Текст книги "Побратимы Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 35 страниц)

– Да смотрите же! – настаивал Хси, показывая на тарна появившегося в небе.

Моё сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

– Мы обречены! – в отчаянии кричал Хси.

Мужчины вокруг нас кричали, и руками закрывали лица.

Нам пришлось присесть, спасаясь от пыли и камней, пролетающих мимо нас, и чтобы не быть сброшенными с края обрыва бурными вихрями поднятыми взмахами могучих крыльев. Этот монстр приземлился среди нас.

– Это – Ваканглисапа! – в ужасе кричал Хси. – Это – Ваканглисапа, Магический Тарн!

Я медленно приблизился к крылатому монстру, и, протянув руку, коснулся его клюва. А когда гигантская птица опустила свою голову, я взял её в руки и заплакал.

– Приветствую тебя, Убар Небес, – торжественно сказал я. – Мы снова вместе.

– На востоке видно облако, – объявил наблюдатель, – небольшое, но стремительно двигающееся.

– Это прибывают Киниямпи, – пояснил я. – Мой друг летел впереди них.

Мужчины поражённо смотрели то друг на друга, то на нас с тарном.

– Принесите верёвку обхвата, и поводья, – приказал я. – И отбросьте кожу вигвамов и шесты, которые скрывают наших тарнов. Мы должны встретить наших гостей.

Мужчины торопливо ушли.

Вчера ночью большой костёр был зажжён на вершине Скалы Советов вовсе не просто так. Это огонь был первым в линии из десяти таких сигналов. Каждый следующий вспыхивал, как только был замечен свет предыдущего. Ближе к утру, какие-то отдельно, а некоторые группами по две – три птицы, под покровом темноты, наши тарны были перегнаны на Скалу Советов. Мы скрыли их внутри специально подготовленных вигвамов. У нас было в наличие восемнадцать таких птиц, среди них тот, что прибыл к нам сам с останками Киниямпи, те два диких тарна, которых мы поймали сами посредством ямы-ловушки, и пятнадцать угнанных в набеге. Этих тарнов мы перебазировали из Двух Перьев в загон Ваниямпи, которым теперь командует Сэйбар. Там, скрытые днём и обучаемые ночью, и находясь в пределах достижимости Скалы Советов, они ждали нашего сигнала.

Я повязал верёвку обхвата на большого черного тарна, и закрепил на клюве птицы уздечку.

Бой барабанов слышался уже на последнем подъёме тропы перед вершиной.

– Солдаты на заднем склоне уже около вершины, – сообщил наблюдатель.

– Сопротивляйтесь, как можете, – пожелал я.

Тарны появились из отброшенных в сторону вигвамов.

Я запрыгнул на спину Убара Небес, и мне вручили оружие. Кэнка, Хси и Кувигнака торопливо взбирались на своих птиц.

Нетерпеливо, не ожидая никакой команды или сигнала, вытянув шею, Убар Небес взрезал воздух.

– Ко-ро-ба! – крикнул я, название города, в который я был изначально принесён на Гор, Город Утренних Башен.

Тарн кричал. Порывы воздуха взбивали мои волосы. Перья на моём копье бились на ветру словно вымпелы. Я слышал других тарнов, кричащих позади меня, услышал удары их крыльев. Скала Советов осталась позади и ниже меня. Как темная молния, карающая и ужасная, мой огромный чёрный тарн рассекал небеса.

Внезапно тела и тарны, казалось, выросли вокруг меня. Мы ворвались, пронизали, и поразили порядки Киниямпи. Они не ожидали никакого сопротивления в воздухе, по крайней мере, не так скоро. Я видел расширенные дикие глаза вокруг себя.

Мое копье сбросило наездника с его птицы, вырывая его из верёвки обхвата. Краснокожий тарнсмэн полетел вниз, вращаясь, дико размахивая руками и крича. Он становился всё меньше, удаляясь с ужасной скоростью, и вот врезался в землю, превратившись в изломанный труп.

Убар небес, раскинул крылья, подняв корпус вверх, выбросил вперёд когти, и закричал. Я увидел спутанные кишки, вырванные из тела тарна врага. Я отбил удар копья моим маленьким щитом, и услышал, как воин закричал от ужаса, его щит оказался в тисках огромного клюва моего тарна. Выпотрошенный тарн отвалился от нас, и агонизируя, и вращаясь, отправился в свой последний полёт к земле. Дёрнув своей могучей головой, мой тарн отбросил щит из своего клюва, на расстояние в сто футов, вместе с рукой, всё ещё вставленной в ремни щита. Убар Небес начал забираться вверх. Множество тарнов кружились вокруг нас и ниже нас. Некоторые сталкивались друг с другом. Я дал своему тарну полную свободу действий. Четыре Киниямпи начали преследовать нас. Мой тарн по-прежнему стремился ввысь. Мы прорвались сквозь облака, эти яркие, высокие туманности. Ниже нас, словно птицы, внезапно выпорхнувшие из снега, из облаков вылетели тарны и их наездники.

– Вы хотите достать солнце? – захохотал я.

Как могло получиться так, что после стольких лет тактика боя со спины тарна оставалась настолько свежей, настолько живой, в страстном, тёмном мозгу моей могучей птицы? Как эти навыки могли сохраниться столь превосходно, с такой точностью, с такой ужасной остротой, как и в те дни, когда они были изначально отпечатаны в его памяти, высоко над травянистыми равнинами, неподалёку от стен Ко-ро-ба?

Я уже боролся за каждый вдох, а могучие легкие моего тарна работали как кузнечные меха. Я чувствовал их движение между колен. Они с трудом втягивали в себя разреженный воздух. Тем не менее, мы поднялись.

Вдруг тарн перевернулся в воздухе, оставляя солнце за спиной. Другие тарны зависли под нами, яростно колотя крыльями пытаясь удержаться в разреженном воздухе, их силы были исчерпаны. Они не могли подняться выше, и начали возвращаться. Но со стороны солнца на них уже пикировал огромный тарн. Как я и был обучен делать, я сделал максимально возможный вдох перед началом пике. Не невозможно дышать во время такого пикирования, особенно в первые мгновения, даже при возникающем при этом встречном потоке воздуха, но вообще-то рекомендуется этого не делать. Считается что, дыхание в такой ситуации может повлиять на концентрацию, и возможно изменить или усложнить прицеливание. Птица и наездник подобны снаряду. Надо отметить, что и сам тарн задерживает дыхание до столкновения или близости столкновения. Скорость такого пикирования просто невероятна, и точно никогда не вычислялась. Однако, по приблизительной оценке, она может составлять около четырехсот пасангов за ан, или приблизительно двести миль в час.

Раздался треск, как будто сломалось дерево, но это не было дерево. Первый тарн, тот, что был выше всех, получил удар в полную силу по спине, тарнсмэна просто расплющило между этими двумя телами.

Снова Тарн прицелился, и пошёл вниз, затем поднял крылья, почти скрыв меня ими. Его когти, похожие на огромные крюки, теперь смотрели вниз.

В эти когти попался второй тарн, схваченный за шею. Обе птицы перевернулись, и я оказался вниз головой, над которой теперь находилась земля, кажущаяся вне моего понимания. Два тарна начали бешено вращаться в воздухе, затем мой Тарн отцепился от шеи другой птицы, начавшей беспорядочное падение. Кровь из разодранной шеи, подхваченная ветром, разлеталась в стороны и падала вниз, как красный дождь.

Крик гибнущего наездника, насторожил третьего тарнсмэна, но через мгновение, острые когти вонзились в его тело. Его птица уже исчерпала все силы, борясь с разреженным воздухом. Всадник был вырван из верёвки обхвата, и отброшен в сторону, проваливаясь в облака под нами, и исчезая из виду. Падая, он должен был пролететь сквозь боевые порядки Киниямпи расположенные сейчас ниже облаков, те порядки, что в настоящее время подвергаются нападению других моих товарищей со Скалы Советов. У меня не было никаких сомнений, что ниже этих спокойных, кудрявых облаков шла кровавая битва в воздухе.

Четвёртый всадник делал всё, чтобы спастись. Он направил своего тарна вниз, исчезая в облаках. Я накренил тарн, и через мгновение, уже нырял в облако, в нескольких сотнях футов от того места, где исчез противник. Путь к спасению, если вы имеете дело с коварным противником, может оказаться дорогой в засаду.

Вот мы уже ниже облаков, и я снова вижу своего противника. Он мчался вниз, чтобы присоединиться к своим товарищам. Это было именно то, что мне и нужно. Я очень надеялся, что он распространит среди них панику.

Однако, я был гораздо меньше доволен тем, что ещё я увидел под собой. Впрочем, происходящее всё же мало отличалось от того, что я ожидал. Наши смелые тарнсмэны со Скалы Советов сражались среди роящихся Киниямпи. Они уступали численностью едва ли в десять раз. Результатом такого соотношения был, конечно, предрешенный результат, если не вмешается некий новый фактор, нечто неожиданное или необыкновенное, нечто, что могло бы решительно изменить баланс сил в сражении.

То, что наши воины всё ещё держались, было результатом нескольких факторов, факторов, на которые я так отчаянно положился. Насколько мне стало известно, лишь немногие из племён Прерий справились с тарнами. То, что Киниямпи вообще существовали, среди людей Кайила считалось мифом вплоть до их драматического появления над летним стойбищем. Это позволяло предположить, что такие группы были чрезвычайно редки. Киниямпи, как я догадался, заняли положение, аналогичное тем из Земных племен, которые, первыми приручили лошадей. Это означало, что у краснокожих Летунов не было противников в небе, а, следовательно, и их навыки воздушного боя оставались в зачаточном состоянии, и были основаны опыте работы с кайилой. Точно так же, благодаря нехватке достойных противников, и беспощадному отбору войны, они ещё не стали с тарном, тем же, чем был нормальный воин Прерий с его кайилой, а именно, членом спаянной боевой единицы. С другой стороны навыки воинов Кайил в работе со щитом и копьём были свежи в памяти, и наши мужчины были опытными воинами. Во-вторых, я тренировал своих соратников, превращая их в боевые единицы, не только как воина и его тарна, но и учил работать в парах и звеньях. Только сигналы передавались не тарновыми барабанами, а на манер Прерий, свистками из кости херлита.

Но в одном из моих расчётов я был разочарован. Я надеялся, что простое появление огромного чёрного тарна вселит ужас в Киниямпи, и они уйдут. Те пятеро всадников сделали именно так, когда он внезапно появился, позади меня, около стойбища Жёлтых Ножей, из которого мы бежали, прихватив пятнадцать тарнов. Однако, в этот раз краснокожие тарнсмэны, возможно из-за их численности или их командира, а возможно их уверенности в силе собственной магии, так не сделали.

В замешательстве они, возможно, были. Напуганными – да. Но они не ушли.

– Вниз, Убар Небес! – крикнул я.

Может быть, они испугались меньше, чем это случилось бы с Жёлтыми Ножами, Пересмешниками или Кайилами потому, что они были ближе знакомы с тарном, чем эти племена. Возможно, они испугались в меньшей степени потому, что это происходило при дневном свете. А возможно, дело в том тарн имел поводья, верёвку обхвата, наездника и приблизился к ним от Скалы Советов.

Их опасения следовало вернуть. И у меня уже сформировался план.

Мы камнем упали вниз, ворвавшись в самую гущу Киниямпи. С криками, тарнсмэны рассыпались вокруг нас. Мы не ударили ни одного из них. Я бросил своё копьё поперёк, мой щит висел на бедре. Тарн завис, паря в воздухе, пока Киниямпи перегруппировывались. Я указал на троих из них, на одного за другим, а затем скрестил руки на груди, решив дальше править Убаром Небес голосовыми командами.

– Первый повод, – скомандовал я, и птица начала подниматься.

Я видел удивление Киниямпи, когда я выпустил поводья. Их глаза расширились, когда они видели, что мои руки были сложены на груди. Пусть до них дойдёт, что Тарн повинуется моему слову. Я не оглядывался назад, опасаясь потерять эффект. Я надеялся, что те трое мужчин последуют за мной.

Как только я вошёл в облака, я вскинул свой лук и уложил стрелу на тетиву, держа ещё две наготове, и изменяя натяжение поводьев повернул тарна. Тёмный и безмолвный в дымке облака он лёг на обратный курс. Один за другим Киниямпи, последовательно, как я и надеялся, вошли в облако. Это было коридором засады, как это называют. Опытный тарнсмэн обучен, избегать подобных ошибок. Три Тарна, без всадников, вернулись вниз.

Я убрал лук, и снова резко бросил тарна вниз, в строй Киниямпи. Что интересно, как я заметил, всякая борьба затихла в моё отсутствие.

Мой тарн затормозил в воздухе, распластав свои крылья. И снова мои руки были сложены. Я властно указал на воина. Он дико замотал головой и бросил своего тарн прочь. Я указал на другого парня. Но и он отклонил моё приглашение. Одни из Киниямпи ударил в свою, разрисованную грудь, что-то выкрикивая. Недолго думая я указал на него, и ещё на двух других. Те парни посмотрели друг на друга с тревогой. Тогда, я величественно отвёл от них взгляд.

– Первый повод, – скомандовал я Убару Небес, и мы снова пошли к облакам.

Я внимательно прислушивался к моему чувству опасности. Парень, который ударил себя в грудь, оказался нетерпелив. Лишь только войдя в облако, он бросился на меня, не давая развернуться. У меня не осталось времени, чтобы достать лук. Его копьё уже летело в меня, но я успел уклониться, и затем поймать за древко. Тарн к тарну мы держались за одно копьё. Я позволил ему думать, что он выдёргивает его у меня. Это освободило мою правую руку для ножа. Он принял мой нож, по рукоятку, в левый бок, под ребра. Перерезав верёвку обхвата на его тарне, я перетащил тело на спину моего, и добил врага. Подведя тарна к месту в облаках, по моим прикидкам оказывающемуся, как раз над строем Киниямпи, я выпустил труп.

– Ищи, – скомандовал я Убару Небес. Мы двигались спокойно, взмах за взмахом, сквозь подсвеченный солнцем пар облака. Вскоре, также, внутри облака, я разглядел двух других всадников несколько ниже меня. Они держались вместе. Похоже, эти были мудрее, чем предыдущие. Визуальный контакт был короток, и я вновь потерял их в облаке.

– Ищи, – шепнул я Убару Небес.

Убар Небес, получивший свободу действий, начал кружиться, каждый нерв его огромного тела был натянут и насторожён. Я приладил стрелу к тетиве моего лука.

Иногда казалось, что мы были почти неподвижны, дрейфуя или потерявшись во времени и пространстве, и что это влажная туманная субстанция облака течёт мимо нас, почти как если бы мы были погружены в странную туманную реку.

Но вот впереди я различил тёмные пятна. Убар Небес приближался к ним сзади и справа. Большинство мужчин – правши. Таким образом, для них труднее, повернуться и стрелять через правое плечо. Убар Небес был обученным для войны тарном.

Стрела, пущенная с расстояния не более пятнадцати футов, вошла в тело правого всадника под левую лопатку, и почти в то же самое мгновение Убар Небес, с торжествующим криком, своими ужасными кривыми, когтями вырвал тело наездника слева от нас из верёвки обхвата. Я перехватил поводья Тарна, чьего наездника я поразил стрелой, при этом мне пришлось пригнуть голову, уклоняясь от удара крылом. Когда крыло, на мгновение, замерло, я схватился за торчащую из груди жертвы стрелу, протаскивая её сквозь тело. Я не хотел оставлять видимых свидетельств того, как именно всадник встретил свой конец. Тарн вновь поднял свое крыло, и меня чуть не сбросило со спины Убара Небес. Второй краснокожий истошно кричал, запертый в когтях подо мной. Окровавленная стрела вернулась в колчан. Я с трудом удерживал поводья тарна, держа птицу около нас, почти вжимаясь в спину Убара Небес. Всё же эта уздечка сделана для управления, а не для ведения птицы на поводу, в результате приходилось каждый раз уклоняться от удара крыла, близколетящего животного. Я перерезал верёвку обхвата, когда мы были приблизительно над порядками Киниямпи, и позволил телу соскользнуть со спины. С некоторым сожалением я выпустил трофей, и он резко ускорившись, исчез во мгле облака.

Труп, казалось бы свалившийся с неба, из облаков, загадочно, необъяснимо, как метеор пронзил строй врагов, и понёсся дальше на встречу с полями.

Мы всё ещё парили высоко в облаках, над кружившими ниже Киниямпи. Я выдерживал подходящий интервал. Мужчина кричал от боли и ужаса подо мной.

Мне вспомнился найденный в летнем стойбище ребёнок, убитый и искалеченный.

– Научи меня убивать, – просил меня тогда Кувигнака.

– Отпускай, – скомандовал я Убару Небес.

Мужчина, бешено размахивая руками, кувыркаясь и дико крича, быстро исчез внизу, утянутый силой тяжести к далёкой земле.

Я выждал ещё немного для закрепления эффекта, и затем снова бросил Убар Небес вниз. Из пике мы вышли прямо среди перепуганных Киниямпи. Я вновь демонстрировал всем свои сложенные руки. Пусть они полюбуются, какой мощной магией обладают их враги.

По-королевски, властно, я ткнул пальцем в вождя Киниямпи, он выделялся среди остальных своим видом, и тем, что рядом с ним держался воин, нёсший оперённый жезл – жезл сражения.

Он яростно замотал головой, и тогда я, размашистым жестом, указал на восток, то направление, откуда они прилетели. Не собираясь более испытывать судьбу, он резко повернув своего тарна, и зло выкрикнув, сопровождаемый своим соратниками, удалился.

– Быстрее! – крикнул я Кувигнаке, Кэнке, Хси и другим. – Назад к Скале Советов!

Солдаты уже взяли и удерживали плацдарм на вершине восточного склона Скалы Советов, прикрывая своих, поднимавшихся следом, связанных между собой, товарищей. На противоположенном склоне, медленно, под бой магических барабанов медицины, с шаманами танцующими вокруг животных, двигалась процессия Жёлтых Ножей. Восточная сторона Скалы Советов казалась покрытой гирляндами из мужчинам и верёвок.

Наши тарны, с яростными криками, скрежетом когтей, взмахами крыльев, промчались среди пораженных солдат на плацдарме, хватая и разрывая их тела, даже сбрасывая некоторых из них порывами ветра поднятого могучими крыльями. Ободрённые защитники прыгнули вперёд и покончили с оставшимися. Мы посадили птиц среди разбросанных тут и там тел, красных и белых.

Бросив взгляд вниз, на мужчин, всё ещё карабкавшихся по верёвкам к вершине, и сказал:

– Пусть те тарновые всадники, кто потерял женщин и детей в летнем стойбище, позаботятся о них!

Через мгновение тарны уже сорвались с платформы. Они хватали верёвки и людей когтями, отрывая их от поверхности склона. Воздух наполнился криками и стонами. Стоило сбросить одного наёмника, как он увлекал за собой всю цепочку. Целые клубки из людей скатывались вниз к подножию скалы.

Я бросился бежать во главе воинов через плоскую вершину Скалы Советов. Жёлтые Ножи, на западном склоне, будучи закрыты горой, и ничего не зная о том, что произошло в небе на востоке, и на восточных сторонах скалы, не воздержались от их шествия к вершине. Продолжая напевать свои заклинания, под пульсирующий бой барабанов, они продолжили подъем по тропе.

– Вы разбиты! – закричала Ивосо, завидев нас. – Вам конец!

Привязанная к столбу, она, также, была не осведомлена о событиях на востоке.

Жёлтые Ножи проходили по тропе не далее, чем в двадцати пяти футах ниже меня. Во главе их, окружённые шаманами, бьющими в барабаны и танцующими, шли Сардак с Когом, и пятеро других кюров. Был здесь, среди Жёлтых Ножей, и Альфред со своими наёмниками, и Жёлтый Нож, в котором я признал третьего из военных вождей, присутствовавших в летнем стойбище. Он не принимал участия, насколько я знаю, в более ранних атаках. Возможно его намерением, изначально было участие в ожидаемом решительном окончании осады, в окончательной победе его сил.

В прошлый раз сопротивление прекратилось при одном только появлении кюров. Даже и теперь укрепление на вершине была оставлено. Приблизительно за пятьдесят -семьдесят футов до заграждения шествие остановилось. Барабанный бой прекратился. Шаманы прекратили танец, и отступили в тыл.

Ког и Сардак вышли вперед с сопровождение остальных монстров.

Заграждение больше не пустовало. На нём, прямо на брёвнах и кольях, теперь возвышался гигантский кюр. Ветер шевелил его мех.

Жёлтые Ножи толпились сзади, тревожно глядя друг на друга. Они посматривали и на Кога с Сардаком, но животным похоже было не до них. Они, забыв обо всём, стояли на каменистой тропе, как будто были оглушены или поражены электрическим током.

Кюр на укреплении раздувал свои ноздри, читая запахи. Сардак вышел вперед, и встал вертикально, увеличивая своё поле зрения. Уши монстра на баррикаде, одно из которых было наполовину оторвано, сами собой прижались к бокам головы.

Уши Сардака, также, откинулись назад.

Я видел, как появились когти задних лап, или если хотите ног у монстра на укреплении. Это движение было повторено и Сардаком. Животные не разговаривали друг с другом. В словах сейчас не было необходимости.

Стремительно, с невероятным изяществом и легкостью для такого большого существа, монстр спрыгнул с баррикады на тропу. Сардак, позвякивая двумя кольцами красноватого сплава на левом запястье, продвинулся ему на встречу.

Они замерли, приблизительно в десяти футах друг от друга, лицом к лицу, один на один, на тропе, между укреплением и другими кюрами.

Два монстра опустившись на четвереньки, начали кружить друг вокруг друга. Иногда, то один, то другой поднимали лапы, рычали, или делали внезапные движения, но не для атаки, а скорее, чтобы увидеть реакцию другого. Клыки обоих были оскалены.

У меня волосы на затылке встали дыбом. Я поражённо смотрел на разворачивающееся действие и задавался вопросом, было ли то, что я видел отголоском тех древних традиций кюров, зародившихся задолго до создания стальных миров, и даже прежде, вообще развития их технологий. Или же это происходит даже сегодня, в их стальных кораблях, во время дуэлей.

Закончив разведку эти два зверя, присели на корточки, подогнув задние лапы, лицом к лицу, как если бы они были довольны друг другом. Стороннему наблюдателю они, возможно, показались умиротворёнными. Но я чувствовал, что в их могучих телах, глубоко под их мехом, напряжён каждый мускул, дрожит каждый нерв. Они были такими же спокойными, каким бывает пистолет, с напряженным пальцем на спусковом крючке с выбранной слабиной, и балансирующий на грани выстрела.

Внезапно, оба животных как один прыгнули друг на друга, столкнулись, и казалось, превратились в катящийся клубок мелькающих лап, зубов и когтей. Со стороны это было похоже на одно единственное странное животное бьющие, режущее и рвущее собственное тело. Яростное рычание и зловещий скрежет когтей о камень тропы. Брызги крови и клочья меха, летящие во все стороны.

Внезапно клубок распался, они отступили друг от друга, и снова начали кружить не дальше, чем на расстоянии вытянутой руки.

Прыжок, и новое столкновение когтей и клыков. Их движения, захваты и уходы, укусы и рывки, удары и блоки, настолько стремительны, что я не мог даже уследить за ними. Сила и скорость таких ударов просто поразительны.

Звери вновь разорвали дистанцию.

Шаманы Жёлтых Ножей испуганно смотрели друг на друга. На скале была кровь. Значит такие животные, животные мира духов, могли истекать кровью!

Я подозревал, что Зарендаргар, Безухий, мой друг, уже определил всё, что ему требовалось, и принял решение. Но я не думаю, что в этот момент Сардак понял это.

Я уложил стрелу на тетиву лука.

Ещё раз монстры столкнулись и обменялись жестокими ударами. Но в этот раз, всё пошло несколько иначе, и неуловимым движением Зарендаргар зашёл за спину Сардака. Тот бросил назад свою голову, чтобы прикрыть область между черепом и спиной, его глазами превратились в две дикие луны, но уже было слишком поздно. Зарендаргар, удерживая противника в руках, своими массивными челюстями, дюйм за дюймом, отжимал голову вперед. И вот со звуком рвущихся мускулов и кожи, и сокрушённых костей, челюсти генерала сомкнулись. Шокированные люди затаив дыхание, смотрели, как Зарендаргар, продолжая удерживать зубами наполовину перекушенную шею, свирепо встряхнул тело врага. Он отбросил уже труп, и подпрыгнул высоко вверх, царапая себе грудь. Приземлившись, монстр задрал голову к солнцу и воем заявил о своей победе. Ещё какое-то время тело на скале ещё кровоточило, сердце зверя, ещё не зная о гибели хозяина, выталкивало порции алой жидкости, растекавшейся по меху. Голова лежала под неестественным углом к телу, оставшись скреплённой с ним лишь горлом и кожей. Зарендаргар зарычал и прыгнул склон скалы, затем отступил, и прыгнул снова. Солнце и небо снова услышали победный рёв кюра. Я мог рассмотреть в его пасти кровь и клочья меха его врага. Клыки были до сих пор окрашены в красный цвет. С длинного темного языка, появляющегося и исчезающего подобно змеиному, слетала кровавая слюна и пена. Кюры, напомнил я себе, не люди.

Жёлтые Ножи, все как один, отпрянули.

Зарендаргар схватил тело Сардака руками и поднял над головой. Рука Сардака, та, что с двумя кольцами красноватого сплава, свисала безжизненно. Голова висела в футе от тела. Зарендаргар развернулся к краю тропы, швырнул труп вниз на скалы.

Я отпустил тетиву своего лука, и стрела пронзила сердце Кога. Оперение почти исчезло меху, на мгновение напрягшегося и через миг упавшего монстра.

Воины Кайилы появились на краю расщелина рядом со мной. Не заставили себя ждать и те, кто оборонял баррикаду.

Жёлтые Ножи начали отходить вниз по тропе. Военный вождь что-то крикнул им, по-видимому, приказывая оставаться на месте. Шаман повернулся и скрылся за спинами воинов. Кюры смотрели, то вокруг себя, то друг на друга. Похоже, ни один из них не стремился выйти против Зарендаргара.

Зарендаргар, морда и тело которого была покрыты кровью, своей и чужой, стоя перед баррикадой, поднял свои руки и зарычал.

– Стоять! – по-гореански закричал Альфред тем, кто стоял около него. – Стоять! Прекратить отступление! В атаку! В атаку!

Я думаю, что немногие, за исключением горстки солдат, поняли его команды. Никто не решался двинуться с места.

– Вперёд! В атаку! – надрывался Альфред.

Он даже сделал несколько шагов вперед, но было совершенно ясно, что никто, не собирался последовать за ним.

– В атаку! – отчаянно кричал он.

Жёлтые Ножи нерешительно смотрели друг на друга. Они были растеряны. Они дрогнули. Казалось, что их магия подвела их. Они потеряли свою магию.

В этот самый момент Убар Небес показался за моей спиной, чётко обрисованный на фоне неба. Он расправил могучие крылья, взмахнул ими подняв ветер, и издал клич, которым дикие тарны вызывают соперника на поединок.

Этого Жёлтые Ножи уже не выдержали и в ужасе побежали.

Воины Кайила перемахнули через заграждение, размахивая палицами, копьями, щитами и ножами. Ниже на тропе началась паника.

С высоты обрыва на бегущих Жёлтых Ножей обрушился ливень стрел. Схватки вспыхнули в дюжине мест тропы. Некоторые из наших воинов – тарнсмэнов, повели своих птиц в бой, добавляя паники в рядах врагов. В очередной уже раз Жёлтые Ножи вынуждены были бежать вниз, толпясь на тропе и сбрасывая вниз своих же соплеменников.

– Смотрите! – показал я, появившиеся на западе, столбы пыли.

– Они пришли! – ликующе закричал Кувигнака.

– Да, – счастливо кивнул я.

Это могли быть только Пыльноногие, Слины и Пересмешники – племена, к которым мы послали гонцов.

Мы были приманкой, на Скале Советов, чтобы заманить Жёлтых Ножей и солдат в ловушку, ловушку, которую остальные племена, действующие в союзе, должны были захлопнуть. Конечно же, они сами было кровно заинтересованы в этом. Жёлтые Ножи, заключив союз с бледнолицыми солдатами, предали Память. Таким образом, согласно Памяти, старинная трагедия, теперь почти затерянная в легендах, грозила повториться. Прерии должны быть защищены. А, кроме того, кощунство нападения на летнее стойбище должно быть наказано. Разве за это не должно быть отмщено? Ещё более серьезной угрозой стали Киниямпи, прибывшие из западных земель. Такие союзы, как возникшая было коалиция Жёлтых Ножей, с бледнолицыми и Киниямпи, угрожали устоявшемуся равновесию сил между племенами в Прериях. Такие события могли вызвать беспорядки, влияющие на миграции кайилиауков, и вынуждающие племена менять наследственные охотничьи угодья. Аргументы наших агентов были, как нам казалось, убедительным. Только, слишком поздно они прибыли, чтобы нам помочь в драке. Однако, достаточно вовремя, чтобы перекрыть сотни путей для отступления, пресечь тысячи путей побега, и нанести потери бегущему, деморализованному врагу.

Я увидел, как Альфред получил по затылку тяжёлым обухом деревянного канхпи.

Ивосо, привязанная к столбу, побелела от ужаса, видя отступление Жёлтых Ножей.

Я указал Хси на медленно пробивающегося по тропе среди дерущихся людей воина. Это был третий из тех военных вождей в летнем стойбище Кайила.

– Я вижу его, – кивнул Хси.

Мужчина нёс лук и стрелы. Он двигался целенаправленно. Стрела уже лежала на тетиве.

Его лицо было искажено гневом, и одновременно ужасным страданием. Он остановился на тропе ниже нас. Ивосо, беспомощно привязанная к столбу, застонала. Она что-то умоляюще крикнула ему. Она представляла отличную неподвижную мишень, всего в нескольких шагах выше его. Её лодыжки были привязаны к столбу, талия также была опоясана глубоко впившейся в живот сыромятной верёвкой вокруг столба, то же самое было с её шеей и руками связанными сзади и обхватывающими столб. Девушка снова крикнула ему, срывающимся голосом. Всё что она могла сделать, это лишь слегка подёргиваться в державших её путах. Я отметил, что наконечник был направлен точно в её сердце. Стрела прыгнула с тетивы, стремясь скорее достичь голой привязанной красотки. Хси успел подставить свой щит, и стрела, зазвенев, рикошетом ушла футов на сто вверх. Жёлтый Нож что-то гневно крикнул, развернулся, и побежал вниз по тропе.

– У меня есть кое-какие дела, – сказал Хси.

Он легко и стремительно, отбросив щит и вооружившись только ножом, бросился от нашей позиции к вершине тропы, к нашему укреплению. В следующий раз я увидел его, через несколько мгновений, пробивающегося вниз по тропе.

Он вернулся вскоре. Ивосо задыхаясь, натягивая верёвки, державшие её шею, пыталась отвернуть голову.

– Смотри, – приказал Хси.

Ивосо беспомощно посмотрела на свежесрезанный окровавленный скальп, висевший перед её лицом, зажатый в кулаке Хси.

– Это – скальп того, кто чуть не убил тебя, – объяснил Хси, – того, с кем Ты организовала заговор.

– Смотри, – рявкнул Хси, закрывшей было глаза Ивосо.

Девушка снова открыла глаза, смотря на кровавый трофей.

– Ты поняла? – спросил Хси.

– Да, мой похититель, – ответила она тонким срывающимся голосом.

Позволив девушке, как следует рассмотреть его, Хси подвесил скальп к своему поясу. Кровь с него заструилась вниз по его голому бедру, он как обычно был одет в один бричклаут.

Это был скальп того, кто был третьим из военных вождей в летнем стойбище.

Ивосо закрыла глаза, в страдании отвернув голову, насколько позволяли верёвки, держащие её под подбородком.

Я снял верёвку обхвата с Убара Небес, удалил уздечку с его огромного клюва.