Текст книги "Возвращение во Флоренцию"
Автор книги: Джудит Леннокс
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 30 страниц)
– Значит, вы шпион, – без всякого выражения произнесла она.
– Да, именно так. – Он вздрогнул. – Ой!
Она строго посмотрела на него.
– Терпите.
– Британцы обхаживали Италию много лет. Это был стратегический просчет, – в его голосе промелькнуло раздражение.
– Почему?
– Потому что гораздо лучше было бы посвятить эти годы тому, чтобы прийти к соглашению с Советским Союзом. Причина, по которой Британия этого не сделала, очевидна – мы боимся коммунизма. Наше правительство упустило из виду то, что фашизм – гораздо более страшная угроза. Сейчас оно начинает прозревать, только, боюсь, уже слишком поздно.
Макс говорил практически то же самое. Фредди как могла промыла рану, потом с сомнением посмотрела на нее.
– Вам надо к врачу. Вполне возможно, что пуля застряла внутри.
– Я так не думаю; уверен, она прошла навылет. – Он ухмыльнулся. – К тому же я целиком и полностью доверяю вам, мисс Николсон.
– Но в медицинском кружке нас не учили зашивать огнестрельные раны.
Он хрипло расхохотался.
– Нет? Какая жалость!
– Итак? Вы не договорили.
– Поначалу все шло нормально. Я передавал нужную информацию, меня гладили по головке и снова посылали в Италию. Но в этот раз я, похоже, допустил ошибку, потому что, вернувшись вчера вечером домой, застал там пару агентов, дожидающихся меня. Мне удалось сбежать, я прыгнул на первый подвернувшийся поезд из Рима…
– Рима?
– Да, я живу в Риме. На поезде я добрался до Ареццо, а рано утром остановил попутную машину и доехал до пригородов Флоренции. Я думал, что оторвался от них, но на вокзале меня уже ждали. Они бросились за мной, и один ранил меня в ногу.
Она попросила его зажать полотенцем рану, а сама стала рвать свою юбку на полоски. Ей нравиласьэта юбка – из-за него она лишилась уже двух вещей, этой юбки и шарфа, который отдала во Флоренции. Фредди, всегда старавшаяся в своих поступках руководствоваться здравым смыслом, устало думала о том, что по воле судьбы оказалась в водовороте опасных приключений, в которые ее вовлек совершенно незнакомый человек.
Пока она перевязывала рану импровизированным бинтом, Джек внезапно спросил:
– А что насчет вас?
– Меня?
– Где вы родились?
– В Италии.
Он удивленно поднял брови.
– Тогда куда вы собирались ехать?
– В Англию, конечно же. Я живу там с двенадцати лет.
– Родители?
Она покачала головой.
– Они оба умерли. У меня есть сестра – она живет во Флоренции.
– Род занятий?
Она заколола конец бинта булавкой.
– Я работаю у одной дамы, мисс Пэриш. Печатаю письма, разбираю документы.
Вот так – все содержание ее жизни укладывалось в несколько коротких предложений. Похоже, она была переполнена событиями. Лицо Джека было смертельно бледным. Если он упадет в обморок, бросит ли она его здесь, ведь он может умереть от потери крови или – что, пожалуй, даже страшнее – оказаться в лапах итальянской полиции? Нет, это было бы бесчеловечно, и к тому же он, по его словам, действовал в интересах страны – ихстраны. А это означало, что Фредди, пускай и против воли, будет вынуждена сопровождать его, пока они не выберутся из Италии. Только каким это сделать?
Складывая вещи обратно в чемодан, она медленно произнесла:
– Вы говорили, что на поезде ехать небезопасно. Но ведь когда мы будем переезжать через границу, полиция обыщет машину. Они могут вас узнать.
Он опять ухмыльнулся.
– Мы не станем переезжатьчерез границу.
– Тогда что мы станем делать?
– Мы пересечем ее по воде.
У Джека Рэнсома был друг, который жил на побережье Лигурии, в нескольких милях к югу от Рапалло. Джек был уверен, что его друг найдет людей, которые согласятся доставить их по морю во Францию. Рыбаки, занимающиеся мелкой контрабандой, постоянно курсируют между двумя странами, почему бы им не высадить англичанина со спутницей на безлюдном пляже Лазурного берега?
Им надо проехать чуть больше сотни миль. Дорогу он знает – более или менее; северо-западное побережье Италии ему знакомо. Они двинутся на запад, проедут Пистойю и Монтекатини-Терме, а потом по побережью доберутся до Рапалло. «Хотя, – ненадолго призадумавшись, добавил Джек, – лучше будет объехать Ла-Специю, поскольку там находится военно-морская база. Вся дорога должна занять день-два». Если повезет, они найдут удобное местечко для ночлега.
Дорога привела их к подножью Апеннин. Вдалеке вздымались в небо горные пики; их вершины – заметила Фредди – даже в мае были покрыты снегом. Раз или два, обгоняя мальчишку, пасшего гусей, или женщину в черном с вязанкой хвороста за спиной, они притормаживали и спрашивали дорогу. Фредди привыкла к автомобилю и вела его плавно, следуя изгибам дороги. Теперь она ловко переключала передачи; ей удавалось безошибочно направлять машину туда, куда было нужно. «Все будет хорошо», – говорила она себе. Они доедут до Рапалло, а дальше Джек может плыть во Францию – это его дело, – но она с ним не поплывет. Она не станет рисковать жизнью на лодке контрабандиста в Лигурийском море, а спокойно сядет на поезд и уедет домой.
В Прато они остановились, чтобы купить хлеба, сыра и пару бутылок воды и вина. Они поели за городом, на лужайке – точнее, Фредди поела, а Джек выпил несколько глотков вина. Потом они покатили дальше, объехав Пистойю по узким проселкам. Солнце стояло высоко в небе, Джек задремал, склонив голову на плечо. Лицо у него было землистым; Фредди вспомнила рваную рану на ноге и то, что он не смог ничего съесть, а только жадно выпил свое вино.
После полудня Фредди, следуя указателю, свернула в Монтекатини-Терме. Она заехала в гараж и заправила машину; Джек по-прежнему спал. Фредди спросила, где находится аптека. Оставив спящего Джека в машине, она через площадь пошла в лавку. В своем карманном словарике Фредди отыскала слова «вата» и «бинт», однако ее произношение, видимо, было далеко от совершенства, потому что аптекарь, толстяк с недовольным выражением лица, сделал кислую гримасу, показывая, что не понимает ее. После того как Фредди повторила свою просьбу несколько раз и изобразила, будто накладывает повязку, он медленно встал и бросил на прилавок несколько пакетов. Она вспомнила про аспирин – к счастью, по-итальянски его название звучало точно так же – и антисептик; увидев на витрине бутыль, в которой он, судя по всему, находился, она снова разыграла целую пантомиму, и аптекарь отлил для нее лекарство в пузырек. Затем он что-то сказал – Фредди разобрала только слово дотторе.Она покачала головой: нет, доктор ей не нужен, спасибо.
Аптекарь выбил чек. Ощущая на себе его недружелюбный взгляд, она полезла в кошелек за мелочью. «Инглези?»– внезапно спросил он, но она положила монеты на прилавок, сгребла свои покупки и вышла из магазина. Идя через площадь к машине, Фредди оглянулась. Толстяк стоял в открытых дверях аптеки, глядя ей вслед. Потом наклонился и сплюнул на мостовую. Она повернулась и зашагала к машине, изо всех сил стараясь не бежать.
Когда Фредди забралась в кабину и захлопнула дверцу, Джек проснулся и недоуменно заморгал. Дрожа всем телом, Фредди устроилась на водительском сиденье.
– Кажется, я совершила ужасную ошибку, – сказала она.
Его сонливость как ветром сдуло.
– Расскажите мне.
– Я зашла в аптеку купить бинты, чтобы перевязать вам ногу. Похоже, аптекарь что-то заподозрил. Не знаю – я не уверена. Он странно на меня смотрел, а еще он догадался, что я англичанка. Мне очень жаль.
– Вы не виноваты. – Джек выпрямил спину. – Скорее всего, это не имеет значения, но нам лучше скорей уехать. – Он ободряюще улыбнулся. – Вывезите нас из города, я забинтую ногу и сам сяду за руль. После сна я чувствую себя гораздо лучше.
Отъехав на несколько миль от Монтекатини, они свернули на проселочную дорогу. Джек вылез из машины, сел на траву и перевязал ногу; Фредди не сдвинулась с места. Она совсем обессилела; тревожный эпизод в аптеке стал для нее последней каплей. От каждого звука – гула мотора на дороге или собачьего лая – она невольно вздрагивала.
Джек подошел к дверце машины.
– Так гораздо лучше. Спасибо, что купили бинты. Пересаживайтесь, дальше я поведу сам.
Они поменялись местами, Джек завел мотор, и автомобиль тронулся с места. Фредди закрыла глаза.
Через некоторое время она проснулась и, часто моргая, спросила:
– Сколько сейчас времени?
– Около семи.
– Где мы?
– Думаю, недалеко от побережья.
Его слова обрадовали Фредди; она уже предвкушала ночевку в уютном небольшом отеле, вкусный ужин, ванну, постель. Нормальную жизнь.
Он бросил на нее короткий взгляд.
– Простите, что вот так похитил вас. Мне очень жаль.
– Я собиралась тихо-мирно поехать домой. Мне нравится путешествовать в поезде. Можно не спеша обо всем подумать.
– Вы навещали сестру?
– Да. – Она отвернулась и посмотрела в окно. Солнечный свет таял, глубокая полуденная синева на небе уступала место сумеркам цвета абрикоса и лаванды. Казалось, в последний раз они виделись с Тессой давным-давно; Фредди напомнила себе, что на самом деле рассталась с сестрой только этим утром. Она вздохнула.
– Я приехала в Италию, чтобы убедить Тессу вернуться домой.
– Но она не захотела?
Фредди покачала головой.
– Но я должна была попытаться. Что, по мнению ваших друзей из Министерства иностранных дел, произойдет здесь, если начнется война?
Он плавно переключил передачу.
– Они считают – точнее, надеются, – что Муссолини сохранит нейтралитет.
– Надеюсь, они правы.
– Если так, с вашей сестрой все будет в порядке.
Она слушала его с признательностью, хотя и подозревала, что Джек не до конца откровенен и говорит так, скорее, чтобы ее утешить.
– Думаю, некоторое время мне нельзя будет возвращаться в Италию, – задумчиво произнес он.
– И что вы станете делать? Вернетесь в Норфолк?
– Вот уж нет. Скука смертная. Думаю, пойду в армию. Это здорово удивит моего братца – как же, Джек наконец занялся чем-то стоящим.
– Вы старший из детей?
– Третий из четырех. Старший у нас Джордж, за ним идет Марсия, потом я, а потом малютка Роуз.
– А остальные женаты?
– Джордж и Марсия да. У Марсии два сына, мои племянники. А Джорджу и Александре – так зовут его жену – я бы посоветовал поменьше пререкаться и скорей произвести на свет наследника. Роуз всего семь лет, так что ей рано думать о браке.
– Как славно иметь маленькую сестричку!
– Да, Роуз у нас всеобщая любимица. Обожает собак и лошадей.
– Как ваша нога?
– Прекрасно.
Однако, наблюдая за тем, как Джек ведет машину, Фредди не могла не заметить, что он стискивал зубы каждый раз, когда приходилось сильней нажимать на акселератор. Она сказала:
– Я что-то проголодалась. Может быть, остановимся и перекусим?
– Я найду удобное местечко.
Он проехал еще несколько миль, а потом, увидев заросший травой холм с рощицей берез на вершине, свернул с дороги и остановил автомобиль у его подножья. Деревья отбрасывали длинные тонкие тени, по небу низко плыла ярко-желтая полная луна. Усевшись на траве в свете фар «фиата», Фредди разломила пополам оставшийся хлеб, а Джек перочинным ножом нарезал сыр.
– Пожалуй, надо сменить повязку, – заметил он.
Фредди поднялась на ноги, зевая, потянулась и начала собирать остатки продуктов. Было почти совсем темно, ей даже показалось, что она слышит крики совы, однако, когда она попыталась прислушаться, звуки растаяли в тихом шелесте берез.
Но тут ее слуха достигло глухое рычание мотора – оно доносилось с дороги, по которой они только что ехали. Инстинкт подсказал ей, что не стоит привлекать к себе внимание: Фредди заглушила мотор «фиата» и погасила фары. Звук приближающейся машины стал громче. Они не двигались, наблюдая, как она проезжает мимо. В большом черном автомобиле сидело четверо мужчин. Фредди показалось – хотя она не могла сказать точно, – что двое из них были в форме.
Когда машина скрылась из виду, Фредди спросила:
– Как вы думаете, они преследуют нас?
– Не знаю. Вполне возможно, что к нам это не имеет никакого отношения. – Джек положил оставшиеся бинты в карман пиджака. – Однако давайте выждем несколько минут.
Они снова уселись в машину. Он шпион, думала Фредди, а она помогает ему скрыться от полиции. Она в бегах в чужой стране, за рулем угнанной машины. Пускай против воли, но она участвует во всем этом, и, если их поймают, кары не избежать. Шпионов расстреливают, не так ли? Под ложечкой у нее противно засосало.
В молчании они просидели несколько минут. Потом Джек сказал:
– Думаю, нам не стоит ехать вдоль берега. Надо найти другую дорогу.
Фредди завела мотор, и они поехали.
В ту ночь они спали в машине. Пропетляв несколько часов по узким дорогам, которые вились среди холмов и долин, они остановились у ручья, бежавшего среди раскидистых сосен. «Надо отдохнуть», – сказал Джек, а потом сложил руки на груди и откинулся на спинку сиденья, закрыв глаза.
Хотя Фредди страшно устала, ей никак не удавалось заснуть. Какой длинный, невероятный и печальный день. Кадры из него отпечатались у нее в памяти, как узоры на ткани. Тесса в зеленом платье, уходящая прочь. Поцелуй. «Я действую в интересах британской короны».Аптекарь в Монтекатини, большой черный автомобиль на прибрежной дороге.
Она проснулась на рассвете, после нескольких часов рваного сна. Джек все еще спал; глядя на него, Фредди мысленно набросала его портрет: решительная нижняя челюсть, прямой нос с маленькой горбинкой у переносицы, четко очерченные губы, светлые волосы, падающие на лоб. Красивое лицо. Она целовалась с ним, а теперь, в каком-то смысле, они провели вместе ночь. Фредди с удивлением осознала, что, несмотря на возмущение, которое поднималось у нее в душе при мысли о том, как бесцеремонно Джек ее похитил, она все-таки считает его привлекательным. Потом она решила, что это какое-то временное помрачение, спровоцированное обстоятельствами их вынужденного путешествия. Джек пошевелился; Фредди торопливо вытащила с заднего сиденья свой чемодан и выбралась из машины. Опустившись на колени возле ручья, она намочила в воде полотенце и умылась.
Они снова двинулись в путь. В маленькой пыльной деревушке они зашли в лавку, чтобы купить какой-нибудь еды. Джек заговорил с владельцем лавки, который угостил их обжигающим крепким кофе; от него по жилам пробежал огонь. Несмотря на то что кофе оказался очень кстати, Фредди чувствовала себя крайне некомфортно. Иностранцы были редкими гостями в таких уединенных деревушках в предгорьях Апеннин. Они привлекали к себе излишнее внимание, а их неприбранный вид и отсутствие традиционных атрибутов туриста – фотокамер, рюкзаков и ботинок на толстой подошве – делало их еще более приметными.
Они снова забрались в машину. Фредди села за руль, Джек командовал, куда ехать. Хотя у него не было карты, он почти инстинктивно угадывал нужную дорогу. От долгого сидения за рулем у Фредди ныли плечи, глаза словно засыпало песком. Теперь они двигались медленней: дороги были более узкими и извилистыми, чем те, по которым они проезжали вчера, и местами на них не было никакого покрытия. Она заставляла себя сосредоточиться, но время от времени на нее все равно наваливалось ощущение нереальности происходящего. Она должна быть в Париже. Ехать в метро на Гар-дю-Нор, где ей предстояло сесть в поезд и отправиться домой. Вместо этого она катила по дороге, ничем не отличавшейся от тех, по которым они петляли с самого утра; один высокий холм сменялся другим, точно таким же, за зеленой плодородной долиной следовала новая, неотличимая от предыдущей.
После полудня им пришлось свернуть назад к побережью, чтобы поискать заправку. Вдалеке они заметили несколько домиков, рассыпанных вдоль дороги, и кузницу. Посреди двора, заваленного старыми автомобильными покрышками и ржавыми инструментами, стояла бензоколонка. У стены каменной постройки, в глубине которой сверкали оранжевые искры и отблески огня, возвышалась поленница дров. Фредди вылезла из машины; Джек пошел спросить про бензин. Она заметила, что он хромает еще сильнее; походка его была неловкой, напряженной. Открылась дверь лачуги, и из нее вышел мужчина в рабочем комбинезоне. Джек обратился к нему, и кузнец что-то ответил, а потом, нахмурившись, взглянул на машину. Фредди перешла через дорогу, чтобы немного размяться. Из ближайшего домика выглянула девчушка – она сосала большой палец. Увидев Фредди, малышка снова нырнула в дом. Фредди подумала, что это неудивительно: должно быть, она выглядит как настоящее пугало.
«Осталось совсем немного», – утешала она себя. Джек говорил, что они уже в нескольких милях от Ла-Специи. Немного удачи, и к вечеру они доберутся до Рапалло. Еще пару часов, и этот кошмар закончится. Джек с кузнецом все еще о чем-то беседовали. Теперь Джек хмурился, а кузнец размахивал руками. Фредди подошла поближе, чтобы послушать их разговор, однако они говорили слишком быстро, кроме того, у кузнеца был сильный местный акцент, так что она не смогла разобрать ни слова.
Кузнец вернул на место кран бензоколонки, а потом пошел в свою кузницу.
Джек через двор направился к ней.
– Полиция уже побывала здесь сегодня утром.
– Полиция? – Напуганная, Фредди вздрогнула. – Кого они искали?
– Нас, судя по описанию. Они задавали вопросы: не проезжал ли мимо черный «фиат», не заходили ли иностранцы в гараж. – Джек понизил голос. – Этот парень коммунист, так что он не поклонник итальянского правительства или полиции. Не беспокойтесь, это было несколько часов назад, они давно проехали, так что нам ничто не угрожает.
– Мистер Рэнсом! – возмущенная, воскликнула она. – Они знают про машину! Они разыскивают нас!
Он одарил ее улыбкой – очевидно, пытаясь ободрить.
– В Италии сотни черных «фиатов». Мы поедем осторожно, будем все время начеку. Осталось еще немного, честное слово. Все будет в порядке, обещаю вам.
– В порядке? – голос Фредди сорвался. Она опустила глаза и посмотрела на себя – ее сандалии были в пыли, платье измялось, от недостатка сна слипались глаза. – Это вы называете порядком?
– Мисс Николсон, я искренне сожалею, что впутал вас в свои дела. – По крайней мере, он, казалось, искренне раскаивался. – Если сейчас вы захотите уйти, я пойму вас и не стану останавливать.
– Почему-то мне кажется, – саркастически изрекла она, – что автобусы здесь не ходят.
– Скорее всего, вы правы. Если повезет, какой-нибудь фермер подбросит вас на своей телеге. Слушайте, не надо так волноваться. Этот парень предложил мне показать дорогу в объезд Ла-Специи, где нам не будут грозить неприятности.
– Откуда вы знаете, что ему можно доверять?
– Не знаю. Но, как вы сами видите, другого выбора у нас нет.
Мгновение она смотрела на него, а потом, развернувшись на каблуках, быстро подошла к машине, уселась внутрь, с грохотом захлопнула дверцу и завела мотор. Кузнец забрался в свой грузовичок, и Фредди повела «фиат» следом за ним. Они удалялись от побережья, петляя между холмов. Единственное, чего ей хотелось, – это добраться до Рапалло, а там, думала Фредди, она наконец-то избавится от него. Она мечталапоскорей от него избавиться.
Не удержавшись, она громко застонала. Джек спросил:
– Что с вами? Что-то случилось?
– Кузнец говорил, что полиция ищет и меня тоже?
– Да, боюсь, что так. Молодая англичанка… белая кожа, темные волосы и глаза. Кажется, что она сильно спешит. Описание довольно точное – на мой взгляд.
Она почувствовала, что Джек улыбается, но заставила себя не смотреть на него. Вместо этого Фредди сосредоточилась на дороге, которая забирала вверх по склону холма. Если полиция разыскивает не только Джека Рэнсома, но и ее, она не сможет пересечь границу на поезде. У нее нет выбора – придется плыть во Францию на чертовой рыбацкой лодке. Ей снова захотелось застонать, но она заставила себя сдержаться.
На дороге тут и там попадались глубокие выбоины, «фиат» постоянно подпрыгивал и проваливался вниз.
– Старайтесь ехать побыстрее, – сказал Джек. Он вцепился руками в приборную доску; она видела, как он морщился при каждом прыжке.
Они проехали за грузовиком несколько миль по лесистым предгорьям Апеннин. Наконец их провожатый остановил машину, объяснил им, куда двигаться дальше, а потом по той же дороге отправился назад. После того как грузовик скрылся из виду, они еще яснее осознали, в какой глуши оказались. Несколько часов они ехали молча. Изредка Джек командовал Фредди, куда поворачивать, время от времени спрашивая, не надо ли ей остановиться и передохнуть. Каждый раз она отрицательно качала головой. Она старалась ехать настолько быстро, насколько позволяла дорога; оттого, что их преследовали, ее желание скорей добраться до места опять усилилось. Периодически она бросала взгляд в зеркало заднего вида, но на глухих горных дорогах им почти не попадалось других машин. Проезжая через лес, они наткнулись на пестрые шатры и лошадей, привязанных в тени под деревьями. Женщина с ребенком на руках, склонившаяся над котелком на костре, проводила глазами «фиат», гремевший по ухабистому проселку.
Из леса они выехали на открытую местность. В небе кружила хищная птица, паря в воздушных потоках, поля пестрели цветами разнообразнейших оттенков. На мгновение Фредди забыла о своих страхах, очарованная красотой пейзажа.
– Боюсь, погода вот-вот испортится, – сказал Джек, и она, проследив направление его взгляда, увидела, как на востоке, над мрачными серыми пиками гор, клубятся грозовые облака.
По мере продвижения Фредди начало казаться, что к обычному стуку и скрежету старого «фиата» добавился раздражающий прерывистый скрип. Облака сгущались у них над головой; первые капли дождя большими кляксами упали на ветровое стекло. Дворник совсем износился; Фредди приходилось изо всех сил всматриваться в серо-коричневые разводы перед собой. Она наклонилась, чтобы лучше видеть дорогу, и ослабила нажим на акселератор. Она настолько устала, что у нее не оставалось сил на страх.
Скрип усилился. Когда они съезжали с холма, Фредди почувствовала, что машину болтает из стороны в сторону.
– Остановитесь, – резко бросил Джек. – Вон там, под деревьями.
Она с усилием заставила машину съехать на обочину. Там Фредди притормозила. Джек вылез из кабины и наклонился к одному из передних колес.
– Чертово корыто!
– Что случилось?
– Ослабли гайки на колесе. Наверное, из-за ухабов на дороге. Надо их закрутить, иначе мы лишимся колеса.
Он полез в багажник за инструментами. Фредди выбралась из кабины.
– Я могу чем-нибудь помочь?
– Пожалуй, нет. На вашем месте я бы немного прогулялся, размял ноги.
Она вытащила из чемодана плащ, набросила его и отошла от машины. Дождь лил как из ведра; ей пришлось надеть капюшон. Из пакета с их скудными продовольственными запасами она взяла яблоко и, откусив от него, пошла вперед. Дорога спускалась в туманную серую долину; Фредди показалось, что в ясную погоду она смогла бы разглядеть море. От усталости и напряжения все ее мышцы болели. Казалось, они едут уже целую вечность; она продолжала ощущать движения педалей у себя под ногами. Фредди оглянулась – Джек по-прежнему стоял, склонившись к колесу «фиата». Сейчас он починит машину, уговаривала она себя, они проедут последние пару миль, и вскоре она будет в безопасности.
Свернув за поворот дороги, Фредди увидела огни. Она остановилась и принялась всматриваться сквозь пелену дождя, пытаясь разглядеть, что находится впереди.
Две или три машины – она не могла сказать точно – с зажженными фарами перегораживали дорогу. Сердце ее остановилось. Они явно кого-то поджидали.
Она бросилась бегом по обочине дороги назад к «фиату». Заметив ее, Джек выпрямил спину.
– Что случилось?
– Машины – полицейские машины – там, на дороге!
– Вот черт, – нахмурился Джек.
– Нам придется вернуться назад.
Он покачал головой.
– Боюсь, это невозможно.
Она уставилась на него.
– Почему?
– Мы потеряли одну гайку, а другие так покривились, что я не могу закрутить их обратно. Запасного колеса нет. К тому же, – он бросил отвертку в багажник, – если на дороге выставлен один кордон, могут быть и другие. Делать нечего, придется идти пешком.
– Пешком? – воскликнула Фредди.
– До берега не больше десяти миль. Вы как, дойдете?
Она молча кивнула головой.
Они собрали остатки продуктов, сложили их в чемодан Фредди, а потом столкнули несчастный верный «фиат» в неглубокий овраг и зашагали по заросшему травой склону холма прочь от дороги. Джек нес ее чемодан; Фредди шла за ним.
Местность не особенно подходила для пеших прогулок; клочья травы чередовались со скользкими каменистыми осыпями. Фредди вздрагивала всем телом от любого звука. «У меня нет времени на дурацкие игры», – сказала она вчера; но, честно говоря, в этой авантюре были и приятные моменты. Гладкая лента дороги под колесами автомобиля или лунный свет на ночных холмах доставляли Фредди удовольствие.
Однако в пешем походе не было и намека на удовольствия. Ее летний плащ промок насквозь, чулки порвались, сандалии размякли от влаги. Она устала, замерзла и была до смерти напугана. При виде машин, перегородивших дорогу, Фредди пришла в ужас. Это больше не было игрой – поняв, в каком они оказались положении, Фредди лишилась остатков мужества. Они запросто могли попасться в ловушку. Если бы не разболтавшееся колесо, им бы ни за что не миновать полицейского кордона. Они оставили за собой след: их видели аптекарь в Монтекатини-Терме, владелец лавки в горной деревушке, кузнец и цыгане в лесу. Достаточно, чтобы их преследователи догадались, что они направляются к побережью. Полиция наверняка перекрыла все прибрежные дороги. Возможно, они уже рыщут по холмам. Что если у них собаки – ей даже послышался какой-то звук: рычание или приглушенный лай, но когда Фредди оглянулась, то увидела только бесконечную череду холмов.
С угольно-черного неба лил дождь. Часы летели; Фредди казалось, что она бредет так всю жизнь: шаг за шагом, не отрывая глаз от высокой фигуры Джека, неотступно следуя за ним. Наверное, ей надо было самой нести свой чемодан, ведь у него ранена нога, но Фредди не представляла себе, откуда она возьмет силы, чтобы его тащить. Может, надо сказать Джеку, чтобы он его бросил – ее вещи все равно безнадежно испорчены, – но она не могла выдавить из себя и пары слов. Время от времени он оборачивался назад, ободряюще улыбался ей и спрашивал, все ли в порядке. Фредди кивала в ответ. Она посмотрела на часы и тут же споткнулась о камень; оказывается, было уже восемь часов. Они шли давным-давно; день клонился к вечеру. Идти в сумерках было куда сложнее; ее нервы были на пределе.
Они добрались до ручья. Джек попробовал ногой дно.
– Здесь неглубоко, – сказал он. – Вы сможете перейти?
Фредди шагнула в воду. Дно ручья выстилала галька и мелкий гравий. Оглянувшись, Фредди заметила на холме какой-то свет – фары автомобиля, а может, ручной фонарь. Сердце у нее забилось; она поспешила перейти ручей.
Внезапно, поскользнувшись на камне, она упала на колени в ледяную воду и негромко вскрикнула.
– Мисс Николсон! – Джек протянул руку, чтобы помочь ей.
– Уходите! – закричала она. – Оставьте меня в покое!
Фредди стояла на коленях в холодной воде, опираясь обеими руками о дно. Она почувствовала, как он подхватил ее под мышки и снова крикнула: « Не прикасайтесько мне!» – но он, не обращая внимания на ее слова, одним движением вытащил Фредди из воды и поставил на берег.
Там она рухнула на землю, согнувшись пополам, закрыв лицо ладонями, и разрыдалась. Сквозь слезы она чувствовала, как он гладит ее по плечу. Потом Джек спокойно произнес:
– Я знаю эти места. Я уже бывал тут раньше. Там, за полем, хижина пастуха. Если мы доберемся туда, то сможем немного обогреться. Вы можете идти?
Она и помыслить не могла о том, чтобы снова идти пешком, ей хотелось умереть на этом самом месте, однако Фредди утерла слезы ладонью и кивнула. Он помог ей подняться на ноги, а потом, держа за руку, повел через луг и дальше, в поля. По дороге он что-то рассказывал о том лете, которое здесь прожил, работая на ферме и гуляя по холмам; она не вслушивалась в его рассказ, но звук его голоса, пробивающегося сквозь дождь, помогал ей преодолеть смертельную усталость.
– Вот и хижина, – сказал Джек, и Фредди, подняв глаза, увидела небольшую каменную лачугу на дальнем краю поля.
Добравшись до хижины, Джек распахнул дверь, и они вошли. Внутри пахло овцами; на ржавых гвоздях, торчавших из стен, болтались клочья грязной шерсти, пол был засыпан соломой. У стены возвышалась груда поленьев.
Фредди забилась в угол, обхватив руками колени. Ее так трясло, что подбородок стучал о колени. Она смотрела, как Джек разводит огонь – несколько поленьев, поставленных шалашиком, немного хвороста и овечья шерсть, напоминающая пух одуванчика.
Щелкнула зажигалка, загорелся огонь.
– Вы прямо-таки киногерой, – язвительно заметила она. Голос у нее дрожал.
– Правда? – Джек улыбнулся. – Пересядьте поближе, скоро здесь будет тепло.
Она покачала головой. У нее не было сил двигаться. Она слишком устала.
Он подбросил еще растопки и снова обернулся к ней.
– Мы практически на месте, честное слово.
– Практически на месте? – надтреснутым голосом переспросила Фредди. – То есть практически там, куда я не собиралась ехать? Я не хотела попасть сюда – я ехала домой! Все это ваша вина… у них могут быть собаки!
– Собаки?
– У полицейских… – Она снова плакала. – Я ненавижуэтих огромных собак!
– Я не думаю, что от собак может быть польза в такой дождь, – серьезно заметил он. – Вряд ли они смогут взять след.
Огонь громко затрещал. Джек присел рядом с Фредди и обнял ее за плечи.
– Оставьте меня, – сказала она. Зубы у нее стучали, словно в мультфильме.
– Нет. Вы сильно озябли, и вам надо согреться. Я не собираюсь воспользоваться ситуацией, клянусь. Полярники в Арктике всегда сидят, сбившись в кучу, потому что так теплее.
Минуту она молчала, по-прежнему дрожа, а потом прошептала:
– Это правда – то, что вы сказали насчет собак?
– Что они не смогут взять след под дождем? Чистая правда.
Она пересела немного ближе к огню. Наконец Фредди почувствовала тепло и вытянула вперед руки, чтобы их отогреть. Она ужасно жалела, что позволила себе расплакаться.
– Простите, что устроила такой скандал, – прошептала она.
– Мне кажется, – ответил на это Джек, – что вы наименее скандальная девушка из всех, кого мне доводилось встречать.
Она крепко зажмурила глаза.
– Я просто не люблю… всякие приключения.
– Надо же! – смеясь, произнес он. – Значит, мы не подходим друг другу. Я, наоборот, их так и притягиваю.
У нее в памяти мелькали картинки их путешествий, эпических странствий с отцом через всю Европу, в вагонах третьего класса или на пароходах, изрыгающих черный дым.
– Когда я была маленькой, – сказала она, – мы часто переезжали с места на место. Отец мог разбудить нас утром и сказать, что мы уезжаем. Мы ездили на поездах, пароходах, даже на телеге, запряженной волами, – я хорошо запомнила ту телегу, – и мама всегда была ужасно усталая, а отец сердился, потому что все шло не так, как ему хотелось.