Текст книги "Зарубежный криминальный роман"

Автор книги: Джон Кризи

Соавторы: Шарль Эксбрайя,Гюнтер Лофлёр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)

– Не сразу.

– А потом?

– Потом, да.

– Мне кажется, мадам, что эта история… несколько фантасмагорична?

– Очевидно.

– Есть ли у вас намерение снова увидеться с этим человеком?

– Нет. Я замужем, инспектор, и люблю своего мужа.

– О чем рассказал вам этот Нарборо?

– Он говорил мне об озерах в его краю… о деревьях… Он поэт, инспектор.

– Поэт и, без сомнения, убийца.

Леди Джейн тихо рассмеялась.

– Он? Вы шутите, инспектор?

– Только не в этом случае, мадам, и не по этому поводу. Если яд в стакан леди Ходдесдан положил не Мортимер, тогда кто же? Ваш муж?

– Но она ему протежировала, опекала его, когда он стал кандидатом в Королевское общество.

– Тогда вы?

– Я? Я не сумасшедшая, да и зачем мне было убивать эту бедную женщину?

– Тогда кто?

– Почему бы не она сама?

– Самоубийство?

– Несмотря на свой возраст, леди Ходдесдан считала себя достойной любви людей… гораздо моложе ее. Может быть, разочарование? Унижение, которое она не могла перенести?

– Не слишком убедительно… и потом, не думаете ли вы, что леди Ходдесдан была слишком хорошо воспитана, чтобы убить себя не у себя дома?

– Действительно.

– Будем откровенны, вы не верите в то, что леди Ходдесдан покончила с собой?

– Нет.

– Тогда зачем же вы стараетесь убедить меня в этом?

– Я не знаю… может быть, я боюсь правды…

– Кого вы подозреваете?

– О, нет… просто я чувствую приближение чего-то ужасного.

– Сэр Микаэль и ваш слуга, считают, что произошла ошибка.

– Ошибка?

– Они думают, что умереть должна была не ваша гостья… Убийца случайно ошибся.

– А кто, по их мнению, должен был умереть?

– Сэр Микаэль.

– Мой муж? Но почему?

– Потому что он ваш муж… он мешал.

– В таком случае…

– В таком случае, миледи, преступник – или этот Нарборо или… вы.

Джейн даже вздрогнула. Казалось, она обдумывает аргументацию.

– Значит, еще не зная, кто такой Мортимер, я замыслила убить мужа, чтобы обрести свободу?

– Признаю, что это не сходится.

– А Мортимер убежден, что обязательно покорит меня, убив моего мужа? Даже в Камберленде, инспектор, не могут возникнуть подобные мысли.

– Вот об этом я и собираюсь спросить мистера Нарборо, если вы соблаговолите прислать его ко мне.

– С удовольствием.

Джейн поднялась, подошла к двери и, оглянувшись, сказала:

– Если произошла ошибка, то почему вы не подумали, инспектор, что это я – предполагаемая жертва?

– Вы это серьезно?

– Не совсем пока…

* * *

Мортимер вошел улыбающийся.

– Добрый день. Как вы поживаете?

Слегка раздраженный такой развязностью, Тъюстед нахмурился.

– Мистер Мортимер Нарборо, если не ошибаюсь?

– Да. Поразительно, что произошло, не правда ли?

– Может, не столь поразительно…

– Вы считаете? И все-таки, эта старая болтливая женщина, немного с приветом, вдруг умирает…

– Ничего необычайного, коль стало известно, что ей подсыпали яду в стакан, и по этому поводу позвольте мне, мистер Нарборо, предупредить вас, что вы попали в очень неприятное положение.

– Я?

– Все свидетельствует против вас, и мне легко было бы, не превышая своих полномочий, арестовать вас по подозрению в предумышленном убийстве.

Мортимер остолбенело уставился на полицейского.

– Вы шутите?

– Увы, нет.

– Значит, вы считаете, что я приехал из Камберленда, чтобы убить старую леди, о существовании которой я и не подозревал?

– Нет, чтобы убить сэра Микаэля, чтобы устранить препятствие между вами и леди Джейн. Но произошла ошибка, я не знаю, почему и кто это сделал, и леди Ходдесдан выпила то, что предназначалось сэру Микаэлю. Что вы на это скажете, мистер Нарборо?

Мортимер бессильно развел руками.

– Ничего… Во-первых, потому, что я не понимаю и половины того, что вы мне говорите… Затем, поскольку я никогда никого не убивал и не имел никогда ни малейшего желания, я плохо понимаю, как вы можете серьезно подозревать меня в убийстве… Итак, я собрался убить сэра Микаэля как раз тогда, когда леди Джейн сказала мне, что любит мужа и останется ему верна?.. Вы знаете, что я уже уходил, когда пришел доктор с этой старой дамой и Реджинальдом?

– Леди Джейн вам действительно сказала, что останется верной супругой?

– К сожалению, да.

– И что вы собирались делать?

– А что я должен делать? Вернуться в Камберленд.

– Мистер Нарборо, я слышал о вас самые противоречивые мнения… Это правда, что вы пришли, чтобы заявить сэру Микаэлю, что любите его супругу?

– Да.

– Я не знаю, насколько нравы Камберленда отличаются от принятых в Лондоне, но могу вас уверить, что здесь так не делают.

– Предпочитают ложь, скрытность? Тайную любовь? Жаль… Я был воспитан по-другому.

– А что, вас научили, что естественно и правильно хотеть отнять жену у другого?

– Поскольку я люблю ее и она меня любит, Джейн не может быть женой другого, а только моей.

– Мне казалось, что она убедила вас в том, что любит своего мужа?

– Потому что она еще не знает, что любит меня…, потому что она все еще в плену привычек.

– Слушая вас, мистер Нарборо, я начинаю думать, что наши путешественники теряли время, разъезжая по Африке и Азии, им следовало бы поехать в Камберленд… Ну а теперь поговорим серьезно, ибо мне – пятьдесят шесть лет и это не тот возраст, когда верят в волшебников.

– Позвольте мне сказать вам: мне очень жаль.

– Мистер Нарборо, в Ярде я слыву очень терпеливым человеком, но всякое терпение имеет предел. Вы очень хорошо играете свою роль. Но за свою службу я встречал подобных людей. Почему вы хотели убить сэра Микаэля?

– Навязчивая идея, а?

– Повежливей, мистер Нарборо, я вам очень советую!

– Вы считаете невежливым говорить вам о навязчивой идее, как будто вы – очень вежливы, обращаясь со мной как с убийцей? В Камберленде совсем не так.

Впервые в жизни Дэвид Тъюстед вышел из себя и закричал:

– Мы не в Камберленде, а в Лондоне!..

– Увы!

– Мистер Нарборо, зачем вы взяли флакон дигиталиса?

– Я ничего не брал! Вот еще выдумали! Дигиталис? А для чего?

– Чтобы отравить сэра Микаэля!

Мортимер, вне себя, встал:

– Хватит, инспектор, я вижу, что вы предубеждены, а это недостойно такого джентльмена, каким вы показались, по крайней мере вначале.

– Сядьте!

– Но…

– Сядьте!

Поколебавшись, Мортимер послушался.

– Вы это говорите серьезно?

– Уж куда серьезней, мистер Нарборо, и вам следует изменить свое отношение, чтобы не провести сегодняшнюю ночь в тюрьме.

– В Камберленде…

Полицейский потерял самообладание:

– Оставьте меня в покое с вашим Камберлендом!

– А? Понимаю… Почему бы вам не сказать это раньше?

– Что?

– Что вам не нравится Камберленд!

Дэвид закрыл глаза и глубоко вздохнул, дав себе время немного подумать и понять, что не стоит пятнать свою завершающуюся карьеру рукоприкладством в отношении свидетеля… Но как тяжело, как тяжело… На висках его выступил пот, какие муки он терпел! Потом он продолжил глухим голосом:

– Мистер Нарборо, больше не будем говорить о Камберленде… договорились?.. Вы не станете отрицать, что вчера вас застали в кабинете сэра Микаэля… Что вы там искали?

– Леди Джейн.

– В кабинете ее мужа?

– Там или в другом месте, вы знаете…

– Мистер Нарборо, вы что, принимаете меня за идиота?

– Мы не столь давно знаем друг друга, чтобы у меня сложилось определенное мнение, инспектор.

– А у меня уже сложилось. Я не идиот, мистер Нарборо, и вы ошибаетесь, глубоко ошибаетесь, предполагая обратное! Признайтесь, что вы попытались убить сэра Микаэля, налив в его стакан дигиталис, но ошиблись стаканом?

Мортимер прыснул:

– И где вы только берете эту ерунду?

Тъюстед издал какой-то глухой стон.

– Вам кажется смешным желание убить сэра Микаэля?

– Нет, мне не смешно оттого, что, дигиталис в стакане, предназначенном сэру Микаэлю, убил леди Ходдесдан, которая на самом деле отравилась цианистым калием!

Полицейский выругался. Как он мог забыть об этой подробности?

– Где вы остановились, мистер Нарборо?

– В отеле «Майфлауэр», в Блумсбэри.

– Вам запрещено покидать Лондон без моего разрешения, понятно?

– Понятно.

– Можете быть свободны.

Мортимер направился к двери, когда она с шумом открылась и на пороге показался старик, одетый в странный костюм, который носили гуляки времен королевы Виктории. Он бросился к Нарборо.

– Кажется вы, молодой человек, убили мою жену?

Мортимер смешался, услышав так прямо поставленный вопрос, но его собеседник, не ожидая ответа, продолжал:

– Смешно… Я – лорд Ходдесдан… Проклятая Элен! Смешной конец, не так ли?.. Заметьте, что в конце концов вы оказали мне услугу, ведь она в последнее время стала просто невозможной, бедняжка моя… Замечательную услугу… правда, официально, я не могу вас одобрить. Люди мыслят столь узко…

Он обернулся к Тъюстеду.

– Вы – полицейский, я думаю? Вы арестуете этого молодого человека?

– Еще нет.

– Хорошо!

Он снова вернулся к Мортимеру.

– Обратитесь ко мне, как только вас посадят в тюрьму, я достану вам великолепного адвоката… Я не знаю, из-за чего вы ухлопали Элен, но Джэмби – это мой адвокат – сумеет доказать в Олд-Бэйли, что вы были в праве… Ну что за удивительная идея… Я не могу пожать вам руку… пойдут разговоры, однако вы можете рассчитывать на мою симпатию…

Он снова повернулся к инспектору.

– Приятный молодой человек и такой услужливый… Кто это говорит, что нельзя рассчитывать на новое поколение?.. Чертова Элен… какой конец… Правда, она всегда хотела быть на виду… Джентльмены, приветствую вас и прошу кланяться вашим уважаемым супругам… Не прощаюсь!

Лорд Ходдесдан вышел так же внезапно, как и вошел. Тъюстед и Нарборо молча переглянулись. Затем Дэвид спросил:

– Вам не кажется, что ему самое место в Камберленде?

* * *

Суперинтендант Джэкобсон был очень высокого мнения об инспекторе Тъюстеде, которого он знал с начала его службы. Он встретил его по-товарищески, по старой дружбе.

– Итак, Дэвид, вам таки навесили дельце напоследок… Надеюсь, что вы не сожалеете? Дело очень простое, как мне сообщили?

Тъюстед усмехнулся.

– Очень простое?.. Судите сами, Джордж: старая леди отравлена цианистым калием в доме врача… Эта старуха – эксцентричная особа, сомнительной морали… но она протежирует кандидатуру этого врача на выборах в Королевское общество. Они пили в компании вместе с леди Джейн, супругой означенного доктора сэра Микаэля – красивая женщина, строгая, утонченная, несомненно безупречного поведения, но имеющая слабость к волшебным сказкам и героям Вальтера Скотта, по крайней мере, я так считаю, – а также с чудаком, приехавшим прямиком из Камберленда, чтобы сообщить леди Джейн, что любит ее и желает увезти с собой в домик, где живут Белоснежка и семь гномов, предварительно сообщив об этом ее мужу…

Джэкобсон подозрительно взглянул на своего подчиненного.

– Дэвид, вы, случайно, не слишком увеличили свою ежедневную норму спиртного?

– Для этого этот чудак, которого к тому же зовут Мортимер, разгуливает как у себя дома в особняке доктора, чтобы повстречаться с леди Джейн, и все это с молчаливого согласия ее мужа. Когда он наконец сталкивается нос к носу с объектом обожания, дама выслушивает его, потому что он напомнил ей Ланселота с берегов озера, и в тот момент, когда она решает просить его уйти, ее супруг приглашает соперника выпить стаканчик в его компании. Среди этих людей, собравшихся у стола с четырьмя стаканами, один из которых содержит яд, можно подозревать чудака, который хотел бы избавиться от мужа, мужа, который хотел бы избавиться от чудака, леди Джейн – от мужа! Так нет же! Отравленной оказалась та, о которой никто не думает. Кроме того из шкафчика доктора похищен дигиталис и, конечно же, в стакане жертвы оказывается цианистый калий. Ну как? Для полноты картины добавлю, что время от времени появляется мажордом, воображающий себя не меньше чем дядей королевы и говорящий о себе в первом лице множественного числа. Очень простое дело, как вы думаете, Джордж?

* * *

Сэр Микаэль должен был согласиться с тем, что в ответ на вопросы полицейского, расстроенный пропажей дигиталиса, он произнес «цианистый калий», не заострив на этом внимания. Инспектор не очень выговаривал ему за это, ибо сам…

Уортэм вздохнул, узнав, что Мортимера не арестовали. Надо было, чтобы человек из Камберленда остался на свободе, чтобы навесить на него преднамеренное убийство Джейн. Лорд Ходдесдан, поздоровавшись с Уортэмами, уехал, чтобы отправиться в свой клуб, где он собирался угостить шампанским своих друзей и позвонить знакомой барышне, которая, возможно, пригласит его к себе на уикэнд.

Доктор не мог отделаться от тревожных мыслей. Конечно, леди Элен умерла по случайности…, но кто положил яд и для кого?.. Был ли Нарборо первоклассным артистом? А леди Джейн? Микаэль боялся думать о своей жене, чтобы не открыть такие вещи, которые бы совсем не доставили ему удовольствие. Тем не менее, он решил зайти к леди Джейн.

Несмотря на мрачные мысли, которые охватили ее после разговора с полицейским, леди Джейн Уортэм была настолько поражена речами Мортимера, что никак не могла забыть их разговор, который вдруг вернул ее в детство, к ее мечтам, иллюзиям и надеждам. Что значила смерть старой женщины – пусть даже трагическая – по сравнению с ее внезапным возрождением? Сэр Микаэль понял, что жена его не слушала. Он страшно рассердился.

– Ну, в конце концов, Джейн, я говорю с вами! Ваше необъяснимое неблагоразумие поставило нас в такое положение, а вы, вместо того, чтобы прислушаться к моим словам, витаете неизвестно где и неизвестно с кем!

– С Мортимером…

– Боже! Вы теряете разум?

– Микаэль, возможно ли, что в наше время все еще есть такие люди?

– Я не вижу, что здесь необыкновенного? Только упрямство, грубость…

– Он похож на ребенка… Вы обратили внимание на его глаза?

– Честное слово, вы сошли с ума!

– Обычные глаза, как у всех…, пока мы еще не видели ничего скверного…

– Достаточно, Джейн! Я приказываю вам замолчать!

– И он любит меня… Вы знаете, он меня действительно любит! Он приехал из Камберленда… Он покинул свое озеро, свой домик, только для того, чтобы сказать мне, что любит… Не чудо ли это, Микаэль?

Доктор взял жену за руки.

– Придите в себя, Джейн, умоляю вас… Перестаньте думать об этом человеке, он – может быть, убийца…

Она рассмеялась, рассмеялась так, как смеялась Джейн Бромсвелл, когда ее гувернантка читала ей о похождениях Питера Пана.

– Он?.. Вы шутите, не правда ли?

– Джейн, вы говорите об этом человеке так, будто любите его?

Она взглянула на него, как будто только что проснувшись.

– Но я люблю его, Микаэль.

– И вы смеете мне это говорить?

– Вы же сказали мне, что любили Глорию Гист!

– Это совсем другое дело!

– К счастью для меня, Микаэль.

– Джейн, вы же говорили мне, что простили?

– Микаэль, я надеюсь, что это единственная вещь, которую мне пришлось вам простить.

– Не понимаю…

– Я хотела бы быть в этом уверена.

Уортэм почувствовал себя не в своей тарелке.

– Уверяю вас, что…

– Мы все согласились с тем, что бедная леди Элен умерла, выпив то, что ей не предназначалось… Кому был предназначен этот стакан, Микаэль?

– Откуда я могу это знать? Наверное, для меня…

– Или для меня?

– Для вас? Но почему Нарборо…

– Не Нарборо, Микаэль… Ему ничего не дала бы моя смерть, и ваша тоже, и чтобы вы ни думали, я добродетельная женщина…

– И что?

– Что? Только вам моя смерть была бы на руку, во всяком случае в данный момент.

– Джейн! Я надеюсь, что вы это несерьезно…

– Хватит! Микаэль, не будем больше задавать друг другу вопросы. Мы Бог знает куда зайдем!

* * *

Глория вглядывалась в лицо Микаэля, пытаясь понять, до какой степени он говорил ей правду.

– Итак, это не вы отравили джин…

– Даю вам слово. Джин должен был выпить Мортимер, а вы знаете, что мне не было никакого резона убивать его.

– Какая странная история, Микаэль… Значит, есть кто-то другой?

– Что вы хотите этим сказать?

– Ваша Джейн возможно гораздо хитрее, чем вы думаете!

– Я что-то не понимаю.

– Допустим на минуту, что этот Мортимер совсем не тот, за кого он себя выдает, а просто любовник вашей жены?

– Я этого не допускаю…

– То, что вы допускаете или нет, не имеет значения, Микаэль, запомните это раз и навсегда! А если эти двое задумали освободиться от вас по-другому, не требуя развода? Если они сыграли с нами спектакль, который мы приготовили для них?

– Никогда Джейн…

– Ах, оставьте меня с вашей Джейн! Речь не о ней, а об этом Мортимере, у которого, может быть, тоже виды на состояние вашей жены?

– Это было бы подло!

– А вы сами, чем занимаетесь?

– Это ничего не меняет!

– Итак, что же делать?

– Прежде всего выпейте виски, мне кажется, вам это сейчас необходимо…

Они молча пили, занятые своими мыслями, потому что то, что они замыслили, выходило из-под контроля.

– Микаэль, надо смотреть правде в глаза, как бы неприятно это не было… На кого похож этот Мортимер?

– На журавля, который только что проснулся.

– В таком случае, что же привлекло в нем леди Джейн?

– Я тоже задаю этот вопрос.

– И в каких они отношениях?

– Уж и вопросы вы задаете!

– О, Микаэль, прошу вас, мы составляем план. Будьте же деловым человеком!

– Я не узнаю свою жену… Это она и не она… К тому же, она подозревает, что я собираюсь покушаться на ее жизнь.

– Как?

– Да… Я почти уверен, что она изменит свое завещание.

– И тогда все пропало для нас…

Доктора охватил гнев.

– Будь что будет, но этот фанфарон не может нам помешать быть счастливым вместе, Глория!

– И богатыми…

– И богатыми.

Мисс Гист закурила сигарету.

– Вот таким я люблю вас, Микаэль!

Но Уортэм жалобно признался:

– Не обольщайтесь, дорогая, я возмущаюсь, но я не могу найти выход.

– Я это сделаю за вас. Теперь надо действовать быстрее. Вы думаете, что леди Джейн способна последовать за этим типом?

Микаэль покачал головой и с горечью заметил:

– Этот тип… Откуда я знаю? А если она решила, то как я смогу ей помешать?

– Надо сделать так, чтобы он поскорее снова пришел к вам.

– Ко мне? Почему ко мне?

– Потому что вы – оскорбленный муж, никто не удивится, если вы будете стрелять, чтобы защитить свою честь, особенно, если он явится ночью.

– Я больше ничего не понимаю!

– Вы и вправду устали, Микаэль… Попробуйте порассуждать: этот ваш Мортимер потихоньку пробирается к вам в дом. Часов в одиннадцать ночи или в полночь. Он уверен, что вас нет дома…, а вы в это время его преспокойно ждете.

– Как он придет? Если он придет через парадное, Реджинальд не пустит его на порог. А если я сам его впущу, значит не смогу сыграть роль застигнутого врасплох мужа?

– Вы действительно плохо соображаете сегодня, Микаэль! Он зайдет в ваш дом через черный ход, который якобы откроет леди Джейн, чтобы он смог пройти в ее комнату.

– Никогда моя жена…

– Ну естественно, это вы оставите дверь открытой, а я, со своей стороны, снова выдав себя за леди Джейн, позвоню ему по телефону и назначу свидание.

Уортэма снова стал обуревать страх. Глория пугала его. Ему не хватало силы воли противиться ей, было уже поздно. Тем не менее, он чувствовал, что она толкала его на страшный путь, в конце которого, возможно, его ожидала виселица. Он попытался защититься, но без успеха.

– Допустим, что все произойдет так, как вы предполагаете. Что даст нам убийство Нарборо? Это не даст мне свободу и не позволит завладеть состоянием Джейн…

Мисс Гист усмехнулась:

– В таком нервном состоянии, в каком вы окажетесь, никто не обвинит вас в том, что вы плохо целились и попали в свою жену, а не в ее любовника.

Микаэль испуганно пробормотал:

– Вы… Вы хотите, чтобы я стрелял в Джейн?

– Вы же хотели ее отравить?

– Это разные вещи!

– Странные угрызения совести, Микаэль!

Доктор выпил залпом стакан спиртного, поднялся и стал ходить по комнате, в ожидании возражений мисс Гист, которая из-под прикрытых век с улыбкой следила за ним. Вдруг ему пришла в голову новая мысль…

– Глория… Даже если меня оправдают, я останусь убийцей своей жены, не смогу стать членом Королевского общества, и очень возможно, потеряю свою клиентуру!

– Какое это имеет значение? Разве я не стою Королевского общества? А мы можем уехать в какую-нибудь другую страну и там вы найдете новых пациентов.

– Но если я убью свою жену, даже невольно, разве я могу унаследовать ее состояние?

Глория вдруг задумалась.

– Бог мой! Об этом я не подумала!

– Вот видите, ваш план не годится!

– Но я знаю одного адвоката, который, за хорошую мзду, поможет вам выпутаться из этого…

– Спасибо, я предпочитаю не рисковать!

Мисс Гист, ничего не говоря, взяла пальто сэра Микаэля, повесила его ему на руку, отдала ему его шляпу и тихонько подтолкнула гостя к двери.

Уортэм запротестовал:

– Ну что вы, Глория, что на вас нашло?

Она подождала, пока он дойдет до двери, и потом сказала:

– Если через сорок восемь часов вы не станете свободным и богатым, я уезжаю в Соединенные Штаты… Спокойной ночи, Микаэль!

И закрыла за ним дверь.