Текст книги "Побратимы Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 35 страниц)

– Ты – свободен, Дорогой Друг, – сказал я, ласково погладив его страшный клюв. Птица склонила голову, прижав её ко мне. Убар Небес не был женщиной, той, кто принадлежит и подчиняется, тем, кто в случае надобности может быть плетью принуждён к любви и покорности, кем-то беспомощным у ног хозяина.

– Тропа очищена, – заметил я Хси.

– Да, – кивнул он.

Я видел, что пять кюров, тех, что были с Сардаком и Когом, лежали убитые на тропе. Они были утыканы стрелами и изрезаны в лоскуты. Некоторые, возможно, были убиты самими Жёлтыми Ножами, которые, в гневе, наконец, поняв предательство и мошенничество с их стороны, напал на них. Нескоро теперь настанет время, когда Кайила или Жёлтые Ножи, снова примут таких животных за сверхъестественных существ, гостей от мира духов.

– Ты видишь те облака пыли? – поинтересовался Хси у Ивосо, указывая на разные места на западе.

– Да.

– Это идут Слины, Пыльноногие и даже Пересмешники, – объяснил он, – чтобы перехватить твоих соплеменников, и устроить среди них резню.

Я уже видел всадников даже в лагере Жёлтых Ножей. Их вигвамы горели.

– Будет много трофеев, много кайил будет захвачено, – отметил Кувигнака. -Несомненно, они сочтут своё путешествие удачным.

– И им нет необходимости нападать на летнее стойбище, – горько сказал Хси.

Ивосо рыдала.

– Что-то нужно? – спросил Хси.

– Нет, мой похититель, – всхлипнула Ивосо.

– Жёлтые Ножи побеждены, – объявил ей Хси. – Они рассеяны. Они бегут, спасая свои жизни.

– Да, мой похититель.

– Для тебя больше нет никакой надежды на спасение, моя привязанная к столбу, голая шлюха Жёлтых Ножей, – сказал Хси.

– Нет, мой похититель, – признала она.

– Ты теперь совершенно одинока.

– Да, мой похититель.

– Ты теперь принадлежишь Кайилам, – добил он её.

– Да, мой похититель.

48. Две женщины

– Освободи рабыню, – приказал Хси Ивосо, указывая на Блокету.

– Слушаюсь, мой похититель, – покорно ответила Ивосо.

Я смотрел вниз с края обрыва на лагерь победителей, раскинувшийся у подножия скалы, на том же месте, где ещё вчера, стояли вигвамы Жёлтых Ножей. Теперь это место занимали Пыльноногие, Слины и Пересмешники.

– Я освобождаю Вас, – сказал Ивосо Блокету, возясь с узлом на ошейнике, торопясь поскорее снять его.

Было раннее утро.

Мы с девушками находились на краю обрыва около столбов. Однако сегодня мы не привязали их, как это было прежде. Они провели эту ночь в тюремном вигваме, как и все предыдущие, связанными и с мешками на головах. Они были всё ещё раздеты, как прежде. В другом таком же вигваме, так же связанные, сидели Альфред, и четверо из его офицеров. Он не погиб от удара от канхпи по голове. Это были все, кто выжил из наёмников.

– На колени, Свободные Женщины, – скомандовал Хси.

Обе нагие девушки, опустились на колени на камень у его ног.

– Опустите головы.

Они опустили свои головы.

– Я объявляю Вас обеих рабынями племени Кайил, – сказал Хси.

Рабыни задрожали.

– Ваши бывшие имена, «Блокету» и «Ивосо», теперь даны вам как имена рабынь, -объявил он.

Названные рабыни не переставали дрожать.

– Можете поднять головы, – разрешил Хси.

Испуганные, ставшие общими рабынями девушки подняли головы. Блокету пытался прочитать в глазах Кувигнаки, а Ивосо в глазах Хси, что будет с ними дальше. Положение девушки в статусе общей рабыни довольно неоднозначно. Что должна делать девушка, как она должна действовать, к кому она должна иметь отношение? В таком статусе она – безличная собственность, государства, клана или племени. Ни у какого особого владельца, вероятно, не будет необходимости беспокоиться или заботиться о ней. Она, будучи такой рабыней, не сможет улучшить ни себя, ни свои условия существования, ни даже обеспечить, до некоторой степени, возможность своего выживания, постаравшись стать, в силу глубоких, добрых, тонких, интимных и изящных отношений, дорогим призом, сокровищем её владельца.

Хси стоял рядом, покачивая смотанной верёвкой в руке. Вдруг он без всякого предупреждения ударил ей Ивосо.

– Тебя когда-нибудь пороли? – поинтересовался он.

– Ваш удар – первый, который когда-либо доставался моему телу, Господин, -признала она, и тогда следующий жестокий удар обрушился на её спину.

– А-а-о-о! – закричала она, прижимаясь головой к камню.

– Ты красива? Отвечай «Да» или «Нет», – потребовал Хси.

– Нет! – крикнула Ивосо.

– Лживая рабыня! – закричал парень, ударил её ещё раз.

– Ты красива? – повторил свой вопрос Хси.

– Да! Я красива! – сквозь слёзы прокричала Ивосо

– Заносчивая, высокомерная рабыня! – усмехнулся Хси. – Конечно, Ты должна знать, что это суждение более подобает делать владельцам, чем их порабощенным девкам. Кажется, тебя всё же нужно выпороть.

– Пощадите, Господин! – зарыдала Ивосо.

Краснокожий ещё дважды хлестнул её верёвкой. Девушка рыдала, опустив голову к его ногам.

– Ты упорствуешь в том, чтобы быть непослушной?

– Господин! – она вскрикнула, пытаясь протестовать.

– Отвечать «Да» или «Нет», – приказал он.

– Господин!

– Да, или нет?

– Нет, – крикнула она. – Нет!

– Значит, Ты признаёшь, что ранее была непослушна, – сделал он вывод, и нанёс ещё три суровых удара.

– Ты упорствуешь в том, чтобы быть непокорной? – спросил, он снова.

– Да! – жалко вскрикнула Ивосо.

– Значит, ясно, что тебя нужно пороть, или убить, – заявил он, и верёвка упала на спину девушки ещё пять раз.

– Нет. Нет! Не-е-ет! – навзрыд ревела она.

– Тогда, повторяю вопрос, – зло сказал он, – Ты признаёшь свои предыдущие действия ошибкой?

Верёвка ещё раз обрушилась на спину девушки. Теперь Ивосо уже лежала животом на твердом камне. Её нежное тело валялось у ног Хси, содрогаясь от рыданий. На светло коричневой спине отчётливо проступали более тёмные красные полосы.

– Ты считаешь себя обманутой? – поинтересовался Хси, и вдруг процитировал замечание Ивосо обращённое к Блокету в её же вигваме, подслушанное нами ночь их захвата: – Как видишь, нетрудно обмануть глупую рабыню.

– Нет, Господин, – всхлипнула она.

Я подумал, что Блокету может чувствовать себя отмщённой.

– Пожалейте меня, Господин, – простонала Ивосо.

– На колени, – резко скомандовал Хси, и обе девушки мгновенно оказались на коленях у его ног.

– В силу власти, данной мне как командиру Солдат Слинов, и в соответствии с пожеланиями моего отца, Махпиясапы, гражданского вождя клана Исбу племени Кайила, – торжественно проговорил Хси, – Я объявляю Вас обеих, свободными.

Они поражённо уставились на него.

– Печально, – сказал он им, и, повернувшись ко мне, попросил, – принеси шест и верёвки.

Я принес длинный шест, приблизительно семи футов длиной, и привязал его к шеям Блокету и Ивосо. Их руки я связал за спинами.

– Что происходит? – удивлённо крикнула Ивосо.

– Ты попробовала вкус рабства, – объяснил Хси. – Теперь Вы обе освобождены.

– Но, почему!

– Теперь, Вы обе сможете с полной ответственностью свободного человека, предстать перед правосудием народа Кайил.

Блокету горько зарыдала.

– Нет! – закричала Ивосо. – Нет!

49. Правосудие

– Нет сомнений, что относительно вины этих двоих, – заявил Махпиясапа.

Мужчины вокруг и позади него, одобрительными возгласами выражали своё согласие.

– Синто! – слышалось со всех сторон. – Конечно! Конечно! Согласны!

Две женщины, связанные друг с дружкой с помощью шеста за шеи, дрожа, стояли на коленях перед мужчинами.

– Показания свидетелей заслушаны, – продолжал меж тем Махпиясапа. -Доказательства ясны. Относительно их причастности к нападению на летнее стойбище сомнений нет.

– Синто! – поддержали мужчины. – Согласны!

– На их совести заговор против народа Кайил, – объявил Махпиясапа.

– Синто! – послышались крики.

– Они предали народ Кайил, – обвинил Махпиясапа.

– Синто!

– У вас есть что сказать? – строго спросил вождь.

Девушки молчали, опустив головы вниз. Им нечего было сказать.

– Вы признаны виновными, – объявил Махпиясапа.

Осуждённые затряслись от рыданий.

– Учитывая, что одна из вас была когда-то дочерью вождя клана Исанна племени Кайила, Ватонки, который прежде был великим воином среди нас, и был даже моим другом, а другая была её служанкой, мы не будем подвергать вас пыткам.

– Махпиясапа милосерден, – сказал кто-то.

– Наши женщины будут не довольны, – заметил другой.

– Вас будут рассматривать с достоинством свободных женщин, – пообещал Махпиясапа.

– Давайте огласим приговор, – предложил Кахинтокапа из клана Касму племени Кайила, командир Наездников Жёлтой кайилы.

Блокету ещё ниже склонила голову.

– Продолжайте, – гордо сказала Ивосо. – Выносите свой приговор! Я не боюсь рабства!

– Утром, приведите их к верхней точке тропы, к тому месту, где мы поставили укрепление. С того места, они будут сброшены вниз на скалы, – огласил приговор Махпиясапа

Блокету ошеломленно смотрела на него, не в силах выговорить ни слова.

– Нет, – пронзительно завизжала Ивосо. – Нет! Не-е-ет!

50. Что произошло на вершине тропы

Мы стояли на вершине тропы, поблизости от того места, где было наше заграждение. Прохладный утренний ветер шевелил волосы. Только что рассвело.

Две осуждённых женщины стояли чуть впереди нас. Они были раздеты, их руки были связаны за спиной. Волосы обеих были расплетены. Они выглядели мертвенно-бледными. Они казались оцепенелыми. Похоже, что они едва могли самостоятельно стоять. Их медленно подталкивали вперёд, к краю. Кувигнака рукой одновременно подталкивал и поддерживал Блокету. Рука Ивосо была в стальном захвате Хси.

– Свяжите им ноги, – приказал Махпиясапа.

Блокету и Ивосо с трудом держались на ногах пока Кувигнака и Хси, присев, обматывали верёвками их щиколотки. Они связали ноги девушек на манер стреноживания животных, когда лодыжки не пересекаются, и ноги остаются параллельны друг другу. Таким образом, пленницы, будучи надёжно связаны, могли стоять, не теряя равновесия, немного переставлять ноги.

– Осуждённые присутствуют? – торжественно спросил Махпиясапа.

– Да, – отозвался Кувигнака.

– Да, – ответил Хси.

– Их руки связаны?

– Да, – доложил Кувигнака.

– Да, – кивнул Хси.

– Их ноги связаны?

– Да.

– Да.

– Приведите приговор в исполнение, – приказал Махпиясапа.

Позади него и стояли члены совета. За ними держались остальные защитники Скалы Советов.

Кувигнака схватил Блокету сзади за руки.

– Нет, Не-е-ет! – безумно выкрикивала она, и в ужасе перед открывшейся перед ней бездной отклоняла голову назад.

Но Кувигнака подталкивал её непреклонно и неумолимо, к краю обрыва.

– Я прошу альтернативы! – закричала Блокету. – Я прошу альтернативы!

Кувигнака ослабил нажим, оглянулся и вопросительно посмотрел на вождя.

– Какова альтернатива? – срывающимся от ужака голосом пискнула Ивосо.

Махпиясапа сделал знак, и Кувигнака, на самом краю тропы, выпустил Блокету. Девушка упала на колени и неловко, извиваясь, сдирая о шершавый камень кожу с колен, отползла назад подальше от края. Она, тряслась от пережитого ужаса, стоя на коленях лицом к Махпиясапе.

– Я прошу альтернативы, Господин! – истерично подвывая, взмолилась она.

– Господин? – поднял брови Махпиясапа.

– Да, Господин! – рыдала она. – Как рабыня я должна так обращаться ко всем свободным мужчинам, Господин.

– Ты не рабыня, – напомнил Махпиясапа. – Ты – свободная женщина.

– Нет, Господин! Я – рабыня! Рабыня! Я объявляю меня рабыней! – запричитала она. – Я была рабыней в течение многих лет, тайной рабыней. Теперь я признаюсь в своём обмане. Я признаю, что я была рабыней, и только рабыней, в течение многих лет! Простите меня, Господин!

– Вы только посмотрите на её колени! – воскликнул один из мужчин.

Девушка пораженно поглядела вниз. Её колени были широко распространены как будто сами собой, без участия своей хозяйки, приняв позицию рабыни для удовольствий. Это было сделано небрежно, естественно, подсознательно. Такие вещи могут предать женщину. Но Блокету не свела колени. Она, напуганная до безумия, осталась в позорной позе.

– Рабыня! – послышались презрительные выкрики мужчин.

– Ты что – бледнолицая женщина? – поинтересовался кто-то.

– Мы – все сестры, – грустно ответила она. – Я – не лучше и не хуже их.

– Ты объявляешь себя рабыней? – с любопытством уточнил Махпиясапа.

– Да, Господин, – подтвердила Блокету.

– Теперь, Ты – рабыня, даже если прежде не была ей, – провозгласил вождь.

– Да, Господин.

– Как тебя зовут? – спросил Махпиясапа.

– У меня нет имени, – был ответ рабыни.

– Это рабыня, – сказал Махпиясапа членам совета, стоящим около него, -естественно, что она не достойна быть подвергнутой благородной казни свободной женщины.

Члены совета закивали, показывая свое согласие.

– Позже, бесстыдная рабыня, – обратился Махпиясапа к той, кто когда-то была Блокету, – будет решено, что должно быть сделано с тобой, с той, кто набрался наглости и заслуживающей наказания дерзости, прикидываться свободной женщиной.

Рабыня трясясь, склонила голову.

– По крайней мере, эта – свободная женщина – усмехнулся Хси, хватая Ивосо сзади за руки.

– Тогда, в её случае, стоит привести вынесенный приговор в исполнение! -сердито заявил Махпиясапа.

– Не-е-ет! – заверещала Ивосо, беспомощной куклой обвисшая в беспощадных руках Хси. – Я прошу разрешения встать на колени!

Хси вопросительно посмотрел на отца, и тот позволил плачущей Ивосо упасть на колени.

– Я, тоже рабыня, – сквозь плач, скороговоркой, выкрикнула она. – Я, рабыня!

Она бросила своё нежное тело на камень тропы к ногам Махпиясапы. Оказавшись на животе перед ним, с руками связанными сзади и стреноженными ногами, она, извиваясь, достигла его ног, и беспомощно принялась прижиматься губами, снова и снова, к его мокасинам, покрывая их поцелуями.

– Я, тоже рабыня! – заливалась она слезами.

– На колени, – сурово скомандовал ей вождь.

Она с трудом, извиваясь и дёргаясь поднялась на колени. Все, и она в том числе, удивлённо заметили, что её колени при этом оказались широко расставлены. Но девушка, как и её предшественница не сделала даже попытки свести их.

– Говори! – приказал Махпиясапа.

– Я объявляю себя рабыней, – заявила она. – Я, также, признаюсь, что в тайне давно была рабыней, лишь маскируясь в течение многих лет, под свободную женщину!

– Это правда? – уточнил Махпиясапа.

– Да, Господин.

– Она лжёт, чтобы избежать скал, – презрительно сказали из толпы.

– Она может думать, что лжёт, – заметил Махпиясапа, – но использовать такую ложь только та, кто действительно является рабыней.

– Это верно.

– В любом случае, она уже объявила себя рабыней.

– Да.

– Понимаешь ли Ты то, что одних только этих слов о признании себя рабыней, достаточно, чтобы стать рабыней, даже если Ты ей никогда не была прежде? – уточнил Махпиясапа и Ивосо.

– Да, Господин, – ответила она.

Как я уже ранее указывал, в подобных ситуациях, такие вещи как намерения и желания, не важны для юридического вступления в силу, достаточно только слов признания.

– Как тебя зовут? – спросил Махпиясапа.

– У меня нет имени, – сказала она, опустив голову.

– Эти женщины – рабыни, – заключил Махпиясапа, поворачиваясь к совету. – Они больше не могут быть подвергнутым благородной казни достойной свободных женщин.

Совет ворчанием выразил своё согласие.

– В таком случае, приговор отменён, – огласил своё решение Махпиясапа.

Девушки обрадовано смотрели на вождя.

– Теперь отдайте их женщинам, – предложил кто-то сзади.

– Они будут рады получить их, – усмехнулся другой.

– Так следовало поступить с самого начала, – поддержал третий.

– Пожалуйста, нет, – взмолилась та, кто прежде была Блокету.

– Как рабыни, теперь вы можете быть подвергнуты длительным и мучительным пыткам, и даже не обязательно за преступления, или проступки, а просто по прихоти хозяина, – напомнил Махпиясапа двум рабыням.

Девушки задрожали, глядя на него, широко открытыми от ужаса глазами.

– Отдайте их женщинам, – смеялись мужчины вокруг.

– Возьмите нас себе в качестве рабынь, – взмолилась та, кто раньше была Блокету.

– Пожалуйста, Господа! – заплакала та, кто когда-то была гордой Ивосо.

– Я не принимаю Вас как рабынь племени Кайил, – объявил Махпиясапа.

Отвергнутые девушки затряслись в панике.

– Есть ли здесь кто-либо, кто примет этих рабынь? – громко спросил Махпиясапа, но желающих не нашлось.

– Отдать их женщинам, – снова послышалось предложение из толпы.

– Отдать их женщинам! – поддержали несколько голосов.

– Пожалуйста, Господин, – внезапно закричала та, кто была Блокету, поворачиваясь и бросаясь вначале на плечо, а затем переворачиваясь на живот, перед Кувигнакой. Она пылко поцеловала его мокасины, лежа перед ним связанная на животе. – Пожалуйста, Господин, – умоляла она, поливая ноги парня слезами, – пожалуйста, примите меня как рабыню!

Ивосо, следом за Блокету, бросилось животом на камни перед Хси.

– Я – рабыня! – зарыдала она. – Пожалуйста, Господин, не позволяйте им отдать меня женщинам!

Её слезы обильно увлажняли скалу и его мокасины. Её тело тряслось от рыданий. Её маленькие руки, стянутые сыромятной кожей, беспомощно дёргались за её спиной. Её губы прижимались снова и снова к его мокасинам, покрывая их отчаянными молящими поцелуями.

– Я прошу Вас, Господин! – всхлипывала девушка. – Пожалуйста! Пожалуйста, примите меня как рабыню!

Он присел подле неё, и легко перевернул её на бок, чтобы она могла видеть его.

– Кажется, Ты утверждала, что скорее умрёшь, чем станешь моей рабыней, – напомнил он.

– Я лгала, – захныкала она. – Я лгала! Я – рабыня! Вы можете наказать меня за это!

– Я часто задавался вопросом, могла ли Ты, не быть рабыней, – заметил Хси.

– Теперь, Вы видите, что не могла, Господин!

Он пристально посмотрел на неё.

– Но мало того, что я – рабыня, – добавила она. – Я – Ваша рабыня!

– Моя рабыня? – удивился он.

– В течение многих лет, я знала, что была Вашей рабыней. Конечно, Вы ведь тоже, когда смотрели на меня, должно быть, знали, что были моим владельцем! – проговорила рабыня, но видя, что Хси молчит, добавила: – Это было подтверждено у столба, когда Вы преподали мне мой пол, и Вашу власть!

Хси, сидя на корточках, молча, в упор глядел на неё. Его лицо было бесстрастно.

– Я прошу только, дать мне возможность доказать, что я достойна того, чтобы принадлежать вам.

Наконец парень встал, и скрестил руки на груди. Он был худощав и крепок. Из одежды в данный момент на нём был только бричклаут.

– Отдайте их женщинам! – опять крикнул кто-то.

– Отдайте их женщинам! – поддержали его сразу несколько человек.

– Нет, – вдруг отрезал Кувигнака.

Поражённые мужчины внезапно примолкли.

– Я принимаю эту женщину, как свою рабыню – объявил он, указывая на ту, кого прежде звали Блокету.

Задрожавшая девушка, что раньше была Блокету, положила щеку на камни около его мокасинов.

– Тогда, отдайте женщинам хотя бы вон ту! – крикнул краснокожий, указывая на ту что, когда-то была Ивосо.

– Нет. Она – моя рабыня, – заявил Хси, вызывающе смотря на мужчин.

– Да будет так. Вопрос решён, – провозгласил Махпиясапа, после чего развернулся и ушёл, уводя за собой остальных.

Беспомощная Ивосо, дрожа, валялась у ног Хси.

– Ты – Цеспу, – назвал Кувигнака ту, что была Блокету.

– Да, мой Господин, – отозвалась она, принимая имя, которое с языка Кайил переводилось как «бородавка».

– Ты – Цесли, – Хси также дал новое имя той, что была Ивосо.

– Да, мой Господин, – ответила она, названная словом в наречии Кайил означающем «экскременты», как человеческие, так и от животных. Среди Кайил имена подобные Цеспу и Цесли весьма характерны для рабынь.

Я осмотрелся. Кувигнака, Цеспу, Хси, Цесли и я, остались на тропе в одиночестве. Я решил, что, возможно, пришло время и мне оставить друзей наедине с их невольницами.

Кувигнака, аккуратно, развязывал ноги Цеспу.

– Рабыня просит милости, – обратилась Цесли к Хси.

– Да, – откликнулся он.

– Пожалуйста, развяжите мои ноги, Господин, – попросила она.

– Зачем? – поинтересовался Хси.

– Тогда, я смогу служить своему хозяину, – объяснила рабыня.

Я покинул вершину тропы, и вскоре стоял на краю высокого обрыва, любуясь открывавшимся оттуда видом на равнины. Предо мной раскинулись широкие и прекрасные горизонты Прерий.

Я снова бросил взгляд вниз, туда, где раньше стояла политая кровью баррикада. Там, около самой вершины тропы, приблизительно в сотне футов справа от меня и в нескольких футах ниже, на покатой хорошо просматриваемой поверхности тропы, где с одной стороны возвышается утёс, а с другой открывается пропасть, свежеиспечённые рабовладельцы сжимали в руках своих рабынь.

Насмотревшись на широту Прерий, раскинувшихся под Скалой Советов, я возвратился в свой вигвам.

51. Пересмешники привели в стойбище гостя.

– Пересмешники нашли его в степи, – пояснил мужчина, – Они его сюда и притащили.

Гостя привели на двух толстых верёвках, каждая из которых шла к седлу кайилы по обоим бокам животного. Позади него ехали воины с копьями наперевес. Существо было слабо, заметно, что оно потеряло много крови. Его торс была почти полностью покрыт верёвками, плотно притягивающими его руки к телу. Массивная палка, около восемнадцати дюймов длиной и трёх в диаметре, была втиснута между его зубами, а челюсти были связаны между собой. Когти монстра были вырваны.

– Что это? – удивлённо спросил мужчин.

– Это – один из тех, кто был с Жёлтыми Ножами, и кого мы победили на тропе, -объяснили ему.

Похоже, что это был кюр, о котором я думал, как восьмом монстре. Очевидно, он отделился от своих соратников во время истребления обоза и колонны солдат дикарями. Я встречал его однажды, когда он вернулся на поле боя, чтобы покормиться. Именно этот кюр угрожал Ваниямпи, и именно ему я помешал на них напасть. Поскольку мы не были одинаково вооружены, он был один и пеший, и я с Грантом, который держал заряженный арбалет, и так как монстр не напал на меня, я не препятствовал его бегству с того места. Таково требование кодексов, под которыми я когда-то подписался, кодексов, которые я никогда не забывал.

Позже я узнал от того, кто был тогда Тыквой, одни из Ваниямпи, что девять тел животных были найдены на поле боя. Их не хоронили, а лишь оттащили подальше в степь сами краснокожие, и из-за этого я оказался неспособен в то время определить, были ли Ког и Сардак среди оставшихся в живых кюров после разгрома наёмников. С колонной следовали семнадцать фургонов, в которых, как я догадался, находились по одному кюру. Этот вывод я сделал на основании их раздражительности и территориальности. Вычитая девять убитых животных, вероятно главным образом Пересмешниками, оказавшихся менее чувствительными к их внешности, чем другие краснокожие, я определил, что вероятное число оставшихся в живых кюров – восемь.

Когда Кувигнака и я подсматривали за празднованием победы Жёлтых Ножей и солдат в летнем стойбище, мы насчитали там только семь кюров, включая Кога и Сардака. Восьмой кюр, как я и предполагал, оказался, оторван от его товарищей. Тогда я посчитал, что он, скорее всего, погиб на прериях. Теперь выяснилось, что он попал в плен к Пересмешникам, и как оказалось поблизости отсюда. Не думаю, что это было случайностью. Вероятно, монстр следовал за воинами, предполагая, что движения таких больших масс людей, могли быть, так или иначе, связаны с делами его соратников, с которыми, он, несомненно, надеялся возобновить контакт.

– Что мы будем делать с ним? – поинтересовался воин. – Пересмешникам он без надобности. А убивать его многие из них считают неудобным.

– Скажите им, что следует отвести его в вигвам тёмного гостя, – предложил я.

Мужчина повернулся к Пересмешникам. Он указал на кюра, и затем широким жестом показал направление, потом пересек указательные пальцы правой и левой рук, как шесты вигвама. Он поднял голову и открыл рот, как если бы обнажая клыки, в то же самое время поднял правую руку, изогнув пальцы на манер когтей в угрожающем жесте.

Пересмешник, отвечающий за пленника, кивнул, и движением руки, скомандовал его соратникам вести пленного кюра следом за ним.

Я успел встретиться с монстром взглядом. Несомненно, он узнал меня, и вспомнил нашу предыдущую встречу. Наш обмен взглядами продлился не долго, и его, подталкивая копьями, заставили начать движение. Беспомощно связанный Кюр, волоча окровавленные задние лапы, из которых были вырваны когти, направился в вигвам Зарендаргара.

52. Благодеяние.

– Подними свой меч, прошу тебя, – сказал Альфред, уже схватив свой клинок с поверхности низкой плоской скалы.

Мы находились в окружение дикарей. Кайилы, Пыльноногие, Пересмешники и Слины. Я посмотрел на меч, лежащий на скале передо мной. Мне совершенно не нравилось то, что должно быть сделано.

– Я не думаю, что Ты окажешься мне достойным противником, – сообщил я ему.

– Если Ты этого не сделаешь, они разденут меня, обвешают колокольчиками, и мне придётся бегать от мальчишек на кайилах, в качестве мишени для их копий! -напомнил он.

Из солдат в живых после боя осталось только пятеро, Альфред и четыре его офицера. Только этим четырём его соратникам, разрешили тянуть жребий. Трое из них будут бегать для мальчишек, раздетыми и обвешенными колокольчиками для их забавы с копьями. Один будет возвращен к западу от Иханке, чтобы он мог сообщить о том, что произошло в Прериях.

– Пожалуйста! – попросил Альфред.

– Они уважают тебя как командира, иначе, они бы не позволили тебе этого права, – объяснил я.

– Пожалуйста, – повторил он.

Я не хотел видеть Альфреда, бегающим и звенящим колокольчиками, как какая-нибудь девка рабыня, тем более исколотым копьями и истекающим кровью то ударов копьями. На теле рисуют круги, означающие баллы. Наименее уязвимые места, конечно, являются первыми целями. Мальчишки могут играть в такую игру на протяжении ана.

– Ты из касты Воинов, не так ли? – уточнил Альфред.

– Да, – кивнул я.

Вчера с меня сняли ошейник. Теперь, я был свободен.

– Пожалуйста, – ещё раз повторил он.

Я поднял меч с поверхности скалы. Всё закончилось очень быстро. Я вытер свой клинок.

53. Рыжеволосая рабыня

Голая, рыжеволосая большегрудая рабыня облизывала и целовала меня, а затем, когда я того пожелал, неспособная сопротивляться самой себе, закричала полностью отдаваясь мне. Она всё ещё была изрядно покрыта грязью, а местами и синяками. Она досталась мне в качестве трофея при разграблении стойбища Жёлтых Ножей.

Оказалось, что она, войдя в мой вигвам, решила, что её жизнь со мной, белым, могла бы быть легче, чем та, что была бы с краснокожим хозяином. За это она провела ночь вне вигвама, голая, под дождём, со связанными за спиной руками, и привязанная к столбу за шею.

Теперь она лежала подо мной в грязи. Я освободил ей руки, но её шея всё ещё оставалась привязанной к столбу.

– Господин, – задыхалась она. – Господин!

– Цеспу, Мира! – позвал я, и обе вызванные рабыни рванулись ко мне.

Я указал на грудастую рыжеволоску у моих ног.

– Освободить её от столба, и затем вычистить и расчесать. Сделать так, чтобы она блестела! – приказал я.

– Слушаюсь, Господин, – ответила Мира.

– А потом отведите её Гранту в качестве подарка, – велел я. – Он догадается, что с ней делать.

– Да, Господин, – отозвались Цеспу и Мира.

54. Я возвращаюсь в свой вигвам

– Где тот, кого называют Кувигнакой? – перевёл молодой, светлокожий, мускулистый парень.

Воин, который говорил, был Пересмешником. Это становилось понятно, стоило только взглянуть на волосы, собранные в высокий валик, и зачёсанные назад. Он был вооружён копьём с перьями на длинном стальном наконечнике, надетом и прикреплённом к древку копья двумя заклепками. У его кайилы имелась остроконечная метка на правом ухе, а также, различные марки купов и метки подвигов. Среди них, на каждом боку, был нанесён символ сообщества, прямая черная линия, и полукруглая синяя над ней, земной горизонт и всеобъемлющий синий купол неба над ним. Он был членом сообщества Всадников Голубого Неба. Мы с Грантом уже встречались с ним однажды, близ поля боя, где был уничтожен обоз переселенцев. И лишь недавно нам объяснили, что он был военным вождём Пересмешников.

– Я – Кувигнака, – представился мой друг, выходя вперед.

Теперь он уже носил бричклаут. И всё же лоскуты белого платья ещё свисали с его торса. Слова Кувигнаки были переведены светлокожим парнем.

– Я думал, что я умер, но недавно я обнаружил, что всё ещё жив. У меня нашёлся сын среди Пыльноногих, – признался мне вчера Грант.

Грант встретил парня при посещении Пыльноногих после резни в летнем стойбище Кайил. В значительной степени благодаря влиянию Гранта, Пыльноногие совершили долгий поход к Скале Советов на помощь Кайилам. Мать парня, когда-то давно, полюбила Гранта, и выяснилось, что она всё ещё жива. У парня было что-то вроде наследственной способности Гранта к языкам, к проницательности его отца, и здравому смыслу в торговле. Он был одним из немногих Пыльноногих, кто был вхож в стойбища Пересмешников и жил среди них. Он, первоначально общаясь на знаке, впоследствии изучил их язык.

Наречия Пыльноногих и Кайил, как я ранее указывал, являются тесно связанными языковыми группами. Кайила обычно, что интересно, рассматривается как диалектическая версия языка Пыльноногих. Пыльноногие и Пересмешники также связаны, но намного отдаленнее. Обычно Пыльноногие и Пересмешники, когда они встречаются не на тропе войны, общаются на общем языке равнин – на знаке. У парня, как оказалось, были уже и собственные дети.

Грант с сыном решили организовать торговое партнёрство, полагая, что это может принести выгоду обоим. Грант мог говорить по-гореански, а парень бегло общался не только на языках Пыльноногих и Кайил, но и также Пересмешников. У меня не было больших сомнений, что они станут известными в Прериях. Этот непоседа, вместо того, чтобы возвратиться на запад от Иханке, насколько я узнал, запланировал перезимовать с Пыльноногими. Там жила женщина, к которой он когда-то был неравнодушен, и теперь стремился увидеть её снова. Оказалось, что она не забыла его.

Воин Пересмешник пристально посмотрел на Кувигнаку. Его кайила, переполненная энергией, беспокойно приплясывала под ним.

– Я слышал о тебе, – перевел светлокожий парень слова воина. – На равнинах известно, что есть среди Кайил один мужчина, имя которого – Кувигнака – Женское Платье, у которого никогда не было ссор с Пересмешниками.

Кувигнака стоял спокойно, сложив руки на груди, и внимательно смотрел на воина Пересмешника. Он ничего не ответил.

– Это из-за тебя, мы пришли к Скале Советов, – объяснил военный вождь Пересмешников.

Кувигнака выглядел озадаченным.

– Ты знаешь, почему мы пришли к Скале Советов, а вслед за нами пришли и Слины? – поинтересовался воин.

– Нет, – честно признался Кувигнака.

Кстати, Пересмешники и Слины – союзные племена.

– Это из-за того, что, мы тоже никогда не ссорились с Кувигнакой! – засмеялся воин, и, повернув свою кайилу рывком поводьев, поехал прочь.