Текст книги "Зарубежный криминальный роман"

Автор книги: Джон Кризи

Соавторы: Шарль Эксбрайя,Гюнтер Лофлёр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)

Глава 8
Спор

– Привет, Билл, – сказал Мэнеринг спокойным голосом, хотя в душе его нарастала тревога. – Сто лет тебя не видел. Входи, садись. Хочешь чашку чая?

– Чая? – переспросил Бристоу.

– Мне сегодня не удалось выпить чашку чая раньше, – пояснил Мэнеринг. – Но, может, ты предпочитаешь виски с содовой?

Он подошел к старинному резному буфету, в котором держал напитки. Небольшая комната была обставлена мебелью из старого дуба времен Тюдоров, Вильгельма и Марии. Около стены находилась украшенная замысловатой резьбой старинная дубовая скамья, которая, казалось, стоит здесь уже несколько веков, но на самом деле это был искусно сделанный сейф, такой же надежный, как и кладовая в «Quinns».

Мэнеринг взялся за ключ буфета. Если Бристоу примет предложение выпить, то это может означать, что он пришел просто навестить его или по делу. Если же откажется, тогда дело серьезное. Бристоу все еще стоял посередине комнаты. Это был мужчина выше среднего роста, с хорошей фигурой. У него были приятные, правильные черты лица, и если бы не некоторая бесстрастность его выражения, то Бристоу можно было бы назвать красивым. Несколько отсутствующий взгляд светло-серых глаз производил обманчивое впечатление, но Мэнеринг знал, как они умеют мгновенно меняться, и тогда в них загорался вызов. Его седые усы с годами приобрели желтоватый оттенок, и это говорило о том, что Билл Бристоу – заядлый курильщик. На нем был светло-серый костюм, безукоризненность которого позволяла предположить, что он приехал с Сэвил-роу, а не из Нового Скотлэнд-Ярда. У полицейского инспектора был такой вид, как будто он хотел посвятить Мэнеринга в какое-то важное дело, но какое?

– Глоток виски будет очень кстати, – наконец ответил Бристоу.

– Да, что может быть лучше, – откликнулся Мэнеринг и, показав жестом на кофейный столик, где лежали сигареты, предложил гостю закурить.

Бристоу подошел к столику, вынул из серебряной сигаретницы сигарету и некоторое время постоял, держа ее в руке, а затем зажег спичку. Мэнеринг налил двойную порцию виски, добавив чуть-чуть содовой: он хорошо знал вкус Бристоу. Самого Билла он знал более двадцати лет и в течение этих лет считал его своим другом, пожалуй, единственным настоящим другом в Скотлэнд-Ярде.

Себе он чуть плеснул виски в бокал и налил побольше содовой.

– Твое здоровье, – сказал Бристоу.

– Будь здоров, – ответил Мэнеринг и сделал глоток из бокала.

– Что все это значит, Билл? Почему такой орлиный взгляд и таинственный вид?

Поскольку Бристоу продолжал хранить молчание, то Мэнеринг продолжил:

– Не думаю, что ты пришел ко мне только затем, чтобы поздороваться.

– Конечно нет, – согласился Бристоу. Он отпил глоток виски и продолжил: – И ты прекрасно знаешь, зачем я к тебе пожаловал.

– Не имею ни малейшего понятия, – сухо ответил Мэнеринг.

– Повторяю, ты прекрасно знаешь, почему я здесь.

У Мэнеринга тревожно забилось сердце.

– Уверяю тебя, я не знаю причины твоего визита.

– Нет никакого смысла делать вид, что ты ничего не понимаешь.

– А что я должен понимать?

Губы Бристоу искривились в слабой улыбке. Когда он молчал, у него была привычка перегонять сигарету из одного уголка губ в другой, что он сейчас и делал, внимательно наблюдая за выражением лица Мэнеринга.

– Ну, хорошо, я тебе скажу, зачем я пришел, – наконец промолвил он. – Ты сегодня был в квартире Сары Джентиан. Не просто был, а вломился туда, как к себе домой. Ты открыл несколько замков, включая замок письменного стола в гостиной. А когда прибыли полицейские из округа, ты сбежал через окно. Конечно, полицейским следовало бы действовать поумнее, но ты еще очень шустрый, несмотря на возраст.

Взгляд Бристоу был тяжелым, и было видно, что ему с трудом удается говорить в шутливом тоне.

– Что ты там взял, Джон?

Так как инспектор называл его по имени, Мэнеринг мог предположить, что это не допрос, а дружеская беседа, но не следовало забывать: Бристоу был сначала полицейским, а уже потом другом. Однако даже в роли полицейского он не будет использовать ничего из сказанного Мэнерингом в качестве свидетельства против него, но сможет строить свои предположения, поэтому следует быть очень осторожным.

– Не думаю, что твои парни тебя правильно информировали, – ответил он. – Я не вламывался в квартиру Сары Джентиан.

– Это был ты.

– Проверь все еще раз, Билл.

– Если ты продолжаешь все отрицать, то мне придется привести факты, которыми я располагаю.

– У тебя не может быть доказательств того, что я там был, – сказал Мэнеринг, но сам внутренне собрался: а вдруг они есть?

– Они есть, – медленно проговорил Бристоу, как будто прочел мысли Мэнеринга. Бристоу выпил еще глоток виски и затянулся сигаретой. – Нет смысла отпираться, Джон. Она назвала твое имя.

– Кто назвал мое имя?

– Сара Джентиан сказала, что ты сам назвал ей свое имя.

– Послушай, Билл, – запротестовал Мэнеринг. – Разве это доказательство того, что я там был?

– Она также сказала, что узнала твой голос.

– Не думаю, что ее слова можно расценивать как свидетельские показания, – сухо возразил Мэнеринг. – Она сегодня была у меня и попросила сделать для нее кое-что, но я отказался. Она покинула магазин страшно рассерженной. Может, она просто решила отомстить мне. Ее показания можно опровергнуть в суде за несколько минут. Что у тебя есть еще против меня?

– Джон, скажи мне правду, ты был там? Поверь, это очень важно.

Поскольку Мэнеринг молчал, то Бристоу продолжил:

– Джон, ты прекрасно знаешь, что я не провокатор. И мне не очень важно, каким образом ты проник в ее квартиру. Если ты скажешь, что дверь была открыта, когда ты туда пришел, то мне этого будет достаточно. Скотлэнд-Ярд поверит тебе. Но мне необходимо знать, был ли ты сегодня в квартире Сары Джентиан. Потому что там сегодня побывал посторонний человек, вернее, даже двое. У меня есть доказательства, что один из этих двоих напал на Сару Джентиан, хотя…

– Она сама призналась, что на нее напали? – в волнении воскликнул Мэнеринг, но тут же взял себя в руки.

– Хотя мисс Джентиан отказалась давать какие-либо показания по этому делу, но у меня сложилось впечатление, – и это подтвердили также полицейские, которые видели ее, – что она страшно напугана и не может достаточно хорошо скрывать свои чувства. Если ты был сегодня в ее доме, то у тебя на это, скорее всего, были достаточно веские причины и, может быть, ты знаешь, кто побывал там до тебя.

– Билл, – сказал Мэнеринг после долгой паузы. – Я ничем не могу тебе помочь в этом деле, но не могу также помешать тебе или Саре Джентиан думать по-другому. Давай предположим, что я не был там, идет? Но что тебя заставило думать, что на нее напали?

– На кухне ощущался запах газа. Банное полотенце было пропитано этим запахом. Обычно полотенце, которым пользуются в качестве капюшона при попытках самоубийства, всегда пахнет газом, Ну, что еще? Вскоре после прибытия полицейских она опять потеряла сознание, и им пришлось послать за доктором. Доктор установил, что она находилась под действием одноокиси углерода. Ее пришлось отправить в больницу, расположенную около Кэдоген-скуэр. У постели оставили полицейского, чтобы расспросить ее обо всем, когда она придет в себя.

– Ты думаешь, ей действительно так плохо? – встревоженно спросил Мэнеринг.

– Она второй раз потеряла сознание, – ответил Бристоу. – Это иногда случается при такого рода отравлениях. Складывается такое впечатление, что кто-то вывел ее из состояния комы, вызванной действием газа, но она еще не совсем пришла в себя. И то, что после всего пережитого она услышала шум в доме или обнаружила тебя, могло довести ее до следующего обморока.

– То, что она обнаружила кого-то в доме, Билл, – поправил его Мэнеринг.

Бристоу пропустил его замечание.

– Как она сейчас себя чувствует? – поинтересовался Мэнеринг.

– Если не возникнут осложнения, то дня через два она будет в порядке, – заверил его Бристоу. – Но за эти два дня мы должны выяснить следующее: или она пыталась покончить с собой, или кто-то попытался ее убить. Это ты помог ей прийти в себя?

– Нет.

– Я не верю тебе, – жестко сказал Бристоу. – Послушай, Джон. Это действительно очень серьезное дело, которое может принести тебе массу неприятностей. Не создавай себе лишних трудностей и не веди себя по дон-кихотски. Сара Джентиан была сегодня у тебя и доверила тебе какую-то тайну конфиденциально. Но тебе придется все рассказать нам. Если она пришла к тебе потому, что чего-то боялась, тогда…

– Она порассказала мне много всего, – перебил его Мэнеринг.

Глаза Бристоу стали почти прозрачными, когда он пристально посмотрел в глаза Мэнеринга. Внезапно он встал, затушил сигарету, одним глотком осушил свой бокал и резко поставил его на стол.

– Возможно, ты говоришь правду. А чего от тебя хотел лорд Джентиан?

Вопрос прозвучал довольно неожиданно. Ничто до этого момента даже не позволяло предположить, что Бристоу известно о визите лорда Джентиана в «Quinns», но, оказывается, он знал об этом, и вопрос был задан специально. Этим инспектор дал понять о степени своей осведомленности.

Мэнеринг взял бокал Бристоу, подошел к буфету, наполнил его, вернулся обратно и только после этого промолвил:

– А почему бы нам не присесть?

Бристоу на этот раз опустился на скамью, как будто подозревал, что сидит на тысячах фунтов, лежащих в сейфе.

– Лорд Джентиан не требовал от меня, чтобы я никого больше не посвящал в его дело, по все-таки прошу тебя: никому об этом не рассказывай. Обещаешь?

– Да, если только здесь речь не идет о возможном преступлении.

– У меня достаточно информации, чтобы говорить о преступлении, – ответил Мэнеринг.

Ему пришлось за сегодняшний день в третий раз повторить все, о чем ему поведал лорд Джентиан, но на этот раз он подробно описал меч. Мэнеринг постарался очень живо и красочно описать его, чтобы произвести должное впечатление на инспектора. Он знал, что Бристоу является экспертом в полиции по драгоценностям и что его любовь к ним похожа на любовь коллекционера. Бристоу сидел, пил виски и слушал Мэнеринга не перебивая. После того как Мэнеринг закончил свой рассказ, он сказал:

– Лорд Джентиан не заявлял в полицию о пропаже первого меча. Мне это точно известно.

– Потому что он не просто был украден, как это обычно бывает. Здесь замешаны какие-то семейные раздоры.

– Да, это отчасти объясняет, почему он не заявил о пропаже меча, но только отчасти, – ответил Бристоу. – Ты прекрасно понимаешь, что лорду не найти более подходящего, чем ты, человека, чтобы выяснить, выставлялся ли меч на продажу. Я смутно припоминаю, что была какая-то сенсационная история с этими мечами еще до того, как я впервые переступил порог Скотлэнд-Ярда. А это было почти сорок лет тому назад. Попробую подробно узнать все об этом деле.

Мэнеринг вспомнил, что у Лараби тоже возникли смутные воспоминания, связанные с историей о мечах.

– Я тоже постараюсь разузнать об этом более подробно, – пообещал Мэнеринг.

– Надеюсь, нам повезет в расследовании, – сказал Бристоу. – Джон, я уже предупредил тебе, что ты можешь попасть в большие неприятности, если будешь заниматься этим делом. Здесь тебя придется столкнуться не только с коллекционерами драгоценностей и произведений искусства, и ты прекрасно знаешь, что это не мир Джентианов. Лорд Джентиан очень странная личность. Он провел большую часть своей жизни вдали от родины. А когда находился в Англии, то становился затворником. И все же он не мог не оказывать влияния на общество. Он очень влиятельный человек. К тому же достаточно богат и контролирует земельные участки в центре Лондона. Он не говорил тебе об этом?

– Ни слова.

– Меня не удивит, если историей с мечами он просто хочет поймать тебя на крючок, и что дело здесь гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд, – заметил инспектор.

Казалось, что Бристоу стоит огромного труда вести беседу непринужденно в дружеских рамках и что в любой момент его поведение может измениться.

– Вероятно, он хочет возбудить твой аппетит этой загадкой с мечами, а потом втянуть в более серьезную авантюру. У меня есть причина подозревать, что его племянница находится в большой опасности, и я не удивлюсь, если узнаю, что то же можно сказать и о самом лорде Джентиане. С ним уже произошла шесть месяцев назад страшная история, когда на него чуть не свалился огромный камень со скалы. А три месяца спустя была отравлена его любимая охотничья собака. И еще всякие удивительные истории происходят в последнее время с семейством Джентианов. Я хочу, чтобы ты выяснил все, что сможешь, по этому делу и дал нам знать. Это официальная просьба, – добавил Бристоу. – Думаю, что дело, о котором идет речь, очень непростое.

– Ну, ну, – сказал Мэнеринг, еле сдерживаясь, чтобы не улыбнуться, настолько его поразило это предложение. – Дай мне время подумать, Билл. Здесь могут возникнуть проблемы…

– Ни одной, которую ты не смог бы решить, – прервал его Бристоу. – Я не пришел бы к тебе, если бы не был уверен, что это очень серьезная задача. Сколько тебе понадобится времени, чтобы обдумать мое предложение?

– Я позвоню тебе завтра утром.

– Отлично, – ответил инспектор.

Он протянул руку и крепко сжал запястья Мэнеринга. – Не забывай, мы думаем, что на девушку было совершено нападение. По-видимому, она и ее дядя находятся в большой опасности. И еще, если ты откажешься от этого дела, то мы вряд ли сможем защитить их от грозящей им беды. Лучшее, что ты можешь сделать… – Он замолчал.

– Я понимаю, – закончил за него Мэнеринг. – Лучшее, что я могу сделать, – это заставить одного из них или обоих прийти к вам и рассказать всю правду, вместо того чтобы пытаться справиться с бедой самостоятельно.

– Ты правильно меня понял.

– Дай мне время подумать до утра, – повторил свою просьбу Мэнеринг. – К этому времени я…

Зазвонил телефон. Телефонный аппарат стоял на небольшом столике около скамьи. Мэнеринг поднялся, все еще думая о предложении Бристоу, но уверенный, что инспектор не рассказал всего, что ему было известно.

– Говорит Джон Мэнеринг, – сказал он в трубку и услышал в ответ голос, в котором чувствовался небольшой акцент кокни.

– Инспектор Бристоу у вас?

– Да, передаю ему трубку.

Бристоу, держа в руке бокал с виски, а во рту сигарету, подошел к телефону.

– Бристоу слушает, – сказал он. Затем нахмурился и взглянул на Мэнеринга.

– Продолжайте, – проговорил он резко, нахмурился еще больше и стал перегонять сигарету из одного уголка рта в другой.

– Да, – наконец произнес он. – Я все понял.

Он почти бросил трубку на рычаг, резко поставил бокал с виски на столик и смял сигарету. Затем он поднялся и направился к двери, но вдруг остановился против Мэнеринга и, глядя ему прямо в глаза, сказал:

– Ты дурак. Где он?

Мэнеринг уже понял: что-то произошло, и поэтому не очень удивился резкой перемене в поведении Бристоу.

– Где, что? – спросил он в свою очередь. – И почему…

– Хватит врать, – почти зарычал Бристоу. – В квартире Джентиан была миниатюрная копия меча Великого Могола. Она только что заявила, что меч пропал. Ты был там. Она видела, как ты склонился над ящиком стола, где лежал меч. Я еще раз спрашиваю тебя, где он?

– Билл, – медленно проговорил Мэнеринг. – Я там не был, и я не брал никакой копии меч. Я даже не знал, что она существует.

Бристоу побледнел. Он выглядел взбешенным, так как чувствовал, что его водят за нос. Может, он хотел просто припугнуть Мэнеринга? Может, этот телефонный звонок был подстроен заранее, или это действительно было неожиданностью для Бристоу? Нет, не похоже, что звонок был подстроен заранее. Было очевидно: инспектор сам поражен услышанным.

Бристоу проговорил:

– У тебя не было времени, чтобы заехать в магазин из Хилбери Мьюз. Ты приехал оттуда сразу же сюда. Я могу немедленно получить ордер на обыск твоей квартиры, ты этого хочешь?

После небольшой паузы он все еще зло произнес:

– Или ты сам отдашь мне копию меча?

Глава 9
Обман?

Мэнеринг лихорадочно думал. Значит, за то время, когда он покинул дом, а полиция осмотрела письменный стол, миниатюрная копия меча пропала.

Бристоу не лжет, этот звонок не был ловушкой, и миниатюру действительно похитили. Но, кроме Сары Джентиан и полицейских, в тот момент в доме никого не было. Мэнеринг вдруг подумал, а не прятался ли кто-то в доме, пока он там был?

Бристоу был взбешен. Мэнеринг знал его очень давно, между ними было много всего, и плохого, и хорошего. Но и Бристоу знал, на что способен Мэнеринг, если от него этого потребуют обстоятельства.

– А теперь отдай мне меч, – приказал Бристоу.

Мэнеринг продолжал молчать и думал, неужели его видели, неужели девушка в таком состоянии узнала его самого и его голос. А может, его видел один из полицейских, но преднамеренно дал ему возможность уйти? Младший полицейский чин не захотел связываться с человеком, занимающим такое положение, как Мэнеринг, и передал сведения о нем Бристоу?

– Мэнеринг, если ты не отдашь мне…

– Оставь это, Билл, – грубо оборвал его Мэнеринг. – У меня нет никакой копии меча. Ни Сара, ни ее дядя не говорили мне, что она существует. Если хочешь, можешь обыскать весь дом.

– Если ее здесь нет, значит, ты спрятал ее в другом месте.

– Нет, это значит, что у меня ее нет и никогда не было. Почему бы тебе не перестать запугивать меня и не объяснить истинную причину визита ко мне?

– Я тебе уже все объяснил.

– Я не поверил тебе, – ответил Мэнеринг. – Еще виски?

– Нет, пожалуй, не стоит, – медленно проговорил Бристоу. Он стал очень серьезным и, вплотную подойдя к Мэнерингу, сказал: – Послушай, Джон. Я не знаю, занимаешься ли ты этим делом давно или недавно. Но я знаю, что у тебя будет масса неприятностей, если ты не сделаешь того, о чем мы тебя просим. Если ты примешь сторону одного из участников конфликта, если ты начнешь действовать, как волк-одиночка, ради прекрасных глаз Сары Джентиан, то имей в виду, тебе будет очень плохо.

Мэнеринг молча смотрел на Бристоу.

– Я даю тебе на размышление двенадцать часов, – сказал напоследок Бристоу, потом круто повернулся на каблуках и пошел к двери.

– Билл, – окликнул его Мэнеринг. Бристоу остановился, повернул голову и посмотрел на него через плечо.

– Ну, что ты еще намерен мне сказать?

– Насколько я понял, ты хочешь, чтобы один из Джентианов пришел к тебе, так?

– Да, я хочу, чтобы один из них, а может, и оба пришли ко мне. А когда они придут, то пусть расскажут правду вместо всех этих уловок, оговорок и полуправды, которыми они нас пичкают.

Бристоу открыл дверь кабинета и вышел. Мэнеринг не последовал за ним. Этель во весь голос распевала песню, а дверь на кухне была закрыта. Бристоу пришлось открывать входную дверь самому.

Было около шести часов. Лона обещала к этому времени вернуться домой, но ее все еще не было. Мэнеринг прошел в переднюю, выдержанную в золотых, серых и голубых тонах, подошел к окну и посмотрел вниз. Через минуту из подъезда вышел Бристоу. Человек, стоящий около черной машины, открыл для него дверцу, и Бристоу сел в машину.

Насколько Мэнеринг мог видеть, на улице не было больше полицейских. Однако он прекрасно понимал, это не означает, что за ним никто не следит.

Мэнеринг вернулся в кабинет и стал размышлять. Либо кто-то прятался все это время в квартире, либо Сара Джентиан лжет, что миниатюра была украдена. Ему не верилось, что кто-то мог прятаться все это время в квартире, но ведь он и не осмотрел ее как следует. И потом, он искал небольшие вещи, которые прояснили бы картину случившегося. А вместо того, чтобы проясниться, все стало еще более запутанным. Одно совершенно ясно: он в большой опасности. Если полиция уверена, что он был в доме Сары Джентиан, если они смогут доказать это…

Оставил ли он отпечатки пальцев?

Мэнеринг попытался восстановить все свои действия в подробностях. Он был очень осторожным, когда приехал. Дверь к тому времени была открыта Давидом Левинсоном. Но когда он понял всю серьезность положения девушки, то не был так осторожен? Мэнеринг не был уверен в этом. В Скотлэнд-Ярде есть отпечатки его пальцев. Если они найдут хоть один, самый слабый отпечаток, то смогут доказать, что он солгал Бристоу.

Приходил ли Бристоу действительно за тем, чтобы попросить его о помощи? Или за тем, чтобы показать зубы? Совершенно очевидно, что в семье Джентианов происходят странные события уже достаточно долгое время. Вероятно, Бристоу думает, что он посвящен в это дело, а может, даже подозревает его в чем-то, о чем сам Мэнеринг даже не догадывается.

Зазвонил телефон.

Когда он направился к телефону, то раздался звонок у входной двери. Из кухни появилась Этель, вся раскрасневшаяся, готовая выполнить любое поручение.

– Я открою дверь, сэр.

«Это не могла быть Лона, у нее есть свой ключ. Может, вернулся Бристоу или прибыли полицейские?» Мэнеринг снял трубку телефона.

– Джон Мэнеринг слушает.

– О, дорогой, почему у тебя такой суровый голос, – спросила Лона. – Ты расстроен, что я не вернулась вовремя?

Мэнеринг выдержал небольшую паузу. Он был зол на себя, что позволил ей по тону догадаться о его настроении. Однако, постаравшись, чтобы голос звучал естественно и спокойно, сказал:

– Я просто взбешен. Ты звонишь, чтобы сказать о том, что задерживаешься?

– Я уже собиралась домой, Джон, но Топси пригласила меня пообедать с ней. Том уехал, и поэтому она…

– Оставайся, дорогая, – ответил Мэнеринг.

У двери послышались голоса – низкий Давида и быстрая скороговорка Читтеринга. Этель пролепетала что-то с таким воодушевлением, какого Мэнеринг от нее никогда не ожидал.

– Джон, я право не знаю, – сказала нерешительно Лона. – Если для тебя лучше, чтобы я вернулась домой…

– Все в порядке, дорогая, – ответил он. – Передай мои лучшие пожелания Топси.

– До встречи, – сказала Лона, но голос ее звучал неуверенно. Она первая повесила трубку.

Мэнеринг подошел к двери кабинета и увидел Давида и Читтеринга, стоящих в холле. Этель взирала на Давида широко открытыми глазами. Давид выглядел, как звезда мюзикла, и во взгляде девушки светилось непритворное восхищение. Читтеринг был несколько ниже ростом, чем Давид, имел светлые курчавые волосы и походил на херувима. Его серые глаза казались вполне невинными, сам он выглядел эдаким тихоней, но на самом деле внешность его была обманчивой. Он был очень жестоким человеком, как и многие его товарищи с Флит-стрит. Уже много лет хозяина дома с Читтерингом связывала дружба. Он являлся в высшей степени надежным другом, на него всегда можно было положиться, но при необходимости он мог быть грубым и безжалостным.

– Похоже, ты что-то подозреваешь? – спросил с ходу Читтеринг.

– Подозреваю? Что? – удивился Мэнеринг. – Входите, хотите что-нибудь выпить?

Он проводил их в кабинет и позвонил Этель. Вошедшая Этель опять с восхищением уставилась на Давида, щеки ее пылали больше обычного.

– Миссис Мэнеринг не вернется к обеду, Этель.

– Хорошо, сэр.

– Принеси, пожалуйста, тоник, грейпфрутовый сок и немного льда.

– Сейчас, сэр! – неестественным оживленным голосом проговорила Этель.

– Что вы будете пить, Давид? – спросил молодого человека Мэнеринг.

– Виски с содовой, пожалуй.

– Лед?

– Нет, не надо.

– Джон, – сказал Читтеринг. – Не притворяйся таким беззаботным. Я же чувствую, что ты попал в дурную историю.

– Тебе, как обычно, джин с тоником? – спросил Мэнеринг, оставив пока слова друга без ответа.

Он предложил гостям сигареты. Пальцы Читтеринга были желтыми, что свидетельствовало о его давней приверженности к курению. Давид не курил.

Раздалось позвякивание бутылок, когда Этель внесла их на подносе, на котором также стоял специальный сосуд для льда. Она была такой неловкой и неумелой, что даже не протерла бутылки, прежде чем принести их. Мэнеринг налил Читтерингу.

– Ну что, поплыли? – предложил он.

– Ты сможешь плыть, если море обмелело, – заявил Читтеринг. – Пью за тебя, чтобы ты вовремя достиг берега.

Он выпил содержимое бокала одним глотком.

– О чем он говорит, Давид? – обратился к Левинсону Мэнеринг.

– Он мне почти ничего не рассказал, – ответил Давид и сердито посмотрел на Читтеринга. – Я попросил его рассказать мне все, что он знает о Клоде Орде и Джентианах. Но он не сказал ничего такого, о чем нельзя узнать из газет. Кроме того, он вел себя так, будто я расспрашиваю о покойниках.

– Что случилось, Читти? – спросил Мэнеринг.

– Я же не знал, насколько я могу быть с ним откровенным, – ответил Читтеринг.

– Ему можно доверить все, что ты рассказал бы мне самому.

– Хорошо, – Читтеринг сразу стал серьезным. – Отвечаю на первый вопрос о Клоде Орде. Он совсем не то, за что себя выдает. Все думают, что он глупый и толстый осел, а на самом деле это очень хитрый и умный человек, с огромными связями. К тому же он выполняет обязанности управляющего и секретаря лорда Джентиана. Он присматривает за его делами, когда лорд в отъезде, а он почти всегда в отъезде. Ведет он себя скромно, как бедный родственник, но я уверен, что он имеет огромное влияние на лорда Джентиана, о чем многие и не догадываются. Ну, и поскольку он представляет интересы лорда Джентиана, то имеет большой вес в Сити.

– Ты имеешь в виду – среди финансистов Сити?

– Да, среди очень денежных ребят. Можно сказать, среди всесильных магнатов, – согласился Читтеринг. – Джентиан владеет земельными участками в Сити и Вест-Энде, не очень большими, но весьма удачно расположенными. И сидит на них прочно, в чем ему помогает Клод Орд. Ему не раз предлагали продать их, но он неизменно отказывался. За десять лет стоимость этих участков возросла вдвое, и похоже, что в последующие два года возрастет еще раза в два. В центре Лондона не так уже много осталось земли в частном пользовании, а там ведутся работы по реконструкции, и владения Джентиана не позволяют воплотить в жизнь несколько важных проектов. Не думаю, что его попытаются убрать, но не могу отрицать, что его смерть желанна для многих людей.

– А почему он не продает свои участки?

– Следи за моими рассуждениями, – сказал Читтеринг. – Некоторые считают, что он спит и видит себя мультимиллионером, если сможет продержаться как можно дольше, не продавая участки. Они думают, что он, как Макиавелли, старый дьявол, специально подолгу отсутствует, а его дела в это время ведет Клод Орд. Другие же считают, что он в высшей степени порядочный и великодушный человек, который является истинным гражданином своей страны и не хочет, чтобы центр Лондона превратился в кварталы домов из стекла и бетона со скульптурами Эпштейна у входа. А ты уж сам выбирай, какое из объяснений больше похоже на правду. Но ситуация сейчас такова, что Джентиан находится под прессом. Две могущественные группы намерены заставить его продать земли. Они не смогли это сделать порознь и, поговаривают, сейчас решили все же объединиться.

– Но как они могут его заставить продать участки, если он не захочет?

Читтеринг поболтал остатками джина в бокале, выпил и, протянув его Мэнерингу, попросил налить еще.

– Ты что, такой же наивный, как Давид Левинсон? – спросил Читтеринг. – Мы недавно об этом говорили с Бристоу. Ты забываешь об очевидном. Толстосумы не остановятся только на угрозах или прессинге, помимо экономических санкций. Здесь сходятся интересы очень многих людей. У многих владельцев небольших участков земли не поднимутся в цене, пока Джентиан не продаст свои. Нетерпеливо ждут своего часа подрядчики, которые получили бы огромные заказы, как только земли будут проданы и начнут осуществляться большие проекты. Имеются также отдельные типы, вроде Клода Орда, которые желают разбогатеть, поскольку владеют небольшими земельными наделами. Ведь сам Орд вполне вероятно очень нуждается в деньгах, и на него могут оказывать очень сильное давление. Не пытайся убедить себя, что лорду Джентиану не грозит большая опасность, скорее всего это именно так. Уже были попытки покончить с ним. Разве он не рассказывал тебе об этом?

– Нет. – Мэнеринг припомнил, что об этом ему совсем недавно говорил Бристоу.

– Ну, тогда я тебе кое-что скажу, Джон. Он пришел к тебе совсем не потому, что его интересует этот меч, – сказал Читтеринг и взял протянутый Мэнерингом бокал с джином. – Спасибо. Я уверен, что он пришел к тебе потому, что напуган, и надеется на твою помощь в этом деле, которое он почему-то не хочет доверять полиции. Лорд Джентиан не хочет, чтобы они знали об этом. Но он не хочет и тебя посвящать во все подробности, хотя прекрасно понимает, что если ты займешься делом пропажи меча Великого Могола, то будешь невольно втянут и в более серьезную игру. Ну, например, захочешь найти того, кто покушается на его жизнь. Я предупредил тебя, Джон. Ты можешь попасть в ловушку между двумя жерновами, которые сотрут тебя в порошок.

– Я просто не в состоянии поверить, что такое возможно! – вскричал Давид Левинсон.

– Но ты-то веришь, Джон, не так ли? – обратился Читтеринг к хозяину дома. – Ты ведь знаешь, что происходит, когда возникают подобные ситуации. Ты прекрасно разбираешься в драгоценных камнях, миниатюрах и произведениях искусства, но не в делах большого бизнеса. Ведь ты не дашь втянуть себя в авантюру?

– Я не думаю, что он прав, – заявил Давид, пытаясь говорить спокойно. – Я думаю, что он делает из мухи слона, как и любой газетчик. Джентльменам сейчас очень нужна помощь. Это совершенно очевидно, – повторил он и с мольбой взглянул на Мэнеринга. – Что вы об этом думаете, сэр?