Текст книги "Наёмники Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)

– Это верно, – вздохнула девушка.

– Например, одно дело оказаться под плетью, и другое – знать, что это реально, что рабовладелец, может и будет пороть Тебя, причём безжалостно, если Ты станешь причиной его неудовольствия, или чего-то ещё, что могло бы стать фактическим поводом для наказания.

– Я понимаю, – кивнула она.

– Аналогично и со всеми прочими наказаниями, даже теми, которые применяются крайне редко, если вообще когда-либо применяются. Женщина должна знать, что они существуют, и что для неё они вполне реальная возможность. Она просто должна знать, что она действительно может быть подвергнута им, а дальше уже не так важно применят их к ней или нет.

– Понимаю, – сказала она.

– Именно в этом заключается смысл любого наказания, рабыня знает, что это может быть сделано с нею, в том числе и то, что она могла бы быть убита, и старается не допустить этого, – объяснил я.

– Теперь понятно, – кивнула девушка.

– Без этого, её рабство не будет полным. Она просто не была бы полной рабыней.

– Это верно, – прошептала она.

– Проще говоря, рабыня принадлежит рабовладельцу, полностью, тотально, – добавил я.

– Я понимаю, – сказала девушка.

– А теперь давай отправимся к твоему дому, – предложил я.

– Я готова принять этот риск, – прошептала блондинка. – Это было бы частью моей жизни. Ведь действительно, без этого, я не смогла бы полностью принадлежать ему.

– Ты настолько уверена в своей способности доставить ему удовольствие? – поинтересовался я.

– Я уверена в своей способности отчаянно попытаться сделать это, – пробормотала она.

– Нам пора уже быть в пути, – сказал я, садясь на циновке.

– Отведите меня к работорговцу, – вдруг попросила девушка.

– Нет, – отказал я ей.

– Вы – настоящий мужчина? – раздражительно бросила она, поднимаясь на колени.

Я пристально посмотрел на неё.

– Итак? – спросила она и вызывающе вперилась в меня взглядом.

– Ты принадлежишь ошейнику, – сказал я.

– Ну так отведите меня к работорговцу! – предложила блондинка. – И Вы увидите, как я окажусь в одном из них!

Я промолчал.

– И пусть это будет такой, который я уже не смогу снять! – заявила она.

– Уверяю Тебя, именно такой он и будет, – предупредил я.

– Отведите меня к работорговцу! – снова попросила она.

– Нет, – отрезал я.

– Вы боитесь? – осведомилась девушка.

– Нисколько, – заверил её я.

– Посмотрите на меня, – сказала она. – Разве я не тот вид женщины, которую не стыдно было бы отвести к работорговцу?

– Именно такой, – признал я.

– Ну, так сделайте это, – призвала она.

– Нет, – снова отказал я.

– Смотрите, – сказала девушка, стоящая на коленях в каких-то дюймах от меня, и внезапно немного приподнялась и выпятила ко мне своё лоно.

– Вот! – завила она. – Разве кто-либо, кроме рабыни может делать так?

– Нет, – согласился я.

Возможно, подумал я, для неё было бы лучше не делать этого. Всё же она была необыкновенно соблазнительна.

– Тогда, отведите меня к работорговцу, – снова попросила она.

– Нет, – ответил я.

– Вы не настоящий мужчина! – крикнула она в гневе, и озадаченно уставилась на меня, вставшего перед ней во весь рост.

Посмотрев на неё какое-то время, я внезапным ударом тыльной стороной ладони сбил её с циновки. Блондинка, крутнувшись вокруг своей оси, на какое-то мгновение, оказавшись вместо колен на ногах, отлетела в кучу мусора сваленного у одной из стен.

Завалившись на бок, девушка, в ужасе посмотрев на меня, прижала руку к своему рту. Между её пальцев появились капельки крови.

– Сюда, – прорычал я, ткнув пальцем в циновку. – На колени.

Она поспешно заползла обратно на циновку и, встав передо мной на колени, удивлённо подняла на меня свои глаза. В уголке её рта появился потёк крови. Она осознала, что только что была по-настоящему ударена мужчиной.

– Вы ударили меня, за то, что я бросила вызов Вашей мужественности? – спросила она. – На самом деле я не это имела в виду. Просто я была крайне разозлена, и это вырвалось случайно.

– Ты получила удар вовсе не по такой абсурдной причине, – объяснил я. – Ты, в конце концов, свободная женщина, а они наделены правом оскорбить, попытаться унизить или даже уничтожить мужчину. Это – одна из их свобод, если мужчины, конечно, не решать отнять у них это право. Скорее Тебе досталось за то, что Ты попыталась манипулировать мной.

Она понимающе кивнула и опустила голову.

– Ты признаёшь свою вину, и её соответствие полученному наказанию? – уточнил я.

– Да, – ответила девушка.

– Кроме того, – продолжил я, – На твоём месте, будь я свободной женщиной, я бы поостерёгся двигаться перед мужчинами таким образом.

– Но я же в действительности не свободная женщина, – прошептала она.

– В данный конкретный момент своей жизни, юридически Ты – свободна, – напомнил я. – Не забывай об этом.

– Да, – отозвалась она, – Господин.

– И не называй меня «Господин», – сказал я. – Это для рабынь.

– Да, Господин, – ответила блондинка.

– Кажется, Ты переполнена любопытством относительно того, каково быть рабыней, – заметил я.

– Я – рабыня, – пожала она плечами. – Это естественно, что мне любопытно то, что значит быть рабыней на самом деле.

Девушка опустила голову, и осторожно стёрла потёк крови со своего рта.

– Ты понятия не имеешь, – сказал я, – о том, на что это может быть похоже, на самом деле, быть рабыней.

Она промолчала.

– Впрочем, я могу помочь Тебе передумать о желательности неволи для Тебя, – ухмыльнулся я.

– Господин? – непонимающе спросила она.

Схватив девушку за светлые волосы и крутанув вокруг её оси, отчего она отчаянно вскрикнула, я бросил её спиной на циновку, а потом овладел, безжалостно, зло, стремительно, ничуть не заботясь о её ощущениях или чувствительности, эксплуатируя её тело для моего удовольствия. Закончив с ней, я встал около неё, ногой оттолкнул её тело от себя, оставив задыхающуюся блондинку лежать на боку рядом с циновкой.

– Ну как, Свободная Женщина, что Ты думаешь об этом? – поинтересовался я.

Она обернулась и посмотрела на меня сквозь волосы.

– Бывает, что рабыню могут использовать и таким образом, – усмехнулся я.

Она, всё также молча, смотрела на меня. В её глазах блеснули слёзы.

– Как Тебе это понравилось? – засмеялся я.

Она перекатилась на живот и, подползя к моей ноге, прижалась к ней губами, целую нежно и благодарно. Потом девушка, подняла ко мне своё лицо покрытое волосами.

– Мне понравилось это, – заявила она.

Я гневно обругал её и вырвал у неё свою ногу.

– Надень свою одежду, – сердито приказал я ей.

– Да, Господин, – послушно отозвалась она, и мгновенно накинула на себя короткую кожаную тунику.

Что поразило меня так это то, что ещё недавно довольно длинная одежда скрыла столь немногое. Безусловно, она должна была разгладить её, но не спешила делать это. Она бросила взгляд вниз на одежду, теперь бывшую на её теле, и немного стянула её вниз по бокам.

– Она не слишком большая, не так ли? – улыбнулась девушка.

– Нет, – согласился я.

– Но я полагаю, – заметила она, – что если бы я была рабыней, то мне можно было бы дать вещи намного меньшие, чем это, и гораздо более откровенные.

– Вполне возможно, – проворчал я, не видя никакого смысла сообщать ей, что я был в этом почти уверен.

– Но я – свободная женщина, – улыбнулась она, и с некоторым сожалением осмотрев тот предмет одежды, что был на ней, спросила: – Вы действительно собираетесь вести меня по улицам в этом?

– Да, – бросил я. – И у меня нет намерения, покупать Тебе новые наряды.

– Я так и думала, – засмеялась блондинка и, взглянув на меня, добавила: – Полагаю, что одетая таким образом, я должна буду следовать за Вами.

– Нет, – ответил я.

– Вы разрешите мне идти рядом с Вами, как свободной женщине, не смотря на то, что я одета столь бесстыдно? – удивилась девушка.

– Нет.

– Значит, Вы не собираетесь провожать меня? – разочарованно спросила она.

– Я пойду с Тобой.

– Тогда я ничего не понимаю, – призналась она.

– Ты будешь идти впереди меня, – объяснил я.

– Ну, конечно, – рассмеялась девушка. – Вы же не знаете дороги.

– Вот именно, – кивнул я.

– Я видела, как многие владельцы ведут своих девушек по улице впереди себя, – засмеялась она. – Всегда подозревала, что им просто нравиться любоваться, как те двигаются перед ними.

– Правильно подозревала, – улыбнулся я.

– И именно в этом причина Вашего желания идти сзади? – угадала блондинка.

– Конечно, – не стал спорить я.

– Вы находите меня привлекательной, не так ли? – поинтересовалась она.

– Да, – признал я.

– Тогда, я попытаюсь идти перед Вами, как можно привлекательнее, Господин, – улыбнулась девушка.

– Не называй меня Господином, – напомнил я.

– Да, Господин, – улыбнулась она.

– Пойдём скорее, – предложил я.

– Я никогда не забуду это место, – заявила она. – Здесь, я стала женщиной, и изучила мое рабство.

– Пойдём уже, – сказал я.

– Может, всё-таки к работорговцу, – улыбнулась блондинка.

– Нет, – отрезал я.

– Я буду идти перед своим Господином? – уточнила она.

– Ты можешь идти впереди меня, – ответил я.

И она пошла передо мной, сначала из узкого бокового ответвления в проулок пошире, потом по нему к проспекту Турии. Походка у неё действительно была превосходной. Честно говоря, я сам не мог понять, почему решил сопровождать её до дома. Не было у меня уверенности в этом вопросе. С одной стороны, девушка, конечно, нашла бы дорогу и благополучно добралась бы домой сама, особенно теперь, при дневном свете. А с другой…. У меня всё ещё оставалось немного шпагата в моём кошеле.

Едва мы вышли на проспект Турии, как в глаза бросилось небольшое скопление народа слева от нас.

– Постой, – остановил я девушку. – Давай-ка просмотрим что там.

Когда мы подошли немного ближе, я разглядел между столпившихся людей надсмотрщицу из Туннелей. Она всё ещё стояла на коленях, привязанная к рабскому кольцу. Хотя это уже шёл десятый ан, её так никто и не освободил. Женщина не решалась поднять голову. Подозреваю, что она уже некоторое время служила предметом насмешек проходящих мимо людей.

– Мама, смотри, – сказал ребенок. – Тётя голая!

– Пойдём отсюда, – дёрнула его за руку мать.

– Я знаю её, – воскликнул кто-то. – Она из Туннелей.

– Вы только посмотрите, – сказал другой, – ей привязали бит-тарск к животу!

– Точно! – засмеялся третий.

Признаться, я засомневался, что эта женщина, вернётся к своей работе в Туннелях. Это теперь для неё осталось в прошлом. Врядли теперь она наденет на себя длинное кожаное платье. Отныне для неё более подходящими, на мой взгляд, будут короткие туники из реповой ткани или узкие лоскутки шёлка, подпоясанные пеньковой верёвкой, и возможно, плотно сидящее не шее изящное стальное украшение – рабский ошейник.

– Продолжим наш путь, – сказал я.

– Да, Господин, – отозвалась моя блондинка.

И она направилась в противоположенном направлении, то есть вправо от того прохода между зданиями, из которого мы вышли на проспект. Идя позади неё, я оказался в превосходной позиции, которая не только позволяла любоваться идущей впереди женщиной, но и ловить взгляды, которые она получала от многих мужчин, восхищенные взгляды, между прочим, сопровождаемые вздохами и жестами вызванными восхищением от лицезрения такой женщины. Безусловно, она шла превосходно. Я не мог не признать, что она действительно заслуживала ошейника, но старался всячески гнать от себя отрезок шпагата, ждавший своего часа в моём поясном кошеле. Мне не стоило думать об этом. Она была свободной женщиной. Но, что ни говори, и как себя не уговаривай, она всё же была желанной и возбуждающей женщиной, и рано или поздно должна стать рабыней.

– Это здесь, – сказала она после довольно длительной прогулки.

– В этой башне? – удивился я.

Мы стояли на одном из нижних мостов, и казалось, что стены взлетали к облакам.

– Да, – улыбнулась она.

– Ты должно быть богата, – заметил я.

Мы находились в одном из самых прекрасных жилых районов Ара, называемом Семнадцать Башен Табидиана. Блондинка неопределённо пожала плечами.

– Очень богата, – предположил я.

– Ещё вчера, я думала именно так, – грустно улыбнулась она.

– Странно слышать такое, – сказал я.

– Можно сказать, что с одной стороны, я – одна из самых богатых женщин в Аре, – усмехнулась она. – Но с другой, мне кажется, что я – возможно, одна из самых несчастных и самых бедных женщин.

– Не понимаю, – признался я.

– Моя жизнь не доставляла мне удовольствия, – объяснила девушка. – Она казалась пустой и бессмысленной. Только этим утром я узнала, что такое счастье и наслаждение.

– Будучи беспомощной на рабской циновке? – уточнил я.

– Да, – улыбнулась она.

– Возможно, попав под мужское доминирование, Ты, наконец, почувствовала себя на своём месте в природе, ощутила себя женщиной, – предположил я.

– Возможно, – вздохнула девушка.

– Желаю Тебе всего хорошего, женщина, – сказал я.

– Я должна подниматься на верхний мост в одиночестве? – спросила она.

– Да, – кивнул я. – Мне кажется, что будет лучше, если я оставляю Тебя, и чем скорее, тем лучше.

– Почему? – теперь уже удивилась она.

– Кажется, что я уже не доверяю себе, – объяснил я.

– О чём Вы? – не поняла она.

– Ты слишком возбуждающая женщина, – признался я.

– Вы, правда, так думаете? Правда? – заинтересовалась блондинка.

– Да, – честно ответил я.

Она поспешно подскочила ко мне, и пристально посмотрела мне в глаза.

– Тогда, свяжите меня, – прошептала девушка. – И отведите меня к работорговцу.

– Нет, – отказал я ей снова.

– Вы же знаете, что я – рабыня, – простонала она, – Что, я – действительно рабыня, что я предназначена для ошейника!

Я ничего ей не ответил.

– Пожалуйста! – попросила она.

– Передай себя в руки работорговца, – посоветовал я.

Девушка расстроено уставилась в настил моста, а потом, зло топнув своей босой ногой, всхлипнула:

– Я не могу! Не могу!

– Прощай, – сказал я.

– Не уходите! – почти взмолилась она.

Я снова повернулся к ней лицом.

– Есть женщины, которые могут это сделать это! – объяснила блондинка. – Я не могу!

– Очень хорошо, – кивнул я.

– Я боюсь! – крикнула девушка.

– Я могу это понять, – сказал я.

– Пожалуйста! – попросила она.

– Разве свобода не драгоценна? – спросил я.

– Возможно, для других – да, – ответила она, под моим пристальным взглядом. – Мне же она в тысячу раз менее драгоценна, чем моё рабство. Я хочу, чтобы был свободен мой господин, но что касается меня, я хочу принадлежать ему, полностью, быть его собственностью, полностью, как сандалия или слин! И пусть он рассматривает меня, как ему нравится. Меня это не беспокоит. Это – его прерогатива. Он – хозяин. Пусть он пренебрегает мной или будет жестоким со мной. Пусть он бьёт меня своей плетью или сажает меня на цепь. Пусть он использует меня согласно своим желаниям. Я не беспокоюсь. Я хочу принадлежать ему. Я с радостью поцелую его плеть! Я хочу любить его, отдавая ему всё, что только может отдать женщина, и даже больше. Я хочу служить ему, любить его, самоотверженно, как всего лишь его ничтожная рабыня!

– Ступай к работорговцу, – сказал я.

– Нет! Не могу! – заплакала девушка.

– Отлично, – пожал я плечами.

– Помогите мне! – взмолилась она.

– Нет, – отрезал я.

Плача, она подняла кулаки, как будто собираясь ударить меня, но быстро опустила руки, и бросила на меня испуганный взгляд, возможно опасаясь, что я мог бы оказаться недовольным её действиями и наказать её. Сегодня она уже узнала, что не все мужчины готовы проглотить оскорбление от рук женщины, даже если эта женщина свободна.

– Ну, так вызови работорговца к себе, – предложил я.

– Я не хочу, чтобы это было сделано таким путём, – всхлипнула девушка.

– Прощай, – сказал я.

– Прощай, – ответила она и, подняв на меня заплаканное лицо, добавила: – Господин.

– Я говорил Тебе, не называть меня «Господин», – напомнил я.

– Да, Господин, – грустно улыбнулась блондинка.

Она обернулась и, медленно, понуро, пошла по длинному мосту. Впереди возвышалась прекрасная башня, одна из семнадцати Башен Табидиана. Где-то внутри этого строения находились её апартаменты. По-видимому, где-то на самых верхних уровнях, которые обычно расцениваются, как наиболее престижные и самые безопасные в плане вероятности нападения. К ним ведут только самые высокие и самые узкие мосты. Её покои, несомненно, должны быть роскошными и хорошо обставленными, возможно занимающими не один уровень. Думаю, она хорошо смотрелась бы рабыней служащей в таком месте.

Этот мост, красочно вымощенный, изящно изогнутый и узкий, по которому сейчас двигалась босоногая светловолосая фигура, одетая в соблазнительно короткую кожаную тунику, вёл к входу в башню находившемуся чуть выше половины её высоты. Другие мосты, разбросанные вокруг на разных уровнях, также позволяли попасть в эту башню, или другие её окружавшие, а через них на другие мосты и вниз на улицы. Девушка на мосту выглядела очень маленькой, и очень несчастной.

Пройдя часть моста, она остановилась и обернулась. Найдя меня взглядом, она подняла руку в прощальном жесте. Я не удостоил её ответом. В конце концов, она была всего лишь женщиной. Блондинка опустила голову и, отвернувшись, медленно продолжила свой путь по мосту. Кажется вид её стал ещё более несчастным.

Я догнал девушку в верхней точке моста.

– Стоять, – скомандовал я.

Она испуганно вздрогнула и остановилась.

– Не оборачиваться, – приказал я.

– Вы, – выдохнула блондинка. – Я узнаю Ваш голос.

– Не оборачиваться, – повторил я команду я.

Она и не оборачивалась, продолжая стоять лицом в ту сторону, куда шла.

– Кожаная одежда, которую Ты носишь, слишком коротка, – заметил я.

– Да! – согласилась она.

– Мне она кажется более подходящей для рабыни, чем свободной женщине, – сказал я.

– Да! – кивнула девушка.

– Ты можешь называть меня «Господин», – разрешил я.

– Господин? – переспросила она.

– Да, – подтвердил я. – Начинай вырабатывать привычку называть любого свободного мужчину Господином.

– Я не понимаю! – воскликнула блондинка.

– Руки за спину, запястья скрестить, – скомандовал я.

Девушка исполнила команду безропотно.

– Ох! – задохнулась она от неожиданности, когда я быстро обернул её руки несколькими петлями шпагата, туго стягивая их между собой. – Как туго!

– Теперь, – сказал я связанной девушке, – Ты можешь повернуться ко мне лицом.

Она мгновенно повернулась, дико дёргая руками в напрасных попытках освободиться.

– Ты не сможешь освободить себя, – усмехнулся я.

– Нет! – признала она, но в голосе ей вместо отчаяния звенело ликование. – Я не смогу! Ой, что Вы делаете?

– Беру Тебя на поводок, – спокойно объяснил я.

– Но в этом нет необходимости, – попыталась протестовать блондинка, но

а уже набросил ошейник рабского поводка на её шею.

– Тихо, – приказал я, поражённо уставившейся на меня девушке.

– Надлежащий ответ в такой ситуации, – предупредил я, – звучит: «Да Господин».

– Да, Господин, – удивлённо повторила она. – Господин!

– Ты спрашивала разрешение говорить? – поинтересовался я.

– Я могу говорить? – спросила девушка.

– Да, – разрешил я, дважды, довольно энергично, дернул язычки застёжек ошейника. Ошейник поводка, застёгнутый теперь на две пряжки, был высоким, крепким, и плотно прилегал к её шее. Девушки не выскальзывают из таких уз. Застегнув пряжки, я повернул их на затылок девушки. Теперь спереди оказалось крепкое кольцо, свисавшее с металлической пластины, прикреплённой к коже ошейника заклёпками, прямо под подбородком девушки. Это – обычное положение кольца, когда рабыню ведут за собой, неважно, передвигается ли она на ногах, как я и намеревался вести эту девушку, хотя бы из соображений экономии времени, или, скажем, на животе или на четвереньках. Заднее положение кольца обычно используется, когда невольница идёт перед хозяином, и тот управляет ею сзади, опять же, она может быть на ногах, на животе или на четвереньках. Переднее положение, вообще-то предпочтительнее, поскольку в этом случае давление передаётся на затылок и боковые поверхности шеи, а не на горло. Безусловно, у заднего положения тоже есть своё преимущество, ведь девушка, наверняка, будет намного осторожнее, испуганнее, и следовательно послушнее. Затем я пристегнул ремень поводка к кольцу. При хранении в кошеле или в мешке ремень обычно наматывается на ошейник, пристёгнутым к кольцу, или нет это зависит от предпочтений того или иного рабовладельца. Лично я обычно не держу ремень поводка на ошейнике потому, что таким образом я могу использовать ремень для связывания или, сложив вдвое, в качестве замены плети. Кроме того, на мой взгляд, это полезно для девушки, слышать, металлический щелчок карабина, кода тот закрывается в кольце ошейника, и даже не так важно с позади её шеи, или под подбородком. Вообще, взятие на поводок, любого типа, превосходно влияет на женщину в психологическом отношении, поскольку подтверждает ей её неволю и помогает ясно понять её статус домашнего животного. Точно так же хорошо для неё подёргивание поводка, ради проверки надёжности крепления, напоминающее рабыне, что она действительно взята на поводок. Такая проверка, конечно, или делается с кольцом под подбородком, дабы избежать повреждения гортани, а уже потом ошейник поворачивается, если женщину следует вести перед собой, или, если кольцо сразу оставляют сзади, то между ошейником и кожей помещают большой палец, чтобы он принял на себя проверочный рывок и защитил горло. Это, кстати, обычная гореанская практика, избегать даже малейшего давления на горло. И это отнюдь не ослабление гореанских методов обращения с рабынями, поскольку наказание может быть, и будет, в случае если есть наименьший повод для него, применено и без участия поводка. Конечно, когда кольцо находится сзади, и если девушка начинает артачится, она сама вызывает давление на своё горло. Для таких непонятливых рабынь, кстати, разработан удушающий поводок, который не может соскользнуть с неё, но может затянуться при малейшем сопротивлении. В таком устройстве даже самая строптивая девушка, после первой же попытки сопротивления приходит в чувство и покорно следует за хозяином.

– Что Вы собираетесь сделать со мной? – осведомилась блондинка.

– Собираюсь отвести Тебя к работорговцу, – объяснил я. – Думаю, что знаю того, кто не будет задавать слишком много вопросов.

– К работорговцу! – воскликнула она.

– Именно к нему, – кивнул я.

– Но, почему? – удивилась девушка.

– А как Ты думаешь? – поинтересовался я. – Чтобы сделать немного денег на твоей продаже, конечно. Подозреваю, это будет первый раз, когда какой-либо мужчина когда-либо заработал на Тебе деньги, но уверяю Тебя, он будет далеко не последний.

Я повернулся и быстро зашагал вниз по мосту. Девушка, впервые в жизни взятая на поводок, семенила следом за мной, то смеясь, то плача от радости.