Текст книги "Побратимы Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)

– Похоже, будет мир, между Кайилами, Пересмешниками и Слинами, – предположил я.

– Нет, – остудил меня Кэнка, стоявший поблизости. – Я так не думаю. Это, скорее всего, был жест благородного воина.

– Я не думал, что они способны на такое, – заметил кто-то.

– Конечно же, способны, – сказал Хси, также присутствовавший при разговоре. -Они – прекрасные враги.

– Кэнка не думает, что будет мир, – сказал я.

– Давайте надеяться, что так и случится, – усмехнулся Хси.

– Но почему? – не понял я.

– Ах, Татанкаса, митакола, – улыбнулся мой друг, – Я боюсь тебе никогда не понять нас, или другой народ Прерий, такой как Пересмешники или Слины.

– Возможно, ты прав, – признал я.

– Война – часть нашей жизни, – пояснил он. – Это – то, что делает нас, такими, какие мы есть. Я не думаю, что Кайилы были бы Кайилами без Пересмешников, или Пересмешники остались бы Пересмешниками, без Кайил.

– Хорошие друзья – бесценны. Так же, как и хорошие враги.

– В противостоянии великим врагам, рождаются великие народы.

– Не пытайся понять их, митакола, – посоветовал Кувигнака. – Я не уверен, что и сам их понимаю. Они – мой народ, и я люблю их, но я, также, возможно, никогда, не смогу понять их.

Я смотрел вслед уезжающему Пересмешнику.

– Я и не пытаюсь, – улыбнулся я.

– Ты – теперь воин, мой друг. Какое имя Ты возьмёшь? Ты уже выбрал что-нибудь? – поинтересовался Хси у Кувигнаки.

– Может, Ты возьмёшь снова свое старое имя? Петуспе? – спросил Кэнка.

Петуспе на языке Кайил означает «Тлеющий Уголёк».

– Нет, – ответил Кувигнака. – К тому же я уже выбрал себе имя.

– И каково оно будет? – поинтересовался Хси.

– Кувигнака, – улыбнулся мой друг.

Хси заулыбался в ответ.

– Ты сделал это имя, именем воина, – заметил он. – Теперь другие, также, смогут взять его как таковое.

– А что по поводу тебя, Хси, мой друг? – тут же спросил Кувигнака. – Когда-то Ты был известен как Ихдазицака. Ты возьмёшь снова это имя?

«Ихдазицака», на Кайила, подразумевает – «Тот, Кто Считает Себя Богатым».

– Нет, – улыбнулся Хси. – Теперь, хотя я чувствую, что я – тот, кто может действительно считать себя богатым, я сохраню имя Хси. Это – имя, с которым я взял свои самые высокие купы. Что ещё более важно, в то время, когда я носил это имя, я, впервые в моей жизни, нашёл друзей.

Кэнка, Кувигнака и Хси сжали друг другу руки.

Вдали, в нескольких сотнях футов от нас, я увидел отряд Пыльноногих, возвращающийся в их собственные земли.

Среди них, раздетый донага, со связанными за спиной руками, сидя задом наперёд на кайиле ехал белый мужчина. Его ноги были связаны шнуром, пропущенным под животом кайилы. Этот худощавый молодой блондин был тем самым офицером, который выиграл лотерею. Он был самым молодым из офицеров в отряде Альфреда. На границе земель краснокожих, Иханке, когда они её достигнут, через несколько недель пути, он будет связан и избит стрекалом, как обычная девка рабыня. Потом его отпустят, всё также раздетого, и со связанными руками, чтобы он смог добраться до Кайилиаука, поселения белых, самого близкого к Иханке.

Я заметил, голую белую девушку, согнувшись под тяжестью вязанки хвороста, прошедшую мимо. Она была довольно привлекательна. Несомненно, она спешила доставить топливо к вигваму её хозяина.

Жёлтые Ножи были разгромлены десять дней назад.

Мы находились в большом победном лагере, рядом с водой, в пределах прямой видимости Скалы Советов, приблизительно в семи – восьми пасангах от неё. В этом лагере одновременно находились Пересмешники, Слины, Пыльноногие и Кайилы. Проводились совместные танцы и пиры. В стойбищах Жёлтых Ножей было захвачено множество трофеев, хватило на всех победителей. Шли активные обмены подарками, даже между кровными, закоренелыми врагами, такими как Пересмешники и Кайилы. Женщины, и даже свободные женщины, этих племён, всех тех кланов, что находились относительно недалеко, вскоре присоединились к лагерю победителей. Времена таких празднований, фестивалей и мира, особенно среди различных племен, редки и драгоценны. По календарю Пыльноногих сейчас шла Вайукаспиви – Луна Жатвы Кукурузы, или, Кавапексанви – Луна, когда ветер сдувает листья, по летоисчислению Кайил.

В эту луну травы коричневеют, а холодные ветры предвещают смену сезона, явление серых небес и долгих ночей горькой луны, Ванийетуви – Зимней Луны, а за ней идёт Ваникоканви – Луна Середины Зимы, потом будет Витэхи – Жёсткая Луна, и наконец, Вицатави – Луна Урта. Весеннее равноденствие приходится на Иставицайзанви – Луну Воспаленных Глаз. Мы с Грантом попали в Прерии, как это теперь кажется давно, в Магаксиксицагливи – Луну Возвращения Гигантов.

Уже различные небольшие отряды, начали покидать лагерь победителей.

Я, также, начал задумываться, о скором пути домой. Пора уже было покидать Прерии. Меня ждало долгое путешествие назад к Иханке, отсюда к Горам Тентис, по Воску к Заливу Тамбер и Порт-Кару.

Я направился к вигваму, который я делил с Кувигнакой, его рабыней Цеспу, и с той, кто теперь была моей собственной рабыней, с той, на кого я теперь имел все юридические права, прекрасной и покорной блондинкой Мирой. Кувигнака хотел просто отдать её мне, но я настоял на том, чтобы заплатить пять шкур за неё. Усмехнувшись, он принял плату. Она была рабыней. Почему она не должна быть куплена или продана? Теперь она была полностью моей собственностью.

По пути, я задержался перед квартетом нагих, стоящих на коленях белых рабынь, связанных друг с дружкой за шеи, и с руками, стянутыми за спиной. Это были те самые четыре девушки, которые были отняты у Гранта Жёлтыми Ножами, неподалёку от разгромленного обоза, и поля боя между солдатами и коалицией краснокожих. Это были Лоис, Инес, Коринн и Присцилла. Они были возвращены Гранту после разгрома Жёлтых Ножей, как часть его добычи. Я рассмотрел их. Они были действительно прекрасными образцами живых трофеев. На левой груди Присциллы красовалась метка, сделанная чёрной краской. Она была уже продана за четыре шкуры Акихоке, другу Кэнки, а также члену воинского сообщества Всех Товарищей. Левая грудь француженки Коринн, также была помечена чёрной краской, но метка отличалась. Грант продал ей Кеглезеле, ещё одному другу Кэнки, за те же четыре шкуры. Ни Акихока, ни Кеглезела ещё не забрали своих женщин.

Грант не стал продавать Лоис и Инес, а оставил их себе в качестве вьючных животных. Кому-то же надо тащить его товары на пути в земли Пыльноногих. Потом, если он не продаст их, по-видимому, они будут сопровождать его назад в Кайилиаук весной. Там он продаст свои товары и получив прибыль и пополнив свои запасы, по-видимому, возвратится обратно в Прерии для продолжения своих торговых предприятий. Думаю, что на сей раз, он займётся этим бизнесом в компании светлокожего парня, которого он встретил среди Пыльноногих, всего несколько недель назад, своего сына.

– Это ведь Ты забила тревогу, – напомнил я, оттянув голову Лоис за волосы, -когда я со своими друзьями, угоняли тарнов у Киниямпи из стойбища Жёлтых Ножей.

Удерживаемая за волосы девушка дрожала от ужаса.

– Ты знаешь, что это я был с ними? – строго спросил я. – Ты узнала меня?

– Да, Господин, – прошептала она, испуганная и дрожащая.

– Ты всё правильно сделала, – похвалил я.

Она пораженно уставилась на меня.

– Кто Ты? – спросил я.

– Я рабыня, – всё так же шёпотом ответила она.

– Ну, так смотри, чтобы служить своим новым владельцам ещё лучше, – предупредил я.

– Да, Господин, – пролепетала она, и я, отпустив её волосы, обернулся.

Я отметил, что шея Инес, отлично смотрится в её кожаных путах.

Были также и другие, чьей судьбой я поинтересовался. Макс и Кайл Хобарты, и две бывших землянки, Джинджер и Эвелин, бывшими рабынями таверн в Кайилиауке. Хобарты, со своими товарищами, попытались преследовать Гранта в Прериях, но друзья Гранта, Пыльноногие, напали на них. Грант, определил место резни, вернулся туда, и нашёл их, единственных выживших, лежащих в траве, ожидая его внимания, раздетых и с ногами, привязанными к распоркам, как если бы они были рабынями. Торговец не убил их, а приковал их цепью к своему каравану. Им, молодым сильным мужчинам, запретили прикасаться к любой из небрежно одетых красоток, скованных цепями за шеи, и шедших перед ними в рабском караване.

Неподалёку от поля боя воины Слины забрали у Гранта обоих парней, вместе с двумя девушками, Джинджер и Эвелин, к которым Хобарты ещё в бытность в Кайилиауке испытывали необоримую страсть. Слины взяли мужчин, для работы пастухами кайил. Не трудно догадаться для каких целей краснокожие решили забрать соблазнительных белых девушек.

Спустя некоторое время, очевидно, Макс и Кайл Хобарты более неспособные сдерживаться, и обнаружив девушек, привязанных голыми к столбам в уединённом месте, по-видимому, для наказания, использовали их для своего удовлетворения. Вскоре после этого они начали встречаться рабынями. Эти встречи были типичными тайными свиданиями рабов. Они происходили в уединенных местах позади вигвамов и в высокой траве, где они могли бы на мгновение упасть в объятия друг друга, постоянно опасаясь услышать шаги хозяина, увидеть тень его плети.

В эти дни их встречи сильно отличались от встреч в альковах таверн Кайилиаука. Здесь девушки узнали, что они были истинными рабынями Хобартов, а парни, сами оказавшиеся в ошейниках краснокожих, к своей радости поняли, что эти девушки принадлежат только им. Я уверен, что встречи Хобартов с Джинджер и Эвелин, не остались незамеченными Слинами. Подозреваю, и это наиболее вероятно, что Слины, по доброте душевной, и, признавая потребности сильных мужчин, таких как Хобарты в женщинах, использовали это в качестве своего рода вознаграждения за хорошую работу. Не думаю также, что парней случайно, послали с поручением в то место, где эти две красотки оказались привязанными в ожидании наказания. Скорее всего, встречи рабов с рабынями, никогда не были тайной для их владельцев. Обычно, вопрос относительно этого состоит лишь в том, хотят ли рабовладельцы принять меры или нет. Эта гипотеза подтверждена тем фактом, что Слины, торгуясь с Грантом, использующим добычу, взятую у Жёлтых Ножей, предложили ему сразу пакет, содержащий и Хобартов и их возлюбленных.

Я позже обсуждал свои подозрения с Хобартами, и выяснилось, что они и сами разделяют мои подозрения в этом вопросе. Грант, кстати, освободил обоих, и временно нанял их на работу. Они будут сопровождать его в земли Пыльноногих, помогая с транспортировкой туда товаров, а также до наступления зимы, вернувшись в Кайилиаук, найти там покупателей для шкур Гранта, что будут поставлены весной. Парни собирались впоследствии вернуться на своё ранчо в окрестностях Кайилиаука. В оплату за эти услуги каждый получит рабыню. Я видел, что эти две любовницы ехали на кайилах позади своих мужчин. Их имена сейчас были Витантанка и Акамда.

– Господин! – крикнула белая рабыня, отрываясь на мгновение от следования за своим хозяином, стремительно падая передо мной на колени, и целуя мои ноги.

– Приветствую, Оипутаке.

– Я благодарю Вас, за самый драгоценный подарок, который мужчина может дать женщине, – скала она, глядя на меня снизу.

– И что же это? – спросил я.

– Она сама, – ответила рабыня.

– Это – пустяк, – отмахнулся я.

– Хово, Оипутаке, – позвал её краснокожий владелец, оборачиваясь.

Это был Вапике, «Тот, Кому Повезло» из клана Исанна.

– Хо, Интаканка! – крикнула девушка, вскакивая на ноги, и с радостью бросаясь следом за ним.

Я видел возвращение двух друзей охотников, Котанки – Любовной Флейты из Висмахи, и Ваюхахаки – Того-Кто-Владеет-Многим, который предпочёл оставаться с Исбу. Когда-то он был Кабачком, парнем Ваниямпи. Через спину его кайилы, перед ним, было переброшено тело табука. Я помнил, что Кайилам, несмотря на припасы, взятые у Жёлтых Ножей, большая часть из которых была их собственными из летнего лагеря, в течение этой зимы вынуждены будут много охотиться.

Место у боку кайилы Котэнки, приветствуя его возвращение в стойбище, спешила занять босая одетая в короткое платье блондинка в ошейнике. Именно она когда-то была девушкой-приманкой в одном из эпизодов боя в летнем стойбище. Теперь она принадлежала ему. Думаю, что она тысячекратно и даже более заплатит Котанке, за своё участие в той ситуации, которой она его подвергла, прежде чем он позволит ей испытать всю строгость более общего рабства, той абсолютной и бескомпромиссной неволи, в которой рабыни как правило, и без долгих размышлений, содержалась на Горе.

Охотники и рабыня были встречены у входа в вигвам Ваюхахаки другой рабыней, белокурой, босой девушкой в короткой плотно подпоясанной тунике из ткани Ваниямпи. Радостно приветствуя своего господина, она встала на колени и, опустив голову, скрестила руки на груди. Получилась смесь знака краснокожих и гореанских обычаев. Скрещивание рук на груди в знаке означает любовь. То, что она стояла на коленях, опустив голову, показывало подчинение. Получилась любовь рабыни. Она вскочила на ноги по команде Ваюхахаки. Имя Клубника было сохранено для неё, оно оказалось подходящим именем для рабыни. Тело табука сбросили со спину кайилы на руки девушек. Животное было не маленьким, и они согнулись под его весом. Пока женщины будут разделывать тушу, мужчины смогут посидеть перед входом в вигвам и спокойно побеседовать.

– Васнаподхи! – обрадовался я, увидев её проходящей мимо, с рулоном шкур кайилиаука на плече.

Она радостно подбежала ко мне и встала на колени.

– Ты довольна своим новым хозяином? – поинтересовался я.

– О-о-о! – восторженно воскликнула она, задохнувшись от охватившего её восторга, – он – мой владелец! Он – мой Господин! В течение многих лет, в моей душе я знала, что принадлежала только ему! Теперь, наконец, я – его законная рабыня! Он настолько прекрасен и строг со мной! Я так счастлива!

Её новый владелец был парнем из клана Напоктан, приблизительно на два года старше её, Вайейека – «Тот, Кто Находит Много», и кому она когда-то давным-давно принадлежала, ещё когда они оба были детьми. Теперь он стал прекрасным молодым воином, а она соблазнительной рабыней, так необходимой ему. Тот, кто обнаружит Васнаподхи в своих руках, как мне кажется, быстро поймёт, что он действительно будет тем, кто нашёл много.

– Я так боялась, что он не захочет купить меня, – призналась она. – Грант, мой бывший владелец выставил за меня просто жутко высокую цену!

– И сколько Ты теперь стоишь? – поинтересовался я, хотя, конечно, прекрасно знал цену выставленную торговцем.

– Четыре шкура жёлтого кайилиаука! – сообщила она с некоторой гордостью.

Я слегка присвистнул, как будто от удивления.

– Вы можете поверить этому? – спросила Васнаподхи.

– Думаю, что могу, – усмехнулся я. – В конце концов, Ты – собственность не без определенного очарования.

– И Грант, мой прежний владелец, не стал даже торговаться, – удивлённо сообщила рабыня. – Цена, что была назначена за меня, оказалась постоянной!

– Понятно.

Это действительно было необычно для Прерий. Впрочем, это было необычно, и для всего остального Гора.

– А ведь я, всего лишь бледнолицая женщина и рабыня!

– Грант – проницательный торговец, – заметил я. – Несомненно, он был уверен в своем покупателе.

– Мой новый господин не обрадовался, заплатив столько, – сказала она. – Когда он привёл меня в свой вигвам, он от злости первым делом выпорол меня. Зато потом долго не отпускал и любил меня, и я стала полностью его.

– Понятно.

Грант, несомненно, оценил Васнаподхи так высоко, чтобы у молодого краснокожего никогда больше не возникло даже мысли избавиться от такой дорогой собственности. Всё же я думаю, что эта предосторожность не была так уж необходима со стороны Гранта. Я считаю, что Вайейека, теперь снова получив в собственность свою бывшую рабыню детства, вряд ли когда-либо позволит ей снова упорхнуть из его рук.

– Тем не менее, я буду скучать по своему бывшему владельцу, – призналась девушка. – Хотя он и был строг со мной, впрочем, как и подобает поступать с рабыней, он всё же был очень добр ко мне.

– Он спас тебе жизнь в летнем стойбище, – напомнил я, – посадив тебя на привязь, и наказав, чтобы вывести в безопасное место.

– Я знаю, – вздохнула она.

– Несомненно, рабыня, Ты шла по поручению. Так что, чтобы тебя не выпороли за задержку и праздность, разрешаю тебе продолжить свой путь.

Она опустила голову и, нежно поцеловала мои ноги. Потом она, с улыбкой, снова взвалила на себя, скатанную в рулон шкуру кайилиаука, и, вскочив на ноги, побежала по своим делам. Она направлялась в сторону вигвама Вайейеки. Я предположил, что что-то было обменено на шкуру. Возможно, она требовалась, чтобы заменить один из кусков кожи на вигваме Вайейеки. У него теперь была женщина, чтобы заниматься таким вопросам. Он недавно купил её.

А я продолжил путь к моему собственному вигваму.

– Давай, поторапливайся, ленивая рабыня! – услышал я злой крик, и услышал треск стрекала, сопровождаемый криком боли девушки, несшей два бурдюка.

Это была белая нагая рабыня в ошейнике Махпиясапы. Одна из жен вождя, со стрекалом в скрюченной искалеченной руке, подгоняла рыжеволосую грудастую женщину. С этой женой я когда-то общался около его вигвама, незадолго перед нападением Жёлтых Ножей на летнее стойбище. Краснокожая женщина строго контролировала исполнение невольницей её обязанностей.

Рыжеволосая с большой грустью посмотрела в мою сторону, но моё лицо осталось бесстрастным. За эту небольшую задержка девушка была ещё дважды поражена стрекалом, и резко ускорилась. Теперь её звали Натуса. «Natu» означает кисточку на початке незрелой кукурузы, но может использоваться и для обозначения волос на голове. И то, и другое, шелковистое и гладкое на ощупь. «Sa» как уже упоминалось -красный. Соответственно, у этого имени, нет точного перевода на гореанский, или на английский. «Красный Шёлк» не будет достаточно точным переводом потому, что шелковистость кисточки кукурузы, или волос на голове, отличаются от шёлковой ткани. К тому же выражение «красный шёлк» в гореанском, чаще используется в качестве категории в работорговле, а также, вне этого контекста, как выражение в вульгарной беседе, указывающее на то, что женщина больше не девственница, или как говорят гореане, по крайней мере, про рабынь, что её тело было вскрыто мужчинами. Его термин антипод – «белый шёлк», обычно используется для рабынь, которые всё ещё остаются девственницами, или эквивалентно, рабыням, тела которых пока не были вскрыты мужчинами. Само собой разумеется, что рабыни редко проводят много времени в категории белого шёлка. Обычным делом среди гореан является, не тратить время на осторожное введение рабыни в её новую реальность. Перевод – «Красный Шёлк Кукурузы», также, не будет удачным. Возможно, лучшим переводом будет – «Красная Кисточка», понимая под кисточкой нитевидные пестики кукурузы, которые очень ценят краснокожие. В любом случае основным подтекстом этого имени, понятным всем, кто хорошо знает язык краснокожих во всех его оттенках, будет описание чего-то красного, приятного, нежного и гладкого на ощупь.

Не было ни ошибки, ни совпадения в том что, что рыжеволосая полногрудая Натуса оказалась собственностью Махпиясапы. Кэнка, в качестве его части трофеев взятых у Жёлтых Ножей, забрал пять шкур жёлтого кайилиаука. Их-то он и отдал Махпиясапе, как подарок, но в некотором смысле, также и как оплату за более раннее приобретение Виньелы, которую, напомню, Грант изначально вёл в Прерии, как товар для Махпиясапы. Взяв, эти пять шкур Махпиясапа, в действительности, давал понять Кэнке, что прощал его за осуществление прав воина, которые привели симпатичную шею Виньелы в его украшенный бисером ошейник.

К счастью, именно я среди рабынь Жёлтых Ножей обнаружил ту, кого теперь назвали Натуса. Заметив мою заинтересованность, её отдали мне как часть моей доли трофеев. Я подержал её некоторое время у себя, подвергая её дрессировке, и готовя к использованию, а затем передал девушку Гранту. Счастливый Грант, конечно, сразу же продал её Махпиясапе за всё те же пять шкур жёлтого кайилиаука, которые Махпиясапа получил от Кэнки. Кэнка, таким образом, если можно так выразиться, избавился от своих долгов перед вождём, и таким образом, приобрёл полное моральное, а так же и юридическое право на Виньелу. Грант, в результате получил свою запланированную прибыль в пять шкур, а Махпиясапа заимел редкую рыжеволосую женщину, которую он заказал Гранту ещё в прошлом году. Махпиясапа, кстати, был более чем доволен таким поворотом дел. Ведь не было большим секретом в стойбище, что он оценил грудь Виньелы, по крайней мере, на его вкус, как слишком маленькую. Часто краснокожие, как и многие мужчины Тахари, весьма склонны находить особо привлекательными пышногрудых женщин.

По пути к моему вигваму я прошёл нечто вроде рынка, свободное от вигвамов место, служащее для торговли и обмена. Это весьма обычное явление в межплеменном стойбище. Там я заметил Сэйбара, того самого кто когда-то был Тыквой, Ваниямпи, торговавшегося на знаке с Пыльноногим. Сэйбар предлагал полный мешок кукурузы. Пыльноногий выставил для обмена связки сушёного мяса кайилиаука. Те, кто раньше были Ваниямпи, больше не должны были потреблять только выращенные ими продукты, а излишки передавать в руки владельцев без компенсации.

Сообщество стало теперь, чем-то вроде маленького свободного хозяйства в Прериях, но всё же, строго по закону, они являлись арендаторами племени Кайил. Но в действительности, Кайилы не желали превращать свои племенные земли в источник обогащения. Вся арендная плата составляла один початок кукурузы ежегодно, преподнесённый правящему вождю клана Исбу. Вчера этот початок кукурузы был, с подходящими церемониями, предоставлен Махпиясапе. Аренда оговаривалась определенными условиями, записанными на двух кожах, каждая из которых несла личные метки подписавшихся представителей. Одна из этих кож, оставалась в клане Исбу, другая находилась у арендаторов. В договоре были прописаны два главных условия. Во-первых, аренда являлась временной и могла быть аннулирована или возобновлена, каждую десятую зиму. И, во-вторых, на количество людей проживающих в арендованной местности накладывалось строгое ограничение. Избыток населения, должен быть удалён эмиграцией в земли к западу от Иханке. Краснокожие не хотели одобрять увеличивающееся белое население в своих землях.

Таким образом, те, кто раньше был Ваниямпи, больше не были рабами племени Кайил, и они теперь становились, чем-то вроде маленького свободного государства в пределах Прерий. Эти привилегии были даны им в качестве подарка Кайилами, за услуги, оказанные племени во время войны с Жёлтыми Ножами и солдатами. За превращение своего поселения в базу для наших тарнов, находящуюся в пределах досягаемости Скалы Советов, и за приют и поддержку наших воинов в период их обучения.

Сообщество тех, кто был Ваниямпи, конечно, не было идентифицировано со специфической местностью, и конечно не с территорией, занятой на условиях аренды. Теперь, впервые, на основе гореанских традиций оно имело тенденцию быть идентифицированным с Домашним Камнем. Теперь, это сообщество могло, если бы оно того пожелало, переместить Домашний Камень, или даже мигрировать на новые земли. По гореанским законам сообщество определяет преданность Домашнему Камню, а не физическим структурам и их местоположению.

Сэйбар хотел назвать малочисленное сообщество Новым Аром, но вынужден был отказаться от своего предложения перед лицом прохладного приема его товарищами. Ар не столь уж нравился некоторым из его товарищей, как ему того хотелось бы, а для большинства из них, этот самый большой и грозный город на гореанском севере был незнаком даже по слухам. После долгого обсуждения было решено назвать крошечный сообщество Посёлком Сэйбара, выражая этим уважение и любовь к своему лидеру. Единственным кто до конца упрямо отстаивал название Новый Ар, оказался сам Сэйбар.

Кстати, краснокожие дали собственное имя для нового, малочисленного сообщества, причём не одно. Среди Кайил его называют «Анпао», или иногда – «Анптания». Слово Анпао означает Рассвет или Дневной свет. У словосочетания Анпания переводится сложнее. Это означает, скорее буквально, «вздох дня». Оно используется, чтобы описать, например, первые, прекрасные проблески рассвета. Выражение связано, конечно, с дымкой, поднимаемой солнцем ранним утром. Краснокожие, возможно, поэтично и изящно, как это часто случается в их языках называют это явление «вздохом дня». В обоих названиях, подтекст довольно прозрачен, тьма закончилась и на носу новый день.

Я не стал привлекать к себе внимания Сэйбара. Вчера вечером мы с ним знатно попировали. Мне не хотелось бы возобновлять горечь прощаний.

Вскоре, я был около моего вигвама. Там меня уже ждала Мира. Она встала на колени передо мной и положила голову у моих ног. Потом подняв голову, она сообщила:

– Акихока принёс весть из вигвама тёмных гостей. Тёмный гость указал на переводчик.

– Понятно, – ответил я.

Переводчик был запрограммирован для общения на языках кюров и гореанском.

– Я думаю, что тёмный гость хочет говорить с Вами, – предположила она.

– Да, – не стал я спорить.

– Но, почему, Господин? – удивлённо спросила она. – Какое отношение имеет к Вам этот тёмный гость? И как оказался среди Ваших вещей переводчик?

Я улыбнулся.

– Кто Вы? Кому я принадлежу?

– Любопытство, не подобает кэйджере, – напомнил я старую истину.

– Простите меня, Господин, – тут же исправилась она, опуская голову, и я решил, что, пожалуй, на сей раз не буду пороть её.

– Я иду в вигвам тёмного гостя, – объявил я. – Мы будем разговаривать.

– Господин, а что должна делать я? – поинтересовалась Мира.

– У нас что, закончились женские работы, которым надо уделить внимание? -удивился я.

– Нет, Господин, – ответила она.

– Ну, вот и займись ими, – велел я.

– Слушаюсь, Господин.

55. Смешивание крови

Нож Кувигнаки сделал надрез на его собственном предплечье, затем на моём, и в конце на руке Хси.

– Ты не можешь стать членом Солдат Слинов, или Всех Товарищей потому, что Ты не Кайила. Ты не знаешь наших танцев и обрядов, связанных с нашей магией, – сказал Хси.

– Но есть кое-что, что может быть сделано, – сообщил Кувигнака

– Сделай это, – скомандовал Хси.

Кувигнака прижал свою руку к моей, затем я сделал то же самое с рукой Хси, и в свою очередь Хси, сдавил его руку с рукой Кувигнаки. Таким образом, круг крови замкнулся.

– Сделано, – воскликнул Кувигнака.

– Братья, – сказал я.

– Братья, – поддержал Хси.

– Братья, – повторил Кувигнака.

56. Я покидаю стойбище

Я связал руки Миры спереди.

– Как только мы достигнем цивилизации, я поставлю тебе подходящее клеймо и надену ошейник, – сообщил я ей.

– Я – рабыня, – вздохнула она. – Я буду с нетерпением ждать свой ошейник и клеймо.

– Это закрепит на тебе твой статус, по закону, и в глазах окружающих.

– Да, Господин.

Я смотрел на неё сверху вниз.

– Вы думаете, что меня убьют в Порт-Каре? – с тревогой в голосе спросила девушка.

– Я так не думаю, – успокоил я, – но на твоём месте, я бы рассказывал всё предельно откровенно, и с обилием деталей.

– Я так и сделаю, – дрожа от страха, пообещала она.

Дом Самоса в Порт-Каре известен его методами допроса далеко за его пределами. И эти методы используются безоговорочно, конечно, применительно к рабыням.

– Ты уже не столь напугана, как вчера вечером, – заметил я.

Вчера вечером, по возвращении переводчика к моим вещам, я связал её по рукам и ногам, а затем сообщил ей о личности её теперешнего владельца. Она извивалась в ужасе у моих ног, ведь подтвердились её худшие подозрения. Она, бывший агент кюров, попала в руки того, кто вместе с Самосом из Порт-Кара служил Царствующим Жрецам не за страх, а за совесть, к тому, кто был известен некоторым как Тэрл Кабот, а большинству как Боск Порт-Кара.

– Если Ты будешь в полной мере сотрудничать с нами, тебе, возможно, позже позволят жить как женщине, и как рабыне, – пообещал я запуганной девушке.

– Я буду совершенно покорна, Господин – прошептала Мира.

Я улыбнулся ей.

– Да, Господин, – улыбнулась она, – я уже не напугана до такой степени, как это было вчера вечером.

– Хорошо, – кивнул я.

Я закинул её на спину кайилы, и испуганная девушка, чтобы сохранить равновесие, моментально вцепилась в гриву животного, погрузив в неё свои пальцы. Взяв длинный ремень и привязав его к правой лодыжке Миры, я пропустил его под животом кайилы, и дважды обмотав, закрепил на левой. Но подёргав получившуюся конструкцию, остался ей недоволен, и перевязал всё заново. Теперь её бёдра были притянуты к бокам кайилы настолько плотно, что вжимались в тело животного, и двигались вместе с его дыханием. Думаю, позже на внутренней поверхности бёдер девушки останутся отпечатки тёплого и шелковистого меха животного.

У кайилы на которой восседала рабыня не было поводьев, зато была верёвка, привязанная за шею. Эту длинную верёвку я набросил на луку моего седла.

– Господин не счел необходимым разрешить мне одежду, – обиженно заметила Мира.

– Это верно, – усмехнулся я.

Я отобрал у неё даже те незначительные тряпки, которые я разрешил носить, несколько недель назад, когда мы гостили в месте, что тогда было загоном Ваниямпи.

– Значит, я буду возвращена из Прерий, как голая рабыня, – поняла она.

– Да, – безжалостно подтвердил я, поскольку мне это казалось подходящим для той, кто вошла в них в качестве гордой свободной женщины, и агента кюров.

Мы находились на возвышении неподалёку от стойбища победителей. На востоке загорался рассвет. Группа из нескольких человек приближались нам со стороны стойбища.

Прощание было кратким.

Я уложил на спину кайилы, на которой уже сидела привязанная девушка, спереди и позади неё, вьюки с кое-какими вещами. В том вьюке, что оказался позади рабыни, среди связок сушёного мяса, лежал переводчик.

Я запрыгнул в седло, и мы начали спуск с возвышенности, направляясь на запад.

Я не стал забирать своего тарна, которого я изловил в землях Киниямпи. Я решил, что будет лучше, если эта уже дрессированная птица, останется в племени Кайил. Этот тарн был драгоценен для них, особенно в связи с их планами на приобретение новых птиц. Я отлично понимал, что племя нуждалось в каждом тарне, которого они могли получить. В действительности, я подозревал, что они вскоре попытаются получить их даже по торговым каналам. Прежде, приручение кайилы вызвало социальную и культурную революцию среди племен Прерий, похоже, теперь настала очередь тарнов. Тарн, как кайила перед ним, мог вызвать новые преобразования на просторах Прерий. Признаться честно, я слегка опасался этих изменений, когда я вспоминал каких высот достигли краснокожие в использовании кайил. Насколько ужасной может оказаться их энергия, когда они окажутся верхом на могучем тарне. И всё же мне казалось, что мастерство в управление тарном, по-своему, может стать ключом к уверенной и длительной стабильности в Прериях. Ведь племена, не имеющие тарнов, не смогут составить конкуренцию тем, у кого они есть. То есть, они могут быть вытеснены с их земель, движущимися на запад более сильными соседями, что уже может угрожать целостности самой Иханке. Слишком часто в историях миров подобные перемещения народов, становились прелюдией к долгим и кровавым войнам. Как это ни парадоксально, но ключом к стабильности, зачастую оказывается паритет военных сил.