Текст книги "Наёмники Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)

8. Тревожное происшествие

– Впереди вижу дым, – сообщил Минкон, натягивая поводья и останавливая фургон.

Он и Боадиссия встали, всматриваясь вдаль. Поднявшись по спицам переднего колеса, я встал рядом с ними. После полудня уже прошло несколько часов, и дело шло к вечеру. Кляп, которым я заткнул рот девушки сразу по выходе на дорогу, был удалён через пару анов. Вид у неё после этого, был несколько подавленный, она уже знала, что этот кляп может немедленно оказаться на прежнем месте в случае нашего минимального раздражения. Кстати, сам кляп теперь, в качестве напоминания, висел у неё на шее.

– Что там? – поинтересовался Хурта.

– Пока не знаю, – ответил я.

Фэйка и Тула, стоявшие на коленях на мешках в задней части фургона, зашевелились, вытягивая шеи в надежде разглядеть хоть что-нибудь. Весь день они вели себя очень тихо. Подозреваю, они просто не хотели привлекать к себе внимания. В конце концов, они сидели там почти, как если бы были привилегированными свободными женщинами, ехали в фургоне, а не шли за ним пешком на привязях. Разве не здорово? Конечно, они находились сзади, среди мешков с грузом, в ошейниках и рабских туниках, стоя на коленях. Рабыни могут быть очень сообразительными в таких вопросах. Минкон и я, впрочем, снисходительно делали вид, что не замечаем этого.

– Что это может быть? – не выдержала Боадиссия.

– Понятия не имею, – ответил я.

Фэйка и Тула, испуганно посмотрели друг на дружку. Они были имуществом.

– Оставайтесь здесь, – приказал я. – Я на разведку.

– Я с Тобой, – сказал Хурта.

Я кивнул. Компанию алара можно было только приветствовать.

– Похоже, что впереди какие-то неприятности, – заметил Минкон.

– Ждите нашего сигнала, – скомандовал я.

Спрыгнув с повозки, я вытащил меч из ножен. Хурта вооружился топором, и мы отправились вперёд по дороге.

* * *

Мужчина с трудом поднял руку, как будто пытаясь защититься.

– Не бойся, – постарался успокоить его я.

– Вы не с ними? – опасливо спросил он.

– Нет, – ответил я.

– Они появились как из ниоткуда, – сказал мужчина.

– Они выскочили из замаскированных ям, вырытых вдоль дороги, – объяснил я.

– Они внезапно появились повсюду вокруг нас, они кричали, размахивали своими окровавленными мечами, – рассказывал он, – они были быстры и беспощадны. Мы не могли оказать им сопротивления. Мы же не солдаты. А потом они исчезли также быстро, как и появились.

– Кто-нибудь ещё в живых остался? – поинтересовался я у него.

– Я не знаю, – ответил извозчик.

– Пожалуй, есть и другие, – заметил я, осматривая дорогу.

– Да, – согласился мужчина.

На дороге появились свободные женщины. Они пробирались через обломки и пепел, переворачивая тела в поисках трофеев, или продуктов. Сомневаюсь, что им удастся найти много чего.

Тяжёлый запах дыма всё ещё висел в воздухе.

– Когда это произошло? – спросил я.

– Ан, может два назад, – сообщил он. – Не могу сказать точно.

Возница устало сидел у дороги, опустив голову, закрыв лицо руками.

– Да, судя по всему, с тех пор как они здесь закончили, прошло два ана, – прикинул я.

– Теперь остались только женщины, – проговорил он с горечью.

– Да, – кивнул я. – Теперь только женщины.

Я осмотрелся вокруг. Если бы местность вдоль дороги была должным образом разведана, а фургоны шли под конвоем, такого, скорее всего, не произошло бы, или, по крайней мере, последствия были бы не столь плачевными.

– Ар нанёс первый удар, – мрачно предположил Хурта.

– Не думаю, что это – работа войск Ара, – не согласился я с ним.

– А кто ещё-то? – удивился мой друг.

– Я не знаю, – пожал я плечами.

– Чьи это могли быть войска?

– По-моему, это не выглядит, как работа регулярных войск, – заметил я. – Присмотрись к фургонам и телам.

Фургоны не были просто сожжены, чтобы просто уничтожить их и их грузы, но было совершенно ясно, что их обыскивали. Упаковка, мешки и черепки от разбитых кувшинов усыпали всё местность вокруг. Несколько тел, имели следы торопливого обыска. Некоторые валялись без одежды. Готов поспорить, что ни на одном трупе кошельков не осталось. Кое у кого не хватало пальцев, по-видимому, их отрубали, чтобы снять кольца.

– Наёмники, – догадался Хурта.

– Всё указывает на это, – кивнул я.

Трудно управлять такими людьми. Большинство командующих, в определенных ситуациях, постарается назначить им своих командиров. Но бывает и так, что попытка установить в таких отрядах армейскую дисциплину может быть чрезвычайно опасной. Это всё равно, что сообщить охотящемуся слину, напряжённому, разгорячённому преследованием, чью зубы уже окрасились кровью добычи, что он должен прекратить убийство. Нельзя забывать, что обычный наёмник рассматривает грабёж и мародёрство, как свой побочный доход. Он расценивает это, если можно так выразиться, как часть своей оплаты. На самом деле, обещание добычи – почти всегда является одним из главных стимулов вербовщика.

– Косианские наёмники? – поинтересовался моим мнением Хурта.

– Кто знает? – пожал я плечами.

Мне вовсе не казалось невозможным, что кое-кто из наёмных войск Косианской армии, мог бы, по-быстрому вернуться в тыл, чтобы разграбить один из их собственных снабженческих обозов. Уверен, что отсутствие защиты таких караванов, не осталось без их внимания.

Я взглянул на женщин, рыскающих среди обломков. Им не понадобилось много времени, чтобы добраться досюда. Некоторые ещё и сейчас подтягивались из-за холмов. Возможно, у них были лагеря поблизости. Фургоны вытянулись в колонну длиной около пасанга. Некоторые, скатились с дороги, перевернулись и лежали на боку или вверх колёсами. Большинство имело признаки пожара. В пределах видимости было только несколько тарларионов. Упряжи были срезаны и животные были либо угнаны или разбежались сами. В одном месте рядом с дорогой валялся мёртвый тарларион, и некоторые из женщины, присев вокруг него, отрезали то туши куски мяса, частью складывая в подолы своих платьев, а частью запихивая прямо в рот.

– Джарды, – с отвращением бросил Хурта.

Я пожал плечами. Это были крестьянки из разорённой войной местности. Им было не до тонкостей цивилизации. Они жестоко голодали.

– Джарды, – повторил Хурта.

– Даже джард хочет жить, – заметил я.

– Известно, что такие женщины занимаются этим не только когда голодают, – сказал он.

– И это верно, – признал я.

Возможно, и правду говорят, что все женщины принадлежат ошейникам.

– Возможно, мы могли бы выследить налетчиков, – заметил алар.

– Возможно, – согласился я.

Несомненно, след всё ещё был достаточно свежим, чтобы сделать это без особого труда. Чрезвычайно трудно выследить одного человека, особенно того, кто знает о преследовании. С другой стороны, не менее трудно, многочисленной группе мужчин скрыть свои следы.

– Мы займёмся этим? – спросил Хурта.

– Ты действительно хочешь догнать их? – поинтересовался я.

– Честно говоря, особого желания у меня нет, – признался он.

– Это не наше дело, – сказал я. – Пусть этим занимаются люди с Коса.

Хурта кивнул, соглашаясь с моим мнением.

– Ты лучше, Минкона позови, – велел я.

Хурта направился назад, к вершине невысокого повышения дороги, оттуда был виден наш фургон. Поднявшись на взлобок, он поднял свой топор и помахал им, сообщая Минкону, что он и остальные могут присоединиться к нам.

– Ты в порядке? – спросил я товарища сидевшего у дороги.

– В целом – да, – ответил он.

– Тебя не ранили? – уточнил я.

– Мне удалось спрятаться, – сказал он. – Мне повезло, они меня не заметили. Я устал, но и только. В остальном, я в порядке.

– У нас есть фургон, – сообщил ему я. – Ты сможешь доехать с нами до следующего лагеря.

– Спасибо, – поблагодарил извозчик.

– А Ты не понял, кто это сделал? – осведомился я.

– Нет, – покачал он головой.

Я заметил, что голова тарлариона Минкона появилась над взлобком, а затем, через мгновение, выкатился и фургон. Я направился ему навстречу.

Лицо Боадиссии, сидевшей на фургонном ящике, стало белым как мел. Ну да, я помнил, что она по крови она не принадлежала к аларам. Её импровизированный кляп всё так же болтался на шее

– Тебе нет необходимости смотреть на это, – предупредил я девушку.

– Что здесь произошло? – спросил Минкон. – Диверсанты из Ара?

– Мы не знаем, – ответил Хурта.

Фэйка из последних сил сдерживала тошноту. Даже Тула, крестьянка, и та побледнела.

– Рабыни, лягте на живот на дно фургона, скомандовал я, полагая, что так их головы окажутся ниже бортов фургона.

Боадиссия выжидающе смотрела на меня.

– Здесь мы уже ничем помочь не можем, – ответил я на её молчаливый вопрос.

Она кивнула.

– Ты в порядке? – спросил я, обеспокоенный её нездоровым видом.

– Если бы этим утром мы выехали вместе со всеми, – прошептала она, – мы бы тоже лежали здесь.

– Да, – не стал спорить я. – Но, возможно, кое-кто бы выжил. Несомненно, выжившие были. Обычно, кто-нибудь успевает сбежать. Уверен, что известие о случившемся, уже доставлено отрядам, расположенным дальше по дороге.

– Мы были бы здесь, – прошептала Боадиссия.

– Это верно, – кивнул я, и направился к мужчине, которого мы нашли у дороги

Я помог выжившему подняться на ноги, и подвёл его к фургону.

– Я хотел бы, чтобы этот человек сидел на фургонном ящике, Боадиссия, – сообщил я. – Пожалуйста, пересядь назад.

Боадиссия, не сказав ни слова возражения, отползла к заднему борту фургона, и уселась там, прижавшись к нему спиной. Она молча смотрела, как я помогал товарищу взобраться на скамью. Его качало из стороны в сторону. Думаю, что он всё ещё был в состоянии шока. Я накинул на него одеяло.

– Мы едем дальше? – поинтересовался Минкон.

– Да, оставаться здесь нет никакого смысла, – сказал я.

И мы тогда начали прокладывать путь среди обгоревших остовов фургонов. Свободные женщины, время от времени, когда мы проходили мимо, отрывались от своего занятия, вставали и провожали нас взглядом. Дважды Минкон, в гневе, хлестал их кнутом, вынуждая убраться с дороги. Они отбегали. Но через мгновение, стоило нам проехать дальше, возвращались к своему занятию.

9. Торкадино

– Всадники, – сообщил Минкон, нам с Хуртой, шедшим пешком рядом с фургоном, и ещё не видевшим их.

– Ещё один отряд Косианской кавалерии, – предположил Хурта.

Я думал также как и он. Налетчики, скорее всего, не стали бы двигаться столь открыто. Тем не менее, я положил руку на эфес своего меча, и наполовину обнажил клинок. За последний вечер мимо нас уже проскакали несколько таких кавалерийских отрядов. Боадиссия, снова сидевшая на фургонном ящике, рядом с Минконом, испуганно посмотрела вниз на Хурту, но тот даже не заметил этого. Парень напряжённо вглядывался вперёд, поудобнее перехватив рукоять своего боевого топора.

– Заберитесь под одеяло, – приказал я Фэйке и Туле.

Фургоны нашего обоза замедлились, а потом и вовсе остановились. Охранник, остановил своего тарлариона поблизости от нас и привстал в стременах.

– Кто это? – спросил его Минкон.

– Думаю, косианская кавалерия, – ответил он.

Спереди до нас донёсся характерный сигнал горна. Эти сигналы, подобно паролям, часто менялись.

– Да, – кивнул Минкон. – Кажется, это их сигнал.

С момента разгрома обоза минуло уже два дня. Вчера вечером мы поставили свой фургон на предназначенное нам место в укреплённом лагере. Насколько я знал, это был первый на этом марше подобный лагерь, подготовленный косианцами. Такие лагеря не являются чем-то необычным в гореанских армиях, и возводятся с интервалами дневного перехода. Обычно они строятся следующим образом. По периметру места разбивки лагеря вырывается ров. Грунт, вынутый из этого рва, складывается позади таким образом формируя примитивную стену. Иногда, при наличии материалов, по верху земляной насыпи может быть установлен частокол. Однако чаще, во временных лагерях, гребень вала обкладывается колючим кустарником, а для защиты лучников делаются плетёные гнёзда. Палатки командиров обычно устанавливаются на возвышении в центре лагеря. Это облегчает наблюдение, оборону и связь.

– Да, – сказал я, встав левой ногой на одну из спиц колеса фургона, и вглядываясь вдаль. – Похоже, что так.

Хурта стоял вплотную к борту фургона. В случае необходимости он мог бы мгновенно зайти за повозку, или поднырнуть под днище.

Теперь я смог рассмотреть приближающихся всадников, хотя пока ещё не мог расслышать топот лап приближающихся животных. Отряд, направляющийся в нашу сторону, как выяснилось, нёс на своих копьях вымпелы синего цвета, цвет армии Коса. Оставалось совсем недолго ждать того момента когда эта масса животных и людей пронесётся мимо нас, разделенная фургонами на два параллельных потока, подобно реке огибающей длинный остров. Оглянувшись назад, я различил контуры двух тел укрытых одеялом. Фэйка и Тула лежали на днище фургона, вжимаясь своими мягкими телами в грубую мешковину, которая потом на некоторое время оставит свой узор на их коже. Но, по крайней мере, это была хоть какая-то зашита нежной плоти девушек, от грубых досок кузова. Рабыни неподвижно лежали между мешками с зерном, кажется, едва осмеливаясь дышать. Они натянули на себя тёмное одеяло, полностью скрыв им свои соблазнительные тела. Думаю, не было большого смысла показать такие вещи сильным мужчинам. Рабыня, зачастую считаемая ничем, на самом деле, может цениться дороже золота, которое, в свою очередь, частенько ценится именно за его способность купить таких женщин, и привести их в свои цепи.

Нет, не стоит их показывать, ибо обе они принадлежали к тому типу женщин, что был наиболее мучительно желанен для мужчин, тому виду, за который мужчины были готовы убивать и умирать. Они обе были рабынями. Я одёрнул край одеяла, дабы восхитительный изгиб клеймёного бедра Фэйки, не предлагал себя столь явно, даже, будучи скрытым под тяжёлым одеялом.

Через мгновение, нас захлестнул стремительный поток тел, лязг оружия и синие цвета отряда Косианской кавалерии. Стоявший у дороги верховой охранник поднял своё копье в приветственном жесте. Такие охранники начали сопровождать обозы вскоре после той резни на дороге.

Наконец, фургоны продолжили движение.

– Скоро, мы будем в безопасности, – сообщил Минкон. – Сегодня вечером мы прибудем в Торкадино.

Построенный на равнинах Серпета, Торкадино занимал выгодное положение на перекрестке различных маршрутов: Генезианской дороги соединяющей Брундизиум и другие прибрежные города с югом, Северного Солевого пути и Северной Шёлковой дороги, ведущих соответственно с запада и севера на восток и юг, Дороги Паломников, ведущей к Сардару, и Восточного пути, иногда называемому Дорогой Сокровищ и связывающему западные города с Аром. Предположительно, Торкадино, с его выгодным стратегическим положением, был союзником Ара. Однако, насколько я понял, за последние недели, он сменил свою ориентацию на противоположенную. Как говориться, любой город может пасть, если внутри его стен окажется тарларион, нагруженный золотом. Не исключено, также, что Совет Торкадино, не решился проверить, устоят ли их ворота перед столь значительными силами, осадившими город. Лишь немногие люди будут долго взвешивать все обстоятельства, когда им предложат выбор между богатством и смертью. Тем не менее, я был удивлен, что Ар не бросился на защиту своего союзника. Судя по всему, Торкадино просто оставили на милость Косианских армий. Теперь город стал Косианской цитаделью на континенте и районом сосредоточения их войск.

Минкон, например, после доставки своего груза в Торкодино, должен был двигаться на север по Генезианской дороге обратно к Брундизиуму, где он, как предполагалось примет новый груз. Конечно, передвижение войск Коса казалось довольно неторопливыми, особенно, учитывая то, в какое время года они начали своё вторжение. Наёмники, как я уже упомянул, по осени, в большинстве разбредаются по домам, чтобы вновь наняться на работу весной. Хотя, надо признать, в этих широтах даже наступление холодов, редко отменяло кровавые игры войны.

– Смотрите, вон акведуки Торкадино! – показал Минкон.

– Вижу, – кивнул я.

Внутренние источники Торкадино, первоначально бывшего достаточно небольшим поселением, примерно столетие назад, перестали справляться с водоснабжением разросшегося города. В настоящее время пресная вода в Торкадино поступала по двум длинным, более чем в сто пасангов длиной, акведукам. Один шёл от Иссиса, текущего в северо-западном направлении притока Воска, а второй наполнялся источниками на Холмах Этеоклеса, к юго-западу от Корцируса. Дальние концы обоих акведуков строго охраняются, и, конечно, инженеры и рабочие регулярно следят за их состоянием и ремонтируют по мере надобности. Оба этих акведука, изумительных сооружения гореанских строителей, имеют уклон всего один хорт на каждый пасанг.

Я сдёрнул одеяло с рабынь. Нам, так или иначе, предстояло пройти досмотр прежде, чем войти в ворота Торкадино, так что скрыть их будет невозможно. Кроме того мне нравилось смотреть на них.

– Сколько времени нам понадобится, чтобы достигнуть города? – полюбопытствовала Боадиссия.

– Думаю, что первые фургоны, теперь уже около ворот, – ответил Минкон.

Где-то через пол-ана мы подъехали к Солнечным Воротам Торкадино. У многих городов есть свои «Солнечные Ворота». Своё название они получили за то, что обычно их открывают на рассвете и закрывают с наступлением сумерек. Как только гореанский город закрывает свои ворота, становится довольно трудно покинуть его. Ворота редко открываются, ради удобства простых людей. Иногда мошенники и бандиты, и даже работорговцы, околачиваются у ворот, стремясь подловить запоздавших посетителей у стен города. Множество хорошеньких женщин попали в петлю работорговца именно таким образом. Безусловно, есть в городе и «ночные ворота», через которые добросовестные граждане, известные в городе, или способные как-то идентифицировать себя, могли бы попасть в город во внеурочное время.

Двое гвардейцев из воротной стражи заползали в фургон для досмотра, а Минкон подошёл к их капитану для доклада.

– Наёмники с севера, – сказал Минкон капитану, указывая на нас с Хуртой.

– Их всё больше прибывает с каждым днём, – кивнул капитан. – Почуяли запах добычи.

– А это кто? – спросил капитан, тыкая пальцем в Боадиссию.

Он уже вернул Минкону все его бумаги, которые очевидно были в порядке.

– Я – женщина аларов, – гордо заявила Боадиссия.

– Не-а, – встрял Хурта. – Она – только женщина, которая жила среди фургонов аларов.

Боадиссия нервно сжала свои маленькие кулачки. Капитан снял плеть со своего пояса, и поднял её, демонстрируя Боадиссии.

– Вы знаете, что это? – спросил он.

– Конечно, – ответила она, явно встревожившись. – Это – рабская плеть.

– Она точно свободная женщина? – уточнил капитан.

– Да, – в один голос заверили его Минкон и Хурта.

В задней части фургона на коленях стояли Фэйка и Тула, маленькие, дрожащие, уткнувшиеся головами в грубую дерюгу, укрывавшую доски кузова. Один из охранников взяв Фэйку за волосы, выпрямил женщину, а затем согнул её назад в соблазнительную дугу, вынуждая бесстыдно выставить все свои прелести, как полностью подобает рабыне. Потом он сделал то же самое со светловолосой Тулой.

– Не плохо, – ухмыльнулся он.

– Таких как эти в Торкадино полно, – заметил капитан.

– Ох! – удивлённо выдохнула Боадиссия, когда капитан своей смотанной плетью приподнял подол её длинной юбки до колен девушки, так, что стало возможно увидеть начало её бёдер.

– А вот таких как эта, здесь явно не хватает, – засмеялся он.

– Ой! – внезапно вскрикнула Фэйка, беспомощно дёргаясь.

– Ай! – захныкала пораженная Тула, и её тело, отчаянно задрожало.

– Да, эти точно рабыни, – весело заржал один из гвардейцев.

Боадиссия с ужасом смотрела на капитана, и едва тот вернул плеть на свой пояс, она торопливо одёрнула свою юбку.

– Нет, – протянул капитан, пристально глядя на испуганно замершую Боадиссию, смотревшую прямо перед собой, – таких как она, свободных женщин, в Торкадино осталось очень немного.

Его люди покинули фургон, и он взмахом руки показал, что мы можем продолжать движение. Через пару мгновений мы уже миновали ворота и оказались в городе. Фэйка и Тула испуганно смотрели друг на дружку. С ними только что обошлись как с рабынями или имуществом, которым они в общем-то и были.

– Почему Ты не защитил меня? – возмущённо спросила Боадиссия у Хурты.

– Ты заметил, как он смотрел на неё? – поинтересовался Хурта у меня.

– Трудно было не заметить, – усмехнулся я.

– Почему Ты не защитил меня от его наглости, Хурта? – потребовала ответа девушка.

– Боадиссия нуждается в защите? – уточнил Хурта.

– Конечно, нет! – отрезала она.

– Что у нас с финансами? – полюбопытствовал парень.

– Весьма скудно, – сообщил я.

– И что мы будем делать? – озадаченно спросил он.

– Не уверен, что я знаю, – признался я.

– Мы можем раздеть и продать Боадиссию, – предложил Хурта.

– Хурта! – возмутилась Боадиссия.

А что, идея действительно была неплоха, подумал я, бросая взгляд на её фигурку.

– Ты же видел интерес капитана, – добавил он.

– Видел, – кивнул я.

– Конечно, она стоит не так много, как рабыни, – заметил Хурта, – но, несомненно, что-то мы за неё получим.

– Мы не можем продать её, – сказал я после недолгого размышленья. – Она – свободная женщина.

– Но ведь если мы продадим её, она больше не будет свободной женщиной, – напомнил Хурта.

– Это верно, – согласился я.

– Но, тем не менее, у Тебя есть некие возражения? – осведомился алар.

– Сейчас она – свободная женщина, – напомнил я. – Возможно, это стоит принять во внимание.

– Нисколько, – отмахнулся Хурта.

– Почему это? – заинтересовался я.

– Ну же, будь реалистом, – сказал парень. – Свободных женщин часто продают. Никто ведь не ожидает, что Ты отдашь их даром.

– Логично, – признал я.

– Откуда вообще берутся рабыни? – задал риторический вопрос Хурта. – Ведь лишь небольшой процент их рождается от рабынь.

– И это верно, – согласился я.

– Если бы не привлечение свободных женщин в тяжелые труды неволи, захват их, последующее клеймение с соблюдением юридических деталей, выставление их для продажи, и тому подобное, сейчас на весь Гор было бы всего несколько рабынь.

– Согласен, – кивнул я.

– Я не желаю больше слушать подобную чушь! – заявила Боадиссия. – Ой!

Стальные пальцы Хурты сомкнулись на щиколотке девушки.

– Что Ты делаешь? – возмутилась она.

– Связываю твои ноги, – невозмутимо пояснил парень.

– Немедленно развяжи меня! – потребовала девушка.

– Даже не думай прикасаться к верёвке, – предупредил он.

Я полюбовался на её лодыжки. Надо признать, они хорошо выглядели, плотно привязанные одна к другой.

– Зачем Ты сделал это? – испуганно спросила Боадиссия.

– Не хочу, чтобы Ты сбежала, пока мы рассуждаем о таких серьёзных вопросах, – объяснил Хурта.

– Я – женщина аларов! – заявила она.

– Не-а, – протянул мой друг. – Ты – только женщина, которая жила среди фургонов аларов.

Боадиссия вскрикнула в гневе и сжала кулаки, так что побелели костяшки пальцев.

– Плохо только, что много за неё не дадут, – продолжил прерванное обсуждение Хурта. – Она – всего лишь недрессированная свободная женщина.

– Тут ты полностью прав, – согласился я.

– Я так понимаю, – вздохнул Хурта, – что Ты будешь против, если мне захотят сделать подарок какие-нибудь незнакомцы, или чтобы я обратился к ним за ссудой.

С содроганием я вспомнил маленького толстяка с Табора, и как мы чудом избежали близкого знакомства с гвардейцами.

– Я предпочел бы, чтобы Ты воздержался от этого, – признал я.

– Как же мы тогда сможем раздобыть немного денег? – поинтересовался Хурта.

– Я полагаю, что мы могли бы выполнить какую-нибудь работу, – предположил я.

– Работу? – в ужасе переспросил Хурта.

Он был воином аларом. Кстати, ручной труд не был точно прописан и в моих собственных кастовых кодексах.

– Это – возможность, – заметил я.

В конце концов, мужчины, попав в отчаянную ситуацию, могут обратиться к отчаянным мерам.

– Исключи эту возможность, – указал Хурта.

– Тогда, как Ты предлагаешь, не выходя за рамки законности, получить наш ужин? – полюбопытствовал я.

– Вы можете поужинать со мной, – предложил Минкон.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Но, во-первых, мне бы не хотелось навязываться на твоё гостеприимство, а во-вторых, оно всё равно в лучшем случае будет лишь временной мерой.

– Что до меня, – заявил Хурта, – то я не считаю, что стоит отказываться от пары приёмов пищи, которые смогут немного отдалить меня от предстоящей голодовки.

– Кроме того, следующим утром, насколько я знаю, Ты собираешься отправляться назад в Брундизиум, – напомнил я.

– Верно, – согласился Минкон.

– Но это могло бы решить проблему ужина и завтрака, – заметил Хурта.

– У меня в запасе есть несколько монет, – успокоил я алара.

– Я так и думал, что Ты был не только благороден, – сказала Хурта.

– Всегда легче быть благородным, когда у Тебя есть деньги на ужин.

– Это почти поэтично, – признал впечатленный Хурта.

– Спасибо, – поблагодарил я.

Честно говоря, я уже позабыл, что Хурта был поэтом. Я так понимаю, для него это была высокая похвала. Правда, он прикрыл эту похвалу словом «почти». Однако когда всё сказано и сделано, какое это могло бы иметь значение?

– Ага! – воскликну Хурта.

– Что «ага»? – уточнил я.

– У меня появилась идея! – сообщил довольный Хурта.

Признаться, на мгновение, у меня кровь застала в жилах.

– Продать Боадиссию? – предположил Минкон.

Ноги Боадиссии задёргались в узлах. Скорее всего, связанная таким образом, она не смогла бы даже стоять вертикально. Нам пришлось бы самим снимать девушку с фургона, и нести туда, где бы мы решили разместить её.

– Нет, – ответил Хурта. – У меня другая идея.

– Рада это слышать, – буркнула сверху Боадиссия.

– Моя идея с любой точки зрения гораздо лучше, чем её продажа, – сказал Хурта.

– Мне уже не терпится услышать это, уверяю Тебя, – проворчала девушка.

– Ну что, хочешь узнать, что я придумал? – спросил Хурта у меня.

– Конечно, – неопределенно ответил я, уже чувствуя острое беспокойство.

– Надеюсь, у Тебя не возникнет каких-либо возражений, если мы продадим кое-что из вещей, – уточнил Хурта.

– Что? – испугалась Боадиссия. – Меня?

– Нет, по крайней мере, пока, – отмахнулся алар.

– И что же Ты мог бы продать? – поинтересовался Минкон. – Кажется, Ты не взял с собой множество роскошных одежд, или иного имущества.

– Верно, – признал парень, глаза которого сияли от возбуждения.

– Ты что, решил продать свой топор? – осведомился я.

Кстати, это было бы превосходной идеей.

– Конечно, нет, – огорчил он меня.

– Что тогда? – спросил я.

– Доверься мне, – сказал он.

– А я должен? – удивился я.

– Всё, что я хочу от Тебя, как от более опытного в этих загадочных тонкостях цивилизации, это чтобы у Тебя не было возражений на продажу мной кое-каких вещей ради заработка нескольких монет.

– На это ни у кого не может быть никаких возможных возражений, – сказал я.

– Замечательно, – обрадовался он. – Тогда встретимся не площадке, где разгружаются фургоны!

Сказав это, Хурта развернулся и исчез в переулке.

– Он – хороший парень, – заметил я.

– Да, – признал Минкон. – Интересно, что он намеревается продать.

– Понятия не имею, – пожал я плечами.

– Как я уже говорил, – сказал Минкон, – у него с собой практически ничего нет.

– Это точно, – кивнул я.

Кстати, сумка Хурты так и осталась лежать в фургоне.

– Может он и вправду решил продать свой топор, – предположил Минкон. – его-то он с собой взял.

– Признаться, я сомневаюсь, что он захотел бы продать своё оружие, – заметил я.

– Что тогда? – поинтересовался Минкон.

– Возможно, у него есть драгоценные камни, редкие украшения, зашитые в одежде, на всякий пожарный случай, – предположил я.

– Это может быть, – согласился Минкон.

– Да, – кивнул я.

– В любом случае, – сказал Минкон. – Хурта – разумный парень и превосходный товарищ. Думаю, он точно знает, что делает.

– Несомненно, – согласился я.

– Я в него верю, – заявил Минкон.

– Я тоже, – улыбнулся я.

– Развяжите меня, – попросила Боадиссия.

– Ещё чего, сиди так, – отмахнулся я.

– Но! – крикнул Минкон на тарлариона. – Нно-о-о, пошёл!

Мы вновь продолжили движение по улицам города, следуя за грубо нарисованными стрелками на стенах домов, указывавших направление к площадке разгрузки фургонов.