Текст книги "Предатели Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

– Хорошенькая, – признал первый.

– Ага, – поддержал второй.

– Ты в присутствии мужчин, – сказал я ей, вернув в коленопреклоненное положение.

Рабыня стремительно склонилась вперёд и прижала голову к земле.

– Возьми эту рабыню, – сказал парню без арбалета, – и отведи к женщинам и детям. Если по пути встретишь косианцев, просто брось её им. Уверен они остановятся, чтобы взять её на поводок, а у тебя будет возможность сбежать. Около женщин и детей она может послужить для тех же целей.

– А может, мы лучше с вами останемся, Капитан, – с просительными интонациями в голосе проговорил парень с арбалетом.

– А женщин и детей кто защищать будет? – строго спросил я.

– А Вы куда сейчас? – полюбопытствовал он.

– Хочу посмотреть, как обстоят дела у ворот, – ответил я.

Юный арбалетчик вскинул своё оружие в приветствии.

– Встать, рабыня, – приказал его друг девушке.

Бывшая Леди Публия послушно встала, и её поводок оказался в его кулаке. Она, конечно, не могла видеть, скрытая под тканью, но парень взял поводок не за самый конец. Оставшейся длины было вполне достаточно, чтобы использовать ей в качестве дисциплинарной плети. Через пару мгновений эти двое пареньков и рабыня на привязи, исчезли за воротами на противоположной стороне внутреннего двора. Сам я выбрал одну из небольших дверей в противоположной стороне, чтобы пройдя внутренним коридором, выйти к главным воротам. Большие внутренние ворота, ведшие из внутреннего двора, были перекрыты, приблизительно сорокафутовой насыпью состоящей из обломков, камней и песка. Собственно именно на эту насыпь я и спустился по верёвке. В коридоре я столкнулся с отступающими защитниками ворот.

– Мы оставили ворота, Марсий, – сообщил один из них. – Пойдём с нами!

Я кивнул, только чуть позже осознав, что мужчина назвал меня – Марсий. Помнится, один из защитников стены заметил, что я не был Марсием. Тем не менее, это не помешало ему последовать за мной. Понятно, что Марсий, это имя того, чью роль я исполнял.

Тем не менее, за ними я не последовал, а вышел в закрытое пространство между внешними и внутренними воротами. Передо мной возвышался огромный холм песка, камней и просто мусора, наваленный перед внешними воротами, и скрывавший их примерно до середины. Пожалуй, у тарана не было шансов пробить ворота ниже кромки завала.

Этим крытым коридором мужчины, покидавшие площадь перед воротами и другие части цитадели, направляясь, по-видимому, в район гавани, проходили мимо сидевшего на камне, опустив голову на руки, раненого Амилиана.

Вдруг, над нами раздался оглушительный треск. Поверх насыпи, разорвав и разбросав деревянные брусья и доски, из верхней части ворота, подобно некому мифическому монстру высунулась огромная не меньше пяти футов толщиной, чёрная, железная фигура с закрученными назад рогами, отдалённо напоминавшая голову взрослого вера. Таран!

Признаться, никогда не видел ничего подобного. Движимый любопытством, я обнажил свой меч и взобрался на насыпь перед воротами, чтобы осмотреть таран вблизи. Однако когда я приблизился, он качнулся назад. Я мало что успел рассмотреть на насыпи по ту сторону ворот, всего лишь движения, детали тел. Внезапно я отскочил в сторону с вершины этого небольшого, искусственного холма, прикрывая рукой глаза. Огромная фигура снова ударила в ворота, разбрасывая обломки древесины. Я даже успел протянуть левую руку и коснуться её. На сей раз, когда таран качнулся назад, вдоль его ствола я смог разглядеть, внутренности установленного наклонно сарая, в котором на кожаных постелях и висело это гигантское бревно, порядка пятидесяти футов длиной. А ещё там было множество тросов, которые тянули сотни обнажённых по пояс потных мужчин. Кто-то, по-видимому, очень смелый или очень глупый, в тот момент, когда таран отошёл назад, внезапно впрыгнул в пролом с мечом в руке. Я, возможно, столь же пораженный, как он, парировал его удар и воткнул в него свой меч. Мужчина, обливаясь кровью, завалился назад и исчез в проломе. Из-за ворот до меня донеслись крики, я затем мне снова пришлось отступить, пряча глаза от разлетавшихся в разные стороны щепок. Огромная рогатая голова снова просунулась внутрь.

Я замер около пролома, снова увидев ствол тарана, сарай, мужчин, веревки. На сей раз, после того, как таран отошёл обратно, никто не решился проскочить на эту сторону, зато мимо меня просвистел арбалетный болт. Сзади послышался грохот камней. Мужчины выбили опоры из-под уложенных на огромных стеллажах камней. Западный коридор был перекрыт. Амилиан, с двумя помощниками, пока оставался там же, где он был, ниже и слева от насыпи, по-прежнему сидя на камне.

– Поспешите! – услышал я чей-то крик, как я предположил обращённый к Амилиану. – Мы сейчас перекроем восточный коридор!

Откуда-то со стороны гавани прилетел хриплый рёв трубы.

– Это – сигнал! – воскликнул один из товарищей остававшихся с Амилианом. – Это звук трубы вашего личного отряда. Ну же, Командующий!

Люди покидали цитадель. Но Амилиан не двигался. В воздухе висел запах дыма. Внезапно, ещё один косианец выскочил из пролома. Наши мечи скрестились трижды, прежде чем он скатился обратно за ворота. Я едва успел отскочить назад, как таран ударил снова. Другой его товарищ, поощряемый двумя другими стоявшими за его спиной, появился в бреши. Сталь ударилась о сталь, посыпались искры. Он попытался подняться выше.

– Осторожно! – закричал кто-то снаружи, и я увидел, в отличие от моего противника, приближение тарана.

Должно быть, он всё же понимал грозящую опасность, но не ожидал так долго задерживаться на пороге. Он отвернулся от меня, и попытался отпрыгнуть вслед за своими товарищами, но было уже слишком поздно. Таран подхватил его, пронёс на своей морде мимо меня, успевшего отстраниться в последний момент, разрывая его тело о неровные края пролома, и отбросил футов на пять. Его изломанное тело скатилось к подножию холма. Два тела теперь лежат там, или тело и часть тела. Верхняя часть тарана теперь была разбрызгана с кровью, как и сторона ворот. Другие мужчины собравшиеся снаружи, отступили.

– Остановите таран! – услышал я чью-то команду из-за ворот.

Из пролома высунулось копье и попыталось достать меня. Но таран снова качнулся вперёд. Я успел захватить копье ниже наконечника. Когда огромная голова в очередной раз исчезла за воротами, у меня в руке остался лишь расщеплённый обломок. Пользы от него не могло быть никакой, и я просто забросил его назад. Ударная часть тарана, представлявшая голову с загнутыми назад рогами, была сконструирована так, чтобы она не могла застрять в пробитом в двери отверстии. У меня не было ни единого шанса, каким-либо простым образом, скажем, брусьями или досками, затолкнув их позади рогов, предотвратить его откат назад. Песок здесь был абсолютно бесполезен. Пожалуй, разве что большой валун мог послужить для этой цели.

– Остановить таран! – опять донеслось снаружи.

Но таран должен был прилететь сюда снова, по крайней мере, ещё один раз! Мужчины уже потянули его вперёд. И я увидел, как огромная железная голова становится больше и больше, вновь приближаясь ко мне. Наконец она снова с треском высунулась из пролома. Но на сей раз, как только наконечник тарана замер в верхней точке и ещё не успел начать возвратного движения, я закатил валун в зазор между ним и нижним краем бреши. Раздался скрежет металла по камню, таран медленно пошёл назад, затем задрался вверх, прижался к верхней кромке пролома, пробороздил по ней, и замер. У мужчин тянувших за троса, не было достаточных рычагов, чтобы вытянуть его назад, хотя они могли попытаться раскачать ствол тарана. Однако и в этом случае, они испытывали недостаток в импульсе, чтобы начать раскачивать его.

Между головой и воротами просунулся клинок, затем он исчез и появилось копьё. Большая голова дёрнулась на дюйм вперёд, потом назад и снова замерла. С той стороны, используя копья в качестве рычагов, попытались столкнуть валун с его места. Я не видел больше никакого смысла в моём нахождении здесь. Как только таран смогут освободить из пролома, его больше не будут посылать вперёд, а вместо него из бреши полезут мужчины, причём парами и тройками. Я отлично понимал, что не смог бы долго продержаться здесь в одиночку, и уж точно не против стрел и болтов, тем более без щита. Голова снова дёрнулась, и замерла.

Вложив в ножны свой меч, я, то соскальзывая, то сбегая вниз по склону баррикады, спустился вниз, и оказался на мощёной поверхности площади перед воротами. Амилиан поднял голову и устало посмотрел на меня. Несколько человек замерли с кувалдами в руках у щитов, сдерживавших кучу камней, которая, упав, должна была заблокировать восточный коридор. Не хотелось бы мне оказаться в ловушке здесь между воротами и каменным завалом в коридоре, в тот момент, когда сюда войдут косианцы.

– Помогите мне, – велел я двум помощникам Амилиана, нерешительно топтавшимся рядом с ним.

– Уходите, – приказал Амилиан. – Я останусь здесь.

– Мне его нести, или вы сами это сделаете? – поинтересовался я у этих двух товарищей.

– Кто Ты? – спросил меня командующий.

Именно в этот момент наверху раздался торжествующий крик, и огромный камень, вытолкнутый из-под тарана, скатился вниз по склону. Одновременно с этим огромная голова исчезла из пролома.

– Остановитесь! – закричал Амилиан, но двое его помощников, не обращая внимания на его крик, присев по обе стороны от него и закинув его руки себе на плечи, потащили своего командира к входу в восточный коридор.

Обернувшись, я увидел, что уже пятеро косианцев выскочили из пролома на вершину искусственного холма, и начали спускаться вниз. Я поспешно заскочил в восточный коридор.

– Здесь темно, – заметил одни из косианцев, заглядывая в коридор.

Но двое его товарищей оттолкнув его, проскочили в полутёмный проход.

Позади меня послышался стук ударов кувалд по деревянным подпоркам.

– Не дайте им уйти! – крикнул кто-то снаружи.

– Ударьте по ним с фланга! – закричал я в ответ, как будто отдавал приказ своим людям, засевшим в засаде.

Десяток косианцев пробравшихся через брешь в воротах, внезапно замерли, испуганно присели и дико заозирались вокруг себя.

Я быстро отступил дальше вглубь восточного коридора, миновав ещё одну дверь. Едва я успел сделать это, как последние удары выбили опоры, поддерживавшие щиты, и коридор завалило камнями. Воздух сразу же наполнился пылью.

Я успел пройти не больше десяти шагов по коридору, вслед за последними отступающими защитниками, как услышал стук камей, доносившийся снаружи. Без защиты, подумал я, этот завал не продержится и нескольких енов. А потом косианцы хлынут в проход. Впереди меня шли два гвардейца, поддерживавшие Амилиана, и двое тех, кто оставались позади, чтобы заблокировать проход. Внезапно, все они обнажили мечи. Коридор перекрывали солдаты, появившиеся из бокового прохода, скорее всего, пришедшие сюда со стен.

Однако те, кого я видел, не носили синих туник армии Коса. У них были только синие повязки на рукавах.

– Хо, парни! – позвал я их. – Полюбуйтесь-ка на блеск золота!

Я продемонстрировал им несколько золотых монет, вытащенных из кошелька. Конечно, это были монеты, которые когда-то принадлежали прежней Леди Публии, когда та ещё была свободной женщиной, и могла пользоваться деньгами. Я освободил её от их бремени. Когда-то она намеревалась использовать их, чтобы заключить сделку с косианцами, обменяв монеты на свою жизнь в гореанской неволе. Я же просто бросил монеты за спины наёмников, и влево от себя, вглубь бокового прохода.

– Золото или сталь? – поинтересовался я.

– А почему бы не то и другое? – осведомился один из них, выходя вперёд, и тут же падая и заливая своей кровью пол коридора.

– Золото, – усмехнулся один из его товарищей, отступая вместе с остальными в проход, куда я забросил монеты.

Через мгновение, они уже собирали честно заработанное золото, не обращая на нас никакого внимания.

– Ты не Марсий, – заметил один тех, кого я сопровождал.

– Нет, – не стал переубеждать его я, вытирая свой клинок о тунику наёмника, который решил выступить против нас, а заодно и освобождая его от кошельков, которых к него оказалось целых три.

Один из мужчин закрыл дверь прохода, отсекая нас от наёмников собиравших монеты.

В таком месте, как цитадель, во время боевых действий, стоит крайне осторожно относиться к закрытым дверям. Их обычно открывают или очень аккуратно, или распахивают ударом ноги, отскакивая в сторону и выжидая. Разумный человек не станет бросаться через двери очертя головы, поскольку никто не знает того, что находится с другой её стороны.

– Давайте двигаться дальше, – предложил один из мужчин.

– Я чувствую запах дыма, – немного спустя, заметил гвардеец, поддерживавший Амилиана.

– Похоже, позади нас мародёры, – предположил другой.

Из очередного бокового прохода донеслись звуки движения.

– Подождите, – сказал я.

И тут из прохода выскочил человек, толкавший перед собой голую женщину, с телом, обильно покрытым пятнами, и беспомощно торчащими сосками.

– На колени, – скомандовал он ей, и женщина покорно опустилась на колени.

Она была дико испугана. Руки её были связаны так, что их разделяла её же талия, и свести их, чтобы прикрыться, женщина не могла. Ладони были на уровне ягодиц, удерживаемые на месте одним единственным тонким шнуром. Это был обычный способ связывания пленницы. В таком случае, шнур завязывается на одном запястье, оставляя один конец длиной приблизительно восемнадцать дюймов, второй, более длинный пропускают спереди, и связывают им другое запястье, снова оставляя после узла свободный конец длиной те же восемнадцать дюймов. Затем, короткие концы стягиваются за спиной и связываются узлом, формируя довольно аккуратные узы. В результате руки пленницы удерживаются по разные стороны её тела, и ни одна не может дотянуться до узла на спине, не говоря уже о другом запястье. Как видно, этот узел держит руки девушки поблизости от тех её мест, которые с наибольшей вероятностью становятся предметом хищничества похитителя. Но, при этом, она обнаруживает, что она абсолютно неспособна хоть как-то вмешаться или воспротивиться любому вниманию, которое тот пожелает проявить к ней. Само собой, петля с талии женщины, учитывая её изумительную тонкость и расширяющуюся снизу прелесть её бёдер, а сверху грудей, не может быть стянута.

Тяжело дышавшая женщина испуганно уставилась на нас. В её переносицу было вставлено пружинное кольцо, с которого свисал короткий поводок с петлёй на конце.

Мужчина повернулся к нам лицом, и чуть присев, обнажил меч.

– Я взял её по-честному, – предупредил он, прикрывая собой задёргавшуюся в путах пленницу.

– Была ли она свободной женщиной? – осведомился я

– Да, – признал мародёр.

– Она тебе подчинилась? – уточнил я.

– Конечно, – кивнул он.

– Тогда можешь оставить её себе, – пожал я плечами. – Какое нам дело до чужой рабыни?

Мы продолжили наш путь.

– В конце коридора виден свет, – доложил я. – Ворота открыты.

– Это – ворота на пристань, отсюда начинается проход, ведущий к причалам, – пояснил мне один из мужчин.

Я не сразу сообразил, но чуть позже до меня дошло, что если бы он считал меня жителем Форпоста Ара, то он вряд ли сказал бы мне это. Эта информация не должна была бы быть для меня неизвестной. Теперь я начал думать, что многие из них стали подозревать, кем я мог бы быть.

– Вы должны были оставить меня умереть у ворот, – прохрипел Амилиан.

– А Вы не хотели бы умереть при свете солнца, – спросил я, – на свежем воздухе, под синим небом и облаками, видя перед собой гавань и реку?

– Я бы предпочёл умереть видя стены Ара, – зло бросил командующий, – чтобы я мог бы плюнуть в их сторону.

– Никто не собирался присылать сюда подкрепления, – заметил я.

– Быстрее, – поторопил тот товарищ, который пояснил мне про ворота. – Я слышу топот преследователей.

– А я слышу голоса женщин и детей, – сказал другой.

– Это – позор для меня! Я не должен умирать перед ними, – заявил Амилиан. – Оставьте меня здесь. Я могу на какое-то время, задержать наших преследователей, по крайней мере, пока смогу держать меч.

– Тащите его, – велел я, и направился к воротам.

– Так кто же Ты такой? – поинтересовался один из них.

– Один из тех, – ответил я, – кто сегодня может думать немного яснее других.

– И почему Ты так думаешь? – осведомился мужчина.

– Возможно, просто меня лучше кормили, – пожал я плечами.

18. Пристань

– Слава, Капитану! – крикну мой знакомый юный арбалетчик стоявший около ворот.

За воротами открывалось пространство, с которого можно было по мосткам попасть к причалам, занимавшим участок гавани, приблизительно двести ярдов шириной. За пирсами виднелось закрывавшее гавань боновое заграждение, представлявшее собой скованные между собой цепями плоты, которые охраняли пять косианских кораблей. В водах гавани, между плотами и пирсами, можно было видеть множество обломков, кое-где из воды торчали мачты судов Форпоста Ара, сожжённых прямо в порту.

– Слава, Капитану! – дружно поддержали другие, поднимая мечи.

Территория была переполнена женщинами и детьми. Некоторые, уже толпились и на причалах.

– Слава, Командующему! – прокричали мужчины увидев раненого Амилиана.

– Почему они называют тебя капитаном? – спросил Амилиан.

– Он командовал на стене! – за меня ответил один из собравшихся здесь мужчин, которого я помнил по бою на стене.

– Так это Ты, удерживал стену так долго? – удивился командующий.

– Я и ещё пара сотен ваших крепких парней, – ответил я и, кивнув на своих ликующих посыльных, вставших рядом со мной, добавил, – таких как они.

– Косианцы на внутренних стенах, – сообщил наблюдатель.

Я посмотрел туда, куда указывал мужчина, и увидел их. Некоторые из них сняли шлемы. Солдаты с удовольствием подставляли свои разгорячённые головы прохладному бризу.

– Они же могут начать стрелять оттуда в толпу, – пробормотал мужчина, стоявший неподалёку от меня.

– Но они этого не делают, – заметил другой.

– Похоже, ждут командующего косианского лагеря, – предположил третий.

– Им не увидеть меня на Косе голым в клетке, – прохрипел Амилиан одному из своих помощников. – Ты знаешь, что Ты должен сделать.

– Как Вы прикажете, Командующий, – ответил тот, и голос его дрогнул.

– Сколько здесь? – спросил я одного из мужчин, окидывая пристань забитую женщинами и детьми.

Ещё больше народу скопилось теперь на пирсах.

– Кто знает? – пожал тот плечами. – Думаю, что должно быть две, а то и три тысячи женщин и детей, и где-то четыре – пять сотен мужчин. Я не знаю.

– Это что, все жители Форпоста Ара? – удивился я.

– Некоторые ушли ещё несколько месяцев назад, – объяснил он, – кое-кто даже сразу после того, как было получено сообщение, что косианцы высадились в Брундизиуме. Другие, когда дошли слухам о том, что они пошли на Форпост Ара. Большинство эвакуировалось, когда их войска начали блокировать город, но осадные укрепления были ещё не завершены. Кому-то удалось выкупить право прохода, но это было возможно только в первое время, ещё когда потери косианцев были не так высоки.

– Однако, я думал, что в городе, в тот момент, когда началась осада, должны были остаться многие тысячи жителей, – заметил я.

– Так оно и было, – вздохнул мой собеседник, с горечью посмотрев вокруг.

– И это – всё что осталось? – спросил я.

– Бывало и дезертирство, – пожал он плечами.

– И всё же? – настаивал я.

– Многие умерли от голода или болезней, – ответил мужчина. – Несомненно, немало народу погибло в пожарах.

Я пристально посмотрел на него, ожидая продолжения.

– Не все смогли добраться до цитадели, – продолжил он. – Многие улицы и даже районы оказались отрезаны.

– Понятно, – кивнул я.

– Почему не прибыли подкрепления из Ара? – спросил меня он.

– Не знаю, – ответил я ему, хотя уже был уверен, что знал ответ на его вопрос.

– Говорят, что косианцы устроили в городе кровавую резню.

– Возможно, – не стал я разубеждать его.

– Под стенами цитадели, – процедил он, – они выставили напоказ телеги трофеев и колонны наших женщин, раздетых и связанных как рабыни.

Я кивнул. Конечно, я не мог видеть всего этого из своей камеры, но я нисколько не сомневался, но так оно и было. Это была типичная гореанская шутка.

– Скорее всего, даже сейчас сотни из них, посаженных в клетки рабских фургонов, едут в Брундизиум, чтобы там быть побритыми, а затем прикованными к нарам в трюмах невольничьих судов, для доставки на рынки Коса и Тироса.

– Возможно, – пробормотал я.

Правда, в действительности, я предполагал, что многие будут распроданы на континентальных рынках, прежде всего, чтобы быстрее извлечь из них прибыль и избежать обрушения рынка на островах. Однако я не сомневался, что многие из самых красивых, действительно окажутся в пути на Кос и Тирос, но в основном в качестве примера военных трофеев. Ими также неплохо украсить триумф победителей. Красивые, голые женщины прекрасно смотрятся в золотых цепях, идя перед боевыми животными их владельцев. Несомненно, многим предстоит пройти перед Луриусом из Джада, Убаром Коса, во время какого-нибудь великого триумфа, хотя сам он в войне никакого участия не принимал, и даже из своего дворца в Тельнусе не выходил.

– Тем не менее, – покачал он головой, – здесь ещё много людей.

– Да, – вынужден был признать я, оценив примерное количество людей собравшихся на пристани и на причалах у реки. – Так и есть.

– Резня здесь будет жуткая, – кивнул мой собеседник.

Амилиан устало опустился прямо на мостовую. Гвардеец присел рядом, поддерживая его приобняв за плечи.

– Командующий, – обратился я к нему, окинув взглядом стену, – многие из ваших людей находятся в пределах досягаемости лучников стоящих на стене.

Надо признать, что трудно было бы не попадать в цель, стреляя по толпе.

– Я устал, – пробормотал он.

– Многие просто боятся уйти на пирсы, – объяснил мне всё тот же мужчина. – Они боятся косианских кораблей. Им ничего не стоит сейчас снять боны и напасть. Им страшно покинуть территорию порта и убежище стен цитадели.

– Какое убежище? – раздражённо спросил я.

– Многие другие, – продолжил он, – боятся ходить по мосткам.

– Там акулы, – пояснил другой мужчина.

– Вы можете увидеть плавники в воде, – добавил третий. – Вон там, как раз, два появилось!

– Река вынесла трупы и кровь к дельте, – с горечью сказал четвёртый. – Речные акулы зашли теперь далеко западнее Турмуса. Тела акул дельты, оставивших соленые воды устья Воска, разжирели от обилия попавших в реку трупов.

– Есть даже большая причина не выходить на мостки, – вздохнул пятый.

– Какая же ещё? – поинтересовался я, но тот только махнул рукой и не ответил.

– Что Ты сказал? – внезапно спросил Амилиан, посмотрев на меня.

– Надо приказать вашим людям перейти на причалы, – сказал я, присев около командующего. – Мостки следует разрушить. Тогда косианцы смогут подойти только со стороны реки.

– Там нет еды, – запротестовал было один из мужчин.

– Её нет и здесь, – напомнил я.

– Это уже не имеет никакого значения, – вздохнул Амилиан устало.

– С военной точки зрения – это вполне обоснованная мера, – заметил я.

– У меня в глазах темнеет, я почти ничего не вижу, – внезапно простонал он.

– Сделайте носилки, – велел я. – Несите командующего к пирсам.

– У меня есть сеть, – тут же проявил инициативу один из мужчин.

Два копья быстро продели через сеть, примерно в двух футах одно от другого, и на эти импровизированные носилки уложили Амилиана.

– Косианцы на стене! – вдруг прохрипел он, открыв глаза.

– Они там уже давно, – успокоил его я.

– Почему людей не отправили на пирсы? – поинтересовался командующий.

– Вероятно, потому, что никто не отдал им приказа, – ответил я.

– Где Марк Тульвиний? – спросил он.

– Здесь, – отозвался офицер.

– Уводи людей на пирсы, – приказал ему Амилиан.

– Боюсь, ничего не получится, – ответил тот.

Амилиан изо всех сил пытался сфокусировать на нём свой взгляд.

– Проход на мостки перекрыт, – объяснил Марк. – Люди, что сейчас на причалах, ушли туда раньше, ещё до того, как косианцы заняли внутреннюю стену. Вы можете увидеть тела тех, кто попробовал сделать это позже. Все попытки подойти к мосткам пресекаются сотней арбалетов.

– Похоже, нам оставили небольшой выбор, – горько усмехнулся Амилиан, – мы можем выбрать между смертью там или смертью здесь.

– Лично я не хотел бы облегчать косианцам задачу, – проворчал я, и Амилиан встретил моё замечание улыбкой.

– Ситуация безнадежна, – выступил офицер. – Я предлагаю обговорить условия сдачи.

– С косианцами? – улыбнулся Амилиан.

– Смотрите! – крикнул кто-то. – Там, на стене!

Мы все, как по команде, подняли головы, увидели высокую фигуру позади крепостных зубцов, в шлеме, украшенном гребнем волос слина. За его спиной торчало множество штандартов.

– Это – командующий осадного лагеря! – закричал кто-то из толпы.

– Командующий? – переспросил офицер.

– Делайте, что считаете нужным, – устало проговорил Амилиан.

Офицер повернулся и, вытащив из-под плаща белую тряпку, поднял её над головой и направился к подножию стены. Его действия, были встречены насмешками со стороны косианцев. Мужчина в шлеме с гребнем из волос слина никак не отреагировал.

– Амилиан просит о капитуляции! – крикнул офицер, глядя на верх стены.

Я видел, как кулаки Амилиана, лежавшего на импровизированных носилках, непроизвольно сжались.

Со стены послышался издевательский смех.

– Пусть ваши женщины раздеваются догола, – крикнул ему в ответ кто-то со стены, – и подходят к воротам одна за другой, демонстрируя себя для нашей оценки.

– Возможно, некоторые из них нам понравятся, – поддержал его другой голос.

– А остальным мы просто глотки перережем! – заржал третий.

Высокий мужчина в шлеме, по-прежнему не выражал никаких эмоций. Он просто стоял, и невозмутимо смотрел вперёд, как будто находился в театре, и наблюдал представление на сцене ниже его. За его плечами поднимались клубы дыма от бушевавшего где-то в цитадели пожара.

– Амилиан согласен сдаться в ваши руки! – крикнул офицер.

Сам Амилиан в этот момент лежал на носилках, закрыв глаза и не в силах даже пошевелиться.

– Сообщите ваши условия капитуляции! – закричал офицер. – Мы капитулируем!

Человек в шлеме поднял руку.

– Нет! – крикнул офицер под стеной.

Он отступил назад, рука, державшая белую тряпку безвольно опустилась.

– Нет! – испуганно заверещал он.

По знаку командующего двое из арбалетчиков, стоявших рядом с ним на стене, уложили болты на направляющие и вскинули арбалеты.

– Нет! – крикнул офицер, отступая ещё на шаг.

Я видел, как два болта сорвались с направляющих, словно две стальные хищные птицы. Звон тетив донёсся даже до нас.

– Стена щитов! – закричал я. – Все со щитами сюда! Формируем стену!

Мужчины со щитами поспешили с тому месту, где стоял я, поднимая щиты и составляя их краями внахлёст, на манер рыбьей чешуи.

Я метался среди них, иногда буквально вталкивая щиты в правильное положение. Болты свистели вокруг меня, со стуком вонзаясь в щиты. В какой-то момент, я краем глаза увидел того офицера, который выходил к стене, и пытался договориться с косианцами. Он повернулся к нам лицом. На его лице застыло выражение обиды и недоверия. Он поднял руку к груди, из которой торчало оперение двух болтов, и завалился на спину.

– Назад! – закричал я на визжащих женщин и детей, – Держитесь как можно ближе к стене! Прижмитесь к ней! Назад! Назад!

Но многие, не слушая, ни меня, ни голоса разума, всё равно бежали к нам. Я увидел, как со стены слетело тело, с торчащим из его груди болтом, у которого не было даже оперения. Практически это был всего лишь заострённый железный прут. Я видел молодого парня, который изо всех сил старался удержать людей ниже на площади между водой и стеной, сбивая их в кучу, как верров перед забоем.

– Берите командующего, прикрывайте его щитами, – приказал я, присев позади стены щитов. – Несите его к пирсам.

– Я останусь здесь, – прохрипел Амилиан.

– Вы будете командовать, – сказал я, – из-за тыловых линий.

– Я останусь здесь! – повторил он.

Я махнул рукой носильщикам, и те подняли два копья, просунутые сквозь сеть. Амилиан с трудом протянул мне свою руку, и я пожал её. Мужчины с носилками, пригибаясь и стараясь не высовываться из-под щитов, которые держали четверо их товарищей, поспешили к мосткам.

Женщинам и детям, находившимся вплотную к стене, болты, летевшие оттуда, непосредственной опасности не представляли. Чтобы попасть в них, стрелкам надо было бы свешиваться со стены и бить вниз. Я быстро окинул взглядом гребень стены. Командующего там больше не было видно. Тогда, несколько сократив стену щитов, я послал часть людей, отдельно и группами, переправлять женщин и детей, под прикрытием щитов, к мосткам. Как только щитоносцы выводили своих подопечных из зоны обстрела, они сразу же торопились назад, за следующей партией, чтобы вывести их во временно безопасное место. Наши действия были встречены гневными криками со стены.

Я заметил своего знакомого юного арбалетчика, который под покрытием щита, удерживаемого его другом, таким же юнцом уже прошедшим огонь и воду, собиравшего болты. Это были прекрасные снаряды, отлично выделанные опытными кузнецами, а не заостренные пруты, или тупые палки. Набрав пучок, паренёк распределял их среди стрелков, собравшихся позади стены щитов, не забывая, кстати, оставить несколько для себя. Он был юн, но его выстрелу были ужасающе точны. Его научила этому стена, на которой он отбивал не одну сотню штурмов.

Я с опаской посмотрел на ворота. Те самые, которыми заканчивался коридор, по которому мы вышли на пристань. Сейчас их охраняли несколько человек. Естественно, они открылись вовнутрь, в сторону цитадели. В нашем распоряжении не было ни времени, ни материалов, чтобы каким-либо способом заблокировать их с нашей стороны.

Теперь некоторые из стоявших на стене, начали сбрасывать камни и кирпичи на тех, кто стоял ниже. Но вот один из тех, кто делал это, внезапно, дёрнулся, вцепившись руками болт, выросший из его глаза. Снаряд вошёл снизу вверх, проткнул голову, и был остановлен его шлемом. А юный арбалетчик уже установил в своё оружие следующий болт.

Пришлось послать ещё нескольких мужчин вперёд, с приказом попытаться прикрыть столпившихся гражданских, прежде чем они могут запаниковать и броситься прочь от стены. Это принесло мало пользы. Многие женщины и дети не выдержали и побежали.

Часть из них, даже не добежав до нашей стены щитов, так и оставшись лежать на портовой площади с болтами в спинах.

– Прижимайтесь к стене! – кричал я, насколько хватало голоса. – Прижимайтесь к стене!

Ещё один косианец поднявший большой камень, вдруг схватился за голову, крутнулся на месте, и упал на спину. Я успел заметить торчащий из его глаза оперённый болт. А мой юный друг уже снова натягивал тетиву своего грозного оружия.