Текст книги "Побратимы Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 35 страниц)

– Должно быть, я положил её не на место, – пробормотал Кэнка.

– Возможно, – поддержал брата Кувигнака.

– Я должен занять свое место, – сказал Кэнка.

– Хорошей охоты. Будь осторожен, – пожелал Кувигнака. – Оглу вастэ!

– Оглу вастэ, – отозвался Кэнка, и понукнул свою кайилу, направив её к колонне охотников.

Аглескала тем временем сделал третий и последний круг вокруг стойбища.

– Готовьте ваши стрелы! – раздавался его крик. – Готовьте ваши ножи. Мы идём добывать мясо! Мы идём добывать мясо!

– Мы идём добывать мясо! – поддержали глашатая несколько человек вокруг нас.

– Мы идём добывать мясо! – крикнул Кувигнака, счастливым голосом.

Солдаты Слины, развернувшись в длинную шеренгу, которую никто из охотников, какой бы он ни был нетерпеливый, не должен был обгонять, покинули стойбище, едва только на востоке посветлел край неба. Позади них двигались пять шеренг охотников кланов Исбу, Касму, Исанны, Висмахи и Напоктан. Пыль столбом поднималась от лап множества кайил. Следом держались женщины, и кайилы запряжённые в волокуши, оставлявшие в пыли за собой прямые следы от шестов. Именно к этой шеренге присоединились мы с Кувигнакой, собственной персоной.

5. Мы с Кувигнакой пойдём лощину

– Помогите мне, пожалуйста, – попросила Васнаподхи.

Мы помогли ей перевернуть тушу быка на живот, растягивая его за ноги. Коровы полегче, поэтому обычно, с них снимают шкуру с лежащих на боку, а затем переворачивают с помощью кайил на другой бок, верёвками, привязанными к ногам туш. Васнаподхи воткнула нож в позади шеи быка, чтобы сделать первый надрез, начиная с которого будут снимать шкуру с передних четвертей на каждой стороне туши.

Печень из животного охотники уже вырезали. Это – завидный деликатес, и обычно съедаемый в сыром виде.

– Что с Виньелой? – спросил я.

Я видел, что девушка стоит с опущенной головой на коленях в траве, в стороне от нас.

– Ей плохо, – объяснила Васнаподхи.

Я подошёл к девушке, и почувствовал, что пахло от неё не слишком приятно.

– Как Ты себя чувствуешь? – поинтересовался я.

– Я в порядке. Скоро я попытаюсь снова резать мясо.

– Ты – женщина, Виньела, – сказала Васнаподхи, вспотевшая от тяжёлой работы. – Тебе придётся научиться этому.

– Я попытаюсь ещё раз, мне надо немного прийти в себя, – ответила бледная Виньела.

– Там лежит корова, убитая одной из стрел Кэнки, указала окровавленным ножом Васнаподхи, стоя на коленях на спине животного. – Мне кажется ей стоит заняться той тушей. Думаю, если она испортит, добычу её хозяина, а не кого-то другого, он может быть более снисходительным к ней.

– Ты правда думаешь, что он будет с ней снисходителен? – удивился я.

– Нет, не думаю, – ответила Васнаподхи, возвращаясь к своей работе.

– Я не боюсь, – сказала Виньела.

– Почему? – поинтересовался я.

– Что бы я ни сделала, я знаю, что Кэнка никогда не будет меня наказывать, -уверенно заявила девушка.

– С чего это? – удивился я.

– Я ему нравлюсь, – объяснила Виньела.

– А он тебе нравится? – спросил я.

– Я люблю его, – призналась она, – больше всего на свете.

– Смелая рабыня, – усмехнулся я.

– Рабыня тоже может быть смелой, – сказала она.

– Это верно, – согласился я, усмехаясь про себя.

– Тем не менее, – проворчала Васнаподхи, не отрываясь от своего дела, – не удивляйся, когда он хорошенько пройдётся хлыстом по твоей спине.

– Кэнка никогда так со мной не поступит, – уверенно заявила рыжеволосая рабыня.

– Ты что, никогда не приносила ему хлыст? – удивился я.

– Один раз, в первый вечер в его вигваме, он бросил передо мной свой хлыст, и я подняла его зубами стоя на четвереньках, – признала она

– И как, по-твоему, в чём значение этого? – спросил я Виньелу.

– То, что я стала его рабыней, что я признала его право подвергать меня наказаниям, – совершенно правильно ответила девушка.

– Неужели Ты думаешь, что он уже забыл это?

– Я так не думаю, – признала она. – Но он не использовал хлыст, ни тогда, ни впоследствии.

– Я понял.

– Кэнка никогда не будет меня наказывать.

Я улыбнулся. Как мне кажется, девушка так полностью и не осознала, что она рабыня. Похоже, Виньела ещё не поняла, что как рабыня она будет подвергнута наказанию, наложенному на неё владельцем, независимо от их обоюдных чувств. Власть господина над рабыней, это далеко не случайный или умозрительный факт. Рабыня – собственность, и она должна работать, хорошо работать. Если она этого не делает, то будет строго наказана, а если владелец сочтёт необходимым, то и убита.

– Возможно, я слишком красива, для наказания плетью, – высказала свои надежды Виньела.

– На твоём месте, я бы на это не рассчитывала, – раздражено пробурчала Васнаподхи.

– Во всяком случае, мне кажется, что Кэнке я нравлюсь. Он никогда не будет меня бить.

– Повторишь это, когда будешь стоять голой и связанной на коленях у столба для порки, а по каждому дюйму твоего обнаженного тела будет плясать его хлыст, -предупредила Васнаподхи, прервав свою работу, и тяжело дыша от усталости.

– Глупости! – рассмеялась Виньела.

– Помоги мне уложить мясо, что я нарезала, на волокуши, – скомандовала Васнаподхи.

– Я должна прикасаться к этому? – брезгливо спросила Виньела.

– Да, – Васнаподхи была непоколебима.

– Но, я, правда, не хочу этого делать, – простонала Виньела.

– Возможно, Кэнка и не будет тебя бить, зато, уверяю тебя, что это сделаю я, и у меня не будет ни капли раскаяния при этом, – зло предупредила Васнаподхи, и приказала: – А теперь, приступай к работе, быстро, иначе я возьму кость и отхожу ей кожу твоей симпатичной задницы.

– Иногда, Васнаподхи бывает довольно вульгарной, – высказала мне Виньела, и, вздохнув, поднялась на ноги.

– Ты повинуешься? – спросила Васнаподхи.

– Я повинуюсь, – ответила Виньела, надменно задрав её голову.

– Опусти голову, и скажи это, покорно, как положено, – приказала Васнаподхи.

– Я повинуюсь, – повторила Виньела, опустив голову, но без особого старания.

– Покорней! Как положено! – потребовала Васнаподхи.

– Я повинуюсь, – всхлипнула Виньела, на этот раз более покорно, ещё ниже опустив голову.

– Теперь хорошо, – похвалила Васнаподхи. – Двигай сюда.

Васнаподхи сунула восемь или десять фунтов окровавленного мяса в подставленные руки Виньелы.

– Потом, Ты займёшься той коровой, а я покажу тебе, как это надо делать, -пообещала Васнаподхи

– В этом нет необходимости. Я видела, как Ты это делаешь, – сказала Виньела, развернулась и понесла мясо к волокушам.

Я тоже взял несколько кусков мяса у Васнаподхи и понёс их туда же, к их волокушам.

– Не будь маленькой идиоткой, – сказал я девушке у волокуши. – Позволь Васнаподхи помочь тебе. Она – твоя подруга, и желает только добра.

– Я смогу сделать это сама, – заверила меня Виньела. – Но даже если я не сделаю этого, то это не будет иметь никакого значения.

– Не будь столь уверена в этом, – предупредил я.

– Кэнка никогда не накажет меня, – уверенно сказала она. – А ещё, он сделает всё, что я пожелаю.

– Не забывай, кто из вас господин, а кто рабыня.

– В вигваме Кэнки, я могу делать то, что мне нравится.

– Возможно, он сочтет необходимым напомнить тебе, что Ты – рабыня и должна повиноваться, и быть покорной во всех отношениях.

– Возможно, – рассмеялась она.

– Возможно, Ты сама хочешь, чтобы тебе напомнили, что Ты – рабыня, -предположил я.

– Это абсурд.

– Ты знаешь, что Ты – рабыня?

– Конечно же, я знаю это.

– Но принимаешь ли Ты это всем сердцем, и с полным смирением?

Она озадаченно посмотрела на меня.

– Принимаешь ли Ты это со всей своей любовью?

– Я не понимаю.

– Похоже, именно это, Ты и хочешь узнать.

– Я не понимаю, – рассердилась она.

– Берегись, чтобы твоё тайное желание не осуществилось.

– Кэнка никогда не будет бить меня, – рабыня упорно стояла на своём.

Тем временем она натянула кожу, прикрывая ей мясо, чтобы защитить его от мух.

Я осмотрелся вокруг. От того места, где мы стояли, я мог видеть по крайней мере дюжину туш убитых животных, что торчали из травы, как темные курганы. Тут и там, вокруг туш суетились женщины, нарезающие мясо, укладывающие на волокуши и увозящие его в направлении стойбища.

– Мы с Кувигнакой должны заняться своей работой, – пояснил я.

– Я желаю тебе всего хорошего, раб, – сказала она.

– И тебе всего хорошего, рабыня, – ответил я, развернулся и пошёл в сторону Кувигнаки, чтобы присоединиться к нему.

– Кэнка никогда не будет меня бить, – крикнула она мне вслед.

– Возможно, нет, – я не стал её переубеждать, пусть, это сделает Кэнка.

– Давай, Виньела, – позвала Васнаподхи. – Готово мясо, для укладки на волокуши.

– Я уже иду, – отозвалась Виньела.

– О, какая здесь симпатичная девушка, – воскликнула Блокету, дочь Ватонки, вождя клана Исанна. – А почему она носит платье бледнолицей женщины?

– Возможно потому, что это – бледнолицая рабыня, – поддакнула Ивосо.

– Приветствую, Блокету. Приветствую, Ивосо, – с усмешкой поздоровался Кувигнака.

– Вы нарезали много мяса, – ревниво заметила Блокету, наблюдая за нами.

– Мы уже сделали четыре ходки назад в стойбище, – усмехнулся Кувигнака.

Я заметил, что и Блокету и Ивосо были весьма впечатлены этим.

– А сколько раз Вы съездили с мясом? – спросил Кувигнаку.

– Один раз, – вздохнув, ответила Блокету.

Я не был сильно удивлен. Мы отлично видели, как после обеда охотники один за другим, подъезжали к девушке, чтобы пообщаться с ней. Надо признать, что Блокету была красавицей, да ещё и дочерью вождя.

– Ивосо работает слишком медленно, – попыталась оправдаться Блокету.

– И вовсе не медленно, – вспыхнула Ивосо.

– Кажется, Блокету, что это именно Ты ленишься и не торопишься, – заметил Кувигнака. – Это всем известно. Одеться покрасивее, встать в позу и улыбнуться охотнику. Тот сам сделает твою работу.

– Ах, так! – возмутилась Блокету, а Ивосо опустила голову, чтобы не было видно её улыбку.

– Недостаточно быть просто красивой, – сказала Кувигнака.

– По крайней мере, Ты думаешь, что я красива, – несколько успокоившись, ответила Блокету.

– Этого недостаточно, – повторил Кувигнака. – Если бы Ты была моей женщиной, Ты бы работала, как следует. А если бы Ты начала лениться, то я бы просто тебя избил.

– Я полагаю, что Ты думаешь, что смог бы заставить меня работать.

– Да, – заявил Кувигнака. – Я бы принудил тебя работать, как следует, и вне вигвама, и внутри него, причём второе, даже ещё лучше.

– Даже так! – задохнувшись от возмущения, сердито воскликнула Блокету.

– Да, можешь не сомневаться, – усмехнулся Кувигнака.

– Я – дочь вождя, – напомнила девушка.

– Ты – всего лишь женщина.

– Пойдём, Ивосо, моя дорогая служанка, – скомандовала Блокету, – мы уходим отсюда. Мы не можем оставаться здесь, и выслушивать лепет этой глупой девки в платье бледнолицей женщины.

– Из тебя могла бы получиться превосходная рабыня, Блокету, – заметил Кувигнака. – Было бы приятно завязать на твоём горле ошейник.

Ивосо взглянула за наши спины, и внезапно, её глаза сверкнули. Она сразу же опустила голову. Я не сразу понял её реакцию.

– О, о! – Блокету, безмолвно открывала рот, похоже, от гнева у неё пропал дар речи.

– Внимание, – предупредил я Кувигнаку. – Это – Хси.

Приближающийся к нам, сквозь высокую траву всадник, был молодым Солдатом Слином, сыном Махпиясапы, вождя Исбу.

– Вы подошли слишком близко к стаду, – заявил Хси.

Исходя из вибраций почвы, пыли и направления следов, я сомневался, что это было правдой.

– Я была оскорблена, Хси, – пожаловалась Блокету, молодому краснокожему, указывая на Кувигнаку. – Накажи его!

– Её? – переспросил Хси.

– Её! – быстро поправилась Блокету, возвращаясь к предписанному в племени обращению к Кувигнаке, как к женщине.

– И что она тебе сказала? – строго спросил Хси.

– Она сказала, что я ленивая и медлительная! – начала ябедничать Блокету.

– Так, что ещё? – продолжил допрос Хси.

– И что он мог бы заставить меня хорошо работать в своем вигваме! – возмущалась девушка.

– Да-а-а, продолжай, – велел Хси.

– А ещё, он заявил, что я могла бы стать превосходной рабыней, и что ему было бы приятно повязать мне ошейник!

Хси медленно и внимательно осмотрел Блокету. Она даже отпрянула и сжалась, смущённая его взглядом. Кажется, оценка Кувигнаки, точь-в-точь совпала с его собственной, только говорить этого он не собирался.

– Пожалуйста, Хси, – попросила она.

Насмотревшись на Блокету, парень обратил свое внимание на прекрасную Ивосо.

– Она не должна носить бриджи, – заметил он Блокету. – И, платье у неё слишком длинное. Подол должен быть короче, где-то посередине её бедра.

– Она – только моя служанка, – возмутилась Блокету.

– Где её ошейник? – спросил Хси.

– Я не надеваю ей его.

– Она больше не ребенок, – заявил Хси. – Она – уже взрослая женщина. Она достаточно взрослая, для одежды и ошейника рабыни. Она уже достаточно созрела, для мужчины.

Ивосо сердито смотрела себе под ноги.

– Женщина Жёлтых Ножей, – резко позвал Хси.

Она посмотрела на воина, с гневом в глазах.

– Это сделал воин Жёлтых Ножей, – сказал Хси, указывая на длинный, рваный шрам слева на своём подбородке.

– Хороший удар! – зло сказала Ивосо.

– Я убил его за это, – напомнил Хси, снова перенёс своё внимание на Блокету

– Накажи его! – приказала Блокету, указывая на Кувигнаку.

– Её? – уточнил Хси.

– Её! – исправилась дочь вождя.

– Я – воин, – усмехнулся Хси. – Я не вмешиваюсь в ссоры женщин.

– Ох! – сердито крикнула Блокету.

Я улыбнулся сам себе. Похоже, что Хси отлично справился с этим спором. Конечно, для него было бы ниже его достоинства, вмешаться в подобное дело. У него, как у Солдата Слина в данный момент исполнявшего обязанности по поддержанию порядка, в день охоты, хватало забот, намного более важных, чем отвлекаться на успокоение оскорбленного тщеславия какой-то женщины.

– Стадо слишком близко, – напомнил Хси. – Вы – все, должны покинуть это место.

Мы приготовились уходить.

– Отдельно, – приказал Хси.

От его команды, у меня волосы встали дыбом.

– Там, – указал Хси на юго-запад, – лежит туша убитого быка с расколотыми рогами, возрастом около тридцати зим.

– Но у него никуда негодные мясо и шкура, – озадаченно попыталась протестовать Блокету.

– Займись им, Блокету, – распорядился Хси.

– Да, Хси, – ответила она, и обе девушки, Блокету и Ивосо, развернули свою кайилу и направились прочь, оставляя за собой две линии от шестов волокуши. Я наблюдал, как трава вновь поднимается позади них. Через несколько минут для любого, даже опытного следопыта, замечающего каждый сломанный стебель, будет трудно определить, что они прошли этим путем.

– Там, – указал Хси, нам на юго-восток, – есть лощина, в которой лежит убитый бык, Гладкие Рога, возрастом не больше шести зим. Займитесь им.

– Да, Хси, – покорно сказал Кувигнака.

Гладкие Рога означает молодого, сильного быка. Его рога ещё не сломись в боях, или от возраста. Гладкость рогов, кстати, вовсе не, просто, естественное явление. Быки полируют их сами, натирая их о наклонённые ветви и стволы деревьев. Иногда они могут даже прижимать их лапой вниз к земле в верхней части промоин и затем использовать вымытые твёрдые минералы в качестве абразива для обработки. Очевидно, эта обработка имеет двойное назначение – очистка и заточка рогов. Оба назначения полезны с точки зрения выживания вида, последний процесс особенно. Улучшая рога как оружие для нанесения колющих и режущих ударов, быки сами очищают стадо от слабых и больных особей, погибающих в результате боев. Таким образом, полировка быками своих рогов является инструментом естественного отбора, что в конечном итоге имеет последствия, благоприятные для выживания кайилиаука как вида.

– Ваши кайилы устанут, – предупредил Хси, и посоветовал: – Распрягите их из волокуш. Получше присматривайте за ними, а лучше стреножьте их поблизости от того, места, где будете работать.

– Да, – недовольно сказал Кувигнака.

– Теперь идите, – велел воин, указывая направление.

– Да, Хси, – ответил мой друг.

Когда молодой Солдат Слин отъехал подальше, я вытер пот со лба. Оказывается, я весь вспотел от нехороших предчувствий.

– Что всё это значит? – спросил я в недоумении.

– Всё это мясо на наших волокушах, должно быть разгружено, – пояснил Кувигнака. – Боюсь, оно может испортиться.

– Я не понимаю, – сказал я.

– Мы пойдем в лощину, – задумчиво сказал Кувигнака.

– Очень хорошо, – сказал я, и принялся освобождать волокуши от груза.

6. Что случилось в лощине

На лощину медленно спускались сумерки.

– Это будет наша пятая ходка с грузом мяса, – заметил я.

– О, да, – устало подтвердил Кувигнака.

– Подожди, – отвлёкся я от работы и прислушался.

Кувигнака, тоже поднял голову. Мы были в длинной, узкой и довольно мелкой лощине. То место где мы работали, разделывая тушу Гладких Рогов, находилось в приблизительно двадцати футах от левого склона и в тридцати от правого. В этом месте оба склона были достаточно круты.

Я почувствовал дрожь почвы под ногами.

– Они идут сюда, – крикнул Кувигнака. Он стремительно наклонился к передним лапам своей кайилы, в данный момент связанным кожаными стреноживающими путами, почти такими же, как путы для рабынь. Парень быстро освободил лапы животного от петель верёвки, и сделал то же самое с моей. Как и посоветовал Хси, мы не запрягали кайил в волокуши.

– Сколько их там может быть? – спросил я.

– Две, возможно три сотни, – прикинул Кувигнака, легко запрыгивая на мохнатую спину кайилы.

Я пока не мог ясно разобрать звук стада, явно решившего пройти по узкому коридору лощины покрытой грязью и валунами.

– Запрыгивай, – скомандовал Кувигнака. – Скорее.

Я грустно посмотрел на мясо, которое мы нарезали, погрузили, а теперь вынуждены были бросить.

Почти в это же самое время, внезапно, из-за излучины лощины, раскачиваясь и кренясь на повороте, почти цепляясь плечом за склон, вылетел трёхрогий бык. Его ноги, казалось, почти вылетали из-под его массивного приблизительно двух с половиной тысяче фунтового или даже больше тела. С дикими, налитыми кровью глазами, пеной вокруг ноздрей и рта, фыркая и ревя, бык-кайилиаук устремился на меня.

Я еле успел отпрыгнуть в сторону, как он промчалась мимо. Мне показалось, что возможно, он задел меня своим лохматым боком. Моя кайила завизжала, когда я направил её, прямо на крутой склон, пытаясь заставить её выкарабкаться из ставшей ловушкой лощины. Но лапы моего животного соскользнули, мы свалились и покатились обратно.

Ещё один разъярённый бык, с рёвом и грохотом проскакал мимо меня.

Я мёртвой хваткой вцепился в поводья кайилы. Лощина заполнилась пылью. Земля тряслась под нашими ногами. Грохот теперь стал громоподобным, отражающимся от склонов, заполняющим всё пространство вокруг нас. Кайила Кувигнаки завизжала, встала на дыбы, но парень, беспощадным рывком поводьев, смог удержать её на месте. Как только моё животное, перебирая лапами, смогло принять вертикальное положение, я вскочил ей на спину и направил вниз, к дну лощины. Стадо было уже в нескольких ярдах от нас с Кувигнакой. Животные, возглавлявшие стадо, толкаясь, и склонив к земле вооружённые трезубцами головы, рвались вперед, не разбирая дороги. Следом за вожаками, подобно мощному паводку, лощину затопляли, ревущие коровы.

Мы стояли по пояс в траве, приблизительно в ста ярдах от лощины. Я рукой поглаживал шею моей кайилы, пытаясь её успокоить. Животное всё ещё дрожало от пережитого испуга. Тёмная масса животных, в панике, сметая всё на своём пути, пронёсшихся через лощину, сейчас удалилась больше, чем на пасанг от нас. Местами виднелись одинокие успокоившиеся коровы. Некоторые из них даже остановились, и опустив головы, лакомились травой.

– Давай вернёмся в лощину, – предложил Кувигнака, запрыгивая на спину кайилы.

Не торопясь, как на прогулке, я последовал за моим другом, держа курс в направлении узкой лощины. Грунт на выходе был испещрен следами пронесшихся здесь животных. Многие отпечатки копыт достигали шести – семи дюймов глубиной.

– Вероятно, животных загнали в другой конец лощины и там удерживали, -предположил Кувигнака. – Когда их гнали, одного быка подстрелили, там, где мы его нашли.

– Это, возможно? – удивился я.

– Вполне, – подтвердил Кувигнака. – Иногда животные находят убежище в лощинах и оврагах, или забежав внутрь, скапливаются в дальнем конце, и могут прятаться там какое-то время, иногда до утра.

– Значит, это была ловушка, – сделал я логичный вывод.

– Не обязательно, – остудил меня Кувигнака. – Нам посоветовали распрячь кайил, стреножить их, а следовательно держать под рукой.

Я кивнул, признавая правоту своего краснокожего друга.

– Судя по всему, никто не планировал покушаться на нас, – решил Кувигнака.

Мы заставили наших кайил, спуститься в лощину по пологому откосу между двумя крутыми грязными склонами.

– Мясо пропало, – с сожалением констатировал факт Кувигнака через мгновение.

Я увидел куски мяса, повсюду валявшиеся в пыли. Всё, что мы нарезали и погрузили, сейчас было разбросано, раздавлено, втоптано в грязь.

– Мы можем спасти часть этого, – предложил я, – если соберём всё более или менее целое, то потом в стойбище отмоем.

– Оставь его мухам, – не поддержал меня Кувигнака.

– Волокуши, также, разрушены, – понял я.

– Да.

Шесты и перемычки валялись сломанные и расщеплённые, шкура была пробита во многих местах, упряжь и ремни разорваны и разбросаны вокруг.

Я осмотрел поверхность дна лощины, покрытую следами множества животных, втоптанным мясом и остатками волокуш. А ещё было много обломков костей туши быка, что мы разделывали. Сама туша, большая её часть, была сдвинута на несколько футов и растоптана. Скорость и вес бегущего кайлиаука таковы, что он может уничтожить всё на своём пути. Что уж говорить о мощи целого стада несущегося по узкому коридору.

Кувигнака спешился и принялся собирать ремни и верёвки из сыромятной кожи, что остались от разрушенных волокуш. Их ещё можно было использовать снова.

– Я тебе помогу, – сказал я, спешиваясь и присоединяясь к нему.

– Вон голова, – указала Кувигнака на голову животного, с которой мы успели снять шкуру, и срезать мясо.

– Да, я вижу.

– Когда мы закончим, надо будет вытащить её из лощины на поверхность.

– Хорошо.

– Кто-то приближается, – встрепенулся я.

Мы посмотрели в сторону излучины лощины. Оттуда медленной, неспешной рысью, выехал одинокий всадник.

– Это – Хси, – присмотревшись, проговорил Кувигнака.

Хси остановил кайилу в нескольких ярдах от нас. Как и прежде, на нём был только бричклаут, мокасины и ожерелье из когтей слина на шее. У его бедра висел лук. Слева от него виднелся колчаном. Стрелы, извлеченные из тел животных застреленных им, уже были бы начисто протерты от крови. Лишь небольшие пятно на оперении некоторых стрел говорили о том, что охота была удачной.

– Хау, Кувигнака, – поприветствовал Хси.

– Хау, Хси, – ответил Кувигнака.

Хси осмотрел лощину.

– Вы потеряли мясо, – констатировал он.

– Да, – признал Кувигнака.

– Это не хорошо, – протянул Хси.

– Это так, – согласился юноша.

– И ваши волокуши, уничтожены, – заметил Хси.

– Да, – сказал Кувигнака.

– А ведь я предупреждал вас, что стадо слишком близко, – вдруг сказал Хси. – Я приказал Вам уходить отсюда.

Кувигнака был разъярён незаслуженным обвинением, но смолчал. Мы знали, что эти слова Хси, в какой-то мере, могли бы быть подтверждены Блокету и Ивосо.

– Но Вы не послушались меня, – продолжал Хси. – Вы сознательно решили не повиноваться хранителю охоты.

– Зачем Ты это сделал? – в гневе спросил Кувигнака.

– В результате Вы потеряли мясо, – закончил Хси.

– Это – Ты тот, кто уничтожил мясо! – закричал Кувигнака. – Ты уничтожил мясо!

Хси спокойно сидел на спине кайилы.

– Я мог бы убить вас обоих, – предупредил он, – но я не хочу этого делать.

Я не сомневался, но что Хси сказал правду. У нас был только один нож на двоих, да и то это был разделочный нож. Хси был верхом, и у него был лук.

Краснокожий, спокойно, подъехал к нам, остановил свою кайилу, и указав на голову кайилиаука приказал:

– Это должно быть поднято из лощины. Возьмите её на поверхность.

– Я так и собирался сделать, – ответил Кувигнака.

Хси, не спеша, проехал мимо нас и направил кайилу к пологому выходу из лощины. Несколько камней скатились вниз по склону, потревоженные лапами его животного.

Мы закончили нашу работу. Смотанные ремни и верёвки от волокуш, мы перебросили через свои плечи.

– Я должен покинуть Исбу, – с горечью сказала Кувигнака.

– Почему?

– Я – позорю своего брата, – объяснил мой друг.

– Эта голова очень тяжёлая, – заметил я. – Если мы собираемся вытащить её отсюда, то давай делать это сейчас.

– Да, – согласился со мной юноша.

Тогда, мы совместными усилиями вынесли голову из лощины и оттащили её приблизительно на пятьдесят ярдов в сторону, оставив лежать на ровной поверхности.

– Зачем надо было сделать это? – поинтересовался я.

– Кайилиаук – благородное животное. Надо позволить солнцу сиять на его черепе.

– Ты знаешь, что мне показалось интересным? – спросил я.

– Что?

– Ваше решение по поводу головы. Совершенно очевидно, что и для тебя и для Хси было важно, чтобы голова должна быть поднята из лощины, что она должна быть помещена на ровной поверхности, под лучами солнца.

– Конечно, – удивлённо сказал Кувигнака.

– В таком случае, разве Ты не видишь, что Вы – оба Кайилы. Ты не меньше Кайила, чем он. В конце концов, Вы оба из клана Исбу.

– Но только я – позор Исбу.

– Почему это?

– Я потерял мясо.

– Ты не терял мяса, – напомнил я. – Это Хси – тот, кто уничтожил мясо.

– Я знаю, что Ты прав, – грустно сказал Кувигнака. – Тем не менее, никто не поверит этому.

– Хси, конечно, известен в стойбище. Но Ты будешь удивлён, количеством тех, кто поверит тебе, а не ему, – постарался я успокоить моего юного друга.

– Возможно, Ты прав, – улыбнулся Кувигнака.

– Ты не должен беспокоиться. Ты должен гордиться.

– Почему это? – удивился Кувигнака.

– Ты доставил в стойбище четыре гружёных мясом волокуши. Я сомневаюсь, что кто-либо смог сделал столько же.

– Это неплохой результат, не так ли? – улыбнулся Кувигнака.

– Это отличный результат, – заверил я.

– Но мужчины сильнее женщин. Они могут разделывать туши гораздо лучше и быстрее.

– Но мужчинам надо охотиться, – напомнил я.

– Да, это верно.

– И Ты, тоже мужчина.

– Да. Я – мужчина.

– Давай теперь садиться на кайил, – предложил я. – Пора возвращаться в стойбище.

– Ты знаешь, четыре ходки, это неплохо, – улыбнулся мой юный друг.

– Это превосходно, – заверил я его.

– Я готов отправиться в стойбище.

– Отлично.

7. Блокету и Ивосо наносят визит

– Он избил меня, – навзрыд ревела подбежавшая ко мне Виньела. – Он выпорол меня!

– Ты в присутствии свободного мужчины, – прикрикнул я, указывая на Кувигнаку.

Стремительно она упала на колени, прижавшись лбом к земле, и рассыпав в пыли свои рыжие распущенные волосы. Иногда ей было позволено заплести их в косу, но обычно, как и большинство других рабынь, неважно среди краснокожих, или на остальной части Гора, она ходила с распущенными волосами. Свободные женщины дикарей, обычно заплетают волосы в косы. Таким образом, отсутствие косы, обычно, является дополнительным отличием между рабынями и свободными женщинами. Впрочем, наиболее распространенное отличие, конечно, бросается в глаза сразу, это – цвет кожи, рабыни здесь почти всегда белые, а свободные неизменно должны быть краснокожими.

– Простите меня, Господин, – обратилась она к Кувигнаке.

– Хорошо, – улыбаясь, сказал тот.

Она выпрямилась, но осталась стоять перед нами на коленях.

– Он избил меня! – повторила девушка. Она была полностью раздета, за исключением ошейника Кэнки. Её маленькие запястья были связаны впереди несколькими тугими петлями кожаного сыромятного шнура.

– Встать, – приказал я, – медленно повернись.

Она покорно выполнила команду.

– Теперь на колени, – велел я рабыне.

Она снова опустилась на колени.

– Да-а-а! – протянул я. – При виде такой картины остаётся немного сомнений в том, что тебя хорошенько выпороли.

– Это не смешно, – возмущённо сказала она.

– Очевидно, били с кайловым хлыстом, – предположил я.

– Да, – глотая слёзы, подтвердила рабыня.

Некоторые следы ударов всё ещё были заметны на её коже.

– Я думала, что я ему нравилась, – всхлипнула она.

– Ты всё ещё жива, – напомнил я.

– Он отобрал мою одежду, поставил на колени и привязал меня к столбу для порки! – пожаловалась она.

– Это весьма обычная процедура в стойбищах краснокожих для их бледнолицых рабынь. Кроме того, Ты же не хотела бы испачкать кровью свою одежды.

Она сердито посмотрела на меня.

– Во время порки, он перебросил твои волосы на грудь? – уточнил я.

– Да.

– Это также было сделано, для того чтобы не смягчать удары, доставшиеся твоей спине, – объяснил я.

– Несомненно, – вынуждена была согласиться Виньела.

– А кроме того, Кэнка не хотел, чтобы на твоих волосах осталась кровь.

– Конечно.

– Надеюсь, Ты не думаешь, что Ты – первая девушка, которую когда-либо выпороли?

– Нет.

– Очевидно, Ты не смогла выдержать порку на коленях, опустив голову, не так ли? Поэтому тебя и привязали к столбу, – объяснил я.

– Да, не смогла, – согласилась она. – Он сбил меня с колен почти первым ударом. Я начала кричать и крутиться. Наверное, я, доставила немало удовольствия женщинам краснокожих, что стояли вокруг и наблюдали за поркой.

– Они ненавидят белых рабынь, – пожал я плечами. – Он просто обожают наблюдать за их избиением.

– Когда я не могла больше кричать, он бросил меня там лежать.

– Значит, Ты получила свое наказание?

– Да, меня наказали.

– Как рабыню?

– Да, как рабыню.

Я улыбнулся. Это было очевидно первой настоящей поркой, которой подверглась прежняя мисс Миллисент Обри-Уэллс, прежняя дебютантка из Пенсильвании. Похоже, наказание получилось не только телесным, но также и моральным, теперь она чувствовала себя ещё более униженной. Хлыст не только причинил ей боль, но и ужаснул и шокировал её.

– Ты кажетесь оскорбленной, – усмехнулся я.

– Да.

– Почему?

– Я была выпорота.

– Тебе хотелось бы повторить этот опыт?

– Нет, – ужаснулась она. – Нет, только не это!

– Значит, опыт, оказался поучительным?

– Да.

– Ты поняла, за что была выпорота?

– Я плохо нарезала мясо, в степи, – признала она.

– Васнаподхи предупреждала тебя, – напомнил я. – Ты не приняла её помощь. Ты никого не слушала.

Виньела сердито дёрнулась, стоя в пыли на коленях, и уставившись на свои крепко связанные запястья.

– Ты вызвала недовольство своего хозяина. Радуйся, что твоё наказание не было более суровым, чем небольшая порка.

Виньела озадаченно посмотрела на меня, со слезах на глазах.

– Тебя, могли скормить слинам, – предупредил я.

Она задрожала, представив себе подобную перспективу.

– Ты забыла, что симпатичная Виньела, всего лишь рабыня?

– Он даже не отдал мне мою одежду, – пожаловалась она.