Текст книги "Зарубежный криминальный роман"

Автор книги: Джон Кризи

Соавторы: Шарль Эксбрайя,Гюнтер Лофлёр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)

Глава 12
Разговор с Г. Бристоу

Мэнеринг поднял трубку и набрал номер домашнего телефона Бристоу. Жена Бристоу сообщила ему, что он все еще на работе. Тогда Мэнеринг позвонил в Скотланд-Ярд, где ему ответили, что Бристоу находится в отделении полиции на Кэннон-роу. «Скорее всего, он допрашивал Давида», – подумал Мэнеринг. Когда он собирался сделать еще один звонок, в прихожей раздался шум открывающейся двери. Этель поспешила встретить хозяйку дома.

– Добрый вечер, мадам. Я догадалась, что это вы, – затараторила она. Затем последовала пауза, после которой Этель продолжила: – Я думаю, что мистер Мэнеринг у себя в кабинете.

Лона что-то сказала. Мэнеринг подошел к двери и открыл ее. Лона стояла посередине холла в прекрасно сшитом костюме, который так шел ей. Глаза ее сверкали, а на щеках горел румянец. Она была очень хороша сейчас. Лона заметила Мэнеринга.

– Привет, дорогой!

– Привет, любимая!

Этель приняла у Лоны зонт и посмотрела на них с восхищением, как смотрят на юных влюбленных. Мэнеринг почувствовал, как в душе его воцарился покой, что всегда случалось в присутствии Лоны. Они вошли в кабинет, Лона сняла шляпку, отчего ее волосы рассыпались по плечам, затем села и сбросила туфли. Мэнеринг пододвинул ей пуфик, и она положила на него ноги, очень красивые, с изящными щиколотками. Он примостился на краю пуфа и погладил ногу в нейлоновом чулке.

Мэнеринг не решился сразу приступить к разговору, пусть она немного придет в себя. Вряд ли Давиду в Кэннон-роу грозит большая беда. Но вопрос, почему Давид не обратился к помощи адвоката, не давал ему покоя. Если бы он это сделал, то любой адвокат немедленно связался бы с Мэнерингом как с владельцем «Quinns». Поведение Давида было для него пока неразрешимой загадкой.

– Хорошо провела время? – ласково спросил он.

– Прекрасно.

– Как поживает – Люси?

– Как всегда, хорошо, – ответила Лона и вдруг рассмеялась.

В течение пяти минут она быстро и с юмором рассказывала о Люси, отказалась от предложения Мэнеринга чего-нибудь выпить и попросила чашку чая. Этель принесла чай и спросила, понадобится ли она им еще, или она может идти к себе. Ей очень хотелось успеть послушать свою любимую музыкальную передачу.

– Ты можешь идти к себе, Этель, – ответила Лона.

Когда за Этель закрылась дверь, Лона повернулась к Мэнерингу и спросила:

– Что случилось, Джон?

– Для нас настали не самые лучшие времена.

– Я поняла: что-то здесь не так, когда звонила от Люси. Так что же случилось, дорогой?

В это время раздался телефонный звонок. Мэнеринг подошел, надеясь, что это Бристоу. Это действительно был он. Лона сидела, выпрямившись в кресле, и внимательно наблюдала за ним. Мэнеринг попытался четко представить себе всю ситуацию. Он слишком много за этот день сделал ошибок, и сейчас, ему не хотелось совершить еще одну.

– Ты звонил мне? – холодно спросил Бристоу.

– Да, Билл, – Мэнеринг посмотрел на Лону. – Мне сообщили, что вы арестовали Давида Левинсона.

Лона прошептала:

– Арестовали? – Она сняла ноги с пуфа.

– Да, – коротко ответил Бристоу.

– В чем его обвиняют?

– Утром он предстанет перед судом, где ему предъявят обвинение в том, что у него была найдена драгоценная, антикварная вещь, которая заявлена как украденная, – ответил Бристоу. – Мы можем предъявить эту вещь в качестве доказательства.

– Мне бы хотелось приехать и поговорить с ним, – сказал Мэнеринг. – Я могу это сделать?

Бристоу мог отказать Мэнерингу в его просьбе, сославшись на закон, который позволяет свидание с задержанным только адвокату. Если он откажет, то это будет объявление войны. Вероятно, ответ на его просьбу во многом зависит от того, насколько Бристоу заинтересован в том, чтобы Мэнеринг помог ему в деле Джентианов. Бристоу долго не отвечал. Лона пересекла комнату и остановилась около мужа.

– Хорошо, – наконец произнес Бристоу. – Но приезжай прямо сейчас. Я бы хотел немного поспать сегодня. У меня был трудный день.

– Я приеду через двадцать минут, – пообещал Мэнеринг. Он положил трубку на рычаг.

– Дорогая, я все тебе расскажу, как только вернусь. Бристоу сейчас в хорошем настроении, и я бы хотел воспользоваться этим моментом. Не могла бы ты…

– Ты все расскажешь мне по дороге в Скотланд-Ярд, – решила Лона.

Машина Мэнерингов, серый «бентли», находилась в гараже около дома. Через пять минут они свернули с Грин-стрит и помчались к Вестминстеру. Не прошло и пятнадцати минут после разговора с Бристоу, как Мэнеринг проехал по Кэннон-роу в тени Биг Бена и остановился около нового здания Скотлэнд-Ярда. Когда он открывал дверцу машины, Лона сказала:

– Я подожду тебя здесь.

– Лучше поезжай и постарайся поговорить с лордом Джентианом, – предложил Мэнеринг. – А я приеду прямо туда после разговора с Давидом. Скажи лорду Джентиану, что мне срочно необходимо переговорить с ним. Если он хочет, чтобы я помог ему, то мне необходимо знать гораздо больше, чем он мне рассказал.

– Хорошо, – ответил а, Лона. – Я попытаюсь.

Она пересела на место водителя и отъехала прежде, чем он вошел в сумрачный вестибюль полицейского управления. В вестибюле было двое полицейских, а в камере предварительного заключения какой-то мужчина во все горло распевал песню «Я хочу домой». Мимо Мэнеринга быстро прошли два одетых в штатское детектива.

К Мэнерингу подошел сержант полиции.

– Мистер Бристоу ждет вас, сэр. Дежурный проводит вас к нему.

Дежурный был пожилой, болезненного вида мужчина, одетый в форму, но без каски. Полицейский без каски всегда выглядит немного странно, как если бы это был мужчина в подтяжках. Кроме того, он смотрел на Мэнеринга так, как Этель на новых посетителей в их доме. Дежурный повел его вниз по лестнице, туда, где находились камеры. Мэнеринг увидел Бристоу, который стоял спиной к открытой камере рядом с тюремным надзирателем, и услышал голос Давида:

– Мне больше нечего вам сказать.

– Вы еще одумаетесь, – ответил ему Бристоу.

Он повернулся, вероятно, услышав, шаги по лестнице, и, увидев Мэнеринга, сказал:

– Добрый вечер, мистер Мэнеринг.

Тот так же официально ответил:

– Добрый вечер, инспектор. Благодарю вас за разрешение поговорить с заключенным.

Мэнеринг вошел в камеру.

– Привет, Давид. Не знаю, что случилось, но помогу тебе как можно скорее выпутаться из этого положения.

Мэнеринг ожидал, что Давид встретит его с радостью и нетерпением, что он надеется на помощь шефа и уверен в ней. А вместо этого молодой человек неподвижно стоял спиной к узкой койке, губы его были сжаты, а глаза ничего не выражали. Он выглядел так, будто у него страшно болела голова. Волосы были растрепаны, а над правым глазом висела прядь волос, которую он даже не пытался отвести. Щеки его уже заросли щетиной.

– Добрый вечер, сэр, – приглушенным голосом ответил Давид.

– Ты обращался к доктору по поводу своей головы?

– Мне не нужен доктор.

– Почему вы говорите о докторе? – вмешался в разговор Бристоу.

Мэнеринг пояснил:

– Он сегодня днем сильно ударился головой о лестницу.

А сам недоумевал, что происходит с Давидом? Несколько часов назад он был свидетелем того, как Давид вышел из себя в разговоре с Читтерингом, чего раньше за ним не наблюдалось. А теперь он был так подавлен, что это немного объясняло его нежелание обращаться к официальной помощи.

– Если нужен доктор… – начал было Бристоу, но Давид грубо прервал его.

– Я уже сказал вам, что мне не нужен доктор. Я хочу только одного, чтобы меня оставили в покое.

– Вы можете поговорить с заключенным не более пяти минут, – обратился Бристоу к Мэнерингу и, выйдя из камеры, закрыл за собой дверь.

– Я не знаю, как это все случилось, но сделаю все, чтобы помочь тебе, – сказал Мэнеринг. – Ты послал за адвокатом?

– Нет.

– Почему нет?

– Потому что я не могу позволить себе нанять адвоката.

– Почему ты не попросил полицию известить меня о том, что произошло? Я все сделаю, чтобы помочь тебе. Чем больше я буду знать о случившемся, тем лучше сможет подготовиться адвокат к твоей защите, а я найму самого толкового адвоката.

– Вы прекрасно знаете, почему я не послал за вами, – твердым голосом ответил Давид.

– Давид, что с тобой происходит? – Мэнеринг почувствовал, что теряет терпение, да и мудрено в такой ситуации не почувствовать раздражения. Он никак не мог понять причины такого поведения Давида. Мальчик был с ним так же груб, как недавно с Читтерингом.

– Если ты не объяснишь мне, в чем дело, я не смогу помочь тебе.

– Ну, передо мной-то нечего лицемерить, – вдруг взорвался Давид. – Вы втянули меня в это дело, так с какой же стати вы будете меня из этого вызволять?

Мэнеринг усилием воли заставил себя промолчать. Отвечать в таком же тоне не было смысла. Он прошелся по камере и сел на единственный стул.

– Прошу тебя, попытайся быть объективным, – сказал он спокойным голосом. – У нас всего три минуты. Что заставило тебя думать, будто я причина всего случившегося?

– Ведь это вы взяли его.

– Ты имеешь в виду миниатюру меча?

– А что же еще я могу иметь в виду?

– Когда я покинул дом через полчаса после твоего ухода, меч был на месте, – сказал Мэнеринг.

Давид ничего не ответил, но по выражению его глаз Мэнеринг понял, что он ему не верит.

– Давид, – как можно мягче начал Мэнеринг. – Ты должен верить мне. Если мы хотим выяснить, что же произошло на самом деле, нам необходимо доверять друг другу. Расскажи мне, наконец, что произошло?

– Я сделал все, как вы мне велели, – глухим голосом начал Левинсон. – Когда я ушел из дома Сары Джентиан, то позвонил в редакцию «Дейли Глоуб» и договорился о встрече с Читтерингом. Да уж, куда как много пользы было от этой встречи! Затем мы были у вас, и вы отправили меня домой. По дороге я заглянул на Хилбери Мьюз и посетил Джентиан Хаус. Когда я пришел домой, то там спрятался какой-то человек. Я не ожидал этого, и он сбил меня с ног. Почти сбил с ног. Из дома ничего не пропало, поэтому я не заявил в полицию и не позвонил вам. Вскоре после этого ко мне пришли двое детективов, обыскали квартиру и нашли… Господи, зачем вы это сделали! Зачем вы подложили меч под спинку моего стула?

Мэнеринг постарался быть как можно убедительнее.

– Давид, но ты же прекрасно понимаешь, что у меня не было ни малейшей причины так поступать.

– И тем не менее это случилось.

– Ты хорошо рассмотрел человека, прятавшегося в твоей квартире?

– Достаточно хорошо.

– Как он выглядел?

Левинсон глубоко вздохнул и ответил:

– Как вы.

– Давид, не будь дураком.

– Конечно, я же еще и дурак. Я же видел вас своими собственными глазами. Вы закрывали лицо шарфом в надежде, что я вас не узнаю, но…

– Я прошу тебя понять одну простую вещь: это был не я.

Левинсон смотрел на него с явным недоверием. Мэнеринг постарался говорить как можно убедительнее:

– Ну, Давид, несмотря на все косвенные доказательства, что заставило тебя думать, что это сделал я? Разве я тот человек, который мог взять миниатюру и подложить ее тебе в квартиру? Еще и ударить тебя? Если рассуждать трезво, ты поймешь, что этого не может быть. Ну, почему ты не хочешь со мной согласиться?

– Все слишком очевидно.

– Это только выглядит очевидным.

– Ради Бога, оставьте меня в покое!

Прежде чем Мэнеринг успел ему ответить, раздался звук открываемой двери, и в камеру вошел Бристоу.

Бристоу и Мэнеринг шли вдоль Кэннон-роу по направлению к Скотлэнд-Ярду. Облака затянули почти все небо. Было темно, и только изредка в просвете между облаками виднелись звезды. Дул сильный ветер, накрапывал дождь – стояла по-осеннему холодная погода, хотя было только начало августа. Они вошли в здание, прошли по слабо освещенному коридору и поднялись в кабинет Бристоу.

Когда они оказались в кабинете, Мэнеринг повернулся к Бристоу и сказал:

– Билл, я хочу рассказать тебе все, что произошло сегодня днем.

– Сомневаюсь в твоей искренности, – ответил Бристоу. – Но попробуй, может, я и поверю.

Когда Мэнеринг рассказывал Бристоу всю историю, то ему показалось, что тот слушает его невнимательно. Инспектор сидел за письменным столом, стоящим поперек его небольшого кабинета. Шторы на окнах, выходящих на набережную, были опущены. Если бы не порывы ветра, которые иногда сотрясали стекла окон, все здание казалось погруженным в молчание ночи.

В заключение Мэнеринг сказал:

– А теперь Левинсон по непонятной мне причине думает, что я готов свалить свою вину на него.

Бристоу молча гонял сигарету из одного уголка губ в другой и пристально смотрел на Мэнеринга.

– Теперь выслушай меня внимательно, – сказал он. – Следы отпечатков пальцев Левинсона были обнаружены по всей квартире Сары Джентиан. Но там нет ни единого отпечатка твоих пальцев. Левинсона видели около дома Сары, но никто не видел тебя. Левинсон все время говорил неправду с тех пор, как его привезли в полицейский участок. Его манера вести себя заставила меня думать, что за ним что-то есть. Повторяю, он все время выкручивается и лжет. Одну ложь нам удалось установить. Он уверяет, что заезжал после посещения дома Сары Джентиан в «Quinns», но на самом деле это не так. Я звонил Лараби, чтобы выяснить, правда ли это, и оказалось, что нет. Он ездил на встречу с Читтерингом. Ты совершил много глупых поступков в своей жизни, Джон. И твоя попытка выгородить этого юного идиота, пожалуй, самая большая глупость. Я думаю, что тебе лучше держаться от всего этого подальше. Перестань строить из себя героя.

В эту минуту Мэнеринг ясно представил себе всю ситуацию. Левинсон не смог или не захотел защитить себя. А он, Мэнеринг, пока не нашел возможности сделать это за него. Пока он размышлял над этим, Бристоу открыл ящик письменного стола и достал из него небольшой пластиковый мешочек, который был крепко завязан у горловины. Пластик скрывал истинную красоту меча, и все же он был прекрасен. К горловине была привязана этикетка, на которой значилось следующее: «Вещественное доказательство, найденное в стуле на квартире Левинсона, проживающего по адресу Джеймс-стрит, 17».

Выйдя от Бристоу, Мэнеринг думал о том, действительно ли инспектор верит в виновность Левинсона или хочет воспользоваться сложившейся ситуацией, чтобы заставить его, Мэнеринга, заняться делом Джентиана.

Затем мысли его перешли на Лону: как-то она там, удалось ли ей попасть к лорду Джентиану. Он оглянулся в поисках такси и вдруг увидел, как из одной машины выглянул Читтеринг.

– Не захватить ли мне вас с собой, сэр? – проговорил он.

Мэнеринг сел в машину.

– Спасибо, – сказал он, – ну, какие секреты мне придется раскрыть в качестве платы за проезд?

– Ты слишком цинично думаешь о репортерах, в этом твоя ошибка, – пожаловался Читтеринг. – Джон, я раскопал историю, которую вы с Бристоу хотели бы узнать. Это произошло почти пятьдесят лет тому назад, но о ней несколько раз писали в газетах. Вот почему она показалась тебе знакомой.

У лорда Джентиана был брат, очень похожий на него не только внешне, но и в привычках. Они вместе путешествовали, и однажды, когда они были в Африке, в Южной Родезии, брат упал в Замбези. Прежде чем его удалось вытащить из воды, тело покойного было страшно изуродовано крокодилами.

– Да, такое запоминается надолго, – сказал Мэнеринг.

Он взял несколько вырезок из газет, которые ему передал Читтеринг, и развернул их.

– А через несколько месяцев, когда сам Джентиан был еще в Африке, умер его малолетний сын, который воспитывался без матери. Не мудрено, что убитый горем отец долго потом не возвращался на родину.

Просматривая вырезки, Мэнеринг обратил внимание на одну заметку, в которой описывались события, происшедшие девятнадцать лет назад.

– А это что?

– У Джентиана была сестра, которая умерла. Орд – ее единственный сын, – ответил Читтеринг. – Брат Джентиана имел сына, который впоследствии женился. У них родилась девочка. Я говорю о Саре. Когда Саре было всего пять лет, ее родители погибли в автомобильной катастрофе. Это как раз заметка об их смерти. Тебе не кажется, что здесь есть над чем задуматься? Помоги этой девушке, Джон.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ей, – пообещал Мэнеринг.

Он опять вспомнил о Лоне, о Лоне и Саре Джентиан, которая так нуждалась в его помощи. Как, впрочем, и Давид Левинсон.

– А теперь я подвезу тебя к стоянке такси, – сказал Читтеринг. – У меня срочная работа. Но прошу тебя, помни, что я сказал.

Машина остановилась около Трафальгар-скуэр. Мэнеринг поблагодарил Читтеринга и взял такси.

Глава 13
Джентиан Хаус

Единственный электрический фонарь, анахронизм лондонских улиц десятилетней давности, стоял посередине двора перед Джентиан Хаус, распространяя нежный свет, который отражался в высоких окнах дома с прямоугольными стеклами. За веерообразным окном над входной дверью, выкрашенной в черный цвет, виднелся свет. Лона нажала на кнопку дверного звонка и прислушалась. Накрапывал дождь, и она ощутила холодное прикосновение капель к своим щекам. В этом районе Лондона было темно и тихо, хотя еще не было очень поздно. Лона могла слышать довольно отчетливо шум уличного движения, который доносился со стороны новых дорог и переезда около Гайд-парка.

Не получив ответа, она еще раз нажала на кнопку звонка.

Порыв ветра парусом надувал ее юбку и заставлял ежиться от холода. Ей так хотелось, чтобы дверь поскорее открылась. Это место вызывало в ней чувство суеверного страха и, даже понимая всю абсурдность этого чувства, она никак не могла от него отделаться. Улица проходила в каких-нибудь шестидесяти футах от дома, но это место, казалось, принадлежало другому миру и даже другой эпохе.

Она опять поднесла руку к звонку, подумав, что еще не так поздно, наверное, только начало двенадцатого, но дверь распахнулась, и в ее проеме показался огромный человек, тень от которого полностью закрыла Лону.

– Кто здесь?

Она не могла ясно видеть его. Он стоял спиной к свету, и от этого казался неправдоподобно огромным и походил на обезьяну. Еще одна нелепая мысль. Плечи его были опущены, руки выставлены вперед и сжаты, он выглядел очень агрессивно. Он не мог хорошо видеть Лону, потому что закрывал собой свет.

– Я миссис Мэнеринг. Могу я видеть лорда Джентиана? – спросила Лона.

– Миссис Мэнеринг? – Голос мужчины был низким, и в нем послышалось неподдельное недоумение.

Несомненно, это был Клод Орд, о котором ей рассказывал Джон.

– Да, – ответила Лона. – Лорд Джентиан дома?

– Он дома, но я не знаю, захочет ли он принять кого-нибудь сейчас, – ответил Орд. – Входите.

Он отступил в сторону и сразу перестал казаться таким огромным, к нему вернулся облик обычного человека – крупного, толстого, даже несколько нелепого со своей почти лысой головой и огромными глазами. Когда Лона вошла, он закрыл за ней дверь и спросил:

– А где мистер Мэнеринг?

– Он скоро приедет.

– Но сейчас, пожалуй, слишком поздно для визита, – нерешительно сказал Орд. Он больше не проявлял агрессивности и явно был в замешательстве. Лона вдруг вспомнила, как грубо, по словам Джона, он вел себя в доме Сары.

– Не могли бы вы подождать здесь?

Он открыл дверь в небольшую комнату, стены которой были увешаны старинными гравюрами, а около окна стоял небольшой письменный стол. Тяжелые ставни наводили на мысль о толстых стенах дома.

– Сигарету? – Он протянул ей серебряную сигаретницу.

Лона редко курила, но сейчас решила принять его предложение.

– Благодарю, у меня есть зажигалка.

– Я не заставлю вас долго ждать.

Орд вышел, оставив дверь приоткрытой. Она услышала, как его шаги раздались по мраморному или каменному полу вестибюля. Затем шаги смолкли, и она представила себе, как он идет по лестнице, покрытой ковром. Воцарилась тишина, ни в доме, ни на улице не было слышно ни звука. Лона закурила и немного расслабилась. Она всегда нервничала, когда Джон брался за дело, подобное этому: она ясно ощущала грозящую ему опасность.

Лона пробыла в одиночестве не более пяти минут, когда услышала торопливые шаги возвращающегося Орда. У них что, нет слуги? Ведь еще не поздно.

Орд распахнул дверь.

– Все в порядке, – сообщил он. – Лорд с удовольствием примет вас.

Он произнес слово «лорд» так, как будто испытывал благоговейный страх перед лордом Джентианом. Кроме того, Орд был явно не в себе. Испуган? Они поднялись вместе по лестнице, ступенька за ступенькой, а свет старинных канделябров, который делал тени густыми, ослепил ее. Он отражался на картинах, висящих в нишах полукруглой стены. Это были полотна кисти Гейсборо, Констебля, Тернера. Наконец, они поднялись на второй этаж, здесь Орд опередил ее на одну ступеньку и направился к закрытой двустворчатой двери из красного дерева. Не постучав, он открыл одну половину двери и возвестил, как это делает дворецкий:

– Миссис Мэнеринг.

Это была длинная, просторная красивая комната, скорее всего, библиотека. Ее освещали два канделябра, свет которых отражался в стеклах книжных шкафов. На высоких окнах висели гобеленовые занавески, а на полу лежал такой толстый ковер, что, казалось, ее ноги утопали в нем. Лорд Джентиан шел к Лоне от массивного письменного стола, занимавшего весь дальний конец комнаты, оставляя место только для очень скромного кресла, стоящего с одной стороны стола. Она вспомнила, что Джон рассказывал ей о лорде Джентиане: старый, хрупкий и утонченный джентльмен. Однако она не заметила признаков хрупкости. Больше того, Лона почувствовала в нем скрытую силу. Он все еще был очень привлекательным мужчиной, а его пожатие – крепким.

– Миссис Мэнеринг, я очень рад вас видеть. Садитесь, пожалуйста.

В другом углу комнаты располагались кресла и кушетки, между ними – мраморный кофейный столик, на котором стоял поднос с ликерами и бренди, а также сверкающими бокалами.

– Я искренний поклонник вашего таланта. Мне очень нравятся ваши портреты. Думаю, что не пропустил ни одной вашей выставки, когда бывал в Англии.

– Как это мило с вашей стороны, – смущенно пробормотала Лона.

Она часто не находила слов, чтобы отвечать на такого рода комплименты. Но это не был комплимент. Лорд Джентиан был явно искренним в этот момент.

– Надеюсь, что вы вскоре порадуете нас еще одной выставкой, – продолжал лорд Джентиан. – Если это произойдет, то я попрошу вас оставить место для портрета леди Анны Скоттон, написанного вами несколько лет назад. Если вы помните, леди Анна была моей кузиной, и после ее смерти портрет перешел ко мне. Что вы будете пить?

В это время у двери послышалось легкое движение и Лона, повернувшись, увидела входящего дворецкого, очень старого человека, с подносом, на котором стояли чашки с кофе.

– Можно просто чашку кофе?

– Конечно, – ответил лорд Джентиан.

Он сел рядом с Лоной и хранил молчание все время, пока дворецкий разливал кофе и подавал им чашки, а затем медленно пересекал комнату, шаркая ногами. Когда дверь за ним закрылась, Джентиан спросил:

– Насколько я понял, вы пришли раньше своего мужа, миссис Мэнеринг. Как гонец?

– Да, это правда.

– Думаю, что это связано с моим сегодняшним визитом к вашему мужу.

– Вы правы, – согласилась Лона. – Он очень надеется, что вы расскажите ему гораздо больше, нельзя терять времени.

– Не сомневаюсь, что это связано с несчастным случаем, который произошел в квартире моей племянницы, – сказал Джентиан. – И, вероятно, из-за ее визита к вашему мужу после моего ухода. Она всегда была очень импульсивной и своенравной, когда была еще ребенком, и потом, уже девочкой и молодой женщиной. Рад сообщить вам, что ей сейчас гораздо лучше и что через пару дней она совсем поправится. Если про нее так можно выразиться. Боюсь, что она… – Он замолчал на мгновение и, едва заметно пожав плечами, продолжил… – как выражаются современные психиатры – жертва стресса. Я не хотел об этом говорить вашему мужу, но в теперешних обстоятельствах…

Он говорил о том, что Сара Джентиан немного не в себе или, по крайней мере, что она нуждается во врачебной помощи. Но говорил об этом весьма учтиво, обходительно, мягко. Свободная манера лорда Джентиана вести разговор никак не вязалась с его репутацией отшельника.

– А когда вы ожидаете приезда мистера Мэнеринга? – спросил Джентиан.

– Думаю, что он будет с минуты на минуту, – ответила Лона.

Она хотела расспросить его о миниатюрной копии меча, но потом передумала, чтобы не рассказывать о том, что случилось с Давидом Левинсоном.

– Я даже представить себе не могла, что ваша племянница страдает от… – Она умышленно не закончила фразу.

– … бредовых идей, – без малейшего колебания закончил за нее лорд Джентиан. – Думаю, что это самое правильное определение, как это ни печально. Ее преследует странная мысль, что я собираюсь украсть принадлежащую ей часть наследства, в то время как на самом деле…

Он не успел договорить, потому что у дверей послышался шум. Одна из створок распахнулась, и на пороге появился Орд. Лона отметила промелькнувшее раздражение, даже гнев на лице Джентиана, когда он посмотрел на племянника.

– В чем дело?

Орд тяжело дышал, как человек, доведенный до отчаяния. Минуту он раздумывал, стоит ли говорить при Лоне, но он так грубо вторгся в комнату, что теперь это не имело значения.

– Она убежала, – почти выкрикнул он.

– Кто убежал?

– Она. Она убежала из госпиталя!

– Сара? – Джентиан произнес ее имя так, словно речь шла о ребенке.

Когда он опять взглянул на Лону, то ей показалось, что лорд Джентиан с одной стороны пытается сохранить достоинство, а с другой – проклинает в душе свою племянницу.

– Как жаль. Я надеялся, что, по крайней мере, этой ночью она будет в безопасности.

– Однако это не так!

– А они знают, куда она отправилась?

– Нет, я молю Бога, чтобы она с собой ничего не сделала, – прошептал Орд.

– Почему она должна с собой что-то сделать? – спросила Лона.

– Она уже пыталась покончить с собой сегодня, – мягко ответил Джентиан. – И я боюсь, если ей не удастся сделать все по-своему, то она впадет в истерику, а в этом состоянии она способна на все. Полиция ищет ее?

– Они сказали, что попытаются что-либо предпринять, – пробормотал Орд. – Но сомневаюсь в положительных результатах.

Он глубоко вздохнул и взглянул на Лону. Без сомнения, ему очень хотелось, чтобы ее сейчас здесь не было.

– Может, мне лучше сейчас поехать к Саре на квартиру? – предложил Орд.

– Думаю, что это было бы разумно, – ответил Джентиан. – И дать полиции знать…

– Полиция наверняка следит за ее домом в первую очередь, раз им известно, что Сара убежала из госпиталя, – вмешалась в разговор Лона.

Она бессознательно произнесла слово «убежала» и поймала, себя на мысли, что начинает верить в том, что лорд Джентиан говорил о душевном состоянии своей племянницы.

– Вы правы, думаю, лучше остаться здесь, – согласился с ней лорд Джентиан.

– Не похоже, чтобы Сара… – начал было он, но вдруг замолчал и, покорно сложив руки, заметил: – Давай больше не будем докучать миссис Мэнеринг нашими семейными проблемами. Вот почему я не был уверен, что могу все рассказать вашему мужу, миссис Мэнеринг. Дело в том, что я…

Внезапно дверь в библиотеку со стуком захлопнулась.

Мужчины вздрогнули. Орд резко повернулся и бросился к выходу. Со спины он выглядел очень смешно: у него был непомерно обширный и бесформенный зад, обтянутый слишком узким пиджаком. Орд распахнул дверь и выбежал из комнаты.

– Извините… – начал было Джентиан.

– Сара! – раздался голос Орда. – Сара!

Джентиан рывком поднялся и, пробормотав слова извинения, вышел вслед за Ордом. Для пожилого человека он двигался довольно быстро. Очень многое в лорде Джентиане было загадочным. Опять раздался крик Орда, и его шаги гулко прозвучали по лестнице, а затем по каменному полу первого этажа. Джентиан исчез за дверью. Раздался крик Орда. Лона поставила чашку на столик и поспешила к двери, которую Джентиан закрыл за собой. Попытавшись ее открыть, Лона, к своему изумлению, обнаружила, что она не поддается. Женщина еще сильнее потянула за ручку, но дверь не открывалась. Она слышала, как удаляются крики Орда. Наверное, он уже был в круглом зале.

Неужели лорд Джентиан специально запер ее здесь?

Лона еще раз попыталась отворить дверь, чувствуя одновременно гнев и беспокойство. Новая попытка не увенчалась успехом. Подумав немного, она решительно направилась к письменному столу, где стоял телефон и подняла трубку. Раздался гудок, и Лона набрала номер WH11212. Ей сразу ответили.

– Могу я поговорить с инспектором Бристоу?

– Одну минуту.

Наступившая тишина угнетала ее, она неотрывно смотрела на дверь, нота так и оставалась закрытой. Ей казалось, что время тянется мучительно долго, но наконец она услышала запыхавшийся голос Бристоу в трубке:

– Бристоу слушает.

– Билл, Джон еще у тебя? – спросила Лона. – Это Лона, и я хотела бы…

– Он уехал пять минут назад, – прервал ее Бристоу. – А что случилось?

– Он поехал прямо сюда?

– Куда сюда?

– В Джентиан Хаус.

– Он не сказал мне, куда едет, – ответил Бристоу. – Он не очень-то со мной откровенен последнее время. Послушай, Лона, он хочет взять на себя вину молодого Левинсона. Джон винит себя в том, что случилось. Заставь его взглянуть реально на происшедшее. Единственное, что он сейчас должен сделать, – это заставить Джентиана, обоих Джентианов, поговорить со мной. Помоги ему понять это.

– Я попытаюсь, спасибо, Билл.

Она быстро повесила трубку, думая о Джоне и почти позабыв о словах Бристоу. Джон должен быть здесь минут через пять, а может и десять, и пятнадцать. Если бы только дверь была открыта! Она подошла к двери, повернула ручку, потянула ее на себя и невольно сделала шаг назад, потому что дверь легко открылась. В доме стояла тишина. Она вышла в галерею, наклонилась над перилами и заглянула вниз.

Орд появился из проема двери внизу почти внезапно. Его фигура сверху выглядела приземистой и почти безобразной, лысина казалась огромной и блестящей.

Он кричал кому-то с отчаянием в голосе:

– Говорю вам, она на крыше. И заперла двери. Она бросится вниз, если мы не остановим ее!