасти Францию, и хочу, чтобы Франция была спасена именно мною!

– Как вы честолюбивы, – заметила Мадлен.

– Да, это мне присуще. А вы? Неужели вас не тяготит нахождение в тени?

Ренар охотно ответила ей:

– Мадам, во-первых, статус светской красотки вряд ли можно назвать тенью, во-вторых, я люблю наблюдать за кулисами. Я понимаю ваши намерения и цели, но меня они не прельщают.

«Просто я хочу пожить подольше, – подумала Мадлен про себя. – Слава Манон опасна. При малейшей неудачи разъяренная толпа растерзает того, кто на виду! Того, чье имя они произносили с благоговением и трепетом! Именно их сделают ответственными за все свои несчастья!»

– Меня очень беспокоят аристократы королевского дворца и особенно мой коллега Бертран де Моллевиль, – продолжал Нарбонн. – Эти глупцы вмешиваются в чужие дела и вносят раздоры. Необходимо добиться их удаления из дворца!

– Так и займитесь этим! – сказал Бриссо. – Вы же имеете влияние на короля.

– Простите, – робко вмешался Ролан. – Думаю, не стоит сейчас давить на монархов… Король в расстроенных чувствах, подвержен панике. Королева тоже не знает, кому верить. В сей тяжкий час данное требование может разгневать их. Надо ждать…

– Ожидание несколько затянулось! – заметил Нарбонн.

– Ожидание за кулисами, – произнесла Мадлен таинственным голосом.

Все посмотрели на нее.

– Актер в спектакле ждет своего выхода, хотя выбежать на сцену ему хочется уже в первом явлении.

– Ох, мадам, при чем тут театр! – проворчал Бриссо.

Манон покачала головой.

Вот упрямцы… Все равно сделают по-своему…. Ладно, пусть… В худшем случае мы на какое-то время лишимся нашего человека в министерстве…

– Кстати, как поживает Робеспьер? – спросил Бриссо Мадлен.

– Расследует покушение на сына толстосума, – улыбнулась она.

– Ох, мадам, я имею в виду политику!

– Мсье, мы с Максом никогда не говорим о политике! – отмахнулась красотка.

– Расследовать покушение, изнемогая от неравной политической битвы с нами! – удивилась Манон. – Просто ради денег? Неужели опять все ради вас!?

– Вы проницательны, – довольно ответила Мадлен. – Кажется, он хочет сделать мне дорогой подарок.

– Мило, – отметила мадам Ролан.

Ей стало досадно. Почему именно Мадлен? Почему именно она? Хорошо бы заполучить такого поклонника, как Неподкупный!

Манон взглянула на мужа.

Когда он последний раз дарил ей подарок? Только в день их свадьбы, как парадоксально! Ладно, не стоит завидовать. Я еще обойду красотку Мадлен. Уже обошла, по славе!

Встреча в салоне мадам Ролан была нарушена визитом Жоржа Дантона.

Узнав о приходе Жоржа, Бриссо запротестовал, требуя, чтобы Манон велела вытолкать его в шею. Однако умная женщина не послушала его.

Жорж Жак Дантон вальяжной походкой вошел в гостиную. Его взгляд нагло скользил по дамам. Две умные красивые женщины, цели которых пока совпадают, не очень доверяют друг другу. Дамочки понимают, что когда их планы разойдутся – взаимное предательство неизбежно.

Мадлен, легкомысленная на вид красотка, кажется, она уступает Манон в мудрости. Но нет, это хитрая лиса! Хотя, бесспорно, она красивее Манон. Ах, Мадлен, всякий раз думаю, что ты нашла в Робеспьере? Женщина моей мечты!

Его размышления прервал Бриссо:

– Жорж! Как я рад тебя видеть! Ты подумал над моим предложением? Вспомни, что мы для тебя сделали: помогли пройти на выборах, мы финансируем твой клуб, выбили для тебя должность.

– Полегче, – перебил Жорж. – Ты хочешь, чтобы я был обязан по гроб жизни? Размечтался, я отрабатываю ваши «подарки» сполна.

Бриссо зло закусил губу. Каков нахал. Этот исполин позволяет себе слишком много.

– Что от меня требуется на этот раз? – спросил Дантон.

– Просто не вмешиваться в нашу борьбу с Робеспьером, – сказала Манон. – Потом мы вам будем давать небольшие задания.

– Жорж, я восхищена вашей честностью и постоянством! – насмешливо сказала Мадлен. – Как вы рьяно выступали за Свободу, Равенство, Братство! Вы были народным героем! Вы были готовы поддержать Робеспьера против войны. Вы честный человек, и только большие деньги заставят вас быстро поменять мнение. Вы великолепны в своем постоянстве, как флюгер!

– Какая злая красотка, – хмыкнул Жорж.

Он так близко подошел к Ренар, что ей пришлось прижаться к спинке кресла. Жорж нагнулся над Мадлен, опираясь на ручки кресла.

– Понимаете, мадам, дело Робеспьера против войны – плевое. Если я буду помогать Неподкупному, то ему пользы не принесу, и себе вред нанесу. А в компании жирондистов я получу выгоду. Например, портфель министра.

– Хм… мило, – пробормотала Мадлен. – Прошу вас, отойдите. Как называются ваши великолепные духи? Их изысканный запах подобен деревенской конюшне.

Бриссо захихикал, но, поймав гневный взгляд Жоржа, замолчал.

– Мадлен, красотка, вы пророк. Вы узнаете запахи тех мест, где никогда не бывали. Подойти к конюшне ближе, чем на пушечный выстрел вы не можете. Неужели у вас столь тонкое обоняние?

– Жорж, когда ты пытаешься острить по всем правилам этикета, у тебя скверно выходит, – отмахнулась Мадлен. – Прости, что перешла на «ты». Но «вы» тебе никак не подходит.

– Не стоит грубить этому человеку! – ласково сказала Манон. – Он наш друг, который очень полезен. Благодаря Жоржу мы все знаем о народе, о его желаниях, планах, идеях. Народ верит Дантону, и мсье внушает ему нашу политику!

В этих словах Жорж уловил недоброе. С этой особой надо быть осторожнее, ее елейный тон не проявление вечной дружбы, а явное намерение усыпить бдительность. И вообще компания жирондистов – горстка снобов, рвущихся к власти. Может, они и хотят что-то для Франции, но в первую очередь они стараются для себя!

Жорж обменялся с ними прощальными любезностями и удалился.

Идеальный человек

Светик ошибалась, когда говорила, что мсье Годар – счастливец. Бремя идеального человека гораздо тяжелее бремени недотепы с массой недостатков. Все трудности начались с детства. У мальчика с юных лет обнаружился талант к наукам и искусству. Матушка это заметила и наняла ему лучших учителей. Его учили рисованию, пению, музыке, естественным и философским наукам. Потом прибавились танцы, этикет, фехтование. Видя успехи подростка, мадам Годар отправила его учиться в колледж. Бенедикт с легкостью улавливал все, что говорили учителя. Его рассуждения и выводы шокировали ученых мужей свей проницательностью. При этом Бенедикт обладал физической силой и ловкостью. В фехтовании ему не было равных.

Доброжелательный мальчик пытался подружиться с ребятами, но те неохотно водились с ним. Некоторые завидовали, некоторые боялись, считая его способности даром дьявола, некоторые дружили с ним в корыстных целях. Большую часть времени Бенедикт был один. Мальчик чувствовал себя несчастным, он пытался стать хуже, как все, но это было бесполезно. За свои дары юный Бенедикт расплачивался одиночеством.

Время шло. Колледж остался позади. Пришло время университета. Бенедикт Годар параллельно заканчивал два факультета. Его матушка не могла нарадоваться. Было решено вывести юношу в свет. Не хорошо все время пропадать за книгами. Общество встретило его более чем благосклонно. Манеры мсье Годара были безупречны и естественны. Танцевал он превосходно. Его добрый нрав придавал обаяния. Он надеялся, что теперь во взрослой жизни он найдет себе друзей и ту единственную.

Увы, это оказалось не так просто. Дружить с ним никто не хотел. Мало кто захочет быть другом человека, рядом с которым ты серый как мышь. Некоторые опасались за своих возлюбленных – как бы этот идеал не увел их.

Бенедикта просто боялись. Даже ревнивцы не дрались с ним на дуэли. Было несколько смельчаков, но Бенедикт ловко выбивал шпагу из рук противника.

Нет, он никогда уводил чужих возлюбленных, это они преследовали его. Раньше Бенедикту нравилось внимание женщин, пока не понял, что ими движет корысть. Никто из дам не любил его, все любили только его способности. Он научился читать на лицах девушек: «Смотрите, мой любовник Бенедикт Годар! Он не чета вашим кавалерам!»

Все мечты юности были разбиты. Он решил отдать себя работе. Окунулся в среду буржуазных дельцов, преуспел, приумножил состояние покойного отца. Увы, богатство не принесло счастья.

Бенедикт сидел в библиотеке. Мадам Годар тихо вошла.

– За что мне такое наказание? – спросил он ее.

Матушка поняла, что он имеет в виду.

– Это не наказание, – ответила она. – Это дар. Я молилась твоему святому, Бенедикту, чтобы он сделал тебя идеальным. Я верила в это, а когда веришь, всегда получаешь! Но за дары надо платить.

– Я это почувствовал. Подумать только, я видел столько людей, страдающих от того, что они глупы, некрасивы, неуклюжи, физически слабы. Но у них есть друзья, возлюбленные. У меня же столько достоинств – и я один!

– Все еще придет, – улыбнулась матушка. – Святой Бенедикт не оставит тебя. Если ты выдержишь испытания, он обязательно пошлет тебе новый дар.

– Мне казалось, что этот дар уже послан, – ответил сын устало.

– Ты про Жаклин Шапарель? – с улыбкой спросила она.

– Да. Во всем виноват ее отец! Злой старик! Он прыгал вокруг своего рыжего сыночка, а про дочь забыл! Не понимаю, как можно забыть о таком ребенке! Она идеал!

– А я про что тебе говорила! – строго сказала матушка. – Тебе послан дар с небес, не упусти его! Найди эту девушку! Я уверена, ей нужна твоя помощь!

Мадам Годар умела проявить твердость характера. Вполне вероятно, что сын вырос идеальным не только благодаря святому Бенедикту. Она не баловала его, а временами была немного жестокой.

– К вам мсье Робеспьер и мадмуазель Лемус! – объявил лакей. – Хотят поговорить о мадемуазель Шапарель!

– Это к тебе, – сказала матушка. – Может, они скажут что-то важное.

Светлана была очарована. Она не могла отвести от Бенедикта взгляда. Как от такого человека можно было отказаться?

– Я буду вам признателен за помощь, – начал разговор Робеспьер, – вы могли бы ответить на несколько вопросов?

– Да, мсье, конечно.

– Вы сватались к мадмуазель Шапарель?

Светик ожидала услышать отточенный манерный ответ. Она опять ошиблась. Бенедикт Годар оказался прост в общении, изъяснялся легко, искренне. Робеспьер понял – им удалось получить доверие юноши. В противном случае, человек, обученный светскому языку, не так бы говорил с ними.

– Да, я просил руки Жаклин. Нам даже удалось поговорить наедине. Она отвергла меня, сказала, что люди моего типа ей отвратительны! Я чем-то напомнил ей братца. Не знаю, что общего между мной и этим мерзким мальчишкой! Если бы Жаклин узнала обо мне больше, она бы изменила свое мнение. Думаю, отец был груб с бедняжкой, это и стало причиной ее исчезновения.

– Что вы можете сказать об этой девушке?

– Она красива… ох, вас же не это интересует… Очень умна, решительна, с твердым характером. Я познакомился с ней в гостях у Шапареля. Этот старый мерзавец ни разу не вывел ее в свет… Почему я в нее влюбился? Не могу сказать. Такие вещи нельзя объяснить!

– Да, я вас понимаю. Это ее портрет.

Годар кивнул. В каждой комнате доме Годара висел портрет мадемуазель Жаклин. Девушка была действительно очень красивой.

– Вам не нравится ее брат? – спросил Макс.

– Ненавижу. Сам бы заколол кинжалом! Мне искренне жаль ту дурочку, которая связалась с ним.

– Вы думаете, это не она пыталась его убить?

– Я не знаю. Скорее всего, нет.

– Вы добрый человек, мсье Годар. В этом и причина ваших неудач. Вы слишком великодушны и не можете использовать ваши добродетели в корыстных целях.

Бенедикт печально улыбнулся.

– Вы правы. Но я не смогу измениться.

– И не надо! – сказала Светик. – Вот увидите, ваши способности вам принесут удачу! Это дар с небес, а дары с небес не употребишь на злодейство!

– Спасибо, мадемуазель, – улыбнулся Бенедикт.

«Она рассуждает как моя матушка», – подумал он.

Девушка из кафе де Фуа

Кафе де Фуа сразу стало пользоваться успехом у посетителей. Приятная атмосфера и хорошая кухня всегда привлекают клиентов.

Мсье Жюно, хозяин кафе, решил расширить свое дело. Кафе де Фуа стало больше и расположилось рядом с Парижским Советом. Семейство Жюно не успевало выполнять заказы всех посетителей в обеденное время, поэтому себе в помощь они наняли девушек с хорошими манерами и приятной внешностью.

Софи Дюпон служила в кафе де Фуа. Она хорошо помнила Филиппу Нароль. Софи была знакома с ней меньше месяца, но они быстро подружились. Девушки любили поболтать друг с другом, посекретничать, похихикать.

Софи отчетливо помнила один их разговор.

– Простым девушкам надо выгодно выйти замуж, – говорила Филиппа. – Это богачкам вроде мадам де Сталь никто не нужен. А нам замужество необходимо.

– Да, – ответила Софи. – Но ошибка может стать роковой.

– А я уже нашла себе мужа! – весело сказала Филиппа. – Его имя Клод Шапарель.

Услышав это имя, Дюпон замерла. Она не знала, что сказать. Ей хотелось закричать: «Оставь этого человека! Это ужасный тип! Он на тебе никогда не женится! Такие снобы не женятся на простых девушках!» Однако здравый смысл удержал ее.

– Почему я не сказала ей, – теперь корила себя Софи. – Почему?.. Нет, это бы не помогло… Бедняжка Филиппа любит это ничтожество, она бы не поверила мне… Мы бы только поссорились… Я так надеялась, что все образуется… Я думала, что когда он бросит Филиппу, я буду рядом, поддержу ее… Кто знал, что все так обернется… кто знал…

– Софи! – окликнул ее хозяин. – Отдых закончился! Обеденное время!

Для кофейни рядом с Советом это означало наплыв посетителей. Софи стряхнула с себя мрачные мысли и поспешила выполнять заказы. Она грациозно двигалась от столика к столику. Даже с тяжелым подносам ее походка сохраняла свою величавость. Разумеется, мужчины обращали внимание на хорошенькую девушку.

Софи тоже изучала посетителей кофейни. Тут были и солидные мсье, и начинающие юристы. Ее внимание привлек высокий молодой человек в потертом костюме. Софи сразу заметила: стоило ему переступить порог кофейни, и он не мог отвести от нее взгляда.

«Неплохой кандидат в женихи, – подумала Софи. – Простой человек. Судя по всему, неглупый. Начинающий юрист, такие люди добиваются успеха. Может, из него получится второй Робеспьер».

Она решила обязательно заговорить с ним. Обеденное время истекло. Служащие Совета разошлись. В кофейне остались только влюбленная парочка, какой-то праздный юноша с газетой и поклонник Софи. Он решительно поднялся со стула и подошел к ней.

– Мадемуазель, вы не могли бы уделить мне время, – в его голосе слышалось волнение. – Мое имя Мишель Мулен.

Было видно, что юноша старается унять застенчивость. Софи окинула его приветливым взглядом. Невзрачный человек, темные зачесанные назад волосы, очки, бледное лицо. Типичный начинающий юрист.

– Я с удовольствием побеседую с вами, пока нет заказов, – сказала она. – С тех пор, как арестовали Филиппу, мы вынуждены справляться и за нее…

На миг воцарилось неловкое молчание, которое несмело нарушил Мулен.

– Я адвокат Филиппы Нароль.

Светик и Макс под руку прогуливались по улочке.

– Мало времени ты уделяешь расследованию! – укоризненно сказала Светик. – Ты допросил только Годара! Как же подарок для Мадлен?

– Я все спланировал, дитя мое, – успокоил ее Неподкупный. – Пусть это расследование заставило меня поменять планы, но большую часть моего времени все равно занимает политика. Ты прочла мою брошюру «О средствах спасения государства и свободы»?

– Да, объясни, пожалуйста, – попросила девушка.

Робеспьер уже привык к непонятливости приятельницы. Ему даже нравилось объяснять ей. Каждому приятно, когда его, раскрыв рот, слушает симпатичная девушка.

– Я говорил, что спасение можно обеспечить не при помощи бедственных потрясений, а применяя мирные средства. Любые резкие изменения сейчас губительны. Роль Национального собрания – не просто менять министров, а контролировать их деятельность. К тому же люди должны знать, как проходит обсуждение их интересов в Собрании. А небольшой зал Манежа собирает только избранных слушателей.

– Верно! Ты еще что-то писал о театре, не так ли?

– Да, Светик. В театрах почти не ставятся драматические шедевры, посвященные Цезарю, Вильгельму Теллю, Гракху.

– Ага, из всех перечисленных тобой людей, я знаю только Цезаря.

– Я же когда-то учил тебя! – покачал головой Макс. – Подобные пьесы – это великие меры распространения гражданского духа и революционного принципа. Сейчас в большинстве театров раздается лишь голос сладострастия.

– Ладно, не преувеличивай! Согласись, если кругом будут одни Цезари, люди в театры ходить перестанут!

– Светик, ну я же не требую этого! К тому же это вопрос не главный! В своей работе я обратился к социальной проблеме. Необходимо строгое выполнение всех постановлений об отмене феодализма и снижения огромных расходов на двор. Особенно пристальное внимание надо уделять просвещению!

– Это верно, многие даже расписаться не могут, – захихикала Светлана, – крестик ставят.

– Слушаю я вас, слушаю, – раздался за их спиной голос Жоржа. – Смеяться хочется.

– У тебя всегда было своеобразное чувство юмора, – ответил Макс. – Ты уже сделал свой выбор?

– Да, сделал. Не стоит меня укорять. Ты сам в тупике! Твоя последняя книжка – дрянь! Прости, это так. Ты рисуешь идеалы, не говоря как их достичь. Болтаешь о праздниках, театрах, новых зданиях, искусстве и прочем бреде! По-моему, даже в студенчестве ты не позволял себе подобного. И этой чушью ты хочешь одолеть жирондистов? Нужно действовать! А вообще, театры сейчас не актуальны!

Светлана заволновалась. Не нравился ей этот разговор.

– Жорж, – спокойно сказал Неподкупный. – А вот театр как раз и актуален. Как говорится, ожидание за кулисами.

– Угу, жди! Я уже дождался. А чего ты ждешь?

Робеспьер важно произнес:

– Я жду, когда клан Манон Ролан попадет в неприятную ситуацию… это должно произойти… они совершают грубые ошибки…

– О! Ты решил предсказывать будущее! Мило! Удачи, герой!

– Чего это он? – спросила Светик Макса, когда Жорж ушел.

– Не обращай внимания. Скорее всего, друзья мадам Ролан испортили ему настроение. Зайдем лучше в Кафе де Фуа. Там можно перекусить и побеседовать с Софи Дюпон, подругой Филиппы Нароль.

Хозяин кафе как всегда был рад видеть Неподкупного и его верную спутницу.

– Конечно, ради вас я могу отвлечь Софи! – сказал мсье Жюно. – Я очень доволен этой девушкой. Мила, приветлива, а какие у нее манеры! И каждую похвалу она принимает с искренней радостью!

Софи, добродушно улыбаясь, подошла к столику, за которым сидели Робеспьер и Светлана. Робеспьер предложил ей сесть. Она села, выпрямив спину, положив руки на колени.

– Вы хотели поговорить о Филиппе? – спросила она.

– Да, мадмуазель. Прошу вас, расскажите о ней.

Интонация девушки и ее манера говорить были превосходны. Ее речь лилась как музыка. Приятный поставленный голос усиливал хорошее впечатление.

– Она была очень веселой, – Софи запнулась. – Почему была? Простите мне сию оговорку. Филиппа очаровательна благодаря своему добродушию и жизнерадостности. На лице всегда сияет улыбка, и даже незначительная шутка вызывает у нее искренний смех. Филиппа подобна ребенку, столь же наивна. Она мечтала о красивом богатом муже, и это привело к трагедии.

Девушка чувствовала, что вот-вот заплачет.

– Она кокетничала с посетителями? – спросил Макс.

– Да… Но смею вас заверить, Филиппа приличная девушка. Ее отношения с посетителями не переступали за грани дозволенного… С Клодом Шапарелем все обстояло по-другому! Бедняжка Филиппа была уверена, что он на ней женится! К тому же он не является нашим посетителем.

– Он обещал мадемуазель жениться на ней?

– Не думаю, что это возможно. Наивность и фантазия бедняжки Филиппы нарисовали ей радужные картины.

– А вы, мадмуазель, по-другому смотрите на жизнь?

Софи кивнула.

– Да, это так. Люди общества Шапареля пользуются наивностью простых девушек. Наш удел искать обычных нормальных людей своего круга.

– Вы предпочитаете людей типа того молодого человека, что сейчас говорил с вами? – спросил Робеспьер.

– Вы правы. Его имя Мишель Мулен, он начинающий юрист, умный, сообразительный. Он обладает одним пороком – застенчивостью, но время поможет ему стать увереннее. Для простой девушки счастье найти такого мужа, ибо успешная карьера будет его уделом!

– А за мадмуазель Филиппой ухаживал кто-нибудь еще? – спросил Неподкупный.

– Да, было много желающих покорить сердечко Филиппы. Ведь кокетничать и дразнить – всегда было для нее утехой. Обаяние Филиппы сразило даже судью Бюсьера, но он старался скрыть свои чувства. Угадывая его тайные желания, Филиппа не упускала случая пройти мимо него, покачивая бедрами.

– Вам знаком судья Бюсьер?

– Простите, я ничего о нем не знаю. Внешне он уродлив и очень жесток. Бюсьер не испытывает чувства сострадания к бедным, убогим, неудачникам. Не родился еще тот человек, кто разжалобит судью Бюсьера. Надеюсь, Бог будет милостив, и дело Филиппы не поручат ему.

– Понятно… А вы знакомы с Клодом Шапарелем? – спросил Робеспьер.

– Нет, проведение миловало. По рассказам Филиппы я поняла, какой он человек… Мне он не понравился! Гадкий тип, папенькин сынок, холеный болван!

Резкий смен тона и манеры разговора были поразительны.

– Вы говорите о нем так, как будто давно знакомы, – заметил Макс.

– Ох, после случившегося я его ненавижу! – сказала Софи.

– Значит, вы считаете вашу подругу невиновной?

– У меня нет никаких сомнений в ее невиновности.

– Еще один вопрос, мадемуазель. Вам нравиться служить в этой кофейне?

Лицо Софи засияло. Глаза заблестели.

– Да, очень. Похвала хозяев, доброжелательность посетителей радуют меня день ото дня. А возможность общения для меня клад! Но прекраснее всего комплименты! Какая девушка не возрадуется, когда хвалят ее внешность!

– Понятно. А сколько времени вы здесь служите?

– Около месяца, – коротко ответила она. – Я из провинции.

На этом их беседа завершилась.

Королевская обида

Нарбонн и Бриссо обсуждали ближайшие планы. Их главной целью было немедленное объявление войны. Напрасно Манон просила их подождать.

– Все складывается как нельзя лучше, – рассуждал Бриссо. – Требование об отмене Пильницкой декларации было подано. В ответ на это король Леопольд оформил свой союз с Пруссией. А Пруссия заявила о запрете перехода Французскими войсками Германской границы.

– Только немедленное наступление обеспечит нам благосклонность фортуны! – сказал Нарбонн. – Лишь так победа окажется в наших руках, ибо решительность всегда приносила щедрые плоды! Промедление их величеств не подлежит разумным объяснениям. Неужели страх, охвативший их, настолько силен, что лишил их рассудка!

– Да, вы правы! Я активно веду агитацию, народ хочет войны! Все дело в монархах. Надо же, в последний момент они струсили, во всем виноваты эти недобитые аристократы!

– Будьте покойны, – усмехнулся Нарбонн. – У меня сегодня беседа с королем. Я уговорю его отстранить неугодных нам людей. Генералы армии поддерживают меня. Людовик не обладает достаточной силой духа, чтобы отказать мне.

– Удачи. Объясните все Людовику Тупому.

Нарбонн понимал, что монархия постепенно теряет свое влияние. Двойную игру он продолжал, но больше склонялся к стороне Бриссо и Лафайета. Перед ним раскрывались новые возможности, о которых он не мог даже мечтать при Старом Порядке.

Нарбонн был уверен в себе. Спустя несколько минут он твердым шагом шествовал по королевскому дворцу. Министр привык нарушать придворный этикет. Наглый красавчик нередко заявлялся к королю без предварительного доклада. Нарбонн возомнил, что ему можно все.

Людовик сидел за столом, обитым сукном, и медленно раскладывал пасьянс, мурлыча под нос детскую песенку. Флегматичное лицо монарха ничего не выражало, глаза были пустыми.

– Опять вы без предварительного доклада, – проворчал Людовик.

Его тон был спокоен, ни капли укора.

– Говорите, с какой целью пожаловали! – велел он Нарбонну.

Нарбонн с большим трудом сдержался, чтобы не чертыхнуться.