Текст книги "Одна откровенная ночь (ЛП)"
Автор книги: Джоди Малпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)
– Он обещал позволить жить ее отцу, если я исчезну.
– Нет!
Крича, он запрокидывает голову, а пальцы зарываются в седые волосы.
Мой мир рушится. Дезориентированная, я облокачиваюсь на стену, словно она может спрятать меня от этих слов. Уильям опускает голову, а на его лице отражается миллион эмоций: шок, боль, гнев… а потом и чувство вины. Застыв, ошеломленно смотрю ему в глаза. Я не в силах сейчас хоть как-то ответить. Но ему достаточно моего вида. Он тоже замер.
Чарли прожигает мою мать взглядом, который, если бы мог, превратил бы ее в пепел.
– Ах ты, шлюха. Тебе было недостаточно десяти мужиков в неделю. Ты выбрала моего брата.
– Ты принуждал меня, – кричит она. – Ты заставил меня описать эти чертовы подробности!
– Ты солгала мне! – грозно орет Чарли. Впервые с тех пор, как он зашел в эту дверь, я замечаю неистовую ярость на его лице. – Ты выставила меня дураком, Грейси.
Он подходит все ближе и ближе. Я начинаю нервничать, когда она делает шаг назад, но Уильям быстро закрывает ее собой.
– Не вынуждай меня убить тебя Чарли.
– А ты просто не мог держаться от нее подальше, – бушует тот, дергая себя за рукава пиджака. Этот жест напоминает мне о Миллере, и я резко оживаю, отталкиваясь спиной от стены. Я должна найти его.
Поэтому бросаюсь к двери.
– И куда же ты собралась, моя дорогая племянница?
Сбавляю шаг, но не останавливаюсь. Спиной ощущаю его ледяное дыхание.
– За Миллером.
– Я так не думаю, – уверенно заявляет он, заставляя меня застыть в дверном проеме. – Это было бы крайне неразумно.
Медленно поворачиваюсь и обнаруживаю его совсем близко. От этого мне неуютно. Однако это ощущение меня быстро отпускает. Уильям берет меня за руку и притягивает к своей внушительной фигуре.
– Даже не смотри на нее, – говорит Уильям, хватая за руку Грейси с другой стороны. – Они обе мои.
Чарли смеется.
– Я думаю, что из-за столь трогательного воссоединения семьи ты забыл одну незначительную деталь, дорогой брат, – произносит он, наклоняясь вперед. – Я могу отправить тебя и красавчика в тюрьму на всю оставшуюся жизнь одним лишь звонком нужному человеку, – ухмыляется он. – Помнишь пистолет, из которого убили нашего дядю, Уилл? Он у меня, и угадай, чьи на нем отпечатки?
– Ублюдок!
– Нет у него пистолета, – внезапно выпаливаю я, отхожу от Уильяма, проигнорировав обеспокоенный голос зовущей меня Грейси. И отмахиваюсь от Уильяма, когда он пытается снова взять меня за руку. – Отпусти.
– Оливия, – предупреждает Уильям, делая еще одну попытку остановить меня.
– Нет, – заявляю я, убирая его руку, и делаю шаг вперед. От презрительного взгляда Чарли я лишь становлюсь смелее. Мой дядя дьявол во плоти. Может, то, что не он мой отец и лучше, но мне все равно хочется смыть с себя грязь. – От тебя ушла жена.
Он усмехается, искренне удивленный моими новостями.
– Она не посмеет.
– Сейчас она в самолете.
– Вздор.
– Она сбежала от тебя.
– Вранье.
– Но прежде чем уехать, она кое-что сделала для Миллера, – продолжаю я, немного сомневаясь из-за его злорадной ухмылки. – Той записи, на которой он убил твоего человека, нет, – спокойно сообщаю. Сейчас я вспоминаю слова Софии перед тем, как она пожила трубку. – Твоя жена уничтожила видео.
Чарли начинает колебаться.
Этот ублюдок всю жизнь всеми манипулировал. Обида съедала его заживо в течение многих лет. Этот злой человек на пути в ад, и надеюсь, что один из двух мужчин, которых я люблю, поможет ему добраться туда.
– Грейси тебя не любила. Так же, как и София.
– Заткнись!
Его трясет, но я не боюсь его
– Она избавилась от пистолета. У тебя ничего нет!
Меня вдруг отшвыривает к стене, и я понимаю, что Чарли сжимает мое горло.
– Не смей трогать ее, – кричит Грейси.
Лицо Чарли близко, ведь он прижимает меня к стене. Я несколько раз сглатываю, пытаясь вдохнуть.
– Ты жалкая маленькая шлюха, – рычит он, – совсем как мать.
Только на долю секунды я ощущаю его дыхание на своем ошеломленном лице, потому что Уильям одним резким движением отбрасывает его на пол. С ужасом наблюдаю за разворачивающейся передо мной картиной, но мне не нужно знать, что будет дальше. Единственная цель – найти Миллера. Безумие, ложь и обман сыграли большую роль в наших жизнях. И сейчас все это закончится.
Проскакиваю сквозь неразбериху, слыша повторяющиеся удары – Уильям бьет Чарли по лицу – сопровождаемые потоками выкрикиваемых проклятий. Сами разберутся. Я больше не собираюсь терять время, слушая об ужасном прошлом, которое испортило жизни всем.
Мне итак пришлось вынести слишком многое, и единственное, чего я желаю – вырвать Миллера из порочных лап Чарли. Выбегаю из кабинета, оставляя за собой суматоху эпических масштабов, и мчусь навстречу звукам болтовни и смеха. Я думала, мне все известно, считала, что в курсе всей своей жизни. Зря я так решила. Правда стала явью, и я ненавижу эту действительность больше, чем ту историю, которую знала.
Следую в огромную гостиную и сразу же теряюсь среди моря шикарных платьев и смокингов, держащих бокалы с шампанским женщин и мужчин, потягивающих напитки. Здесь много состоятельных людей, и мой мозг взорвался бы от осознания данного факта, не будь он сосредоточен на поиске Миллера. Мои глаза мечутся, изучая лица людей, отчаянно ища. Но я не вижу его. Продвигаюсь дальше сквозь толпу, ловлю на себе несколько задумчивых взглядов, но большая часть людей не замечают меня, уделяя внимание шампанскому и компании. Мимо меня проходит официант с подносом, полным бокалов и, хотя я ясно вижу, что он приподнимает бровь, все же предлагает мне.
– Нет, – грубо отказываюсь я.
Продолжаю осматривать огромное пространство, рыча от отчаяния. Миллера нигде нет.
– Оливия?
Теплая ладонь накрывает мою руку, я вздрагиваю, резко разворачиваясь. Мама бросает на меня встревоженный взгляд.
– Где он? – кричу, привлекая к себе миллионы глаз. – Я должна найти его!
Паника затопляет мою решимость, а эмоции берут верх, заставляя меня дрожать, а глаза наполняться горячими слезами. Я слишком долго была в ловушке. Возможно, я опоздала.
– Тихо, – успокаивает она меня, как ребенка, и притягивает мое неподвижное тело к себе, поглаживая волосы. Лишь крошечная часть меня ощущает это тепло. Это запутанно и странно, но необходимо. Противовес всему правильному. Чувствую, как она поворачивает голову и тоже ищет Миллера.
– Помоги мне, – шепчу я, – пожалуйста, мам.
Она перестает гладить меня, а ее сердце начинает биться сильнее. Грейси высвобождается из объятий и несколько мгновений впитывает каждую черту моего лица, останавливаясь на глазах. Я тоже смотрю на нее. У нас одинаковый цвет глаз. Я вытираю стекающие по щекам слезы.
– Мы найдем его, малышка, – обещает она, закрывая слезящиеся глаза и прижимаясь губами к моему лбу. – Мы найдем твоего возлюбленного.
Она протаскивает меня сквозь толпу, не заботясь о том, чтобы быть вежливой или внимательной.
– Давай, – приказывает она, заставляя десятки людей настороженно отпрыгнуть назад. Чтобы не отстать от нее, я бегу, прислушиваясь к приглушенному шепоту гостей, которых мы оставляем позади. От нескольких человек замечаю шокированное упоминание имени моей матери. Видимо, не только я воспринимаю ее как ожившего мертвеца. Мы входим в огромный вестибюль, Грейси останавливается, обводя взглядом помещение. Я понимаю, что она не знает, куда идти дальше.
– Он в номере «Долби», – слышу голос Тони.
Поворачиваюсь, и он протягивает мне ключ. Мое сердце замирает, а в легких резко исчезает воздух. Миллер в спальне.
Я хватаю ключ и пулей несусь вверх по лестнице. Не успев толком отдышаться, уже выкрикиваю его имя.
– Миллер! – зову я, огибая лестничную площадку. – Миллер!
И вот я стою перед золотой табличкой с надписью «Люкс Долби». Вставляю ключ в замок, толкая деревянную дверь так, что она врезается в стену с громким звуком, который эхом разносится по всему коридору. Лихорадочно осматриваю огромный номер. Стоя на пороге, меня охватывает такая паника, что мозг отказывается выполнять дальнейшие инструкции.
А потом я вижу его. И мое сердце разбивается на куски.
Миллер висит, прикованный за руки к золотым кольцам, которые торчат из стены. Глаза завязаны, и на нем нет одежды. Подбородок опущен на грудь, и он не двигается. Вздрагивая, так и стою на месте, пытаясь заставить себя подойти к нему. Когда осознаю, что опоздала, то разочарованно кричу, но после замечаю блондинку с плеткой в руке, которая приближается ко мне.
– Как ты посмела прервать меня! – орет она, взмахивая кнутом. Острая часть орудия задевает мою щеку, и я ощущаю, как стекает кровь. Рука взлетает к щеке, я делаю шаг назад. Хочу проверить Миллера, но внимание сосредоточено на злобной женщине. От нее волнами исходит мощный гнев.
– Ты мне мешаешь, – рычит она с легким русским акцентом. – Убирайся отсюда.
Я его здесь не оставлю! Кровь застилает мои глаза.
– Ты не получишь его! – обезумев, кричу я и отскакиваю, когда она снова замахивается плеткой. Ярость поглощает каждую клеточку моего существа, страх и горечь растворяются во всепоглощающем гневе.
Я осматриваю комнату в поисках чего-нибудь хоть отдаленно опасного, и вот на кровати блестит что-то металлическое. Ремень Миллера. Вырывая из брюк, беспорядочно размахиваю им, готовясь нанести удар.
– Ах ты, маленькая дрянь. И что ты хочешь сделать?
Она приближается, плетка подрагивает в руках. На мое оружие она совсем не обращает внимания.
– Он принадлежит мне, – сквозь зубы произношу, отчаянно ища самообладание. Я не успокоюсь, пока не выберусь отсюда целой и вместе с Миллером.
Ее губы кривятся от злости, но мне все равно. Я отвечаю ей тем же, вынуждая начать бой первой. Кошусь на Миллера. Он все еще неподвижно висит на стене. Эта картина лишь сильнее меня злит. Кожу покалывает от безудержной ярости, кипящей в венах. Не успев обдумать свои действия, взмахиваю ремнем в ее сторону. Знаю, что он попадет в цель, а крик боли лишь подтверждает мою правоту. Я подбегаю к Миллеру и прикасаюсь к его щеке, мягко проводя по щетине. Он бормочет какие-то бессвязные слова и сонно утыкается носом в мою ладонь. И это подстегивает меня. Я начинаю спокойно освобождать его руки от пут.
– Отойди от него!
Она вдруг оказывается рядом со мной, хватает Миллера за руку, заявляя права. Он вздрагивает и душераздирающе стонет. Это оказывается за гранью моего терпения.
Злая, я двигаюсь вперед, размахивая ремнем и стараясь прицелиться.
– Не трогай его! – кричу я, тыльной стороной ладони давай ей пощечину. Сбитая с толку женщина отшатывается, а я, воспользовавшись моментом, упираюсь ладонями ей в грудь, отталкивая подальше от Миллера. – Он мой.
Мне не страшно. Я поворачиваюсь к Миллеру, но задыхаюсь от боли, когда меня внезапно хватают. Плетка удерживает мою руку.
– Отойди, – повторяет она, дергая оружие так, что почти притягивает к себе. Я вскрикиваю от боли, понимая, что наступает страх, а она не собирается отпускать.
– Это ты отойди, Екатерина.
Услышав голос матери, я поднимаю голову. Она стоит в дверном проеме, оценивая ситуацию. Грейси выглядит злой, у нее широко распахнуты глаза и сначала она смотрит на меня, затем на Миллера, а после ее взгляд останавливается на больной суке, которая все еще удерживает меня плетью. На лице матери презрение, а в руках у нее – пистолет.
Спустя несколько секунд кожаное оружие освобождает мое запястье, и я начинаю растирать руку, морщась от боли.
– Грейси Тейлор, – задумчиво произносит она, улыбаясь, – сделаю вид, что ты не целишься мне в голову.
Ее голос звучит спокойно.
– Конечно, – Грейси шагает вперед, – а теперь звони брату и говори, что Чарли не выполнил условия.
Ее брови изгибаются в удивлении.
– И зачем мне это.
– Сделка, заключенная между Чарли и твоим дорогим братом, недействительна. Миллер больше не принадлежит ему, Екатерина. Он не предмет торговли. Посмотри внимательно. Он похож на добровольно пришедшего к тебе человека? Это сделал Чарли. Я уверена, что ты ожидала получить не такой особый подарок. – Губы моей мамы кривятся, показывая жесткость, которой я прежде не видела. – Уверена, ты не хочешь повесить ярлык «насильник» на свою грозную репутацию, Екатерина.
Русская откидывает плетку и, надув губы, бросает взгляд на Миллера. Затем снова смотрит на мою мать.
– Я не люблю, когда меня молят о пощаде. – Она выглядит оскорблённой и медленно подходит к Грейси, которая опускает пистолет. – Говоришь, дело рук Чарли Андерсона? Он накачал его?
– Ты хочешь его крови?
– Да, – усмехается она, оглядывая мою мать с головы до ног, – мне нужна кровь Чарли. – Она серьезна. – Думаю, я позвоню брату. Он не любит, когда меня расстраивают.
– Никому это не нравится, Екатерина.
– И то верно. – Она почти смеётся, когда бросает на меня грозный взгляд. – Она похожа на тебя, Грейси. Может, тебе стоит обучить ее манерам.
– С ними все в порядке, – парирует мама, заставляя Екатерину холодно улыбнуться. – Чарли в гостиной. Уильям не убивал его, специально оставил для тебя. Считай этот жест благодарностью от моей дочери.
Кивая, она улыбается.
– У тебя храбрая девочка Грейси. Даже слишком. – Я вижу, как ее наполняет удовольствие от предстоящей мести. – Спасибо за подарок. – Несмотря на резкость в голосе, у нее несильный акцент. – До свидания, Грейси.
Она выходит из комнаты, соблазнительно покачивая бедрами.
Грейси облегчено выдыхает, роняя пистолет на пол. Когда русская исчезает из поля зрения, я направляюсь к Миллеру, по пути хватая полотенце с кровати. Сердце разрывается, когда я оборачиваю ткань вокруг его талии и быстро освобождаю руки. Миллер падает на меня, поэтому, чтобы не уронить его, оседаю вместе с ним на пол.
Несмотря на свое состояние, он ухитряется цепляться за меня и бормотать сбивчивые слова.
– Я всегда буду любить тебя, Миллер Харт, – шепчу ему на ухо, нежно целуя. – Все позади.
В таком состоянии я не жду от него ответа. Слова не нужны. Вместо них он использует жесты: кладет руку на мой живот, ласково гладя его. Я чувствую, как наш ребенок отвечает на его прикосновение.
– Моя девочка, – шепчет он.
Мама кладет руку на мое плечо, и это заставляет меня вернуться в реальность. Тепло, исходящее от нее, спускается по коже и проникает в самое сердце. Я знаю, что источник этого ощущения не Миллер, поэтому перевожу внимание на маму. Открыв глаза, вижу, что Грейси стоит на коленях и мягко улыбается.
– Ну что, отвезем его домой, детка? – осведомляется она, успокаивающе поглаживая меня по руке.
Я киваю, но мне очень не хочется беспокоить Миллера, хоть и страстно желаю забрать его отсюда.
– Миллер? – шепчу я, легонько ткнув его локтем, но он не отвечает. Смотрю на Грейси в поисках помощи.
И вдруг замечаю у двери Уильяма. Его потрепанный вид шокирует. Седые волосы взъерошены, костюм помят. Он сгибает руку, все еще пребывая в бешенстве. На его подбородке начинает наливаться синяк, но мне кажется, что Чарли не в лучшей форме.
– Нужно убираться отсюда, – бормочет он, оценивая ситуацию.
– Миллер не в состоянии идти.
От отчаяния у меня перехватывает дыхание.
Уильям спокойно пересекает комнату и подхватывает Миллера. Затем просто кивает Грейси, чтобы та помогла мне. Несмотря на то, что внешне он спокоен, она быстро выполняет его молчаливую просьбу.
– Я в порядке, – хрипло произносит Миллер. Вскидываю голову и вижу, как он высвобождается из объятий Уильяма. – Ради бога, отпусти меня.
От облегчения у меня кружится голова, когда я наблюдаю, как он встает на ноги, а затем несколько раз проводит по слипшимся от пота волосам, стараясь привести их в порядок. Миллер натягивает полотенце и смотрит на нас. У него расширены зрачки, так что голубые глаза стали почти черными. Но они все такие же пронзительные. Я замираю под его пристальным взглядом. Миллер некоторое время просто глазеет на меня, освежая воспоминания, а потом слабо кивает.
– Что случилось?
Он терпеть не может такие ситуации, ведь сейчас он в центре внимания, полуобнаженный и уязвимый.
– Тебя накачали наркотиками. Позже мы все объясним, – говорит Уильям уже не так спокойно. – Нужно выбираться отсюда.
В этом номере и так мало воздуха, но после реплики Уильяма его становится еще меньше. Расширенные зрачки Миллера, кажется, стали еще больше. Он просто стоит молча, но его челюсть сильно сжимается. Я отчаянно хочу узнать, о чем он думает.
– А где Чарли?
По тону я понимаю, что он хочет убить Чарли.
Уильям делает шаг вперед, не сводя с Миллера остекленевших серых глаз.
– Все кончено, Миллер. Просто покинь это место свободным человеком без крови на руках и с чистой совестью.
– Я не буду себя винить, – злится он.
– Сделай это ради Оливии.
Скривив губы, Миллер хмуро смотрит на Уильяма.
– Или потому, что он твой брат?
– Нет, просто мы лучше него.
Уильям склоняет голову набок, а Миллер несколько мгновений задумчиво смотрит на него.
– Где моя одежда? – спрашивает он, оглядывая комнату. Заметив ее, направляется к кровати. – Дайте мне одеться, пожалуйста.
– Харт, у нас нет на это времени.
– Две минуты! – кричит он, натягивая рубашку на плечи.
Я вздрагиваю, когда Уильям прикусывает язык, чтобы не сказать лишнего.
– У тебя есть одна.
Он хватает Грейси за руку, и они покидают комнату, хлопая дверью.
А я наблюдаю, как Миллер Харт быстро надевает дорогую одежду. Он одергивает рукава, завязывает галстук и поправляет воротник в разы быстрее, чем я когда-либо видела. Он очнулся, но все еще не в форме. Какое-то время у него будет отсутствующее выражение глаз.
Когда он заканчивает, я замечаю, как дергается его кадык. Миллер поворачивается ко мне.
– Ты в порядке? – беспокоится он, глядя на мой живот. – Скажите мне, что вы оба в порядке.
Я накрываю его руку своей.
– Все хорошо, – уверяю я.
Миллер резко кивает, соглашаясь.
– Замечательно, – выдыхает он.
Видно, что он успокоился. Но голос сквозит официальностью. Я понимаю, что он делает. Отгораживается. Миллер выйдет из этого дома, излучая уверенность и силу, чтобы никто из ублюдков внизу не заметил его слабости. Ладно, если ему так проще, то я не против.
Он подходит ко мне и кладет руку на затылок, массируя напряженные мышцы. А потом вздрагивает, когда видит порез на моей щеке.
– Я сильно тебя люблю, Оливия Тейлор, – хрипло шепчет он, прислонясь к моему лбу. – Когда покину это место, я буду только твоим.
Обхватив мой затылок, он целует меня в лоб.
Я знаю, что он имеет в виду, но не хочу делать с ним все, что захочу. Я просто желаю быть рядом. Никогда не стану навязать ему что-либо, ведь он и так пострадал в этой жизни. Я не отберу свободу у Миллера. Мы можем делать что угодно вместе. Отстраняясь, я улыбаюсь, когда вижу, как своенравно он себя ведёт. А потом говорю ему то, что думаю:
– Тебе не нужно стараться мне угодить. Я и без того твоя.
– Очень хорошо, мисс Тейлор, – произносит Миллер, кивая и целуя меня в губы. – Не то, чтобы у тебя был выбор.
Я улыбаюсь, и он подмигивает. Миллер прекрасен, даже несмотря на то, что его глаза очень темные.
– Пойдем, – зову я, подталкивая его.
Его губы слегка приподнимаются, когда он делает несколько шагов назад. Поправляет пиджак, а после поворачивается и выходит из комнаты, открывая дверь. Грейси и Уильям смотрят на Миллера так, словно он воскрес. Я слегка улыбаюсь, когда вижу, как Уильям следует за ним по галерейной площадке. Уилл качает головой и смеётся, а затем догоняет Миллера, когда тот уже поднимается по лестнице.
Я тоже иду за ними, но вдруг чувствую, что меня кто-то обнимает за плечи. Это Грейси.
– С ним все будет хорошо, Оливия.
– Конечно, – улыбаюсь я, и она подводит меня к лестнице. Но когда мы добираемся до холла, я начинаю колебаться. Замечаю Чарли, облокотившегося на стену в своем кабинете. Он избит до полусмерти, и когда один из его людей поворачивается к нам с ухмылкой на лице, мне становится страшно.
Выиграна всего лишь одна битва, а не вся война.
Я бросаю взгляд на Уильяма и Миллера, но они не выглядят смущенными.
– Вечер.
Этот хриплый голос не принадлежит ни Уильяму, ни Миллеру, ни тем мерзким слизнякам, которые окружают Чарли.
Все взгляды в комнате устремляются к двери, а атмосфера сгущается еще больше. В дверном проеме стоит просто огромный мужчина. У него седые волосы, а кожа на лице покрыта оспинами.
– Ты нарушил условия сделки, Чарли.
Русский.
Я поворачиваюсь к Грейси, и она кладет дрожащую руку мне на плечо. Ее глаза сосредоточены на этом великане, который привлёк к себе всеобщее внимание.
Заметно, что Чарли и его люди начинают беспокоиться. Это видно невооруженным глазом.
– Я уверен, что мы можем пересмотреть условия, Владимир.
Чарли пытается засмеяться, но его смех больше похож на хрип.
– Сделка есть сделка, – улыбается тот.
Вдруг комната заполняется его людьми в костюмах, такими же крупными, как и Владимир.
Все взгляды устремлены на Чарли. В комнате повисает тишина.
Люди Чарли отступают, оставляя босса незащищенным. Уильям не успевает схватить Миллера, который рванулся к Чарли, желая его убить. Никто не останавливает его. Люди Чарли лишь отступают дальше, давай дорогу.
Я абсолютно спокойна. Даже когда Миллер хватает Чарли за горло и швыряет в стену так, что еще немного и посыплется штукатурка. Чарли все также невозмутим, выражение лица спокойное, но злость исчезла. Он ожидал этого.
– Видишь? – спрашивает Миллер тихим, полным ярости голосом, проводя пальцем по шраму на щеке Чарли до самого уголка рта. – Я хочу создать улыбку Глазго[19]19
Улыбка Глазго, или улыбка Челси (англ. Glasgow smile, Chelsea grin, Chelsea smile), – раны на лице, наносимые ножом или другим острым предметом от уголков рта и почти до ушей.
[Закрыть] на твоем лице, прежде чем они убьют тебя. – Он рывком прижимает Чарли к стене, с силой вдавливая его. Со стены падает картина, разнося громкое эхо по всему помещению. Я все так же стою, а Чарли невозмутим, несмотря на то, что делает Миллер. Он не сопротивляется, сдался. – Ножом я буду медленно оставлять след на твоем лице, – шепчет Миллер.
– Встретимся в аду, Харт, – усмехается Чарли.
– Я уже был там.
Миллер бьет его о стену еще раз, прежде чем ослабить хватку. Ублюдок сползает вниз, выглядя слабым и жалким. Миллер же медленно и аккуратно приводит в порядок свой костюм.
– Я хотел бы сам убить тебя, но у нас есть один хороший русский друг. Он эксперт. – Миллер делает шаг вперед, возвышаясь над обмякшим телом Чарли, и отхаркивается. Он пристально смотрит, а потом плюет прямо в лицо Чарли. – Уверен, он позаботится, чтобы тебя не смогли опознать. Прощай, Чарли. – Миллер поворачивается и отходит, не сводя глаз с неподвижных наблюдателей, включая меня.
– Ему должно быть очень больно, – говорит он, проходя мимо Владимира.
Русский мрачно улыбается.
– С удовольствием.
Наблюдая, как Чарли пытается встать, Грейси толкает меня вперед. А я ничего не чувствую, даже когда вижу Уильяма. Он и Чарли молча смотрят друг на друга. Несколько мгновений спустя Уильям переводит взгляд на Владимира и мягко кивает головой. А после следует за нами.
Я не нахожу причин оставаться здесь.
Водитель Уильяма приветствует меня, приподнимая шляпу и, тепло улыбнувшись, открывает дверь.
– Спасибо, – киваю я и сажусь в машину.
Некоторое время наблюдаю за тем, как переговариваются Уильям и Миллер. Точнее говорит Уильям, а Миллер просто слушает, опустив взгляд вниз. Мне нестерпимо хочется открыть окно и прислушаться к их разговору. Медленно осознаю то, что я сегодня узнала, и мне становится нехорошо. Сегодня совершенно неожиданно я обрела мать и отца. Миллер еще не в курсе этого. Думаю, он будет шокирован гораздо больше меня, когда узнает, что Уильям Андерсон – мой отец.
Поэтому выбираюсь из машины и подхожу к ним. Их взгляды обращаются ко мне. Миллер хмурится, а Уильям понимающе улыбается. Кажется, он желает насладиться сценой. Я бы вечность могла размышлять, как рассказать такую новость, но так ничего бы и не придумала. Скорее всего, мягко сообщить все равно не получится. Миллер пристально смотрит на меня, а я молчу. Делаю глубокий вдох и указываю в сторону Уильяма.
– Миллер, познакомься с моим папой.
На его лице ничего не меняется, никаких эмоций, ни один мускул не дрогнул. Я потратила достаточно времени, чтобы научиться читать его словно открытую книгу, но сейчас не получается ничего разобрать. Я начинаю теребить кольцо на пальце и смотрю на Уильяма, чтобы оценить ситуацию. Ему явно весело.
Качая в отчаянии головой, бросаю осторожный взгляд на Миллера. Он выглядит так, словно впал в ступор.
– Миллер? – пытаюсь обратить его внимание на себя. Мне неуютно, потому что молчание затягивается.
– Харт? – зовет Уильям, стремясь помочь мне вывести Миллера из оцепенения.
Проходит еще несколько неловких секунд, прежде чем мой мужчина, наконец, подает признаки жизни. Он тяжело вдыхает. А затем очень медленно говорит:
– Это… чертовски… прекрасно…
– Теперь ты просто обязан меня уважать, – смеется Уильям, явно получая удовольствие от его реакции.
– Черт побери.
– Рад, что ты счастлив.
– Гребаный ад.
– Не ругайся в присутствии моей дочери.
Миллер откашливается и смотрит на меня широко открытыми глазами.
– Как… – Он замолкает, поджимая губы. А после расплывается в озорной улыбке, снова глядя на Уильяма. Что он задумал?
Миллер прекращает поправлять костюм и медленно протягивает Уильяму руку.
– Приятно познакомиться, – его ухмылка становится шире, – папа.
– Иди ты к черту, Харт! – возмущается Уильям. – Только через мой труп. Благодари бога, что я вообще позволил тебе к ней приблизиться. – Он смущенно замолкает, понимая, что не имеет права решать за меня. – Просто присматривай за ней, – заканчивает он, стараясь избегать моего ошеломленного взгляда, – пожалуйста.
Ладонь Миллера скользит по моему затылку.
– Дашь нам пять минут? – тихо шепчет он на ухо, поворачивая меня в сторону машины. – Садись.
Я не спорю, потому что как бы ни старалась оттянуть, их разговор рано или поздно произойдет. Так что пусть уж все решится сегодня.
Я забираюсь внутрь и устраиваюсь поудобнее. Тихо прикрывая за собой дверь, подавляю с искушением прижаться ухом к окну. Но от этой идеи меня отвлекает Грейси, которая подходит к машине. Я чувствую на себе пристальный взгляд и, смущаясь, ерзаю на сидении. Она с нежностью смотри на меня.
– Я не имею права что-либо говорить, – тихо произносит она, – но я очень горжусь тобой за то, что ты борешься за свою любовь.
Я замечаю, как ее рука дергается, желая прикоснуться ко мне. Грейси не уверена.
У Миллера нормальное состояние, да и я уже успокоилась. Думаю, дело именно в этом. Но я солгу сама себе, если скажу, что она не нужна мне. Моя мама. Она пришла на помощь, когда я нуждалась в ней и, возможно, все дело в чувстве вины. Я беру ее трясущуюся руку и сжимаю, жестом давая понять, что все хорошо.
– Спасибо, мама, – бормочу я, изо всех сил стараясь сохранить зрительный контакт. Я боюсь разрыдаться, если отвернусь, не хочу больше плакать.
Зажмурившись, она подносит мою руку к губам.
– Я люблю тебя, – хрипит она. – Не будь слишком строга к отцу. Все, что случилось – моя вина, дорогая.
Зло качаю головой.
– Нет, виноват Чарли. – И тут у меня возникает вопрос, которой до сих пор не укладывается в голове. – Ты встретила Уильяма раньше Чарли?
– Да, – хмуро кивает она.
– И Уильям прекратил отношения?
Она снова кивает, и я вижу, что ей больно вспоминать об этом.
– Мне было все равно, чем он занимается. А он не хотел, чтобы я была как-то связана с этими делами. Но я назло ему спала с Чарли. Не знала, во что ввязываюсь, пока не стало слишком поздно. Я не горжусь этим, Оливия.
Киваю, прекрасно все понимая. Вряд ли бы мы встретились с Миллером, будь моя жизнь иной.
– Почему ты просто не рассказала Уильяму? – спрашиваю я. – Обо мне и Чарли?
Она с нежностью улыбается.
– Я была молода, глупа и напугана. Он запудрил мне мозги. Решение выглядело простым. Либо я сделаю больно Уильяму, либо Чарли его убьет.
– Да, одно другого хуже.
Она кивает, тяжело сглатывая.
– Я не могу изменить прошлое. Но хотела бы. – Она сжимает мою руку. – Я просто надеюсь, что ты сможешь меня простить.
Это не вопрос. И мне не нужно отвечать на него. Выхожу из машины и обнимаю маму, уткнувшись ей в шею, а она горько плачет. Я не оставлю ее. Даже ненадолго.
Уильям мягко берет Грейси за талию и отстраняет от меня.
– Пойдем, дорогая, – успокаивает он, позволяя ей поцеловать мое лицо, прежде чем мягко потянуть назад.
Я улыбаюсь Уильяму, видя, как он обнимает мою маму и смотрит на меня.
– Я не хотел, чтобы ты ненавидела мать, – говорит он. А Уильям ведь не знал, что ее запугали. – Я думал, она оставила нас. Я не желал, чтобы ты знала, кто твой отец. – Он замолкает, а Грейси сжимает его руку. – Точнее, я думал, что это Чарли и не хотел говорить тебе.
– Ты мой отец, – улыбаюсь я, потянув его за руку
– Ты не разочарована?
Я качаю головой и вновь сажусь в машину, широко улыбаясь. Смотрю в окно, когда слышу, как открывается дверь. Миллер забирается внутрь, устраиваясь на своем сиденье.
– Ты едешь ко мне, – заявляет он, как ни в чем не бывало. – Уильям поговорил с Грегори. Все в порядке.
Я начинаю ощущать вину. Из-за сумасшедших событий дня я забыла о Нан.
– Мне нужно ее увидеть.
Бабушка не поверит мне. Я вспоминаю все, что она говорила. Она знает, что Грейси вернулась, и я уверена, что хочет с ней встретиться. Мне нужно вернуться домой и подготовить Нан к встрече.
– Нет.
Миллер смотрит на меня, приподняв брови. Я рада, что он вернулся, но мне не нравится его категоричность в этом отношении.
– Я поеду, – парирую, бросая на него лучший из испытующих взглядов.
Молю бога, чтобы он не настаивал на своем решении. Я только обрела его вновь, и не хочу начинать со ссоры свободную жизнь.
– Нам нужно побыть немного наедине, – тихо произносит он, отчего мое сердце ёкает. Я морщусь, понимая, что собираюсь согласиться с ним. Как после всего пережитого я могу ему отказать. – Мне нужно почувствовать тебе снова. Только ты и я. Прошу тебя. – Его рука опускается на мое колено. – Дай мне немного времени, дорогая.
Со вздохом опускаю плечи. Два человека, которых я люблю больше всего на свете, сейчас нуждаются во мне. И я не представляю, как мне разорваться.
– Ты можешь поехать со мной, – предлагаю я.
Это замечательное решение моего затруднительного положения, но он медленно качает головой.
– Мне нужно домой. И я хочу забрать тебя с собой.
Он имеет в виду, что ему необходим его совершенный мир. Его жизнь перевернулась с ног на голову, и Миллеру необходимо восстановить равновесие. И пока он не сделает этого, не успокоится. Я все понимаю, но…
– Миллер я…
Резко замолкаю, когда в машину садится Уильям.
– Я отвезу твою маму к Жозефине.
Что? Я хочу выйти из машины.
– Но…
– Никаких «но», – предупреждает Уильям, останавливая меня.
Я замолкаю и возмущенно сморю на него. Но мой взгляд ни на йоту не смягчает его решения.
