Текст книги "Побратимы Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)

Из строя нашего отряда послышались удивлённые и тревожные голоса.

– Почему они не уходят?

– Уже скоро будет совсем темно.

– У них должна быть очень сильная магия.

– Возможно, это так.

Я видел, что Хси, в очередной раз, изо всех сил попытался взять под контроль свой щит. После некоторых усилий ему это удалось.

– Чего они ждут?

– Смотрите! Их ряды открываются.

– Что-то проходит через них.

– Это – слин.

– Нет.

– Оно на четвереньках!

– Конечно же, это – слин!

– Оно слишком большое, чтобы быть слином.

– Аи-и-и!! Оно встает. Оно идет на двух лапах!!!

– Оно – существо из мира духов!!!

– Это – магический помощник Жёлтых Ножей!!!

Почти в то же самое время, из нашего тыла раздались крики ужаса.

– Всадники! – услышали мы. – Всадники!

Мы начали разворачивать наших кайил. Из-за стойбища, откуда донеслись первые крики, послышались звуки характерные для движения множества кайил, визг и фырканье, топот когтистых лап. А затем на максимальной скорости, с развевающимися вымпелами, нацеленными копьями, блестящими щитами, в стремительной, выверенной, ошеломительной атаке, волны всадников захлестнули стойбище.

– Это – бледнолицые! – послышался изумлённый крик.

Я увидел, как бегущую краснокожую женщину, ударили копьём в спину точно между лопатками. Копьё было выдернуто из ещё не упавшего тела, что говорило о высоком профессионализме бойца.

– Бледнолицые! – закричал мужчина около меня.

Я видел, другого мужчину, лучника выпустившего стрелу и отпрыгнувшего в сторону, в попытку уклонится от всадника, но уйти ему не удалось, он был заколот следующим всадником, одним из следующей волны, бойцы которой поддерживали первую.

В таком типе построения, учитывая скорость верховой кайилы, дистанция между последовательными волнами составляет приблизительно сорок – пятьдесят футов. Предполагается, это расстояние предоставляет следующему наезднику достаточное время для реакции. Если первый наездник пропускает цель, у второго, таким образом, есть время, чтобы принять решение и прицелится. В то же время, для обороняющегося, который может, уклоняясь от первой волны атаки даже потерять равновесие, за отведённое время будет очень не просто избежать второго нападения. Его проблемы становятся ещё неразрешимее, при неизбежном прибытии последующих волн всадников. Основная цель такого построения всадников состоит в том, чтобы добить обороняющегося, который, возможно, избежав смерти на линии атаки одного наездника, почти немедленно попадает под удар другого. Нападающего в такой ситуации поддерживают и определенные психологические факторы. Поскольку внимание обороняющегося поглощено уходом от одного нападения, то он менее подготовлен эффективно реагировать на другое. Это, тот самый момент, в течение которого боец может оказаться в пределах досягаемости копья всадника следующей волны. Но надо добавить, что подобный стиль атаки вообще бесполезен против врага, защищенного брустверами, ямами или кольями, или тренированной пехоты, с её длинными пиками, которые опираясь торцом в землю, направляясь по диагонали вверх, своими наконечниками пробивают набегающих животных вместе с их наездниками. Также подобная атака окажется неэффективной против другой конницы, поскольку позволяет ей проникать внутрь собственного построения. Короче говоря, то, что мы видели сейчас, было эффективно только против нетренированной пехоты или против почти любого пешего врага вне плотного строя.

Наконечник копья прошёл через шею лучника, и он пораженный всадником, кувыркаясь, полетел на землю.

– Бледнолицые! – слышал я со всех сторон.

– Поворачивай! – закричал Махпиясапа. – В бой! Защищать стойбище!

Наши шеренги развернулись на месте, и воины Махпиясапы, с дикими криками и воем, поднимая пыль, подныривая под верёвками и петляя между вигвамами устремились в тыл, навстречу новому врагу. Я занимал свою позицию в строю.

Белые, несомненно, были наемниками капитана Альфреда из Порт-Олни, пришедшего в Прерии во главе отряда из примерно тысячи солдат и с семнадцатью кюрами -карательной командой со стальных миров. Их задачей было найти Безухого -Зарендаргара, бывшего боевого генерала кюров, который командовал снабженческим комплексом и контролировал сосредоточение их войск, в гореанской Арктике, тех, что готовились, чтобы поддержать запланированное вторжение кюров в Гор. Этот комплекс был разрушен ядерным взрывом, но полученные мной данные свидетельствовали, что Зарендаргар спасся, и должен находиться в Прериях. Когда-то мы с Зарендаргаром, там, на севере, как воины, как равные, разделили пагу. Потому-то я и пошёл в Прерии, что хотел предупредить его относительно возникшей опасности. Из-за этого я и стал рабом в племени Кайил. А отряд Альфреда, вместе с обозом поселенцев, с которыми тот соединил силы, подвергся внезапному нападению. Боя как такового не получилось, скорее, имела место бойня. Альфред, однако, приблизительно с тремястами – четырьмястами всадниками, оставив всю свою пехоту на убой, бежал на юго-восток. Именно с юго-востока пришло стадо кайилиаука, прибывшее необычно рано. Именно с юго-востока, появились Киниямпи.

Ранее я предполагал, что Альфред и его наёмники возвратились в цивилизацию. Теперь я понял, что это было ошибочно. Так или иначе, они вступили в союз с Киниямпи и возможно через них, и в силу некоторых особых соображений, характер которых как мне кажется, я теперь понял, оказались в состоянии, вступить в контакт, и договориться о совместных действиях с Жёлтыми Ножами. Ужасная загадка внезапно разрешилась. Дисциплина Жёлтых Ножей теперь стала более многозначительной. Также, стала очевидна причина их готовности сражаться в полутьме сумерек. Внезапно, совершенно понятными, стали такие нетипичные для Прерий хитрости, как показное предложение ложного мира, фальшивый предлог для созыва совета, чтобы собрать и уничтожить всех высокопоставленных мужчин племени Кайил, и даже беспрецедентное кощунство нападения во время больших танцев и празднеств. Эти вещи совершенно ясно указывали не на военные хитрости Прерий, а чуждое Прериям ведение военных действий, на стратегию совсем другого интеллекта. Теперь, даже такой маленький штрих, как вторая атака Киниямпи малыми силами стал понятен. Как я и предположил это действительно была разведка боем, чтобы определить слабые места нашей обороны, прежде, чем ввести главную силу до того хранимую в резерве. Это были тактика и стратегия высоких городов Гора, а не Прерий, военное искусство белых солдат, а не краснокожих дикарей.

Я с ужасом посмотрел назад на строй Жёлтых Ножей. Как я и ожидал, они пришли в движение. Их копья уже были в положении для атаки. Их кайилы постепенно разгонялись. К тому времени, когда они достигнут стойбища, их кайилы, наберут максимальную ударную силу. Воины Жёлтых Ножей теперь обтекали существо, которое ранее вышло из их рядов. Оно возвышалось в траве приблизительно на восемь футов, подняв свои косматые руки, огибаемое скачущими мимо воинами. Это был кюр. Мы попали под удар с двух фронтов.

Позади меня началось сражение. Я обернулся, и увидел, что солдаты срезали часть маскировочных сетей.

– Киниямпи! – услышал я дикий вопль. – Они приближаются снова!

– Это – конец, – подумал я. – Кюры победили.

Кюры, теперь, объединенные с Жёлтыми Ножами, и поддержанные Летунами -Киниямпи, могли методично и беспрепятственно прочесывать Прерии, в поисках Зарендаргара, и если весь народ, всё племя Кайил, могут встать на их пути, то почему бы не уничтожить этот народ?

Я услышал вопли приближающихся Жёлтых Ножей.

Тогда я повернул свою кайилу и направил её к задней части стойбища.

29. Как получилось, что Грант выжил

Рабыня закричала, отброшенная в сторону грудью моей кайилы. Отлетая от животного, она развернулась, при этом я успел заметить, что её руки были связаны за спиной, и потеряв равновесие и повалилась на землю. Передо мной мелькнули испуганные глаза другой девушки, рабыни, державшей связанные волосами руки перед лицом. Волосы, свободно свисали с запястий, по-видимому, они были торопливо отрезаны у девушки, что сидела перед нею в цепочке. Её собственные волосы, были точно так же безжалостно срезаны, на затылке, чтобы освободить девушку позади неё.

– Бегите! – кричала свободная женщина. – Бегите! Спасайтесь!

Я видел, как ещё одна свободная женщина резала волосы других стоящих на коленях красоток, освобождая их от пут, чтобы они могли бы попытаться сбежать.

Другая женщина в этот момент срезала путы со щиколоток симпатичной рабыни, связанной более традиционно тугими шнурами из сыромятной кожи. Когда шнуры отлетели в сторону, я успел заметить темно-красные круги на лодыжках девушки, я сомневаюсь, что она будет в состоянии хотя бы встать на ноги в течение нескольких ен.

Я понукал свою кайилу, протискиваясь вперед сквозь толпу.

В стороне я заметил Оипутаке.

– Где Котанка? Я – рабыня Котанки! Где Котанка! – Плакала девушка, что раньше служила рабыней-живцом, и которую я захватил, но оставил в живых, поскольку Котанка принял её как рабыню.

Снизу послышался отчаянный женский крик боли, моя кайила переступая через упавшую рабыню, задела её лапой. Я увидел другую девушку, чуть в стороне, лежавшую на земле и дрожавшую. На её спине был виден отпечаток лапы кайилы. Похоже, другие наездники, уже продали этот путь незадолго до меня.

Слева и впереди меня, был срезан большой участок верхней сети. Некоторые рабыни оказались пойманными под ней. Это конечно, была не ловчая сеть, всего лишь маскировочная, предназначенная для того чтобы сбить прицел тарнсмэнам. Таким образом, эти рабыни не запутались. Я подумал, что это могло бы оказаться самым безопасным место в стойбище, и для них было бы разумно оставаться там, где они оказались. Киниямпи, скорее всего, стали бы стрелять по голой белой рабыне, не более чем по кайиле без наездника. Оба животных попадали не в категорию врага, а скорее в категорию добычи. Пожалуй, сейчас для девушки было бы более опасно прятаться в вигваме, где Летуны могли принять её за краснокожего и расстрелять сверху стрелами, прямо сквозь кожу. Я ткнул моим копьём вверх, сквозь сеть, пробивая тело солдата, пытающегося её срезать. Он скорчился на сети, а затем упал и перевалился через её край.

Наконец мне удалось выбраться из загона для рабынь.

На мой взгляд, сражение было безнадежно проиграно.

Я услышал тяжелый звон тетивы арбалета, и воин Кайила откинулся назад и соскользнул со спины кайилы.

Снова раздался крик свободной женщины.

– Бегите! – кричал проезжавший мимо мужчина. – Бегите!

Я оглянулся назад и усмехнулся. Жёлтым Ножам придётся пробираться через загон полный объятых паникой рабынь.

– Подходят Жёлтые Ножи! – выкрикнул я, указывая назад. – Жёлтые Ножи, с запада!

Махпиясапа встревожено осмотрелся, мимоходом отражая удар копья.

Темная тень помчалась мимо меня. И я рефлекторно вскинул щит, в который сверху вонзилась стрела.

Мимо пробежал испуганный ребенок.

– Формируйте строй, – зычно прокричал команду Махпиясапа. – Колонна на восток! Колонна на запад! Женщины и дети между колоннами!

Я увидел, как Хси, хитрым уколом, миновав щит солдата, выбил врага из седла. Такой удар мог нанести только опытный воин.

Вопящие Жёлтые Ножи уже наваливались на нас. Наш строй оказался прорван в нескольких местах, и мы оказались нарезаны на небольшие изолированные отряды. Сражение, и без того плохо управляемое, превратилось в беспорядочную, кровавую свалку.

Я увидел, как Кувигнака покатился по земле, поднимая пыль, его животное скакало прочь. Не раздумывая, я повернул свою кайилу, и напирая ей на чьё-то животное, оставшееся без наездника, стал отжимать его в сторону моего друга. Кувигнака уже был на ногах, голова была залита кровью. Пеший Жёлтый Нож, бросился на него, занося нож для удара. Столкновение, и Жёлтый Нож завалился на спину, поливая кровью из разрезанного горла землю стойбища Кайил. Кувигнака залитый своей и чужой кровью твёрдо стоял на земле с ножом был в руке. Я на время потерял его из виду, поскольку между нами пробежали два воина, а когда увидел снова, он уже выдернул копьё из тела павшего Жёлтого Ножа. Я тащил, фыркающую и визжащую кайилу без всадника к Кувигнаке, держа её за уздечку. Мой друг оказался на спине животного едва только я оказался в пределах досягаемости.

Я увидел, как Махпиясапа ударил своим копьём воина врага.

– Щиты наверх! – закричал я.

Град стрел обрушился на нас. А следом гигантские крылья взрезали воздух над нашими головами, Поднятый ими ветер рвал нашу одежду, поднимая тучи пыли и ужаса над полем боя.

– Я здесь! – звал меня Кувигнака.

– Я должен найти Гранта! – прокричал я, глотая пыль.

Слева от меня, пробежал ребенок, держа в руках копьё солдата, следом в панике бежали две женщины.

Я ткнул копьём в сторону очередного врага, и понукнул кайилу к тому месту, где Грант ухаживал за раненными.

Это место походило на разрытое кладбище. Вся территория была покрыта скрюченными телами убитых и искалеченных. Я задавался вопросом, смог ли кто-нибудь убежать отсюда. Вигвамы, хотя не все, были развалены и сожжены.

– Аи-и-и-и! – услышал я дикий крик. Я вскинул щит, но Жёлтый Нож с круглыми от ужаса глазами и развевающейся на одежде бахромой, бросился в другую сторону.

– Там что-то происходит, – показал вперёд Кувигнака, следовавший в половине корпуса кайилы позади меня.

Мы послали наших животных на небольшую возвышенность, а затем вниз по склону. Здесь, мы обнаружили множество разбросанных тел мужчин и нескольких женщин, что прежде помогали Гранту с ранеными.

– Грант жив! – обрадовался я.

Грант, твёрдо стоял на ногах, на маленьком бугорке.

– Прочь! – кричал Грант, экспрессивно размахивая руками, в сторону двух верховых Жёлтых Ножей, поражённо смотревших на него. – Подите прочь!

Похоже, в произошедшей здесь резне выжили только Грант и Васнаподхи, прижавшаяся сейчас позади него к земле, но крепко сжимавшая в руках поводья кайилы.

Два Жёлтых Ножа, вдруг, развернулись и поскакали от Гранта, словно выполняя его команду.

Присмотревшись повнимательнее к своему другу, я с трудом подавил волну отвращения. Я вспомнил, что давно, ещё до того как я добрался до Кайилиаука, что близ Иханке – Границы, я расспрашивал молодого человека, погонщика тарлариона, относительно того, как получилось, что Гранту, единственному из всех белых, разрешали до сих пор путешествовать по Прериям оставаясь в полной безопасности.

– Возможно, дикари чувствуют, что у него нет больше ничего такого, из чего они могли бы извлечь пользу от Гранта, – смеялся тогда молодой человек.

– Не понял, – ответил я.

– Вы поймёте, – пообещал он.

Но до сего момента, я так и не мог понять его замечание.

_ Ты видишь, почему он до сих пор жив, Это связано с верованиями о мире магии и духов.

– Я тоже так думаю, – согласился я.

Я направил кайилу дальше по склону, к стоящим неподалёку Гранту и Васнаподхи. Когда мы с ним вошли в Прерии, у него помимо других товаров, был и караван рабынь. Хотя это были прекрасные женщины, но насколько я знал, он не пользовался, ни одной из них. С другой стороны, он предложил мне их для моего удовольствия и использования. При этом он ожидал от меня лишь того, что после общения со мной они лучше поймут свой новый для них статус рабынь, и до некоторой степени подготовятся к их будущим обязанностям, тем, что заключаются в обеспечения их владельцев изящными удовольствиями и обслуживанием. Он даже попросил меня преподать девственницам их первое подчинение. Одной из таковых была прежняя мисс Миллисент Обри-Уэллс, дебютантка из Пенсильвании, которая теперь стала Виньелой, рабыней Кэнки из клана Исбу, племени Кайилы. Тогда я никак не мог предположить, что вместе с ней однажды буду принадлежать тому же самому мужчине. Теперь-то мне стало понятно, почему это Грант не занялся этими столь приятными делами самостоятельно.

– Приветствую, – обрадовано поздоровался Грант.

– Приветствую, – несколько натянуто ответил я.

– Теперь Ты видишь меня, таким, каков я есть, – сказал Грант. – Не пытайся скрыть свое отвращение.

Я пожал плечами.

– Это уже было сделано с ним, – объяснил Кувигнака. – Он выглядит, как если бы его нельзя было бы убить, или как, если бы убитый, восстал из мертвых. Он смотрится как что-то из мира духов.

– Да, – вынужден был признать я.

– Иногда это оказывается полезным, – усмехнулся Грант.

Это был первый раз за всё время знакомства, когда я увидел Гранта без его широкополой шляпы.

– Это было сделано со мной Жёлтыми Ножами пять лет назад, – объяснил он. – Я потерял сознание, а они приняли меня за мёртвого. Я очнулся позже, и выжил.

– Я услышал о таких случаях, – кивнул я.

– Это ужасно, – сказал он.

– Часть кожи восстановилась, – отметил я, но при этом я отлично видел, что в большая часть головы моего друга представляла зарубцевавшийся шрам, с просвечивающей местами оголённой костью черепа.

– То немногое, что восстановилось, – с горечью сказал Грант.

– Повезло, что Ты не истёк кровью, – успокоил я.

– Ты думаешь?

– Я уверен.

– Возможно, – вздохнул он.

– И многие знают об этом?

– Только Ты и не знал, – сказал Грант. – Вообще-то это не новость.

– Понятно, – улыбнулся я.

– Ну, ещё Васнаподхи не знала, – добавил он. – Когда я шляпу снял, её от избытка чувств вырвало.

– Она – всего лишь рабыня, – усмехнулся я, бросив взгляд на опустившую голову Васнаподхи.

– Ты не задаёшься вопросом, почему это Грант колесит по Прериям, и почему он проводит так мало времени со своим собственным народом? – спросил мой друг.

– Стойбище вот-вот падёт окончательно, и это – неизбежно, – я попытался перевести разговор в более практическое русло. – Я предлагаю, срочно уходить, пора спасать свои жизни.

– Я предпочитаю находиться Прерии потому, у краснокожих животы крепче! – зло сказал Грант, ответив на свой же вопрос.

– Всадники! – крикнул Кувигнака. – С кайилами!

Мы развернули наших кайил, готовясь к бою.

– Это – Кайилы! – приглядевшись, обрадовано сказал Кувигнака.

Пять воинов, клана Напоктан, каждый с заводной кайилой на привязи, остановились около нас.

– Женщины и дети, находятся в том направлении, – показал им Кувигнака.

– Васнаподхи, – вдруг воскликнул, один из воинов, – Это Ты?

Васнаподхи, выглядевшая совершенно беспомощно, немедленно упала на колени. Губы девушки задрожали, а глаза до краёв наполнились слезами. Она испуганно смотрела вверх, на краснокожего воина.

– Да, Господин! – наконец смогла выговорить она.

– Быстрее! – крикнул вожак воинов, и они быстро набирая скорость, помчались в сторону указанную Кувигнакой.

Я расслышал интонации, с которыми Васнаподхи произнесла слово «Господин» обращённое к молодому краснокожему. Это вовсе не было простая констатация факта, с которой любая рабыня могла бы обратиться к любому свободному мужчине, выражая понятную скромность и уважение перед ним. Это скорее было сказано с интонациями, как если бы он был её истинным господином.

Грант, как я заметил, уже надел свою широкополую шляпу. Видимо, он не хотел пугать, своим видом молодых воинов.

– Это – Вайейека, – уверенно сказал я, обращаясь к Васнаподхи.

– Да, Господин, – признала она, посмотрев на меня заполненными слезами глазами. Теперь-то я понял, почему она спряталась от него в стойбище. Она просто боялась своих чувств. Я уже не сомневался, впрочем, уверен, как и сама девушка, что она всем сердцем по-прежнему любила его. По её глазам, её голосу, по тому, как она сказала ему «Господин», я понял, что она всё ещё, глубоко в душе, рассматривала себя, как его рабыню.

Грант, не менее проницательный мужчина, чем я, тоже заметил это.

Васнаподхи встала, потерянно глядя вслед всадникам. Она, с плачем, протянула руку за ними.

– Позвольте мне следовать за ним, Господин, – попросила она Гранта. -Пожалуйста!

– Разве Ты получила разрешение подняться, рабыня? – поинтересовался торговец.

Она не понимая, смотрела на него. Тогда Грант, с сильным ударом тыльной стороны ладони, сбил её с ног, отбросив в траву. Она посмотрела на него, не веря в происходящее. В уголке её рта появилась кровь. Грант, не церемонясь, заставил её вытянуть руки вперёд, и скрестить запястья, после чего крепко связал их одним концом длинной привязи, и за неё вздёрнул девушку на ноги.

– Ты ему не принадлежишь, – строго напомнил торговец. – Ты моя собственность.

– Да, Господин, – проскулила она, глотая слёзы.

Грант забрался на свою кайилу. Он накинул на луку седла свободный конец её привязи, и пообещал:

– Если мы выживаем, то тебе предстоит узнать, что твоё нарушение правил заработало для твоей спины превосходную порку.

– Да, Господин, – заплакала она.

Со всем своим сердцем она хотела бы сейчас бежать за Вайейекой, но она пойдет за Грантом. Её желание ничего не значило. Она была рабыней.

– Я был слишком поглощен самим собой, – объяснил Грант. – Иногда я позволяю подобному выходить наружу. Я благодарю вас обоих, друзья мои, за то, что с пониманием отнеслись ко мне и моим чувствам.

– Поехали, – предложил Кувигнака. – Уже почти стемнело. Надеюсь, что многим удастся покинуть стойбища, верхом или пешком.

– Надеюсь, Вы пойдёте со мной? – с надеждой спросил Грант.

– Нет, – мотнул головой Кувигнака.

– Война – дело воинов, – напомнил Грант.

– Мы – воины, – гордо заявил Кувигнака.

– Тогда, желаю Вам всего хорошего.

– Мы тоже, желаем тебе всего хорошего, – сказал я.

– Оглу вастэ! – крикнул Кувигнака.

– Оглу вастэ! – отозвался Грант, – Удачи!

Он тронул свою кайилу, растворяясь в сумерках. Мы заметили, как Васнаподхи бросила полный страданий взгляд через плечо в направлении, в котором исчез её Вайейека. Потом верёвка натянулась, дёрнула её за запястья, и несчастная девушка, споткнувшись побежала вслед за кайилой Гранта.

– Он – единственный человек, которого я знаю, кто пережил это, – задумчиво бросил Кувигнака.

– Само по себе, это вряд ли смертельно. Просто, обычно это делается только после смерти.

– Ты прав, конечно, – согласился Кувигнака.

– Грант кажется весьма чувствительным к этому, – заметил я.

– Тем не менее, сегодня именно это спасло ему жизнь, – сказал Кувигнака. – Он должен радоваться.

– Я полагаю, что можно привыкнуть и к этому, – пожал я плечами.

– И всё же, это ужасно, – покачав головой, сказал Кувигнака.

– Безусловно, – поддержал я его, – вряд ли такое войдёт моду.

– Я тоже так не думаю, – засмеялся Кувигнака.

– Он – хороший человек, – сказал я.

– Да, – согласился Кувигнака, – и славный малый.

– Согласен.

– Интересно, поймёт ли когда-нибудь Васнаподхи, что Грант просто постарался, спасти ей жизнь?

– Она, несомненно, со временем поймет это, – ответил я. – Она – умная женщина.

– Махпиясапа знает, что стойбище не удержать, – заметил Кувигнака.

– Да, – поддержал я моего краснокожего друга. – Эти молодые воины вели кайил, чтобы помочь эвакуировать женщин и детей.

– Ты думаешь, этих кайил будет достаточно? – задумался Кувигнака.

– Я не знаю.

– Нет, их не хватит.

30. Сардак

Коля в разные стороны, и размахивая копьями, мы прорубились сквозь строй солдат.

– Кайила! Друзья! – закричал, подняв копье.

– Татанкаса! Кувигнака! – обрадовано крикнул мужчина.

Тонкий, рваный, закруглённый строй воинов, приблизительно в сотню ярдов длиной, разомкнулся, пропуская нас внутрь. Там, за спинами воинов, толпились перепуганные женщины, дети, и кайилы.

Махпиясапа и его заместители, своим криками, движениями военных жезлов, и сигналами свистков, преуспели в том, чтобы сформировать новые шеренги, построив защитный периметр.

Мы повернули наших кайил, занимая место в оборонительной линии.

Стрелы от высоколетящих Киниямпи тут же упали среди нас.

То тут, то там, в разных точках оборонительного периметра, Жёлтые Ножи и солдаты, в коротких жестоких обменах ударами, проверяли наши силы.

– Никто, ни один мужчина не должен отступить, пока Махпиясапа не даст сигнал, -предупредил нас воин.

– Мы должны продержаться до темноты, – сказал другой.

– Когда стемнеет, мы должны попытаться прорваться через их линии, защищая женщин и детей.

– Я понял, – ответил я.

– Ночь будет пасмурной, – заметил кто-то. – Для Киниямпи будет трудно преследовать нас.

– Уже скоро совсем стемнеет, – послышался полный надежды голос.

– Жди сигнала Махпиясапы, – предостерег его другой.

Хси вывел свою кайилу из шеренги, подъехал, остановившись около животного Кувигнаки.

– Я не думал, что Ты возвратишься, – признался он.

– Я – Кайила, – гордо ответил Кувигнака.

Хси кивнул, довольный услышанным ответом, и вернулся на своё место.

– Я думаю, что мы можем отстоять это место до темноты, – сказал я Кувигнаке.

– И я так думаю, – кивнул Кувигнака. – Иначе здесь будет бойня.

Внезапно мы услышали звуки шаманских погремушек, и бой малых ручных барабанов. Жёлтые Ножи разомкнули свои ряды. Солдаты также отступили. Из образовавшегося коридора во мраке появились шаманы, с разрисованными телами, бахромой привязанной к их запястьям и лодыжкам, и начали свои камлания, с пением, топотом, прыжками и вращением. На всех были маски.

– Жёлтые Ножи, – испуганно сказал мужчина рядом со мной.

– Они призывают духов, – прошептал другой.

Маски, которые они носили, были большими, почти столь же широкими как их плечи. Я мог видеть лица, разрисованные жёлтыми полосами, сквозь ротовые отверстия масок. Сами маски, сделанные из дерева и кожи, также были раскрашены.

– Они обращаются к магическим помощникам! – крикнул испуганный мужчина.

К таким маскам, краснокожий, относится совсем не как к простым украшениям. Для него, они – сами по себе объекты пугающей силы. Видения, записанные на таких масках, в традициях краснокожих, снизошли непосредственно из мира духов.

Мужчины тревожно зашевелились на своих кайилах. Некоторые животные подали назад от стоя.

– Держать свои места! – грозно крикнул Махпиясапа. – Нечего бояться раскрашенного дерева и кожи!

Я улыбнулся про себя. Замечание Махпиясапы, показалось мне имеющим привкус ереси. С другой стороны это было, конечно, не на благо его авторитету, если бы он признал честность магии Жёлтых ножей.

– Это – ложная магия! – во всеуслышание объявил Махпиясапа. – Не бойтесь этого! Это – только дерево и кожа!

Я снова улыбнулся. Махпиясапа внёс соответствующую поправку, тонко проводящую различия между истинной магией Кайил и ложной Жёлтых Ножей. Более правильно, было бы проводить грань не между истинной и ложной магией, а между слабыми и сильными заклинаниями. Краснокожие обычно готовы допустить, что у врага есть магия, пусть надеется на это, однако, конечно же, своя магия должна быть сильнее. С другой стороны, если магия Жёлтых Ножей вообще была ложной, тогда чего её бояться?

Проверкой на более сильную магию, кстати, пусть и неявно, являются победа или удача. Этот вопрос, возможно, подобен тому что, желание всегда будет исполняться у того чей мотив сильнее, а более сильный мотив у того, чьё желание исполняется. Для существа гордящегося своей рациональностью, эта склонность к несомненным выдумкам, по крайней мере, на первый взгляд, кажется поразительной, однако, при более внимательном рассмотрении оказывается, что такие выдумки, в некоторых случаях, играют существенную роль в психологическом отношении, возможно, это объясняет их появление и широкое распространение среди всех, или большинства культур. Преданность таким небылицам, например, может способствовать обособлению племени, а это обособление, в свою очередь, часто способствует коллективному выживанию. Так что готовность присоединиться к мировоззрению, не особенно присматриваясь к её характеру, должна тщательно фильтроваться. Ясно, однако, что любая система верований не должна, по крайней мере, противоречить здравому смыслу, например, вера, в то, что люди могли бы пить песок, вероятно, не станет долговечной, максимум, сколько она может просуществовать составляет приблизительно семьдесят два часа.

Самые успешные системы верований обычно имеют два основных свойства одновременно. Во-первых, они ничего не могут сделать с реальным миром, а во-вторых, они требуют совершать великие дела с ним. Вторая частность, кажется, важна для побуждения людей, относиться к этому серьезно, а первое в уверении того, что система никогда не может разрушиться перед лицом фактов, независимо от того, как эти факты перевернуть. Таким образом, реальная роль таких систем верований, не в том, чтобы рассказать людям о мире, поскольку они фактически не важны для него, а снабжать их психологическими и социальными выгодами. Просто рассматривать такие системы верований, как ложные или бессмысленные, возможно, означает быть не в состоянии понять того, с чем мы имеем дело. Ведь это не библиотеки, а крепости. Вот интересный вопрос, могут ли такие конкурентоспособные системы верований быть заменены правдой. Правда, как системы верований – неопровержима, но её неопровержимость является функцией не пустоты – познавательной пустоты, а её честности.

Правда, как ясно видно, имеет на своей стороне реальность. Проблемы правды происходят, прежде всего, не из сложности природы, а от простоты людей. Всегда проще принять лозунг, чем проводить исследование. Также, часто холодную и краеугольную природу правды, слишком многие, по понятным причинам, считают плохой заменой комфорту самообмана. Конечно, возможно, что безопасная ложь улучшает качество человеческой жизни. Но она отнюдь не улучшают её благородство или великолепие. Я полагаю, что, как и во многих других вопросах, каждый должен сделать свой выбор. Кто-то будет спать допоздна, а кто-то будет стремиться к звездам.

– Ничего не бойтесь, – убеждал Махпиясапа. – Магия Жёлтых Ножей – ложная магия!

– Что за магические животные изображены на масках? – удивлённо спросил один из мужчин.

– Я не знаю, – тревожно ответил другой.

– Я никогда не видел такого, – признал третий.

– Конечно, такие существа могут существовать только в мире духов, – пояснил кто-то.

– Так могут выглядеть ужасные и неукротимые магические помощники, – дрожа, сказал мужчина.

– Магия Жёлтых Ножей – ложная магия, – уверенно заявил другой воин, -Махпиясапа прав.

– Полагаю, что это так.

– Такие существа не существуют. Они не существуют даже в мире духов.

– Тогда, откуда пришли видения для этих масок? – тревожно спроси кто-то.

– Если они действительно существуют в мире духов, они не будут помогать Жёлтым Ножам.

– Верно!

– А что, если нет?

– Тогда мы обречены.

Я наклонился вперед к шее кайилы, всматриваясь в происходящее. Я смог теперь разглядеть, отчётливо и хорошо, облик, изображённый на масках. Волосы на моём затылке встали дыбом. Это были морды кюров.

– Держите свои ряды, – а начал громко просить мужчин вокруг меня. – Держите строй, независимо от того что происходит!