Текст книги "Зарубежный криминальный роман"

Автор книги: Джон Кризи

Соавторы: Шарль Эксбрайя,Гюнтер Лофлёр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

Глава 6
Клод Орд

Полный мужчина, все еще стоя в дверях, несколько раз сглотнул слюну, прежде чем заговорить. У него были огромные влажные карие глаза. Наконец, он пробормотал: – «Вы Мэнеринг».

Мэнеринг отступил в сторону, пропуская его в дом. Тот вошел в холл, почти касаясь стен, хотя его руки были прижаты к телу. Он был полной противоположностью Давида Левинсона. Дойдя до первой ступени лестницы, мужчина обернулся и опять спросил:

– Она, действительно, больна?

– Да.

– А что с ней случилось?

– Она без сознания.

– Это вы принесли ее сюда?

– Мы о ней позаботились, – уклончиво ответил Мэнеринг.

– Больна, – повторил мужчина. – Я не могу в это поверить. У нее что, был сердечный приступ?

– А она жаловалась когда-нибудь на сердце?

– Я просто высказываю предположение. Она никогда ни на что не жаловалась, никогда в жизни не болела. А вы… вы сделали то, о чем она вас просила?

– А о чем она должна была меня просить?

– Вернуть меч обратно в Джентиан Хаус, конечно.

– Что дало вам повод думать, что она просила меня об этом?

Мужчина нахмурился. Если бы не полнота, то он был бы довольно симпатичным. Мрачное выражение лица сразу состарило его, а в голосе послышались нетерпеливые нотки.

– Не будьте дураком. Она сама рассказывала мне, что намерена делать.

– А почему она рассказала именно вам?

– Ну, конечно, вы же ничего о нас не знаете, – ответил мужчина. – В противном случае вы бы знали, что Сара – моя кузина. И я заинтересован в этом деле ничуть не меньше ее. Я знал, что она хочет… Она хочет, чтобы меч был возвращен в Джентиан Хаус. Она обратилась к вам, чтобы вы помогли ей выполнить это желание. А я хотел убедиться, что ей это не удалось.

– Почему нет?

– Потому что здесь много шума из ничего, – ответил кузен Сары.

– Вопрос о жизни и смерти, если вы, конечно, помните свои собственные слова.

– Да, помню, но позвольте мне закончить свою мысль. Лорд Джентиан – старый, больной человек. А все, что сейчас происходит, может ухудшить состояние его здоровья. Ничего удивительного, если после всего этого с ним случится сердечный приступ. Я немного сгустил краски, когда говорил с вами по телефону, чтобы привлечь ваше внимание к моим словам. И, как вижу, мне это удалось. – Он посмотрел вверх. – Где Сара?

– Итак, вы ее кузен, – сказал Мэнеринг.

– Да, меня зовут Клод Орд. Только прошу вас, не надо повторять избитую шутку, что мои родители были поэтами, они не имели к поэзии никакого отношения. Должен сказать, что никак не могу поверить в то, что Сара больна. – Он покачал головой. – Не могу поверить в это, только не Сара. Что… – он вдруг замолчал, облизнул губы и, дотронувшись до руки Мэнеринга, спросил: – Ведь с ней произошел несчастный случай?

Мэнеринг ответил коротко:

– Кто-то пытался ее убить.

Он сказал это, чтобы нарушить спокойствие Клода Орда, и ему это удалось. Орд вздрогнул, крепко сжал руки, несколько раз облизнул губы и посмотрел в сторону спальни. Было видно, как он весь напрягся. Внезапно Клод посмотрел Мэнерингу прямо в глаза и хриплым голосом произнес:

– Я знал. Я знал, что это случится.

– Предположим, вы рассказали мне правду. Но что все это значит? – довольно грубо сказал Мэнеринг. – И я думаю…

– С ней все в порядке? – перебил его Клод.

– Сейчас она вне опасности.

– Слава Богу, – облегченно сказал Орд. – Слава Богу! Она не может пожаловаться, что я не предупреждал ее. Мэнеринг, скажите ей, чтобы она перестала думать об этом мече. Скажите ей, чтобы она навсегда забыла о нем, в противном случае это все закончится трагедией.

Его глаза были закрыты, а голос становился все глуше, так что Мэнеринг с трудом расслышал последние слова.

– Заставьте ее перестать волноваться из-за этого, вы понимаете? Уговорите ее.

Он резко повернулся к входной двери. Мэнеринг протянул руку, чтобы задержать его, но когда дотронулся до Орда, тот, казалось, развернулся, как сжатая пружина. Согнув руку, он ударил Мэнеринга в живот. От неожиданности Мэнеринг отлетел в сторону и больно стукнулся головой об стену. Прежде чем он пришел в себя, Орд уже кинулся к двери и открыл ее. Боль распространилась по всему телу Мэнеринга, и он был не в состоянии остановить Клода. В тот момент, когда кузен Сары собирался выйти из дома, появился Давид Левинсон, который в одно мгновение оказался около Орда.

– Одну минутку, – сказал он. – М-р Мэнеринг хотел поговорить…

Мэнеринг увидел, как круглое толстое лицо Орда побелело от гнева, как он сжал челюсти, и понял, что сейчас произойдет. Левинсон вдруг задохнулся от острой боли и полетел через весь холл, через ноги Мэнеринга, затем упал на спину, ударившись затылком о ступеньку лестницы. Орд беспрепятственно выскочил из квартиры, захлопнув за собой дверь с такой силой, что задрожал весь дом.

Мэнеринг медленно подошел к Давиду.

– Ну и ну, – сказал он, еле переводя дух.

Он взглянул на Давида, ожидая, что тот ответит на его замечание, но молодой человек не подавал признаков жизни. Мэнеринг почувствовал внезапную тревогу за него. Когда он подошел к Давиду, то услышал, как по булыжникам удаляются шаги Орда.

Мэнеринг с облегчением отметил, что молодой человек стал приходить в себя.

– Не волнуйся, – сказал он и слегка приподнял голову Давида. Его собственное тело болело, и Мэнеринг понял: понадобится некоторое время, чтобы эта боль прошла.

– С тобой все будет в порядке. Оп! – Он помог Давиду сесть, а затем наклонил его голову так, чтобы она коснулась коленей, после третьего наклона Давид попросил его остановиться.

– Довольно, – пробормотал он. – Мне уже лучше. О, моя бедная голова!

Мэнеринг с трудом выпрямился, а Давид дотронулся рукой до затылка. – У меня шишка величиной с яйцо страуса… – О нет, пожалуйста, не трогайте ее!

Молодой человек уселся поудобнее, облокотился на Нижнюю ступеньку лестницы, бледный, непрерывно моргая, с искривленными от боли губами. Левой рукой он начал потирать солнечное сплетение.

– Этот тип ударил меня, как никто не бил за всю жизнь, – пожаловался он. – А как вы? С вами все в порядке?

– Сейчас нормально, – ответил Мэнеринг.

– С чего он так взбесился? – Давид с большим трудом встал на ноги.

– Я хотел помешать ему уйти, – объяснил Мэнеринг. – А он настаивал.

– А кто он такой? – Совершенно очевидно, что Давид услышал только конец их разговора.

– Кузен Сары Джентиан, который считает, что ей не следовало вмешиваться в дела своего дяди, касающиеся этих мечей. – Мэнеринг усмехнулся. – Я разговаривал с ним метафорически, тебе бы явно понравилось. Давид, как только ты придешь в себя окончательно, я бы хотел, чтобы ты разузнал все, что сможешь, о Клоде Орде.

– О ком?

– О Клоде Орде.

– Его мать, а может, отец, в общем, кто-то из его родителей, был поэтом? – спросил Давид. – А со мной уже почти все в порядке. Должен ли я поговорить с вашим другом Читтерингом?

– Да, пожалуй, это наилучший способ что-либо разузнать.

– Насколько я могу быть с ним откровенным?

– Расскажи ему как можно меньше, но он должен знать, что меч у меня, – сказал Мэнеринг. – Ничего не говори о семейном раздоре и попроси, чтобы он ни о чем не писал в газете, пока не повидается со мной.

Давид медленно кивнул в знак согласия. Боль в голове и груди еще не совсем утихла, но сейчас у него не было времени заниматься собственной персоной. Он провел рукой по своим волнистым волосам. В любом случае ему было уже значительно лучше, поэтому молодой человек выпрямился во весь рост и, подойдя к двери, сказал:

– Приглядите за ней.

– Не волнуйся, я все сделаю, – пообещал Мэнеринг.

Когда за Давидом закрылась дверь, Мэнеринг тщательно осмотрел ее, чтобы убедиться, что на ней нет следов взлома. Потом открыл ее и осмотрел замок снаружи. Нигде не было никаких царапин. Значит, тот, кто проник сюда, сделал это очень умело. Хотел бы он знать, что подумает полиция об этом замечательном средстве для открывания чужих замков.

Он – то знал, что они думали о его…

Мэнеринг не имел представления, сколько времени будет находиться здесь в одиночестве, и понимал, что лучшая возможность осмотреть все вокруг вряд ли представится еще раз. Что бы тут ни произошло, совершенно очевидно, Сара была чем-то очень сильно расстроена, и он должен постараться найти в ее квартире ключ к пониманию состояния девушки. Он должен также попытаться найти возможные следы ее противника, если он вообще был. Он вспомнил, как Сара уходила из «Quinns», и подумал, что она тогда была очень сердита, можно сказать, почти в бешенстве. Она просто ненавидела его в тот момент. Однако – Мэнеринг был почти в этом уверен – рассерженный человек не может, вернувшись домой, сунуть голову в газовую духовку.

Он быстро поднялся наверх. Сара лежала в том же положении, в каком он ее оставил некоторое время назад. Мэнеринг снял голубое покрывало со второй кровати и накрыл девушку, она даже не пошевельнулась, дыхание ее было ровным. Он был уверен, что она скоро придет в себя, потому что теперь она просто спала. Мэнеринг еще раз осмотрел ее запястья и убедился, что на них нет ни синяков, ни царапни. Наклонившись над девушкой, чтобы взглянуть на ее шею, он и здесь не заметил признаков насилия. Если кто-нибудь хотел инсценировать самоубийство, то следы насилия все равно были бы заметны. Следы физического насилия, конечно. А если какой-нибудь дурман или лекарство? Но достаточно ли было времени, чтобы лекарство могло подействовать? Весьма сомнительно. Если кто-нибудь поджидал Сару здесь, то, скорее всего, ему пришлось немного придушить ее с помощью шелкового шарфа или полотенца, набросив его на голову и затягивая сзади до тех пор, пока она не потеряла сознание. Затем шарф или полотенце можно было спрятать, а девушку посадить на стул перед газовой плитой, где Давид и нашел ее.

Если все было сделано так, как предполагал Мэнеринг, то на теле Сары не могло остаться следов насилия. Он вспомнил один случай, когда ребенок был вот также сначала частично задушен, а потом отравлен газом. Все выглядело как самоубийство до тех пор, пока потерявшая рассудок мать не призналась в содеянном.

Он внимательно оглядел спальню. Все было в полном порядке, за исключением передвинутых Давидом кроватей. Он заглянул в два туалетных столика, встроенных в углах комнаты так, чтобы на них максимально падал свет. Там ничего интересного не было, кроме вещей, который он и ожидал увидеть. Туалетный столик справа поражал порядком, стоящий слева являлся его полной противоположностью: он был весь засыпан пудрой, на нем валялась бумажная салфетка со следами губной помады, лежала почтовая открытка из Швеции. Может, этот столик принадлежал той девушке, с которой Сара снимала эту комнату? В углу валялись скомканные чулки. Неужели Сара могла так жить?

Она по-прежнему лежала неподвижно, и Мэнеринг решил спуститься вниз. Первое, что бросилось ему в глаза, когда он вошел в кухню, было большое банное полотенце, аккуратно сложенное на спинке стула. Он взял его в руки, а про себя отметил, что это именно то, что нужно, если кто-то решил сломить сопротивление своей жертвы. Развернув полотенце, Мэнеринг увидел на нем следы ярко-красной помады.

Может, его набросили на голову Сары, а может, она просто вытерла о него губы… Но с какой стати она стала бы это делать в таком состоянии?

Он постоял немного, пытаясь еще раз представить себе ее такой, какой видел в «Quinns», а теперь лежащей наверху в кровати. На ней был джемпер с рукавами три четверти, которые оставляли открытыми руки почти до локтей. Если Давид был точен, показывая, в каком положении он нашел Сару, то ее лицо лежало на руках. А какой должна быть наиболее удобная поза человека, если его руки сложены на столе? Мэнеринг взял стул, подвинул его к газовой плите и попытался найти удобное положение, при этом его щека лежала на тыльной стороне ладони, а не на руке. Были ли следы губной помады на тыльной стороне ладони Сары? Он вроде не заметил этого. Чтобы проверить свою догадку, Мэнеринг поднялся наверх. Но обе руки Сары были чистыми, хотя, когда она была в магазине, на ее губах была свежая помада, положенная толстым слоем. Если бы она лежала на сложенных руках, то на них обязательно остались бы следы помады.

Либо она сама вытерла помаду с губ, и тогда все было просто и ясно, либо она была вытерта полотенцем, когда его накинули ей на голову.

Само собой напрашивался вывод, что вряд ли это было попыткой самоубийства. Мэнеринг опять спустился вниз и прошел в большую, хорошо обставленную комнату, служившую гостиной, окна которой выходили во двор. Она была длинной и узкой. Здесь стояли большой диван-кровать с ярко-красной шерстяной обивкой, два кресла такого же цвета, несколько стульев и пуфов, радиоприемник и телевизор. В углу находилось небольшое пианино, а пол был покрыт огромным ковром. Вдоль одной стены стоял сервант из светлого дерева, а около другой – письменный стол. В комнате имелось всего два места, куда можно было бы что-нибудь спрятать. Мэнеринг открыл один за другим все ящики и дверцы серванта: бутылки с виски, джином, лимонным соком, содовой – обычный набор напитков. Он увидел несколько пачек сигарет, а также ножи, вилки, скатерти и все необходимое для сервировки стола.

Мэнеринг подошел к письменному столу и попытался выдвинуть единственный ящик. Он был закрыт на ключ. Вынимая из кармана связку ключей, на которой была отмычка, способная открывать все замки, он вспомнил о Давиде и улыбнулся. Молодой человек наверняка даже представить себе не мог, что у его шефа есть такой замечательный инструмент. Мэнеринг осторожно вставил отмычку в замок, несколько раз повернул ее, и внезапно на него нахлынули воспоминания. Давно, много лет тому назад, он вот так же открывал двери комнат, сейфов, сервантов с таким мастерством, каким владели единицы. Да, это было так давно, что, казалось, с тех пор прошла целая вечность.

Он не потерял своих способностей, эту точность движений, эту удивительную чувствительность пальцев и тонкий слух. Мэнеринг наклонился над столом, осторожно повернул отмычку еще раз и почувствовал, что замок сейчас откроется.

Наконец он услышал щелчок, на все это ушло не более минуты. Мэнеринг отступил от стола на шаг, вынул носовой платок, взялся им за ручку ящика и медленно выдвинул его.

Вдруг до его слуха донесся какой-то звук справа от двери.

Он был совершенно уверен, что звук раздался в квартире, поскольку до этого не слышал звука шагов по выложенной булыжниками дорожке, ведущей к дому. Это могла быть только Сара Джентиан.

Он не стал обращать внимания на этот звук и выдвинул ящик до конца.

Глава 7
Неудачный день

Когда он нагнулся над открытым ящиком стола, то увидел внутри него усыпанный драгоценностями меч Великого Могола. Мэнеринг выпрямился и на мгновение забыл о шуме, который только что раздался возле двери. Перед ним, сверкая драгоценными камнями, лежала миниатюрная копия меча. Она была настолько мала, что ее можно было использовать как брошь или застежку для корсажа. В этот момент он даже не подумал о том, почему такая дорогая вещь просто так лежит в ящике стола, где любой может ее обнаружить. Меч произвел на него гипнотическое действие.

Мэнеринг протянул руку, чтобы взять его, но шум возле двери вновь привлек его внимание, и он оглянулся, ожидая, что сейчас в дверях появится Сара, но она не вошла, а вместо этого дверь стала потихоньку двигаться. Она закрывалась. Прежде чем Мэнеринг успел добежать до нее, она захлопнулась, издав резкий щелчок. Он стоял уже у самой двери и поэтому услышал, как ключ повернули в замке.

Его закрыли в комнате!

– Мисс Джентиан, – позвал он. – Это я, Мэнеринг.

Никто не ответил. Он представил себе, как девушка стоит по ту сторону двери, опираясь рукой на косяк, испуганная. Ведь любой мог назваться его именем.

– Мисс Джентиан! Это Джон Мэнеринг. Пожалуйста, откройте дверь.

Он дотронулся до ручки двери, ручка повернулась, но дверь оставалась закрытой. Хотя Мэнеринг и был раздосадован происшедшим, но не мог винить Сару за ее поступок, особенно если принять во внимание, что кто-то пытался совсем недавно убить ее, набросив на голову полотенце. Или это все не так, и Мэнеринг вообразил себе то, чего в действительности и не было?

– Мисс Джентиан… – проговорил он еще раз, но не успел докончить фразу. Раздался шум въезжающей во двор машины.

Мэнеринг быстро подошел к окну. Прозрачные занавески позволяли ему видеть, что происходит снаружи, при этом его со двора не было видно. Машина остановилась, и за нее вышли двое мужчин. Один был крупного телосложения, а другой высокий и худой. Мэнеринг не знал их, но был уверен, что это полицейские.

Кто вызвал полицию?

Когда двое мужчин направились к двери, он отошел от окна. В машине никого не оставалось, а двор был пуст. Раздался звонок. В этот момент Мэнеринг почувствовал, что в нем проснулся Барон, тот человек, который когда-то вел очень рискованную жизнь и умел быстро принимать ответственные решения. Сейчас ему необходимо было действовать быстро и решительно. Если его застанет здесь полиция, то ему предъявят обвинение в том, что он самовольно вошел в чужой дом. Он не был уверен, что девушка захочет ему помочь.

Он ведь отказался выполнить ее просьбу, и, возможно, Сара даже порадуется его незавидному положению. В любом случае, он явился сюда без ее приглашения, и девушка не знает, кому обязана своим спасением от смерти. Его ошибкой было то, что он назвал ей свое имя.

Звонок раздался еще раз. Почему она не открывает дверь полицейским? Один из мужчин подошел к окну. Мэнеринг отошел в сторону, чтобы его не смогли увидеть. Но в этот момент дверь открылась, и человек исчез.

Раздался голос одного из мужчин:

– Это вы звонили в полицию?

Девушка что-то ответила, но слов Мэнеринг не разобрал, Сара говорила очень тихим голосом. Он отодвинул занавеску и поднял окно. В этот момент Мэнеринг услышал, как второй мужчина спросил:

– Он все еще находится в доме?

Мэнеринг вылез в окно. Стена небольшого крыльца скрывала его от стоящего у входной двери мужчины и давала возможность сделать то, что ему было необходимо в этот момент. По крайней мере, теперь никто не мог обвинить его в том, что он находится в доме. Мэнеринг услышал, как шаги приблизились к двери комнаты, из которой он только что выбрался, и почти физически ощутил, как поворачивается ключ в замке и как полицейский распахивает дверь. Ему необходимо пересечь двор. Машина, стоящая там, может послужить временным укрытием. Если же второй полицейский повернется, то непременно увидит его, пробегающего по открытому пространству. К счастью, этого не случилось.

С замирающим сердцем Мэнеринг добежал до машины и, согнувшись пополам, скрылся за нею. Если бы кто-нибудь вошел во двор, то, к своему удивлению, застал бы его в этой нелепой позе. Полицейские скоро узнают, как ему удалось покинуть дом, но никто пока не видел Мэнеринга. Он выпрямился и смело пошел вперед. Когда он уже дошел до угла дома, то услышал, как один из полицейских прокричал что-то из открытого окна.

Мэнеринг завернул за угол.

Здесь были трое мужчин и две женщины, но поскольку от тротуара отъезжало такси, то крик полицейского потонул в шуме мотора. Мэнеринг быстро завернул за угол соседнего дома и с криком: «Такси!» – побежал за машиной. Люди вокруг не обратили внимания на то, что он машет такси, в котором уже есть пассажиры, только с заднего сиденья на него с удивлением посмотрела хорошенькая девушка. Он опять закричал: «Такси!»… И вдруг услышал позади себя шум автомобиля. Мэнеринг резко повернулся, сердце подскочило в груди. Неужели у полицейских была еще одна машина? Молодой таксист наклонился, чтобы открыть дверцу машины.

– Вам такси, сэр?

– Да, – ответил Мэнеринг. – Вокзал Виктория, и побыстрее, пожалуйста.

– Все будет в порядке! – весело ответил шофер.

Он развернул машину и поехал по направлению к Хилбери Мьюз. Высокий, скромно одетый мужчина стоял на углу, оглядываясь по сторонам, но не поднимая тревоги. Другой стоял около двери в голубой дом, и Мэнерингу показалось, что за ним он увидел Сару. Мэнеринг откинулся на сиденье. Машина неслась по улице с явным превышением скорости. Мэнеринг все еще чувствовал напряжение прошедших минут, а потому закурил сигарету и расслабился.

Погони за ним не было, может, потому что в этом не было необходимости. Сара, наверное, назвала полицейским его имя. Скорее всего сообщение о случившемся уже на пути в Скотлэнд-Ярд. Он расстегнул воротничок рубашки. Некоторые из служащих Скотлэнд-Ярда относились к нему по-дружески, но другие недолюбливали владельца «Quinns», который не только имел талант к сыскному делу, но и обладал также редкой энергией и смелостью, то есть теми качествами, которыми не всегда могли похвастаться сотрудники Скотлэнд-Ярда.

Такси домчало его до вокзала Виктория, и шофер с триумфом в голосе спросил:

– Ну как, сэр? Я выполнил вашу просьбу?

– Прекрасно, – похвалил его Мэнеринг. – Большое спасибо.

Он вложил в протянутую руку таксиста десять шиллингов, отказался от сдачи и быстро пошел к вокзалу, как будто торопился на поезд. Когда шофер уже не мог его видеть, Мэнеринг остановился около книжного киоска и оглянулся по сторонам. Ему вспомнились давние времена, когда он спасался от преследования полиции, и лучшее место, чем вокзал Виктория, трудно было себе представить.

Но сейчас странно было вести себя так, будто он боится полиции, будто его прошлое переплелось с настоящим.

– Прекрати валять дурака, – вслух произнес Мэнеринг. Проходившая мимо женщина с удивлением взглянула на него. Мэнеринг купил «Вечерние новости» и, даже не просмотрев заголовки, пошел к выходу из вокзала, без труда взял такси и направился на Грин-стрит, где находилась его квартира.

В течение нескольких лет они с Лоной опасались, что их выселят из этого здания, поскольку дома по левой стороне улицы были уничтожены во время войны и сохранилось всего несколько особняков, в которых после ремонта квартиры приобрели современный вид. Оставалось всего три дома, они жили в среднем. Это было последнее напоминание о добрых старых временах.

Мэнеринг вошел в подъезд и направился к лифту. Когда он нажал на кнопку пятого этажа, то услышал, как кто-то спускается по лестнице. «Наверно, кто-нибудь из жильцов нижнего этажа», – подумал Мэнеринг и открыл дверь своей квартиры.

Этель пела песню.

Этель, горничная Мэнерингов, очень любила петь народные песни, хотя не обладала ни слухом, ни голосом. Она недавно поступила к ним на службу, и хозяева были очень ею довольны. Дверь на кухню была открыта, Этель чистила картофель, раскачиваясь из стороны в сторону, и пела во весь голос. Это была толстушка с приятной внешностью и неправдоподобным румянцем на щеках. Мэнеринг не стал входить в кухню, чтобы не смущать ее и позвал:

– Этель!

Пение мгновенно прекратилось, и через мгновение девушка появилась в дверях. – О, я не слышала, как вы вошли, сэр.

– Не мудрено, что вы не слышали, – с улыбкой ответил Мэнеринг. – Кто-нибудь звонил, пока меня не было?

– Нет, сэр… Хотя, простите, всего пять минут назад звонил м-р Читтеринг.

Она была смущена, на скулах горел яркий румянец.

– Он сказал, что позвонит еще около шести часов. Хотите чаю, сэр?

– Чаю? – переспросил Мэнеринг. – Не знаю. Впрочем, давайте, я буду в кабинете.

Он зашел в ванную комнату, быстро умылся, а затем направился в свой кабинет: Когда они с Лоной были дома одни, то пользовались кабинетом как гостиной. Большая гостиная большей частью пустовала. Мэнеринг стоял у окна, выходящего на стену соседнего дома, где современные квартиры были отделаны с помощью стекла и желтого кирпича. Мэнеринг был очень расстроен. Может, ему следовало остаться в Хилбери Мьюз и начисто отрицать свою вину? Но, с другой стороны, это могло еще больше осложнить его положение.

Если полицейские уже позвонили в Скотлэнд-Ярд, то почему они не предпринимают никаких мер? А может, все и не так страшно, как рисуется его воображению? Опасность была с самого начала, он не должен был ввязываться в это дело. Мэнеринг думал, что, придя домой, найдет здесь посетителя из Скотлэнд-Ярда или из местного полицейского участка, поджидающего его.

Назвала ли Сара его имя?

Вошла Этель и подала чай в красивом сервизе из китайского фарфора, изготовленного в Вучестере. Она привела в порядок свои пушистые белокурые волосы и надела чистый передник вместо халата, в котором обычно готовила на кухне. У нее была очень смешная подпрыгивающая походка, отчего она напоминала резиновую куклу. В тот момент, когда Этель ставила поднос с чаем на столик – точную копию столика времен короля Иакова, в передней раздался звонок.

– Кто-то звонит, – сказала Этель. – Я пойду посмотрю?

– Да, пожалуйста, – ответил Мэнеринг.

«Нельзя так волноваться», – уговаривал он себя, но ничего не мог с собой поделать.

Он сидел не двигаясь, не дотрагиваясь до чайника с чаем, прислушиваясь к тому, что происходит в коридоре.

Открылась дверь, и он услышал, как Этель сказала:

– Добрый день, сэр.

– Добрый день, – отозвался чистый мужской голос. – Могу я видеть м-ра Мэнеринга?

– Сейчас узнаю, сэр. Как о вас доложить?

– Инспектор полиции Бристоу из Нового Скотлэнд-Ярда, – ответил посетитель.