Текст книги "Зарубежный криминальный роман"

Автор книги: Джон Кризи

Соавторы: Шарль Эксбрайя,Гюнтер Лофлёр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 31 страниц)

Глава 2
Девушка

– Как долго вы намереваетесь держать меч в офисе? – спросил Лараби.

В его тихом голосе прозвучало предупреждение: такую дорогую вещь не следует оставлять без присмотра, а нужно немедленно спрятать в надежном месте. Лараби, человек невысокого роста, имел мягкое выражение лица, он с огромной любовью относился к драгоценностям.

– Не очень долго, – ответил Мэнеринг. – Столько, сколько будет необходимо.

– Я не понимаю вас, сэр.

– Мне кажется, у нас скоро будет еще один посетитель, – сказал ему Мэнеринг.

– Вы имеете в виду молодую леди?

Мэнеринг усмехнулся:

– Вы тоже заметили ее?

– Она появилась через несколько минут после прихода его светлости и с тех пор прохаживается около магазина или заглядывает в витрины, – ответил Лараби. – Хотите, чтобы я послал одного из помощников выяснить, кто она такая?

– Не сейчас, – ответил Мэнеринг. – Если она придет, попросите ее подождать несколько минут.

– Хорошо, сэр, – ответил управляющий.

После ухода лорда Джентиана Лараби закрыл дверь в кабинет Мэнеринга, и когда он сейчас открыл ее, то взгляду его предстал усыпанный драгоценными камнями пол. Таким он увидел его впервые. Лорд Джентиан принес меч в кожаных ножнах, и когда вынимал его, то красота меча открывалась постепенно, дюйм за дюймом. Теперь, когда они вошли в кабинет, меч лежал на письменном столе, острием к портрету Мэнеринга, а рукояткой к двери. Мэнеринг замер на мгновение на пороге комнаты. Каждый дюйм рукоятки и ножен меча украшали драгоценные камни: рубины, изумруды, бриллианты, жемчуг и десятки других менее знаменитых камней, каждый из которых обладал такой гаммой сверкающих красок, что все остальное в комнате меркло в лучах этого ослепительного живого огня.

– Я никогда не видел ничего подобного, сэр, – с благоговением в голосе произнес Лараби.

– Мало кому удавалось увидеть его, – ответил Мэнеринг. – Вы узнали меч по фотографиям в каталоге?

– Это случайно не меч Великого Могола? Не принадлежал ли он Баберу, который заказал изготовить два одинаковых меча, когда захватил Аггру?

– Джо, – сказал Мэнеринг, повернувшись к своему управляющему, – у вас не голова, а настоящая энциклопедия. Да, все было именно так. Это один из символов того, что Бабер владел большей частью северной Индии. Это не та история, в которой…

Звук открываемой в магазин двери через громкоговоритель очень четко раздался в кабинете. Мэнеринг вошел к себе. Лараби вернулся к своей конторке, а один из помощников уже встречал нового посетителя. Услышав шаги, Мэнеринг был почти уверен, что это женщина, а точнее, та самая девушка, которая совсем недавно разглядывала витрину шляпного магазина.

Мэнеринг благоговейно поднял меч и сощурился от блеска камней. Внезапно он резко повернул его в руке, и ему показалось, что целый поток драгоценностей хлынул водопадом к его ногам. Он еще немного полюбовался мечом, держа его перед собой на вытянутых руках, а затем положил на маленький столик, стоявший в углу комнаты. Свет камней немного угас, там было недостаточно света. Мэнеринг сел за письменный стол и включил переговорное устройство, которое позволяло ему слышать все, о чем говорилось около конторки Лараби. Он услышал конец разговора между Лараби и посетительницей:

– Сара Джентиан.

– Я доложу м-ру Мэнерингу о вас, и как только он освободится, думаю, сразу примет вас.

Насколько Мэнеринг был осведомлен, Сара Джентиан принадлежала к самому молодому поколению избранного общества, она была одной из тех немногих людей, о которых никогда не прекращаются сплетни. Мэнеринг много слышал о ней, но никогда не видел.

Сара относилась к тому светскому кругу молодых женщин, которым не нравится, если их заставляют ждать. Но девушка очень просто ответила:

– Благодарю вас. – И стала ждать, когда Лараби сообщит хозяину о ее приходе по переговорному устройству.

– Я буду через десять-пятнадцать минут, – сказал Мэнеринг, прекрасно понимая, что девушка слышит его ответ. Она не сделала никакого замечания по этому поводу, когда Лараби передал ей слова Мэнеринга.

– Если вы хотите пока осмотреть магазин, то я с удовольствием покажу вам его, – предложил Лараби.

Мэнеринг достал с полки переплетенную в кожу книгу, на обложке которой было выдавлено название «Крупнейшие коллекции». Это была книга, предназначенная только для служебного пользования, и вряд ли в мире насчитывалось более тысячи экземпляров этого каталога. Он листал тонкую китайскую бумагу и более толстые страницы с иллюстрациями, пока не открыл главу «Моголы». Здесь имелось несколько записей, вскоре он нашел то, что искал, – описание мечей Великого Могола. В течение нескольких минут Мэнеринг освежил в памяти все, что ему было известно об этих мечах. После изгнания Моголов мечи принадлежали индийскому радже, которому один из Джентианов оказал однажды услугу, и в благодарность за это раджа подарил мечи семейству Джентианов. В книге не было даже упоминания о пропаже меча.

Мэнеринг положил каталог на место и уже собирался сказать Лараби, чтобы тот пригласил к нему Сару, как вдруг раздался телефонный звонок. Он взял трубку.

– Это «Quinns»? – спросил мужской голос.

– Да.

– Я хотел бы поговорить с м-ром Мэнерингом, – у говорящего был низкий уверенный голос. – Дело очень важное.

– Джон Мэнеринг у телефона.

Мужчина на мгновение замолчал, а затем заговорил поспешным тоном:

– М-р Мэнеринг, извините меня, если мой вопрос покажется вам дерзким, но могу ли я узнать, мисс Сара Джентиан у вас?

– Нет, – ответил Мэнеринг.

– Ее нет?

– Я уже сказал вам, – ответил Мэнеринг холодно. – Кто вы и что вы хотите?

После еще одной паузы мужчина продолжил:

– М-р Мэнеринг, мисс Сара Джентиан верит всему, что говорит, но она не знает всех фактов. Как бы настойчива она ни была, не могли бы вы…

– Кто вы такой?

– Вам ничего не скажет мое имя, – ответил собеседник. – Но вы не должны делать того, о чем вас попросит мисс Сара Джентиан. Это очень серьезно. Я не преувеличиваю, м-р Мэнеринг. Прошу вас, отнеситесь к моим словам серьезно. Дело идет о жизни и смерти.

– Если вы скажете мне, кто вы такой… – начал было Мэнеринг, но остановился, потому что в трубке раздались частые гудки. Он очень медленно опустил трубку на место и повернулся, чтобы посмотреть на меч. Затем встал, подошел к небольшому шкафу, встроенному в стену, и, вынув оттуда свой плащ, накинул его на столик, где лежал меч, так, чтобы это выглядело со стороны, как небрежно брошенная в спешке вещь. Плащ полностью закрывал меч. После этого Мэнеринг вернулся к письменному столу, который задавал тон всей комнате. Персидский ковер очень нежных пастельных тонов закрывал две стены кабинета, подчеркивая красоту дубовых деревянных панелей, которыми были отделаны две другие стены, доходившие до красивого лепного потолка.

Мэнеринг подошел к двери и открыл ее. Лараби и девушка стояли посередине магазина. С обеих сторон длинного, но узкого зала стояли старинные вещи, некоторые из них были очень ценные. Специальные лампы освещали произведения старых мастеров, а также драгоценные изделия, лежащие в закрытых витринах. Все вокруг было пропитано духом старины, и на этом фоне девушка выглядела неуместно. Невозможно было себе представить существо более юное, современное и живое.

Первое, на что Мэнеринг обратил внимание, – это ее глаза цвета горечавки, точная копия глаз лорда Джентиана. Ее белокурые волосы были небрежно откинуты с высокого лба, хотя, без сомнения, прическа на самом деле была тщательно продумана. На лице девушки почти отсутствовал макияж, за исключением помады, отчего губы выглядели ярко-красными. На ней был трикотажный костюм зеленовато-голубого цвета. В глазах вспыхивали искорки, которые были заметны даже в полутемном помещении магазина. Может быть, это зависело от цвета глаз?

– Как мило с вашей стороны, что вы согласились принять меня, м-р Мэнеринг, – сказала Сара.

– Рад вас видеть.

Она не протянула ему руки для приветствия.

– Моя фамилия Джентиан, Сара Джентиан, – она, казалось, ждала, что Мэнеринг выразит удивление. – Насколько я могу судить, некоторое время тому назад вас посетил мой дядя.

– Да, он был здесь, – сказал Мэнеринг.

Лараби стоял за спиной девушки, очевидно, думая, что лучше ей дать возможность убежать; казалось, что она действительно способна на это. У Мэнеринга появилось чувство опасности. Девушка была такой молодой, очаровательной и излучала соблазнительную живость. Было видно, что она привыкла получать все, что хотела, а ее внешность помогала ей добиваться этого. Она была очень стройной, некоторые посчитали бы ее талию чересчур тонкой, но она не делала никаких попыток скрывать свою фигуру. Мэнеринг сразу отметил, как грациозны ее движения и выразительны руки.

Сара стояла совсем близко от него.

– Смогли бы вы уделить мне немного времени?

– Конечно, я в вашем распоряжении, – Мэнеринг отступил в сторону и пропустил ее в свой кабинет.

Хотя он шел сзади, но по тому, как девушка окинула комнату быстрым взглядом, понял, что она что-то ищет, без сомнения, это был меч. Но поскольку ее взгляд не задержался на плаще, то он подумал, что ему удалось провести девушку. Мэнеринг выдвинул стул, на котором еще недавно сидел лорд Джентиан. Она села, и на ее лице появилась ослепительная улыбка.

Лараби прикрыл за ними дверь.

– М-р Мэнеринг, – сказала Сара, наклоняясь вперед и положив руки на край письменного стола. – Скажите, мой дядя оставил вам что-нибудь?

Мэнеринг мягко ответил:

– А вы стали бы спрашивать адвоката или врача, о чем они только что говорили со своим клиентом или пациентом?

– Конечно, нет. Но ведь это совсем другое дело.

– Я так не считаю, – парировал Мэнеринг. – Пока у меня не будет причины подозревать, что вы замешаны в чем-то противозаконном, или… – он сделал небольшую паузу, чтобы посмотреть на выражение ее лица при упоминании о «противозаконном деле», и заметил, как она слегка нахмурилась, что, правда, не давало ему повода думать, будто это слово для нее имело очень большое значение. – Или пока я не буду знать, что это может привести к дурным последствиям, я ничего не скажу вашему дяде о нашем разговоре.

– Я не имею ничего против того, чтобы вы ему об этом сказали. – Она еще больше наклонилась вперед. Руки ее непрерывно двигались по столу, а пальцы слегка коснулись руки Мэнеринга. – Ну, пожалуйста, скажите мне правду.

– Докажите мне, что я обязан выполнить вашу просьбу, – возразил Мэнеринг.

Она резко откинулась назад, понимая, что тактика натиска не сработала и что следует выбирать новую. Некоторое время Сара молчала, сощурив глаза, рассматривая Мэнеринга, как бы оценивая его. Внезапно она рассмеялась.

– Думаю, что это не так важно. Он ведь принес вам меч, не так ли?

– Меч?

– Меч Могола.

– Разве он это сделал?

– Раз я знаю, что он принес его вам, то ведь нет смысла отрицать это?

Мэнеринг рассмеялся.

– Не вижу ни одного довода в вашем рассуждении.

Она нахмурилась. Ему даже показалось, что она рассердилась, и задал себе вопрос, насколько гнев может изменить выражение ее лица. Чувствовалось, что она борется с собой. Казалось, что цвет ее глаз меняется с настроением, теперь они потемнели, как темнеет небо при приближении грозы. Наконец, девушка сказала:

– Я не уверена. Я знаю, что он принес кожаные ножны. Но не знаю, был ли в ножнах меч. Был?

Мэнеринг ничего не ответил.

– Думаю, что был, – сказала она. – Какой смысл приносить пустые ножны, чтобы просто обмануть меня? Это так?

Поскольку Мэнеринг продолжал хранить молчание, то она продолжила:

– Он знал, что я слежу за ним, видите ли, я думаю, он знал, что я последую за ним. Я могу ненавидеть его очень сильно, но не могу не отдать ему должное; дядя не глуп. Он очень даже не глуп. М-р Мэнеринг, он пришел, чтобы продать меч?

Мэнеринга настолько поразил вопрос, что он невольно вздрогнул и понял, что этим как-то выдал себя. Сара неотрывно следила за ним, и ему показалось, что она прочла ответ в его глазах.

– Он не имеет права продавать меч, – заявила девушка. – Это не его вещь.

– А вы в этом уверены?

– Конечно, уверена. Это фамильная ценность, по крайней мере, я так думаю, такая же, как картины старых мастеров и мебель, – половина вещей в Джентиан Хаус. Это было бы несправедливо с его стороны, раз он решил его продать.

Если она думает, что причиной визита лорда Джентиана была попытка продать меч, то, может быть, она не прочла всей правды в глазах Мэнеринга.

– Он не имеет на это никакого права, – еще раз повторила Сара с настойчивой уверенностью. – А как вы думаете, сколько он стоит?

Мэнеринг улыбнулся:

– А как бы я мог его оценить?

Девушка опять нахмурилась, но вдруг в ее глазах засветились искорки-бесенята; это просто удивительно, как она была похожа на своего дядю. Сара откинулась на спинку стула, подняла руки вверх, давая понять, что ситуация безнадежная, и хрипловатым голосом сказала:

– Сдаюсь. Теперь я вижу, что мне не удастся получить у вас никакой информации, скорее всего это и к лучшему. Но ничто не может поколебать мою уверенность в том, что дядя принес сюда меч для продажи. А если это так, то вы, м-р Мэнеринг, совершаете огромную ошибку, если будете помогать ему в этом. Меч не принадлежит дяде, и он не имеет права продавать его. Он не имел даже права выносить меч из дома. Не могли бы вы отправить его обратно?

Теперь она опять просила его и наклонилась вперед. Ярко-красные губы были слегка приоткрыты, виднелись прекрасные белые зубы. Сейчас она была так обольстительна, что немногие мужчины смогли бы устоять перед ее просьбой.

– Ну, пожалуйста, м-р Мэнеринг, вы ведь отправите его обратно? Ведь я не прошу очень много.

Мэнеринг продолжал молчать, и она проговорила низким, немного торопливым уговаривающим голосом:

– Меч принадлежит семье. Дядя не имеет никакого морального права предлагать его на продажу. Ну, поверьте мне или, по крайней мере, заставьте его доказать свои права на этот меч прежде, чем предпринимать что-то. Не могли бы вы вернуть меч домой до тех пор, пока дядя не докажет свои права на него?

Глава 3
Опасные расспросы

Человек, позвонивший Мэнерингу по телефону, предостерегал его, чтобы он не делал того, о чем будет просить девушка. Мэнеринг как будто слышал этот голос, предупреждающий, что здесь речь идет о жизни и смерти. Даже по телефону пришедший издалека голос убедил Мэнеринга в том, что дело действительно серьезное и опасное.

Теперь Сара говорила с такой страстью, как будто это касалось лично ее жизни или смерти, если меч Великого Могола не будет возвращен как можно скорее в Джентиан Хаус.

У Мэнеринга возникло желание заставить девушку все рассказать ему, чтобы побольше узнать о мотивах ее поступка и о мучивших ее страхах, а ему так хотелось узнать!

– М-р Мэнеринг, пожалуйста, скажите мне правду, – вскричала Сара Джентиан. – Это очень важно!

– Да, я вижу, что для вас это очень важно, – ответил Мэнеринг.

– Поверьте мне, это действительно важно.

– Чтобы меч, который, как вам кажется, лорд Джентиан принес сюда с целью продать, был возвращен в его дом сегодня вечером?

– У меня дурное предчувствие, что если меч не вернуть немедленно, то он не будет возвращен никогда. Если вы откажетесь продать его, то дядя не предпримет других попыток сделать это, потому что он знает: вы единственный человек, который может найти достойного покупателя. Разве это не заставит его отказаться от своих намерений?

– Не знаю, – ответил Мэнеринг. – Я в этом не уверен. Вы боитесь только того, что лорд Джентиан может продать меч? Ну, а если он решил просто поместить его в более безопасное место, ну, например, в сейф, то здесь я не вижу причины, почему кто-то может помешать ему сделать это.

Она нахмурилась и посмотрела на Мэнеринга.

– Но ведь он вам говорил не это, не так ли? Что он не хочет хранить меч дома, потому что не уверен в его безопасности?

Поскольку Мэнеринг продолжал молчать, она вдруг резко Оттолкнула стул и вскочила на ноги. В первую минуту он подумал, что Сара сделала это в порыве гнева и раздражения. Но она направилась прямо к маленькому столику, стоящему в углу комнаты, приподняла полу плаща и отодвинула его в сторону, положила правую руку на рукоятку меча и молча посмотрела на Мэнеринга, который тоже успел подняться со своего кресла. Он не мог не отдать ей должное. Так она все это время знала, что меч находится в комнате, и просто притворялась, чтобы заставить его говорить.

Сара повернулась и взглянула Мэнерингу прямо в глаза. Одержанная победа яркими искрами светилась в ее глазах. Стройное тело, нежное очертание груди, тонкая талия и вздернутый вверх подбородок – все дышало триумфом.

– Итак, значит, дядя сказал вам, м-р Мэнеринг, будто бы он боится, что и этот меч будет украден, не так ли?

Мэнеринг мгновенно решил, что ему следует делать дальше. Лорд Джентиан не ставил никаких условий, связанных с секретностью своего дела, и дальнейшая игра в кошки-мышки принесет куда больше вреда, чем пользы, если еще позволить молодой леди думать, что ей удалось провести его. Для собственного блага ему не следовало теперь упрямиться и умалчивать обо всем. Мэнеринг рассмеялся.

– По крайней мере, я долго сопротивлялся, – сказал он. – Но больше не могу притворяться, что лорд Джентиан не приносил меч ко мне. Вы не возражаете, если я позвоню по телефону?

Он подошел к аппарату, снял трубку и стал набирать номер. Сара следила за ним, как будто по движению его руки пыталась угадать, какой номер он набирает. Ему показалось, что он слышит, как она задержала дыхание, когда он набрал номер Май 97531. Почти тут же раздался гудок. Сара подошла к столу, но садиться не стала. Мэнеринг поднял голову, чтобы взглянуть на нее, его затылок коснулся стены.

Гудки прекратились, и на том конце провода раздался слабый женский голос:

– Дом лорда Джентиана.

– Попросите, пожалуйста, лорда Джентиана к телефону.

– Минутку, сэр, я посмотрю, дома ли он. – Она без стука положила трубку.

Мэнеринг встретился взглядом с глазами девушки и по их выражению не смог понять, то ли она рассержена, то ли возмущена его поступком, а может быть, просто взволнована. В наступившей тишине отчетливо раздалось тиканье часов. Было двадцать минут четвертого.

– Лорд Джентиан слушает, – раздалось в трубке.

– Говорит Мэнеринг, – сказал хозяин кабинета. – Извините, сэр, но после вашего ухода ко мне пришла девушка, которая заявила, что она… – Мэнеринг замолчал, поскольку Джентиан перебил его, и, слушая его, все это время смотрел с улыбкой на девушку. Затем продолжил:

– Да, вы правы. Ваша племянница Сара… Она желает знать, почему вы приходили ко мне и что вы хотите делать. Могу ли я удовлетворить ее любопытство?

Мэнеринг опять замолчал, а девушка протянула вперед руки, как будто хотела дотронуться до него.

– Спасибо, – сказал Мэнеринг и положил трубку. Затем откинулся в кресле и снова улыбнулся.

– Он не возражает против того, чтобы я все вам рассказал. Это вас удивляет?

Сара ответила хрипловатым голосом:

– Дядя не может удивить меня, что бы он ни сделал. И если он хочет производить хорошее впечатление на кого бы то ни было, если он пытается выглядеть, как ангел, а других выставить дьяволом, я не собираюсь ему мешать, – она опустилась на стул. – А теперь расскажите мне все.

Эти слова прозвучали, как приказ.

Мэнеринг рассказал ей то, что ему было известно. Она слушала с огромным вниманием и только раза два правой рукой поправила выбившиеся из прически пряди, которые лезли ей на глаза. Рассказ занял всего две или три минуты. Когда Мэнеринг закончил, то был уверен, что не пропустил ничего из того, что она имела право узнать.

Какое-то время девушка сидела молча, как будто обдумывала все детали только что услышанного, чтобы удостовериться, что она правильно поняла собеседника! Сара выглядела сейчас совсем девочкой. Выражение ее лица было каким-то бесхитростным, а взгляд – непорочным. Да, сейчас это были самые подходящие слова для нее. Она казалась такой молодой, свежей и чистой, несмотря на репутацию ее друзей, красочно описанную на страницах светской хроники.

– Для вас это имеет какое-то значение? – спросил он.

– Значение, – повторила Сара его последнее слово. – Да, имеет значение, потому что это гнусная ложь. Значит, он все представил так, как будто второй меч был украден, поэтому он… – Она замолчала.

Мэнеринг напомнил себе, что он только что видел выражение чистоты, непорочности и честности на лице Сары. Но не обманывают ли его? Не позволяет ли он себя дурачить? Лона, которая после смерти Августа Джена считается величайшим портретистом Англии, посмеялась бы над ним: «Невинный взгляд может скрывать Далилу, дорогой. Неужели ты еще недостаточно пожил на свете, чтобы не знать этого?»

Никто не понимал лица людей лучше, чем Лона: она умела видеть душу человека и переносить ее на холст. Были такие люди, портреты которых она отказывалась писать, потому что на холсте вся их подноготная вышла бы наружу под магическим прикосновением ее кисти, а это вряд ли могло им понравиться. Что Лона сказала бы о Саре Джентиан?

– Вы думаете, ваш дядя притворяется, что меч был украден? – спросил Мэнеринг.

Она кивнула в ответ.

– А зачем, по-вашему, он сделал это?

Сара ничего не ответила.

– Я не скрыл от вас ничего, что узнал от лорда Джентиана, и вы должны, по крайней мере, сказать, что обо всем этом думаете, – сказал Мэнеринг, как будто взывая к детскому понятию о чести. – Почему он притворяется, что меч украден?

– Чтобы скрыть тот факт, что он продал его, но не хочет, чтобы остальные члены семьи узнали об этом, – наконец ответила она. – Теперь вы понимаете?

Понимать – одно, а верить – совсем другое. Мэнеринг пока никак не мог заставить себя поверить, что Сара говорит чистую правду, хотя она казалась такой правдивой. Дело даже не в том, как она это сказала, а в той перемене, которая в ней вдруг произошла. Она была еще более взволнована, чем раньше. Ему показалось, что в ее взгляде появился страх. Сара взглянула на меч, сверкающий всеми красками радуги и такой прекрасный даже в окружающей его тени, и облизнула губы. Да, Мэнеринг был точно уверен, что она чего-то страшно боится. Девушка посмотрела на него, но ничего не сказала.

– Сара, – обратился к ней Мэнеринг, – я не думаю, что это возможно.

Казалось, она даже не обратила внимания, что он назвал ее по имени.

– Вы так думаете?

– Это не имеет смысла потому, что ваш дядя очень состоятельный человек.

– Вы в этом уверены?

Произнесла она это тихим бесцветным голосом, и он более чем когда-либо почувствовал, как эта история напугала ее, но пока никак не мог понять, почему. Мэнеринг опять вспомнил недавний телефонный звонок и голос мужчины, который настаивал, чтобы он не делал того, о чем его будет просить девушка, и что речь здесь идет о жизни и смерти.

– Вы и сами прекрасно знаете, что это так, – коротко возразил Мэнеринг.

Она вяло взглянула на него.

– Я знаю, что все о нем так думают.

– А вы можете доказать, что это не так на самом деле? – потребовал Мэнеринг. – Послушайте, Сара, я могу прямо сейчас позвонить десятку различных людей и спросить их, поверят ли они лорду Джентиану на слово любую сумму денег, и уверен, что каждый из них, не колеблясь, предоставит ему неограниченный кредит. В Лондоне вы не сможете иметь такую репутацию, если не являетесь в действительности очень богатым человеком. Имя, титул, традиции, прошлое в этом мире не имеют значения. Вашего дядю все знают как одного из самых богатых людей в этой стране. Если вы обратитесь в «Semerset», [3]3
  «Semerset» – агентство по недвижимости.


[Закрыть]то можете удостовериться в том, какой собственностью он обладает, а изучив рост цен на землю в Лондоне за последние двадцать лет, вы сможете судить, сколько стоит сегодня его лондонское поместье. Не говорите мне, тем более кому бы то ни было за пределами этой комнаты, что ваш дядя не является состоятельным человеком. Не выдвигайте даже предположения, что он украл меч или что-либо еще. Потому что, если вы будете высказывать такие предположения и они распространяться, вас обвинят в клевете.

Поскольку девушка молчала, то Мэнеринг продолжил дальше:

– А если эта клевета дойдет до вашего дяди, то он будет иметь право подать на вас в суд. И вам придется доказывать вашу правоту, в противном случае вы сами предстанете перед судом. Вы понимаете меня?

Слушая Мэнеринга, Сара неотрывно смотрела ему прямо в глаза. И он опять почувствовал, что девушка напугана всей этой историей с ее дядей, однако при этом не был уверен, поняла ли она что-либо из того, что было им сказано.

Сара казалась одновременно очень юной и старой, полной жизни и мертвенной.

– Да, – наконец проговорила она. – Я поняла. Вы ничего не скажете моему дяде о том, что я тут о нем наговорила.

– Нет, не скажу.

– Спасибо, м-р Мэнеринг. Боюсь, что наболтала лишнего. Но меня это все так волнует. – Она оставалась неподвижной. – Я думаю, что он украл второй меч, а также то, что он находится в серьезном финансовом затруднении. Если это не так, тогда почему он украл…

Она замолчала.

– Сара, – спросил Мэнеринг, – где вы жили последние несколько лет?

– Простите, не поняла.

– Я спрашиваю, где вы жили в последние несколько лет?

– Иногда в Лондоне. Была во Франции, в Швейцарии, а в чем дело?

– Вы себя ведете так, что можно подумать, будто вы все это время прожили в монастыре.

Она вдруг взорвалась неожиданным хохотом. Голова ее откинулась назад, а рот широко раскрылся, и Мэнеринг еще раз отметил про себя, какие у нее красные манящие губы. Ее смех как бы говорил, насколько нелепым было предположение Мэнеринга относительно монастыря.

– Уверяю вас, вы ошибаетесь! Я все это время проводила с друзьями, вела такую жизнь, которая, по мнению моего дяди, похожа на жизнь беспутной бабочки. Он думает, что если человек молод, то обязательно должен быть невоздержанным и распущенным, и что только старые люди умны и мудры.

Поскольку Мэнеринг ничего не возразил ей, то она продолжала:

– Я делала то, что все называют новым вариантом модных ранее занятий – охоты и рыбной ловли. Я летала на самолетах, водила машину и каталась на лыжах. – Она проговорила все это с явным вызовом в голосе.

– Конечно, в самом избранном обществе?

– В обществе, которое называется избранным в отделе светской хроники. Вам и так это прекрасно известно, вы же читаете газеты, не правда ли?

– Я не принимаю на веру все, что пишут в газетах, – ответил Мэнеринг сухо. – И несмотря ни на что, вы совершенно ничего не знаете о сравнительной стоимости. Ваш дядя получил в наследство четыре миллиона фунтов, которые сегодня составляют около двадцати миллионов. Стоимость же меча Великого Могола – всего сто тысяч фунтов, потому что на нем много мелких камней, а некоторые из них полудрагоценные. Правда, если продавать сразу два меча, то за это можно получить в два раза больше. Поэтому вряд ли деньги, которые можно выручить от продажи одного меча, имеют большое значение для человека, чье состояние исчисляется в миллионах.

Сара бросила на Мэнеринга вызывающий взгляд.

– Для скупого и пенни имеет большое значение, – проговорила она. – Меч принадлежит семье, а не ему.

– И вы можете официально доказать это?

– О, официально! Я думаю, он притворился, что меч был украден, а сам продал его. Хотя и не имел никакого морального права на это. Джентиан решительно двинулась к двери, как будто хотела дойти до нее раньше Мэнеринга. В дверях она обернулась и посмотрела на него с осуждением.

– Ведь это вы продали для него первый меч, точно так же, как вы собираетесь продать и этот, разве не так?

Произнося эти слова, Сара открыла дверь, и ее было слышно в магазине. Мэнерингу почудилось в этот момент какое-то движение, может быть, это был Лараби, а может, просто скользнул блик света. Девушка смотрела на него со смешанным чувством недоверия и вызова.

– Я никогда не видел и не дотрагивался до первого меча. Я объяснил вам, зачем ваш дядя принес мне меч. И перестаньте искать ложь там, где говорят правду. Иначе у вас все перепутается в голове.

Она резко распахнула дверь и вышла из кабинета.

Почти около двери Мэнеринг увидел Лараби, а за управляющим в ярко-красном костюме стояла Лона.

Казалось, Сара Джентиан даже не заметила Лоны и быстрыми шагами – взволнованная или рассерженная? – вышла из магазина.