Текст книги "Наёмники Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)

– Вы очень добры, раз сжалились над женщиной, – польстила она.

– Это – пустяк, – отмахнулся я.

Честно говоря, я допускал, что фактически её потребности могли бы быть довольно сильными для свободной женщины. Конечно, её тело предполагало просто изобилие в нём женских гормонов. Не каждая получает такие соблазнительные изгибы фигуры как у неё, будучи гормонально несовершенной. Это могло бы быть интересно, подумал я, посмотреть на то, на что будут похожи её потребности, если позволить им полностью развиться в неволе.

– Когда я произносила Ваше имя прежде, я запиналась, – напомнила она.

– Я помню, – кивнул я.

– Мне было так трудно говорить, – призналась женщина.

– Правда?

– Я могу говорить? – спросила Леди Тутина.

– Конечно, – поощрил я женщину.

– Я думала, что, возможно, могла бы позволить Вам увидеть моё тело, – сообщила она, – более того, я могла бы даже разрешить Вам касаться его.

– Да, – удивлённо протянул я.

– Я могла бы этой ночью, поскольку Вы были так добры ко мне, и я испытываю необоримое влечение к Вам, отдать Вам своё тело, – заявила она.

– Я чрезвычайно впечатлен, – признал я.

Мне показалось, что моё ответ был вполне подходящим, поскольку она была свободной женщиной. В действительности трудно даже предположить, как ответить, когда слышишь что-то столь глупое. Если бы она была рабыней, меня бы позабавила её попытка говорить таким способом. Заяви она о «предоставлении её тела» на такой-то период, и это закончилось бы для неё, в лучшем случае, мгновенной поркой. Она не была бы в неволе, если бы начала рассматривать, даровать ли ей своё тело и как надолго, или нет. Скорее она обнаружила бы, что это было делом её господина, решать, взять ли её, всякий раз, когда он этого пожелал, как он этого пожелал, и сколько пожелал, поскольку её тело принадлежит не ей, а ему, и это он мог бы приказать, чтобы она предоставила ему его собственность, в любой позиции или положении, в котором ему в данный момент хочется. Например, рабыня не спрашивает, хочет ли господин сейчас тело Глории, скорее она спросит, хочет ли он Глорию. В гореанском мышлении, а в действительности и в гореанском законодательстве недвусмысленно подразумевается, что принадлежит вся рабыня, целиком. Именно она является той, кто принадлежит, целая женщина, бескомпромиссно и полностью.

– Как Вы добры, к женщине, встреченной в таком месте, к тому же столь бедной, что она не может позволить себе сандалии, подходящее платье и надлежащую вуаль. Вас возмущает то, что я столь откровенно одета, и не скрываю лицо под вуалью? Это шокирует Вас?

– Ни сколько, – успокоил я женщину. – Несомненно, это – неизбежная уступка жестокости бедности.

– О, да, – вздохнула она. – Возможно, Вы могли бы попытаться представить, что вуаль на мне есть.

– Это – мысль, – улыбнулся я.

Конечно, я не стал ей говорить, что уже давно представил её, совершенно голой, закованной в цепи, возможно, удерживаемой в тугих возбуждающих путах, для удовольствий хозяина, у рабского кольца, и стальном ошейнике, плотно обхватывающем её шею. Но она этого не знала, и посмотрела на меня с благодарностью. В моём воображении я укоротил её цепи не пару звеньев.

– Вы, правда, столь увлечены мной? – осведомился я.

– О, да! – прошептала Леди Тутина, осмелившись коснуться моей ру.

– Тогда, может быть, мы оставим это место, – предложил я, – и отправимся к Вам?

Она даже отпрянула от неожиданности. Как я и ожидал, ей моё предложение приемлемым не показалось. Чего-чего, а раскрывать свой адрес, ей крайне не хотелось. Рано или поздно, это могло закончиться визитом разъяренных, оскорбленных жертв. Кроме того, это могло упростить её поиск городской страже, наверняка давно уже разыскивающей эту особу по жалобам потерпевших, и мечтающих поскорее доставить её в суд для допроса, который, несомненно, в её случае, мог закончиться почти неизбежным приговором к неволе, возможно с первоначальным размещением арестантки в публичных рабских садах, на время более тщательного рассмотрения её дела.

– Тогда, возможно, моя комната? – предложил я. – Это неподалёку.

– Сэр! – укоризненно воскликнула она.

Как я и предполагал, этот вариант её тоже не устраивал. Она предпочла бы закончить свою работу здесь, где, очевидно на её шалости смотрели сквозь пальцы, с помощью своего хитрого препарата, вместо того, чтобы попытаться облапошить очередную жертву снаружи, рискуя при этом, быть узнанной другими, которые могли бы прочёсывать окрестности в её поисках.

– Неужели Вы так обо мне думаете? – возмутилась Леди Тутина.

– Простите меня, – совершенно искренним тоном, попросил я женщину. – Честное слово, я не хотел Вас оскорбить.

Она оказалась весьма квалифицированной в играх подобного рода. У неё отлично получалось вызвать требуемую реакцию мужчины, а затем утверждать, что она была неправильно понята, и оскорблена, таким образом запутывая мужчину, выводя его из равновесия, и, таким образом своими взглядами и слезами обеспечивая для себя его требуемое состояние. Она была чисто женская манипуляция, которую я ей позволил. Это раскрывало для меня её женственность. Тем приятнее будет позже, манипулировать ей чисто мужскими способами, командой и плетью.

– Я знала, что не должна была приходить сюда, – заплакала она, вытирая слезу в уголке её глаза, ещё одну, по крайней мере, делая вид.

Она изобразила, что собирается встать, но, видя, что я не собираюсь удерживать её, сама осталась там, где была.

– Простите меня, я, наверное, был бестактен, – сказал я.

– Что Вы, я Вас нисколько не виню, – всхлипнула она. – Что ещё Вы могли подумать, встретив меня здесь? Конечно, Вы, как и всё прочие, решили, что я падшая женщина.

– Нет, конечно же, нет, – заверил я Леди Тутину. – Вы совершенно отличаетесь от них.

– Спасибо, – прошептала она.

Я кивнул. Конечно, она очень отличалась от них. Это было очевидно. Она ещё не была нагой. У неё ещё не было рабского ошейника на шее. И скорее всего, она ещё никогда в жизни, не чувствовала на себе рабскую плеть.

– Возможно, Вы задаетесь вопросом, – предположила она, смахивая ещё одну воображаемую слезу, – что я, дама, воспитанная и образованная, делаю в этом месте?

– Возможно, – сказал я, ободряюще.

Я попытался выглядеть озадаченным. На самом деле у меня было довольно ясное представление относительно того, что она делала в этом месте.

– Я думаю настоящая причина, – сказала она, глядя вниз, – как Вы, возможно, уже заподозрили, того, что я оказалась здесь, осмелившись войти в это ужасное место, это почти беспомощная женская отчаянная потребность в любви, моё желание встретить доброжелательного мужчину, способного разделить моё одиночество.

– Именно так я и подумал, – заверил её я.

– Но я, ни в коем случае, не должна была сюда приходить.

– Но тогда мы бы никогда не встретились, – заметил я.

– Да, – прошептала Леди Тутина, снова касаясь моей руки. – Это верно.

– Вы сказали о настоящей причине, – заметал я, – имеющей отношение к Вашей потребности в любви и понимании. Но это предлагает, как мне кажется, что была и некая другая причина, или видимость причины, для того, чтобы прийти сюда.

– Да, – признала она, печально улыбнувшись. – Я – гордая свободная женщина. Я не могу позволить себе признавать такие вещи как своё одиночество или потребность в любви. Я должна была уверить себя, в том, что я здесь по другой причине.

– И какова эта другая причина? – полюбопытствовал я.

– Я действительно нуждаюсь в деньгах, – сообщила женщина. – У меня есть кольцо. Я сказала себе, что могла бы попытаться продать его, что могла бы попытаться найти покупателя в этом месте.

– Понятно, – кивнул я.

– Но я никогда не смогла бы заставить себя расстаться с ним, – улыбнулась Леди Тутина. – Это – одна из немногих вещей, оставшихся у меня от тех времён, когда я был гордой и богатой. С ним связано столько приятных воспоминаний. Я действительно просто не в силах расстаться с ним.

– Я Вас понимаю, – сказал я.

– Хотите посмотреть? – спросила она, потянувшись рукой к поясу.

– В этом нет необходимости, – остановил я своё собеседницу.

– Пожалуйста, позвольте мне показывать его Вам, – попросила она.

– Хорошо, – не стал я спорить.

И вынув из крошечного кисета, висевшего на её поясе, кольцо Леди Тутина пристроила его на пальце.

– Красивое, – признал я.

Кольцо было золотым, с овальной фарфоровой вставкой в оправе из красноватого металла. На фарфоре присутствовало очень изящное изображение турового дерева.

– Это турианская работа, – сообщила Леди Тутина.

В это легко верилось. Туровое дерево нарисованное на фарфоровой вставке являлось одним из символов Турии. Кроме того, мне было хорошо известно, что такие кольца изготавливаются в Турии. Я даже видел их там. Кольца подобного дизайна, особенно подобного назначения, были редкостью в Аре, и в северном полушарии вообще. Большинство жителей Ара не узнало бы это кольцо, и уж тем более не заподозрило его секрета. Скорее всего, она купила его в магазине заморских безделушек на проспекте Турии, находившемся по соседству. Возможно даже, что изначально вставка была цельной, а не полой. Большинство из таких колец совершенно невинны.

– Вы позволите мне купить его? – осведомился я. – Вы могли с пользой потратить вырученные за него деньги.

– Не соблазняйте меня, – улыбнулась женщина. – Я никогда не смогу заставить себя, расстаться с ним.

– Очень жаль, – сказал я.

– Как я счастлива, что повстречала такого мужчину, как Вы, – заявила она. – С каким пониманием Вы ко мне относитесь.

Я предпочёл отмолчаться, лишь слегка пожав плечами.

– Честно говоря, а становлюсь возбуждённой, – прошептала Леди Тутина.

– О! – протянул я.

– Я уже хочу пойти в Вашу комнату, – всё также шёпотом призналась она.

– Ну, так давайте пойдём, – предложил я.

– Ой, вино кончилось, – надулась она.

Это было верно.

– Может, Мы ещё выпьем? – призывно улыбаясь, предложила Леди Тутина. – Это помогло бы мне немного расслабиться. Ещё немного вина, и я даже не знаю, смогу ли я контролировать себя. Боюсь, что буду спешить за Вами по улицам, в Вашу комнату, словно влюблённая рабыня!

– Пожалуй, закажу ещё немного вина, – улыбнулся я и посмотрел влево.

Через пару мгновений, мне удалось поймать взгляд Луизы. После того, как я её отослал она, конечно, не обязана была следить за нашим столом, и я был рад, что она в данный момент не была в пользовании. Мне понравилось, как она мне прислуживала. Впрочем, если бы она сейчас работала на циновке, я, конечно, обошёлся любой другой девушкой, скажем, Итой или Тиой. Оба очень хорошенькими рабынями. Луиза, заметив мой взгляд, теперь не отрываясь смотрела на меня. Стоило мне поднять руку, и рабыня сорвалась с места, спеша ко мне. Она пробежала мимо мужчины, лежавшего на столе. Тот всё ещё не шевелился, и подозреваю, будет отсутствовать ещё ан или около того. Наклонившись к опустившейся на колени Луизе, я передал ей заказ на вино. Её ошейник, прекрасная прочная стальная полоса, отлично смотрелся под её правым ухом.

Леди Тутина улыбнулась мне, и я поспешно вернул ей улыбку.

– А Вам нравлюсь? – кокетливо спросила она.

– Конечно, – кивнул я, подумав при этом, что должным образом обученная и получившая несколько наказаний плетью, она станет превосходной рабыней.

– Я хочу, чтобы эта рабыня поторопилась, – капризно заявила она.

– Уверен, что она будет через мгновение, – сказал я.

– Возможно, Вам стоило бы наказать её, – предложила Леди Тутина.

– Превосходное предложение, – признал а, – но, дадим ей ещё несколько инов.

– Я думаю, что скоро буду в настроении, – доверительно и интимно шепнула она.

– Превосходно, – всем своим видом демонстрируя нетерпение, сказал я.

Мне было забавно слышать, как она говорит о настроении, и тому подобном. Интересно, а в первые ины неволи, пока рука, плеть или сандаль господина не научили её другому, она тоже будет думать, что могла бы заставить своего владельца ждать от неё удовольствий, пока она не придёт «в настроение».

– Я подозреваю, – сказала Леди Тутина, кокетливо глядя мне в глаза, – что эта встреча может изменить мою жизнь.

– В этом нет ничего невозможного, – заметил я.

– Господин, – обратилась ко мне Луиза, вставая на колени и протягивая мне поднос с ещё одной маленькой бутылкой вина.

Переставив бутылку с подноса на стол, я отпустил рабыню.

Я разлил вино по стаканам. Мне трудно было судить, насколько квалифицированной могла оказаться Леди Тутина. Но среди моих знакомых был, по крайней мере, один товарищ, Бутс Бит-тарск, который был настоящим мастером в таких делах как отвлечение внимания и ловкость рук.

– Она довольно смазлива, не так ли? – заметила Леди Тутина, глядя в след Луизе.

Она, рабыня землянка, нагая, в поблёскивающем ошейнике, едва различимая в мерцающем красноватом свете, несла поднос, водрузив его на голову, пробираясь назад к бару среди столов и циновок.

– Обычным рабским способом, конечно, подходящим для шлюхи, – добавила свободная женщина.

– Возможно, – не стал спорить я, любуясь стройной фигурой Луизы.

– Тот мужлан, кажется, думает так же, – заметила Леди Тутина.

Мужчина потянулся, чтобы потрогать клеймёное бедро Луизы, проходившей мимо его стола. Девушка испуганно отпрыгнула, торопясь проскочить, избежав его прикосновения, и мужчина, потеряв равновесие, завалился на бок. Да, парень, похоже, уже изрядно набрался.

– Это точно, – усмехнулся я.

Луиза действительно была прекрасна. Однако, как мне показалось, она ещё не полностью изучила значение своего ошейника. Не думаю, что она уже полностью, в глубине своего сердца, поняла, что она была рабыней, и только ей, и что это означало для неё. Это ей ещё требовалось преподать.

– Она довольно тоща, – охарактеризовала рабыню Леди Тутина.

Я пожал плечами, предпочтя не отвечать. С моей точки зрения, тощей она не была. Скорее, миниатюрной и стройной. Именно из таких зачастую получаются превосходные рабыни. По мне так, для её роста и веса, она обладала просто изумительной фигурой.

– Давайте выпьем, – предложила Леди Тутина.

На мой взгляд, она всё же не была особенно квалифицированна. Это не сложный фокус, подмешать что-то в чей-то напиток, когда тот смотрит в другую сторону. Уверен, что Бутс справился бы с этим сидя лицом к лицу с собеседником. Но, конечно, надо признать он был профессионалом в таких делах.

– За Вас, – выдохнула Леди Тутина, кокетливо улыбаясь.

– Нет, – улыбнулся я в ответ, – За Вас.

Женщина отхлебнула вина. Я же, лишь поднял стакан к губам, и просто поставил его обратно на стол.

– Это не то же самое вино, – заметила она, отставляя стакан. – Вкус немного отличается.

– Да, – согласился я. – Вам оно понравилось?

– О да, – ответила она с улыбкой. – Конечно. Оно замечательно.

– Возможно, Вы полюбите его, – сказал я.

Вначале, правда, оно будет попадать в её горло, когда хозяин будет держать её голову запрокинутой, удерживая за волосы. Позже, она могла бы пресмыкаться и унижаться ради того, чтобы с благодарностью получить что-либо подобное.

– Вы даже не прикоснулись к своему вину, – укоризненно сказала она.

– Пересядь ко мне, – позвал я.

Она обошла вокруг стола, и опустилась на колени рядом со мной. Это был первый раз, когда она повиновалась мне. И мне понравилось её повиновение.

– Ближе, – сказал я, и женщина придвинулась ко мне почти вплотную.

– Теперь прижмись, – велел я, и она снова выполнила мою команду.

Её близость разожгла меня. Грудь у этой женщины была умопомрачительной. Я обхватил её руками, прижимая к себе ещё крепче. Она посмотрела мне в глаза, и надув губы проговорила:

– Вы даже не пригубили своего вина.

– Неужели? – удивился я.

– Выпейте, выпейте за меня, – попыталась она прельстить меня, поднимая стакан и поднося его к моим губам. – Выпейте, а затем мы поспешим в Вашу комнату, где я смогу служить Вам, совсем как рабыня.

– Вы соблазнительны и привлекательны, – заметил я.

– Выпейте, – упрашивала она, но у меня перед глазами стоял, а точнее лежал лицом на соседнем столе, наглядный пример вреда употребления спиртных напитков принятых из рук этой особы.

Стакан из её рук я всё же взял, но вернул обратно на стол.

– Что-то не так? – удивилась Леди Тутина.

– А Вы поощрите меня, – предложил я.

И она принялась целовать меня, легко касаясь губами и языком моего лица и шеи. Надо признать, делала она это довольно неплохо. Но, конечно, после некоторой дрессировки, она будет делать это намного лучше.

– Вы знаете, что это за вино? – поинтересовался я.

– Нет, – призналась она.

Я повернул бутылку так, чтобы она могла бы прочесть этикетку. Это была маленькая бутылка Нектара Болето для публичных рабских садов. Болето – известный винодел из окрестностей Ара. Он известен как производитель большого количества достаточно хороших вин Ка-ла-на среднего класса. Это было одним из основных его вин, и возможно даже лучшим, часто подаваемым в публичных рабских садах Ара, в действительности именно для этого рынка оно изначально и изготавливалось, отсюда и название.

– О, – протянула Леди Тутина.

– Я надеюсь, что оно Вам понравилось, – сказал я.

– Оно очень хорошее, – согласилась она.

– Я рад, что Вам нравится мой выбор.

– Вот, – снова подняла она стакан со стола, – выпейте скорее. Я хочу побыстрее оказаться в Вашей комнате.

– Тогда давай, пойдем в комнату сейчас, – предложил я.

Этим я дарил ей возможность выбора, своего рода этот шанс спасти себя. Прими она моё предложение, и утром я отпустил бы её, конечно, она осталась бы без своего кольца, получив взамен пару предостерегающих синяков, зато на свободе.

– Скорее, – обольстительно шептала она, поднимая стакан к моим губам. – Пейте.

Я улыбнулся сам себе. У неё был шанс. Безусловно, я предложил ей этот шанс единственно как иронию и развлечение. Я был уверен, что она не воспользуется им.

– Пейте, – прошептала она, и я взял стакан из её руки. – Выпейте за меня.

– Но это для Вас, – объявил я.

– Что? – поражённо застыла Леди Тутина.

– Я купил вино только для Вас, – сообщил я ей.

– Но я уже выпила, – растерянно сказала женщина.

– Ну, так выпейте ещё немного, – предложил я.

– Вы можете налить для меня в мой стакан, – встревожено заметила она.

– Зачем? Возьмите мой, – сказал я.

– Но я не могу сделать этого, – попыталась отказаться плутовка.

– Конечно же, Вы можете, – заверил я женщину.

– Но я больше не хочу, – заявила она.

– Но ведь всего момент назад Вы были готовы, попросить, чтобы я налил Вам ещё, в Ваш стакан, – напомнил я Леди Тутина.

– Мне действительно на сегодня достаточно, – заявила та.

Она немного дёрнулась, но безуспешно, ибо была надёжно заперта, стоя на коленях, в кольце моих рук.

– Нет, – покачал я головой, поднося стакан к её губам, – не вырветесь.

Напуганная женщина уставилась на меня.

– Я не хочу, – попробовала отказаться она.

– Конечно, хотите, – настаивал я.

– Нет, – ответила она.

– С ним что, что-то не так? – осведомился я, принюхавшись к вину.

– Нет, – заверила меня Леди Тутина. – Конечно же, нет.

– Тогда пейте, – велел я ей, и снова поднёс стакан к её губам.

Она попыталась отстраниться.

– Что не так? – уточнил я.

– Ничего, – ответила Леди Тутина.

– Тогда, пейте, – потребовал я.

– Нет, – замотала она головой.

– Вы собираетесь пить это? – спросил я.

– Нет! – отпрянула она.

– Мне потребовать, чтобы принесли рабский шланг? – уточнил я.

– Не надо, – взмолилась Леди Тутина, пытаясь вырваться.

Это она зря, мой захват был беспощаден. Рабский шланг – это приспособление для насильственного кормления рабынь. Весьма неприятное приспособление, стоит отметить. Цилиндрическая подушка, обычно пробковая или кожаная, с круглым отверстием в центре, втискивается в рот рабыни, и не даёт той сомкнуть зубы и пережать шланг.

Сам шланг вводится сквозь отверстие в подушке в рот женщины и проталкивается через пищевод в желудок. На оставшемся снаружи конце шланга имеется воронка. Таким образом можно кормить особо упорных рабынь жидкой пищей, такой как соки или бульоны. Некоторые шланги снабжаются поршнем, что позволяет доставлять в желудок полутвёрдую пищу, например рабскую кашу, пюре, или даже размоченный хлеб и перетёртое мясо, короче, что угодно, что захочет хозяин засунуть внутрь своей строптивой невольницы. Девушка, во время такой процедуры обычно стоит на коленях, запрокинув голову и со связанными или скованными за спиной руками. По окончании кормления, руки обычно не освобождают ещё ан или около того, чтобы она не могла вызвать рвоту и избавиться от пищи.

– Тогда пей! – приказал я.

– Пожалуйста, не надо, – захныкала женщина.

– Значит, заказываем рабский шланг? – уточнил я.

– Нет, – замотала она головой. – Пожалейте!

– Открой рот, – скомандовал я, удерживая её голову за волосы, левой рукой. И не вздумай пролить хоть каплю.

Она отчаянно сжала зубы, и задёргалась в бесполезной попытке вывернуться.

– Я вижу, что Ты решила покапризничать, – заметил я.

Она всё ещё пыталась бороться, но я резко дёрнув её за волосы, запрокидывая голову, вынудил женщину успокоиться. Впрочем, рот она по-прежнему держала плотно закрытым. Я сделал вывод, что она не хотела, чтобы даже капля того вина просочилась внутрь неё. Подозреваю, что то, что было в стакане, было довольно сильным. Безусловно, дозировка была рассчитана на мужчину.

Я осмотрелся, и заметил Луизу, которая как раз возвращалась от бара на своё место, что слева от открытого пространства. Она замерла, с ужасом наблюдая за моими действиями.

– Мы просто собираемся уговорить её сделать небольшой глоток, – объяснил я Луизе.

– Господин? – испуганно произнесла Луиза.

– В конце концов, не думаю, что нам так уж необходим рабский шланг, – сообщил я Леди Тутине, смотревшей на меня дикими глазами, и явно опасавшейся даже на мгновение разомкнуть плотно сжатые губы. – Есть же более простой и примитивный метод, вполне подходящий для таких малых количеств, что имеются в нашем распоряжении.

– Нет! – выкрикнула женщина, тут же снова закрывая рот.

Я отставил стакан с вином на пол, в сторонку, дабы не разлить столь ценный напиток.

– Рабыня, – позвал я Луизу.

– Господин? – отозвалась она.

– Возьмите пояс Леди Тутины, – приказал я невольнице, – и свяжите ей руки за спиной.

– Господин! – испугалась Луиза.

– Не надо! – отчаянно закричала Леди Тутина.

– Она свободна, – простонала Луиза.

– Мне повторить мою команду? – осведомился я у Луизы.

– Нет, Господин! – поспешно ответила рабыня, и дрожащими руками сняла с Леди Тутины пояс и, завернув руки женщины за спину, связала их там.

– Молодец, – похвалил я рабыню.

Леди Тутина, стоявшая рядом со мной на коленях, меж тем отчаянно извивалась и выламывала руки пытаясь освободиться от пут.

– Господин, – простонала Луиза, наспуганная совершённым ей.

– Вот, – вручил я ей стакан вина. – Повинуйся мне не задумываясь, и выполняй всё что я говорю.

– Да, Господин, – прошептала невольница.

– Нет! – взвизгнула Леди Тутина. – Ай!

Это я резким рывком за волосы запрокинул её головы так, что её лицо оказалось почти горизонтально, и плотно зажал её ноздри между моими пальцами. Носом дышать она теперь не могла. Возможно, я не был особо мягок с ней, но я уже и не рассматривал её свободной женщиной. Тем не менее, на мой взгляд, то, что я сейчас с ней делал, например, связав руки у неё за спиной, могло бы пойти ей только на пользу, в конце концов, женщине пора было привыкать к подобному обращению. Наконец, она приоткрыла рот, чтобы сделать глоток воздуха. Закрыть его Леди Тутина уже не смогла, я подцепил большим пальцем правой руки её верхние зубы, а остальными пальцами отжал её нижнюю челюсть, широко открывая рот женщины. Удерживаемой так женщине нечего даже думать о том, чтобы укусить за руку.

– Давай, – приказал я Луизе. – Заливай.

Леди Тутина тихо заскулила и дёрнулась. Она попыталась крутить головой, но я крепко удерживал её в нужном мне положении. Луиза, словно в горловину прекрасной амфоры, аккуратно вылила вино в широко открытый рот Леди Тутины.

– Молодец, – бросил я Луизе.

Луиза посмотрела на меня с благодарностью. Понимая, что, по крайней мере, немедленная порка ей не грозит. Она была хорошенькой, эта голая малышка.

Я продолжал удерживать голову Леди Тутины в том же положении. Я всё правильно рассчитал, вино было залито сразу после выдоха, так что в лёгких женщины не имелось достаточно воздуха, чтобы выдохнуть или выдуть изо рта жидкость. Она в ужасе смотрела на меня.

– Я бы предположил, что рано или поздно, – усмехнулся я, – Ты захочешь дышать. Вот только ни глотка воздуха не сможет попасть в твои лёгкие, пока Ты не избавишься от жидкости заполнившей твой рот. У Тебя есть только один способ как сделать это. Придётся проглотить. Возможно, твоё тело примет это решение за Тебя.

Она жалобно заскулила, пытаясь протестовать.

– На самом деле, в столь долгой задержке тобой дыхания нет никакого смысла, – заметил я. – Вдохнуть всё равно придётся, это неизбежно.

Она снова проскулила. По щекам, из уголков глаз сбегали слёзы.

– Ты весьма соблазнительна, – мимоходом сообщил я ей.

Наконец, она проглотила жидкость и, со свистом втянула в себя столь желанный глоток воздуха.

– Ты можешь развязать руки Леди Тутины, – бросил я Луизе.

– Да, Господин! – отозвалась рабыня, торопливо приседая за спиной женщины.

– Э нет, Леди Тутина, – ухмыльнулся я, удерживая ее руки своей правой. – Ты же не хотела сделать это.

Она изо всех сил дёргала и крутила руками, но вырваться их моего захвата так и не смогла.

– Я ненавижу Тебя! – крикнула она. – Я ненавижу Тебя!

– Но ведь Тебе же нечего бояться, – заметил я, – если, конечно, в вине ничего не было.

– Я ненавижу Тебя, – зарыдала женщина.

Она бросила дикий взгляд на мужчину, лежавшего на соседнем столе. Он всё ещё был без сознания. Для меня было совершенно ясно, что она напугана. Похоже, принятая ей доза, всыпанная ей же в вино, была рассчитана на мужчину. Соответственно, ей самой проспать придётся куда больше, возможно, несколько анов, времени будет более чем достаточно, чтобы доставить её в клетку претора. Она снова принялась дико дергать руками, но я легко удержал её.

– Я ненавижу Тебя! – прошипела пленница.

– А как же твоё одиночество, твоя потребность в любви? – напомнил я.

– Слин! Слин! – выкрикнула Леди Тутина, и снова попыталась вырвать руки, впрочем, с прежним результатом.

Неужели она могла надеяться на это, с её-то женской силой? Но на сей раз, как мне показалось, она дёргала руками слабее, чем прежде. Даже та её невеликая женская сила стала ещё меньше, чем была. Очевидно, то, что было в вине начало действовать. Она внезапно ослабла и покачнулась.

– Что Вы собираетесь сделать со мной? – спросила она.

– Проснёшься, узнаешь, – бросил я.

– Я люблю Вас, – внезапно заявила она. – Заберите меня в свою комнату. Не было никакой необходимость усыплять меня. Я пошла бы сама, с удовольствием!

– Рад слышать это, – усмехнулся я.

– Я люблю Вас, – повторила женщина. – Вы же собираетесь взять меня в свою комнату, не так ли?

Я с интересом посмотрел на неё, не торопясь с ответом.

– Я буду служить Вам там как простая рабыня! – прошептала Леди Тутина. – Только позвольте мне уйти утром.

Я молчал, выжидая.

– Что Вы собираетесь сделать со мной? – спросила она. – Вы ведь собираетесь забрать меня в свою комнату, не так ли?

– Нет, – наконец ответил я.

– Тогда, что Вы собираетесь сделать со мной?

– Ничего особенного, – пожал я плечами.

Она озадаченно уставилась на меня, и вздрогнула, когда я демонстративно посмотрел в сторону мужчины, лежавшего на соседнем столе.

– Нет! – замотала женщина головой. – Нет!

– Симпатичное колечко, – заметил я, стягивая вещицу с её пальца.

Кольцо я положил на пол. Леди Тутина, которую я перестал держать, повалилась на спину. Можно было не сомневаться, что встать сама она уже не сможет. Последнее что она увидела, это раздавленное моим каблуком кольцо.

Я бросил короткий взгляд на Луизу, стоявшую на коленях сбоку от меня. Рабыня была чрезвычайно напугана. Потом я вернул своё внимание Леди Тутине. Женщина валялась на полу, около стола, и мирно посапывала. Самое время заняться ей вплотную.

Взяв спящую плутовку за запястье, я приподнял её немного, перевернул и оттащил к соседнему столику, уложив бесчувственное тело на циновку слева от него. Само собой, это был тот самый стол, уткнувшись лицом в который спал ещё один товарищ. В голове циновки имелось тяжёлое рабское кольцо, вмурованное в пол. И циновка и кольцо, конечно, относились к столу жертвы мошенницы. Закончив с переноской тела, я стянул её, уже лишнее, платье до колен женщины. Между делом нашёлся и кошелек спящего любителя пить вина с незнакомыми женщинами. Его я привязал к шее Леди Тутины. В моём кошеле нашёлся шнур с проволочным сердечником, им я туго связал её запястья, а затем привязал их вплотную к кольцу.

То, что я привязал руки женщины вплотную к кольцу, было сделано намеренно. Так женщине будет гораздо труднее перегрызть шнур зубами. Впрочем, даже если она начала бы делать это, отчаянно, решительно, с энтузиазмом и дикой надеждой освободиться, то вскоре она обнаружила бы нечто, разбивающее её отчаянные абсурдные надежды, насмехающееся над её усилиями, и погружающее её в пучину отчаяния – прочный проволочный корд, скрытый под растительным волокном. Я не для того связывал её таким способом, чтобы она могла бы убежать. Конечно, мне казалось крайне маловероятным, что она придет в себя до того, как очнётся её клиент. Однако, если такое вдруг, должно так или иначе произойти, она всё также останется у его кольца, ожидая возможности доставить ему удовольствие.

Я встал и осмотрел полученный результат. Леди Тутина лежала на животе, почти полностью раздетая, руки были вытянуты над головой, запястья скрещены, стянуты вместе и привязаны к рабскому кольцу, голова повёрнута на бок, украденный кошелёк свисает с шеи. На секунду задумавшись, я понял, что мне не понравилось, и выдернул из-под неё циновку, ногой оттолкнув в сторону. Я решил, что ей следует лежать на голом полу. Такая женщина не достойна циновки. Я также пинком ноги швырнул её пояс поближе к ней. Это была маленькая дополнительная деталь, теперь она со всем что у неё было, вся как есть и кем будет, лежит в полном распоряжении мужчины, уткнувшегося лицом в стол.

Закончив с этим делом, я вернулся к своему собственному столу. Луиза всё ещё была там, стояла на коленях в ожидании распоряжений. Ведь я так и не отпустил её.

– Я могу идти, Господин? – поинтересовалась рабыня.

– Нет, – бросил я, наблюдая, как у неё открылся рот от удивления. – Ты хорошо работаешь на циновке?

– Но Вы же с Земли, – возмутилась она. – И я тоже с Земли! Я же с Земли! И Вы с Земли! Мы оба земляне! Как Вы могли даже на мгновение подумать об этом!