Текст книги "Робеспьер детектив (СИ)"

Автор книги: Елена Руденко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 41 страниц)

В том, что война – вопрос времени, уже никто не сомневался.

20 апреля 1792 года король французов Людовик XVI торжественно прибыл в Собрание, дабы равнодушным тоном объявить войну королю Богемии и Венгрии.

Это был триумф жирондистов. Господа собрались в салоне мадам Ролан дабы поздравить друг друга с очередной победой и обсудить дальнейшие шаги. Мадлен Ренар тоже пришла, ей хотелось быть в курсе всех дел.

– Как все удачно сложилось! – радовалась Манон. – Великолепно!

– Народ в восторге! – добавил Бриссо. – Нас приветствуют, как героев.

Даже меланхоличный мсье Ролан был доволен.

– Наши труды вознаграждены! – говорил он. – Заслужить любовь народа воистину славное достижение!

Супруга не преминула похвалить его:

– Дорогой! Без твоих заслуг, не видать нам победы! Твои идеи – неоценимая помощь!

Бриссо хотел поспорить, но Манон не позволила.

– Я также выделяю старания мсье Дюмурье! – добавила она. – Ваш последний доклад в Собрании за немедленное начало войны был просто великолепен. Как ловко вы обошли скользкие моменты.

Дюмурье, улыбнувшись, принял похвалу.

– Вы думаете победить? – спросила Мадлен.

Ее голос не выражал радости.

– Конечно! – воскликнула Манон. – Победа в наших руках! Это позволит нам в достижении возвышенных целей! Осуществление моей политической программы становится реальностью!

– Я мечтаю разделить ваш благородный триумф! – улыбнулась Мадлен.

Красотка чувствовала себя несколько неуютно. Все труднее и труднее было скрывать ненависть к идеологии Роланов. Мадлен понимала, что тонкая грань разделяет их то враждебности, и надо очень постараться, чтобы не нарушить ее раньше времени.

– Достижение победы не составит больших трудов! – добавил Нарбонн. – Генерал Лафайет ни раз доказал свое мастерство в военном деле!

– Я не сомневаюсь в таланте мсье Лафайета, – сказала Мадлен. – Но Робеспьер говорил, что ему нельзя доверять…

– Что вам дался этот Робеспьер! – не выдержал Бриссо. – Он скоро исчезнет!

Красотка Мадлен пожала плечами: «а жирондисты не так уж умны…»

– Мадам права, – печально сказал Ролан. – Мы взяли на себя риск, если Лафайет нас предаст, мы будем ответственны за все.

– Я недавно беседовал с маркизом, – сказал Нарбонн. – Могу заверить вас в его целеустремленности! Он готов сражаться!

– Если Лафайет нас подставит, я его убью, – пообещал Бриссо.

– Думаю, до этого не дойдет, – твердо сказала Манон. – У нас идеальный план военной компании! Мсье Дюмурье, изложите!

Дюмурье, мирно потягивающий Бургунское, подошел к карте Франции, висевшей на стене и, окинув присутствующих обаятельной заискивающей улыбкой, начал речь.

– Австрийцы могут противопоставить нашей сотне тысяч солдат только тридцать пять тысяч в Бельгии и шесть тысяч в Брисгау. Пруссаки недавно начали свои приготовления к войне, пока они не опасны. Мы нападаем внезапно и захватываем всю Бельгию.

– На мой взгляд, гениально! – важно произнес Нарбонн.

Мадлен не разбиралась в военном деле, но здравый смысл подсказывает ей – все не так то просто.

– Меня беспокоит еще один человек, – сказала она. – Один из генералов, Рошамбо. Вы уверены, что у этого старикашки голова в порядке? Я слышала он без ума от прусского короля.

– Как можно! – возмутился Бриссо. – Рошамбо один из лучших военачальников!

– Я не спорю, мсье, это был просто вопрос, – ласково заверила его Ренар.

Все разговоры в кафе де Фуа были о войне. Парижане весело переговаривались.

– Уж мы побьем этих тиранов-австрияков!

– Да, разорвем на части!

– Пусть знают, как губить Францию!

– М-да, – сказала Светик. – Лучше бы вместо войны был чай с лимоном или кофе, а то осталось одно молоко и то по понедельникам. С наступлением весны хоть полегче стало, а то вообще кошмар был!

– Твои слова звучат не патриотично! – буркнул Антуан.

– Как раз наоборот! – возразил Жорж. – Девочка хочет, чтобы все были сыты.

– Увы, эта радость народа долго не продлиться. Первые вести с фронта отрезвят всех, – сказал Макс. – Думаю, жертв будет мало. Собранная армия даже не рискнет пойти в атаку.

– Ты так уверен в провале? – спросил Жорж.

– Да. Они не учли, что Пруссия быстро укрепит силы и придет на помощь Австрии и Бельгии, потом присоединятся Голландия, Англия. Про Лафайета я уже много раз говорил, он предаст. А Рошамбо уже давно не в состоянии руководить армией. Короли его выбрали для того, чтобы легко осуществить планы! Я не удивлюсь, если двор уже передал план военной компании противнику.

– Надеюсь, твое предсказание сбудется! – усмехнулся Жорж. – Ненавижу жирондистскую шайку! Особенно шлюху Манон… Прости Светик…

Мария-Антуанетта очень переживала за исход дела. Решительный шаг сделан. Назад дороги нет.

Ее воображение рисовало, то картины неудачи и поражения, то счастливого финала. Королева утешала себя тем, что люди черни по своей природе глупы, а монархи, наделенные божьей властью, должны выйти победителями.

– Мадам, главное война объявлена! – успокаивал ее супруг. – Наше спасение – вопрос времени.

– Горестные сомнения терзают мою душу, – произнесла Мария-Антуанетта.

– Оставьте сомнения, мадам! – отмахнулся Людовик. – Ваши страхи были причиной задержки войны. Своей неопределенностью вы заставили страдать и нашего друга Ферзена, которому стало трудно понимать, что вам угодно.

Тон Людовика был капризным и усталым. Политическая деятельность, упавшая на его плечи, оказалось сильно утомительной. Король считал, что все давно сделано для спасения.

– Мадам, мне бы хотелось узнать содержание последнего письма мсье Ферзена? – вдруг поинтересовался он.

– Мсье говорит о необходимости плана военной компании.

– План? Уже изволили его передать?

– Да, мой король, я проследила за передачей плана еще до начала войны. Благодарение Богу, если его доставили вовремя. Но это не освобождает нас от действий… Ради всего святого, надо следить за каждым шагом армии черни, за их коварными планами, дабы наши друзья знали все.

– Мадам, будьте спокойны. Наши люди уже осуществляют сию работу.

Королева продолжала расхаживать по комнате.

– До сего момента все наши шаги были правильны! Ох, болит мое сердце, где-то мы допустили роковую ошибку, но где?

Расследование продолжается

Никто не знал адреса Мулена, поэтому Робеспьер и Светик смогли встретиться с ним только в Совете.

– Поздравляю вас с успешным завершением дела! – похвалил его Неподкупный. Неплохой старт для вашей карьеры! Поверьте мне как бывшему коллеге, выгодные дела будут у вас в руках.

Молодой человек с застенчивой улыбкой поблагодарил Робеспьера.

– Мне надо с вами поговорить, это касается покушения на Шапареля, – перешел Макс к делу.

– Да, я отвечу на любые вопросы, – сказал Мулен.

Говорил он натянуто, пытаясь скрыть толи стеснительность, толи волнение.

– Мсье Бюсьер сообщил мне, что вы пытались подкупить его, – начал Робеспьер. – Я не подвергаю его слова сомнению.

Мулен нервно поправил очки и опустил голову. Он был похож на ученика, не выучившего урок.

– Это так, – сказал он тихо. – Я сделал это ради Софи! Я хотел, чтобы она полюбила меня, поэтому я спасал ее подругу.

– Я помню, вы говорили о своей неприязни к мадемуазель Филиппе…

– Она слишком шумная и несерьезная. Поэтому влипла! А вот Софи! Это идеал!

– Что ж, мсье, я задам вам неприятный вопрос. Откуда у вас деньги?

– Я их занял! – отрапортовал Мулен. – Мне их дал мсье Годар. Он дает в долг перспективным молодым людям, я обязался их вернуть.

– Вам повезло, что Бюсьер знал, что мадмуазель Нароль невиновна. Было бы трудно возвращать такую огромную сумму, – высказалась Светлана.

Глаза Мулена стали шире стекол очков.

– Он взял деньги! – сказал юноша. – В том то и дело, что взял! Он хотел ее оправдать, но все равно взял деньги! Для него нет ничего святого!

– Простите, – пробормотала Светик. – Кажется, я опять сморозила глупость.

– Все это странно, – сказал Неподкупный девушке, когда они расстались с Муленом.

– То, что судья взял деньги?

– Нет, это естественно. Такой человек не видит в этом греха. Если бы Бюсьер хотел повесить бедняжку, он взял бы деньги, а сделал бы по-своему. Куда любопытнее, почему Годар дал эту сумму начинающему адвокату.

– Надо бы спросить у него!

– Верно, милая!

Мсье Годар был любезен и приветлив. Робеспьер решил сразу перейти к делу.

– Вы занялись благотворительностью? – шутя, спросил он.

– Простите? – не понял Бенедикт.

– Я имею в виду Мулена. Вы дали ему в долг солидную сумму денег! Он вам сообщил, на что собирается их потратить?

– Конечно, чтобы спасти Филиппу Нароль, – спокойно произнес Годар.

Робеспьера поразило его спокойствие.

– Простите за нескромность, какая вам выгода от этого предприятия?

– Эта девушка – подруга Жаклин. Мне хотелось сделать ей приятное. Это подарок.

– Хм… интересно. Вы дарите оригинальные подарки.

– Понимаю, вам трудно в это поверить, но я говорю правду! – голос Бенедикта звучал твердо.

Светлана с восхищением смотрела на него. Годар – полная противоположность Мулену, который струсил, дрожал и мямлил – отталкивающая неуверенность. Как Жаклин могла предпочесть мышонка идеальному Бенедикту!

– Вы давно узнали о месте пребывания мадемуазель Шапарель? – сменил Робеспьер тему.

– Нет, недавно. Как я погляжу, вы тоже времени даром не теряли. Спасибо, что не выдали ее. В кафе де Фуа Жаклин лучше, чем в отцовском доме.

– Вы знаете, что Мулен ухаживает за ней? – спросила Светлана.

Годар кивнул.

– Да, я знаю.

– Вы будете бороться? – Светик была уверена.

– Нет, дитя мое, зачем? Они любят друг друга. Мне же Жаклин пообещала дружбу, я рад этому. К счастью, она перестала меня ненавидеть.

Лемус смотрела на него как на сумасшедшего. Такому человеку завоевать девушку – раз плюнуть!

Военные действия

Маркиз Лафайет был подавлен. Он уныло бродил между палатками и обдумывал дальнейшие действия. Надо было начинать наступление.

– Мои солдаты, прибыли в указанный пункт, – размышлял он. – Ох, разве их можно назвать солдатами! Клошары с ярмарки!

Состояние армии действовало на него угнетающе. Не этого он ожидал. Бриссо обещал сделать все для подготовки к войне, собрать сильную обученную армию, обеспечить оружием, мундирами, обувью. Лафайет понадеялся на него, поверил ему.

– А что я получил? – размышлял маркиз. – Толпу оборванцев! Да, их много, но они необучены, необмундированны, даже оружия на всех не хватает.

Тут взгляд Лафайета пал на молодого человека, новоявленного командира, старательно изучавшего перевернутую вверх ногами карту.

– Черт знает что! – выругался генерал.

Он подозвал своего адъютанта.

– Были письма из Парижа?

– Да, от мсье Бриссо.

Лафайет взял письмо.

– Надеюсь, этот прохвост изволит дать мне объяснения! Я писал ему жалобу, что армия некуда не годится! Ни о какой победе не может быть и речи!

Но он ошибся, Бриссо оставил его требования без ответа. Письмо состояло из призывов и приказаний. Лафайет зло скомкал это послание.

– Меня обманули! Они либо глупы и не понимают, что такой война… либо сознательно хотят моего поражения… Тогда прощай конституция, прощай свобода! Прощай мечта! Войдут австрийцы и вернут Людовику все утраченные права.

От этих мыслей маркизу стало еще тяжелее.

– Может, еще возможно победить!.. Наших солдат больше… нет, численный перевес у нас будет недолго… да и какой от него прок без оружия!

Одолеваемый печальными мыслями Лафайет направился к своей палатке. Предстояло принять решение. Скоро надо выступать… а надо ли?

– Маркиз Лафайет! Маркиз Лафайет! – услышал он крик гонца.

– Наверное, плохие новости, – пробормотал генерал.

Гонец четко пересказывал последние события.

– Левая колонна, следовавшая из Дюнкирхейна подошла к Фурнес…

– Почему? – недослушав воскликнул Лафайет. – Зачем? Не было такого приказа!

– Не могу знать, мой генерал!..

– Продолжайте.

– Колонна центра из Лилля, шедшая на Турнэ, отступила даже не начав сражения.

– Что произошло?

– Люди запаниковали, заподозрив измену. Последовали трагические события, солдаты убили генерала Диллона и еще четырех человек, которых обвинили в шпионаже.

– Святая Мадонна!

– Рад доложить, что Кюстин достиг цели, он захватил Поррентрюри и Юрское ущелье.

– Хоть одна хорошая новость! А как колонна Бирона?

– Колонна Бирона отступила, мой генерал.

– Как!? Они же взяли Киеврэн!

– Увы, мой генерал. Они объяснили свое отступление отказом бельгийцев присоединиться к ним.

– Хм… А Рошамбо?

– Он против наступлений. Говорит, что армия вообще не в состоянии воевать!

– Вы можете мне объяснить, в чем дело? Почему все бегут как крысы?

– Мой генерал, люди подозревают измену. Считаю своим долгом отметить, их подозрения обоснованны. Неизвестные лица передали врагу план военной компании. Это очевидно!

– Ясно, вы свободны.

Лафайет подозревал подобный поворот и боялся. Он начал лихорадочно соображать. Кто передал план?.. Кто?.. Королева, кто же еще… Значит, дело проиграно… Нет, генерал Лафайет не знает поражений!..

Из размышлений его вывел новоиспеченный командир, тот, что читал карту.

– Мой генерал, когда мы выступаем в поход? – спросил он с жаром.

Он напомнил Лафайету маленького мальчика, спрашивающего мамочку, когда они поедут кататься на пони.

– Поход отложен на неопределенный срок! – резко ответил маркиз.

– Мой генерал…

Но Лафайет ушел, не выслушав его.

Генерал скрылся в своей палатке и велел никого не впускать. Он взял перо и принялся писать письмо молодому королю Францу. Лафайет расписал ему, что хочет заключить с ним союз, что готов остановить революцию, что в любой момент повернет воска на Париж, дабы раздавить санкюлотскую шайку.

– Так я могу избежать разрушения моих грез! – сказал он. – Я хотел быть Кромвелем, но придется стать Монком и восстановить монархию… но конституционную… Их величества рано радуются…

Молодожены

Новоиспеченная мадам Шапарель медленной походкой вошла в гостиную. Она плюхнулась в кресло и зевнула.

– Где вы были? – зло спросил Клод. – Восемь часов утра!

– Да, я вернулась рано, – захихикала она.

– Я спросил, где вы были?

– Что вы кричите? Я с радостью отвечу. Мы с одним юношей были в опере, потом поехали на прием, потом к нему. На приеме были танцы! Ох, как ноги болят!

– Как вы смеете!? – мсье Шапарель издал гневный крик.

Мадам Шапарель, закинув ногу на ногу, невозмутимо снимала туфельку.

– Не понимаю, к чему эти эмоции? Мы же с вами договорились, у каждого из нас своя жизнь, – спокойно произнесла она.

– Но не так же…

– Ох, вы сами не ангел! Посмотрите на свою физиономию. Явно где-то шатались, пропахли насквозь дешевыми духами.

– Но ведь я мужчина, а вы моя жена! Вы должны мне повиноваться!

Анжель медленно подняла голову. Она какое-то время молча смотрела на Клода, потом расхохоталась.

– Угадайте, почему я выбрала вас? Потому что вы болван, тряпка, слюнтяй. А вот самомнения у вас море! Неужели вы думали, что я буду вас слушаться? Неужели вы не поняли смысла моих слов?

Гнев Клода куда-то улетучился.

– Я все понял, понял! – закивал он. – Простите.

– Я не в обиде, – улыбнулась Анжель. – Значит, мир. Ну, я пойду вздремну, чего и вам советую.

Мадам Шапарель, помахивая туфельками, медленным шагом направилась к выходу. У двери она обернулась.

– Учите, – сказала она. – На людях мы счастливая семейная пара.

– Какая дрянь! – проворчал Клод, когда жена удалилась. – Она делает из меня рогоносца. Ничего, зато я избавился от папенькиного гнета. Надо бы уточнить, сколько деньжат оставила мне покойная матушка.

Анжель Шапарель продремала до обеда. Как не хотелось подниматься! Как тяжело головной болью и усталостью расплачиваться за веселье ночи! Однако с минуты на минуту должен был придти Робеспьер. Анжель назначила ему деловую встречу. Нужно было выглядеть солидно и серьезно, а заспанное лицо явно не подходило под этот образ. Анжель принялась нехотя приводить себя в порядок. К приходу Неподкупного она преобразилась в степенную молодую даму класса буржуазии.

– Я хочу составить завещание, – сказала она Робеспьеру. – Вы могли бы мне помочь?

– Да, конечно. Но вам все равно придется заверить его у нотариуса, – ответил Неподкупный.

Она кивнула.

– Я хочу оставить состояние маме, – сказала Анжель. – Я уже написала завещание на черновике. Взгляните.

Робеспьер надел очки и внимательно прочитал бумагу.

– Мадам, вы грамотно составили документ, – сказал он. – Но надо кое-что уточнить.

Она жестом указала на перо и чернильницу. Макс сделал поправки.

– Как ваша семейная жизнь? – спросил он.

Анжель улыбнулась.

– Я вполне довольна, – сказала она. – Мы самая счастливая пара!

– Очень рад за вас!

– Кстати, у моего свекра скоро юбилей! Он хотел видеть вас и вашу очаровательную помощницу.

– Передайте ему мою благодарность. Мы обязательно будем.

Паника

Заседание в якобинском клубе завершилось.

– Макс, вот это чудо! – воскликнула Светик. – Все складывается так, как ты предсказывал! Ты колдун!

– Не преувеличивай, милая, тут всего лишь логика! – не без важности ответил он.

– Угу, а ты любишь себя показать, – хмыкнул Жорж. – Всю свою речь только и твердил о своей прозорливости. Тебя точно скоро в колдуны запишут. А вот Бриссо и Манон Ралан были как побитые собаки. Подойду-ка я к ним, поиздеваюсь.

– Отвратительный тип! – проворчал Сен-Жюст.

Жорж, подпрыгивая на одной ноге, подошел к Манон и Бриссо.

– Ну как, напугали вас вести с фронта? – спросил он, улыбаясь. – Съел вас Робеспьер, съел. Все как он говорил, Лафайет предатель, армия никуда не годится, генералы зайцы. А вы выглядите идиотами или… изменниками…

– Дорогой Дантон, – ледяным тоном произнесла Манон. – Мы в отличие от вас знаем, что делаем.

Жорж скорчил гримасу.

– Ох, ох, ох! Неужели? Я думал вы умнее, красавица! Что ж, подносите вашему мужу грелку. Его здоровье, судя по всему не очень… Даже не пришел в клуб, боитесь за его слабое сердечко?

– Я бы попросила не оскорблять моего мужа. Идемте, Бриссо!

– Жаль, – вздохнул Жорж. – А мне так нравиться ваше общество.

Настроение Манон было ниже среднего. Она злилась на Бриссо, на Дюмурье, на Нарбонна. Как они могли так опростоволоситься? Как ни странно, в этот момент она восхищалась Робеспьером, его умом и внутренней силой.

– Нас предали, – шептали прохожие.

– Бриссо и Роланы предатели.

– Они сговорились с двором!

– Что вы! Они дураки! Их просто облапошили!

– Да, Манон глупая баба!

От этих слов у честолюбивой дамы сжималось сердце. Мадам Ролан поняла всю тяжесть и опасность ответственности. Она вспомнила слова Мадлен о том, что лучше быть в тени.

– Нет, – сказала она себе. – Я буду бороться!

Они подошли к экипажу, где их встретила Мадлен.

– Хотите совет? – сказала красотка.

– Мадам, – с раздражением воскликнул Бриссо. – Нам не до советов!

– Напротив, – перебила Манон. – Что вы хотите сказать, Мадлен?

– Вы угодили в ловушку Робеспьера… Вы не можете продолжать отстаивать свою позицию, так как ваша ошибка очевидна. Резко отступать и ругать все, что вы ранее восхваляли, тоже нельзя…

– Это мы и так знаем! – Бриссо не контролировал себя.

– Не беспокойтесь, друг мой… Дайте мне сказать… Нам нужно избавиться от Робеспьера или привлечь его на свою сторону. Второе невозможно, осталось первое…

– Почему невозможно!? – встрепенулась Манон. – Я поговорю с ним!

Ренар насмешливо улыбнулась.

– Хотите его соблазнить?

– Нет… это вы так шутите? Ох, я просто предложу ему союз с нами.

Мадлен пожала плечами.

– Попробуйте.

Юбилей мсье Шапареля

Было обеденное время, Жаклин Шапарель как обычно разносила заказы. Ее кто-то окликнул. Девушка обернулась. Это был ее отец. Жаклин замерла с подносом в руке.

– А-а! Вот ты где, – добродушно произнес он. – Что же ты пропала? Могла хотя бы написать.

Он уселся за один из столиков.

– Ты тут работаешь? Принеси мне блюдо дня.

– Сию минуту, мсье, – холодно ответила дочь.

Такой встречи она не ожидала. Жаклин больно ударило то, что отец не утратил к ней безразличия.

– Что же ты на свадьбе брата не была? – спросил он укоризненно. – Могла бы придти.

– Было много работы.

– Ох, это не отговорки! У меня после завтра юбилей, пятьдесят лет, придешь?

Девушка кивнула. Впервые отец пригласил ее на свой день рождения.

Мсье Шапарель был доволен блюдом. Он расплатился с дочерью и молча удалился.

– Софи, – обратилась к ней мадмуазель Жюно, – как я поняла, это твой отец?

– Увы, да.

– Почему, увы? – вмешалась мамаша Жюно. – Это же мсье Шапарель!

– Ты дочь Шапареля!? – ахнула девушка. – Но почему ты пошла работать к нам? Он тебя выгнал?

– Нет, я сама ушла… Несколько месяцев длилась моя разлука с отцом, и какую холодную встречу он мне устроил!

– Хм… верно. Мой папенька не так бы меня встречал.

– Конечно, не так, – присоединился папаша Жюно.

«То, что мадмуазель дочь такого влиятельного мсье, нам на руку! – подумал он. – У нас будет еще больше посетителей!»

Юбилей мсье Шапареля только начинался. Это был самый обычный светский прием. Гости потягивали легкое вино и беседовали друг с другом. В программе были обещаны танцы, а потом небольшой концерт.

Среди гостей можно было выделить: Светлану и Макса, Жаклин Шапарель и Бенедикта Годара, Клода Шапареля с супругой. На праздник так же пришел судья Бюсьер с Филиппой Нароль.

Жаклин заметила, как изменилась Филиппа. Она выглядела немного грустной, и в то же время улыбалась неуверенной улыбкой. При виде Клода ее лицо изменилось, девушка пристально смотрела на него. Потом взгляд Филиппы упал на Анжель, и она снова потухла.

От мсье Бюсьера это не ускользнуло. Его лицо стало еще мрачнее и неприятнее. Робеспьер, который наблюдал, заметил это.

– Вам еще нравится пижон Клод? – шепотом спросил судья подругу.

Филиппа вздрогнула.

– Не бойтесь, я не собираюсь вас бить, – успокоил Бюсьер. – Но будьте осторожны.

Жаклин хотела подойти к Филиппе, но ее отвлек мсье Годар.

– Вам тут не нравится, – сказал он. – Мне бы очень хотелось составить вам компанию. Почему мсье Мулен не пришел.

– Он объяснил свой отказ тем, что будет несколько неуютно чувствовать себя среди знатных гостей. Его чувства можно понять.

– Конечно, мадемуазель. Но он поручил мне развлекать вас.

Девушка улыбнулась.

– Теперь я вижу в вас хорошего друга. Я ценю ваши героические поступки! Ради моего счастья вы даже отказались преследовать меня. Простите меня, что приняла вас за избалованное чудовище.

– Я не в обиде. Вы хотели поговорить с Филиппой? Простите, что я отвлек вас.

Робеспьер планировал посвятить этот вечер наблюдению за гостями. Но не тут то было. Он увидел Мадлен Ренар. Она вела беседу с какими-то людьми. Вернее, они что-то говорила, а красотка лишь снисходительно кивала в ответ. Через минуту они уже были вместе.

– Ну и гости! – усмехнулась Мадлен. – Все только и обсуждают, какой у хозяина отвратительный сын! Вот это плата за гостеприимство!

– Верно замечено, мадам. Скоро начнутся танцы, можно вас пригласить?

– Неужели вы думаете, что я свободна? Но ради вас! Ради Неподкупного!

– Опять ирония, мадам?

– Конечно! Давайте не будем нести этот любовный бред! Ненавижу! А вот и музыка! Пойдемте потанцуем!

Этот прием вскоре начал надоедать Светик. В отличие от Макса, который танцевал с Мадлен, ей было нечем заняться. Нарядные яркие дамы захватили всех кавалеров. Светлана не проявляла активности, не кокетничала, не ловила взгляды, поэтому несколько затерялась среди веселой толпы.

Она сидела на стуле и грустно смотрела на танцующих. Вернее на Макса и Мадлен. Новые танцы были значительно проще танцев Старого порядка, так что Неподкупный справился с этой задачей очень недурно.

Танцевали все, кроме Анжель и ее друзей. Они, хихикая, обсуждали гостей и мсье Шапареля, дающего наставления сыну. Молодой человек внимательно слушал отца. Он взял со столика свой бокал с вином.

– Хватит вина, – строго сказал папаша.

Юноша не возражал и отдал бокал отцу. Мсье Шапарель взял бокал у сына и допил остатки. Эта странная для окружающих привычка выработалась у него с детства Клода. Отец любил допивать за ним соки, молоко, доедать пирог. В общем – это был верх родительской любви.

На этот раз все прошло не так как обычно. Мсье Шапарель почувствовал себя дурно. Он сел на диван…

Через несколько мгновений его не стало.

Клод Шапарель заревел. Анжель оставила компанию, с которой мирно хихикала в уголке, и поспешила утешать мужа. Клод рыдал у нее на груди.

Робеспьер уже привыкший к убийствам среагировал быстро. Он отправил лакея за полицией, а гостям велел не выходить из комнаты.

– Похоже, я вас отвлекла, – произнесла Мадлен мрачно. – Вот и убийство! Я думала, мы проведем остаток вечера у меня в будуаре. Увы, вам придется беседовать с гостями.

– Мадам, мне очень жаль.

Робеспьеру было досадно, что случайная встреча с Мадлен так закончилась. Он подавил в себе чувства и решил воспользоваться возможностью допросить гостей до прихода полиции. Естественно, никто не видел, кто подсыпал яд в бокал Клода Шапареля. При таком скоплении народа бросить яд в бокал легко.

Макс перешел к допросу «старых знакомых», подозреваемых в покушении на Клода.

Неподкупный решил начать с юного Шапареля, который чуть было не стал жертвой.

– Вы долго говорили с отцом? – спросил Неподкупный.

– Да, около получасу, – всхлипывая ответил Клод.

– Вы сразу поставили бокал на столик?

– Да, как только начал беседу.

– Вы помните, кто проходил мимо? Кто мог подсыпать вам яд?

– Я не обращал внимая, люди были кругом! Моя беседа с отцом началась еще до танцев.

– Почему отец допил за вами вино? – этот вопрос вертелся у Макса на языке с самого начала.

– По привычке, с детства… я так же, по привычке, отдал ему бокал…

Клод заревел. У Робеспьера не было желания успокаивать этого переростка, он решил прекратить разговор.

Следующей была мадам Шапарель. Ее лицо было спокойным и бледным.

– Вы расстроили моего супруга, – сказала она. – Он очень ранимый.

– Увы, я не мог не поговорить с ним. А вы? Вы видели, кто проходил мимо столика?

– Нет! – уверенно сказала Анжель. – Не видела. Я была занята беседой с друзьями. К тому же у меня слабое зрение!

– Вы так уверены? Странно. Вы чем-то напуганы, не так ли?

– Я? Вам показалось… просто я в шоке! Убит мой свёкр, он был так добр ко мне. Хотя, если бы умер Клод, это бы убило старика. Думаю, он был бы рад выпить яд за сына.

Неподкупный с большим трудом скрыл удивление. Однако Анжель поняла, какое впечатление произвели ее слова.

– Вы ведь видели, как мсье Шапарель любил сына! – произнесла она. – Если больше нет вопросов, я пойду. Мне надо быть с Клодом.

Жаклин Шапарель выглядела равнодушной.

– Мне жаль отца, как любого человека. Никакой горечи и боли я не испытываю. Вам довелось узнать о наших натянутых отношениях.

– Могу вас понять, мадемуазель. Прошу вас, расскажите, как вы провели вечер. Меня интересуют последние полчаса.

– Я поговорила с Филиппой. Бедняжка была в печали. Как больно видеть любимого с другой… Потом я оставила ее и вернулась к мсье Годару… Он пригласил меня танцевать…

– Вы видели кого-нибудь у того столика?

– Это ускользнуло от моего внимания… Я старалась отводить свой взор от брата…

На этом их беседа завершилась.

В комнату вошел мсье Годар. Он больше переживал за Жаклин, чем за Шапареля.

– Вы думаете, это она хотела убить Клода? – прямо спросил он. – Чушь! Такая девушка не способна на убийство!

– Мсье, успокойтесь, я ничего пока не думаю. Вы что-нибудь заметили? Помните, кто был у столика?

– Простите, просто я очень волнуюсь за мадемуазель. Увы, я ничего не заметил. Я смотрел на Жаклин. Скажу точно, к столику она даже не подходила!

Судья Бюсьер вошел под руку с Филиппой Нароль. На просьбу Робеспьера побеседовать с каждым по отдельности он отреагировал весьма грубо.

– Или вы допрашиваете нас вдвоем или никого! Мы не обязаны болтать с вами, вы не полицейский!

Неподкупный согласился.

– Как вы провели вечер? Точнее те полчаса?

Мадмуазель Нароль несмело заговорила.

– Я поговорила с подругой, потом были танцы. Я потанцевала. Ничего я не видела, ничего не заметила.

Голос девушки дрожал. Ей казалось, что ее вновь арестуют.

– Не бойся, милая, – судья ласково погладил ее по руке. – Все хорошо. А я поговорил с гостями, немного выпил…

– Значит, какое-то время вы упустили друг друга из виду?

– Да, я же не могу следить за Филиппой все время. Прошу вас, не утомляйте ее больше. Девочка в шоке.

Робеспьер не возражал.

Тайна Анжель Шапарель

Робеспьер и Светик перебирали, кто же хотел убить Клода Шапареля.

– Его жена. У нее нет мотива и есть алиби. Такая женщина могла совершить убийство, она бы все тщательно спланировала.

– Макс, она ведь что-то знает, – напомнила Светик. – Кажется, она видела убийцу. Но почему мадам Шапарель не хочет об этом говорить, она шантажистка?

– Вполне возможно. Однако не из тех, кто сиюминутно хвастает своими знаниями. Такая особа будет ждать, пока цена ее сведений возрастет. Может, она вообще будет молчать. Это очень осторожная женщина.

– А вот мадемуазель Шапарель тоже под подозрением, – сказала Светлана.

– Да, у нее был мотив. После смерти Клода все его состояние переходит к ней. Эта девушка не испытывала привязанности к брату. Замечу, мадемуазель Жаклин не рискнула бы отравить брата посреди праздника. Хотя кто знает.

– А как же мсье Годар? Он следил за ней!

– Годар вполне мог солгать, чтобы отвести от любимой подозрение. Совершить убийство ради любви – тоже возможно. Он хотел, чтобы мадмуазель Шапарель получила законное наследство и не трудилась бы с утра до вечера в кафе де Фуа.

– Меня больше всего волнует мсье Бюсьер, – призналась Светлана. – Вот уж подозрительный тип. А с какой ненавистью он смотрит на мсье Клода!

– Верно. Убийство из ревности! Чтобы мадемуазель Нароль навсегда забыла Шапареля, он решил его отравить. Но не стоит забывать о самой мадемуазель Филиппе, в ее взгляде была такая боль утраты! Как тяжело осознать крушение надежд!

– Вот и угадай, кто тут убийца! – покачала головой Лемус.

Мадам Шапарель выглядела усталой и взволнованной. Робеспьера она поприветствовала лишь кивком головы.

– Что вы хотели узнать? – спросила она. – Прошу вас, я неважно себя чувствую и вряд ли смогу вести с вами долгую беседу.

– Хорошо, мадам, я перейду к делу, – сказал Макс. – Вы видели убийцу?

– Простите?

– Один из гостей заметил, как вы посмотрели в сторону, где мсье Шапарель беседовал с сыном.

Анжель тяжело вздохнула.

– Эти люди болтают глупости! Если бы я что-то видела, то давно бы сказала!

– В том-то и дело, почему вы ничего не сказали? Поймите меня, шантаж…

Мадам Шапарель ответила ему гневным взглядом.

– При всем уважении к вам, мсье, я не потерплю подобных оскорблений!

Она говорила искренне. Эти слова задели ее. Неподкупный поспешно извинился.

– Тогда в чем причина? Вы боитесь? Почему? Рассказав, вы будете в безопасности…