Текст книги "Возвращение во Флоренцию"

Автор книги: Джудит Леннокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

Однако куда ей ехать и что делать? Она приходила в ужас при мысли о том, чтобы начинать все сначала, снова быть в полном одиночестве, пускаться в утомительные поиски жилья и работы.

Она взяла письмо Фаустины Дзанетти и открыла его. Тон Фаустины был практичным, но дружелюбным. На вилле всегда найдется работа для еще одной пары рук; Тесса может жить там, если согласна трудиться. Во время войны наверняка будут перебои с продуктами, поэтому им придется интенсивней возделывать землю. Если Тесса захочет, она может помогать в школе или в больнице. В обмен на это ей предоставят жилье и стол.

Вступление Италии в войну все изменило. Гвидо прав: ей небезопасно оставаться во Флоренции. Надо затеряться в сельской местности, спрятаться, потому что в противном случае в опасности окажется не только она, но и другие люди. Если она собирается поселиться на вилле Дзанетти, надо сообщить об этом Фредди. Но письма могут вскрывать и читать, и, если, как предупреждал Гвидо, ее национальность откроется, Тессу могут обвинить в шпионаже. Она должна быть предельно осторожна.

Через три недели итальянская армия дошла до Французской Ривьеры и заняла Ментону. Тем же вечером Тесса написала Фаустине, принимая ее приглашение.

В следующий раз Фредди повстречалась с Джеком Рэнсомом в «Дорчестере», в декабре 1940, в разгар лондонских бомбежек.

Они сидели за столиком впятером: Фредди, Ангус Корстофайн, Джулиан Лоренс, Рей и его девушка Сьюзан, работавшая диктором на Би-би-си. На Фредди было мамино гранатовое ожерелье; камни таинственно мерцали на фоне черного вечернего платья. В другом конце зала шло бурное веселье: там сидела большая компания и из-за столика раздавались взрывы смеха, громкие голоса и иногда аплодисменты.

Сьюзан рассказывала им о том, как столкнулась с Майрой Хесс на ступенях радиоцентра, когда из-за дальнего столика раздались возгласы: «Джек!»

Рей прошептал:

– Черт побери, я даже сам себя не слышу. По-моему, пора заткнуть им рты.

Фредди обернулась и посмотрела на мужчину, который шел через зал ресторана. Это был Джек Рэнсом. Он был в военной форме и выглядел совсем по-другому: в добром здравии, подтянутый, чистый – полная противоположность тому, каким Фредди видела его полтора года назад. «Джек», – подумала она, – Джек, который вовлек ее в то опасное приключение в горах. Значит, он в Лондоне.

Ангус проследил за ее взглядом.

– Ты с ним знакома?

– С Джеком Рэнсомом? Да, немного. А ты?

– Я учился в школе с его старшим братом.

Фредди повернулась к Сьюзан.

– Она была в красивом платье?

– Нет, в блузке и юбке.

– Это же радио, Фредди, – заметил Джулиан. – Туда не надо наряжаться.

Фредди улыбнулась.

– Мне казалось, Майра Хесс должна все время быть в вечерних платьях. Даже если она моет посуду.

Официант подал им кофе и пирожные. Джулиан спросил:

– Кто-нибудь знает, где Макс?

– Он предупреждал, что может опоздать, – ответила Фредди.

После захвата Нидерландов и Франции в 1940 все иностранцы из враждебных стран, жившие в Британии, были заключены в лагеря – и Макс в том числе. Когда угроза вторжения миновала, паника утихла, и интернированных начали выпускать. Освободившись из лагеря на острове Мэн, Макс устроился на работу в Министерство информации.

Из-за дальнего столика снова раздался взрыв смеха. Фредди встала и поцеловала Ангуса в щеку.

– Я на минуту, дорогой. Пойду поздороваюсь с Джеком.

Она пересекла зал и подошла к шумной компании.

– Джек! – окликнула Фредди.

Он обернулся.

– Господи боже, Фредди Николсон! – Джек поднялся, широко улыбаясь. – Ну надо же, какая встреча. Очень рад вас видеть.

– Как ваша нога?

– В полном порядке – благодаря вам. А как вы? Выглядите великолепно.

– Да и чувствую себя гораздо лучше, чем при нашей последней встрече.

Джек представил ее своим друзьям:

– Это мисс Николсон. – Дальше последовал длинный список имен. – Вы ужинаете здесь, Фредди?

– Мы почти закончили. Думаю, поедем куда-нибудь потанцевать. Мне пора идти – увидимся, Джек.

Она вернулась к своему столику. Ангус приберег для нее самое аппетитное пирожное – маленький шоколадный эклер.

Фредди теперь работала в военном министерстве. В октябре ей поручили отнести несколько папок в кабинет на втором этаже. Она постучала в дверь, и голос пригласил ее войти. Мужчина, сидевший за столом, бросил на Фредди короткий взгляд и сказал: «Спасибо», – а она передала ему папки. Потом он спросил, как ее зовут. «Николсон, – ответила Фредди. – Мисс Николсон». «А я – Ангус Корстофайн, – сказал мужчина. – Вы не согласитесь выпить со мной сегодня вечером, мисс Николсон? Хотя бы из простого сочувствия – я ведь так далеко от дома. Обещаю вести себя хорошо. Просто у вас такие красивые глаза!»

Они встретились после работы в «Кларидже», где он остановился. После двух мартини (Ангус пил виски), он добился у нее согласия поужинать с ним на следующей неделе, а потом подвез на такси до дома. Его полное имя было Ангус Джеймс Макриди Корстофайн. МайорАнгус Джеймс Макриди Корстофайн. Он жил в замке между Пертом и Бреймаром, в фамильной вотчине Корстофайнов. Ангус был на двадцать лет старше Фредди, высокий, рыжеволосый, голубоглазый. Он воевал во Франции и был эвакуирован из Дюнкерка на одном из последних кораблей, покинувших порт. Периодически он оказывался в военном министерстве, но большую часть времени проводил в тренировочном лагере в Шотландии. Он был симпатичный, прекрасно воспитанный и умел поддержать любую беседу. Ангус не любил танцевать, однако мирился с танцами ради Фредди, хотя сам предпочел бы пешую прогулку или рыбалку. Наутро после их совместных ужинов он всегда посылал ей цветы. Фредди решила, что розы и орхидеи он получал, скорее всего, из какой-то частной оранжереи. Где еще зимой 1940 в насквозь промерзшем, разгромленном Лондоне можно было раздобыть такую красоту?

Покончив с ужином, Рей и Сьюзан удалились: Сьюзан ждала ночная смена на радиостанции. Фредди периодически посматривала в сторону Джека. Когда же какая-нибудь из девушек, сидящих за столом, скажет: «Нет, Джек, не здесь, давайте уйдем», – и он исчезнет, как исчезали люди в военное время, а их случайная встреча встанет в ряд с той, первой: еще одно необычное происшествие на фоне обыденной жизни.

Но тут оркестр заиграл «Да здравствует любовь», и она увидела, что Джек идет к их столу. Джек и Ангус немного поговорили, пока Фредди танцевала с Джулианом. Потом Джек пригласил их компанию пересесть к ним за столик. Приглашение было принято.

Фредди досталось место между Ангусом и женщиной по имени Марсель Скотт. Мисс Скотт была в бледно-зеленом вечернем платье с россыпью блесток на груди, темные волосы собраны в пышный узел на затылке. У нее были потрясающие зеленые глаза – удлиненные, узкие, дерзкие, – накрашенные алым губы и такого же цвета лак на ногтях. Она много курила и поигрывала массивными кольцами на пальцах.

Мисс Скотт сказала:

– Как-то раз мы с Джеком вместе оказались в Италии. Он заставил нас тащиться много часов пешком, чтобы полюбоваться какими-то развалинами: греческими или римскими, не помню точно. Дензел был не против, но меня доконала жара.

Фредди спросила:

– Дензел ваш муж?

– Господи, конечно нет. – Мисс Скотт поглядела на свои руки с алыми ногтями, унизанные перстнями. – Кольца принадлежали моей матери. Я не замужем и не помолвлена. Не вижу в этом никакого смысла. Все равно мужчина все время бы отсутствовал. – Она сделала затяжку. – Мы вместе путешествовали по Европе. Дэнни обычно был за рулем.

– И где вы побывали?

– На юге Франции, в Швейцарии, в Италии… Джек и Дэнни хотели поехать в Грецию, но мне пришлось вернуться домой, к отцу.

– Он заболел?

– Он очень стар и часто недомогает, бедненький папа. А вы, мисс Николсон, как давно вы знакомы с Джеком?

– Как-то раз оказались попутчиками, только и всего. – Фредди вкратце рассказала историю их знакомства: она навещала сестру во Флоренции, познакомилась с Джеком по пути домой, они вместе добрались до Франции – это прозвучало так, будто они вдвоем перекусили сандвичами с яйцом в вагоне-ресторане. Подробности Фредди оставила при себе, поскольку не хотела лишних расспросов со стороны мисс Скотт, а в конце добавила: – Это было больше года назад, и с тех пор мы ни разу не встречались.

– На Джека совершенно невозможно положиться, – заметила мисс Скотт. – Вы знаете кого-нибудь еще из его семьи, мисс Николсон?

– Никого. – Фредди вспомнила их с Джеком беседу в краденом «фиате». – У меня сложилось впечатление, что он не ладит со старшим братом.

– С Джорджем? Так и есть. Правда, Джордж намного старше его. Забавно – похоже, чета старших Рэнсомов предается любви раз в пять лет, исключительно с целью воспроизведения рода. Жена Джорджа, Александра, ужасная зануда. Мы с ней вместе учились в школе, закончили в один год. На балу у нее отпоролся подол, и она подняла страшный шум. Она вертит Джорджем как ей вздумается. Но некоторым мужчинам это нравится, вы не находите?

– Пожалуй, вы правы. Хотя странно, что так говорят только о женщинах.Вам приходилось когда-нибудь слышать, чтобы онвертел еюкак ему вздумается?

– Возможно, мужчины так не поступают. – Мисс Скотт пристально посмотрела Фредди в лицо. – Джек часто знакомит нас со своими подружками, но его романы никогда не длятся долго. А вот у вас, на мой взгляд, все может получиться. Надо же, мы не виделись с Ангусом тысячу лет.Вы встречаетесь?

«Подружки», – подумала Фредди, но вслух сказала:

– Да.

– Вы в него влюблены, мисс Николсон?

– Думаю, – ответила Фредди, – что это вас не касается.

– Действительно. Вы должны меня простить, иногда я просто не могу сдержать свое любопытство. – Мисс Скотт ничуть не была обескуражена. – У меня есть теория: двое не могут одинаково любить друг друга. Он любит ее или наоборот, но он не совсем то, что ей нужно. Мужчина может настаивать, и это ей льстит, а может, нет никого лучше на примете, поэтому она решила – или он решил, – и назначается день помолвки, а потом свадьбы. А может, она ему отказывает, и тогда он обращает внимание на девушку, которая все время была рядом, – оказывается, она любит его уже много лет. Его самолюбие уязвлено, и он выбирает ееи женится на ней.

Мисс Скотт вытащила из пачки еще одну сигарету и, зажав ее двумя пальцами, улыбнулась Фредди.

– Как вам моя теория, мисс Николсон?

– Возможно, отчасти вы правы. Но иногда любовь бывает взаимной. Или становится таковой.

Мисс Скотт наклонилась через стол к мужчине, сидевшему напротив, который протягивал ей зажигалку. Снова повернувшись к Фредди, она сказала:

– Хотите, я расскажу вам, кто есть кто?

– Прошу вас.

– Вон там, с краю, сидят Олли Пайпер и Джейн Хедли – на следующей неделе у них свадьба. Правда, у Джейн красивые волосы? Иногда я думаю, что хотела бы быть блондинкой, только я недостаточно хорошенькая.

– А разве блондинки все хорошенькие?

– По-моему, да. Джейн тоже училась в моей школе. Венчание – скука смертная, но вечеринка после него должна быть высший класс. Хедли всегда устраивают потрясающие вечеринки. Высокого мужчину по другую руку от Джейн зовут Монти Дуглас. Он славный, хотя и не очень умен. Недостаточно развит, как сказал бы мой отец. А это Дензел Бекфорд, он сидит возле Монти. У его семьи чудесный дом в Корнуолле. Мы ездили туда на лето – сад спускается прямо к морю. Девушка рядом с Дензелом – Бетти Малхолланд. Очаровательная малышка, Монти много лет был в нее влюблен. Он и сейчас ее любит, хотя отрицает это. Бетти и Фрэнсис – вон та, рыженькая – сестры. Обе поступают в Женскую вспомогательную военную службу. Они поступили бы и раньше, но родители им не разрешали. Теперь они испугались, что Бетти и Фрэнсис пойдут работать на какой-нибудь военный завод, и дали согласие. Они совсем не похожи друг на друга, правда? Конечно, ведь у их матери был роман с Боем Тревильяном, так что всякое могло случиться.

– А та хорошенькая девушка в розовом платье?

– Ее зовут Клер Стюарт. Вы считаете ее хорошенькой? Я нет. Терпеть не могу девиц, которые так кокетливо морщат носик. Мне всегда кажется, что они репетируют дома перед зеркалом, чтобы выглядеть соблазнительно.

Фредди засмеялась.

– По-моему, вы слишком суровы.

– Может и так, но все равно я права. Так, кто еще остался? Льюис…

– Ты говоришь обо мне, Марсель?

Высокий мужчина в морской форме подошел к ним и положил руку Марсель на плечо. У него были темные вьющиеся волосы, прямой тонкий нос, а уголки глаз и рта – чуть приподнятые кверху, что придавало ему сходство с эльфом.

– Перемываю тебе косточки, – ответила она. – Выкладываю мисс Николсон твои страшные тайны.

– Не верьте ни единому ее слову, мисс Николсон. – Он протянул Фредди руку. – Меня зовут Льюис Коритон. Рад с вами познакомиться.

Глаза мисс Скотт заблестели.

– Я знаю все твои секреты, Льюис.

– У меня нет никаких секретов, – спокойно ответил он. – Нечего рассказывать.

Марсель скорчила недовольную гримасу.

– Если ты будешь таким скучным, я не стану с тобой танцевать.

– Дорогая Марсель, я обещаю тебе, что ни в коем случае не буду скучным.

Мисс Скотт поднялась из-за стола, взлохматила его кудрявые волосы и звучно чмокнула в щеку. Прежде чем они направились на площадку для танцев, она еще раз обратилась к Фредди.

– Где вы работаете, мисс Николсон?

– В военном министерстве.

– А я – в Министерстве труда. Давайте как-нибудь пообедаем вместе. Я вам напишу.

Оркестр заиграл «О, Джонни». Мисс Скотт и Льюис Коритон танцевали. Компания за столом начинала редеть. Ангус пересел на другой конец стола и сейчас оживленно беседовал с мужчиной в военной форме. Фредди попыталась привлечь его внимание, но он этого не заметил.

Мужской голос у нее за спиной произнес:

– Вы не согласитесь потанцевать со мной, Фредди? – и, повернув голову, она увидела Джека.

Фредди улыбнулась ему.

– Да, Джек, с удовольствием.

Лавируя между столиками, они вышли на площадку – там уже яблоку негде было упасть.

– Как вам понравилась моя двоюродная сестра? – поинтересовался он.

– Сестра? – Фредди удивленно уставилась на него. – Мисс Скотт ваша двоюродная сестра?

– Мы с ней вместе лазали по деревьям.

Фредди и представить не могла, чтобы безупречная мисс Скотт близко подошла к какому-нибудь дереву. Она заметила:

– Мисс Скотт рассказала мне, что вы частенько знакомите их со своими подружками. Подразумевалось, очевидно, что я – одна из них и что ваши романы продолжаются очень недолго.

Он ухмыльнулся.

– Не обращайте внимания на то, что говорит Марсель.

– Я чувствовала себя так, будто сдаю экзамен.

– Уверен, вы сдали на пятерку. Марсель порой бывает совершенно несносной. Дело в том, что она сильно беспокоится из-за отца.

– Она говорила, что он болеет.

– Он болеет со времен Первой мировой войны. Мать Марсель умерла, братьев и сестер нет, поэтому забота об отце полностью ложится на ее плечи.

– Тогда я склонна ее простить. В любом случае я ее простила бы – она такая забавная!

Танцуя с Джеком, Фредди обвела взглядом зал. Макс стоял рядом с площадкой, и она помахала ему рукой.

Последний вздох саксофона, барабанная дробь, и песня закончилась. Солист поклонился, и они вежливо похлопали. Когда оркестр заиграл снова – какую-то медленную, сентиментальную мелодию, – Джек обнял ее за талию.

– Значит, вы решили, – продолжала Фредди, – отказаться от побега и не пережидать войну в Южной Америке?

С высоты своего роста он посмотрел ей в лицо.

– Без вас это было бы совсем не так весело.

– Подозреваю, что ваши представления о веселье включают в себя холод, голод и разные ужасы.

– Признайтесь, Фредди, – поддразнил он ее, – вам же понравилось!

– Если только немножко. – Она согнула большой и указательный пальцы, оставив между ними около дюйма. – Совсем чуть-чуть.

– Чем вы занимаетесь сейчас?

– Работаю секретарем в военном министерстве. А вы?

– Большую часть времени провожу в армейском лагере в Йоркшире.

– Наверное, ужасно скучаете, Джек? Может, вам попросить командующего отправить вас на какое-нибудь задание? Посложней и поопасней. Тогда вы будете по-настоящему счастливы.

Он сделал недовольное лицо:

– Боюсь, у вас сложилось обо мне неверное впечатление. Я предпочитаю хорошие рестораны и комфортабельные отели. Мне не нравится спать в машине и питаться одним хлебом и сыром. Я вам не верю, Фредди. Думаю, под вашей чопорной внешностью таится мятежная душа.

– Чопорной? – Танцуя, Джек сделал резкий поворот, и она наградила его возмущенным взглядом.

– Ну, можно сказать и по-другому. Приличной… респектабельной…

– Я что, какая-то старая дева?

– О, вы гораздо симпатичней всех старых дев вместе взятых!

– Джек!

Он рассмеялся.

Площадка была переполнена; во время танца кто-то постоянно обращался к нему: «Привет, Джек, как поживаешь», – хлопал по плечу, а Джек в ответ здоровался или махал рукой. У Фредди появилось то же ощущение, которое она испытала несколько лет назад в «Ритце» с Тессой – что она является частью самой интересной компании, привлекающей завистливые взгляды остальных посетителей ресторана. Лейтенант Коритон танцевал с мисс Стюарт, а Марсель Скотт ушла с площадки и беседовала с Максом и Джулианом. Ангус закончил разговор с мужчиной в форме и стоял у стены. У него была привычка постукивать ногой по полу, когда он начинал скучать. Сейчас он явно скучал.

Джек спросил:

– Ангус Корстофайн ваш ухажер?

– Да. Вы знакомы?

– Немного. Мы с ним говорили об Испании, – сказал Джек.

– Значит, вы ездили туда?

– Да.

– И что вы там делали?

– Да так. То одно, то другое.

«Шпионил», – подумала Фредди. Британский морской порт Гибралтар находился у входа в Средиземное море, на южной оконечности Испании. После нескольких лет гражданской войны Испания пока что предпочитала сохранять нейтралитет. Британии было на руку, чтобы так оставалось и дальше.

Фредди спросила:

– Как сейчас в Испании?

– Очень тяжело. Кажется, что страна лишилась своей души.

– Сколько вы там пробыли?

– Полгода. Честно говоря, я испытал облегчение, возвратившись в Англию. Судя по всему, удача опять на моей стороне – чего стоит хотя бы наша неожиданная встреча.

– Уверена, вы и не вспоминали обо мне после того, как мы расстались во Франции.

– Вообще-то совсем не так.

Что-то в его взгляде ее насторожило; она беззаботным тоном произнесла:

– Мисс Скотт предостерегла меня на ваш счет. Сказала: на вас нельзя положиться.

– Какая беспардонность! – ничуть не обескураженный, воскликнул Джек.

– Она намекала, что вы всего лишь томящийся бездельем аристократ.

– Правда? – Они столкнулись с другой танцующей парой, и он тесней прижал ее к себе.

– На мой взгляд, все аристократы томятся бездельем.

– То есть, вы хотите сказать, мы все одинаковые? – Их разговор его явно забавлял. – Тогда девушки из среднего класса все как одна должны быть чопорными.

– Вы ужасный человек! Кстати, я вовсе не из среднего класса. Скорее, из артистической богемы.

– О да, Фредди, конечно! Как это я позабыл?

– Правда, богемный образ жизни мне не очень-то хорошо дается.

– Ну, могу сказать, вы неплохо адаптировались.

– Когда я училась в школе, то мечтала стать похожей на сестру. Она была сногсшибательной. – Фредди вспомнилась квартира Тессы с фотографиями на стенах и камином, выложенным черно-белой плиткой. Она улыбнулась. – Я была ее курьером.

– Курьером?

– Доставляла записки ее ухажерам. – Фредди рассмеялась. – Некоторые из них были очень славные, но попадались и противнейшие типы. Думаю, Тесса просто не понимала, какие они мерзкие. Один попытался меня поцеловать, а другой пригласил на ужин, когда Тесса не смогла пойти.

– А вы согласились?

– Конечно. – Она взглянула ему в лицо. – Видите. Не такая я и чопорная.

– И как вы провели время?

– Сначала чувствовала себя ужасно важной. Но потом он заболтался с друзьями и совсем забыл обо мне, поэтому я вернулась домой одна, на метро.

– Сколько вам было?

– Пятнадцать. Я на него не обиделась. Мне всегда нравилось ездить одной.

– О да, я это знаю. А что с вашей сестрой? Как она? Где она сейчас?

Фредди вздохнула.

– К сожалению, Тесса осталась в Италии. Я получила от нее письмо – она передала его с каким-то знакомым из Швеции. Письмо довольно туманное – наверное, она боялась, что его могут прочесть, – но из него я поняла, что она переехала на какую-то ферму, в глушь. Я отправила ей ответ, но так и не знаю, получила ли она его.

Танец закончился барабанной дробью, и они опять поаплодировали. Фредди сказала:

– Я рада, что мы с вами снова встретились. Не пропадайте больше, Джек.

Он пообещал поддерживать с ней связь, а она привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

– У вас шрам, – заметила она, дотронувшись пальцем до его брови.

– Я выпрыгнул из самолета и угодил в крону дерева.

– Очень неосмотрительно с вашей стороны.

– Правда? – Его улыбка стала еще шире. Он поблагодарил Фредди за танец и откланялся.

Она сказала ему вслед:

– Берегите себя, ладно?

Он оглянулся и ответил:

– Конечно.

На улице стоял пронизывающий холод; выйдя из отеля, они услышали доносившийся издалека грохот взрывов. С покореженных водосточных труб свисали сосульки, в приглушенных лучах автомобильных фар, прикрытых светомаскировкой, глыбы льда и осколки стекла в оконных рамах сверкали, словно огоньки на новогодней елке, придавая улице обманчиво праздничный вид.

По обеим сторонам от входа в подъезд, где находилась квартира Ангуса, стояли кадки с декоративными деревцами, подстриженными в форме шара; сверху каждый шар венчала толстая шапка снега, напоминая сливки на рождественском пудинге.

Когда Ангус отпер дверь, прозвучал сигнал отбоя воздушной тревоги. В квартире на стенах висели портреты дородных мужчин в пудреных париках и женщин с глубоким декольте и игривым выражением лица.

Ангус сказал:

– Сейчас я зажгу лампы, и вам перестанет казаться, что они все на нас смотрят. Холодно как в морозильнике, да? Надо скорей разжечь камин.

Фредди присела на мягкий диван с обивкой темно-сливового цвета, стоявший перед камином. Обивка местами протерлась и отливала серебром. Ангус опустился на колени, чиркнул спичкой и поджег растопку.

– Помню, дома зимой стоял такой холод, что замерзала вода в кувшине. В Лондоне такого не бывает. – Ангус сел на диван рядом с ней. – Девочка, дорогая, ты совсем продрогла.

Ей нравилось, как он произносит «дорогая» со своим раскатистым «ррр».

Он налил им обоим виски, и они немного посидели, обнявшись, наблюдая за тем, как разгорается огонь и его тени пляшут на коврике перед камином.

Агнус сказал:

– В канун Нового года мы зажигаем все лампы и свечи в замке, а в саду ставим факелы. Люди говорят, огонь видно за много миль. Потом начинается угощение, музыка и танцы.

– Мне казалось, ты не любишь танцы.

– Настоящие танцы. Горские.В полночь на башне звонит колокол, и все выпивают по бокалу. А потом по традиции надо бежать к соседям, чтобы оказаться у них первым гостем. Видишь ли, считается, что так мы приносим друг другу удачу.

– И как далеко живут ваши соседи, Ангус?

– Ну, до ближайших около двух миль. Всего ничего.

– По снегу?

– Мне приходилось ходить сквозь заносы глубиной по пояс. В Шотландии мы согреваемся с помощью виски и быстрой ходьбы. Правда, существуют и другие способы.

Рассказывая, он гладил ее по волосам, время от времени целуя в губы. Потом сказал:

– Я хотел бы, чтобы ты когда-нибудь встретила Новый год с нами. Как ты думаешь, тебе понравится?

Она встала на колени на диване и поцеловала его.

– Не знаю, Ангус. Боюсь, я бы все время мерзла.

– Ни в коем случае. Я бы об этом позаботился.

Ангус взял стакан с виски у нее из рук и поставил на столик. Потом поцеловал ее ключицу.

– Как крыло у птички, – сказал он. – Эта впадинка, вот здесь. – Он обнял ее обеими руками и усадил к себе на колени. Осторожно расстегнул молнию на платье, спустил с плеч тонкие бретельки и снова поцеловал.

– Итак, моя красавица Фредди, – сказал он. – Если ты хочешь, чтобы я остановился, скажи мне это сейчас.

У нее в памяти всплыли слова Марсель Скотт: «Вы влюблены в Ангуса, мисс Николсон?»И ее теория о любви, которая всегда бывает неравной.

Но она все равно ответила:

– Нет, Ангус. Я не хочу, чтобы ты остановился. Совсем не хочу.

Фредди прикрыла глаза и испустила тихий вздох, когда его рука скользнула вверх по ее бедру.

Проснувшись среди ночи, она пошла на кухню выпить воды. В полной темноте Фредди отодвинула светомаскировочную штору и выглянула на улицу. Шел снег – пушистые белые хлопья медленно кружились в воздухе и падали вниз, покрывая руины и обломки.

Мысли беспорядочно мелькали у нее в голове. Столько событий за один вечер – Ангус, Джек, танцы. А потом это… Она не жалела, что лишилась девственности, наоборот, ей нравились ее новые ощущения, нравилось чувствовать себя по-настоящему взрослой. Ангус принял необходимые предосторожности – памятуя о том, что приключилось с Тессой, она проследила за этим. Она любовалась снегом за окном, вспоминая его руки на своей коже, слияние их тел, слова, которые он шептал ей на ухо, дыхание Ангуса, когда она засыпала в его объятиях.

Марсель Скотт действительно написала ей и предложила встретиться за ланчем. Фредди была удивлена, получив это письмо: она приняла слова мисс Скотт за обычную любезность, простой знак расположения, за которым не последует никаких реальных действий.

Они встретились в небольшом кафе по дороге к Чаринг-Кроссу. В соседнее здание недавно попала бомба, разрушив один его торец, – словно предложение, оборванное на середине. Среди обрушенных стен, некогда служивших кому-то жильем, снег постепенно засыпал погребальный костер из обломков мебели, торчавшей кверху колесами детской коляски и клавиатуры пианино.

В кафе по запотевшим окнам струйками сбегала вода. Марсель Скотт уже сидела за столиком. Она была в черном пальто с меховым воротничком и крошечной черной шляпке. Перед ней стояла чашка чаю.

– Рада повидаться с вами снова, мисс Николсон, – поздоровалась она. – Можно мне называть вас Фредди? Я ненавижу всякие формальности, а вы? Как вам кафе, нравится? Я часто забегаю сюда на ланч. Большинство других девушек приносят с собой сандвичи и чай в термосах, но я просто не могу целый день сидеть взаперти.

Подойдя к стойке, они заказали себе суп и хлеб. Вернувшись за столик, Марсель сказала:

– Надеюсь, вы не против, что я вам написала? Я разыскала бы вас раньше, но мой отец заболел, и мне пришлось поехать домой.

– Я вам сочувствую. Ему уже лучше?

– Да, гораздо лучше, спасибо. – Марсель, опустив глаза, помешала свой чай. – Конечно, мне надо переехать к нему. Он был бы просто счастлив. Как вы думаете, это очень эгоистично с моей стороны, что я живу одна?

– Не знаю, – ответила Фредди. – Я не могу судить.

– Ваши родители умерли, да?

– Да, оба, когда я была еще ребенком.

– Может, вам даже повезло. – Марсель прикусила губу. – О, я не должна была этого говорить. Пожалуйста, простите меня.

Она вздохнула.

– Когда я бываю в Уилтшире, мне кажется, будто я съеживаюсь, – Марсель соединила большой и указательный пальцы так, что между ними почти не осталось расстояния, – вот до такого размера. Я чувствую себя… микроскопической. Если бы я жила там все время, боюсь, скоро от меня совсем ничего не осталось бы. Знаете, война не доставляет мне особенных неудобств. Если бы не постоянное чувство вины, я была бы вполне счастлива. Это чувство бессмысленно, но я все равно никак не могу от него избавиться. – Она закурила сигарету. – Как вам мои друзья?

– Они мне понравились.

– Льюис безумно влюблен в Клер Стюарт.

– Это та девушка в розовом платье? О, ясно.

Когда подали суп, Марсель призналась:

– Вообще-то, я сама была в него влюблена.

– В лейтенанта Коритона? Он очень привлекательный. Вы до сих пор любите его?

– Нет. Давно не люблю. Мы с ним добрые друзья и часто переписываемся. Я вообще склонна влюбляться – есть у меня такая дурная привычка. По сравнению со мной вы кажетесь очень разумной.

– Разумной, – повторила Фредди. – Как приземленно. Джек назвал меня чопорной.

– Не обращайте внимания на Джека, он бывает ужасно невежлив.

Они поговорили о своей работе и о войне, а потом пришло время обеим возвращаться на службу. Надевая пальто, Марсель сказала:

– По пятницам я устраиваю у себя вечеринки. Все приносят с собой какую-нибудь еду. Хотите прийти? Конечно, Ангуса я приглашаю тоже. И вашего друга Макса Фишера. – Она уже натягивала перчатки. – Да, будьте добры, узнайте у Макса, сможет ли он прийти.

– Макса? Не Джулиана?

– Джулиан очень мил, но нет, меня больше заинтересовал ваш Макс. Он сейчас ни с кем не встречается, так ведь?

– В данный момент нет.

– Кто-то говорил, что он был влюблен в вашу сестру.

Любопытство в глазах Марсель подсказало Фредди, что этот кто-то поведал о Тессе гораздо больше, однако она ответила только:

– Да, но это было очень давно. Много лет назад.