Текст книги "Побратимы Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 35 страниц)

Теперь, я направил кайилу к дальнему концу прохода, тому, что одновременно был самым близким к выходу из стойбища. Натянувшейся верёвкой, привязанной к ручкам её мешка, Ивосо была брошена на спину и снова, почти горизонтально заскользила следом за мной по пыльной земле. Только на сей раз, она дико вопила. Я думаю, что это хорошо подгоняло мою кайилу. Я заметил, как несколько воинов Жёлтых Ножей появились из вигвамов. Я успел отметить, что как и воины Кайила, и как и все краснокожие вообще, они, очевидно, спали голыми. Рабыни таких воинов, также, частенько спят нагими, особенно когда они лежат в пределах досягаемости рук их владельцев.

В конце прохода, перед немногими вигвамами, оставшимися между мной и степным простором, я снова остановил кайилу. С этого пункта я легко мог исчезнуть в ночи.

– Пожалуйста, тихо, Леди Ивосо! – призвал я девушку Жёлтых Ножей.

Как легко догадаться, она считала целесообразным проигнорировать моё доброе пожелание. Теперь я видел, что несколько мужчин бежали за нами. Однако я больше волновался по поводу тех, кого я видеть не мог, кто в данный момент мог запрягать кайил позади своих вигвамов. Некоторые мужчины и женщины, уже стояли около соседних вигвамов, пытаясь понять, что же произошло.

Я позволил, упакованной в мешок Ивосо ещё некоторое время посидеть позади меня на земле, и вдоволь наораться. Я с радостью отметил, что она произносила сложные фразы, и, таким образом, по-видимому, не просто пыталась позвать на помощь. Она, казалось, была полна решимости, передать какие-то важные для Жёлтых Ножей сведения. Я не говорил на их наречии, но я вполне разумно полагал, что догадываюсь относительно того, каково было основное содержание её сообщения. Уверен, что этим сообщением, она попыталась заложить основу для её возможного, если не немедленного спасения.

– Этого было достаточно, Леди Ивосо, – сообщил я ей на наречии Кайил, и затем, возможно чрезмерно драматическим жестом, но таким эффект которого не был потерян для Жёлтых Ножей, я отбросил в сторону свой плащ.

Он удачно попал в Жёлтого Ножа, который набегая сбоку, от неожиданности потерял равновесие и растянулся на земле. Резким ударом пяток в бока кайилы, я погнал животное вперед. Ивосо снова оказалась в горизонтальной позиции, положенной для женщин, упакованных в рабский мешок, и, немедленно быстро заскользила позади меня. Воин Жёлтых Ножей отчаянно прыгнул, пытаясь дотянуться до мешка, но потерпел неудачу, и покатился, собирая на себя пыль. Я удачно рассчитал время. Выскочив на несколько ярдов в прерию, я остановился ещё раз, и посмотрел назад. Стойбище гудело, как растревоженный улей, слышались крики гнева, мужчины носились туда-сюда. Я со спокойной совестью послал свою кайилу в ночь, таща на привязи сквозь траву два мешка. У меня уже не было времени, времени на развлечения. Зато у меня было две женщины, которых требовалось доставить друзьям, одну Кувигнаке, а другую Хси.

Я должен добраться до некой плоской, бесплодной скалы. Способ их доставки мы отрепетировали несколько раз, в подобных условиях, с Мирой. Я, конечно, не мог надеяться в простой гонке, обогнать преследующих меня на кайилах Жёлтых Ножей, тем более, не со столь малой форой и дополнительным очаровательным грузом, упакованным в двух рабских мешках. Тем не менее, мы не планировали освобождаться от мешков. Мы хотели сохранить то, что было в них.

Позади меня послышались бешеные крики. Преследователи оказались несколько ближе, чем мне это могло бы понравиться.

В несколько ен я достиг скалы, понукая кайилу подниматься вверх по её относительно пологому склону. Животное с трудом, поскальзываясь, но, всё же, находя опору, достигло плоской вершины, на высоте приблизительно сорока футах над уровнем степи.

Три гореанских луны были в полной фазе, и были удивительно красивы.

Я спешился и подтянул два рабских мешка по каменной поверхности к моим ногам. Верёвку, которой эти два мешка были дотянуты досюда, я скинул с луки седла, и отвязал от высоких ручек самих мешков.

Через равнину я отлично видел, приближающихся преследователей, приблизительно четыре или пять всадников во главе, и множество других, растянувшихся в колонну позади них.

Я разрезал верёвку на две половины. Один кусок пропустил через ручки на мешке Блокету и связал оба конца вместе, таким образом, получилось большое верёвочное кольцо, проходящее сквозь ручки. То же самое я сделал со вторым куском верёвки и с мешком Ивосо.

Ведущие всадники остановились. Они казались потерявшими след. Возможно, что я по пути пересёк другой след. Конечно, едва ли он уведёт их в сторону от этой высокой, плосковерхой скалы. Другие преследователи покинувшие стойбище настигли своих вожаков.

Я осмотрел небосвод. Не заметив никаких признаков приближения Кувигнака и Хси, я обратил внимание на Ивосо, надежно зашнурованную и совершенно беспомощную в рабском мешке.

– Вы, кажется, потеряли свой кляп, – заметил я.

Она осталась абсолютно тихой. Разве она не обманула меня, упрашивая об ослаблении её кляпа, в вигваме, что давало ей возможность закричать и поднять тревогу, возможность, которой она смогла отлично воспользоваться? Так что ничего удивительного, что она была так молчалива сейчас. Несомненно, теперь, оказавшись в полной зависимости от моего милосердия, она должна была опасаться моего гнева. Я взглянул на Блокету. Её-то кляп всё так же плотно и отлично сидел на своём законном месте, в её рту, как и в тот момент, когда был туда вставлен.

А преследователи тем временем снова приближались.

Рабские мешки, как Вы, возможно, уже догадались, известны не только среди краснокожих, но также и среди мужчин городов. Учитывая их очевидную полезность, для мужчин, которые владеют женщинами, или ведут дела с этим связанные, они, скорее всего, возникли в обоих местах независимо друг от друга. Их появление в разных местах, вовсе не должно подразумевать заимствования. Такие мешки, действительно полезны среди мужчин высоких городов, но всё , гораздо реже используются среди смелых дикарей Прерий. Чтобы понять их полезность, надо хорошо разбираться в особенностях работоргового бизнеса на Горе, включающего в себя не только перепродажу и разведение. Одной из основных проблем, которая часто возникает в этом бизнесе, является доставка пленницы, скажем так, из её собственной спальни, непосредственно в ваши руки, где Вы сможете её должным образом заклеймить, надеть ошейник, и преподать науку поцелуев и послушания, чтобы позже продать в розницу голой, выручив подходящую прибыль, и выпустив её, в новую жизнь уже как рабыню.

Я услышал крики снизу. Всадники на равнине заметили подлетающих тарнов почти одновременно со мной. Кувигнака шёл ведущим. Большой деревянный крюк свисал с верёвки обхвата его тарна.

– Я слышу крики преследователей, – заметила Ивосо. – Они скоро будут здесь. Освободи меня. Тебе не убежать.

Я поднял Блокету на ноги, придерживая её левой рукой, а верёвочную петлю держа правой.

– Что Вы делаете? – недоумевала Ивосо, на я не отвлекался, бдительно следя за приближающимся тарном.

– Освободи меня! – крикнула Ивосо. – Ты не сможешь убежать.

Тарн Кувигнаки внезапно оказался над нами. Он подлетел на большой скорости. Деревянный крюк двигался не больше, чем четырёх пяти футах над поверхностью скалы. Ивосо, валявшаяся у мох ног испуганно заверещала. Точный бросок, и петля уже на крюке, а Блокету, с должно быть, захватывающим дух ускорением, вознеслась в воздух и исчезла вдали.

– Нет, нет! – в ужасе кричала и извивалась Ивосо, но я уже поднимал её на ноги.

– Пожалуйста, нет! – простонала Ивосо, в то самое мгновение, когда верёвочная петля её мешка уже летела к крюку тарна Хси.

Раздался дикий женский визг, и она исчезла со скалы, улетая в ночь следом за своей рабыней.

Жёлтые Ножи, столпившиеся у подножия скалы, с испугом смотрели вверх. Я верил, что Кэнка, на одном из тех тарнов, что мы угнали у Киниямпи, не задержится надолго. В этот момент один из Жёлтых Ножей указал на меня. Я всё ещё оставался на скале, в пределах их досягаемости. Двое или трое преследователей, внезапно, начали понукать своих кайил в мою сторону.

Я обернулся, с тревогой всматриваясь в тёмное небо. Ага, а вот и тарн Кэнки, парит, снижаясь в моём направлении. Мой собственный Тарн, на длинном поводке, удерживаемом Кэнкой, летит всего в нескольких ярдах позади. Сзади послышался скрежет когтей кайилы на склоне скалы. Но я уже вытянул мои руки, хватая верёвочную сетку, свисавшую с верёвки обхвата моего тарна. Резкий рывок и поверхность скалы исчезла из-под моих ног. Я, вцепившись в сетку руками, слышал, как ночной воздух свистит, рассекаемый могучими крыльями. Отдышавшись, я поднялся по сетке и верёвке обхвата на спину тарна, и занял положенное мне место. Кэнка, с приветственным криком, швырнул мне привязь, и я, смотав её, засунул под верёвку обхвата. Тарны Кувигнаки и Хси, с их прекрасным грузом, с трудом различались далеко впереди. Я сделал один широкий круг, оглядываясь назад. Несколько воинов Жёлтых Ножей, на кайилах, были теперь на большой, плоской поверхности скалы. Я не стал задерживаться, повернул тарна, вслед за моими друзьями.

Безусловно, мы потеряли одну кайилу, но это, возможно, не очень высокая цена, за то, что мы получили Ивосо. Я бы предположил, что это был первый раз, когда красотка Жёлтых Ножей была обменена на кайилу. И я не был уверен, будет ли этот раз последним.

Я смотрел в величественные небеса Гора с их полными лунами и серебристыми облаками, и напевал песнь воинов Ко-ро-ба.

Спустя какое-то время, оглянувшись назад, я узнал другую фигуру, чётко выделяющуюся на фоне начинающего светлеть неба. Она следовала за мной в двухстах или трехстах ярдах позади и выше моего тарна и чуть правее. Это был огромный чёрный тарн, и я без капли сомнений повернул своего тарна, навстречу гиганту. Мы кружили с ним в предрассветном небе некоторое время, после чего все вместе направились к далёкой, всё ещё укрытой ночной тенью, земле.

– Приветствую Тебя, старый друг, – сказал я поднимая руку. – Сколько лет прошло.

44. Жёлтые Ножи пришли на скалу советов.

– Ой! – вздрогнула Ивосо, когда я затянул тугой узел на её запястьях, связывая их сзади по обе стороны от крепкого столба.

– Как Ты смеешь обращаться со мной таким образом? – возмущённо спросила она.

– Наслаждайся тем, что тебя не привязали в положении порки, – посоветовал я ей.

– Положение порки? Но я – свободная женщина! – воскликнула она.

– Не только рабынь можно пороть, когда их похитители пожелают, – напомнил я.

Она отпрянула, прижавшись спиной к столбу. Для ясности отмечу, что она не была привязана животом к столбу с поднятыми над головой руками, подставляя себя плети, или стоя на коленях, с руками связанными спереди охватывая столб, это две самых распространённых на Горе позиции для наказания рабынь плетью.

– Я – свободная женщина, – заявила она. – Для меня недостойно, быть привязанной к столбу.

– Хси так решил, – спокойно объяснил я, присев и привязывая её лодыжки вплотную к столбу.

– Хси?! Какое он имеет право, принимать такие решения? – закричала она.

– Он – твой похититель, – напомнил я.

– Ох, – вздрогнула она, с ужасом в глазах.

Подозреваю, что в этом мире существовало не так много того, что могло бы напугать хитрую и умную Ивосо. Но, пожалуй, первое место в этом списке, и у меня не было в этом никаких сомнений, занимали изуродованное шрамом лицо и жестокое сердце Хси из клана Исбу племени Кайила.

Закончив с ногами девушки, я встал и отмотал ещё кусок верёвки.

Здесь было два столба. Они были установлены глубоко в расщелине, расколовшей поверхность Скалы Советов около края обрыва. От места установки столбов открывался величественный вид на прерии, на сотни футов вниз, на многие пасанги вдаль, в основном на запад. Также, с этого места у края обрыва прекрасно просматривалась единственная относительно пологая тропа, ведущая к вершине скалы.

Приготовленной верёвкой, дважды обмотав через живот, я притянул Ивосо спиной к столбу, впрочем, не причиняя ей больших неудобств. Как раз на этом уровне в столбе была предусмотрена глубокая зарубка, не дававшая верёвке соскользнуть.

– Вы, могли бы разрешить нам одежду, – укоризненно заметила Ивосо.

– Нет, – осадил я её.

Блокету, также голая, уже стояла привязанной к первому столбу.

Не только девушки могли полюбоваться превосходным видом на прерии, и главной тропой к вершине, но те, кто будут приближаться с западного направления или подниматься по тропе, также будут в состоянии насладиться превосходным представлением в виде двух раздетых и связанных девушек.

Они просто бросались в глаза.

– Как свободная женщина я не привыкла к тому, чтобы быть выставленной на всеобщее обозрение голой, – заявила Ивосо

– Так было решено, – пожал я плечами.

– Хси, конечно? – уточнила она.

– Да, – не стал я отрицать.

– Конечно, – с горечью в голосе проговорила она, следя, как я отматываю ещё один кусок верёвки.

– Превосходный вид, не так ли? – пренебрежительно прокомментировала Ивосо, бросив взгляд на окрестности.

– Да.

– И за что нам предоставлена такая экстраординарная привилегия, -поинтересовалась она, – почему, нам разрешают наслаждаться этим видом, этим свежим воздухом, почему нас освободили от наших мешков и наших пут в тюремном вигваме?

Я дважды обмотал верёвку вокруг её шеи и затем ещё трижды под её подбородком и вокруг столба, закладывая в глубокую зарубку в столбе, которая, как и та, что ниже служила, для предотвращения соскальзывания пут.

– Сегодня, вас будут судить, – наконец, сообщил я девушкам.

– Судить! – поражённо закричала Ивосо.

– Да, – подтвердил я, дёргая за концы верёвки и окончательно затягивая узел в зарубке столба.

Голова Ивосо, как и Блокету была теперь притянута назад к столбу, делая пленницу совершенно беспомощной.

– Но я же – животное, – закричала Блокету. – Я – всего лишь рабыня!

– Ты будешь освобождена, перед тем как встретишься с правосудием, – порадовал я её. – Ты сможешь, с полной ответственностью, беспомощностью и уязвимостью свободных женщин, выслушать свой приговор.

Блокету мучительно застонала, услышав такую новость.

Ивосо начала безумно извиваться в держащих её верёвках. Я полюбовался на это соблазнительное зрелище и сказал:

– Не советую дёргаться, свободная женщина, это не приведёт ни к чему хорошему.

Ивосо, глупо и бешено боролось с верёвками. Затем, видимо устав, уставилась на меня со страданием и ужасом, и прекратила свою борьбу. Конечно же, она осталась столь же беспомощной, как и была.

– Дайте мне кайилу, – отчаянно зашептала она. – Помогите мне бежать. Я сделаю вас богачом среди Жёлтых Ножей!

– А что на счёт её? – указал я на Блокету.

– Она – всего лишь рабыня, – отмахнулась Ивосо. – Оставьте её. Пусть предстанет перед судом.

Блокету жалко посмотрела на свою бывшую госпожу.

– Даже не смей открыть свой рот, рабыня, – зашипела на неё Ивосо.

– Простите меня, Госпожа, – пробормотала Блокету.

На шее девушки, притянутой к столбу верёвками, всё так же красовался ошейник Ивосо. Кувигнака не счёл нужным снимать это с неё.

Я с интересом посмотрел на Ивосо, которая стояла передо мной, привязанная к столбу, и абсолютно беспомощная, но с надеждой смотрящая на меня.

– Мне жаль тебя, но мои симпатии на стороне племени Кайил, – огорчил я девушку, и отвернулся, собираясь уходить.

– Воин, – заискивающе позвала Ивосо.

Я остановился от неожиданности.

– Пожалуйста, вернитесь, – попросила меня Ивосо.

Она назвала меня «Воин», хотя я всё ещё носил ошейник Кэнки, хотя я всё ещё был рабом. Значит, она хотела, таким образом, подольститься ко мне. Ивосо, насколько я уже знал, немногое делала бесцельно.

– Да? – обернулся я.

– Я привязана слишком туго, – пожаловалась она. – Разве Вы не можете ослабить мои верёвки, хотя бы на немного?

Я задумчиво смотрел на неё.

– Пожалуйста, пожалуйста, – заканючила она.

– Ты красива, – признал я.

– Связанная и раздетая, о прекрасный воин, и будучи действительно красивой, как я могла бы надеяться скрыть это от Вас? – поинтересовалась она, игриво.

– Это верно, – признал я.

– Пожалуйста, – дёрнулась она.

– Возможно, – сделал я вид, что задумался.

– Ой! – вскрикнула она, когда я присел у её ног.

– А-ай! – это я уже проявил внимание к её запястьям.

– О-у-у! – простонала она, от моей заботы о верёвке пересекавшей её живот.

– О-ох! – захрипела девушка, когда пришла очередь её шейной верёвки.

– О! О-о-о! – стонала Ивосо.

Закончив с верёвками, я отступи на шаг, чтобы полюбоваться выполненной работой.

– Но, Вы же, не ослабили мои путы! – возмутилась она.

– Нет, – сказал я. – Кажется, несомненно, по рассеянности, я затянул их.

Она сердито смотрела на меня, что теперь для неё сделать было не так-то просто, ибо её голова было туго притянута к столбу.

– Животное! Слин! – обозвала она меня.

Я пожал плечами, и, отвернувшись, сделал шаг прочь.

– О, Воин, Воин! – отчаянно и мягко позвала она.

– Да? – отозвался я, поворачиваясь и становясь в такое место, где она могла бы видеть меня, но не прямо, а прилагая усилия.

– Как проходит совет? – вдруг спросила она.

– Какой совет?

– Большой совет племени Кайила, всех оставшихся Кайила. Исбу, Касму, Исанна, Напоктан и Висмахи? – перечислила Ивосо.

– Совет?

– Тот, что проводится здесь, – сказала она.

– Откуда Ты узнала о совете?

– Но Вы же, сами упоминали об этом, – напомнила она, – в стойбище Жёлтых Ножей, в моём вигваме.

– О-о, – протянул я.

– Также, – с трудом улыбнулась она, – разве Вы не думаете, что я могла не увидеть все вигвамы, когда меня доставили к столбу?

– Я полагаю, что не имеет никакого значения то, что Ты знаешь об этом, -заметил я. – Ведь Ты – пленница. Главное, что это не известно ни Зверям, ни бледнолицым солдатам – вашим союзникам, ни Жёлтым Ножам, ни Киниямпи.

– Нет, – признала она, хитро улыбаясь, – ведь в этом случае, они могли бы взять Вас здесь врасплох, окружить Вас и блокировать в этом месте. Вы были бы, практически пойманы в ловушку, с мизерными шансами на спасение, на Скале Советов.

– Несомненно, хорошо, что наш сбор здесь, и этот совет, является наиболее охраняемой тайной, и что наши враги ничего не знают об этом.

– Да, – согласилась Ивосо, – иначе работа, начатая в летнем стойбище, могла бы быть практически завершенной здесь. Всё племя Кайил, практически было бы стёрто с лица Прерий.

– Но на наше счастье, у наших врагов не было возможности узнать, где мы находимся.

– Мы всё это время просидели с мешками на головах, – пожаловалась Ивосо. – Их снимали лишь иногда и нерегулярно, только чтобы засунуть еду в рот, и поднести деревянную миску с водой к нашим губам. Было трудно следить за временем.

– Понимаю, – кивнул я.

Мешок на одетый на голову рабыни, часто приводит к её временной и пространственной дезориентации. Это рассматривается мужчинами, как его ценное свойство. Некоторые работорговцы используют подобные мешки, чтобы значительно сократить время приручения девушки. У этих мешков, конечно, есть немало областей применения. Одна из них – это приучить девушку к мысли, что она беспомощна и зависима. Другая – для наказания.

Не могли бы Вы, прекрасный воин, сказать бедной свободной женщине, связанный так же беспомощно как рабыня, какой сегодня день?

– Я полагаю, что это не могло бы причинить вреда, – прикинул я.

– Пожалуйста, прекрасный воин, – льстиво запросила она.

– Сегодня – последний день Канвапегиви, – сообщил я.

– Ах! – ликующе воскликнула она.

Про себя я улыбнулся. Разве она всё ещё не видела пыль? Она уже явно просматривалась вдали, в западном направлении, и до неё было не больше четверти ана пути. Все передвижения белых наёмников и Жёлтых Ножей, с того времени, когда они форсировали Северную Кайилу несколько дней назад, находились под наблюдением нашими следопытов.

– Ты кажешься довольной, – отметил я.

– Это – ерунда, – ушла она от ответа.

Она что, действительно думала, что это было простой случайностью, что они с Блокету были привязаны к столбам этим утром, и что интересно, в последний день Канвапегиви?

Стараясь скрыть свой интерес, Ивосо принялась присматриваться к расстилающейся ниже равнине, несомненно, с некоторой тревогой.

– Увидела что-то? – поинтересовался я.

– Нет, нет! – торопливо ответила она, кося на меня взглядом.

– О-о, – многозначительно протянул я.

Я отвернулся от края, и демонстративно не глядя на запад, начал сматывать верёвку, одну из нескольких таких же, что казалось, бесцельно, были разбросаны около края обрыва. Когда я оказался позади Ивосо, то присмотрелся к ней снова. Как я и думал, она возвратилась к исследованию окружающих равнин. Мне даже стало интересно, сколько времени у неё уйдёт на то, чтобы обнаружить облако пыли. Я заметил его, сразу как прибыл в эту расщелину, но, к слову сказать, что благодаря следопытам я знал куда смотреть. И я знал, что искать. Это было очевидно, но не так важно.

Вдруг тело девушки едва заметно дёрнулось. Вот теперь она заметила пыль в степи, в этом можно было не сомневаться.

– Ты уверена, что ничего не видишь там? – спросил я, внезапно выходя из-за её спины.

– Нет, нет! – поторопилась отказаться Ивосо.

– А то мне показалось, что Ты, возможно, что-то высматриваешь там.

– Нет!

– Интересно, – задумчиво сказал я, и посмотрел через прерии на запад.

– Скажите, прекрасный воин, я – красива? – спросила она.

Я повернулся лицом к ней, и тщательно и откровенно исследовал её, так что она напряглась всем телом, поскольку столь тщательно можно изучать только пленную женщину или рабыня.

– Да, – признал я, и снова сделал вид, что присматриваюсь к чему-то вдали.

– Посмотрите на меня, прекрасный воин, – внезапно попросила она.

И мне пришлось вернуться, к прерванному было осмотру её тела.

– Я – всего лишь пленница, – скромно сказала она, опуская глаза, – раздетая и привязанная к столбу, та, кого Вы можете бескомпромиссно осматривать, та, кто не может защитить себя, та кто абсолютно беспомощна перед Вами.

– Да, – не стал я оспаривать столь очевидный факт.

– И Вы можете сделать со мной всё что захотите, – скорчила она недовольную гримасу.

– Да, – кивнул я, собираясь отвернуться.

– Нет! – окликнула меня хитрая Ивосо. – Пожалуйста, Вы можете продолжить рассматривать меня!

– Зачем? – сделал я удивлённое лицо.

– Разве сами Вы не можете сказать? – улыбнувшись, спросила она, как если бы с лёгким укором.

Я пожал плечами, отворачиваясь от неё.

– Нет! Пожалуйста, продолжайте рассматривать меня!

– Зачем?

– Смотрите, – попросила она, жалко извиваясь в держащих её у столба верёвках, и пытаясь отжать своё тело в мою сторону.

– Что случилось? – удивился я.

– Не заставляйте меня говорить!

– Говори, – приказал я.

– Я – женщина, – заявила она, – и я хочу прикосновений и любви.

– О?!

– Да!

– А Ты не можешь говорить яснее? – поинтересовался я.

– Я – женщина, и мой голод моего тела кричит в моём животе! Моя страсть кипит во мне! Моё желание, сильней меня!

– Говори понятнее, – попросил я.

– Я – женщина, и мои женские потребности, непреодолимые, подавляющие, требовательные, молящие, делают меня беспомощной пред вами, они ломают меня пред вами!

– Ты говоришь как рабыня, – отметил я.

– И возможно сейчас, впервые, я начинаю понимать природу тех чувств, которые могут так сокрушить тех несчастных женщин, делая их столь беспомощными, что они молят своих владельцев об их прикосновениях.

– Ага, теперь понимаю. Ты хочешь служить у столба, как могла бы служить рабыня, с облизываниями и поцелуями?

– Да! – воскликнула Ивосо, закрывая глаза и складывая свои губы бантиком.

– Ну, тогда, я позову Хси, – объявил я.

– Хси! – дико закричала девушка, открыв глаза и уставившись на меня.

– Ну да, – пожал я плечами. – Ведь он – твой похититель.

– Никогда!

– Ну как хочешь, – сказал я, и снова устремил взгляд в прерии.

– Да! – крикнула Ивосо. – Зовите Хси!

– Ты хочешь облизывать и целовать своего похитителя, как могла бы делать это рабыня? – уточнил я.

– Да!

– Ты просишь этого?

– Да, – ответила она. – Да!

– Отлично, – обрадовался я, и позвал: – Хси!

Хси, что интересно, был не очень далеко, и уже через пару мгновений он приблизился к столбу Ивосо. Я незаметно подмигнул своему другу.

– Эта женщина, – сообщил я, указывая на Ивосо, – просит своего похитителя целовать и любить её у столба, как рабыню.

– Ну? – сказал Хси, встав почти вплотную к Ивосо.

Она отвернула свою голову в сторону, так что её губы не могли бы коснуться его, и заметно задрожала. Я думаю, что, будучи уже вполне созревшей женщиной, она, возможно, никогда не оказывалась столь близко к мужчине, и уж конечно не этим способом. Хси был практически раздет, за исключением бричклаута. Ивосо постаралась ещё сильнее прижаться к столбу, почувствовав как рукоять его ножа, торчавшего из ножен, упёрлась в верх её живота справа.

– Ну? – нахмурился Хси.

Ивосо робко повернула голову к нему и осторожно прикоснулась к его губам своими. Потом она поцеловала его дважды, робко как бы пробуя на вкус. Парень не двигался. Тогда Ивосо, испуганно, но более смело, начала нежно целовать его рот и лицо.

Теперь я уже ясно видел, что поцелуи пошли без элемента притворного повиновения. Некоторые из этих поцелуев походили на вопросы, после которых она некоторое время ждала, чтобы посмотреть, как он отреагирует. Другие походили на тонкие исследования или эксперименты, проверки или пробы на вкус, ради удовлетворения её женского любопытства. Какие-то уже напоминали тонкое и нежное умиротворяющее подчинение. Были уже и такие, что напоминали нежные, влажные предложения, в надежде, что он мог бы получить от них удовольствие. Для меня было ясно, что Ивосо, несомненно, вопреки её начальным намерениям, фактически целовала Хси.

– Пользуйся языком, когда целуешься, – приказал Хси Ивосо, и та постепенно подчинилась.

Мне вспомнились девушки, привязанные к учебным стойкам в руках работорговцев в городах. Одним из первых, что преподают девушке, являются любовь и поцелуи под принуждением. Далее, заковав в тренировочные цепи и бросив на меха алькова, её научат отдаваться немедленно, повинуясь щелчку пальцев хозяина или его короткой команде.

– Здесь, – указал Хси на уродливый шрам слева от его рта.

Ивосо взволнованно смотрела на рубец пересекавший лицо её захватчика.

– Это сделал Жёлтый Нож. Я убил его, – напомнил он.

Ивосо, осторожно, начала ласкать и целовать бурую полосу на лице Хси.

Хси отодвинул голову, пристально посмотрел в глаза Ивосо. Он был возбуждён, тем, что он рассмотрел в широко открытых, глубоких, нежных и влажных глазах девушки.

– Ты хорошо притворяешься, – насмешливо заметил Хси.

От его слов из глаз Ивосо брызнули слёзы.

– Губы рабыни, – зло скомандовал он.

Ивосо озадаченно посмотрела на него.

– Сложи свои губы, как это делают бледнолицые рабыни, – пояснил Хси.

Ивосо постаралась сложить губы в форму поцелуя.

– Теперь целуй, – сердито приказал Хси, и девушка принялась неуверенно копировать рабский поцелуй.

– Я полагаю, что Ты должна была сделать это более пылко, – недовольно заявил Хси.

Ивосо подчинилась, прижимая свои губы к губам Хси ещё более отчаянно, более беспомощно и более страстно.

– Объяснись в любви, – скомандовал Хси, с презрением.

– Я люблю Вас, – испуганно проговорила Ивосо, казалось, даже не понимая слов, которые она произносила.

– Ещё раз, – приказал Хси.

– Я люблю Вас, – в оцепенении повторила пленница. – Я люблю Вас.

– Повтори сказанное с большим значением, – скомандовал Хси.

– Я люблю Вас, – отчаянно крикнула она, и, посмотрев в глаза Хси, тут же испуганно отвела взгляд и, задыхаясь и дрожа, разрыдалась.

– Ну? – нетерпеливо напомнил Хси.

Ивосо снова посмотрела на Хси, глазами, из которых ручьём лились слёзы. Казалось, что она была просто в ужасе. Похоже, что что-то внутри неё самой сломалось или уступило дорогу её чувствам.

– Я люблю Вас! – внезапно закричала девушка. – Я люблю Вас!

– Уже лучше, – кивнул Хси.

– Нет, – горько заплакала Ивосо. – Я действительно люблю Вас!

– Конечно, Ты это делаешь! – рассмеялся Хси.

– Я люблю Вас!

– Шлюха Жёлтых Ножей! – крикнул на неё Хси.

– Но я действительно люблю Вас! – закричала она. – Я на самом деле люблю Вас, это правда!

Краснокожий отвесил пленнице суровую пощёчину, от чего её голова дернулась, на сколько позволяли верёвки на шее. На губах девушки появилась кровь.

– Лживая девка! – возмущённо заорал он.

Ивосо отвернула голову в сторону, дрожа и плача от боли и обиды.

– Кувигнака! – позвал Хси своего друга, немедленно появившегося рядом.

– Поцелуй его, – приказал Хси, – полностью, во весь рот, как рабыня, и признайся в любви к нему.

– Я люблю Вас, – сказала Ивосо, поцеловав Кувигнаку.

– Теперь целуй его, – указал он на меня, – точно так же и признавайся в любви к нему.

– Он же – раб, а я – свободная женщина! – воскликнула она.

– Выполняй! – приказал Хси.

– Я люблю Вас, – сказала Ивосо, мазнув по моим губам своими.

– Более пылко, – разозлился Хси, – с большим значением!

– Нет!

Нож Хси вылетел из ножен. Я на мгновение даже испугался, что он выпотрошит её прямо у столба, но он лишь слегка поцарапал ей кожу, отчего внизу её живота появилось красное пятно. Но я думаю, что он сделал бы это, не будь её согласие, мгновенным и безукоризненным.

– Я повинуюсь! – закричала Ивосо.

Она плотно, отчаянно, испуганно прижала свои губы к моим.

– Я люблю вас! – сказала она, оторвавшись от меня. – Я люблю вас!

– Вы только поглядите на эту непостоянную шлюху, – издевательски проговорил Хси, – она же целуется и объясняется в любви по команде, как настоящая рабыня!

Я посмотрел на Ивосо. Так как она пока была свободной женщиной, то нет необходимости пороть её за то, что она колебалась в повиновении команде.

– Я ненавижу тебя! – закричала Ивосо на Хси. – Я ненавижу тебя!

– Отлично, – сказал краснокожий, вкладывая нож в ножны.

– Слин! Животное! – обзывала она его.

– Вот теперь мы видим Ивосо такой, какая она на самом деле, – усмехнулся Хси, -хитрая, порочная шлюха из племени Жёлтых Ножей.

– Слин! – кричала она, задыхаясь от плача.

– Ты хорошо выглядишь, шлюха Жёлтых Ножей, привязанная голой к столбу Кайил, -издевался он

– Слин!

– Жёлтые Ножи! – услышали мы, крики мужчин неподалеку. – Жёлтые Ножи!

Мужчины промчались мимо нас. Каждый из них знал своё место и свои обязанности. За прошедшие несколько дней мы отрабатывали это много раз.

Мы смотрели на запад на расстилающуюся перед нами равнину. Всего в пасанге от нас отбросив попытки замаскироваться, через поле накатывались волны Жёлтых Ножей. Летящие перья среди клубов пыли неслись по направлению к Скале советов.

– Вы удивлены! – дико кричала Ивосо. – Теперь Вы все умрёте! Теперь от вас ничего не останется! Нет вам спасения! Вы в ловушке на этой скале!