Текст книги "Оборотни"

Автор книги: Эдди Шах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

– Подготовьте. Но сначала мы должны договориться об этом на Совете. Нужно заставить их почувствовать необходимость замены Митцера. И они станут думать о будущем, а не о прошлом.

– Список будет готов к совещанию.

«Мерседес» следовал вдоль линии голубых бетонных плит длинной четырехкилометровой стены, которая отделяла дрезденский Heide от Отто-Буквитц-штрассе. Машина съехала с дороги и остановилась около ворот с двойными стальными створками, которые перекрывали любой нежелательный проход на эту территорию.

Штурмовик в таком же сером костюме, какой был и на водителе, отсалютовал машине и дал сигнал своему коллеге раскрыть ворота. «Мерседес» миновал ворота и въехал в Heide.

Дрезденский Heide был крупнейшим городским парком вплоть до 1945 года, до появления здесь русских танков. На протяжении последующих лет, до своего ухода в 1990-м году, русские создавали здесь огромный танкодром, проходивший через лес и парковые насаждения, возводили жилые дома, тянули взлетно-посадочную полосу длиной в четыре тысячи футов, с которой летали небольшие транспортные самолеты и вооруженные пушками вертолеты. Кроме армии, там располагались также отделения КГБ и военной разведки. Это была военная база в непосредственном соседстве с завоеванным городом.

Большие куски дрезденского Heide были моментально проглочены предпринимателями-строителями после объединения Германии. На этой ниве отличилось дочернее предприятие строительной компании, находившейся в частной собственности Гроба Митцера – «Митц Франкфурте». Оно отхватило большую часть Heide, закрыло ее и держало почти в том же виде, в каком эта территория находилась при русских.

Официальная версия гласила, что это – капиталовложение в будущее и что там по мере необходимости начнется строительство самых разных объектов. Часть этой территории была сдана в аренду фирме, которая проводила обучение руководителей компаний и других людей, стремивщихся получить от этого выгоду.

Но правда заключалась в том, что здесь была развернута военная подготовка штурмовиков и других групп, связанных с идеологией национал-социалистов. Здесь закладывался фундамент движения, которое должно было в корне пересоздать объединенную Германию на принципах традиционно национального фатерланда.

Машина проехала по выложенной булыжником дороге к большому старому дому, который стоял в глубине рощи. Это было четырехэтажное здание в стиле барокко, приютившее теперь Фрика и его штаб. Небольшой, поросший деревьями пятачок был окружен стандартными русскими бараками, где проживало около тысячи членов штурмовых частей будущего.

Когда «мерседес» подъехал к дому, небольшая группа штурмовиков по-нацистски приветствовала вышедшего лидера.

– Газеты прореагировали в соответствии с нашими ожиданиями, – сказал Краган, наблюдая, как Фрик отвечал на их приветствия в известной манере Гитлера, которого он видел в старых документальных фильмах. Этот человек уже старается подражать облику героя, подумал Краган.

– Они последуют за стадом. Этим-то они и хороши, – ответил Фрик. – Подкиньте им сплетню, и они назовут ее новостью, потому что из-за нее продаются газеты и они могут считать себя значимыми. Но почему оказался там Митцер?

– Он принял решение в последнюю минуту. По словам его секретаря, приглашение вначале было отклонено, но затем позвонил какой-то его друг, сказал, что им следовало бы пойти туда вместе, а потом уж и на деловой ленч.

– Разве мы не могли его удержать?

– Могли, конечно, если бы знали. Он всегда информировал нас о том, что делает. А это произошло совершенно неожиданно.

– Мы нуждались в нем. Митцер открывал такие двери, которые не могут открыть другие.

– Придется искать иные способы.

– Это займет слишком много времени. Нет. Давайте дадим этим людям основание открывать для нас двери. Мы должны ускорить выработку нашей программы.

– Чем быстрее мы будем продвигаться, тем больше у нас будет возникать возможностей для ошибок.

Но Фрик уже утратил всякую осторожность.

– Нет! – воскликнул он. – Теперь мы двинемся быстрее и вызовем хаос. Тогда Германия станет просить нас навести порядок. Так, как это сделал Гитлер.

Машина остановилась у здания, и охранник, спустившись с лестницы, распахнул дверцу перед Фриком, снова отдав ему принятое приветствие.

– Мы не допустим унификации, – продолжал Фрик, поднимаясь по лестнице. Краган следовал немного сзади него. Он остановился на верхней площадке и повернулся к своему помощнику. – Пусть Митцер и ушел, но есть еще кое-кто из стариков, на чью помощь можно рассчитывать. Триммлер и Гуденах. И другие, которые только и ждут, чтобы вернуться на родину. Митцер был не единственным, кто имел доступ к фондам. Но это не значит, что мы хотим вернуть всех остальных. Еще нет. До тех пор, пока мы этого не захотим.

«Ривер-Уолк Хилтон»

Новый Орлеан

Он спал под двусторонней лампой солнечного света, когда они пришли за ним.

Эдем закончил свою программу упражнений; его никто не отвлекал, если не считать короткого посещения Билли, которая зашла посмотреть, как он себя чувствует. Увидев рядом с центром здоровья оборудованный аппаратурой солярий, он решил привести свой внешний вид в соответствие с физическим состоянием. Смуглый от природы, он всегда старался поддерживать загар, если был свободен от обычных секретных поручений.

Солярий запирался на ночь, но он вынул из бумажника свою кредитную карточку «Виза», просунул ее между дверью и косяком, надавил защелку замка и вошел в комнату. Там оказалось три кушетки для приема солнечных ванн, составленных вместе, как столы в морге. Он закрыл дверь и проверил контрольные приборы на средней установке.

Это хитроумное устройство было двусторонним. Пациент находился выше батареи для загара и под электрическим пологом, в котором тоже помещалось несколько элементов. Все было похоже на флюоресцирующий сандвич с человеческим телом в виде прокладки. Установка была эффективной и обеспечивала загар в течение тридцати минут.

Он разделся, взял небольшие зеленые очки для защиты глаз и скользнул между двумя секциями. Приспустив полог, он включил часы и через пять минут задремал.

Эдем привык к полусну, который был ему всегда достаточен, чтобы отдохнуть, но никогда настолько глубоким, чтобы его захватили врасплох те, кто мог бы причинить ему вред. У него было внутреннее убеждение, что и Маркус охраняет его, предупреждая о любой приближающейся опасности.

Все было хорошо. Будить его не следовало.

Первое предостережение он получил, когда кто-то схватил его за руки, которые были сложены на подушке под его головой, и потащил вверх.

В тот оке момент другой схватил его за ноги и крепко их прижал.

– Не двигайся, а то перережу горло, – сказал третий, справа от него. – Поверь, что так и будет, мальчик.

Эдем почувствовал остроту ножа, приставленного к его шее. Люди, которые сжимали его, были сильными; но он не мог их видеть, ослепленный ярко горевшими трубками. Остальная часть комнаты была погружена в темноту.

– Чего вы хотите? – спросил он. Голос его прозвучал ровно, без всяких эмоций.

– Просто поговорить, – сказал Нож. Этот голос Эдем узнал.

– Я захваченный собеседник.

– Не храбрись, сопляк. – Нож нажал на него сильнее. Эдем почувствовал, что кожа его лопается.

– Хорошо у тебя идет кровь, сопляк. Хочешь, еще позабавимся?

Эдем отрицательно покачал головой.

– Хорошо. Теперь расскажи, что ты здесь делаешь?

– Солнечный загар… – Эдем остановился. Эти шутки могли укоротить его жизнь, если он не проявит осторожности.

– Вы хотите сказать, в Новом Орлеане?

– Начинаешь понимать.

– Я здесь для сообщений о конференции по космосу.

– И это все?

– Все.

– Репортер?

– Нет. Я особый делегат. Я должен составить отчет для британского правительства.

– Зачем?

– У нас есть Европейское космическое агентство. Мы не входим в вашу организацию, но нам нужно знать, что происходит.

– Ты заливаешь?

– Зачем?

– Скажи мне это сам. – Нож сильнее нажал на свой инструмент, надрез стал глубже.

– Я сказал вам правду.

– Мы хотим проучить тебя, сопляк. Не вмешивайся в то, что тебя не касается.

– Буду рад заниматься собственными делами.

– Все же проучим тебя. Отрежу-ка я тебе палец на ноге. При сопротивлении перережу глотку. Если еще остался смысл в твоей костяной башке, будешь лежать тихо.

Эдем знал, что он сделает это не поморщившись, и потому лежал тихо.

Послушай, Маркус, помоги мне перенести это. Пожалуйста, мне нельзя двигаться. Помоги же!

– Давай, – приказал Нож тому, который держал Эдему ноги.

Хватка колен усилилась. Он почувствовал, что Нож продвинулся к его ступням. Потом почувствовал острую боль, распространившуюся от пальца по всему телу, в мышцы, в кости; Маркус был с ним, помогал сопротивляться боли и напряжению, помогал выдержать, не кричать.

– Упорный фраер! – услышал он того, который держал его руки.

Затем все кончилось.

Один из них, кажется, это был Нож, резко толкнул его в бок, заставив взлететь, пробить головой полог и сломать одну из трубок.

И так же быстро, как появились, они исчезли.

Какое-то время он лежал без движения, преодолевая апатию смерти, а потом выкатился из солнечной установки на пол.

Усилием воли он приподнял голову, открыл глаза и наклонился к ступне. Они не отрезали палец, а просто затянули вокруг него кусок колючей проволоки так, что она врезалась в кожу, а некоторые шипы проникли до кости. Он осторожно оттянул проволоку, снял ее и, окончательно придя в себя, почувствовал нарастание гнева. Какая игра, какая чудовищная шутка! Они издевались над ним, над Маркусом, они попрали его достоинство.

Взгляд его случайно упал на бутылку в углу. Простую бутылку с красной жидкостью.

Кровь маленькой девственницы с мочой.

Он вспомнил, что они наблюдали за Триммлером.

Стой, надо контролировать себя. Надо приглушить свой гнев. Это не его оружие.

Он быстро оделся. Пистолет все еще находился в коричневом мешочке, и он засунул его за пояс.

Затем он добрался лифтом до восемнадцатого этажа.

Ни Билли, ни Такера там не было.

Кровь маленькой девственницы и моча. Они, должно быть, охотились за Триммлером.

За холлом открылась дверь, и он прицелился браунингом прямо в человека, который должен был сейчас показаться.

– Бога ради! – сказала Билли, перепуганная его движением.

– Шшшш! – предостерег он ее. – Где Такер?

– Не знаю. Он наблюдал…

Эдем прервал ее, развернувшись к двери Триммлера с пистолетом в руке. Он повернул ручку; дверь раскрылась легко, она не была заперта.

Он спокойно вошел в комнату. Билли оставалась на месте, не зная, что предпринять. Затем она последовала за ним.

Свет был включен. В гостиной никого не было.

Сперва он увидел Труди. Она лежала на полу, у туалетного столика в спальне. Крови не было. У нее просто была переломлена шея, как у цыпленка, и свернута под углом к ее обнаженному телу.

Триммлер лежал на кровати. Там была лужа крови, пропитавшей простыни. На полу валялись шерстяные одеяла.

Быстрым взглядом Эдем осмотрел всю комнату. Кто бы ни сделал это, он давно уже скрылся.

Эдем видел смерть в различных видах, но он не был подготовлен к тому, что сделали с Триммлером.

Ученый был голым. Тело, неправдоподобно белое на фоне красной кровати, очевидно непривлекательное при жизни, теперь выглядело какой-то гротескной тушей: большое брюшко сползло на бедра, а талия стала почти плоской.

Это было странное зрелище, отвратительное в своей садистской изощренности: обе его руки были отрезаны выше локтя и положены друг на друга так, что кисти, согнутые и скрученные, изображали свастику.

Почти час Эдем оставался в своей комнате, прежде чем у двери появился глава сыскной полиции. За это время он дважды видел Такера.

– Какого черта вы вызвали полицейских?

И:

– Достанется же вам от управления!

Кроме того, он видел Билли, которая зашла провести с ним минут десять и мало что говорила, а также местного доктора, который перевязал ему палец на ноге и посоветовал несколько дней не ходить на работу.

Он не был готов рассказывать полиции больше того, что те и так уже знали.

– Видели вы кого-нибудь? Ничего подозрительного в отеле?

– Ничего, – ответил он.

Полицейский покачал головой. Он был в затруднительном положении, понимая, что в этом деле много чего намешано. Но ЦРУ уже предостерегало его начальство, и ему приходилось ограничиться простыми вопросами. Распоряжайся он сам, всех бы забрал в полицию и допросил бы по всей строгости. А так что?

Когда полицейский ушел, Эдем лег на кровать. Он осознавал, что происходило в его голове: там боролись силы добра и зла.

Отстранись от этого. Все закончено. Отправляйся дамой, к «Эмме», «Стиду» и к домашней готовке Лили.

Но ты же знаешь, кто эти мерзавцы! Накрой их. Ведь ты никогда раньше не сторонился работы, никогда не оставлял ее незаконченной. А они завязали проклятый кусок проволоки на твоем большом пальце ноги и потешались над тобой.

Уезжай домой, Эдем. Это не место для тебя. Занимайся собственным делом, отправляйся домой.

Не могу, Маркус. Они кружили вокруг меня, и я не могу этого оставить.

Брось все немедленно.

Почему? Это не по мне.

Как всегда, победила темная сторона.

Он надел пальто, спрятал браунинг в заплечную кобуру, прихватил дополнительные патроны и вышел.

Коридор тщательно охранялся, в обоих его концах стояли полицейские. Он заглянул в номер Триммлера и увидел разворачивавшуюся активность. Доктора, полицейские фотографы, все эти томы, дики и хэнки из полицейских служб. Должно быть, в остальной части этого старого города вечером наступило спокойное время.

– Куда вы идете? – спросил Такер, увидев его.

– Подышать свежим воздухом.

– Вам не следует покидать отель.

– Почему? Охранять больше некого.

– Вы должны оставаться здесь.

– Я больше не работаю на ваших людей.

– И все же я не думаю…

– Может, вы меня арестовали?

– Вы гнусный хитрец. – Такер сознавал свою здесь ненужность. – Они захотят увидеть вас. – Он сделал последнюю отчаянную попытку. – Послушайте, они захотят узнать, что произошло на самом деле.

– Спрашивайте у Билли. Она вошла туда вместе со мной.

– Она говорит, что у вас в руке был пистолет, когда она вас увидела. Что вы подозревали возможность случившегося. Это правда?

– Не глупите. Не думаете же вы, что я отрезал его руки своим пистолетом?!

– Но зачем он вообще, этот пистолет?

– А чего вы от меня ждали? Вас здесь не было, Такер. Я был предоставлен самому себе.

Агрессивность Эдема сработала. Цэрэушник заметно побледнел от этого напоминания о своей опрометчивости.

– Я же сказал. Говорят, что вы хотели… какое все дерьмо…

– Ваши люди. Ваши проблемы.

Билли перехватила Эдема, когда он поджидал Фрэнки, чтобы проехать в город. Коричневая сумка, как всегда, была перекинута через его плечо.

– Такер сказал, что вы хотите уехать. Зачем? – спросила она.

– Нет смысла ошиваться здесь. Все кончено.

– Могу я поехать с вами?

– Нет. Вы же из ЦРУ. Они потребуют от вас отчет.

– Я начинаю понимать вас, упрямый парень. У вас опять в глазах тот давешний блеск.

– Не ищите того, чего нет.

– Они говорили, что вас тянет к смерти.

– Пустяки. Мне просто не нравится, когда меня пытаются задвинуть.

– Кто же?

– Мне просто нужно выбраться отсюда. А как вы? Получше?

Она не обратила внимания на его озабоченность. Ее плохое самочувствие никого не волнует. И когда он невольно напомнил об этом, она почувствовала, как тошнота подступила к горлу, и надо было как-то удержаться.

– Могу я все же поехать с вами? Одной здесь невмоготу.

Эдем положил руку ей на плечо.

– Так надо. Не спрашивайте меня почему. Просто… оставайтесь здесь, пока я не вернусь.

Он забрался в такси и хлопнул дверцей. Билли стояла на тротуаре и наблюдала за ним; он помахал ей, пытаясь успокоить. Не в силах дальше сдерживать рвоту, она метнулась обратно в отель.

– Куда теперь? – спросил Фрэнки.

– Не спеша к Французскому кварталу. Поехали.

«Кадиллак» тронулся с места и повернул на Кэнел-стрит.

Через зеркальце заднего вида Эдем смотрел, как Билли побежала в отель. Он сожалел, что бросает ее в такое время, но ему нужно было остаться наедине с собой.

– Слышали, что там произошло? – спросил он у Фрэнки.

– А как же! Полицейские машины, вой сирен, половина полицейских Нового Орлеана подкатила к отелю. Наша цель?

– Мне хочется еще немного посмотреть на вуду.

– Вы шутите? – Фрэнки в зеркальце посмотрел на Эдема и сам ответил на свой вопрос: – Нет, вы не шутите.

– Мне нужен Фруктовый Сок. – Эдем вынул из кармана бутылку, которую обнаружил в солярии, и протянул ее через сиденье, чтобы Фрэнки мог лучше рассмотреть. – Я думаю, что это его.

– Выглядит знакомой. Где же вы ее достали?

– Это не важно. Я хочу повидать этого человека.

– Можно попытаться. Но не следует ли оповестить об этом управление?

– Это личное дело. Касается только меня.

Фрэнки пожал плечами, проехал по Кэнел-стрит и повернул на Бейзин-стрит. Жизнь в квартале продолжалась полным ходом, но здесь, На северной стороне, улицы были пустынны, верхнее освещение слабым, обстановка казалась угрожающей. Фрэнки подкатил к бордюру.

– Почему здесь? – спросил Эдем.

– Он должен быть где-то тут. В это время ночи его «малина» здесь. Плохое место. Но вы же хотели быть предоставленным самому себе.

– Как мне найти его?

– Он сам найдет вас. Если захочет.

Эдем открыл дверцу и вылез.

– Вы безумны, – сказал Фрэнки. – Они уже знают, что вы здесь. Как только они увидели эту машину.

– Они?

– Люди. Какого черта вам нужен Фруктовый Сок?

– Он убил Триммлера. И он оставил свою визитную карточку, чтобы показать мне, кто это сделал.

– Нужно было сказать Такеру.

– Он бы не знал, с чего начинать. Если бы даже он призвал все это паскудное ЦРУ, они бы ничего не смогли сделать.

– Тогда оставьте это. Не ходите туда, где у вас нет никаких шансов.

– Это не в моем характере, ничего не попишешь.

– О’кей. Но не можете же вы просто шляться по улицам?! Здесь делать нечего.

– Тогда откуда мне начать?

– Со Старого Номер Один. – И когда Фрэнки проговорил это, Эдему вспомнилось сент-луисское кладбище, где происходил обряд вуду.

– Но вам придется бродить в темноте черным, как ночь, и легким, как тень. Я знаю наверное, что они наблюдают за вами.

– Я начну там.

– Зачем? Они будут поджидать вас.

– Вот первое правило сражения: бейтесь на территории, которую знаете. Второе правило: захватите мерзавцев врасплох. Это же единственный ход, который я здесь знаю, Фрэнки. Увижусь с вами по возвращении в отель.

– Подождите. Примите некоторую помощь. – Фрэнки потянулся к отделению для перчаток и вытащил оттуда две ручные гранаты.

– И вы таскаете их в машине? – спросил изумленный Эдем.

– Никогда не знаешь, что может произойти в этом «кадди». Это скорее танк, чем машина. А мне нравится быть тайным агентом. Лучше, чем вкалывать на фабрике для инвалидов. И мое имя не появляется на рождественских плакатах.

– Спасибо, – сказал Эдем, забирая обе гранаты и укладывая их в свою сумку.

– А с остальным все о’кей?

– У меня теперь есть все, что нужно.

Коричневая сумка все еще болталась у него на плече. Двигаясь вдоль обветшалых стен старинных домов, давно уже нуждавшихся в ремонте, Эдем постепенно растворялся в темноте. Фрэнки вдруг понял, почему Эдем был одет в черное. Может быть, он с толком использует свой маленький шанс.

Палец Эдема саднил, когда он шел вперед, придерживаясь стен, служивших ему укрытием. Но он подавлял ощущение боли, взывая к Маркусу и одновременно к другой своей, темной, половине, которая будет бодрствовать с ним этой ночью, пока он станет заниматься осуществлением своей мести.

Люди вуду уловили его желание смерти, они поняли, что движет им. Это было его естественным преимуществом – способность находиться лицом к лицу со смертью и не бояться ее. Он использует это против них.

Они же одурачили меня, Маркус. Они дьявольски обвели меня, а затем отняли жизнь у Триммлера.

Не поддавайся этому. Сохраняй спокойствие. Не забывай об опасности. Владей ею. Старайся, чтобы опасность работала на тебя.

Сделали из меня трахнутого дурака. Я волью эту проклятую кровь и мочу прямо ему в хлеборезку.

Думай же!

Не могу. Все окрашено кровью.

Думай. Почему они убили Триммлера?

Я не знаю.

Почему именно они?

Потому что они часть чего-то большого.

Они могут быть агентами.

Чьими?

Кого угодно. Русских. Даже американцев.

Что-то причиняет тебе боль.

Почему?

Не знаю. А ты действительно хочешь добраться до Фруктового Сока?

Да.

Почему?

Потому что он знает ответы.

Вот теперь ты думаешь. Пошли.

Эдем знал, что должен вызвать изумление. Этого можно добиться, сделав что-то неожиданное. Он улыбнулся сам себе. Это не трудно. Но именно это ставит его в положение, о котором он кое-что знает.

Прямо в пасть льву, Маркус. Это единственный путь.

Тишина на Старом Номер Один стояла такая же, как и в предыдущую ночь. Было только темнее. Небо покрывали густые облака. Безветрие предвещало дождь. Эдем надеялся, что он скоро пойдет. Шум и ветер, которые сопровождают дождь, были бы ему на пользу.

Он шел по основной дорожке вокруг кладбища, ориентируясь на гробницу, где в предыдущую ночь состоялся обряд вуду. Очень скоро он услышал за собой треск кустов. Он продолжал идти, изучая особенности территории, уверенный в том, что стрелять в него пока не будут. Фруктовый Сок, конечно, заинтригован его посещением Старого Номер Один. Если же ему не суждено выйти отсюда живым, врожденная любовь этих людей ко всему театральному подскажет им, как поэффектнее покончить с ним.

Обойдя кладбище и миновав величественные склепы и гробницы, он свернул на дорожки, ведущие к могилам бедняков и гробницам людей среднего класса. Минут через двадцать он уже был у гробницы Мари Лаво. Эдем считал, что Фруктовый Сок должен ждать его именно здесь. Так и случилось.

– Что у вас в сумке?

Фруктовый Сок стоял перед гробницей, одетый, как и в предыдущую ночь. Только волосы его теперь были выкрашены в белый цвет и закручены короткими завитками. Когда он заговорил, начался дождь.

– Изготовитель дождя. Прямо для вас, верно?

– Все зависит от магии вуду, мальчик.

– А где ваши друзья?

– Здесь. Явятся по первому зову. Что же у вас в сумке?

– Магические трюки. Собственного изобретения.

Фруктовый Сок рассмеялся:

– Пистолеты. Здесь, в королевстве, магия ни к чему.

– И это говорите вы, перевоплотившийся Уолт Дисней?

В кустах послышался какой-то шорох. Войско собиралось. Надо и ему приготовиться к любой неожиданности. Хорошо, что пошел дождь. Он только не представлял, что такое луизианские ливни с их короткой, но ужасной яростью.

– То другой вид магии, мальчик. А эта настоящая. – Он двинулся к Эдему. – Как палец?

Эдем понимал, что его окружают, что Фруктовый Сок своей болтовней хочет отвлечь его внимание.

– Почему Триммлер? – спросил он.

– Приказ.

– Чей?

– Тех, у кого есть деньги.

– Русских?

– Не нам это обсуждать.

– Почему? Вы же не собираетесь выпустить меня живым.

– Никаких шансов.

– Тогда скажите, чей это приказ?

– Поди к черту, мальчик.

Эдем резко сбросил сумку с плеча, Фруктовый Сок в замешательстве отступил. Эдем выхватил ручную гранату и вставил запал. Подскочив к Фруктовому Соку, он левой рукой сорвал с него пояс, а другую руку с гранатой запустил ему в штаны.

– Если начнется стрельба, эта штука взорвется. До того, как вы коснетесь «молнии» на ширинке. Эта кутерьма обернется для вас настоящим адом.

– Стоять на месте! – крикнул Фруктовый Сок. – Не двигаться!

– Так-то лучше. Теперь поговорим. Кто дал приказ?

– Трахал я тебя, мальчик.

– Если будете упорствовать, то уже никогда никого не трахнете. – И он еще сильнее прижал гранату к мошонке Фруктового Сока.

– Дай этой штуке взорваться, и ты сам подохнешь. Откуда я, к чертям собачьим, знаю, кто дал приказ? Нам просто заплатили. Нам сказали сделать парня в 1844-м. После того, как ты нас взял на пушку в вестибюле, я решил немного позабавиться.

– Зачем же надо было отрезать руки? Или это тоже приказ?

– Да отстань ты! Я делал, как велели. Устройте заварушку, сказали они. Это сумасшествие, но я сделал то, за что мне уплатили.

– Кто платил?

– По обычным каналам. Мог быть любой, любая шайка. Это нельзя проследить.

Эдем верил ему, он мог читать по его глазам.

– Остынь немного, – продолжал Фруктовый Сок, – взгляни трезво, он же болтался без присмотра, просто так.

– Я за него отвечал. Из-за вас я остался в дураках.

– Это не нарочно.

– И это тоже. – Эдем обхватил сзади Фруктового Сока и попятился в кусты, используя его в качестве щита. Фруктовый Сок завизжал, следом за ним и остальные со своих наблюдательных пунктов.

Все было сработано мгновенно. Никто не успел ничего предпринять, а Эдем уже очутился под прикрытием кустов.

– А что в бутылке, кровь или томатный сок? – спросил он у Фруктового Сока.

– Говно, сумасшедший! – визжал Фруктовый Сок.

Неподалеку раздался выстрел.

Эдем так и не узнал, что произошло. Он закрыл глаза, чтобы привыкнуть к темноте, толкнул своего заложника обратно к гробнице Мари Лаво и побежал через кустарник, пригибаясь к земле.

Он уже не видел, что Фруктовый Сок упал на землю, не увидел, как корчился и кружился на земле этот маг, отчаянно пытаясь вытащить из штанов гранату. А затем время вышло.

Эдем лишь услышал взрыв. Он не знал и не интересовался, избежал ли Фруктовый Сок смерти. Это не его проблема. Сейчас все ринутся за ним, и только это было важно в данный момент.

Земля под его ногами была мягкой, дождь настойчиво давал о себе знать. Эдем поскользнулся и упал. Чувства его были напряжены до предела, он слышал крики за спиной, затем раздалось несколько выстрелов и последовал треск кустов, через которые пробирались люди. Кто-то призывал к тишине, но это не произвело большого эффекта, и он слышал, как приказ повторяли несколько раз.

Он развернулся, вытащил браунинг из заплечной кобуры и трижды выстрелил в темноту, откуда раздавались приказы. Он слышал, как кто-то завопил от боли и закричал, что ранен. Но он знал, что ранение не тяжелое, иначе не было бы такого громкого ора.

Теперь еще один голос стал взывать к тишине.

– Заткните ваши вонючие глотки, а то все пойдете в расход! – изо всех сил заорал он.

Это возымело действие, и крики затихли. По поднятому шуму Эдем определил, что их было не больше семи или восьми человек, не такое число, с которым он не смог бы справиться.

Эдем все еще мог слышать, как на расстоянии примерно в сорок ярдов стонал кто-то, получивший его пулю. Продвигаясь к другой части Старого Номер Один, Эдем соображал, как бы ему ввести их в заблуждение, запутать их так, чтобы они не знали, где произойдет следующее столкновение. Он понимал, что времени в обрез. Взрыв гранаты, как бы он ни был приглушен телом Фруктового Сока, будет услышан, и, может быть, об этом уже сообщено в полицию. Даже в Городе Греха гранаты не стали еще обычным делом.

Пробираясь по западной стороне кладбища, Эдем забрался в старую гробницу, которую он присмотрел при первом обходе этой территории. Стальная дверь была немного приоткрыта, и он проскользнул через образовавшуюся щель.

Там было холодно и сухо. С трудом различил он большие каменные полки по трем сторонам гробницы. На полках размещались гробы, один над другим, их было больше тридцати – разукрашенных деревянных ящиков, установленных в этом мавзолее.

Радуясь хотя бы временному избавлению от дождя, он стряхнул воду – с волос, открыл коричневую сумку и достал ручной пулемет «Хеклер энд Кох МП5К». Вставив в него обойму, он перекинул его через плечо, сунул еще две обоймы и ручную гранату в карман и стал ждать у двери, кто появится снаружи.

Ждать долго не пришлось.

В поле его зрения оказались двое преследователей, продвигавшихся по кустам с другой стороны парка. Шли они как любители, как уличные бродяги, хотя держали в руках изготовленные пистолеты. Они были слишком легкими целями для военного разведчика.

Убийства были свойственны профессиональной жизни Эдема. Он это делал, не размышляя о последствиях. Но это были ситуации, в которых противники возбуждали его инстинкт, когда опасности подвергалась его собственная жизнь. Эти же были похожи на цели в тире, – на что-то такое, за поражение чего вручают премию в виде игрушечного мишки. Он позволил им подойти близко, слышал их реплики столь же отчетливо, как если бы они разговаривали с ним. Они пошли дальше, а он стал ждать, кто появится еще.

Никого.

Его преследователи, очевидно, рассеялись по кладбищу.

Выйдя из гробницы, он последовал за двумя, промелькнувшими перед ним. Продвинулись они немного, он хорошо видел их спины. Сильный дождь и шум кустов облегчали его задачу. Они разошлись, обходя большое дерево, ствол которого окружали крупные кусты. Эдем выбрал того, кто оказался слева.

Как только он оторвался от своего спутника, Эдем бросился вперед и вонзил нож, который всегда носил с собой, в горло.

Когда другой преследователь наткнулся на труп, Эдем уже успел вернуться назад, в старую гробницу. Он услышал испуганный крик, за которым последовало четыре выстрела. Тот либо в панике палил, не разбирая куда, либо подавал сигналы своим приятелям. Эдем услышал, что они сбежались туда, где лежал убитый, видел, как в темноте мелькнули факелы.

– Он, зараза, кончил его. Смотри перерезал горло.

– Спокойно…

– Ударил его, когда я был совсем рядом.

– Подожди. Нам нужно…

– Будь ты проклят! Говорили, что у него желание смерти. Он же гнусное привидение!

– Не вали напрасно дерьма. – Это был Козлоликий.

– Он, как ночь, невидим. Прямо, гад, под моим носом.

Эдем усмехнулся, выходя из гробницы, и дал в их направлении очередь из ручного пулемета. Это была короткая очередь, но достаточная для того, чтобы заставить их попрятаться в зарослях. Когда он кончил стрелять, наступила полная тишина. Никаких голосов, никаких звуков.

И вдруг вдали завыли полицейские сирены, которые по мере приближения звучали все громче и громче. Эдем побежал к выходу из Старого Номер Один, слыша за спиной возобновившиеся крики своих преследователей. Вскоре он вышел к воротам на Бейзин-стрит.

– Опять через вас город шумит? – шутливо приветствовал его Фрэнки.

Таксист сидел в своем кресле на колесиках прямо на тротуаре, на коленях у него лежал старый ручной пулемет «Райзинг М 50» 1950-х годов. Эдем прошел мимо него, сложил в сумку свое оружие и затолкал ее в багажник.

– Поехали, – сказал он.

Две минуты спустя на кладбище появилась первая полицейская машина безо всяких обозначений, но с красными мигающими огнями на крыше.

К этому времени Фрэнки, с поразительной легкостью забравшийся вместе со своим креслом обратно в машину, уже поворачивал к Кэнел-стрит, имея своей целью отель «Хилтон».

Джорджтаун

Вашингтон

– Лучше бы все было хорошо в такую рань.

– Русские знают, кто такие «Призраки Луцы», – сказал ЗДА в телефонную трубку. Он только что получил сообщение от Новака. Оставаясь дома, он пытался скоординировать операции в Новом Орлеане, в то время как его помощник, Картер, был послан туда на принадлежавшем управлению реактивном самолете, чтобы принять дела у Такера.