Текст книги "Романтика любви"
Автор книги: Джослин Рэйнс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)
Бретт вырулил на обочину, резко нажал на тормоза, и «линкольн» остановился, отчего Кэролайн бросило вперед. Бретт выключил зажигание.
– И что ты теперь собираешься делать? – спросила Кэролайн, у которой уже не оставалось никакого сомнения, что они никогда не попадут к матери Регги Бэлларда, не говоря уже о «Брэйкерсе».
– Как видишь, я остановил машину. Мы заблудились. – Бретт пожал плечами.
– Наконец-то ты это признал! – воскликнула Кэролайн.
– Признаю! – вздохнул Бретт, а потом снова улыбнулся, обретя прежнюю самоуверенность. Кэролайн подумала, что он как ребенок. Большой, неуправляемый, славный ребенок...
Тут Кэролайн осеклась. Славный? Бретт Хаас? Конечно, с ним не соскучишься, здесь надо отдать ему должное. И ему совершенно все равно, что о нем подумают окружающие, – это тоже по-своему неплохо. Но славный?..
– Кэролайн, детка, что ты скажешь, если мы сейчас организуем собственную вечеринку? – спросил он, откинувшись на сиденье и глядя в ночное звездное небо.
– Я скажу, что нам нужно ехать на ту вечеринку, куда нас пригласили, – ответила она. – Нас обоих там ждут.
– Ты что, всегда делаешь только то, что от тебя ждут? – Бретт повернулся к ней и залюбовался: ее профиль в лунном свете казался вырезанным из слоновой кости.
– Думаю, что да, – призналась Кэролайн.
– А я нет. – Он протянул руку и снова включил радио. – Классная станция, скажи? Мне нравятся «старушки».
Он начал подпевать «Исли Бразерз», которые исполняли на новый лад «Твист энд шаут». Кэролайн не успевала удивляться. Этот большой ребенок, казалось, совершенно не думает о том, что целая группа работников телевидения – его шефы – ждет, когда он появится на важном деловом приеме. Он и вправду такой безответственный или просто действует по ситуации? Это проявление его протеста против чего-нибудь или просто легкомыслие? Этого Кэролайн не знала. Она знала только, что вряд ли на свете можно найти двух таких совершенно непохожих людей, как они с Бреттом.
– Ты только послушай! Вот здорово, они решили прокрутить весь альбом твистов! – радостно воскликнул он, снова напевая под мелодию «Пепперминт твист», исполняемую Джоэй Ди, за которой последовала «Летс твист эгэйн» Чабби Чеккера.
– Бретт, – попыталась привлечь его внимание Кэролайн, пока он крутился на своем месте и щелкал пальцами в такт музыке. – Может быть, попытаемся вернуться? Мы одеты для вечера, и люди...
– Люди для того и люди, чтобы веселиться каждый по-своему, – не дал ей договорить Бретт. – И знаешь, милая, если ты хоть немного расслабишься, то будешь получать от жизни больше радости.
Кэролайн откинулась на спинку сиденья и вздохнула. Что она может сейчас поделать? Ей оставалось выбирать одно из двух: побить его или разделить его безумие. И поскольку она оказалась невольной пленницей темной ночи и пустынной дороги, Кэролайн тоже начала прищелкивать пальцами и тихонько подпевать Чабби Чеккеру. Даже будучи подростком, она никогда не позволяла себе подпевать рок-певцам, по крайней мере тогда, когда ее могли услышать. Пока ее одноклассники ходили на танцы, она сидела дома, пытаясь помирить своих родителей. Может быть, действительно наступила пора ей распустить волосы и почувствовать себя молодой и бесшабашной, такой, какой она никогда в жизни не позволяла себе быть? Может быть, пришло ее время глупо по-детски повеселиться?
– Это уже кое-что, – сказал Бретт, наблюдая, как она двигается в такт музыке. – А теперь покажи мне настоящий шик!
– Настоящий шик?
– Не дури. Ты что, не знаешь, как танцуют твист?
Он вышел из машины, перешел на ее сторону и открыл дверцу.
– Давай вылезай. Пошли. Я хочу посмотреть, как твои ножки протвистуют эту ночку.
Бретт протянул ей руку. Не успела Кэролайн оглянуться, как уже вертелась под звуки твиста, задыхаясь и смеясь, с бешено колотящимся сердцем, прямо посреди дороги, вообще неизвестно где. Твист закончился, но танцевальная музыка продолжалась: «Локомоушн»... «Мешт потэйтоуз»... «Свим»... Она танцевала и танцевала, пока не начали передавать рекламу.
– Слава Богу! – Кэролайн перевела дух и облокотилась на машину. – Я так много не смеялась, с тех пор как...
Она осеклась, увидев, что Бретт, вытирая со лба пот, подходит к ней.
– Ты просто шикарная, когда смеешься, – неожиданно серьезным голосом сказал он. – Но тебе, конечно, это говорили сотни парней.
Кэролайн покачала головой.
– Нет, не сотни, – тоже серьезно ответила она, глядя ему в глаза и думая о Джеймсе. – Только один.
– И с ним ты смеялась точно так же? – В Бретте уже просыпался ревнивец.
– Да, точно так же, – тихо произнесла Кэролайн.
Он уже собирался наклониться и поцеловать ее, как реклама вдруг кончилась и Дирк, диск-жокей, объявил, что теперь пора сменить настроение и переключиться с танцевальных мелодий на романтические баллады.
– Сейчас прозвучит старая песня для всех влюбленных, – сказал он. – Песня Ленни Венча «Синс ай фелл фо ю».
При первых звуках песни Бретт взял Кэролайн за руку и мягко притянул ее к себе.
– Мне эта песня всегда была по душе, – сказал Бретт, беря ее за талию и ведя в медленном чувственном ритме танца. – Но я никогда не думал, что буду танцевать под нее с такой девушкой, как ты.
Вот уже в который раз с тех пор, как он познакомился с Кэролайн, Бретт подумал о том, как разительно она отличается от тех девушек, с которыми он встречался раньше. Она была совсем другой: независимой, гордой, шикарной. Словом, настоящий класс! А те девицы, с которыми он танцевал раньше, обычно представляли собой визгливых поклонниц разных знаменитостей и бродящих у танцевальных залов бездельниц, бросавшихся на шею спортсменам, кинозвездам, телевизионным ведущим – вообще всем, кто имел громкое имя и толстый кошелек. Никогда в жизни Бретт не мог представить себя рядом с такой женщиной, как Кэролайн: щепетильной, утонченной, одевающейся со вкусом. С женщиной, которая грамотно излагает свои мысли, у которой свои интересы, кроме беготни по магазинам и по танцулькам, которая спокойно делает себе карьеру и растит сына, отдавая этому все свое время, которая совершенно равнодушна к популярным героям – во всяком случае, к нему. Нет, Кэролайн Годдард особенная – об этом думал Бретт, осторожно держа ее за талию, словно у него в руках – какая-то драгоценность.
Кэролайн не ответила на слова Бретта, а просто положила ему руки на плечи и растворилась в танце. В своих ощущениях.
Они танцевали молча. Ее голова покоилась на плече Бретта, а тело двигалось в унисон с его телом. Не было никаких мыслей ни о его эксцентричности, ни о ее замкнутости. Только музыка, звезды и теплый ночной воздух.
И вдруг, только музыка закончилась, набежала туча и, как это часто бывает во Флориде, пошел дождь: короткий, но сильный ливень, который мигом промочил их насквозь и загнал в машину. Они закрыли окна и стали наблюдать за дождем, за лужицами на мокром асфальте.
– Боже, мои волосы, – проговорила Кэролайн, пытаясь отжать мокрые пряди. Она потратила целый час под феном, укладывая прическу для вечера. Теперь волосы противно прилипли ко лбу и шее. – И наверное, косметика размазалась по всему лицу!
– Ага. – Бретт посмотрел на нее и рассмеялся.
– А моя одежда! – Дорогое платье, купленное в «Саксе», облепило ее, как старые обои, в босоножках хлюпала вода.
– Похоже, я снова промочил тебя.
– Снова? – не поняла Кэролайн.
– «Кровавая Мэри»! На самолете!
Кэролайн кивнула. Вдруг она поймала себя на мысли, что случай в самолете как бы произошел много лет назад. Сейчас она жила настоящим, чувствовала его близость, ощущала, какие они мокрые, а в ее ушах все еще звучал ее смех на тихой ночной улице.
– Сильно разозлилась? – спросил он, легонько взяв ее пальцами за подбородок и поворачивая к себе.
– Это моя подруга Франческа разозлится, – ответила Кэролайн. – Она очень хотела, чтобы я пришла к ней на вечер, а я ее подвела.
– Ну уж с ней мы договоримся.
– Мы?
– Ага.
– А как быть с твоими боссами с телевидения? Они будут в ярости, что ты не пришел.
– Может быть, но они переживут. Все время они получают от меня именно то, что хотят, и достаточно ценят это. Все остальное чепуха.
Он приблизил свое лицо. Кэролайн чувствовала его теплое дыхание, но не отстранилась.
– Ты шикарная, не только когда смеешься, а еще и когда мокрая, – пробормотал Бретт, пригладив ей волосы и проведя на удивление тонкими пальцами по ее губам.
Кэролайн сидела молча, потрясенная ситуацией и присутствием этого мужчины, не в силах сопротивляться физическому ощущению его тела, находящегося так близко от нее. Она закрыла глаза и приготовилась к тому, что он сейчас ее поцелует. К черту его дурные манеры и острый язычок! Она повеселилась с ним – так, как не веселилась вот уже столько лет, – и теперь ей хотелось, чтобы он предпринял те действия, которые грозил предпринять с самого первого дня их встречи.
Но вместо того чтобы обнять ее, Бретт отстранился. Он решил не пользоваться моментом.
– Не думаю, что это правильно, детка, – сказал он, берясь за руль. – У меня разболелась голова. – Она, конечно, не собиралась тыкать его носом в грязь, да и к черту все эти советы отца! Нельзя унижать женщин. Особенно таких, как Кэролайн Годдард. Бретт завел машину.
– Разболелась голова? – щеки Кэролайн пылали, а ноздри раздувались. – Да ты после... И ты смеешь... Ты говоришь мне это после того, как хвалился, что я буду еще бегать за тобой?
– Я и собираюсь подождать, пока ты будешь бегать за мной. – Бретт снова обрел свой привычный хозяйский тон, включил дворники, выехал на дорогу и направил машину в ту сторону, где, по его мнению, находился дом Кэролайн. – Как я и говорил с самого начала, ты должна просить меня.
– Только через мой труп!
– Шикарный труп!
– Не надейся, ты и близко не подойдешь ко мне!
– Не зарекайся, лапочка. Все идет строго по расписанию. В следующий раз, когда я соберусь поцеловать тебя, ты станешь просить, чтобы я не останавливался.
– Не смеши меня! – воскликнула Кэролайн. – Ты до меня и не дотронешься! Ты не в моем вкусе!
– А мысленно представляешь, как я до тебя дотрагиваюсь, – с довольной ухмылкой заявил Бретт. И серьезным тоном добавил: – Да, кстати, пока не забыл. Сегодня у меня был действительно прекрасный вечер. Хочу, чтобы ты знала об этом.
Кэролайн отвернулась от него и всю обратную дорогу молча смотрела в окно.
На следующее утро в половине десятого Кэролайн позвонила Франческе, чтобы извиниться за то, что не была на вечере, и узнать, как он прошел. Но не успела она произнести и слова, как Франческа засыпала ее вопросами.
– Как ты познакомилась с Бреттом Хаасом и где вы купили эти замечательные экстравагантные цветы? Теперь мой офис похож на оранжерею! А кто из вас написал эту милую записку?
Итак, Бретт знал, о чем говорил, когда заявил: «С Франческой мы все уладим». Кэролайн подумала о том, что если он так серьезно отнесся к этому, то, может быть, он серьезен и в другом: в том, что он обязательно понравится Кэролайн.
– Я встретила его в самолете, когда возвращалась...
– Да ладно, не надо объяснений, – прервала ее Франческа. – Я должна сказать тебе, что вечер удался на славу, и единственное, что расстроило всех этих гостей с телевидения, – отсутствие Бретта Хааса. Кажется, они думают, что он намеренно оставил их с носом.
– Правда? – развеселилась Кэролайн.
– Конечно. Они считают, что у него большое будущее как у спортивного обозревателя. Его, судя по всему, уважают и любят не только зрители, но и шишки с телевидения, которые делают на нем неплохие деньги. Они говорят, что он яркая и необычная личность, с которой приятно и легко находиться рядом.
– Яркая? Да просто ослепительная! – воскликнула Кэролайн. – Ты бы видела его в красном блэйзере и оранжевых спортивных брюках! Стоит только посмотреть, как сразу голова разболится.
Франческа ответила, что в любой момент была бы рада такой головной боли.
– Ты мне только скажи, может, у Бретта есть брат? Не женатый и похожий на него? – пошутила она.
Кэролайн рассмеялась. Она все время забывала, что Бретт Хаас – действительно знаменитость и что Франческа, которая читает все журналы, включая «Спортс иллюстрэйтед», прекрасно знает, кто он такой и как выглядит. – По правде говоря, я знаю о Бретте очень мало, за исключением, может быть, того, что он танцует так же хорошо, как, я слышала, играет в бейсбол.
– Танцует? Похоже, что вы довольно-таки сблизились, – сказала Франческа. – Ну и как он тебе?
Кэролайн немного помолчала, а потом выложила Франческе все, что думает:
– Обычный мачо. Задавака. Бесчувственный. Дурной тон. Полное отсутствие вкуса. Никаких манер. Просто обожает собственную персону.
Франческа рассмеялась:
– Короче говоря, ты от него без ума.
Глава 25
«Франческа ошибается, – подумала Кэролайн, повесив трубку. – Очень сильно ошибается».
Нет, она не может быть без ума от Бретта Хааса. От этого грубияна, наглеца и дальтоника? Ха! Франческа с тем же успехом могла сказать, что Кэролайн без ума от какого-нибудь марсианина. Конечно, ей было весело с Бреттом, когда она на минутку переняла его философию – «плевать-что-обо-мне-могут-подумать» – и потанцевала с ним твист посреди дороги Бог знает где. Да, она смеялась так, как давно не смеялась. Но ведь все равно было поздно ехать на вечер, она устала и решила, что может немного пошутить с ним. На самом деле Бретт, как она уже сказала Франческе, – несносный, бесчувственный, самовлюбленный тип. Конечно, следовало признать, что он очень сдружился с Джеком, как бы заменяя отца, которого тому так не хватало. Но представить его себе в качестве объекта любви? Да никогда!
Сейчас ее заботил Жан-Клод. Он позвонил из Нью-Йорка вчера вечером и просил Селму передать ей, что завтра собирается в Палм-Бич. Он остановится у своего отца в его квартире над кафе «Павильон», и если Кэролайн не перезвонит ему, то в шесть вечера он зайдет к ней в «Романтику любви». Прежде чем положить трубку, он добавил:
– И передай, пожалуйста, Кэролайн, что мне очень хотелось бы провести некоторое время с ней наедине, чтобы продолжить то, что мы начали в Нью-Йорке.
«Чтобы продолжить то, что мы начали в Нью-Йорке...» Кэролайн вздохнула, вспомнив вкусный ужин, который приготовил для нее Жан-Клод в его квартире в Сохо... свечи, вино, Моцарта... его мягкий, вкрадчивый шепот, когда он говорил о своем желании... прикосновение его губ... ощущение его рук, обнимавших ее... почти непереносимое волнение от желания, от чувства, которое он к ней испытывал. Кэролайн снова вздохнула, вспомнив все это, даже то, как она чуть не сдалась, а потом взяла себя в руки и отправилась домой. В безопасную пустоту комнаты для гостей в доме Сисси, в безгрешную жизнь, которую она сама для себя выбрала.
«А что будет теперь, когда мы встретимся?» – спрашивала себя Кэролайн, волнуясь, как школьница перед первым свиданием. Может быть, тот вечер в его мансарде был просто вымыслом, фантазией женщины, уставшей от одиночества? Или это была не просто иллюзия? Неужели между ними возникло что-то настоящее? «Будет ли меня так же тянуть к нему, как тогда? – спрашивала она себя. – Повлияют ли на меня снова его привлекательность и его сексапильность? Что мне со всем этим делать? Как поступить? Отдаться во власть чувств? Или я опять буду сопротивляться, избегать его ласковых прикосновений, не слушать его нежные слова?»
Но у Кэролайн просто не было времени, чтобы разобраться во всех этих противоречивых чувствах и мыслях. В девять ей нужно было пойти в «Ферст оушен бэнк» – предпринять очередную попытку убедить банкиров, что Кэролайн со своей «Корпорацией» заслуживают того, чтобы им дали ссуду, которая, по совету Клиффорда Хэмлина, возросла до двухсот тысяч долларов. Мысли о том, куда ее могут завести их отношения с Жан-Клодом, следовало оставить на потом. Сначала дело, потом развлечения, – с таким решением Кэролайн быстро собрала дипломат и вышла из магазина.
– Да, – сказал Ричард Кленденон, застав Кэролайн врасплох.
Это был плотный мужчина средних лет, розовощекий, с рыжими усами. Он сидел в своем угловом кабинете «Ферст оушен бэнк» и только что сообщил Кэролайн, что они решили дать ей ссуду в двести тысяч долларов, которую она просит. Она так разволновалась, что лишилась дара речи и чуть не бросилась к нему на шею. Но вместо этого она энергично потрясла его протянутую руку и заулыбалась так, что у нее заболели щеки. Однако Кэролайн все же сумела взять себя в руки, к ней наконец вернулся дар речи.
– Просто не могу выразить свою радость от того, что пришла к вам, – сказала она мистеру Кленденону. – В других банках, куда я обращалась, к моей идее отнеслись довольно скептически.
– Тем хуже для них, – ответил он. – Комиссия по займам – и я с ней согласен – считает, что ваша идея довольно привлекательна. – Он помолчал и откашлялся. – Кроме того, я обсудил идею вашего магазина с человеком, чьи советы я очень ценю, когда дело касается займов для розничной торговли.
– Наверное, с мистером Оуэнсом? – спросила Кэролайн. Рейнальд Оуэнс был президентом банка.
– Нет, миссис Годдард. С моей женой, – со смешинкой в глазах сказал Ричард Кленденон, сохраняя серьезное выражение лица. – Никто на свете не разбирается в магазинах лучше нее. Она просто первоклассный эксперт по этому вопросу.
Кэролайн рассмеялась.
– Надеюсь, вы передадите ей, что она в любой момент может прийти в мой магазин.
– Она уже была там, – ответил он. – Неоднократно. Наш дом буквально заполонен вашими товарами, не говоря уже о ее гардеробе.
Кэролайн снова рассмеялась.
– Это просто чудесно, – сказала она. – Но давайте подождем до тех времен, когда она увидит, что мы будем предлагать в новом магазине.
– Ах да. В филиале «Корпорации "Романтика любви"» на Ворт-авеню.
Кэролайн улыбнулась.
– Филиал «Корпорации "Романтика любви"» на Ворт-авеню. Для меня это звучит как песня.
– Вы уже выбрали место?
– Нет еще. Я хотела сначала договориться о ссуде и только потом вести переговоры с агентствами по недвижимости. Но теперь, когда вы дали мне «зеленый свет», мистер Кленденон, я могу не откладывая отправляться на Ворт-авеню.
Ричард Кленденон кивнул и закатил глаза.
– Ворт-авеню, – пробормотал он. – Эстель проводит там столько времени, что уже вполне может назвать эту улицу своей легальной резиденцией, когда придут взимать налоги.
Кэролайн засмеялась, взяла свою сумочку и дипломат и встала.
– Спасибо вам, – сказала она банкиру, в последний раз пожав ему руку. – Вы сделали этот день праздником для меня. Нет, не день, а целый год!
* * *
Кэролайн поспешила назад, в магазин, чтобы поделиться хорошими новостями. Она чувствовала прилив сил, и ей хотелось разделить свою радость с теми, кто был рядом с ней в трудные времена, когда она думала, что не выживет. Конечно, в первую очередь такими друзьями были Селма, Сисси и Франческа, а потом Дженни и Фил из штата Мэн. Кэролайн хотела позвонить матери, но потом оставила эту идею. Мэри Шоу совершенно не интересовали дела Кэролайн. Хотя в бухгалтерии она разбиралась очень хорошо и, если бы не ее невыносимый муж-алкоголик, сама могла бы сделать неплохую карьеру. Кэролайн хотела было позвонить Жан-Клоду в кафе «Павильон», но, взглянув на часы, решила, что его самолет из Нью-Йорка еще не прибыл. Ей очень хотелось позвонить герцогине, которая через пару дней возвращалась в Европу, но Клиффорд посоветовал ей не обсуждать с Тамарой финансовые дела «Корпорации», пока они не встретятся с ней и с герцогом в Лондоне.
Кэролайн подумала о Клиффорде. Конечно, ей следовало сообщить ему, что ссуду наконец одобрили. Ведь это именно он посоветовал ей увеличить сумму со ста тысяч долларов до двухсот тысяч, он вдохновлял ее и говорил, что не стоит отчаиваться, а нужно искать банк, который в конце концов согласится дать ссуду. Да, ей следовало сообщить ему хорошие новости.
Но она еще никогда не звонила ему – ни в «Годдард-Стивенс», ни куда-нибудь еще. Только он звонил ей. Это было как бы молчаливое соглашение между ними. Никто из них не хотел, чтобы Чарльз Годдард узнал об их «дружбе», если это можно так назвать. А возможно, причина была в том, что Клиффорд всегда хотел держать любую ситуацию под контролем и предпочитал сам решать, кому и когда позвонить. И все же почему бы ей не попытаться связаться с ним в его офисе? В конце концов он был ее финансовым консультантом. Они запланировали деловую поездку в Лондон, чтобы найти инвесторов для ее компании. Чарльза Годдарда не касалось, какие отношения были у них с Клиффордом Хэмлином.
Кэролайн собралась взять трубку, чтобы позвонить в справочное бюро Манхэттена и узнать номер «Годдард-Стивенс», как раздался звонок.
– «Корпорация "Романтика любви"». Доброе утро, – ответила она.
– Здравствуйте, Кэролайн. Это Клиффорд.
Кэролайн удивило это совпадение. Она хотела сказать, что как раз собиралась звонить ему, но потом передумала. До сих пор она немного побаивалась Клиффорда, и теперь была просто рада, что не успела позвонить.
– Кэролайн? У вас все в порядке? – спросил он, не слыша ответа.
– Даже больше того. У меня прекрасные новости.
– Ссуду одобрили. – Он как будто умел читать ее мысли.
– Откуда вам известно? – Кэролайн не могла скрыть удивление.
– Да просто пара отказов ничего не значат, когда человек строит свой бизнес. Все решает одно-единственное «да».
– Что ж, я получила это «да» от мистера Кленденона в «Ферст оушен бэнк» в Палм-Бич.
– Это просто замечательные новости. Теперь, когда мы встретимся с Дрю Дарлингтоном, а также с герцогом и герцогиней, вы сможете вложить и собственные деньги.
– Вы действительно думаете, что они пойдут на это? – спросила Кэролайн, в душе которой проснулись старые опасения.
– Я уже говорил, что Дрю обожает новые идеи. У Тамары просто слюнки потекут. Конечно, Ферди придется поуламывать. Именно поэтому я и звоню сегодня. У вас остались те расчеты, которые мы обсуждали? Они мне нужны для долгосрочного бизнес-плана, который я обещал составить для вас.
– Да, я их закончила как раз вчера вечером. Мне следует их переслать?
– Да, пожалуйста. А теперь вернемся к вопросу о поездке. Моя секретарша, мисс Фрит, заказала нам билеты на «Конкорд» на девятое апреля. Мы остановимся в...
– На «Конкорд»? – У Кэролайн просто захватило дух. Один билет ей обойдется в тысячу долларов. Она собиралась заказать какой-нибудь экономический рейс. – Я не могу себе позволить...
Клиффорд прервал ее:
– Вам не придется платить. Все расходы на поездку пойдут на счет «Годдард-Стивенс».
– Здорово! Чарльзу Годдарду это очень понравится, – саркастически произнесла Кэролайн.
– Чарльз Годдард не имеет к этому ни малейшего отношения, – сказал Клиффорд, пытаясь убедить Кэролайн, что он самостоятельный работник, который может сам решать, что лучше для его клиентов – и потенциальных клиентов. – Я ведь делаю то, что, по моему мнению, принесет пользу «Годдард-Стивенс». И я беру вас с собой в Лондон, чтобы «Годдард-Стивенс» тоже имела от этого выгоду. Как вы справедливо недавно заметили, я планирую эту поездку в Лондон, чтобы не только расширить ваш бизнес, но и для того, чтобы поработать со своими клиентами, а также убедить Тамару, а самое главное, герцога в том, что «Годдард-Стивенс» – самая лучшая компания, которой они могут доверить свои деньги в Америке. Если я получу их счета, то путешествие окупится стократно.
С логикой Клиффорда невозможно было спорить. Кроме того, Чарльз Годдард должен Кэролайн намного больше, чем стоимость билета до Лондона. Он должен вернуть ей чувство собственного достоинства, которое когда-то пытался растоптать, и уважение, которое лично он, правда, никогда к ней не испытывал. Тут до нее дошла вся комичность ситуации, когда деньги Чарльза Годдарда могут помочь превратить ее «Корпорацию», родившуюся только благодаря ее воспоминаниям о Джеймсе, в прибыльную империю малого бизнеса.
– Я просто хотел спросить: если мы поедем девятого апреля, будет ли вам это удобно?
Кэролайн немного подумала. Девятое апреля наступит через десять дней. Надо было так много успеть сделать!
– Мне надо посоветоваться с моей помощницей, – сказала она. – На десятое мы запланировали акцию «Корпорация весной», и нам нужно определить возможные скидки на определенные товары. Мне просто необходимо быть уверенной, что она справится без меня. И конечно, мне нужно обсудить мою поездку с Джеком и Селмой – той женщиной, которая присматривает за моим сыном, когда меня нет.
– Чудесно. Когда вы определитесь с датой, позвоните моей секретарше, и она займется всем остальным. Вы прилетите в Нью-Йорк, и мы отправимся вместе из аэропорта Кеннеди. Что касается гостиницы... – Тут он замолчал, и Кэролайн смогла услышать чей-то женский голос. Очевидно, это была его секретарша. Клиффорд ответил: – Хорошо, Маргарет, скажи мистеру Годдарду, что я зайду к нему, как только закончу этот разговор. – Еще через несколько секунд он уже снова говорил с Кэролайн. – Извините. Я подумал, что все детали поездки вы сможете обсудить с мисс Фрит. Еще раз поздравляю с получением ссуды. Запомните: это только начало.
Кэролайн вдруг с гордостью осознала, что это действительно только начало. «Корпорация» вырастет в целую сеть магазинов, разбросанных по всей стране. Это становилось реальностью. Пусть медленно. Потихоньку. Но это было то, что предсказывал ей Клиффорд. То, о чем она мечтала.
Кабинет Чарльза Годдарда в «Годдард-Стивенс» располагался в противоположном конце крыла правления фирмы. Но, пока Клиффорд был поглощен беседой с Кэролайн, Чарльз Годдард уже знал о каждом произнесенном слове – благодаря Теду Аронсону и чудесам современной электроники. Частный детектив ежедневно докладывал своему работодателю обо всех действиях Кэролайн, особенно о тех, где участвовали мужчины. Следуя приказаниям Чарльза, он установил за ней настоящую слежку – начиная от подкупа ее соседей до подслушивания ее телефонных разговоров как на работе, так и дома. Кэролайн и не подозревала, что ее личная жизнь уже перестала быть ее личной жизнью. Как только Клиффорд Хэмлин позвонил Кэролайн, Аронсон сразу же почувствовал, что его сегодняшняя информация будет для его клиента подобна взрыву бомбы. Поэтому он позвонил Чарльзу, даже не дождавшись конца разговора.
– Похоже на то, что в жизни миссис Годдард есть еще один мужчина, – сказал он. – Вообще-то даже два.
– Боже! – воскликнул Чарльз, представляя себе, в какой обстановке растет его внук.
– Да, это так, – продолжил Аронсон. – Непосредственно в этот момент миссис Годдард беседует с исполнительным директором «Годдард-Стивенс».
– Не понял...
– С вашим исполнительным директором, сэр. С Клиффордом Хэмлином.
Чарльз Годдард молча переваривал услышанное. Когда он наконец заговорил, его спокойный и уверенный голос был таким же бесстрастным, как всегда, несмотря на то что он испытал настоящий шок. Несмотря на то что был в ярости.
– Это просто невозможно, – сказал он детективу. – Как они могли познакомиться? Где они могли встретиться? Нет, это просто невозможно. – Но, говоря это, Чарльз Годдард уже начал сомневаться. В конце концов что он знал о личной жизни Клиффорда Хэмлина? Что он знал о том, чем занимается Клиффорд и с кем он встречался в свободное от работы время?
– Их беседа записана на пленку, сэр, – сказал Аронсон. – Судя по всему, мистер Хэмлин и миссис Годдард разговаривают не в первый раз.
– Клиффорд Хэмлин?Ты уверен?
– Да, сэр. Уверен. Они с миссис Годдард планируют совместную поездку, сэр. В Лондон, в начале следующего месяца.
Чарльз Годдард редко лишался дара речи, но сегодня уже во второй раз он просто не знал, как ему реагировать на услышанное. Чего добивается Клиффорд Хэмлин, которому он собирался доверить будущее «Годдард-Стивенс», предавая его таким изощренным способом? Связавшись именно с той женщиной, которая погубила его сына? С той женщиной, против которой он собирался возбудить дело и отвоевать своего внука? Чарльз знал, что Клиффорд не женат. Кроме того, он такая заманчивая партия! Но ведь он не проявил никакого интереса, когда они с Диной пытались свести его с Эмили. Теперь Чарльзу многое стало понятно: Клиффорд явно не прочь половить рыбку в мутной воде. Выходец из бедной семьи, не имеющий достойного положения в обществе, Клиффорд, судя по всему, чувствует себя намного уверенней с теми, кто того же происхождения, что и он сам. Чарльз вдруг понял, что этого фактора он не учел, когда делал Клиффорду свое предложение.
– Мистер Годдард? Вы слушаете? – спросил Тед Аронсон.
– Да, – сказал Чарльз, снова обретая способность говорить спокойно. – Как я слышал, в жизни этой женщины есть еще два мужчины?
– Да, сэр. Второй – француз, отец которого владеет кафе «Павильон» в Палм-Бич.
– Да, да. На Ворт-авеню. Я знаю это кафе.
– У его сына свой ресторан в Нью-Йорке. Как я слышал, мистер Фонтэн пользуется большим успехом у женщин.
– Я помню. Он виделся с миссис Годдард в Нью-Йорке и в Палм-Бич. Сегодня они собираются встретиться в магазине. В шесть часов...
Итак, Дина была права. Женщина, на которой женился их сын, действительно оказалась «золотоискательницей». Она не прекращала свои попытки влезть в жизнь Годдардов – не говоря уже об их кошельке, – и теперь использовала для этого Клиффорда Хэмлина. В открытую флиртует с этим французским ловеласом! Без конца меняет любовников, думая только о собственных развлечениях! Не обращает ни малейшего внимания на своего сына. На ребенка Джеймса – их внука. Чарльз подумал о том, действительно ли этой женщине когда-нибудь нравился Джеймс. Может быть, он действительно был для нее возможностью поразвлечься, ее хлебной карточкой.
– Надеюсь, вы довольны информацией, сэр, – сказал Тед Аронсон, которому были нужны гарантии, что его могущественный клиент не прекратит оплачивать внушительные счета, которые он ему предъявлял. – Безответственность вашей бывшей невестки может сыграть решающую роль в деле об опеке.
– Да, конечно, – ответил Чарльз. Но он не мог сказать, что доволен информацией. Конечно, хорошо, что благодаря расследованию бурной личной жизни Кэролайн, которое провел Аронсон, у него теперь есть все основания заявить, что она – безответственная мать, недостойная воспитывать сына, и добиться положительного решения об их с Диной опеке над внуком. Судьи очень строго относятся к не справляющимся со своими обязанностями матерям, тем, кто ставит свои интересы и карьеру выше воспитания ребенка. И конечно, они не благосклонны к матерям, ведущим дикий, развратный образ жизни.
Но ведь дело касается Кэролайн и Клиффорда, чему же тут радоваться? Положив трубку, Чарльз стал обдумывать полученную информацию. Первое, что ему хотелось, – это ворваться в офис своего исполнительного директора и немедленно уволить его. Но потом Чарльз стал обдумывать последствия увольнения Клиффорда. Во-первых, следует соблюдать контракт найма на работу. Фирме придется выплатить Хэмлину миллионы долларов компенсации за моральный ущерб. Во-вторых, дело в способностях Клиффорда. Ведь он действительно исключительный финансист, которому вряд ли можно найти достойную замену. Под его руководством прибыли компании значительно возросли, убытки практически исчезли, а имидж «Годдард-Стивенс» как в прессе, так и в финансовых кругах стал просто непревзойденным. А в-третьих, Чарльз верил в то, что появление Клиффорда в компании создаст ей на Уолл-стрит репутацию современной растущей организации с большим будущим, и одновременно солидной и стабильной. Если сейчас уволить Клиффорда, то это произведет на Уолл-стрит обратное впечатление: решат, что компания нестабильна, ее управленческий персонал перетасовывается каждый день и что Чарльз Годдард, который не один год безуспешно боролся за Клиффорда и наконец получил его, совершенно не в состоянии принимать решения.
