Текст книги "Академия Правителей. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 35 страниц)

Глава 23
Наследство элиты

1 сентября, 19:13

Поместье семьи Ноколос

Сразу после рейда в EX-Врата, Джаред дал задание: найти в базе данных Ассоциации Охотников всех адептов E-ранга [1] со стихией призыва. Элли – тайная личная помощница директора – справилась с заданием за сутки. Не зря она уже десятый год трудится в интересах дома Ноколос.

Отсеяв кандидатов по возрасту и полу, помощница принесла Джареду всего десять личных дел… ТОГДА Антона Цепелина среди них не оказалось. СЕГОДНЯ, увидев Зверя в числе студентов, Ноколос малость… удивился. Раньше Элли никогда так не ошибалась. Так в чём же дело?

Как вскоре оказалось, Джаред сам поспособствовал сокрытию тайны Цепелина. Именно ЕГО личный запрос на гриф «секретно» закрыл дело Зверя от большинства любопытных глаз. В том числе и от Элли. Ей тоже известны далеко не все секреты дома Ноколос.

Зайдя в базу данных Ассоциации, директор открыл дело Цепелина. Помимо отмененного рейда от «Скороходов», субподряда у «Бальзака», все остальные заявки на участие Зверя в рейдах числились за великой гильдией «Зверинец».

– Так вот откуда Дроздов его лично знает, – директор проследил за составом рейд-групп. – Они всегда вместе ходят во Врата. Авангардом и ударным составом от С– до А-ранга [3–5].

Перейдя на вкладку «запросов информации по Охотнику», у Джареда глаза на лоб полезли. Под Цепелина копали все! Следственный Комитет, Министерство Связи, банки, частные детективы, теневые торговцы информацией, офис госпожи Смирнофъ, а сегодня ещё и семейство Хайкин.

[Десятки прямых и косвенных запросов на адепта, подпадающего под описание Цепелина!]

Для большинства из них личное дело Зверя не высвечивалось в списке. Потому Элли и не нашла парня в общей базе.

За последние десять дней Антоном Цепелином интересовались больше, чем, наверное, всем первым курсом Академии, вместе взятым.

Джаред нахмурился, просчитывая в уме варианты. Гриф «секретно» на деле Зверя сейчас работает как сигналка. Через неё можно выявить всех, кто копает под парня.

– Что их всех объединяет? – Ноколос взглядом прошёлся по списку запросов. – Хайкин нефтяники, Смирнофъ одевает всю элиту. Финансы? Нет. Не то. Следственный Комитет и Министерство Связи не вписываются в эту картину.

Немного подумав, Ноколос решил зайти с другой стороны. Взяв в руки телефон, директор направил Элли сообщение:

[Студент Антон Цепелин. Адепт со стихией призыва Е-ранга [1]. Закажи на него информацию на Чёрном Рынке. Интересует только то, чего нет в открытых источниках информации.]

Джаред не знал, какой переполох вскоре вызовет это сообщение в теневом мире Петрограда. Там сразу нашлись люди, вспомнившие пропавшую банду ДигГана и смывшегося в никуда Анкера.

Как говорится, болотце всколыхнулось.

…

07:45, 2 сентября (четверг)

Квартира Цепелина

Занятия в Академии начинаются в девять. Так что технически я ещё успевал позавтракать дома. Надев фартук, Пётр с рассвета трудится на кухне, мурлыкая какую-то песенку.

Пока я находился в ванной, с кухни донеслось:

– Уру-ру! [Великий! Жюльен с курицей и грибами подан к столу. С собой я сделал вам сэндвичи… Ой? А вы кто?]

Подозревая неладное, выхожу в комнату. На плече – полотенце, во рту – зубная щётка. В моей прихожей в одних трусах стоит Павел Либе, с удивлением таращась на осьминога в фартуке.

Рыжий сглотнул, наконец меня заметив.

– Цепелин? Я уж думал, ты оборотень какой-то… Случайно о тебе вспомнил, пока на кухню Наташи шёл. Потом тут оказался… Я, пожалуй, пойду. Надо Порш на парковку Академии вернуть.

Пребывая в лёгком шоке, Павел направился к входной двери. Я глянул на осьминога.

– Это мой друг Павел. На будущее поищи в сети, «как встречать гостей, для чайников». Он, возможно, будет заходить к нам время от времени.

– Ур-ру! [Да, великий. Я… Я просто не ожидал, что меня вообще кто-то тут увидит.]

Хлопнула входная дверь.

– КУДА-А-А! – я в домашних тапках рванул за рыжим. – Ты же в одних трусах, Либе! Да ещё и весь в засосах!

Открываю дверь буквально через секунду после Павла, а рыжего уже нет.

– Опять телепортировался, зараза⁈ – рычу в пустой коридор. – Да что ты за инопланетянин такой!

За дверью соседки-вампирши послышался звук падающего тела.

[Да не-е-е… Почудилось, наверное.]

Вернувшись в квартиру, прислушиваюсь к сверхчувствам… Пусто! Не было ни хлопка телепортации, ни выплеска маны. Рыжий инопланетянин просто взял и появился в моей квартире.

– На кухню он шёл, зараза! – рычу, поглядывая на углы коридора. – От Наташи… Интересно, это блондинка или брюнетка?

Судя по количеству засосов на теле Либе, Наташ могло быть две, а то и три. Вопрос в том, сколько девушек село к Павлу на коленки. Всё же выигранный красный Порш – двухместный. Ну не в багажнике же он их вёз?

Завтрак прошёл под моё весьма довольное ворчание и урчание. Восьмирукий домохозяин собирал мне сэндвичи в ланч-бокс. Я только в этот момент узнал, что у нас дома появилась хлебопечка!

[То-то тосты с паштетом такими вкусными оказались. Да и чай из свежих трав весьма богат на ароматы. Прав был Дядя Фёдор! Надо Петра тоже научить бутерброды с колбасой делать.]

Я на всякий случай попросил осьминога упаковать контейнеры еды для Павла. Знаю я этих блондинок и брюнеток! Бреющийся инопланетянин у них в квартире, может, и появился, но накормить они его не могут.

Надев «повседневный» комплект одежды от Смирнофъ, направляюсь в Академию. Жаль, но «парадный набор» безнадёжно испорчен средствами для дезинфекции. Его стоимость мне зачислят на банковский счёт до конца недели.

…

Прямо перед входом в Академию встречаю помятого Павла. Судя по вчерашней рубашке и засосам, выглядывающим из-под воротника, ночевал он отнюдь не дома.

Достав из кармана платок, морщась протягиваю его другу. Не зря мне эту тряпку всучили в магазине Смирнофъ со словами: «Пригодится, когда дамы появятся на горизонте. Поверьте, господин. Случай точно подвернётся».

– Обвяжи вокруг шеи, – опасливо оглядываюсь по сторонам. – Не дай бог студентки тебя увидят в таком виде! Можешь тогда забыть о серьёзных отношениях до конца четвёртого курса.

– Спасибо, – ответив хриплым голосом, Либе стал неумело повязывать платок на шею.

– Стой! Да кто же так делает… Вот так! С лёгкостью и намёком на пафос. Ты хоть завтракал?

Есть тот фирменный взгляд голодного мужика, который одинаков во всех мирах. Вот у рыжего инопланетянина сейчас был именно такой. Покопавшись в своём рюкзаке, протягиваю коробку другу.

– Пётр приготовил. Мой осьминог-домохозяйка. Ты с ним виделся, когда утром заходил.

Либе взял в руки контейнер, подождал немного.

– Тоха… Не спросишь, где я был? Или как у тебя дома оказался?

– Не-а! Не дождёшься, – на моём лице довольная улыбка. – Лучше порадуюсь за тебя. Вчера на тебя без слёз было не взглянуть! Пришёл, блин, с мамой… Потом чуть в их пенсионно-профессорском клубе не оказался. А теперь… ТЕПЕРЬ, рыжий, ты выглядишь, как и полагается нормальному студенту. Помятым, голодным, плохо спавшим и наверняка довольным такой жизнью. Небось ещё и маме позвонил и извинился, что дома не ночевал.

Как инопланетянин не старался держать лицо, уголки губ всё равно поползли вверх.

– Наташа и её подруга… Они такое…

– Не хочу знать! – скрещиваю перед собой руки. – Не надо! Ты давай жуй, студент. Нас ждут первые лекции в этом году.

Через десять минут выяснилось, что мы с Либе зачислены в одну группу. Ещё через пять, зайдя в нужную аудиторию-амфитеатр, я сразу увидел Крякря и Анастасию Либтон. Обе девушки сидели на втором ряду парт в аудитории. На нас с рыжим мгновенно скрестились взгляды всех студентов.

– Всем привет! – первым подаю голос, перехватывая инициативу. – Меня зовут Антон Цепелин. А это мой друг Павел Либе, и он инопланетянин.

Само собой, рыжий приковал к себе внимание всех студентов. На то и был расчёт. Можно сказать «Я ваш новый преподаватель по вульгарному праву и раскрепощению», а потом добавить «А это Павел-инопланетянин», и пожалуйста! Сейчас никто не обратил на меня внимания.

– Зачем платок? – выкрикнул кто-то из парней, сидящих в аудитории.

Смутившись, рыжий схватился за обозначенный предмет, но срывать не стал.

– П-приземлился неудачно. На шее синяки остались.

Задумка с Павлом удалась на славу. Никто с ходу не вспомнил, что вчера ко мне подходила куча странных людей.

Мы со смутившимся Павлом заняли парту в первом ряду. Не считая одного парнишки-корейца, соседей у нас не оказалась. Почти вся группа из двадцати студентов-первокурсников заняла ряды, находящиеся повыше. Риет с Чайным Пакетиком сидели прямо над нами.

Пока я выкладывал на стол большую тетрадь для записей, в аудиторию вошёл преподаватель – мужчина лет сорока с животиком, лысиной-аэродромом и добродушной улыбкой. Стоя у двери, он демонстративно достал из кармана механические часы и стал ждать.

Вскоре прозвучал звонок, сообщающий о начале урока. Преподаватель так же демонстративно запер дверь.

– Первое правило Академии Правителей! «Никогда не опаздывать на лекции», – произнёс он менторским тоном, идя к тумбе для выступлений. – Если опоздали к закрытию двери, ждёте до конца занятия в коридоре…

Дойдя до места, он указал рукой на выход из аудитории.

– … С того момента, когда щёлкает дверной замок, студенты и их преподаватель заключают своего рода договор. До конца лекции я уделяю вам всё своё внимание. Вы же впитываете передаваемые знания, насколько получается. Силком впихивать в вас информацию никто не будет. Это относится не только ко мне, но и вообще ко всем преподавателям Академии.

В дверь начали ломиться. Раз-другой. Раздался стук кулачком.

– Закрыто! – рыкнул преподаватель. – Студент… или студентка⁈ Пусть это будет для вас уроком. Нельзя опаздывать на занятия. Тем более в первый же учебный день.

Лысый мужичок повернулся к студентам в аудитории.

– Теперь давайте знакомиться. Меня зовут Леонард Штайн. Я проведу вводный курс лекций по теме «Современные проблемы финансовой элиты». Нас ждёт шесть занятий по четвергам. Итак, студенты!

Продолжая добродушно улыбаться, Штайн вышел из-за кафедры.

– … Вы у нас как раз «финансовая элита». Охотники, зачищающие Врата от монстров, оттачивают мастерство сражений. Оружие, экипировка, сплочённая команда. У адептов довольно широкий выбор инструментов. Вы же должны уметь «обращаться со своим богатством». Финансы! Вот ваш главный инструмент. Фамильный бизнес, облигации, золотые слитки. Всё это лишь формы, которые принимают ваши финансы. Для выработки такого навыка, как «богатство»…

Взяв паузу, Штайн хитрым взглядом прошёлся по студентам.

– … Вам сначала надо осознать своё положение. Вдруг ваша семья на грани краха? Или, наоборот, есть активы с нереализованным потенциалом?.. Начнём с вопроса к залу. Дорогие студенты! Какая, на ваш взгляд, главная проблема современной финансовой элиты? У нас ведь именно так называется курс лекций.

С задних рядов вразнобой полетели ответы.

– По одному! – поддержал их азарт Штайн. – Поднимаем руку. Да-да! Если не ошибаюсь, госпожа Склодовская-Крякря.

Бегунья сразу подала голос:

– Прогрессивная ставка налогов! – в голосе девушки послышалось возмущение. – В Европе от них спасу нет. В той же Швеции практически нереально стать богатым.

Преподаватель кивнул.

– Принимается. Да-да, вы! Госпожа Либтон, если не ошибаюсь.

– Национализация.

– Минус балл! – хмуро произнёс Штайн. – Последний случай национализации был сорок лет назад. Крупные финансы не вкладываются в страны, где есть хотя бы намёк на изъятие их в пользу государства. С тем же успехом можно привести в пример извержение вулкана Везувий.

Преподаватель указал на нашего соседа – корейца, сидящего за первой партой.

– Кан Джин-Хо, ваше мнение? – взгляд Штайна стал хитрым. – Отсидеться не получится. Мы не перейдём к следующей теме, пока каждый студент не выскажет своё мнение… Ну или если правильный ответ не будет назван. Какая главная проблема нынешней финансовой элиты?

Напрягшись, азиат покосился на задние ряды. Ему явно не нравилось привлекать к себе внимание.

– Появление сразу нескольких Врат S-ранга в одном месте.

– Минус балл! – Штайн покачал головой. – Вы должны мыслить, как «владелец богатства», а не сын Охотника S-ранга. В случае появления нескольких врат Мировая Ассоциация отправит туда Охотников национального уровня. Даже если появится Пятно S-ранга, им будет по силам его зачистить.

Чуйка давно подсказала, что следующим преподаватель укажет на меня.

– Студент Цепелин, – глаза Штайна прищурились. – Абитуриент, набравший ровно девяносто баллов по всем основным предметам… Есть мысли о том, что является основной проблемой нынешней финансовой элиты?

– Наследуемость капитала.

Глаза Штайна сузились в две щёлки.

– Оу! Вижу, вы читали мою книгу из списка рекомендованных? Похвально, – взгляд преподавателя стал блуждать по аудитории. – Объясните остальным, зачем вы это сделали?

Пожимаю плечами.

– Зачем читал? Это как ходить на свидание в старой футболке с пятнами и нечищенными зубами. Охотник должен готовиться к своей охоте. Вы, как преподаватель, даёте нам актуальные знания по предмету. Именно актуальные, а не устаревшие. Усвоим мы их или нет… Как и то, насколько хорошо поймём, зависит уже от нас… В общем, повторюсь. Тут всё, как в охоте. Подготовка к ней – это часть процесса.

Довольно улыбаясь, Штайн несколько раз хлопнул в ладоши.

– Браво! Сразу видно, что вы всерьёз относитесь к профессии Охотника, – цепкий взгляд преподавателя сместился на других студентов. – Будь мы в мединституте на лекциях по хирургии, вам бы сказали: «Итог операции зависит от троих. От хирурга, реабилитолога и пациента». Парни и девушки! Вы студенты Академии Правителей. Одного из лучших вузов континента. Пренебрегая самоподготовкой, вы лишаете СЕБЯ возможностей… А не меня своих ответов.

Подойдя к доске, Леонард размашистым почерком написал на ней «Наследуемый капитал».

– … Дети олигархов, губернаторов, Охотников и медиамагнатов, – недовольно бурча, Штайн написал ту же фразу на английском. – Пропустите через себя те знания, что сейчас узнаете. Раньше принцы наследовали власть королей на основе крови. Старший сын купца получал образование как его преемник. Там, где действовала династия, дети с детства учились соответствовать высоким стандартам. Эпохи медленно сменяли друг друга. Но с появлением электричества, а потом и интернета, смена эпох стала ускоряться.

Штайн написал на доске цифру в двести лет, в сто, затем в пятьдесят. Строчкой ниже пошли новые цифры. Каждая вдвое меньше, чем предыдущая…

– … Из-за слишком быстрой смены эпох королям стало сложно воспитывать преемников, – мрачным тоном произнёс Штайн, глядя на доску. – Когда тенденция стала очевидной, в Китае появилась поговорка: «Если дед-купец может позволить купаться в золоте, сын – в шелках… Внуку придётся торговать, лично стоя у прилавка». Речь о богатстве, доставшемуся по наследству. Сохранить его! А лучше приумножить… Это задача во много раз сложнее, чем его же бездумно растерять.

Штайн горящим взором уставился на притихшую аудиторию.

– Студенты! Вы унаследуете часть богатств своих родителей, – взяв паузу, преподаватель глазами прошёлся по рядам. – Осознайте то «богатство», которым ВАМ придётся скоро управлять. Заводы, депозиты в банках, личный бренд Охотника-отца, тётушкина пекарня. Поймите свои сильные и слабые стороны, как будущей элиты. Мой вам совет! Развивайте «мастерство управления финансами», пока не стало слишком поздно.

Повисла гнетущая тишина. Штайн, довольно улыбнувшись, глянул на меня.

– Плюс один балл на экзамене, – затем сразу глазами прошёлся по аудитории. – Повторюсь, студенты! Не пренебрегайте самоподготовкой… Теперь, когда вы готовы, разберём тему наследуемого капитала на примере семьи Ротшильдов. Кто знает, как они решили эту проблему?

…

Перемена

Антон Цепелин

С лекции Штайна я выходил, слегка шатаясь. Другие студенты тоже. Нас будто целый час колотили пыльным мешком, рассказывая так-и-и-ие факты из истории, что голова шла кругом. Я даже своё отношение к призываемым существам пересмотрел, начав рассматривать их как «стратегический актив с отложенными дивидендами»… Пётр и так хорош! Но теперь…

– Вау! – шатаясь, Крякря схватилась за подоконник в коридоре. – А я-то думаю, почему па-па так держится за долгосрочные контракты с государством.

Чайный Пакетик в таком же выжатом состоянии появилась рядом.

– Он защищает твоё будущее, Крякря. Мои предки тоже, – Настя прикрыла глаза. – У меня сейчас мозг вскипит… Чувствую, как в нём происходят тектонические сдвиги… Ну вот! Я даже говорить начала по-другому. Если вдруг скажу сегодня маме или папе «спасибо», они подумают, что я опять что-то натворила.

Пришелец Павел, зевая, вышел из аудитории.

– Ты как? – смотрю на подозрительно спокойного парня.

– Я же сын профессора, – рыжий отмахнулся. – Уже привык такое слушать. Мама Павла… В смысле моя… Перед поступлением заставила прочитать все книжки из списка рекомендованной литературы. Я, как и ты, Цепелин, знал, о чём речь пойдёт.

Риет Склодовская посмотрела на Павла, потом на меня. Толкнула локотком подругу.

– Пакетик, ты глянь! У нас, оказывается, целых два ботана в группе. Небось, оба специально сели за первую парту.

Либтон прищурилась.

– Штайн сказал бы «Ценные активы», – девушка кивнула своим мыслям. – Надо в них вложиться, пока никто к рукам не прибрал. У нас только на сегодня ещё пара лекций.

– Вот-вот, – бегунья улыбнулась. – А потом ещё экзамены, курсовые и дипломная работы. Цепелин, как насчёт того, чтобы объединиться?

– Ну-ну, шутницы! – с прищуром смотрю на девиц. – А как же оценить наши сильные и слабые стороны? Если говорить серьёзно, то почему бы нет. Четыре головы лучше, чем одна. Уверен, в ходе лекций будут и коллективные задания.

Учебный день в Академии Правителей построен весьма оригинально. В первой половине дня одно-два занятия по темам профильного обучения будущей элиты. Затем ещё две-три лекции по обязательным предметам вроде высшей математики и литературы. Последние – можно сдать экстерном. Уровня знаний большинства студентов Академии для этого хватает.

Зачем? Всё очевидно! Чтобы дети правящего класса уделяли больше внимания действительно важным лекциям. Например, учились управлять людьми или капиталом?

Либе рассказал нам это, пока шла перемена. Затем, зевая, пришелец добавил предельно скучным тоном:

– … Это же Академия. Тут «клубы по интересам» как бы не важнее основных лекций.

– ЗАБЫЛА! – Либтон схватилась за голову. – Мама ведь предупреждала! Если лекции в Академии – это «знания», то клубы – это «тусовка элиты» Петрограда. Говорят, через них можно даже в Пятно попасть по волонтёрской программе.

На последнее заявление вдруг среагировала моя чуйка Зверя.

– В Пятно говоришь? – пристально смотрю на притихшую девицу. – А там необычные монстры есть?

Пора мне найти ещё одного питомца.

Глава 24
(Не) знал, к кому иду

11:45, 2 сентября (четверг)

Академия Правителей

После лекции Штайна по «Современным проблемам финансовой элиты» началось следующее занятие. Ещё один цикл вводных лекций с названием «Разница между менеджментом и лидерством». Как ни старался преподаватель Луи Макрон, получалось плохо. Мне стоило больших трудов не заснуть от скуки.

[Я Карлайн – вожак для вожаков, Альфа. «Зверь», на которого равняются другие. Я указываю дальнейший путь чудовищам, упёршимся в потолок своего развития. Мало? В десяти мирах в мою честь названы созвездия.]

Какой ещё «Менеджмент и Лидерство»⁈ Я знаю, что королева муравьёв в здравом уме никогда не вылезет из своего убежища. Так же, как вожак стаи диких лошадей не отдаёт приказов… Он Альфа, чёрт возьми! Тот, кто ведёт за собой примером, а не отдаёт приказы, подобно королеве муравьёв.

Дотошный на детали Макрон пытался втолковать студентам разницу между тиранией и верой… Менеджментом и Лидерством… Между «надо» и «сам хочу».

[Штайн лучше объясняет,] – под эти россказни зевок вырвался сам собой. – [Ему хватало ума объяснять суть науки на личных примерах студентов, а не на эфемерных образах.]

Зевок не остался незамеченным. У Луи едва лысина не задымилась. На виске стала пульсировать вена.

– Вижу, вам скучно, студент Цепелин?

Напыщенный тон и слова, пропитанные ядом… Мне не понравилось ни то, ни другое.

[Даже боги сомневаются в компетенции своих суждений! А тут какой-то хлыщ?]

Благое настроение улетучилось за секунду. Свести всё в шутку? Когда меня собираются публично выпороть? Нет, профессор. В эту игру могут играть и двое.

– Немного, – зевок повторился. – Вы прекрасно знаете свою науку. Будь у нас дискуссия, вы бы завалили меня аргументами. У вас есть железобетонное представление о сути Лидерства и Менеджмента. Но вы объясняете это своим преподавательским языком. А надо нашим. Студенческим, подростковым… На крайний случай, набором понятных нам примеров.

У бедного Луи на другом виске выступила ещё одна венка.

– Вот как? – тон преподавателя стал ехидным. – Быть может, вы встанете на МОЁ место и расскажете студентам МОЮ лекцию?

– А что, так можно? – встаю со стула. – Да легко.

Моя Власть… Мой дух могущественного адепта подавляет окружающих. Всё, как на поле для сражений. Оружие – продолжение руки. Оно выражает волю и намерение бойца. Вопрос лишь в том, насколько уверенно ТЫ себя ведёшь, выходя с ним на поля боя.

Сейчас оружие – мой голос и уверенность в себе. Макрон мгновенно понял: я не сомневаюсь.

– Поднимем ставки, – голос Луи стал жёстче. – Раз уж вам хватает наглости так вести себя на лекциях, добавим соответствующее наказание. Если студенты поймут ваши объяснения, я досрочно поставлю вам зачёт по своему предмету. Если нет… На всех моих лекциях… Подчёркиваю, на всех! Будете стоять молча у двери все занятия.

– Согласен, – мой усиленный Властью голос разнёсся по кабинету.

Подойдя к стойке для преподавателя, я представил, что на ней сейчас стоит микрофон. А я диктор на военном радио, которому надо разжечь огонь в сердцах бойцов сопротивления.

– Люди! Вы помните меня под именем Спартак, – зычным голосом вождя обращаюсь к залу. – Я тот, кто написал кровью своё имя на доске почёта Рима! Тот, кто в Колизее на радость толпы одерживал немыслимые победы… Карфаген, падение Акры, битва у стен Трои… Вы помните меня как героя, поднявшегося на вершину Колизея. И в то же время я такой же, как все вы. Человек из плоти и крови. Невольник, любимый муж, отец троих детей, которым из-за рабского закона не хватает родительской заботы… Я, чёрт возьми, житель Рима, хотя и не имею прав гражданина…

Взглядом всё того же вождя смотрю на притихших студентов.

– … Справедливо ли это, люди⁈ Мы с вами те, кто построил виллы и дворцы венценосных господ. Те, кого живьём муруют в фундаментах во имя каких-то там богов. Подмастерья, создающие шедевры в тени якобы именитых мастеров. Взгляните на свои руки… Мои в крови, а ваши покрыты шрамами, мозолями и дорожной пылью…

Для большего эффекта сам смотрю на свои руки. На моём лице отчётливо читается скорбь.

– … Именно мы, рабы, построили Рим! Мы воевали за него, когда нам это разрешали. Наших предков согнали с родных земель, дабы построить ту Римскую Империю, которую все мы знаем… Дороги, акведуки, города. Разве мы многого просим? Всего-то права голоса… Сказать «да» в пользу одного из кандидатов при выборе в Сенат. Право смотреть на лик Цезаря не как безымянный раб, а гражданин империи.

Всё тем же взглядом Спартака смотрю на аудиторию притихших студентов.

– … Так ответьте мне, люди! Кто готов пойти со мной завтра в полдень к дворцу Цезаря? Скажите это… Произнесите то, о чём шепчет ваше сердце и душа. Скажите: «Да».

Поднимаю над собой руку, смотря на одухотворённые лица студентов. Кое-кто поднял руку над собой.

– Да! – шепчут смельчаки.

– Я вас не слышу, люди! – добавлю в голос Власти. – Ну же, скажите сердцем.

– ДААА! – смелее ответил уже десяток голосов.

– Громче! – пропитываю голос Властью. – Поддайте в голос огня души.

– ДАААА! – ответила мне уже вся аудитория.

Моё выражение лица мгновенно меняется. На место вождя-легенды мгновенно вылезает скользкая личность. Ростовщик, прожжённый полицейский-взяточник, доктор, выуживающий деньги из клиентов. Когда здороваешься с такими людьми, потом надо непременно помыть руки… Желательно в святой воде.

Намеренно горблюсь и сужаю плечи. Затем смотрю исподлобья на притихших студентов.

– Ну что же! – скрипучий противный голос разносится по аудитории. – Спартак сделал свой ход… Как мы и планировали. Я переговорил с людьми в Сенате. Так сказать, прощупал почву. Конечно, большинство из них не горят желанием давать рабам права граждан Рима. Однако есть пять сенаторов, которые заинтересованы в таком электорате. Появление права голоса у рабов гарантирует им место на очередных выборах. Мы получим от их родов поддержку сразу после их переизбрания…

Коршуном смотрю на девчат и Павла.

– … Госпожа Риет. Как и договаривались, займите место у дверей дворца, – кивком указываю на выход из аудитории. – Блокируйте двери. Не дайте страже выйти! Надо дать огню восстания время разгореться. За это роду Склодовских-Крякря мы отдадим тендер на строительство дороги от Рима до Константинополя. Речь об огромных суммах. Само собой, всё это будет после переизбрания в сенат…

Всё тем же противным взглядом смотрю на Павла и Чайный Пакетик.

– Господин Либе. Вам надо подсыпать яд в бутыль вина главы городской стражи Рима.

– Я против, – инопланетянин расплылся в ехидной улыбке. – Этот напыщенный индюк умрёт от моего кинжала! Я не доверю яду дело, которое должен сделать сам.

– Да будет так, – с благодарностью киваю подыгравшему мне другу. – Я уже договорился о том, чтобы ваших близких выпустили из темницы… После восстания, само собой. Госпожа Либтон. Надеюсь, ваши сладкие речи достигнут ушей Цезаря?

– М-мои? – растерявшись, Чайный Пакетик встала, оглядываясь в поисках поддержки. – Но я же… Я… Да, конечно.

– Вот и хорошо, – улыбаясь, словно жаба, потираю ручки. – Так и быть… Лично придушу всех прочих фавориток. Ни вам, ни мне не нужны конкуренты. Подле Цезаря должны быть только одни уста, вещающие сладкие речи. Моя мудрость и ваш длинный язычок приведут Римскую Империю к процветанию.

Шумно выдохнув, стягиваю с себя маски лицедеев.

[Фе-е-е! Нельзя доверять тем, кто привык притворяться кем угодно.]

Мне нравится быть Карлайном «Зверем», живущим в ладах с самим собой.

– Лидерство, – своим голосом обращаюсь к аудитории, – это умение разжечь огонь в сердцах тех, кого вы хотите вести за собой. Вы сами должны стать факелом, что освещает тьму сомнений и идёт первым. Таким был Спартак в моём примере. И наоборот. Менеджмент – это управление на основе чётко прописанной и понятной мотивации. Голый расчёт. В высшие круги власти, будь то правительство России или Ассоциация адептов, вас не пустят, если вы не обладаете обоими навыками…

– ВОН ИЗ АУДИТОРИИ! – криком взорвался Макрон. – Я не желаю вас больше видеть на своих лекциях, студент Цепелин!

Спокойно смотрю на Луи. Он только что «потерял лицо» – то есть упал в глазах студентов.

– Как насчёт наших договорённостей, господин Макрон?

– З-зачёт, – глаз Луи предательски дёрнулся. – И тем не менее, я не желаю вас видеть во время ВСЕХ моих лекций! К вашему сведению, я веду не только вводный курс по «Менеджменту и Лидерству».

– Благодарю.

Кивнув взбешённому преподавателю, я забрал свой рюкзак, тетрадь для записей и покинул аудиторию.

…

Перемена перед третьей парой

Антон Цепелин

После лекции по менеджменту ко мне подошла Крякря. Лицо у неё было недовольным. Павел вполголоса о чём-то болтал с Либтон.

– Антон, я не могу понять. Мне… Мне правда непонятно. Зачем ты вывел Макрона из себя?

– Освобождал время, – уже в который раз зеваю. – Ням-ням… Риет, мы учимся в одном из лучших учебных заведений мира. Понимаешь? МИ-РА. Я не собираюсь тратить драгоценные часы своей молодости и жизни на и так известные мне предметы.

Бегунья нахмурилась.

– А как же дух студенчества? – она развела руками, указывая на коридор, полный парней и девушек. – Ты же отрываешься от коллектива.

– Есть же ещё клубы, – с улыбкой указываю на ту же самую толпу. – Ты, я, Чайный Пакетик… Мы будущие Правители. Вы с Настей унаследуете от родителей семейный бизнес. Я пока не решил, чем займусь. Скажу лишь, что мало «быть» Правителем. Надо, чтобы таковым тебя признало общество. В случае среды студентов Академии можно добиться успехов на академическом поприще. Олимпиады, конкурсы, дебаты. Либо не бояться проявить себя, идя наперекор течению.

Продолжая хмуро поглядывать на меня, Риет кивнула.

– И ты выбрал второе? Доказал Макрону, что лучше него знаешь тему.

– Нет, не так, – секунда уходит на обдумывание ответа. – Я не притворяюсь, понимаешь? Если мне в жизни что-то не нравится, я это меняю. Даже если речь о лекции преподавателя в Академии Правителей. Я не боюсь быть самим собой. Учиться, болтать с тобой, стоять здесь и сейчас – это мой осознанный выбор. Поверь, находись я сейчас во Вратах, заработал бы уже кучу денег. Или донимал какого-нибудь алхимика своими вопросами. Мне есть чем заняться, помимо скучных лекций. Но Я ЗДЕСЬ! Ради знаний… Ради того, чтобы ещё раз взглянуть на известную мне картину мира с нового угла.

Риет несколько секунд переваривала ответ. Подошедшая Либтон схватила подругу под локоток и на буксире потащила в сторону следующей аудитории. Бла-бла-бла… Чайный Пакетик щебетала, старательно не смотря в мою сторону.

Павел тоже заметил странность в поведении.

– Вот она! Девичья поддержка, – инопланетянин довольно заржал. – Я такое же выражение лица вчера видел у Наташи. Она с подругой переглядывалась добрых полминуты. Обе при этом не сказали вообще ни слова.

– Девушки, – мне осталось только хмыкнуть. – У них есть особый женский язык, недоступный обладателям мужских мозгов. Кстати, какая у нас там третья лекция?

…

Последним занятием нам поставили очередной вводный курс лекций. Теперь уже по «Стратегии». Было интересно, чёрт возьми!

Сначала дама-преподаватель рассказала про то, что «государство» мыслит шагами в двадцать лет. Примерно за такой срок рождается и созревает новое поколение граждан.

[В следующем году в институты Петрограда поступит поколение детей, которое НЕ знает жизни, без маны, Охотников и Врат. Для них угроза Прорыва, ранги и монстры – это часть повседневной жизни. А их деды жили ещё в эпоху, когда не было даже мобильных телефонов.]

Ещё нам рассказали про «шаг внедрения» длиной в пять лет. Любая инновация постепенно интегрируется в общество и умы людей. Это и есть те самые пять лет. Платить везде карточками? Или обязательный показ трофеев из Врат оценщикам из Ассоциации Охотников? Общество далеко не сразу принимает новшества.