Текст книги "Побратимы Гора (ЛП)"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 35 страниц)

– Вы заставляете меня почувствовать себя свободной.

– Берегись, а то выпорю, – предупредил я.

Она покаянно согнулась и поцеловала мои ноги.

– Господин, – позвала она.

– Да.

– Я действительно мучаюсь, – призналась она.

– Я вижу, – усмехнулся я.

– Это настоящее бедствие, – возбуждённо простонала она.

– Ты – женщина с сильным, хотя когда-то жёстко подавленным, сексуальным влечением, которая была порабощена, – объяснил я.

– Господин?

– Также, чувства нормальной женщины, при условиях прямого и явного рабства, часто умножаются в сто, а у некоторых женщин, кажется и в тысячу раз.

– Я не смогу выдержать это, Господин, – ужаснулась она.

– Пресмыкайся, – скомандовал я рабыне.

– Вы же не заставите меня сделать это? – удивлённо спросила Оипутаке.

Я бескомпромиссно указал на землю у своих ног. Она скользнула на живот передо мной, и я почувствовал её губы и язык на своих ногах.

– Очень важно, быть тем, кто Ты есть. Если Ты – рабыня, то и будь рабыней.

– Да, Господин, – ответила она.

– Кто Ты? – резко спросил я.

– Рабыня, – всхлипнула она, не переставая целовать мои ноги.

– Тогда будь рабыней, – посоветовал я.

– Да, Господин.

Ошейник хорошо смотрелся на её шее, выглядывая из-под волос.

– Вы обращаетесь со мной, – проговорила она между поцелуями, – как если я была – …, как если бы я была – ….

– Рабыня, – закончил я за неё.

– Да, – согласилась девушка.

– Ты – рабыня, – заключил я.

– Да, Господин.

– Ну, так и ожидай обращения как с рабыней.

– Да, Господин.

Я позволил ей какое-то время ублажать меня этим способом, лёжа на животе передо мной, целуя, облизывая и обсасывая мои ноги.

– Ты хорошо пресмыкаешься, рабыня, – похвалил я.

– Спасибо, Господин, – поблагодарила Оипутаке.

– Ты ведь не будешь скупиться, позволяя мужчине наслаждаться его властью над тобой, не так ли? – поинтересовался я.

– Нет, Господин.

– Ты хорошо выглядишь у ног мужчины, – похвалил я трудящуюся рабыню.

Она стонала от унижения, и от сурового сексуального голода.

– Ты можешь поблагодарить меня, – намекнул я.

– Спасибо, Господин, – простонала она.

– Не за что, – усмехнулся я.

– Вы наслаждаетесь моим унижением, – всхлипнула рабыня. – Вы наслаждаетесь этим!

– Да, – не стал я спорить, и добавил: – И Ты тоже.

Её маленькие плечи вздрогнули. Я видел, что то, что я сказал, было верно.

– Ты можешь встать на колени передо мной, – позволил я.

Она поднялась до коленопреклонённого положения.

– Вы не тронули меня, – обиженно сказала она, – и всё же Вы очень возбудили меня.

Я не стал отвечать на её укоризну. Человеческие женщины – такие роскошные и замечательные существа. Их сексуальная жизнь и ощущения такие тонкие, сложные и глубокие. Насколько же наивен мужчина, который полагает, что занятие сексом с женщиной так ничтожно и кратко, что может заключаться в пределах параметров горизонтальной плоскости, простого стимулирования кожи, вызывающего обслуживание в ответ на простую ловкость рук. Как убого невежественен такой механический подход к женской сексуальности. Сколько уже изучают её художники и поэты! Женщины так необузданно драгоценны. Они настолько чувствительны, настолько красивы, настолько интеллектуальны и настолько же необходимы. Никакой мужчина ещё не смог найти эталона, для измерения любви женщины. Кто может измерить горизонты её сердца? Есть вещи, более реальные, когда они кажутся наиболее неосязаемыми.

– Даже не прикоснувшись ко мне, Вы очень возбудили меня, – пожаловалась она. -И теперь я беспомощно стою перед Вами на коленях.

Её мука была совершенно очевидной. Она была рабыней, и отчаянно нуждалась в том, чтобы быть взятой. И всё же я сделал немного, лишь обращался с ней как женщиной, и решительно наложил на неё мужскую власть. Я не думаю, что сейчас она имела хоть какие-то сомнения относительно её пола.

– Когда я подбежала к Вам, увидев позади вигвама, я была благодарна и счастлива. Моим намерением было добровольно подарить вам себя для ваших удовольствий, – объяснила Оипутаке. – Но теперь Вы сделали это для меня необходимым. Теперь Вы поставили меня в положение, когда я вынуждена молить о вашем милосердии!

– Это является соответствующим твоему статусу, рабыня, – усмехнулся я.

– Разве Вы не будете ко мне добры? – спросила девушка, дрожа от желания.

Я, молча, смотрел на неё и ждал.

– Вы видите меня беспомощную и нуждающуюся, умоляющую – простонала она.

– Это приличествует тебе, рабыня.

– Мужчины делают это с нами. Они разжигают в нас огонь, а затем решают, стоит ли хотя бы дотронуться до нас!

– А иногда, насколько я знаю это, девушку заставляют исполнять.

– Исполнять? – не поняла она.

– Да, её вынуждают, если можно так выразиться, заслужить, чтобы её взяли.

– Да, Господин. Это весьма обычное дело.

– Ты готова работать, ради того чтобы тебя взяли, заслужить эту честь?

– Да, Господин, – покорно сказала Оипутаке. – Я сделаю всё что угодно.

– Но Ты должны сделать всё что угодно, так или иначе, поскольку Ты рабыня, -напомнил я.

– Да, Господин, – она застонала. – Да, Господин.

Я смотрел на неё сверху вниз.

Она ёрзала, и сжимала свои маленькие кулачки. В её глазах стояли слезы.

– Я нуждаюсь в этом, – заплакала она.

Я присел на корточки рядом с нею, и нежно ощупал её. Она, закрыв глаза, прижала своё маленькое, горячее, влажное, округлое лоно к моей руке.

– Я чувствую, что Ты не лжёшь мне, – отметил я.

– Нет, Господин, – застонала она.

– Ошейник отлично смотрится на твоей шее, – похвалил я.

– Да, Господин.

– И твои волосы красивы, – сделал я ещё один комплемент.

– Спасибо, Господин, – поблагодарила девушка.

– Ты просишь взять тебя?

– Да, Господин.

– Вы готова заработать то, чтобы я тебя взял?

– Я сделаю всё что угодно.

– Поцелуй меня, – приказал я.

– За такую малость, – удивилась она, – я могу заработать, чтобы вы взяли меня?

– Но это должен быть поцелуй рабыни, – предупредил я её.

– Да, Господин.

Наши губы встретились, сладко и нежно, полностью и надолго. Её губы, податливые, мягкие, покорные губы рабыни, встретившись с моими вначале робко, а затем, поняв, что не будут отвергнуты или ударены, осмелев, открылись для страсти. И тогда поцелуй стал глубоким, беспомощным и горячим, и она казалась единым целым со своим поцелуем, растворившейся в нём, затем она робко отступила, предложив мне себя как рабыня, наблюдая за моей реакцией, пытаясь рассмотреть в моих глазах свой приговор, была ли он найдена приятной, и какова теперь будет её судьба.

Она с надеждой смотрела на меня. Я был доволен ею, а ведь ей даже не преподавали поцелуи рабыни. Я аккуратно положил её на спину, и полюбовался открывшимся зрелищем.

– Коснитесь меня, – умоляла она. – Пожалуйста, дотроньтесь до меня. Я молю вас о прикосновении, Господин.

– Я не думаю, что такое уж большое касание будет необходимо, – усмехнулся я.

Стоило только мне войти в неё, и как я и ожидал, вызывая у неё состояние возбуждения, она, сжав меня в кольце своих рук, и застонав, взорвалась в неконтролируемом оргазме.

– Да, Господин, – задыхаясь, кричала блондинка. – Да Господин! Спасибо, Господин! Да Господин!

Я подумал, что неплохо поработал с ней. Мне кажется, что её новый владелец будет удовлетворён ею. Она когда-то была холодной свободной женщиной, теперь стала многообещающей рабыней.

Некоторые краснокожие время от времени проходили мимо нас, идя по своим делам, но они не обращали внимания на нас. Для них мы были всего лишь рабами.

– Спасибо, Господин, за то, что взяли меня, – обессилено прошептала Оипутаке, -за то, что согласились воспользоваться мной для своего удовольствия.

– Ты хорошо служила, рабыня, – похвалил я.

– Я рада, – улыбнулась она, – тому, что господину я понравилась как женщина, и то как хорошо я служила.

– И как рабыня, – напомнил я.

– Да, Господин, – улыбнулась она, целуя меня.

Она отстранилась, и легла на бок с сомкнутыми ногами. Изумительная, широкая округлость её бедра была потрясающе красива. Насколько же восхитительны такие существа. Насколько естественно случается так, что мужчины должны хотеть пометить их как свою собственность.

– Дела в племени Кайил идут просто замечательно, – улыбнулся я. – Твой владелец приобрел красивую белую рабыню. Мой Господин и друг, Кэнка из клана Исбу, сохранил свою собственную рабыню и любовь, девушка названную Виньелой, также соблазнительную белую рабыню, а мой друг, Кувигнака, после долгих лет ожидания, наконец, собирается войти в вигвам большого танца.

Я улыбнулся сам себе. Как естественно я подумал о прежней мисс Миллисент Обри-Уэллс, из высокопоставленной семьи, и когда-то дебютантки в Пенсильвании, как о всего лишь и ещё одной сочной белой рабыне в Прериях. Это было полностью соответствующим её теперешнему статусу, поскольку именно этим она и была, всего лишь домашним животным, а ещё любовью Кэнки.

– Я счастлива за него, – поддержала меня девушка.

– В стойбище заготовлено много мяса, – добавил я, – и сейчас – время празднеств, танцев, пиров, визитов и обмена подарками.

– Я сама была обменена в качестве подарка, – улыбнулась Оипутаке.

– Как я понимаю большому огорчению твоего бывшего владельца, – добавил я.

– Да, – она заулыбалась.

– И возможно наиболее замечательно, – заметил я, – кажется, что скоро будет заключён мир между Кайила и Жёлтыми Ножами. Уже теперь гражданские вожди Жёлтых Ножей находятся в стойбище.

– Они не гражданские вожди, – вдруг ошарашила она меня.

– Что? – поражённо переспросил я.

– Я видела вождей Жёлтых Ножей в стойбище, – рассказала она. – Я видела, как они прибыли в стойбище несколько дней назад, когда я ещё была в стаде. Я видела их вчера вечером на последнем пиру, когда меня привели к вигваму моего нового владельца. Я видел их этим утром, около вигвама Ватонки, в стойбище Исанны. Но они не гражданские вожди.

– Ты не ошибаешься? – уточнил я.

– Я же какое-то время была рабыней у Жёлтых Ножей, – напомнила она. – Я знаю точно.

– Значит они не гражданские вожди?

– Я видел гражданских вождей Жёлтых Ножей на совете, – объяснила она. – Это было всего несколько недель назад. Вскоре после этого я была угнана воинами клана Исанна в их набеге.

– Кажется рановато для того, чтобы созывать совет, – возразил я.

– Был совет, – стояла она на своём.

– Пте прибыли к тому моменту? – уточнил я.

Я ожидал, что такой совет будет согласован с приходом стада и сбором кланов Жёлтых Ножей для большой охоты. Пте прибывают в земли Кайила, прежде побывав на территории Жёлтых Ножей.

– Нет, – ответила Оипутаке.

– Интересно, – задумался я. – Ты случайно не знаешь причину созыва совета?

– Нет.

– Несколько недель назад, – сказал я, – произошло сражение с большим обозом и колонной наёмников. Ты знаешь об этом?

– Да, – кивнула девушка. – Пленницы были приведены в стойбище Жёлтых Ножей.

– Совет был до или после набега? – спросил я.

– Спустя несколько дней после этого.

– Это, также, интересно. Ты уверена, что не догадываешься о чем был совет?

– Нет, Господин, – ответила она. – Мне не преподавали язык Жёлтых Ножей. Я не знаю ни одного слова. Там я выполняла, самую чёрную работу, обычно на работе мною командовали только затрещинами и ударами плетью. Для них я была только своего рода самкой кайилы, двуногим вьючным животным.

– Такие работы, – объяснил я, – вполне подходят для сексуально холодных рабынь.

– Да, господин, – согласилась девушка, – но они бывали наложены, также, даже на самых страстных из их женщин.

– Конечно.

– На том совете, – сказала она, – я и видела гражданских вождей Жёлтых Ножей. Это не те же самые мужчины, которые находятся сёйчас в стойбище.

– Ты ошибаешься.

– Нет, Господин.

– Ты видела этих мужчин в стойбище Жёлтых Ножей прежде? – спросил я.

– Да, Господин, – кивнула она.

– Они – гражданские вожди, – попробовал я ещё раз сбить её с толку.

– Нет, Господин.

– Ты знаешь, кто они?

– Да, Господин.

– И кто же это?

– Это – военные вожди.

17. Оценка информации полученной от Оипутаке

– Кэнка! – крикнул я. – Где Кэнка!

Молодого воина не было в его вигваме. Около его жилища я увидел краснокожего, сидящего со скрещенными ногами, в одежде с капюшоном накинутом на голову и наполовину скрывающим его лицо, и раскачивающегося взад и вперед.

– Он отправился на охоту, – странно спокойно ответил краснокожий.

– Когда он вернется? – спросил я.

– Он не должен возвращаться, – застонала Акихока, продолжая качаться назад и вперед. – Он – мой друг. Он был моим другом, – снова простонал он.

– Я не понимаю. Что произошло? – озадаченно спросил я.

– Ты уже второй, кто ищет его сегодня, – ответил краснокожий, склоняясь, и ещё больше скрываясь пол своей одеждой.

– Я не понимаю тебя, – озадаченно сказал я. – Но у меня есть информация. Я должен видеть его. Это может ничего не значить, но это может оказаться очень важным!

– Солдаты Слины приехали за ним, – стонала Акихока, раскачиваясь в страдании.

– Что за чушь! – воскликнул я, всё ещё ничего не понимая.

– У них есть стрела, которая была пущена в Махпиясапу, – наконец начал объяснять Акихока, не прекращая раскачиваться. – Это была стрела Кэнки. Также, Хси видел, что Кэнка бежал от того места.

– Кэнка не стал бы, стрелять в Махпиясапу, – воскликнул я. – Махпиясапа – его вождь.

– Объявлено, что он боялся, что Махпиясапа заберет у него рыжеволосую женщину.

– Махпиясапа не сделал бы этого против его желания, – напомнил я, – и Кэнка знает это.

– Вчера вечером Хси заявил, что будет так.

– Хси, говорил это в гневе.

– Хси видел, что Кэнка бежал от того места, – пробормотал убитая горем Акихока,.

– Мне показалось, что Ты сказал, что Кэнка отправился на охоту, – вспомнил я.

– Объявлено, что он выстрелил в Махпиясапу, а затем отправился на охоту, -пояснил Акихока.

– Это полная ерунда, – закричал я. – Никто не стреляет в своего вождя, а потом спокойно едет поохотиться.

– Выпущенная стрела – это стрела Кэнки, – почти провыл от горя Акихока. – Хси видел, как он бежал с того места.

– Кто-то ещё видел это? – уточнил я.

– Никто.

– И тебе кажется возможным, в переполненном стойбище? – сердито спросил я.

– Это была стрела Кэнки, – объяснил Акихока. – У них есть стрела. Это – стрела Кэнки. Хси видел, что он бежал оттуда.

– Хси – лгун, – крикнул я.

– Нет, этого не может быть, – отказался поверить Акихока.

– Почему, этого не может быть? – удивился я.

– Он поклялся своим щитом, – ответил Акихока.

– Да ясно же, что, скорее всего, сам Хси, и выпустил эту стрелу, – воскликнул я.

– Махпиясапа – отец Хси, – напомнил Акихока. – Хси не стал бы, пытаться убить своего отца.

– А я и не думаю, что он пытался убить его, – пояснил я. – Я думаю, что Хси просто хотел сделать вид, чтобы казалось, что была предпринята попытка покушения на его жизнь.

– Хси не сделал бы этого, – возмутился Акихока.

– Почему бы и нет?

– Хси – Кайила, – заявил Акихока. – Позор, позор. Это – позор для Кэнки. Это -позор для Всех Товарищей. У меня скорблю о Кэнке. Он был моим другом. Он был моим другом.

– Хси, не видел, что Кэнка бежала оттуда, – твердо сказал я, припоминая, что Кэнка, в первое утро большой охоты, спрашивал Кувигнаку не видел ли тот одну из его стрел. Получается, что Хси уже давно вынашивал свой план. При открытости жизни краснокожих, где жилища не запираются, а вещи не прячутся, и где воровство не просто не ожидается, а вообще рассматривается как нечто невероятное, не составило бы большого труда, при некоторой осторожности, взять чужую стрелу.

– Хси поклялся в этом, – воскликнул Акихока.

– Хси поклялся ложно.

– Хси поклялся на своём щите.

– Значит, Хси поклялся ложно на своём щите.

Акихока прекратил качаться, и сбросил капюшон с головы на плечи.

– Ты бледнолицый, – заявил он. – Ты – всего лишь раб. Ты ничего не знаешь об этих вещах.

– В своём сердце Ты знаешь, так же как я, что Кэнка не стал бы, пытаться убить Махпиясапу. Я уверен, что даже Махпиясапа, в его сердце, знает это.

– Но Хси поклялся своим щитом, – воскликнул он.

– Он поклялся ложно, – стоял я на своём.

– Но как такое может быть? – снова впал в ступор озадаченный Акихока.

– Несомненно, он мог это сделать, из-за своего тщеславия, и его ненависти к Кэнке.

Акихока опустил голову, и тупо смотрел в грязь под своими ногами. Для него, воина Кайилы, было нелегко постигнуть такую вещь, даже притом, что это казалось настолько вероятным, что, возможно, имело место. Это смотрелось, как если бы его вера в столь фундаментальные вещи была потрясена.

– Они хотят убить Кэнку, – догадался я, – для этого они поскакали за ним. Выходи ему на встречу. Найди его. Расскажи ему, что произошло. Я уверяю тебя, что он ничего не знает об этом. Без сомнения это произошло, когда он уже покинул стойбище.

Акихока во все глаза смотрел на меня.

– Найди его прежде, чем это сделают Солдаты Слины, – попросил я. – Это может спасти ему жизнь. Расскажи ему, что произошло. Он должен сам решить, что нужно делать.

– Он сам возвратится, – сказала Акихока.

– Тогда расскажи ему, чтобы возвращаясь, он знал, что произошло, – сказал я. -Иди за ним.

– Я знаю, где он собирался охотиться, – встрепенулся Акихока.

– Поторопись!

Акихока вскочил на ноги.

– Я пойду, – крикнул он.

– А где Виньела? – поинтересовался я напоследок.

– Я не знаю, – пожал плечами краснокожий.

– Солдаты Слины приходили за ней, чтобы забрать её в вигвам Махпиясапы? – спросил я.

– Нет, – ответил Акихока.

– Ты видишь? – воскликнул я. – Махпиясапы, даже при этих условиях, не приказал забрать её. Даже при этих условиях он всё ещё расценивает её, как женщину Кэнки. Он должен знать, что Хси лжёт.

Акихока развернулся и помчался вдоль вигвамов к стойлу с кайилами. Там он дёрнул свободный конец привязи своей кайилы, взлетел на спину животного, и в мгновение ока исчез за пределами стойбища.

Я смотрел вслед Акихоке, пока он не исчез из вида. Я чувствовал прохладный ветер. Я жалел Махпиясапу. Должно быть, это ужасно для отца понять, что его любимый сын предал свои кодексы.

Потом я вспомнил про сведения, которые я получил от прекрасной белокурой рабыни, Оипутэке, за некоторое время до этого. Я был в затруднительном положении. Я надеялся, передать эту информацию Кэнке. Это казалось мне необходимым не только потому, что он был, строго говоря, моим владельцем, но также и потому что он был вожаком Всех Товарищей. Возможно он, составил бы своё суждение по этому поводу, оценил бы его значение. Учитывая, что Кэнки в данный момент не было, то оставалось идти к Кувигнаке, поскольку я знал его лучше всех и уже имел представление о его сообразительности и здравом смысле. Но пришлось отказаться от этого, потому что, насколько я знал, в это время он должен быть, вместе с другими краснокожими юношами, танцующими в большом вигваме. Я не знал, что сделать. Я мог, конечно, встать на колени перед первым встречным, и рассказать им, что я узнал, но я боялся, что мог быть отвергнут, как бредящий раб. Кто поверит словам раба, к тому же и моё знание было получено от другой рабыни. А что, если она ошибалась?

– Грант! – подумал я. – Грант!

Он должен знать, что делать! Кроме того, он – близкий друг Махпиясапы. Махпиясапа будет слушать его. Я должен найти Гранта!

18. Я продолжаю пытаться оценить сведения Оипутаке

– Где Грант! – крикнул я.

Васнаподхи, поражённо, смотрела на меня. Она стояла на коленях в вигваме, который Махпиясапа выделил Гранту, своему другу для проживания.

– Его здесь нет! – ответила рабыня.

– Где он? – спросил я.

– Я не знаю! – Она казалась напуганной. – Вы уже слышали о Кэнке?

– Да. И я не верю ни единому слову!

– Так же, как и я, – кивнула она. – Этого просто не может быть.

– Почему Ты одна в вигваме? – поинтересовался я. – Почему Ты не работаешь?

– Я спряталась здесь, – объяснила она.

– Тебе нечего бояться, – постарался успокоить её я. – Случай с Кэнкой не имеет никакого отношения к тебе.

– Я прячусь не из-за этого.

– У тебя есть какая-нибудь идея, где искать Гранта?

– Он может быть у Махпиясапы, – предположил она. – Он уехал сразу после того, как он узнал о покушении.

– Отличная мысль, – воскликнул я. – Я побежал в вигвам Махпиясапы!

Я, было, собрался покинуть жилище Гранта, но внезапно, какая-то мысль остановила меня. Я обернулся и спросил:

– Почему Ты прячешься?

– Я видела его! – прошептала девушка.

– Кэнку? – пораженно спросил я.

– Нет, Вайейеку – «Того, Кто Находит Много», это тот кому я когда-то принадлежала!

– Ты многим уже принадлежала, – напомнил я.

– Я рассказывала вам про него, в первый день, вскоре после того, как Грант, мой владелец, приобрел меня на торговом месте.

– Мальчик? – вспомнил я.

– Да, – прошептала она.

– Я помню, – сказал я.

Давно, на торге у Пыльноногих, Грант получил Васнаподхи за три прекрасных топора. В разговоре со мной, она поведала, что родилась в загоне Ваниямпи, одном из принадлежавших племени Кайилиауков, союзному с Кайилами и говорящем на похожем диалекте. Тот, кто забрал её из того загона, был воином Кайилой. Тогда ей было только восемь лет, и он взял её с собой и подарил, в качестве рабыни, своему десятилетнему сыну. Таким образом, она рано научилась служить и умиротворять мужчин. Но всё же, как дети они были больше товарищами и приятелями, чем господином и рабыней.

Как-то раз, когда они были одни, ей тогда было только пятнадцать, а ему семнадцать, вдали от их стойбища во время сбора ягод, он оказался уже неспособен далее не смотреть не неё как на женщину. Она увидела, как он почти яростно, срезал палку и выстрогал надрезы на её концах для шнуров. Она испугалась и начала плакать, так как уже видела такие устройства прежде, и знала их назначение. Хозяин приказал ей снять одежду, лечь на спину с широко расставленными ногами, и она почувствовала, что её лодыжки оказались привязанными в этом положении, к распорке, посредством шнуров. У неё не оставалось сомнений относительно того, что будет её судьбой. Её впервые собирались использовать как рабыня, которой она и была. В сумерках, уже освобождённая от распорок, она легла перед ним на живот, и поцеловала его ноги. Той ночью, возвращаясь в деревню, она уже не ехала за его спиной на его кайиле, как было утром, когда они покидали стойбище. Она сопровождала его пешком, ведомая у стремени, с руками, связанными за спиной и верёвкой на шее, привязанной к луке его седла. Тем утром два ребенка покинули стойбище, чтобы вечером туда вернуться в качестве молодого господина и его рабыни.

Васнаподхи опустила голову, и задрожала.

Я думаю, что юный господин и его рабыня очень любили друг друга. Но его привязанность к девушке, простой рабыне, принесла ему много насмешек от его ровесников. К этому он, как и все краснокожие, был чрезвычайно чувствителен. В конце концов, он продал ей, возможно потому, что он подозревал, что его соплеменники могли оказаться правы, и интерпретировать его чувства в этом вопросе как недостойную для молодого воина слабость. После этого у Васнаподхи было много разных владельцев. Грант, как я уже упомянул, приобрел её у Пыльноногих.

– Его зовут Вайейека? – уточнил я.

– Да, – кивнула она.

– Из какого он клана?

– Напоктан – клан Браслетов, – ответила девушка.

Их земли находятся примерно к северо-западу от Реки Кайилы, северной развилки Реки Кайилы, и к востоку от Реки Змеи. Воины Напоктан обычно носят два медных браслета на левом запястье.

– Он видел тебя? – спросил я.

– Нет, – вздрогнув, ответила она.

– Ты всё ещё любишь его?

– Я не знаю, – прошептала она. – Это было так давно, годы назад. Он продал меня!

– Ты – рабыня, – напомнил я. – Конечно же, Ты не можешь возражать против своей продажи.

– Я думала, что он любил меня! – всхлипнула она.

– Возможно, так и было, – предположил я.

– Он продал меня! – горько воскликнула Васнаподхи.

– Возможно, он нашёл тебя не достаточно красивой, – усмехнулся я.

– Возможно! – сердито буркнула она.

– Если бы он мог видеть тебя теперь, если бы он мог увидеть, какой красивой Ты стала, несомненно, он горько пожалел бы о своем прежнем решении.

– Возможно! – сказала она с яростью в голосе.

– Нет ли у тебя какой-нибудь работы, что надо сделать? – поинтересовался я.

– Я прячусь, – хмуро объяснила рабыня.

– Почему?

– Я боюсь, что он может увидеть меня, – со слезами в глазах проговорила Васнаподхи. – Он продал мне! Я любила его! Я не хочу открывать эти старые раны! Я не хочу проходить все эти мучения ещё раз! Я достаточно настрадалась!

– Ерунда, – заявил я. – Ты просто ищешь оправдания, чтобы не работать. Я узнаю эти уловки лентяек, когда я вижу их.

– Нет, – возмутилась она, – это правда!

– Что тебе было поручено делать? – поинтересовался я.

– Полировать меновые товары, – ответила рабыня.

– В вигваме или снаружи? – спросил я, отлично зная, каков должен быть ответ.

– Снаружи, я полагаю, – насупившись, ответила она, – так, чтобы я могла лучше видеть то, что я делаю.

– Ну, так выбирайся наружу и полируй товары, – велел я.

– Пожалуйста, нет, – взмолилась она. – Он же может увидеть меня!

– Стойбище Напоктан не близко, – заметил я. – Это очень маловероятно.

– Он может увидеть меня! – протестовала она.

– И что такого, случится, если он тебя увидит? – усмехнулся я.

– Что, если он, увидев, захочет меня? Что, если он унесёт меня, или купит меня?

– Он не сможет просто унести тебя, – напомнил я. – Грант – гость вождя племени Кайил.

– Но что, если он захочет купить меня? – спросила она со страданием.

– Тогда это – просто вопрос цены, – пожал я плечами.

– Нет, нет! – заплакала она. – Вы ничего не понимаете!

– Я всё очень хорошо понимаю, – сказал я. – Ты – рабыня. Ты – часть собственности. Мужчина видит тебя и решает для себя, интересуешь ли Ты его или нет. Если да, то он делает Гранту предложение. Оно принято, или отклонено. Возможно, последует торг. Если они достигают соглашения, то у тебя просто появляется новый владелец, которому Ты должна служить всецело и с полным совершенством. Что не так?

Она упала на покрывало вигвама, вцепившись в него своими маленькими пальцами, и горько зарыдала.

– Я уверен, что тебе дали задание, – заметил я. – Я не сомневаюсь, что Ты не желаешь, чтобы я тебе его повторял, поскольку должен тебе напомнить, что за невыполнением распоряжения, обычно следует суровое наказание.

– Нет, Господин, – плакала она. – Я не желаю, чтобы Вы повторяли распоряжение.

– А если твоё повиновение недостаточно быстрое, – добавил я, – то я могу добавить к своему распоряжению приказ, чтобы Ты полировала товары перед вигвамом раздетой.

– Мое повиновение будет быстрым, Господин, – плача, она вскочила на ноги, и начала собирать горшки и кастрюли из горы товаров Гранта.

– Я отлично знаком с уловками ленивых рабынь, которые они применяют, чтобы отлынивать от работы, – сказал я ей.

– Да, Господин, – сквозь слёзы отозвалась Васнаподхи. – Слушаюсь, Господин.

Закончив с воспитанием рабыни, я поспешил прочь от вигвама. Я хотел найти Гранта, и вместе с ним обсудить возможное значение, если таковое вообще имеется, той информации, которую я только что получил от Оипутаке, относительно личности представителей Жёлтых Ножей в стойбище.

– Татанкаса! – позвал маленький краснокожий мальчик. – Бросьте обруч для меня!

– Ты не видел Вопетона, Торговца? – спросил я у мальчишки.

– Нет, – ответил он, и снова пристал ко мне: – Бросьте обруч!

– Простите, меня, Маленький Господин, – сказал я. – У меня дела.

– Очень жаль, – сказал он расстроено.

Я побежал дальше к вигваму Махпиясапы.

– Задержись! – позвал парень постарше.

Я остановился, и пал на колени перед ним. Это был паренёк, который был первым среди пастухов, когда я принёс украшенный бисером хлыст к женскому стаду.

– Приветствую, – важно поздоровался он.

– Приветствую, Господин, – отозвался я.

– Белокурая рабыня, которую Ты брал для развлечения с распутной девкой, больше не находится в стаде. Её передали во время обмена подарками, и я слышал, что её новый владелец вполне доволен ею. Кажется, что теперь она служит ему, на шкурах его вигвама, вдали от стада, ублажая его, как призовая рабыня.

– Это – хорошие новости, Господин.

– А думаю, у тебя теперь будет хорошая репутация, – заметил пастух. – Ты расплавил лед в её животе. Ты заставил её стать женщиной, и нуждаться в мужчинах.

– Спасибо, Господин.

– Её назвали Оипутаке, – сообщил он.

– Да, Господин, – сказал я, и уже собрался спросить разрешения уходить, как вдруг, что-то меня остановило.

– Господин! – обратился я к мальчику.

– Да.

– А почему Вы сейчас в стойбище, – поинтересовался я, – в это время дня?

– Так стадо завели, на край деревни, – объяснил он.

– А как же охранники и заставы? – спросил я.

– Они, также, внутри, – ответил он.

– Почему? – удивился я.

– Это приказ Ватонки, – объяснил парень.

– Но тогда весь западный край стойбища остался без охраны, – заметил я. Безопасность этого края периметра была ответственностью клана Исанны.

– Это нормально, – успокоил меня пастух. – Сейчас же время пиров и празднеств.

– Вы не видели Вопетона, Торговца?

– Нет.

– Я могу идти?

– Конечно, – разрешил мне озадаченный парень.

Я подскочил и снова поспешил к вигваму Махпиясапы. Я проскочил в ста ярдах мимо большого вигвама танцев. Внутри него были шест, верёвки, вертела и разрисованные, украшенные, танцующие краснокожие юноши.

– Махпиясапа не здесь, – сказала женщина, стоящая на коленях около его вигвама, одна из его жён. Её заскорузлые пальцы сжимали костной скребок. Она затачивала скребок о камень, лежавший перед ней. На скребке было шесть точек, значит, им пользовались уже в течение шести лет. Фаланги двух её пальцев были отрезаны, это говорило о том, что она потеряла двух сыновей.

– Вы не знаете, где он? – спросил я.

– Нет.

– Спасибо, Госпожа, – поблагодарил я, и встав, отстранился.

Я не знал, что сделать дальше и куда идти теперь.

– Почему бы ему не быть на совете? – спросила она, не глядя в мою сторону.

– Конечно, – обрадовался я. – Благодарю, Госпожа!

– Это не принесёт тебе пользы, – добавила она. – Ты не сможешь увидеть его там, если конечно он там. Это не разрешено.

– В действительности я ищу Вопетона, – объяснил я. – Он мог бы быть на совете?

– Это возможно, – она пожала плечами, не отрываясь от своей работы.

– Благодарю, Госпожа, – ещё раз поблагодарил я. – Вы были очень любезны.

– Если Вопетон находится на совете, – проговорила она, – Ты не будешь в состоянии увидеть и его тоже.

– Благодарю, Госпожа!

Я развернулся и поспешил от этого места. Она была очень любезна со мной. Я не думаю, что если бы на моём месте была белая рабыня, ей бы удалось отделаться так легко. Если бы я был таковой, она, возможно, нагрузила бы меня работой, или держала бы меня в течение многих часов лежащим перед ней на животе, с заполненным грязью ртом. Женщины краснокожих не переносят привязанности своих мужчин к прекрасным белым женщинам. Белая рабыня всегда старается сбежать просто при приближение краснокожей женщины, и постарается никогда не встречаться с ней глазами.