Текст книги "Предатели Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц)

– Сколько хлеба в порции? – спросил я.

– Два из четырёх, – сообщила женщина.

Получалась половина буханки. Обычно гореанский хлеб, выпеченный в форме круглых плоских караваев, нарезается сегментами. Чаще всего средних размером буханку разрезают на четыре или восемь ломтей.

– А что представляет собой «остальная еда»? – поинтересовался я.

– Сейчас уже поздно, – пожала она плечами. – Осталась только каша.

– Это за три тарска? – уточнил я.

– Да, – кивнула Леди Темиона.

– Я так понимаю, что, если я закажу кашу, то хлеб и пага не войдут с ней в цену? – предположил я.

– Нет, конечно, – подтвердила она.

Сабо сомой, я не ожидал подобной удачи, особенно после беседы с хозяином постоялого двора. Хотя, на мой взгляд, даже несмотря на его некоторую жадность, он был неплохим человеком. Например, он отправил нагую Леди Темиону прислуживать за столами.

– В таком случае: хлеб, пага, каша, – объявил я ей свой заказ.

– Очень хорошо, – сказала она, порываясь немедленно встать на ноги.

– Очень хорошо, что? – остановил я женщину.

– Очень хорошо, Сэр, – тут же исправилась она.

– Голову на пол прежде, чем встанешь, – напомнил я.

Леди Темиона, всем своим видом демонстрируя раздражение, прижав ладони рук к полу, ткнулась головой и сразу выпрямилась.

– С каждой из твоих сестер по мошенничеству, прикованных снаружи, я получил поцелуй, – сообщил я.

– От меня Вы никаких поцелуев не получите, – надменно заявила она.

Улыбнувшись про себя, я, коротким движением пальца указал, что ей следует поторопиться на кухню.

– Леди Темиона, – окликнул я женщина, едва она сделала первый шаг в указанном направлении.

Она остановилась и, оглянувшись, выжидающе посмотрела на меня.

– Ты сможешь двигаться быстрее, если поднимешься на носочки и будешь делать короткие шаги, – намекнул я ей.

Она что-то гневно пробурчала себе под нос и, отвернувшись, сделала излишне резкий шаг, отчего споткнулась и растянулась на полу. Снова поднявшись на ноги, женщина со всей поспешностью на которую была способна, устремилась к двери кухни и, через мгновение, исчезла за ней. Я видел, как дверь, подвешенная на двусторонних петлях, качнулась позади неё, и снова замерла в прежнем положении. Такие двери, одинарные и двойные, весьма распространены на постоялых дворах и тавернах, поскольку их может легко открыть тот, чьи руки заняты, например, подносом с посудой. Однако на Горе, для отделения общественного пространства от подсобных помещений в тавернах, ресторанах и тому подобных заведениях чаще используются портьеры, зачастую украшенные бисером. Леди Темиону, как я заметил, следовало подвергнуть строгому наказанию. Причём, чем скорее она получит это, тем будет лучше для неё самой и её развития.

Возвратилась она уже через несколько мгновений, проскользнув через ту же дверь с подносом в руках. Встав, на этот раз без напоминания с моей стороны, на колени перед моим столом, женщина поставила поднос на пол и, также без напоминаний, выполнила почтение, только после этого всячески выказывая демонстративную покорность, переставила с подноса на стол передо мной пагу в маленьком канфаре, хлеб на доске и миску с кашей и торчащей из неё ложкой. Закончив с обслуживанием, Леди Темиона убрала поднос в сторону, и снова исполнив нетребуемое мною почтение, замерла стоя на колени, как будто в ожидании дальнейших распоряжений. Однако в её подобострастии чувствовалась некая фальшь.

Я пристально посмотрел на неё, но женщина всячески избегала встречаться со мной взглядом.

Пригубив паги из канфара и закусив кусочком хлеба, я взял ложку, отметив при этом, что Леди Темиона чуть-чуть наклонилась вперёд. Ожидая подвоха, я подцепил ложкой совсем небольшую порцию каши. Как я и заподозрил, пища оказалась пересолена и переперчена, почти до состояния несъедобности.

– Что-то не так, Сэр? – с невинным видом осведомилась Леди Темиона.

– Я посчитаю до восьмидесяти, по одному счёту в ин, – сказал я. – То есть у тебя будет ровно один ен, чтобы исправить то, что Ты сделала.

– Я? – попыталась она разыграть оскорблённую невинность.

– Раз, два, три, – начал я отсчёт.

– Но что? – встревожено, пролепетала Леди Темиона, и сразу осеклась, поняв серьёзность ситуации.

– Четыре, пять, шесть, – продолжал я меж тем.

– Но у меня ноги закованы в кандалы! – испуганно вскрикнула она.

– Семь, восемь, девять, – не обращая внимания, считал я.

Издав отчаянный стон, женщина торопливо вскочила на ноги, но, не рассчитав движения, споткнулась и грохнулась на пол. Она попыталась встать на ноги снова, но примерно с тем же результатом. В конце концов, Леди Темионе удалось удержаться на ногах, и она со всей возможной в её ситуации поспешностью, устремилась в сторону кухни. Лучше бы она шла помедленней, поскольку по пути умудрилась упасть ещё дважды, и дверь она миновала на четвереньках и со слезами на глазах.

– Двадцать четыре, двадцать пять, двадцать шесть, – мерно отсчитывал я. – Двадцать семь, … тридцать, тридцать один, тридцать два, тридцать три.

На счёте тридцать четыре, женщина появилась из-за двери, аккуратно держа перед собой миску, изо всех сил стараясь двигаться короткими, осторожными плавными шагами. Теперь она не хотела рисковать и, упав потерять свою ношу.

Не переставая считать, я позволил её подойти ближе.

– Стой, – скомандовал я, когда Леди Темиона оказалась совсем близко к столу.

Женщина испуганно замерла.

– Вероятна, из-за своей торопливости Ты забыла прихватить специи, – указал я. – А я предпочитаю есть кашу со специями. Так что не смей поставить на мой стол кашу без специй.

Леди Темиона вскрикнула от отчаяния.

– Неси приправы, – потребовал я. – Пятьдесят, пятьдесят один, пятьдесят два.

Она мгновенно развернулась и вернулась на кухню. Уже через считанные ины женщина снова появилась в зале, сжимая в руке небольшую корзинку полную маленьких бутылочек и баночек.

– Шестьдесят семь, – отсчитал я. – Шестьдесят восемь.

– Пожалуйста! – крикнула она. – Пощадите!

– Шестьдесят девять, семьдесят, – не останавливался я.

Поняв, что умолять меня бесполезно, испуганная леди быстрыми семенящими шажками поспешила к столу.

– Семьдесят пять, семьдесят шесть, – огласил я, и напомнил: – Почтение.

Женщина со страданием простонала, и склонилась головой до пола.

– Семьдесят семь, – не остановился я. – Семьдесят восемь, семьдесят девять.

Наконец, миска с кашей, и корзинка с приправами стояли на столе.

– Восемьдесят, – закончил я.

Леди Темиона откинулась назад на пятки и испуганно замерла. Мне даже показалось, что она была на грани обморока. Женщина, вдруг снова выполнила почтение и выпрямившись замерла в коленопреклонённой позе.

– Никуда не уходи, – приказал я ей. – Я не даю тебе на это разрешения. Сиди на пятках.

Она так и осталась стоять передо мной на коленях, опираясь ягодицами на пятки, испуганно глядя на меня, но не решаясь встречаться со мной взглядом.

Попробовав кашу, удовлетворённо кивнул, не этот раз ни соли, ни специй там не было. Добавляя в миску то из одной баночки, то из другой, периодически помешивая и пробуя полученный результат, я довёл кашу до нужного мне вкуса. Такими нехитрыми способами можно достичь некоторого разнообразию или точнее его обманчивого суррогата, даже в такой непритязательной пище, какой изначально является каша, приготовленная на кухне постоялого двора. Леди Темиона, всё это время с тревогой наблюдала за моими действиями.

– Кажется, теперь это блюдо стало съедобным, – кивнул я. – Не так ли, свободная женщина?

Она облегчённо вздохнула, а я принялся за своё поздний ужин.

– Я уберу ту другую чашку, – предложила Леди Темиона.

– Не сейчас, – сказал я, откладывая в сторону ложку.

– Сэр? – удивлённо спросила она.

Встав на ноги, я рывком опрокинул и прижал женщину спиной к полу. Затем, я схватил её наручники и, задрав ей ноги, перебросил цепь через стопы и щиколотки за спину. Теперь руки Темионы оказались позади неё. Закончив с этой процедурой, я снова поставил её на колени.

– Сэр? – с опаской глядя на меня, спросила женщина.

– У тебя ведь волосы натурального тёмно-рыжего цвета, не так ли? – уточнил я, сгребая правой рукой её волосы в кулак.

Затем, левой рукой, я поднял миску каши, принесённую ей первой.

– Нет! – выкрикнула Леди Темиона. – Брлвл.

Крик перешёл в негромкое бульканье и оборвался. Это я макнул её лицом в миску с кашей. Некоторое время я крепко удерживал голову жертвы прижатой к чашке. Все её попытки вырваться кончились ничем. Наконец, я позволил ей поднять лицо. Леди Темиона, едва смогла, широко открыла рот и втянула в себя воздух, закашлялась и принялась отплёвываться.

– Я же чуть не задохнулась! – выкрикнула она, как только смогла говорить, повернув ко мне вымазанное в каше лицо, и тут же снова окунулась в миску.

– Жри давай, – рыкнул я на неё.

Женщина сделала отчаянную попытку набрать кашу в рот, но похоже, получалось у неё плохо. Она дико замотала головой, и с трудом смогла повернуть голову на бок.

– Это же невозможно есть! – всхлипнула Леди Темиона.

– Жри, кому сказано! – приказал я, вернув её голову в прежнее положение.

В какой-то момент я понял, что ещё немного, и она может утонуть в каше, и вытянул её голову, давая отдышаться.

– Пожалуйста! – заплакала женщина, поливая слезами клейкую маску, облепившую её лицо.

Я снова втолкнул голову Леди Темионы, и ей ничего не оставалось, как набирать в рот вязкую массу. Наконец, я поставил миску на пол перед ней и, уложив женщину на живот, так чтобы её лицо нависало прямо над кашей, поставил ногу ей на спину, не давая подняться. Наказание продолжалось.

– Ешь, – скомандовал я.

Леди Темиона уткнулась лицом в миску и принялась лакать ту субстанцию, что принесла для меня. Стоило мне убрать ногу с её спины, как она оторвалась от каши и, подняв на меня глаза, взмолилась:

– Пожалуйста!

– Ешь, – приказал я, и слегка ткнул её боковой поверхностью стопы.

Леди Темиона снова уделила внимание содержимому миски, а я устроился за низким столом, скрестил ноги и вернулся к своей собственной трапезе. Женщина ещё раз украдкой взглянула на меня, сквозь серую массу каши толстым слоем покрывавшую её лицо сверкнули её испуганные глаза. Она больше не решилась противоречить, и принялась очищать свою миску.

– У меня во рту всё горит! – наконец, не выдержав, взмолилась она. – Воды! Я прошу вас!

– Жри давай, – рявкнул я, и она испугано вздрогнув, снова спрятала лицо в миске.

Вскоре, я закончил со своей порцией, и полюбовался на то, как идут дела у моей подопечной. Она не заставила себя долго ждать и, доев остатки каши, лёжа на животе, повернула голова и жалобно посмотрела на меня.

– Вы – монстр, – всхлипнула женщина.

– Вылижи миску, – приказал я, не собираясь спускать ни малейшей провинности.

Леди Темиона с жалким видом выполнила мой приказ.

– Немного каши расплескалось, – заметил я. – Похоже, она перелилась через края тарелки, когда Ты нырнула туда лицом. Это бывает, когда человек ест слишком жадно и слишком нетерпеливо. Вообще-то от женщины ожидают, что она будет есть куда более изящно и аккуратно. Впрочем, Ты же свободная женщина, а значит, можешь есть так, как пожелаешь. Однако подобные привычки могут вызвать отвращение даже у тарска. Если бы так поела рабыня, то она, скорее всего, уже через ен визжала бы под плетью.

Леди Темиона испуганно уставилась на меня.

– Ну что Ты замерла? – спросил я. – Ты же видишь кашу вокруг миски. Не дай ей зря пропасть.

Женщина с несчастным стоном уткнулась лицом в пол. Я обратил внимание, какой у неё был маленький и ловкий язык. После соответствующего обучения, такому языку цены не будет на мужском теле.

– Ты закончила? – поинтересовался я у неё, через некоторое время.

– Да, – хрипло прошептала она, поднимая на меня глаза.

– Радуйся, что Ты – свободная женщина, а не рабыня, – сказал я. – Будь Ты рабыней, и за то, что Ты сделала ранее, тебя бы уже убили.

Леди Темиона промолчала.

– Ты меня поняла? – осведомился я.

– Да, – прохрипела она.

– Ползи ко мне на животе, – скомандовал я, и женщина отчаянно извиваясь, с трудом, так как её руки по-прежнему оставались за спиной, приблизилась к моему столу.

Я перекатил её на бок и помог ей просунуть ноги сквозь цепь наручников. Теперь руки Леди Темионы снова были спереди.

– Чек принесёшь мне в зубах, – потребовал я и, заметив её сердитый взгляд, уточнил: – Ты меня поняла?

– Да, – кивнула она.

– Насколько я понимаю, чек следует отнести на стол администратора и там либо оплатить сразу, либо внести в счёт, – предположил я.

По выходе из зала паги, невозможно было миновать стол администратора. Уверен, это было сделано отнюдь не случайно. Например, это позволяло сэкономить на одном работнике, что было немаловажно, учитывая прижимистость владельца этого постоялого двора. Кроме того, в этом случае, постоялец не должен был передавать монеты задолжавшим шлюхам или рабыням. Я вполне обоснованно полагал, что в этом заведении им не разрешается даже прикасаться к монетам. Они были абсолютно безденежными.

– Да, – кивнула Леди Темиона.

– Ты хотела бы что-то сказать? – поинтересовался я.

– Я ненавижу Вас! Ненавижу! – заявила она.

– В таком случае, после исполнения почтения можешь уйти, – сообщил я.

Женщина торопливо согнулась до пола и, встав на ноги, двигаясь осторожными семенящими шажками, как она могла быстро ретировалась на кухню.

У меня ещё оставалось немного хлеба на доске и паги на несколько глотков. Можно было посидеть, посмаковать и отправляться на своё место 97, находившееся где-то в южном крыле, на третьем этаже. На столе администратора вместе с одеялами меня ожидала соответствующая острака. Я задумался над вопросом, который уже давно встал передо мной в полный рост. Мне необходимо было пробраться в Форпост Ара и передать сообщение от Гнея Лелиуса, регента Ара, командовавшему в крепости Амилиану. Если переодеться в воина Ара то, как пройти мимо косианцев? А если представиться косианцем, то возникает значительная трудность в приближении к защитникам Форпоста. Тем не менее, делать что-то было надо, и как можно скорее. Похоже, сражение за город приближалось к своей кульминации.

Задумавшись, я на некоторое время ушёл в себя. Вывел меня из этого состояния мощный удар во входную дверь зала, открывшуюся перед драчливым бородатым мужчиной в униформе наёмной компании Артемидория с Коса. Это был тот самый товарищ, что вёл себя несколько невежливо в мыльне. Оружие своё он держал на ремне, свисавшем с левого плеча. Это наиболее распространённый способ ношения меча среди гореанских воинов, конечно не на марше и не в полёте на тарне. При таком расположении оружия, клинок может быть обнажён, а ножны отброшены в сторону одним быстрым движением. Помимо меча при нём был шлем и заинтриговавшая меня прямоугольная сумка, с которой он не расстался, даже идя в ванну.

Я постарался не встречаться взглядом с вошедшим воином. У меня не было ни малейшего желания дать ему повод для конфронтации. И дело было даже не в том, что я испугался его, а в том, что я не мог рисковать осложнениями или задержкой моей миссии, ради чего я готов, если такая ситуация возникнет, стерпеть даже оскорбление. Однако я далеко не всегда бываю столь рационален, каким я был в данный момент, и если этот невежа решился бы угрожать мне или бросить вызов, я совсем не был уверен, что смог бы спокойно снести подобное злоупотребление с его стороны. Признаться, временами я бываю через чур импульсивным и вспыльчивым, не раздумывая отвечая действием на любое оскорбление или неуважение, реальное или предполагаемое. Конечно, я понимаю, что это один из многих самых серьёзных недостатков. Думаю, мне следовало бы научиться лучше контролировать себя, и постараться походить в этом на Дитриха из Тарнбурга, который умел очень правдоподобно скрывать свои истинные чувства и намерения, чтобы затем, позже, когда это было выгодно ему и вписывалось в его планы, уничтожить своего обидчика.

Не поднимая глаз, я делал вид, что полностью озабочен пагой в моём сосуде. Мне показалось, что я услышал презрительное фырканье со стороны вошедшего. Интересно, а он заметил, что моя рука крепче сжалась на основании канфара. Мне надо попытаться управлять этим, твердил я себе. Думаю, сам я, скорее всего, не упустил бы из виду характерное движение моего плеча. Воин стоял всего в нескольких футах от моего стола. Во мне начало разливаться чувство оскорбленного достоинства. Жаркая волна гнева пронеслась по моему телу. Мне пока удавалось держать свои эмоции под контролем. Конечно, именно так бы поступил Дитрих из Тарнбурга. Я не поднимал взгляда. Впрочем, это не мешало мне видеть всё что происходит вокруг. Все воины обучаются пользоваться периферийным зрением. Если бы противник приблизился ко мне слишком близко, оказавшись в пределах определенного расстояния, которое, на мой взгляд, было бы небезопаным для меня, то я бы просто плеснул пагу ему в глаза, перевернул стол и ударил ногой в солнечное сплетение. Уже через мгновение он лежал бы прижатый моей ногой к полу с приставленным к шее мечом. Многие наставники ещё рекомендуют ударить канфаром в лицо, целясь краем сосуда в переносицу. Это опасно даже используя керамический канфар, не говоря уже о металлическом кубке. Уверен, большинство гражданских даже не подозревают, почему воины, обедая в трактирах, зачастую требуют подать им пагу именно в металлическом кубке. Полагаю, они расценивают это, как некую эксцентричность. Теперь я уже точно услышал, что этот невежа презрительно фыркнул, и зашагал к другому столу. Как ни странно, он всё ещё был жив. Честно говоря, меня интересовал даже не столько он сам, сколько содержимое его сумки.

Глотнув паги, я отметил, что он занял один из больших, сдвоенных столов. Понятное дело, что в это время зал паги не был переполнена. Точнее, я и он были здесь единственными клиентами. Я сидел за маленьким столом около стены. Такой стол не поощряет незнакомцев подсесть и поискать общения. Впрочем, и местоположение выбранного мною стола также, не было случайным. Отсюда прекрасно просматривался весь зал, включая вход, и, что не менее важно, за спиной у меня оставалась стена.

Мужчина, усевшись за стол, дважды ударил по столешнице, да так, что она подпрыгнула.

– Эй, обслуга! – рявкнул он. – Обслуга!

Скрипнула кухонная дверь, зазвенели цепи. Леди Темиона снова появилась в зале. Должен признать, что в своих цепях она выглядела весьма соблазнительно в полутьме столовой. Очевидно, женщина успела ополоснуть лицо, волосы и, возможно, даже верхнюю часть тела. По крайней мере, я не заметил никаких признаков каши ни в волосах, ни на лице или плечах и груди. По пути к вновь прибывшему она бросила в меня сердитый взгляд.

Я неторопливо пригубил пагу, которой ещё оставалось на несколько глотков. Оставался у меня в запасе и хлеб.

На мгновение, как мне показалось, она решила спросить его о заказе стоя на ногах, продемонстрировав тем самым плохо скрытый вызов. Однако, оглянувшись на меня, Леди Темиона внезапно опустилась на колени и исполнив почтение, выпрямилась и села на пятки, с надлежащим уважением прислуги пришедшей, чтобы получить заказ клиента. Понимающе кивнув, я снова пригубил паги. Конечно, ей следовало бы вначале вернуться к моему столу, чтобы принести чек. Возможно, она не сделала этого, потому что хотела привести себя в надлежащую форму, и быть хоть немного похожей на официантку. Безусловно, в качестве официанток в гореанских залах паги, и прочих подобных заведениях, обычно используют рабынь. Однако мне не показалось чем-то неуместным то, что ей пришлось обслуживать мужчин за столами. В конце концов, она была всего лишь задолжавшей за постой шлюхой. Возможно, она решила, что я мог бы избить её или потребовать, чтобы её выпороли, если бы она выглядела ненадлежащим образом. Особенно после того, как я не спеша объяснил ей особенности того положения, в котором она оказалась. В этом она, конечно, была права.

Было заметно, что мужчина внимательно присматривается к Леди Темионе. Женщина съёжилась под его пристальным взглядом. Наконец, он, по-видимому не удовлетворившись осмотром, встал и, подойдя к ней, присел вплотную к ней. Потрогал её шею, потом, развернув женщину к себе, то одним боком, то другим, исследовал бёдра. Наконец, встав и схватив Леди Темиону за плечи, воин легко оторвал её от пола.

– Где твой ошейник? – прорычал он. – Где клеймо?

– Я свободна! – сразу заплакала женщина.

Мужчина сердито тряхнул Темиону, словно она была куклой. Голова женщины дернулась взад и вперёд. Я даже на мгновение испугался, что её шея не выдержит и сломается.

– Где ошейник и клеймо? – закричал воин.

– Я свободна! – снова попыталась объяснить она. – Я свободная женщина!

– Пришлите мне женщину! – крикнул он в сторону кухни, всё так же держа беспомощно обвисшую Леди Темиону перед собой. – Женщину мне пришлите!

– Что случилось? – спросил человек, выглянувший из кухни, скорее всего, ночной повар.

– Где хозяин этой дыры! – заорал на него буян.

– Он отдыхает, – растерянно сообщил повар.

– Эта самка свободна! – возмущённо выкрикнул мужчина, снова встряхивая Леди Темиону. – Это кто тут у вас такой смелый, что решился послать это к моему столу! Я не хочу это! Мне нужна женщина! Пришлите мне женщину!

И он отшвырнул Леди Темиону от себя, и та растянулась на полу, проскрежетав по нему цепями. Испуганная донельзя женщина тут же перевернулась на живот. Я с удивлением заметил, что она немного приподняла свои бёдра. Конечно, Леди Темиона пока ещё даже не понимала, что то, что она сделала, было примером естественного умиротворяющего поведения самки перед лицом мужского гнева. У меня пропали всяческие сомнения относительно того, что она преуспеет оказавшись в ошейнике. Возможно, в этот момент, до неё дошёл глубинный смысл её поступка, и она быстро прижалась к полу всем телом, задрожав от страха, а может быть и от стыда. Женщина бросила на меня испуганный взгляд, в надежде, что я не заметил её позорного поведения, но увидев мою понимающую улыбку, опустила голову и зарыдала. Её женственность была выставлена напоказ, замечена и оценена по достоинству. А вот вновь прибывший, насколько я мог сказать, не обратил на эти нюансы никакого внимания.

– Немедленно, Сэр! Сей момент, Сэр! – заверил его мужчина от двери кухни, а потом посмотрев на Леди Темиону, рявкнул. – Назад в кухню, шлюха! Быстро! Нет! Не вставать! Ползком!

Прокричав всё это, повар снова исчез на кухне, а Леди Темиона проползая мимо моего стола на четвереньках, на мгновение задержалась, и жалобно посмотрела на меня. Её только что отверг мужчина, более того отбросил от себя с отвращением. Трудно было не заметить, насколько произошедшее ошеломило её. Женщина была смущена и изумлена. Её было нетяжело понять, ведь большинство свободных женщин расценивают себя, на мой взгляд, не вполне заслуженно, как изумительный приз. Так что вполне ожидаем шок, когда им внезапно дают понять, что они для мужчин практически ни представляют интереса. Например, Леди Темиону то, что её отвергли, потрясло до глубины души. А ведь ещё совсем недавно она, как и многие свободные женщины, считала себя чрезвычайно привлекательной особой. Теперь она смотрела на меня жалобно умоляюще. Похоже, ей не терпелось, получить, хотя бы от меня некое заверение того, что она могла бы быть немного желанной или привлекательной.

– Чек принеси, – бросил я ей, – и не забудь как именно.

Ткнув пальцем в сторону кухни, я намекнул, что ей следует продолжать ползти куда велено. Так и не дождавшись от меня сочувствия, заливаясь слезами, женщина медленно, поскольку быстро двигаться не позволяли короткие цепи, поползла прочь из зала. Леди Темиона ещё не успела добраться до кухонной двери, как оттуда, стремительно, но грациозно, выскочила другая женщина, одетая лишь в прозрачную шёлковую ленту на бёдрах. Шею этой девушки плотно обхватывал стальной ошейник. Но как она двигалась! Какой красивой она была! Вот что неволя может сделать с женщиной!

Рабыня поспешила к буяну и упала перед ним на живот, чем немедленно успокоила его. Я вдруг заметил, что мои руки непроизвольно вцепились в столешницу, а ногти оставили в лаке её покрывавшем глубокие царапины. Я бы не удивился, если бы узнал, что это была одна из любимиц хозяина этого заведения. Вполне, возможно, что она была привилегированной рабыней, посланной им клиенту прямо из его собственных мехов.

От волнения я разом выпил всю пагу остававшуюся на дне моего канфара.

Как раз в этот момент из кухни появилась Леди Темиона, на четвереньках, как я и приказал. Из ее рта на шнурке свисала маленькая, состоящая из двух половин скреплённых петлями, деревянная вощеная табличка, которая должна была содержать счёт. Такие, или им подобные таблички, иногда имеющие несколько «страниц», часто используются на Горе для черновиков, временных заметок, записи высказываний, детских уроков и тому подобного. На их покрытых воском поверхностях пишут стилусом. Небольшие, открывающиеся как плоские земные книги, а не как гореанские свитки, они могут быть заперты на крошечный замок или завязаны шнурком.

Раздался негромкий стук, когда маленькая деревянная табличка, коснулась пола. Это Леди Темиона склонила голову в знаке почтения около моего стола. Затем, она снова встала на четвереньки и, приблизившись ко мне, положила табличку на стол.

Я украдкой мазнул взглядом в сторону вновь прибывшего. Он уже подтянул рабыню к себе и нетерпеливо раскладывал её на столе.

– Отвратительно, – скривилась Леди Темиона.

– Очень привлекательная рабыня, – прокомментировал я, глядя, как девушка, задыхаясь от страсти, цеплялась за стол.

Воин не проявлял к ней ни малейшей нежности. В конце концов, она была всего лишь рабыней.

– Отвратительно, – возмущённо повторила Леди Темиона.

– Выглядит он конечно не очень, и ведёт себя хамовато, но обращается он с женщиной грамотно, – признал я.

Невольница в его руках уже задыхалась от возбуждения и издавала нечленораздельные звуки.

– Вам виднее, а я в этом совершенно не разбираюсь, – заявила женщина, едким тоном, при этом, насколько я видел, она не отрывала глаз от используемой рабыни.

– А Ты сама, разве не хотела бы подвергнуться такому использованию? – полюбопытствовал я.

– Нет! – отчаянно замотала она головой. – Нет! Нет!

Однако я не мог не почувствовать, внезапной, напряженной, почти истеричной страсти в её словесном отрицании истины и потребностей, скрытых в глубинах её существа, о которых сама она должна была слишком хорошо знать, и всё же по тем или иным причинам с почти трагической отчаянностью пытаться отрицать и скрывать их, возможно, главным образом от себя самой. Почему-то я был уверен, что окажись она на том столе, и она смогла бы обслужить клиента ничуть не хуже. Я не забыл, что она сама выбрала полную опасностей жизнь, основанную на обмане мужчин. Конечно, она, должна была понимать, какие риски были вовлечены в добычу средств к существованию подобным способом. В конце концов, далеко ее все мужчины – дураки. И не могло ли быть так, что отправляясь в это путешествие, она в действительности неосознанно искала мужчину, или мужчин, которые были бы, способны просто взять её в свои руки и дать ей то, что она заслужила, чего втайне жаждала, в чём отчаянно нуждалась – её полное подчинение?

Поднял маленькую закрытую табличку со стола, я открыл её и проверил сумму. Всё было правильно, за хлеб и пагу – два медных тарска, Остальная еда – ещё три монеты.

Снова окинув взглядом Леди Темиону, вынужден был признать, что у неё красивое лицо. Тёмно-рыжие волосы притягивали взгляд. Замечательная талия, неплохой животик и прекрасные груди. Безусловно, она нуждалась в диете, упражнениях и дисциплине. Такие вещи, помимо улучшения внешности, обязательно значительно увеличили бы и её сексуальные потребности. Да, она была красива. Что и говорить, многие из женщин Коса красивы. В Порт-Каре мы не раз использовали их для своих удовольствий. И она уже была возбуждена до той степени, до которой вообще могла быть возбуждена свободная женщина, наблюдающая, как берут рабыню. Безусловно, той девушке никто не собирался предоставлять какого-либо выбора, её просто бросили животом на стол. Но и у Леди Темионы, после того, как её отправили прислуживать за столами, выбор был не велик. К тому же я проследил, чтобы она не забывала выполнять почтение перед мужчинами, показал, как надо ползать в присутствии мужчин и приносить счёт в зубах. Такие вещи не проходят бесследно для женщин, даже для свободных женщин.

Я закрыл табличку и завязал шнурок.

Леди Темиона меж тем во все глаза смотрела на вцепившуюся в края стола, задыхающуюся рабыню, используемую мужчиной, служащую для его удовольствия, и получающую удовольствие сама.

Бородатый, продолжая удерживать девушку, на мгновение замер.

– Она двигается! – прошептала шокированная Леди Темиона.

– Да, – понимающе кивнул я, – она участвует в том, что происходит.

– Ужасно! – прошептала женщина, не отрывая глаз от рабыни.

– Возможно, она просто следует инструкциям, – предположил я.

– Инструкциям! – поражённо повторила она.

– Конечно, – ответил я.

Интересно, неужели свободные женщины действительно полагают, что подчинение рабынь приказам ограничивается такими вопросами как готовка и чистка, полировка кожи и тому подобными мелочами, и что это не коснётся такой интимной, изумительной, драгоценной, приватной и восхитительной сферы, как ночные утехи на мехах? Как раз мужчины-то думают иначе. С их точки зрения приятнее всего командовать рабыней именно в таких местах, как спальня, комнате подчинения, альков и прочих тому подобных.

Бородач слегка отстранился.

Невольница ещё крепче вцепилась в стол, замерла на мгновение, и вдруг, с отчаянным стоном, подалась вслед за мужским телом.

– Вы видели это! – задохнулась Леди Темиона. – Она практически подняла себя ему не встречу!

– Конечно, только рабыня могла так подняться к мужчине, – усмехнулся я, отчего женщину бросило в жар, и она густо покраснела.

– Вы только посмотрите, как извивается эта шлюха! – возмутилась Леди Темиона.

– Возможно, она просто боится, что клиент может оказаться в чём-то недоволен ею, – пояснил я. – Вот и пытается заинтересовать и соблазнить его. Но я не думаю, что мужчина рассержен на неё. Как мне кажется, он просто играет с ней, всего лишь дразнит её.

Интересно было бы посмотреть, как будет извиваться Леди Темиона, оказавшись в подобной ситуации.

– Смотрите! – воскликнула женщина.

– На что там смотреть? – удивился я. – Он снова использует её.

– Да! – выдохнула она.

– Ну да, – согласился я.

Надо признать, что рабыня действительно была очень красива и желанна. Настолько желанна, что мне самому, чтобы обуздать свои эмоции, если можно так выразиться, пришлось вцепиться в стол, как будто, таким образом, моя напряженность могла бы уйти вниз, в пол, и рассеяться подобно молнии ударившей в громоотвод. Хорошо ещё, что табличку с расчётом я отложил в сторону, а то бы уже сломал.