Текст книги "Романтика любви"
Автор книги: Джослин Рэйнс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)
– Постараюсь, – сказал он. – Я люблю тебя, Кэролайн. Очень люблю. Очень-очень. Гораздо больше, чем ты можешь себе представить.
Они крепко обнимали друг друга, как будто цеплялись за жизнь, и никак не могли расстаться.
– Спасибо за чудесный сюрприз, – прошептала Кэролайн, почувствовав, что он разнимает руки. В горле у нее стоял комок.
– Всегда к вашим услугам. В любое время и все, что пожелает моя принцесса, – сказал он, в последний раз целуя ее. Стюард уже напоминал пассажирам, что нужно занимать свои места.
– Ну, мне пора, – заторопился Джеймс.
– Я люблю тебя, – сказала Кэролайн.
Глядя ему вслед, пока он легкой походкой спортсмена шел к выходу, а потом к «Боингу-727», отлетавшему в Филадельфию, Кэролайн чувствовала, будто теряет часть своей души. Но ведь скоро они будут снова вместе. Целое лето, в Мэне. Вместе в этой жизни и потом...
Глава 10
Кэролайн еще никогда не была нигде, кроме Флориды, и поэтому Мэн, пока этим сверкающим июньским днем Джеймс вез ее из портлендского аэропорта в Кэмден, произвел на нее такое же впечатление, которое произвел бы Париж на человека, впервые попавшего туда. Ландшафт во Флориде плоский, там растут субтропические растения и пышные, яркие цветы. А в Мэне кругом высились покрытые хвойными лесами холмы – древние геологические образования. Их склоны заканчивались на красивом каменистом побережье. Цветы были самыми обычными: здесь росли астры и цинии, как будто сошедшие с детской коробки с акварелью, а также лаванда и скромный душистый горошек. Климат Флориды был жарким и влажным, а в Мэне – более резким, даже суровым, а воздух был настоян на соленом запахе моря и хвои – благодаря соснам, украшавшим гористый ландшафт.
Кэмден на фоне зеленых островов и ярких парусов яхт в заливе Пенобскот словно сошел с открытки с видом типичного городка Новой Англии, с остроконечными крышами соборов и американскими флагами, развевающимися на ветру. Пока Джеймс вез Кэролайн в своем «хейли» по узкой извилистой главной улице, где прогуливались местные жители, приезжие и туристы, она обратила внимание на многочисленные магазинчики, где продавались сувениры – как обычные, массового производства, так и кустарные, сделанные руками местных умельцев.
– Здесь есть целое сообщество мастеров – они живут и работают в Кэмдене, – ответил Джеймс на ее вопрос об этих магазинчиках. – Например, подружка Фила, Дженни, шьет стеганые одеяла и покрывала. Она уроженка Кэмдена.
Раньше Джеймс уже говорил Кэролайн, что Фил Брэдли, его товарищ по студенческому братству и сосед по комнате, тоже проведет лето в Мэне, потому что у его родителей была небольшая гостиница в Кэмдене.
– Фил специализируется по бухгалтерскому учету и в отличие от некоторых любит работать с цифрами, – как-то сказал ей Джеймс, когда звонил по телефону. – Он будет вести учет для гостиницы своих предков и собирается составить балансовый отчет для парочки местных фирм.
Кэролайн с волнением ждала встречи с Филом и его подругой. Ей нравилось, что у нее появятся друзья ее возраста, что она будет с ними общаться и станет членом их маленького дружного коллектива. Ведь она выросла в одиночестве и была одна, пока в ее жизнь не вошел Джеймс. Их любовь от присутствия друзей должна стать еще сильнее и богаче.
– Жду с нетерпением, когда же мы наконец увидимся с твоим Филом, – сказала она, положив руку на колено Джеймсу, сидевшему за рулем.
На вершине холма, где деловой центр Кэмдена заканчивался, Джеймс свернул на боковую улочку. В ее конце за могучими вязами и соснами стоял большой дом из белого кирпича с красивыми черными ставнями. Крышу веранды, шедшей вокруг дома, подпирали гигантские колонны, а сверкающие окна мансарды только подчеркивали красоту и изящество линий здания. Рядом с домом стоял маленький коттедж. Джеймс остановил машину перед коттеджем и повернулся к Кэролайн.
– А вот и наше гнездышко, о котором я тебе говорил. – Он весь сиял от радости. – Нравится?
У Кэролайн просто не было слов. Коттедж показался ей огромным и прекрасным, совсем как волшебный кукольный дом. Его стены, обшитые деревянными планками, были выкрашены в белый цвет, а ставни на окнах были нежно-зелеными. Во дворе рядом с небольшим цветником, где весело цвели желтые ноготки, висели качели, а на небольшой веранде, размером с почтовую марку, стояла удобная мебель с мягкими голубыми с белой окантовкой подушками. Огромный вяз отбрасывал тень на дом, а в маленьком фонтанчике перед домом купались красные кардиналы и серые воробьи.
– О, спасибо, что ты нашел его, – наконец произнесла она, поцеловав Джеймса в щеку. – Но ты уверен, что мы можем позволить себе это? – Мысли о деньгах никогда не оставляли Кэролайн.
Джеймс кивнул.
– Зарабатывать я буду не слишком много, но у меня есть небольшой доход от трастового вклада. Это негусто, но мы сможем как-нибудь протянуть, – сказал он.
– Мне кажется, что для тебя этот дом – все равно что убогая каморка, – сказала Кэролайн, глядя на коттедж и вспоминая огромный особняк Годдардов в Палм-Бич.
– Для меня это настоящий дворец, – сказал Джеймс, нежно глядя на нее. – Дворец, в котором мы будем жить вместе.
Кэролайн подумала, что он всегда знает, что сказать и как дать ей почувствовать, что он ее обожает. Да, ей страшно повезло, что она встретила Джеймса. Как благосклонно отнеслась к ней судьба в тот день, когда он вдруг зашел в «Элеганс»!
– А кто владелец большого дома? – спросила она, поворачиваясь к нему и беря его за руки.
– Сисси Макмиллан декоратор из Нью-Йорка. Ее прапрадедушка был капитаном, и это он построил дом в 1850 году. А коттедж появился на рубеже прошлого и нынешнего веков.
– Она живет здесь? – спросила его Кэролайн.
– То да, то нет. Ее семья в течение четырех поколений регулярно проводила здесь лето, но Сисси очень занятая дама. Когда она не занимается дизайном особняков и фирм для самых богатых и знаменитых клиентов, то приезжает сюда немного развеяться. Между прочим, она очень хотела познакомиться с тобой.
Кэролайн почувствовала, что ее сердце защемило, когда она представила себя в компании с женщиной, украшавшей дома богачей и знаменитостей. Несмотря на то что она постоянно продавала бальные платья и вечерние наряды богатым и знатным особам, работая в «Элеганс», и что тем не менее ей удалось не ударить в грязь лицом или подвести Джеймса на приеме у Кэндалл Лоусон, Кэролайн до сих пор чувствовала некоторую неуверенность, представляя себя в компании с такими людьми. Но она постаралась уговорить себя, что справится, и приняла протянутую руку Джеймса, который помогал ей выйти из машины. Кэролайн подумала о том, что, может быть, когда-нибудь ей удастся забыть Пэттерсон-авеню и все эти печальные события ее прошлой жизни...
Кэролайн украдкой разглядывала Джеймса, который взял ее под руку и вел теперь к дому. В шортах цвета хаки и в белой футболке он выглядел так, будто сошел со страницы модного журнала. Широкие плечи и узкая талия, стройные и пропорциональные загорелые ноги. Золотистые волосы Джеймса немного выгорели на солнце, а голубые глаза имели тот же оттенок, что и высокое небо над головой и глубокие воды залива на горизонте. Каждый раз, когда Кэролайн смотрела на него, она ощущала прилив щемящей радости, удивления и не могла поверить, что этот удивительно красивый и романтический юноша вдруг безумно влюбился в нее. Никакие мечты, никакие сладкие сны не могли сравниться с этой действительностью, с радостью, которую она испытывала. А вдруг все слишком хорошо, чтобы быть правдой? А вдруг все произошло слишком быстро? Продолжится ли их роман? Неужели у этого чуда, у этой волшебной сказки хороший конец?
– Дом, милый дом, – сказал Джеймс, прогоняя ее мрачные мысли. – Ты не хочешь посмотреть, что там внутри?
– Конечно, хочу! А он и в самом деле наш? – спросила Кэролайн, и ее глаза заблестели от удовольствия, когда она осмотрелась. Она даже и представить себе не могла, что на свете может существовать такое удивительно прекрасное, уютное место. Ее взволновала сама мысль о том, что коттедж принадлежит им, хотя бы на лето. Сколько помнила себя Кэролайн, у Элла Шоу не было приличного дома, а после пожара она вообще жила в жалкой комнатушке в пансионе Селмы.
– Наш! На все лето, – сказал Джеймс. – Всю неделю я готовил его к твоему приезду. Подкрашивал, убирал, мыл окна.
Кэролайн взяла его за руку и увидела маленькие мозоли на ладонях и след пореза на пальце, что подтверждало, что он действительно крепко потрудился, чтобы доставить ей удовольствие. Он ее любовник, защитник, опора – вообще все на свете. Кэролайн поцеловала шрам и, перевернув ладонь, поцеловала и ее.
– Никто никогда еще не делал для меня ничего подобного, – сказала она, до слез тронутая его заботливостью и переполненная чувством огромной радости и волнения.
Он поцеловал ее в щеку, и прикосновение его губ было нежным, как прикосновение крыльев бабочки.
– Я знаю, что это смешно, но мне все равно, что подумают соседи. Я просто должен внести тебя в дом на руках.
Он легко подхватил ее и, маневрируя, понес сквозь свежевыкрашенную белую дверь с отполированным бронзовым молотком и резным почтовым ящиком. Как только они оказались внутри, он отпустил Кэролайн, захлопнул дверь и распахнул объятия.
– Никогда в жизни я не был так счастлив, – сказал он, прижимая ее к себе и нежно целуя.
– Я тоже, – ответила Кэролайн, снова молясь в душе Богу, чтобы ее счастье хоть немного продлилось, чтобы оно не испарилось, как в ее кошмарных снах.
Джеймс, отпустив ее наконец, показал ей дом. Сразу же за входной дверью располагалась маленькая прихожая, на стене которой был ковер-вешалка с вытканной монограммой одной из школ Новой Англии. Там же стояли маленький столик и простой деревянный стул. Слева от прихожей располагалась небольшая, но хорошо оборудованная кухня, а прямо – гостиная и столовая. В гостиной был каменный камин с поленьями и лучинами, чтобы его можно было сразу же зажечь, если выдастся прохладный вечер. Всю мебель там составляли маленький, но удобный диван и пара уютных кресел. Окна выходили на лужайку, за которой синел залив Пенобскот. Дощатый пол, пахнувший свеженатертым воском, был устлан ярким тканым ковром, а посередине стоял большой обеденный стол, который, как объяснил Джеймс, купили в старинной таверне и который является символом старых добрых времен и хорошей жизни. На большом корабельном сундуке, который также служил как журнальный столик, стояла модель яхты удивительно правильных пропорций. Она была белой с красной полосой на корпусе.
– Это «Соленые брызги», – сказала Кэролайн, прочитав название и вопросительно глядя на Джеймса. – Ведь это твоя яхта, правда? – Весной они провели не один час на ее борту. Это тридцатитрехфутовое судно со стапелей Херресхоффа было его настоящей гордостью.
– Это первая модель, которую я сделал полностью самостоятельно, – сказал Джеймс, явно польщенный. – Даже Калеб признал, что получилось неплохо.
Кэролайн наклонилась, чтобы получше рассмотреть модель, и увидела, что на борту были нарисованы два соединенных сердца. На одном были инициалы «КШ», а на другом – «ДГ».
– Это в память о днях, проведенных вместе, – сказал он, поясняя значение сердец. – Калеб ворчал – не забывай, что он пуританин, – но в конце концов он позволил мне эту маленькую вольность.
– Надо не забыть поблагодарить его. – Кэролайн улыбнулась, а Джеймс взял ее за руку и вывел из комнаты.
По узкой лестнице они поднялись на второй этаж, где была всего одна просторная спальня со скошенными стенами, состоящими полностью из окон. Вдали виднелись белые яхты на фоне голубой воды залива Пенобскот и зеленые острова. Сама комната была выполнена в классическом стиле. Побеленный потолок опирался на резные балки, а широкая низкая кровать была накрыта покрывалом ручной работы с вытканными на нем сердцами. На комоде стояла бело-голубая ваза с маргаритками, а пол был устлан голубым ковром.
– Это покрывало сделала Дженни, она подарила его на новоселье, – сказал Джеймс. – А вазу дала Сисси.
Кэролайн тронуло великодушие людей, которые ее даже не знали. Они были так не похожи на тех, с кем ей приходилось до сих пор иметь дело.
– Но ведь мы не знакомы, – сказала она, все еще не в силах привыкнуть к вниманию со стороны совершенно чужих людей. Кэролайн не заблуждалась насчет того, что уроки, полученные в детстве, никогда не забываются.
– Ничего, скоро познакомитесь, – ответил Джеймс. – Сисси пригласила нас завтра во второй половине дня, а вечером мы будем ужинать с Филом и Дженни.
– А что насчет сегодня? – спросила Кэролайн, улыбаясь и лукаво глядя на Джеймса. Она не видела его несколько недель, и ей хотелось провести этот первый вечер с ним наедине.
– Сегодня мы остаемся дома. – Джеймс тоже улыбнулся, как будто прочитав ее мысли. Поцеловав Кэролайн, он показал на ложе и на поднос с сандвичами, стоявший на ночном столике. Там же в ведерке со льдом была бутылка шампанского.
– Да уж, – произнесла Кэролайн, поежившись, потому что Джеймс теребил мочку ее уха. – Неплохая идея. Но как насчет аперитива?
– Твоя идея еще лучше, – сказал Джеймс, подхватив ее на руки.
Сисси Макмиллан была больше шести футов роста и немного напоминала аиста из-за длинных ног и рук. У нее были кудрявые серебристо-белые волосы, чистая кожа без намека на морщины и ясные светло-голубые глаза. Она была одета в белую блузку, запахивающуюся хлопчатобумажную юбку, массивные туфли без каблуков, а ее лицо оживляла яркая губная помада. Сисси была больше похожа на жену крестьянина, чем на владелицу самой престижной дизайнерской фирмы, имеющей отделения в Нью-Йорке, Бостоне и Вашингтоне и клиентами которой являлись сливки общества – те самые 500 граждан страны, которые вершили судьбы людей. Считалось, что под ее добродушной внешностью скрывается железная воля и сильный характер. Направляясь по дорожке от своего огромного особняка к Кэролайн и Джеймсу, чтобы поприветствовать их, она чуть не споткнулась о своего спаниеля Эрина.
– Кто может поверить, что это зверь посещал собачью школу хороших манер? – сказала она, а собака в это время носилась кругами и еще крепче обвила поводок вокруг ее щиколоток.
Сисси снова чуть не упала, и Джеймс протянул руку, чтобы поддержать ее.
– И как ни странно, он успешно закончил ее! Надо затребовать назад свои деньги! – воскликнула Сисси, со смехом поворачиваясь к Кэролайн. Собака полностью проигнорировала команды «сидеть» и «стоять».
– Здравствуйте, миссис Макмиллан. Приятно познакомиться с вами, – сказала Кэролайн, протягивая ей руку.
– Да, Джеймс был прав. Он утверждал, что ты красавица, и это правда, – ответила ей Сисси, обменявшись крепким рукопожатием и глядя ей прямо в глаза. – Добро пожаловать в Кэмден. Очень хорошо, что ты смогла приехать. Несомненно, Джеймс – самый счастливый человек в штате Мэн! А теперь пошли есть пирожные, пока они не остыли.
Сисси Макмиллан прошла вместе с Джеймсом и Кэролайн на веранду особняка. Там стоял белый резной столик, накрытый накрахмаленной скатертью с голубой вышивкой на белом фоне. В центре столика стояли запотевший кувшин с лимонадом, три высоких бокала и белое блюдо с разложенными на нем пахучими и все еще теплыми черничными палочками. Все это выглядело непритязательно, но в то же время очень заманчиво.
– Они такие красивые, что их даже жалко есть, – сказала Кэролайн. Она уже привыкла к вкусам графини, которая предпочитала все экстравагантное и изощренное, и даже не могла себе представить, что самые простые вещи могут выглядеть изысканными, если их правильно оформить.
– Какая чепуха. Они предназначены для того, чтобы наслаждаться ими, – сказала Сисси Макмиллан, потянувшись за кувшином и наливая в бокалы желтоватый лимонад. Напиток, в котором плавали кусочки льда и ломтики лимона, оказался сладковато-кислым и очень освежающим. Черничные пирожные, покрытые золотистой корочкой и наполненные ягодами, были просто замечательными, и Кэролайн не замедлила похвалить кухарку.
– Там дикая черника, она здесь растет, – сказала Сисси. – Целая плантация черники находится прямо за домом. Я покажу вам, где она.
Они беседовали о Мэне, о моделях Джеймса, о делах Сисси, и Кэролайн почувствовала, что расслабилась. Она даже рассказала несколько анекдотичных случаев о графине Тамаре и о магазине «Элеганс».
– Эта графиня, кажется, не подарок. – Сисси рассмеялась. – Но все равно хорошо, что у тебя большой опыт работы в магазине, Кэролайн.
– Почему? – спросила ее удивленная девушка.
– Потому что мне надо решить небольшую проблему, – ответила Сисси. – Видишь ли, у меня на Мэйн-стрит есть небольшой домик. Последние шесть лет там был книжный магазин, но срок аренды истекает, и семья, которая снимала его, сообщила мне, что собирается переехать в Орегон. – Она сделала паузу и отхлебнула лимонад. – И вот теперь магазин пустует, а я пытаюсь решить, что делать с ним дальше. Несколько местных торговцев сувенирами заинтересовались им, но для них рента непомерно высока. И все же мне хотелось бы дать шанс местным умельцам выставлять и продавать свои изделия.
Кэролайн кивнула. Ей нравилась эта женщина, которая в отличие от графини была не только деловой, но и разумной в своем бизнесе.
– Можно, конечно, сделать магазин художественным салоном и самой руководить им, – продолжила Сисси. – Но у меня просто нет времени и опыта.
– Опыта? Не скромничай, Сисси. Ты смогла бы руководить одной рукой Белым домом, а второй – Пентагоном, – пошутил Джеймс.
– Если говорить начистоту, то, возможно, смогла бы, – сказала Сисси не то в шутку, не то всерьез. – Дело в том, что я действительно слишком занята, чтобы возиться с магазином. Мне вполне можно присвоить кличку Фигаро. Только в течение следующих двух недель мне придется побывать в шести различных штатах.
– Вам нравится путешествовать? – вежливо спросила Кэролайн, подумав о том, что сама она, отправившись в Мэн, впервые летела на самолете, впервые покинула Флориду.
– Все зависит от клиентов, – сказала ей Сисси Макмиллан. – Некоторые из них становятся настоящими друзьями. А некоторые – настоящие зануды. Впрочем, для тебя это, конечно, не новость, Кэролайн, ведь ты поработала в Палм-Бич.
– О, она многое знает, – согласился за нее Джеймс.
Кэролайн рассмеялась.
– Да, есть люди хорошие, плохие и просто ужасные, – сказала она.
– Кэролайн может справиться с кем угодно, – рассмеялся Джеймс. – Общение с графиней было для нее настоящей школой!
– Джеймс говорил мне, что ты собираешься найти себе работу, пока будешь в Кэмдене. И мне в голову пришла одна идея, – сказала Сисси. – Что ты скажешь насчет того, чтобы управлять моим сувенирным магазинчиком?
– Вы хотите, чтобы я управляла им? – спросила Кэролайн, думая, что ослышалась, и взглянув на Джеймса, который одобряюще кивнул ей.
– Почему бы и нет? – спросила Сисси. – Я собираюсь открыть его на лето. У тебя есть опыт работы в «Элеганс» и в том магазине подарков на Лэйк-Ворт. Я буду платить тебе на тех же условиях, что и графиня, если тебя это устраивает.
– Это было бы просто замечательно! – воскликнула Кэролайн. – Именно такую работу я хотела бы здесь найти. Но мне никогда не приходило в голову, что это может оказаться так просто. – Как только слово «просто» сорвалось с ее губ, Кэролайн снова почувствовала что-то вроде суеверного страха, который преследовал ее всю жизнь, ведь ее внутренний голос постоянно напоминал ей, что в жизни ничто хорошее не дается легко. Что за все рано или поздно придется платить.
– Ну и хорошо. Значит, договорились, – быстро сказала Сисси. – Я всегда доверяю своей интуиции, общаясь с людьми. И ты мне понравилась с первой минуты, Кэролайн. Ты честная и открытая и явно не пустышка. И вообще, я считаю, что здесь, в Мэне, ты сумеешь сойтись с местными жителями.
Фил и Дженни жили в квартирке на старой ферме в пяти минутах ходьбы от их коттеджа. Фил был выше Джеймса и шире его в плечах, с веселыми карими глазами, которые прятались за большими очками в металлической оправе, и кустистой рыжеватой бородой. Он приветствовал Кэролайн, по-медвежьи обхватив ее своими ручищами, а Дженни стояла рядом с ним и улыбалась.
– Наконец-то я могу объединить голос и образ, – сказал Фил, довольный, что наконец видит Кэролайн, с которой несколько раз говорил по телефону.
– Так приятно встретиться с тобой, Фил, – ответила Кэролайн.
– А я – Дженни, – сказала Дженни Армстронг, протянув руку, как только Фил отпустил Кэролайн. Ростом она едва ли была пяти футов двух дюймов, к тому же пухленькая, но очень милая. Ее каштановые волосы были заплетены в косу, падавшую ей на спину, а светло-зеленые глаза обрамляли рыжеватые ресницы. Щеки и нос были усеяны веснушками. Она не носила никакого макияжа, и от нее исходил едва слышный ванильный аромат. В своем выцветшем комбинезоне и белой футболке она выглядела очаровательно, совсем как модель из каталога Крю.
– Мы очень хотим, чтобы ты акклиматизировалась как можно быстрее, и поэтому предлагаем немедленно начать с настоящего мэнского ужина: вареных крабов, печеного картофеля, капустного салата, помидоров и холодного пива, – огласила она все меню сразу, приглашая гостей под деревянный навес, сооруженный рядом с фермой.
Неподалеку во дворе в открытом очаге тлели угли, а в помятом цинковом тазике, заполненном водой со льдом, стояли бутылки с содовой и с пивом. На углях пекся картофель, завернутый в фольгу, белая с черным эмалированная паровая кастрюля для варки крабов ждала только, чтобы ее поставили на огонь. Джеймс открыл бутылки с содовой и пивом и раздал их, в то время как Фил налил в кастрюлю воды и поставил ее на угли.
– Паровые крабы самые вкусные, – объяснял он Кэролайн, пока вода закипала. – Сохраняется настоящий вкус, а самое главное, если их варить, то получается просто какая-то каша.
– Джеймс говорил, что ты работала в настоящем изысканном магазине в Палм-Бич, – вступила в беседу Дженни, когда Фил закончил свою лекцию о крабах.
– Изысканном для неискушенного взора. И не таком уж замечательном в самом деле, – улыбнулась Кэролайн, взглянув на Джеймса, который подошел к ней сзади и обнял ее.
– Ты уже разговаривала с Сисси? – спросила Дженни.
Кэролайн кивнула.
– Она предложила мне работу, – сказала она. – Я согласилась управлять ее магазинчиком кустарных изделий. Она сказала, что ее просто уговорили открыть этот магазин.
– Я знаю. Ведь я одна из искусительниц, – призналась Дженни. – Здесь очень много молодых людей, которые занимаются народным промыслом, и зачастую они делают настоящие произведения искусства. Поэтому мы и обратились к Сисси, чтобы она открыла этот магазин для самых лучших изделий – для нас это будет настоящая витрина нашего искусства. Сисси – известный декоратор, она работает в стиле «в Америке все самое лучшее»; кроме того, все знают, какая она требовательная и как высоки ее стандарты. Мы подумали, что она могла бы стать нашим спонсором: ее имя сделает нам рекламу, и нашими работами заинтересуются и начнут покупать.
Энтузиазм Дженни был заразительным, и в голове Кэролайн тут же начали возникать разные идеи, которые она решила обсудить с Сисси Макмиллан утром.
– Я ничего не знаю о ремеслах, но немного разбираюсь в торговле, – сказала Кэролайн.
– Не беспокойся, – заверила ее Дженни. – Мы сообщим тебе все, что нужно знать. Кроме того, Джеймс говорил, что ты можешь продать все что угодно. Абсолютно все!
– Это для меня новость, – сказала Кэролайн, покраснев. Она надеялась, что Джеймс не наговорил им слишком много.
– А для меня нет! Она просто гений, – сказал Джеймс, сжимая ее плечо и привлекая к себе.
– Крабы созрели! – возвестил Фил, доставая из углей картофель и укладывая на блюдо красных крабов, от которых шел пар. Все это на резном подносе, накрытом газетой, он поставил на стол под навесом, где уже стояли белые тарелки и лежали салфетки. Потом принес салат и помидоры. Все уселись за стол, а Дженни, наклонив голову, прошептала молитву.
– Мой папа священник, – сообщила она Кэролайн. – В нашей семье принято благодарить Бога за хлеб насущный, и я до сих пор считаю, что это чудесный маленький ритуал. Он как-то сближает семью и друзей.
Кэролайн с досадой вспомнила, как ужасно проходили обеды в ее доме, когда она была маленькой. Там не было ни друзей, ни настоящей семьи. Кэролайн садилась за стол, чтобы выслушивать бесконечные пьяные выкрики и ругательства Шоу, который стучал кулаком по столу или давал ей пинка. Она съеживалась от страха и быстро ела, набивая рот. А несколько слов благодарственной молитвы Дженни принесли минуту мира, покоя и расслабления, и это было просто приятно. Кэролайн решила про себя, что, несмотря на то что она никогда не была особенно религиозной, она все равно позаимствует «маленький ритуал» Дженни Армстронг.
За ужином они беседовали о работе Фила на каникулах, о его планах продолжить обучение, чтобы освоить программирование, о новых дизайнах в традиционном стиле и современных – для покрывал, которые делала Дженни, об увлечении Джеймса, трудностях обработки высушенного тика и красного дерева, о разнице в производстве сплошных и полых корпусов моделей и об адском терпении, которое необходимо при точном воспроизведении оснастки трехмачтового клиппера. Они также поговорили о Калебе Джонсе, американце африканского происхождения, чья семья жила в Мэне вот уже несколько поколений и чей прапрадед был гарпунером на китобойном судне – именно он и осел на этом побережье. Жена Калеба, Милдред, также была уроженкой Мэна, ее совсем недавно назначили школьным инспектором Кэмдена. После того как они помогли Дженни и Филу убрать со стола и вымыть посуду, Кэролайн с Джеймсом, взявшись за руки, медленно пошли домой, наслаждаясь вечерней прохладой и свежим воздухом.
– Это будет самое прекрасное лето за всю мою жизнь, – сказала Кэролайн, когда они подошли к двери коттеджа.
– Первое из множества самых прекрасных, – поправил ее Джеймс. – А когда мы станем восьмидесятилетними стариками, то будем вспоминать и спорить, какое же лето было действительно самым лучшим.
Кэролайн подняла на него глаза. Она могла представить себе, каким он будет в восемьдесят: старичок с морщинистым, но красивым лицом, приносящий ей розы и строящий планы на следующее чудесное лето, все время ждущий приключений. Она могла представить и себя, тоже с морщинами, но энергичную. Она бы держала его под руку и улыбалась ему.
Они зажгли камин и занялись любовью прямо перед ним на ковре. Огонь отбрасывал блики на их обнаженные тела, и когда в камине остались одни тлеющие угольки, их чувства все еще пылали.
Фраза, сказанная Сисси, засела в голове Кэролайн, и она решила назвать магазин «Штат Мэн». Но именно связи и знакомства Дженни позволили ей выставить в этом магазине много действительно прекрасных работ, сделанных руками местных умельцев. В магазине продавались только изделия народных ремесел. Здесь была красивая стеклянная посуда, сделанная в мастерских центральных районов Мэна, где художников вдохновляли многочисленные водопады, ковры и паласы ручной работы из Дамарискотты, свитера самых разных фасонов, связанные из овечьей шерсти, лессированной и натуральной, красочные покрывала и накидки, сделанные Дженни, – самые разные, начиная от полога для колыбели и кончая широкими покрывалами для двуспальных кроватей, а также модели судов, сделанные Калебом Джонсом и его учеником Джеймсом Годдардом. В магазине принимались индивидуальные заказы.
Сисси, за которой клиенты в основном присылали частные самолеты, чтобы ускорить ее приезд, старалась проводить в Кэмдене как можно больше времени. Она просто засыпала Кэролайн идеями по оформлению витрин, чтобы привлечь как можно больше покупателей. Ее опытный взгляд декоратора не упускал ничего, и это выгодно отразилось на интерьере магазинчика.
– Необходимо создавать ощущение простора, – поучала Сисси Кэролайн, расставляя посуду на незатейливом подносе. – Вещам нужен воздух, чтобы они могли как бы дышать, и не бойся самых неожиданных сочетаний. – Она указала на глиняную посуду и расписные эмалированные кувшины, стоявшие вместе. Кэролайн прислушивалась к ее советам, присматривалась и вскоре стала подумывать, что этим летом она научилась у Сисси не меньше, чем до этого у графини. Кэролайн теперь знала, что учатся не только в школе или колледже.
Благодаря тому что издатель местной газеты был старым приятелем Сисси, там вскоре появилась статья о магазине с фотографиями красиво оформленных витрин, просторного интерьера, высококачественных изделий и его молоденькой прелестной директриссы.
– Ты становишься знаменитостью, – подтрунивал над Кэролайн Джеймс, разглядывая ее фотографию в газете. – Сначала «Яркие страницы», а теперь и здесь.
Статья вызвала оживление в торговле, и дела в «Штате Мэн» шли все лучше и лучше. Кэролайн даже пришлось взять себе помощницу на неполный рабочий день. Фил давал ей рекомендации по бухгалтерскому учету – в «Элеганс» этим занималась графиня, никого не подпуская к расчетам, – а Джеймс подсказал Кэролайн, что не следует закрываться на субботу, чтобы мастеровые со всей округи могли лично встречаться с заказчиками и рекламировать свои изделия. К августу магазинчик «Штат Мэн» был уже не авантюрой, в которую Сисси позволила себя втянуть, а довольно прибыльным предприятием, и Кэролайн смогла выдать Джеймсу очередной чек в погашение своего долга.
– Я что, нищий, чтобы брать у тебя деньги? – спросил он, как обычно отказываясь взять чек.
– Ты не должен так говорить. То платье от Селесты было деловым предложением. Займом. И теперь я хочу расплатиться, – сказала Кэролайн.
– Но мне не нужны деньги, – ответил Джеймс.
– А я настаиваю. – Кэролайн говорила вполне серьезно.
Не желая спорить с ней, Джеймс взял наконец чек и положил его в карман рубашки. Кэролайн вскоре получила уведомление из банка, что он положил эти деньги на свой счет.
По воскресеньям, когда у них был выходной, Кэролайн и Джеймс купались в море, играли в теннис и плавали на яхте на близлежащие острова, организовывая спонтанные пикники. Они ходили в порт, чтобы посмотреть на величественные теплоходы, чей маршрут начинался и заканчивался в Кэмдене, покупали свежую рыбу и прочие дары моря у рыбаков прямо на шхунах. Они собирали чернику, и Кэролайн пекла пирожки и пирожные по рецептам Сисси. Они выращивали помидоры и пшеницу, посадили базилик, петрушку, петуньи и герань. По вечерам они сидели дома перед камином или посещали спектакли кэмденского народного театра имени Шекспира или концерты музыкального салона. С Дженни и Филом они стали неразлучными друзьями и часто обедали вместе, прогуливались или совершали велосипедные экскурсии по окрестностям.
