Текст книги "Романтика любви"
Автор книги: Джослин Рэйнс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)
– Ты прекрасно слышала. Я приду где-то около полудня. Скажи Джеку, хорошо?
– Послушайте, мистер Хаас...
– Бретт.
– Бретт. Вы вчера очень хорошо посидели с моим сыном, подписали ему книгу и заставили его поверить, что вы как бы друзья. Даже не знаю, как мне благодарить вас. Но сегодня у нас свои планы. По воскресеньям мы всегда ездим к его крестной.
– Только не в это воскресенье, – сказал он как ни в чем не бывало. – Скажи Джеку, что я приду около полудня. Хорошо, милая?
Кэролайн собралась сказать ему, что она не собирается больше выслушивать его шуточки. Не собирается тратить на него время. Что с нее хватит! Она уже выполнила свой долг перед Джеком, познакомив его с легендарным Бреттом Хаасом, и этого достаточно. Более чем достаточно!
– Мне не хочется показаться грубой, – сказала она в трубку, – но мне совсем не нравится то, как вы разговариваете со мной. Кроме того, мы действительно очень заняты сегодня.
Ответа не последовало, что очень удивило Кэролайн. Но она тут же поняла, что Бретт Хаас уже давно повесил трубку.
Он появился четверть первого, одетый, учитывая его вкус, чуть ли не консервативно. На нем был темно-голубой костюм, светло-голубая рубашка и галстук с красно-синим рисунком. Кэролайн должна была признать, что он, несмотря на немного потрепанный вид, довольно симпатичен. До нее начало доходить, почему он пользуется такой популярностью у женщин. У определенного типа женщин.
– Шмотки для телика, – объяснил Бретт. – Когда я в комментаторской кабине, телевизионщики хотят, чтобы я выглядел презентабельно.
– Телевизионщики в чем-то правы, – сказала Кэролайн. – Но вам не следовало тратить время на поездку сюда. Я же сказала, что мы сегодня после обеда заняты.
Он был очень назойливым, и ей следовало дать ему это понять. Ясно, что он хотел повести ее куда-нибудь и не мог даже представить себе, что получит отказ.
– Как я уже говорила по телефону, мы с Джеком собираемся навестить его...
– При чем тут «мы с Джеком»? – прервал он ее речь, проходя мимо нее в гостиную. – Я не зову тебяпойти со мной. Я пришел за Джеком. А ты можешь отправляться куда хочешь.
– За Джеком?
– Да, если ты помнишь такого мальчишку. Это твой сын. Парень, который любит «Брэйвз». Я подумал, что ему понравится идея пойти сегодня на игру. Из Форт-Лодердейла прикатили «Янки», и мальчик сможет посмотреть все живьем из моей кабины. Ну, что скажешь?
Кэролайн не знала что сказать. Итак, он пришел не к ней. Он пришел повидать Джека. Взять его на бейсбольный матч. Он даже не предложил, чтобы она поехала с ними, не говоря уже о намеках, что ему приятна ее компания. Совершенно непонятные действия для этого жеребца, совсем недавно певшего дифирамбы ее неотразимым ножкам.
Как раз в это время в комнату вбежал Джек.
– Мам, мне показалось, что я слышал...
– Привет, старина. Мы как раз говорили о тебе, – сказал Бретт, поворачиваясь к нему. – Идешь смотреть, как играют «Брэйвз» против «Янки»?
Джек просиял и с обожанием посмотрел на своего знаменитого нового друга. Потом повернулся к Кэролайн.
– Мамочка, можно? Можно я пойду с Бреттом?
– А как наш воскресный визит к Тамаре? – спросила она, с невольной досадой отметив про себя, что в этой компании она лишняя.
– Ты можешь поехать сама, – предложил Джек. Он весь просто светился от радости. – Когда ты скажешь герцогине, где я, она будет просто в восторге.
«Да уж, в восторге», – подумала Кэролайн, пытаясь представить реакцию Тамары Брандт на Бретта Хааса, человека, одна манера одеваться которого могла нанести ей смертельную обиду.
– Ладно, дружище, покатили, – сказал Бретт, беря Джека за руку. – Мы ведь не хотим опоздать?
– Минуточку, – остановила их Кэролайн. – Я еще ничего не разрешала.
– О, мамочка! Пожалуйста, не говори «нет» – умоляюще глядя на нее, прошептал Джек.
Кэролайн в замешательстве смотрела на него. Она знала, что Джек будет на седьмом небе от счастья, если она разрешит Бретту взять ее сына с собой на игру. Но что она знала об этом человеке? Только то, что он бывшая звезда бейсбола, что он комментирует соревнования по телевизору и что он бабник, но при этом считает женщин существами низшего сорта. Откуда ей было знать, сможет ли он присмотреть за Джеком? Будет ли он чувствовать ответственность за ребенка?
Кэролайн вдруг вспомнила о мужчине, о котором ей говорила Селма. Том самом, который подходил к Джеку после школы. Он больше не появлялся, но Кэролайн поклялась себе, что теперь, когда она вернулась из Нью-Йорка, она не будет выпускать Джека из виду – на всякий случай. Джек – это самое дорогое, что у нее есть. Для Кэролайн он значит все на свете, он – смысл ее жизни. Как сможет она разрешить ему сейчас сбежать от нее с этим... высокомерным идиотом?
– Прости, Джек, но я не думаю, что ты можешь идти, – сказала она, покачав головой.
Бретт не выпускал руку Джека.
– Ты не сомневайся, ласточка, я присмотрю за ним, если, конечно, ты имеешь в виду именно это, – сказал он. – Не забывай, что у меня тоже есть дочка.
Кэролайн помнила это. Дочка, которая будет хлопать мужиков по заду, когда подрастет.
– Мамочка, пожалуйста, – не успокаивался Джек. – Обещаю, что уберу свою комнату и буду утром вставать, когда ты скажешь. Я буду делать все, честное слово, только, пожалуйста, отпусти меня с Бреттом.
Своими мольбами он буквально разбивал ей сердце. Как видно, ей придется разрешить ему пойти на эту игру. И тут до Кэролайн дошло, почему Бретт хочет взять с собой Джека. Он желает сравнять счет, вот в чем дело! Она отшила его, и вот Бретт придумал хитрый ход – начал втираться вдоверие к Джеку.
– Ну ладно, иди, – сказала она, подумав о том, что раз уж Бретт хочет добиться ее, он никогда не сделает ничего плохого ее сыну.
– Ой, спасибо! – воскликнул Джек, повиснув на руке Бретта.
– Во сколько вы привезете его домой? – спросила Кэролайн, провожая их к двери.
– Когда закончится игра, милочка, – ответил Бретт.
– Но он еще не обедал.
– Расслабься, детка. Хот-доги на муниципальном стадионе – райское наслаждение. Джеку они понравятся, – сказал Бретт.
– Пока, мама, – помахал ей Джек рукой, когда они направлялись к лифту.
Кэролайн помахала ему рукой и послала воздушный поцелуй. И подумала про себя, что очень хотела бы, чтобы это счастливое выражение оставалось на его лице на всю жизнь.
Кэролайн провела пару часов у Тамары. Они пили охлажденный чай. Кэролайн рассказала, что Джек отправился на бейсбол, а потом в деталях описала свои официальные встречи в Нью-Йорке и неофициальные – с Жан-Клодом Фонтэном и Клиффордом Хэмлином. Единственное, что она не сказала, – это что они с Клиффордом замыслили вовлечь Тамару с герцогом в бизнес, чтобы они инвестировали деньги в «Романтику любви». Ведь они с Клиффордом договорились подождать, пока не навестят их в Лондоне и не выступят единым фронтом, объединив силы.
– Похоже на то, что твоя поездка увенчалась полным успехом, как в деловом, так и в личном плане, – сказала Тамара. – Тебе уже давно пора заняться личной жизнью.
– Ты говоришь совсем как Сисси, – с улыбкой произнесла Кэролайн.
– А почему бы и нет? Пора тебе перестать быть монашкой, – сказала Тамара, обратив внимание на то, что Кэролайн снова взглянула на часы – наверное, в двадцатый раз, с тех пор как приехала. – Если ты так сильно волнуешься за Джека, то можешь вернуться домой и подождать его.
– Надеюсь, ты не будешь возражать? – спросила Кэролайн. – Я уверена, что все в порядке, просто никак не могу перестать волноваться. Он – все, что у меня есть в этой жизни.
– Ему тоже пора иметь мужскую компанию. Пора тебе завести мужчину.
Кэролайн улыбнулась.
– Как я уже сказала, я усиленно работаю над этим вопросом. Но пока мне пора домой – ждать Джека.
– Поцелуй его за меня. Скажи, что сегодня мне было скучно без него.
– Мне тоже, – призналась Кэролайн.
* * *
Кэролайн почти не волновалась до половины шестого. Но игра давно закончилась, а ни Джек, ни Бретт не позвонили, чтобы сказать ей, что задерживаются. И вот она беспокойно ходила теперь по квартире, прислушиваясь у двери, выглядывая в окно, страстно желая, чтобы ее сын был сейчас дома с ней, в полной безопасности. Она думала, сколько ей еще подождать, прежде чем позвонить в полицию.
В 6.25 позвонили в дверь, Кэролайн распахнула ее и увидела Джека в командной форме «Атланта Брэйвз», Бретта и еще пятерых здоровяков.
– Мам! Ты только посмотри! – воскликнул Джек, бросаясь ей на шею. – Бретт купил мне форму, отвел в раздевалку и познакомил меня с ребятами из своей команды!
– С ребятами из команды? – спросила Кэролайн.
– Лапочка, познакомься: Рэй Динкинс, Тим Делахэнти, Регги Бэллард, Дик Хендерсон и Арни Листер, – сказал Бретт, жестом приглашая своих спутников в квартиру. В ее квартиру! Он действовал так, будто здесь все принадлежит ему! Как будто ее сын тоже принадлежит ему!
– Я им сказал, что ты всех угостишь ужином, – произнес Джек, умоляюще глядя ей в глаза.
Кэролайн пожала плечами. Перед этим его взглядом она никогда не могла устоять. Да и что ей оставалось? Выставить их за дверь, после того как они занимались ее Джеком?
– А ты не забыл сказать, что я не умею готовить? – Кэролайн наклонилась и поцеловала его.
Сын покачал головой.
– Ты притворись, что умеешь, – посоветовал Джек шепотом. – Постарайся, мама, хорошо?
– Хорошо, – ответила Кэролайн и пригласила всех семерых мужчин, включая сына, в гостиную, пока она приготовит что-нибудь. «Жан-Клод может сколько угодно крутить носом при одном упоминании о микроволновых печах, но они очень удобны», – подумала она, доставая из холодильника весь запас замороженной пиццы.
В восемь часов в этот же вечер Чарльз и Дина Годдард как раз собирались садиться за стол в своей квартире в Манхэттене, когда вошла горничная и сказала, что мистера Годдарда просят подойти к телефону.
– Это мистер Аронсон, сэр. Вы просили сразу же сообщить вам, когда он позвонит.
– Да, правильно, – ответил Чарльз, извинился и направился к телефону в библиотеке.
– Аронсон, есть новости? – спросил Чарльз. Сыщик звонил своему клиенту каждый день и давал полный отчет о работе.
– Сегодня я могу порадовать вас, сэр. Днем к ней опять пришел Бретт Хаас, экс-бейсболист. Он взял Джека с собой, и они пробыли где-то почти весь день.
– Итак, она разрешает мальчику гулять с кем угодно, – пробормотал Чарльз. Сначала это была та женщина из Лэйк-Ворта, Селма Йоханнес. А теперь Бретт Хаас, чья скандальная репутация была известна всякому, кто хоть когда-нибудь брал в руки газету.
– Совершенно верно, сэр, – согласился с ним Аронсон. – Но это еще не все. Когда Хаас вернулся с мальчиком пару часов назад, с ними были еще пятеро мужчин. Пять игроков «Атланта Брэйвз». Мать мальчика развлекает их всех.
Чарльз удовлетворенно кивнул. Что еще можно было ожидать от Кэролайн Шоу? «Быдло оно и есть быдло», – подумал он.
– Это как раз то, что нам посоветовал искать Свитцер, – сказал Чарльз. – В доме постоянно крутятся мужчины. Устраивают оргии и все такое. – Он улыбнулся своей удаче. – Шестеро сразу! Все идет даже лучше, чем я ожидал, Аронсон.
Шесть часов спустя в Вирджинии на ранчо Билла и Клэр Хаас зазвонил телефон.
– Папа? – прозвучал в трубке мужской голос.
– Бретт? Это ты? – Билл зажег свет и посмотрел на часы на ночном столике. Было почти два часа ночи, а они с Клэр легли спать около полуночи. – Что-нибудь случилось, сынок?
– Да, папа. Много чего.
– В чем же дело? Заболела Петси? – Билл знал, что его сын просто обожает свою девочку и буквально не находит себе места, если она больна или ее обидели. Все вокруг думали, что Бретт крутой парень, атлет со стальными мускулами и наплевательским отношением вообще ко всему, что не имеет отношения к бейсболу и веселым попойкам. Но Билл знал своего сына. Он знал, что Бретт любит свою дочь так, что это не может идти ни в какое сравнение с его страстью к национальной игре.
– Нет, папа. Это не Петси. Это я заболел, – сказал Бретт.
– Снова колени, сынок? – Билл надеялся, что обойдется без очередной операции на искалеченных ногах сына.
– Нет, папа. На этот раз сердце, – Бретт вздохнул.
Билл Хаас крепче сжал трубку в кулаке. Этот шестидесятилетний тренер команд низшей лиги сам перенес шунтирование сердца год назад. Теперь он встревожился: а вдруг его сыну передалась эта болезнь по наследству. – Ты звонишь из больницы, сынок? – спросил он.
– Нет. Я звоню из гостиницы в Вест-Палм-Бич. Только что вернулся со свидания.
– Со свидания?
– Да. И поэтому я и звоню, папа. Ты всегда давал мне дельные советы, насчет женщин.
– Ах женщин... – с облегчением произнес Билл и улыбнулся жене, лежавшей в постели.
– По-моему, я влюбился, – сказал Бретт.
Билл засмеялся.
– Все правильно, сынок. Кто она?
– Девушка, которую я встретил в самолете. Это отпад! Она считает меня полным дерьмом, а я не могу выбросить ее из головы.
– Может быть, именно потому, что она считает тебя дерьмом? – Билл снова рассмеялся. – Ты ведь не привык, чтобы женщины так относились к тебе. Я прав, сынок?
– Чертовски прав.
– Тогда, может, поэтому тебе и кажется, что ты влюбился? Потому что она не бросается тебе на шею? Для тебя это как вызов.
– Правильно, но не совсем, – попытался объяснить Бретт. – Она совсем не такая, как те бабы, с которыми я всегда имел дело. Она высший класс. Настоящая леди, не говоря уже о внешности. Совсем не такая, как Мэри-Лу, которая спит и видит только спортивных звезд и доллары. Этой девушке плевать на то, что я знаменитость. Она никогда не поселится в гостинице, чтобы протрахать себе путь в жены знаменитого бейсболиста, как это сделала моя бывшая жена – мой кошмарный сон. Я же говорю тебе, папа, она знает, что я представлен в Зале Славы, и все равно считает меня дерьмом.
Билл опять рассмеялся.
– Судя по всему, ты влип, сынок.
– Точно. Но это еще не все. У нее есть маленький ребенок. Потрясный парень, а его герой – ну, ты сам знаешь, кто.
– А ты уже сказал ей о своих чувствах?
– Шутишь? Я только что встретил эту женщину. И, как я уже говорил, она презирает меня. Если я стану нашептывать ей ласковые слова, она ткнет меня носом прямо в грязь.
– С каких это пор ты уклоняешься от борьбы? – сказал Билл, который всегда гордился стремлением сына к победе. – По крайней мере я еще не видел, чтобы ты так вел себя на поле.
Бретт немного помолчал.
– Ну хорошо, а как мне справиться с ней, папа? Скажи мне, что делать.
– Встречайся с ней, – ответил Билл. – Вымотай ее, как выматывал подающих в национальной лиге. Займи позицию и твердо стой на своем. Один удар. Второй удар. Не сдавайся. Не сходи с круга. И ты и сам не поймешь, как это случилось, когда будешь класть все мячи.
Бретт задумался над этой аналогией, потом поблагодарил отца и пожелал ему спокойной ночи.
– Спокойной ночи, сынок, – сказал Билл. – Учти, мы с мамой хотим познакомиться с этой юной леди.
– Вам придется немного подождать, – сказал Бретт. – Мне сначала нужно убедить ее, чтобы она захотела познакомиться со мной. Мы еще даже не были наедине.
– Помни, что я сказал. Займи позицию и отбивай удары. Если уйдешь с поля, то никогда не попадешь в цель.
После того как Билл положил трубку, Клэр Хаас улыбнулась мужу.
– Может быть, этой девушке действительно не нравится Бретт, – сказала она. – Я, конечно, его мать, но не собираюсь закрывать глаза на его недостатки, один из которых – его полная неспособность высказывать свои чувства.
Билл Хаас тоже улыбнулся этой женщине, которая для него была все такой же милой и желанной, как и в тот день, когда они поженились. – Хорошо хоть я знаю, как выражать свои чувства, – прошептал он, выключил свет и выразил свои чувства, как умел.
Глава 24
Как и Кэролайн, Франческа Пален прошла долгий путь, с тех пор как они встретились в холле «Брэйкерса». Тогда она была еще новичком, простым ассистентом в отделе по связям с общественностью, а Кэролайн – стеснительным, неуклюжим пятнадцатилетним подростком.
Франческа очень хорошо выполняла свою работу, начальство высоко ценило ее творческий подход к делу и организаторские способности. Теперь она была заместителем управляющего отделом и первым человеком в списке кандидатов на пост управляющего, потому что ее теперешняя начальница, Карен Хэсвел, которая была на шестом месяце беременности, решила оставить работу. Конечно, не было исключено, что высшее руководство может найти на этот пост кого-нибудь со стороны, например из другой гостиницы, и тогда Франческа останется при своих интересах.
– Генеральный директор «Брэйкерса» не раз приглашал меня поужинать с ним, – говорила она Кэролайн по телефону. – Я слышала, что он хочет повысить меня в должности, когда Карен уйдет, но я также слышала, что он не совсем уверен, справлюсь ли я с отделом.
– А ты согласишься, если тебе предложат этот пост? – спросила Кэролайн, которая прекрасно знала, что Франческа любит свою работу, но считает ее довольно утомительной.
– Соглашусь ли я? Не моргнув глазом! Об этой работе я всегда мечтала!
– Тогда он должен предоставить тебе ее, вот и все.
– Не должен, а может, если я докажу ему, что справлюсь: мне надо организовать этот прием во вторник.
– Какой прием?
– Настоящее действо для руководства телекомпании. Карен две недели не будет в городе, и она назначила меня ответственной за организацию вечера. Если я сумею показать всем, что могу справиться с этим, то уж точно получу эту работу.
– Франческа! Это же просто замечательно! – воскликнула Кэролайн, радуясь за подругу. Кроме того, ей было приятно сознавать, что женщина не хуже любого мужчины способна работать как следует и что старания ее подруги будут оценены по достоинству. Ведь после своих безуспешных походов по банкам Кэролайн уже начала сомневаться, что в деловом мире женщин вообще считают за людей.
– Кстати, о приеме, – продолжила Франческа. – Мне не помешало бы видеть на нем хоть одно дружеское лицо. Может быть, ты придешь?
– Я? Но я никого не знаю с телевидения, – ответила Кэролайн.
– Ну и что, зато знаешь меня. Мне действительно нужна поддержка, Кэролайн. Ведь мне придется носиться по залу, следя за тем, чтобы мистер «такой-то» получил именно свой любимый сорт виски, а в свободное от этого время нужно будет следить за музыкантами, чтобы они случайно не заиграли позывные конкурирующей телекомпании!
– Да, тебе придется помотаться, – пожалела ее Кэролайн.
– Но это только малая часть работы, Кэролайн. – Франческа вздохнула. – Мне действительно будет приятно, если ты придешь. И вообще, кто знает? Вдруг там для нас с тобой найдется парочка досужих холостяков?
Кэролайн закатила глаза. Парочка холостяков! Два дня назад она развлекала у себя дома целых шесть таких холостяков, особенно несносным из которых был, конечно, Бретт Хаас, который не преминул в очередной раз напомнить ей, что пользуется огромным успехом удам. Боже, он просто непрошибаем. Конечно, он добр с Джеком, что она очень ценит, но неужели он должен постоянно действовать ей на нервы? В нем не больше такта, чем в самосвале!
– Ну что скажешь, Кэролайн? – спросила Франческа. – Ты придешь? Будут только коктейли и буфет. Более-менее нарядиться, конечно, нужно, но никакой официальности. Ты могла бы мне помочь организовать все так, чтобы все хорошо провели время.
– Конечно, приду, – сказала Кэролайн. Она с радостью согласилась помочь Франческе, которая в свое время была первым человеком, пришедшим на помощь ей самой. Кроме того, она уже и не помнила, когда в последний раз была на вечеринке. Особенно на такой престижной.
На следующий день Кэролайн как раз была занята с клиенткой, когда к ней подошла помощница и сказала, что ее просят к телефону. Мужской голос. Кэролайн подумала, что это, наверное, Жан-Клод. Он звонил ей почти каждый день, с тех пор как она вернулась в Палм-Бич. Чем больше они говорили, тем чаще Кэролайн ловила себя на мысли, что частенько думает о нем и что ее настороженность по отношению к нему постепенно пропадает. Она с удовольствием представляла себе, как они встретятся, когда Жан-Клод в следующий раз приедет во Флориду.
– Алло! – сказала Кэролайн в трубку, пока ее помощница занялась клиенткой, примерявшей кружевную блузку.
– Привет, лапочка. Угадай, кто это!
Кэролайн не нужно было угадывать. После того как она провела целый вечер в компании Бретта Хааса, она могла за тысячу миль распознать этот самоуверенный тон.
– Привет, – сказала она как можно более бодрым голосом. – Только не надо говорить, что ты собираешься взять Джека на очередной бейсбольный матч.
– Нет, я собираюсь взять тебя.
– Но я совсем не интересуюсь бейсболом.
– А кто говорил о бейсболе?
– Но ты только что сказал, что собираешься взять меня куда-то.
– Конечно. На вечеринку, солнышко, а не на игру. – Бретт вздохнул. – Ты всегда такая зануда?
Кэролайн рассмеялась.
– Совсем нет. Просто на меня не действуют твои чары так, как на других женщин.
– Да, я вижу, хотя не могу этого понять. Ну ничего, все изменится. Стоит тебе провести со мной еще вечерок, как ты просто кинешься мне на шею.
– Непременно. А теперь прошу простить меня, мне пора вернуться к моим клиенткам.
– Никаких клиенток, пока ты не скажешь, что идешь со мной на вечеринку.
– На какую вечеринку?
– На танцульки, куда меня пригласили. Что касается меня, то я бы лучше спокойно понаблюдал за тем, как растет трава, но работа есть работа.
– Значит, ты меня приглашаешь на деловой прием?
– Умница.
– Но я уже сказала, что меня не интересует бейсбол.
– Послушай, бейсбол тут вообще ни при чем. Повторяю в третий раз для тупых: это ве-че-рин-ка! Чудная вечеринка с шампанским, икрой и прочими делами.
– Спасибо, что вспомнил про меня, но боюсь, что в этот вечер буду занята.
– Вздор! Ты даже не знаешь, когда будет этот вечер.
– Ах, извини. Ну и когда же этот вечер?
– Во вторник. В семь.
Кэролайн с облегчением вздохнула, потому что теперь у нее была совершенно законная причина отказаться.
– По правде говоря, я действительно занята в этот вечер. Меня пригласила подруга на прием, который она устраивает.
Бретт Хаас замолчал. Кэролайн подумала, что это совсем не похоже на него.
– Эй, ты еще здесь? – спросила она, чувствуя небольшой укол совести из-за того, что так обращается с ним. Может быть, она и в самом деле зануда? Бретт оказывает ей внимание. Он смешит ее. Он так хорошо занимается Джеком. Просто он слишком... слишком самонадеян, слишком поглощен своей персоной, слишком...
– Да, я здесь, – ответил Бретт. – Никуда не делся. Просто разочарован. Мне и в голову не приходило, что ты не пойдешь со мной. – Да, папе хорошо говорить, что нужно быть упорным. Оставаться на поле, отбивать мячи и ждать своего удара. Коронного удара.
– Значит, ты ошибался, – сказала Кэролайн. – Может быть, тебе не стоит строить предположения, когда дело касается женщин?
– Вот прицепилась ты ко мне с этими женщинами! – раздраженно сказал Бретт. – Просто мне пришло в голову, что, может быть, тебе захочется поболтаться в «Брэйкерсе». Это чудненький отель, там соберутся все киношники и...
– Это и есть та вечеринка? – спросила Кэролайн. – Коктейли и буфет в «Брэйкерсе» во вторник вечером? – Ну и дела! Бретт Хаас собирается туда же, куда ее пригласила Франческа.
– Прямо в точку. И я там один из почетных гостей, – сказал он, вновь обретая свой гонор. – Может, ты помнишь, что я комментирую для телека игры «Брэйвз»?
Об этом Кэролайн вряд ли могла забыть, потому что с той самой минуты, когда Джек узнал, что мама знакома с Бреттом, он не переставал говорить об этом.
– Меня пригласили на тот же самый вечер, – обреченно сказала она.
– Вот и чудненько. Поедем вместе.
Теперь замолчала Кэролайн. На этот раз она уже не знала, как ей отвертеться.
– Я заеду за тобой в шесть, – продолжал говорить Бретт как ни в чем не бывало.
– В шесть? Вечер начинается в семь, – сказала Кэролайн, пытаясь представить себе, как появится на важном для Франчески вечере – том, на котором решался вопрос ее карьеры, – в сопровождении такого эксцентричного спутника, как Бретт Хаас.
– Да, но по дороге нам надо будет кое-куда заскочить. Мы прихватим Регги Бэлларда. Он остановился у своей мамаши, пока команда находится здесь на сборах, и, судя по его описаниям, это где-то на задворках. Ему самому не добраться.
– Хорошо, хорошо. Договорились, – сказала Кэролайн, которой не терпелось закончить этот разговор и вернуться к своим клиенткам. Ей надо было свыкнуться с мыслью, что она пойдет на вечер – и вообще куда-нибудь пойдет – с Бреттом Хаасом. Если бы не Франческа, то она сказала бы, что у нее грипп. Единственное, что ее утешало, – это что Бретт Хаас приехал в Палм-Бич ненадолго и что, когда закончатся весенние сборы, он отправится в свою Атланту, Эйбилин или куда там еще.
Бретт появился в пять минут седьмого. Джек, только что после ванны, одетый в фирменную футболку «Брэйвз», которую практически не снимал, радостно открыл ему дверь и хлопнул своего кумира по его раскрытой ладони. Кэролайн как раз выходила из своей спальни, когда Бретт подхватил Джека и подкинул его под самый потолок. На Кэролайн было шелковое платье нежно-зеленого цвета с фигурным вырезом, завышенной талией и пышной юбкой – это платье они с Тамарой увидели в витрине «Сакса» в самом начале сезона и решили, что оно слишком красивое, чтобы можно было спокойно пройти мимо.
Бретт бережно поставил Джека и внимательно осмотрел ее с головы до ног, потом присвистнул.
– Ну, детка, это отпад! Ты выглядишь как раз...
Кэролайн прервала его, пока он не сказал что-нибудь такое, что ей потом было бы трудно объяснить Джеку, учитывая его нежный возраст.
– Джек, пригласи мистера Хааса в гостиную, – сказала она, тоже тайком разглядывая Бретта. На нем был темный костюм, белая рубашка, приличный галстук, и он был гладко выбрит. От него исходил свежий лимонный запах одеколона. Во второй раз за все время Кэролайн поймала себя на мысли, что можно понять, почему некоторые женщины находят этого типа привлекательным. Конечно, своеобразно привлекательным.
– Бретт! Бретт! – Джек подпрыгивал рядом со своим большим другом. – Подкинь меня еще разочек! Так же, как сейчас!
Бретт вопросительно посмотрел на Кэролайн, и она согласно кивнула.
– В последний раз, – сказала она, подумав о том, как Джеку не хватает отца. Чтобы побороться с ним. Поговорить по-мужски. Посмотреть на него снизу вверх.
Бретт подкинул повизгивающего от восторга Джека, поставил его на пол, потрепал по взъерошенным волосам и хлопнул по попке.
– Ну все, парень. Иди смотри телик или займись чем-нибудь. У нас с мамой страшно важная встреча. – Потом он подмигнул Джеку и протянул ему толстый конверт. – А это фотки и рекламный видеофильм, которые я обещал.
Открыв конверт, Джек аж подпрыгнул от радости, увидев фотографии своих любимых игроков с автографами и видеокассету с хроникой самых удачных бросков звезды бейсбола, третьего бейсмена Бретта Хааса. Бретт чмокнул его в макушку и отправил к Селме, которая как раз пришла за ним из своей квартиры.
– Мы придем поздно, – сказала ей Кэролайн, представив Бретта, который произвел на крестную мать и няньку Джека самое неизгладимое впечатление, присвистнув по поводу неотразимости ее ножек.
Бретт вырулил из двора высотного дома, где жили Кэролайн, Джек и Селма, и вместо того, чтобы ехать на восток, в сторону Палм-Бич и «Брэйкерса», направил свой «линкольн», взятый напрокат, на запад.
– Куда мы едем? – спросила Кэролайн, оглядываясь. – Нам надо совсем в другую сторону.
– Заберем Регги. Он все еще у мамы, если ты помнишь.
Кэролайн кивнула.
– А где живет его мать?
– В Хоуб-Саунд.
– Хоуб-Саунд? Это же целый час езды отсюда!
– И что из этого? Вечер начнется не раньше семи. Мы прибудем в восемь и произведем фурор. Все равно вечеринки никогда не начинаются по-настоящему, пока не появляюсь я.
Кэролайн покачала головой.
– Не пойму, где ты черпаешь столько самовлюбленности, – сказала она, одновременно удивляясь себе, что согласилась поехать с этим сумасшедшим. Теперь оставалось только надеяться, что они не слишком опоздают на вечер, ведь Франческа так рассчитывала на нее...
– Самовлюбленности? Дорогая, да ты еще не знаешь и сотой доли, чего я стою. – Бретт включил приемник и стал подпевать песням тридцатых, которые как раз транслировали по радио.
Они уже ехали целую вечность, когда Кэролайн наконец спросила, знает ли он дорогу.
– А как же! – воскликнул Бретт, не переставая петь, потом полез в карман пиджака, достал скомканный лист бумаги и передал ей.
– Что это такое? – спросила Кэролайн, пытаясь разгладить его.
– Описание, как ехать к мамаше Регги.
– И ты только теперь показываешь его мне! – Кэролайн попыталась прочесть, что там было написано. Такой почерк можно было увидеть только на загадочных рецептах, выписанных врачом поликлиники. Из всего Кэролайн смогла определить лишь буквы «с», «внс» и «ст».
– А ты уверена, что это «с»? – ехидно спросил Бретт, когда она показала ему буквы.
– Совсем не уверена, – ответила Кэролайн, до которой дошло, что Бретт, уроженец Джорджии, а не Флориды, не имеет ни малейшего представления, где они находятся.
– Может, это вообще «е», – сказал он. – Я помню, что Регги что-то говорил о том, что надо повернуть на восток.
– Почему тогда мы не остановились на заправке и не спросили, куда нам ехать? – Кэролайн просто бесило его упрямство.
Бретт посмотрел на нее так, будто она только что предложила ему сделать удар при занятых базах.
– Но ведь мы заблудились, согласись, – сказала Кэролайн, которая совершенно не узнавала улиц, по которым они ехали, несмотря на то что всю жизнь прожила во Флориде.
– Да не суетись ты, лапочка. – Бретт улыбнулся. – Дом мамаши Регги должен быть где-то здесь неподалеку.
– Но все равно, почему бы нам не остановиться и не спросить дорогу? – сказала Кэролайн, стараясь изо всех сил не показывать, что ее оскорбляют его манеры. – Или ты слишком горд своими мужскими достоинствами, чтобы просить о помощи?
Бретт открыл окно, высунулся и заорал во все горло:
– Помогите! Спасите! У меня в машине девушка, которую я никак не могу расшевелить!
Кэролайн невольно рассмеялась. Да, он сумасшедший. Совершенно сумасшедший. У него совершенно отсутствуют тормоза, и он делает и говорит все, что хочет. Высказывает любые пришедшие в голову мысли, проявляет любые эмоции, невзирая на лица. Кэролайн по-своему завидовала ему, потому что этот тип явно был больше в ладу сам с собой, чем она.
Прошло еще десять минут бессмысленных поворотов и тупиков. Бретт все клялся, что знает, куда они едут, а Кэролайн говорила, что они никогда уже не попадут на вечер Франчески. В конце концов они оказались на пустынной дороге, где вдали виднелась всего одна заброшенная ферма и которую освещал лишь свет звезд.
