Текст книги "Побратимы Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 35 страниц)

– Поберегись слов, тобой произнесённых, – предупредил Сэйбар.

Всё верно. Такие слова, сами по себе, в соответствующем контексте, закрепляли порабощение. Намерения, как таковые, нематериальны, поскольку всегда можно было бы заявить, что человек не это имел в виду. Слов же, сказанных в соответствующем контексте, достаточно. Имеет ли она в виду это, или нет, но после их произнесения она немедленно становится, категорически и безвозвратно, полностью и по закону рабыней, вещью, с которой владельцы с этого момента наделены правом делать всё, что им заблагорассудится. Такие слова, не должны произноситься походя. Они являются столь же многозначительными как ошейник, столь же символичными как клеймо.

– Слова, которые я произнесла сейчас, я произнесла осознанно, – признала она.

– Говори ясно, – велел он.

– Этим я объявляю себя рабыней, – заявила она. – Я – рабыня.

– Теперь, Ты – рабыня, даже в городах, – сообщил я ей. – Ты – собственность. Ты можешь быть возвращена владельцу как таковому в суде, действующем по нормам общего права. Это – нечто, что признано даже за пределами Прерий. В этом смысле, это имеет гораздо большую силу, чем быть рабыней Кайил или Жёлтых Ножей.

– Я знаю.

Сэйбар посмотрел на неё сверху вниз.

– Теперь, я – рабыня по закону, – признала она.

Он кивнул. Это было верно.

– Несколько мгновений назад, – заговорила она. – Я впервые признавалась сама себе, что я – рабыня. Это признание, я теперь обнародовала. В течение многих лет я знала, что была рабыней, но я отрицала это, и боролась с этим. Только что, внезапно, я поняла, что больше не хочу бороться с этим. Тот, кто борется сам с собой, тот неизбежно должен проиграть. Я поняла это, и сдалась своей тайной правде. То, что я сделала теперь, всего лишь доведение до сведения общества моей тайной правды. Моё заявление не более чем уточнение формальности.

– Но формальности теперь решены, – заметил Сэйбар.

– Да, – опустила она голову, – теперь это решено.

– Чья Ты рабыня? – поинтересовался он.

– Вы раздели меня, связали как рабыню, – сказала она. – Я уже почувствовала вашу плеть. Я ваша.

– Разве я надел на тебя ошейник? – сделал удивлённое лицо Сэйбар.

– Нет, – признала она, не поднимая головы, – но я надеюсь, что Вы сделаете это.

– Я выказал интерес к владению тобой как рабыней? – уточнил он. – Я дал какой-либо повод полагать, что я мог бы принять тебя как рабыню?

– Нет, – она опустила голову ещё ниже, – Вы не делали этого.

– Чьей рабыней Ты хотела бы быть? – строго спросил мужчина.

– Вашей, – ответила она.

– Говори, – приказал он.

Женщина подняла голову, и стараясь не встречаться глазами с Сэйбаром, объявила:

– Я – рабыня Сэйбара.

– Теперь, возможно я отдам тебя другому, – задумался он.

Она всё так же избегая его глаз, проговорила:

– Теперь со мной может быть сделано всё, что вам понравится.

– Ты что же, думаешь, я не понимаю, что Ты объявила себя моей рабыней в надежде, что таким образом сможешь избежать судьбы быть изгнанной в Прерии? -сердито спросил Сэйбар.

– Независимо от того, что, возможно, было моим побуждением, в любом случае факт остаётся фактом, теперь я – полностью ваша рабыня, и со мной может быть сделано всё, что Вы пожелаете.

– У тебя был шанс гордо пойти в Прерии, с достоинством свободной женщины. Теперь, возможно, я сделаю так, что тебя выкинут туда с позором. С бесчестьем рабыни!

– Вы можете сделать со мной, всё что заблагорассудится, – тихо повторила она.

– А не будет ли это забавно? – сердито спросил он.

– Да, это будет очень забавно, – признала она, глядя вверх полными слёз глазами. – Если я должна быть изгнана, могу я попросить об одном одолжении?

– О каком же? – заинтересовался он.

– О вашем ошейнике. Наденьте его на мою шею. Завяжите вашим узлом, так, чтобы, если люди найдут меня, они могли бы сказать: «Вот посмотри на этот узел. Это -Сэйбара. Значит, эта женщина была его рабыней».

– Ты просишь мой ошейник? – спросил Сэйбар.

– Да, я прошу его.

Он взял один из ремней, которые он использовал только что для порки, и дважды обернув вокруг её шеи, завязал его на горле.

– У тебя есть он.

– Спасибо, – прошептала она, и, подняв голову, попыталась коснуться его рук губами, но он не позволил её губам дотронуться до себя, и маленькие руки коленопреклонённой женщины, лишь беспомощно задёргались в путах.

– Это ведь было бы прикосновение, не правда ли? – иронично спросил он.

– Да, – признала она.

– Какая Ты шустрая! – рассердился Сэйбар. – Какая же Ты хитрая, коварная и бесстыдная самка слина!

– За что Вы так ненавидите меня?

– Ты думаешь, что я не вижу твоего притворства, твоего обмана?– закричал мужчина.

– Вы думаете, что всё это – только потому, что я не хочу умирать? – заплакала она. – Вы думаете, что всё это – только потому, что я не хочу быть выброшенной в Прерии?

– Да!

– Нет. Нет!

– Разве нет? – спросил он.

– Нет! – крикнула она сквозь слёзы.

– Говори, – приказал Сэйбар со злостью в голосе. – Ты начинаешь меня утомлять.

– Но я – рабыня, – испуганно сказала она, и умоляюще посмотрела на меня, словно прося помощи.

– Это значит, что Ты, жалкая порабощенная девка, должна говорить правду, -объяснил я.

Она опустила голову и дёрнулась в своих путах.

– Я что, должен повторить приказ? – нетерпеливо поинтересовался Сэйбар.

Она подняла голову, и плача сказала:

– Я – рабыня, и я должна говорить правду. Простите меня. Я прошу Вас. Простите мне. Избейте меня, если Вы хотите.

– Да?

– Я хочу вашего прикосновения, – призналась она. – Я прошу этого!

– Бесстыдная рабыня, – проворчал он.

– Но ведь рабыня может, и должна быть таковой, – улыбнулась она.

Он молчал и пристально смотрел на стоящую перед ним женщину.

– Вот уже два года, как я хочу быть вашей рабыней, быть покорной вашим желаниям, принадлежать вам, и если Вы пожелаете, терпеть вашу плеть.

– Лживая рабыня, – раздраженно сказал Сэйбар.

– Я хочу повиноваться вам, – сказала она.

– Лживая рабыня!

– Я люблю Вас, – вдруг заявила она.

– Лгунья!

– Увы, как я могу убедить Вас?

– Ты не сможешь! – крикнул он.

– Как же я смогу это сделать, если Вы не разрешаете мне это?

– Положи свои руки на её тело, – велел я Сэйбару.

– Я люблю Вас, – повторила она.

Я потрогал её и сказал:

– Она говорит правду.

– Я люблю Вас, – всхлипнула она. – Поцелуйте меня, а потом выгоняйте меня, если хотите. Я пойду с радостью, если таково будет ваше желание.

И Сэйбар всё-таки поцеловал её. Я было улыбнулся, но вдруг он с гневным и разочарованным криком, ударил её по лицу, так что она завалилась на бок на земляной пол.

– Вы действительно думаете, что она говорит правду? – спросил он меня.

– Да, – кивнул я. – и на твоём месте я бы испытал её, посмотрел, как она будет служить. Ну а если она не оправдает доверия, то выгнать её за ворота никогда не поздно.

Сэйбар пнул женщину, и грубо спросил:

– Как тебя зовут?

– У меня нет ещё имени.

– Это – подходящий ответ, – усмехнулся я.

– Ответ рабыни? – спросил Сэйбар.

– Да, – кивнул я.

– Ты думаешь, что она – на самом деле рабыня? – ещё сомневался Сэйбар.

– Да. Для меня это очевидно. Теперь весь вопрос в том, интересна ли она тебе.

Сэйбар посмотрел вниз, на лежащую на боку нагую женщину.

– Каково подходящее имя для рабыни?

– Тука, – предложил я. – Неплохое имя.

«Tuka» – весьма распространённое рабское имя на Горе. Оно простое, чувственное и сочное. Большинство гореанских рабовладельцев, вероятно, знало одну или более девушек с таким именем.

– Ты – Тука, – назвал её Сэйбар.

– Я – Тука, – прошептала со счастливо улыбкой, названная рабыня.

– На колени, – скомандовал Сэйбар, и женщина, извиваясь в своих путах, поднялась на колени.

Она смотрела на него с любовью в глазах. Он тоже смотрел на неё, и в выражении его лица, как это ни странно, читалась невероятная нежность. Я видел, что ему стоит принять меры против слабости. Но я чувствовал уверенность, что он так и сделает. Уж кто-кто, а он слишком хорошо знал о проблемах и результатах, связанных с такой слабостью. И эти результаты, в конечном счете, оказываются трагичными для благосостояния обоих полов.

– Ну что, мне идти, открывать ворота? – спросил мужчина от двери.

– Нет, не надо, – отмахнулся Сэйбар. – Я решил оставить рабыню, по крайней мере, на какое-то время.

Мужчины и женщины в вигваме приветствовали это решение. Мира стремглав бросилась к Туке и поцеловала её.

– Неплохо получилось, – похвалил я Сэйбара.

– Я – рабыня. Я – ваша рабыня, – заявила темноволосая девушка, опускаясь на колени перед Морковью.

– Я – рабыня. Я – ваша рабыня, – не отставая о подруги, признала блондинка, становясь на колени перед Капустой.

Одна за другой женщины Ваниямпи, робко и красиво, вставали на колени перед выбранными мужчинами, порабощая сами себя, и этим превращая мужчин в своих владельцев. Мне оставалось только надеяться, что они хорошо осознавали, что они делали, поскольку теперь они навсегда становились рабынями.

Мужчины и женщины, вскрикивая от удовольствия, со слезами в глазах от нахлынувших эмоций, целовались, трогали и любили друг друга.

– Мы можем забрать трупы Жёлтых Ножей, – предложил Кувигнака Сэйбару. – Мы разрубим их и разбросаем в степи. Так что никто не узнает, что они встретили свой конец здесь.

– Это было бы полезно для нас, – признал Сэйбар.

– Тогда, Вы сможете возвратиться к тому, чтобы быть Ваниямпи, если, конечно, Вы захотите этого, – добавил я.

Сэйбар осмотрелся вокруг, усмехнулся и заявил:

– Мы укрепим частокол, – объявил он. – Мы никогда больше не будем Ваниямпи.

– Всегда найдётся время, чтобы побыть трусом, – заметил я.

– Мы уже узнали, что значит быть мужчинами, – ответил Сэйбар. – Мы никогда не отступим. Мы лучше умрём, но умрём мужчинами.

– Возможно, было бы разумнее, какое-то время, выражать ваше перерождение только в пределах вашего жилища. Может быть лучше, некоторое время, продолжать притворяться, что вы всё ещё Ваниямпи, – осторожно предложил я.

Сэйбар улыбнулся, и с интересом, выжидающе, посмотрел на меня.

– У меня есть план, – сообщил я.

– Я и не думал, что ваше посещение было одним только визитом вежливости, -усмехнулся он.

– Ты бы освободил свою рабыню от ремней, – предложил я. – Этой ночью Ты, так или иначе, не обрадуешься, если её ноги будут связаны, так близко друг к дружке. А так, она может послужить нам, пока мы будем разговаривать.

– И Вы стали бы говорить перед рабынями? – удивился он.

– Конечно, – пожал я плечами. – Они же – всего лишь рабыни.

– Господа? – предложила Тука, стоя на коленях и держа поднос. Мы взяли жареные кукурузные пироги с подноса, который сразу опустел, за исключением для одного предмета, куска сушёного корня, приблизительно два дюйма длиной и половину шириной.

– Открой рот, – приказал Сэйбар Туке, что она сделала немедленно и без колебаний. – Это для тебя.

Она кивнула.

Он разломил корень в две части и затолкнул его в рот рабыне.

– Разжуй его хорошенько, и проглоти, каждую частичку.

Она кивнула, принялась жевать, морщась от горечи.

– Открой рот, – вновь приказал он, когда Тука прекратила жевать.

Она немедленно продемонстрировала, что корень сипа проглочен без остатка.

– Можешь убрать поднос, и затем возвращайся сюда, – велел Сэйбар.

– Да, Господин, – радостно сказала она.

Это Мира показала ей, как надо встав на колени и опустив голову, предложить поднос должным образом. Тука, я это видел, будет способной ученицей в неволе. Рабыни быстро учатся, ведь если они этого не делают, их жестоко наказывают.

– И те, являются частями моего плана, – закончил я излагать свои предложения.

– Это смело и просто, – признал Сэйбар.

– Суть твоей роли ясна? – уточнил я.

– Да.

– И, конечно Ты понимаешь, что опасность этого также велика? – спросил Кувигнака

– Это верно, для всех нас, – заметил Сэйбар.

– Да, – согласился Кувигнака.

– Вы оказываете нам честь такой ответственностью.

– Могу тебя заверить, награда будет соразмерна риску, – пообещал Кувигнака.

– Мы снова стали мужчинами, – усмехнулся Сэйбар. – Это – достаточная награда для нас.

Рабыня вернулась к нам и встала на колени позади Сэйбара, постаравшись сесть как можно ближе к своему хозяину.

– Значит, Вы с нами? – уточнил я.

– Да, – ответил он, и мы крепко пожали друг другу руки.

– В таком случае, давайте снова повторим все детали, – предложил я. – Ошибки быть не должно, ни в коем случае.

– Отлично, – сказал он.

Пока мы разговаривали, рабыня, очевидно неспособная уже сдерживать себя, и не получающая отказа или наказующего удара, начала, сначала робко, а потом всё смелее, целовать и ласкать Сэйбара. Вскоре она тяжело задышала от возбуждения, и начала прижиматься к нему. Наконец Сэйбар не выдержал, и, взяв её на руки, положил спиной себе на ноги. Теперь её тело изогнулось подобно луку. Её голова упиралась в землю с одной стороны, а пятки с другой.

– Держи руки за головой, – приказал он.

– Да, Господин, – всхлипнула она.

Мужчина принялся гладить и ласкать её, впрочем, не прерывая разговора. Вскоре она уже стонала, беспомощно извиваясь на его ногах, то сжимая, то разжимая кулаки. Почувствовав, что Тука больше не выдержит, Сэйбар, милостиво, подтянул её к себе, и она прижала голову к его груди, обхватив руками шею. Она тряслась почти в шоке, а её глаза были широко раскрыты и полны изумления. Кажется, рабыня была неспособна поверить с то, что те ощущения, которые затопили её тело, могли существовать в природе.

– Я думаю, что план ясен, – решил я.

– Да, – кивнул Сэйбар.

– Мы должны отправляться в путь, – сказал я, и мои друзья поднялись на ноги.

– Ты можешь поцеловать ноги наших гостей, Тука, – намекнул Сэйбар.

– Да, Господин, – покорно отозвалась она.

– Не будь слишком добр с ней, – на всякий случай предупредил я.

– Не буду, – пообещал он.

Я улыбнулся, видя, что он сказал чистую правду.

– Тука, – окликнул рабыню Сэйбар, – принеси то, что раньше было твоим одеялом и положи его рядом с моим, у стены, где я сплю.

– Слушаюсь, Господин! – воскликнула она.

Я улыбнулся. Тука, по крайней мере, в течение этой ночи, не будет привязана за шею, во дворе.

Сэйбар и я снова пожали руки, подтверждая наш договор.

– Я исполнила, всё, что Вы пожелали, – сообщила Тука, вернувшись, и упав на колени перед своим господином.

– Что-то я сегодня утомился, – вдруг заявил Сэйбар. – Я думаю, что стоит связать твои ноги.

– О, пожалуйста, не связывайте их, Господин! – вскрикнула Тука.

– Ну ладно, не буду, – усмехнулся он.

Мужчина жестом указал, что она должна подняться на ноги, а когда она это сделала, он подхватил её на руки, и рабыня нетерпеливо вцепилась в его губы.

– Желаю тебе всего хорошего, – улыбнулся я.

– И Вам всего хорошего, – ответил он, на мгновенье, отрываясь от целующей его рабыни.

Тогда мы все, Хси, Кувигнака, Мира и я сам, покинули барак. Правда на пороге я на мгновение оглянулся, чтобы увидеть, как Сэйбар нежно укладывает свою Туку на одеяла, постеленное на земляное возвышение, около бревенчатоглиняной стены. Казались, они совершенно забыли об окружающих их мужчинах и женщинах, которым, впрочем, тоже было не до них. Они были поглощены друг другом. Они были господином и рабыней.

41. Хси пойдёт с нами

– А я говорю тебе, что он существует! – воскликнул Хси.

– Ты видел его? – уточнил я.

– Нет, – признал он, – его видела Мира.

– Она – всего лишь рабыня, – напомнил я.

Мы находились в стойбище Два Пера. Девушка, стоявшая на коленях подле вигвама, услышав, что заговорили о ней, задрожала, и принялась оправдываться:

– Когда Вы ушли, с Кувигнакой и Кэнкой на обучение тарнов, оно появилось, большое, чёрное и кричащее нечто. От его пролёта даже листья слетели с деревьев!

– И конечно, оно уже исчезло, – ехидно заметил я.

– Он реальность, Татанкаса, – сказал Хси. – Не сделай ошибки, отрицая это. Он существует!

– Это – всего лишь тарн, – отмахнулся я.

– Это – Ваканглисапа, – стоял на своём Хси, – это тарн из мира духов!

– Я не верю в мир духов, – сказал я. – Я не думаю, что он существует.

– Он преследует нас. Это ищет своё перо, – объяснил Хси

– Это абсурд, – воскликнул я.

– Избавься от пера, – взмолился Хси. – Верни его Прериям. Выбрось его. Сожги, наконец. Это же опасно!

– Оно может нам потребоваться, – напомнил я.

– Избавься от него! – крикнул Хси.

– Это – всего лишь перо, – попытался я успокоить суеверного друга.

– Нет более опасной или сильной магической вещи, чем перо Ваканглисапы. Именно поэтому он прилетел сюда. Он ищет его.

– Магический тарн не существует.

– Она видела его, – Хси показал на Миру, которая стала наполовину белой от страха.

– Это был только тарн.

– Это был Ваканглисапа, тарн мира духов. И он зол, – сказал Хси, с опаской посмотрев на небо.

Луны пока отсутствовали. Лишь белые облака неслись по небу.

– Я не вижу никаких признаков тарна.

– Он прилетел за нами, – не унимался Хси.

– Вполне возможно, что это другой тарн, – Хси надо было как-то успокоить.

– Это – Ваканглисапа, Магический Тарн, – упёрся Хси.

– Хси, Ты – один из самых храбрых мужчин, которых я когда-либо знал, – зашёл я с другой стороны. – Как Ты можешь так думать? Как Ты можешь поступать таким образом?

– Татанкаса, Ты знаешь о тарнах больше чем я. Скажи мне, тарны ведут себя подобным образом? – поинтересовался мой друг.

– Нет, – признал я, – это не обычное поведение.

– Тогда это не обычный тарн, – сделал вывод Хси.

– Я не знаю. – Развёл я руками. – Возможно, это, действительно необычный.

– Разве Ты уже забыл воина Киниямпи? – напомнил он.

– Я помню, – сказал я, и вздрогнул.

– Это, могло быть работой только Ваканглисапы, – уверенно заявил Хси.

– Ваканглисапы не существует, – в который уже раз повторил я.

– Я не боюсь мужчин, – объяснил Хси. – Я не боюсь того, что я могу увидеть. Я не боюсь того, с чем я могу сражаться.

– Я понимаю это, – кивнул я.

– Скажи, всё произошедшее кажется тебе совершенно нормальным?

– Нет, – вынужден был признать я.

– Разве тебе это не кажется странным?

– Кажется, – признал я.

– Ты всё понимаешь в происходящем? – спросил Хси, глядя мне в глаза.

– Нет, не всё. Точнее, конечно не полностью, – ответил я.

– Избавься от пера, – попросил Хси.

– Нет.

– Избавься от него.

– Я не верю в мир духов, – повторил я. – И не считаю, что он существует.

– Зато я знаю, что мир духов существует, – уверенно и горько поведал Хси.

– Откуда Ты это знаешь? – заинтересовался я.

– Однажды, Я подло солгал. Позже, в сражении, мой щит предал меня. Он отказался повиноваться мне. Я не мог справиться с ним. Он отказался меня защищать. Мой щит по его собственному желанию поднялся, подставляя меня под копьё моего врага.

– Мы все знаем то, что произошло. Но что мы в действительности не знаем, так это то, почему это произошло. Подобные явления не являются чем-то абсолютно неизвестным, даже врачам в городах. У них даже есть медицинские имена. Конечно, они всё ещё до конца не поняты. Зачастую их причины глубоки и таинственны.

– Щит поднялся, – напомнил Хси.

– Щит не может подняться сам. Поднялась именно твоя рука, – объяснил я краснокожему.

– Я не поднимал руку, – заявил он.

– Такие движения, бывает, не поддаются контролю, иногда их связывают с такими состояниями как вина, и осуждение неподобающего поведения. Они – результат скрытых явлений в головном мозге. Это походит на войну одной твоей части с другой. Но для тебя это выглядит, как происходящее само собой. Это может быть пугающими, – я постарался, как мог объяснить дикарю теорию самовнушения.

– Щит поднялся, как луна, – сказал Хси.

– Несомненно, тебе показалось именно так.

– Он поднялся, – уверенно сказал парень, – так же твердо и непреклонно, как луна.

– Мы понимаем явления в разных контекстах веры, – заметил я. – Когда что-либо происходит, это могло бы объяснено одним путём в контексте одной веры и совершенно другим путём в контексте другой веры.

– Мне это трудно понять, – запутался мой друг.

– Это потому, что Ты знаком только с контекстом одной веры, с твоей собственной. Таким образом, Ты не приучен проводить различия между тем, что должно объяснить, если можно так выразиться, и его объяснением. Эти две вещи в твоём понимании сливаются в одно целое, в этом случае, получается, что твой щит тебя предал.

– Но ведь именно это и произошло! – воскликнул Хси.

– Посмотри вверх, – предложил я ему. – Ты видишь луны?

– Да.

– Разве Ты не видишь, как они летят по небу?

– Это – облака перемещаются по ветру, идя в другую сторону. Именно поэтому, кажется, что луны двигаются, – пояснил он.

– Смотри снова, – велел я.

Хси снова уставился в небо.

– Вы видишь, что луны летят? – снова задал я тот же вопрос.

– Да, – признал он, через некоторое время. – Я вижу это.

– Теперь Ты видишь, что есть много способов понять то, что мы видим.

– Я понял. Все объяснения имеют одинаковые права на существование?

– Нет. Большинство, скорее всего, ложно, – не согласился я.

– Но как мы тогда узнаем, что у нас есть одно истинное объяснение? – удивлённо спросил Хси.

– Мне кажется, что мы никогда не сможем быть абсолютно уверены, – усмехнулся я, – что из всех теоретически возможных объяснений, всех объяснений, эффективно отвечающих всем мыслимым проверкам, всех объяснений, которые соответствовали бы объясняемому явлению и соглашались с прогнозами, у нас есть одно истинное объяснение.

– Любопытно, – заметил краснокожий.

– То, что мы не можем доказать, что объяснение абсолютно правильно, конечно, не влечет за собой того, что оно не правильно.

– Это я понимаю, – кивнул Хси.

– Иногда мы можем быть рационально уверены в правильности объяснения, – сказал я, – настолько бесспорного, что было бы глупо не принять его.

– Это понятно, – согласился он.

– Хорошо, – обрадовался я.

– Ты знаешь, что мир духов не существует? – вдруг спросил Хси.

– Я не думаю, что он существует.

– Ты знаешь, что его не существует? – настаивал он.

– Нет, – ответил я. – Я не знаю, что он не существует.

– Значит, возможно, он всё же существует, – предположил мой друг.

– Возможно, – признал я. – Я не знаю этого наверняка.

– Но Ты предполагаешь, что он не существует.

– Нет.

– А вот я действительно считаю, что он существует, – твёрдо заявил он.

– Я понимаю.

– Тогда, возможно, что это – твоё объяснение является ложным, а не моё, -заключил Хси.

– Возможно, – пожал я плечами я.

– Здесь – Прерии, – напомнил он мне.

– Я в курсе, – улыбнулся я.

– Возможно, здесь всё не совсем так, как твоей стране, – предположил он.

– Возможно, – не стал я спорить с моим другом.

Я предположил, что это было испытание веры в то, что природа однородна, конечно, испытание рациональной веры, но, тем не менее, испытание веры. Вселенная, конечно, обширна и таинственна. Она не работает в соответствии, с какими-либо обязательствами соответствовать нашим предпочтениям. Если она действительно оказалось благоприятной для наших условий, то возможно, лишь потому, что мы можем существовать только в пределах этих тех же самых условий. Мы можем неосознанно жить среди явлений и чудес, предметов недостижимых нашими инструментами, предметов вне понимания нашего воображения и интеллекта, предметов, слишком отличных от известных нам. И всё же, какими смелыми, любознательными мы можем быть. Насколько величественен человек.

– Ты решил оставить перо? – спросил Хси.

– Да, – ответил я. – Ты идёшь с нами сегодня вечером?

– Ваканглисапа может вызвать крушение всех наших планов, – предупредил он.

– Ерунда, – отмахнулся я, и переспросил на всякий случай: – Ты идёшь с нами?

– Да, – заверил он.

– Мы скоро выступаем, – напомнил я.

– Но вначале я должен сделать кое-что, – предупредил Хси.

– Что именно?

– Спеть мою песнь смерти, – ответил он.

42. Небо за мной кажется чистым.

– Быстрее! – кричал я, сидя на спине тарна. – Быстрее!

– Это бесполезно! – крикнул Хси, летевший на его тарне на расстоянии нескольких ярдов от меня, на высоте около двухсот ярдов над проплывающей под нами равниной. Справа от меня, подгоняя своего тарна, летел Кувигнака.

– У них преимущество! – закричал мне Хси. – Они настигнут нас!

С рассвета прошла всего половина ана.

Я оглянулся назад через плечо. Пятеро всадников, мужчин Киниямпи, неуклонно преследовали нас. Мы уже слышали их злобные крики позади нас.

Нашу скорость снижали привязи, которые мы тащили за собой. Каждый из нас, буксировал по пять связанных за шеи верёвками, тарнов. Киниямпи не слишком хорошо охраняли своих стреноженных на ночь птиц. Рядом со стойбищем Жёлтых Ножей, их союзников, и среди племен, незнакомых с тарнами, они ничего не боялись. Но мы не надеялись, что подобная беспечность повторится в будущем.

Белая рабыня, выпоротая и выброшенная из вигвама Жёлтых Ножей, заметила нас. Именно она и подняла тревогу. Как ни странно, в лунном свете я узнал ее. Эта соблазнительная коротконогая блондинка, когда-то была американкой. Когда она принадлежала Гранту, и была одним из животных его каравана, её звали Лоис. Она, вместе с тремя другими, Инес, Коринн и Присциллой, была отобрана у Гранта Жёлтыми Ножами, неподалёку, от поля боя, где коалиция краснокожих разгромила наёмников Альфреда из Порт-Олни. Слины, в то же самое время, забрали двух других девушек Гранта, Джинджер и Эвелин, и его двух пленников мужчин, Макса и Кайла Хобартов, последних, по-видимому, чтобы служить пастухами и присматривать за кайилами. Другая девушка, тогда же, изъятая у Гранта, был прежняя дебютантка из Пенсильвании, когда-то мисс Миллисент Обри-Уэллс, девушка, которую он планировал продать Махпиясапе, гражданскому вождю клана Исбу, за пять шкур жёлтого кайилиаука. Эта девушка, досталась воину Кайила – Кэнке. Теперь она была Виньелой, его рабыней. Коротконогая блондинка, когда-то бывшая Лоис, и носившая железный ошейник в караване Гранта, увидев нас, развернулась и побежала среди вигвамов, крича и поднимая тревогу. Я не думал, что она узнала нас, но, даже если бы и узнала, она всё равно сделала бы то, что она сделала. Рабыня на Горе повинуется своим владельцам с совершенством.

– Мы взяли столько тарнов, со сколькими мы можем эффективно справляться, -сказал я Кувигнаке и Хси, накидывая петлю на голову последнего Тарна. – Уходим!

Мы предпочли бы отвести тарнов немного подальше от стойбища, прежде чем взлетать, но у нас не было времени, пробуждающееся стойбище не позволяло выполнить план полностью. Соответственно мы стартовали, позабыв об осторожности, с криком птиц и хлопаньем их крыльев, послужившими дополнительным сигналом для Жёлтых Ножей и Киниямпи. Несомненно и то, что мы были хорошо заметны пролетая на фоне лун.

Казалось, что мы едва увидели, мелькнувшее под нами стойбище, а краснокожие тансмэны уже поспешно вылетели следом. Пятеро сразу, и я не сомневался, что за ними последуют и другие.

– Мы не сможем обогнать их! – закричал Хси.

Я вновь бросил взгляд через плечо. Сейчас они были ещё ближе.

– Подлетай ближе! – крикнул я Хси, и как только он приблизился, я швырнул привязь, которую нёс.

Верёвка упала поперёк спины его Тарна, и он удачно подхватил её, накручивая на кулак.

– Я возвращаюсь! – предупредил я. – Летите дальше без меня!

– Мы отпустим тарнов! – закричал Кувигнака.

– Нет! – бешено заорал я.

– Мы повернём с тобой, чтобы биться с ними! – закричал теперь Хси.

– Нет! – снова заорал я. – Ведите тарнов, в стойбище! Вы должны доставить их!

– Нет! – возмущённо кричал Кувигнака.

– Вы не можете всё бросить! Продолжайте свой путь! – приказал я.

– Татанкаса! – в отчаянии крикнул Кувигнака.

– Кайилы должны выжить! – крикнул я.

– Татанкаса! – теперь вновь закричал Хси.

– У меня есть план! Вперёд! Летите дальше! – крикнул я напоследок, натягивая поводья.

Отвечая на рывок поводьев, птица ударила своими могучими крыльями и зависла в воздухе почти неподвижно, разворачиваясь на обратный курс. Из-под верёвки обхвата я вытаскивал объект, который я поместил туда ещё перед вылетом, и который всё это время был зажат между верёвкой обхвата и телом Тарна. Это было большое чёрное перо, которое я раздобыл около тарновой ловушки, несколько дней назад, то самое перо, обладание которым так обеспокоило моего друга. Теперь я размахивал им над головой, держа его за середину, как копье или знамя.

Я надеялся, что это перо будет ещё более значащим и более ужасающим для Киниямпи, чем даже для Хси. Как мне казалось, это было перо, с которым, Киниямпи, могли бы быть даже слишком знакомыми. Вера в мир духов, могла оказывать столь же мощное влияние на умы Киниямпи, как и на умы многих из краснокожих, друзей или врагов не суть важно.

Ведущий Киниямпи, когда мы сблизились приблизительно до пятидесяти ярдов, внезапно натянул поводья своего Тарна, вынуждая того зависнуть на одном месте. Его товарищи повторили манёвр лидера. Он указал на меня. Преследователи обменивались криками между собой, стараясь перекричать громоподобный шум крыльев птиц.

Я держал перо на виду, почти размахивая им. Я хотел, чтобы они не ошиблись относительно того, что это было. Я демонстративно не доставал оружия. Разве есть потребность в оружии у того, кто управлял магией Ваканглисапы? И какая магия или оружие могли бы надеяться превзойти это?

К сожалению, когда лидер остановил своего тарна, он как оказалось, сделал это больше от удивления, чем от страха. Он выглядел скорее, как если бы он не понимал происходящего, чем был напуган им. Я надеялся, что они все отвернут в ужасе, к сожалению, они этого не сделали.

Зависшие на одном месте и бьющие крыльями птицы, с наездниками, сидящими на их почти вертикальных спинах, выглядели впечатляюще грозно. Но один повод для радости у меня всё же был. Сейчас драгоценным было каждое мгновение, и мои друзья, пользуясь задержкой преследователей, удалялись всё дальше и дальше.

К моей тревоге, я увидел, что все пять тарнсмэнов вытащили свое оружие. Теперь их намерение напасть стало совершенно недвусмысленным.

Они оказались храбрыми парнями. А возможно, это я просчитался, и они рассуждали, что если это перо не было пером Ваканглисапы, им нечего было бояться, а если это было перо Ваканглисапы, то, почему бы им не попытаться захватить его, и использовать могущественную магию для себя?

Преследователи сломали свой строй, разлетаясь в стороны, и начали кружить, набирая импульс, и вскоре, они вывели своих птиц на линию атаки.

Я сердито затолкал перо назад под верёвку обхвата, проклиная суеверного Хси. Польза, которую это перо могло бы принести мне, уже была получена! Теперь настала очередь настоящего оружия, и я натянул тетиву на свой маленький лук. Я вытащил три стрелы из кожаного колчана, закреплённого позади моего левого бедра, одну из стрел уложил на тетиву, а две оставшиеся оставил в руке державшей лук.

Они приближались стремительно.

Их строй сейчас напоминал пирамиду обращённую вершиной ко мне, которую занимал ведущий отряда, выходивший в атаку с копьём в руке. Остальные четверо занимали позицию несколько позади него, слева и справа, выше и ниже. Любая попытка уклониться от встречи с копьём лидера, по-видимому, предоставит, по крайней мере, одному из ведомых, фланговых всадников воспользоваться ситуацией в свою пользу. В данной ситуации, всё что я мог бы попытался сделать, это стремительно пройти сквозь их строй, используя преимущество уже набранной скорости, а потом обернувшись, стрелять через левое плечо. Я должен был ждать удобного момента, чтобы бросить тарна вперед. Они должны ждать, что я буду следовать этой тактике.