Текст книги "Одна откровенная ночь (ЛП)"

Автор книги: Джоди Малпас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

– Что здесь не так? – оскорбленно спрашивает он.

Резко разворачиваюсь, немного злясь, что он может так глупить, когда дело касается Нан.

– Потому что это не дом! – выплевываю я. Где-то в глубине души мне любопытно, Миллер действительно хочет, чтобы я загрязняла его квартиру или так отчаянно желает уберечь меня от вреда, что даже постарается терпеть постоянное присутствие меня и Нан.

Боль появляется немедленно, и я захлопываю рот прежде, чем снова повернуть нож.

– Понятно, – холодно говорит он.

– Миллер, я…

– Нет, все в порядке. – Он проходит мимо, стараясь не прикасаться ко мне. Ощущаю себя полной сволочью и, привалившись спиной к стене, смотрю на высокие потолки. Я задела его чувства. Он ведь пытается помочь. Беспокоится обо мне, а я веду себя как последняя стерва.

Подняв руку и ущипнув себя за переносицу, вздыхаю от разочарования и иду за ним.

– Миллер, – зову я, глядя, как его спина исчезает в спальне, – Миллер, я не хотела тебя обидеть.

Когда я вхожу, он грубо и неуклюже пытается натянуть свою простынь на место.

– Я сказал, что все в порядке.

– Ясно, – вздыхаю, и руки безжизненно опускаются по бокам. Я бы подошла и помогла ему – знак примирения в форме уборки в стиле Миллера – но понимаю, что только сильнее рассержу его, сделав что-то не так.

– Ты не хочешь жить здесь. – Он взбивает подушки и осторожно проводит ладонями по их верху. – Я принимаю это. Мне не нравится, но я принимаю. – Он практически швыряет шелковое покрывало на кровать, а затем начинает натягивать и двигать его в нужное положение. Я молча наблюдаю, немного удивленная его по-детски невыносимым поведением. Миллер в бешенстве. Не злой и не похоже, что на грани психоза, просто пренебрежителен.

– К черту! – выкрикивает он, хватая идеальные простыни и швыряя их через кровать. Падает на ее край и, тяжело дыша, запускает руки в волосы. – Я хочу, чтобы ты спала в моих объятиях каждую ночь. – Он поднимает на меня умоляющий взгляд. – Мне нужно чтобы ты была в безопасности.

Приближаюсь к нему, а он наблюдает за мной, пока я не смотрю на него сверху вниз. Он раздвигает ноги, позволяя подойти еще ближе. Кладу руки на его плечи, а он свои – на мою попу. Глядя на меня, он вздыхает и тяжело сглатывает, а потом опускает лоб мне на живот. Провожу руками по его шее и зарываюсь ему в волосы.

– Я понимаю, что это звучит как требование, – шепчет он, – но это не только из-за волнения. Я привык засыпать и просыпаться с тобой. Ты последнее, что я вижу перед тем, как закрыть глаза, и ты первое, что вижу, когда открываю их. Мысль потерять это мне не очень нравится, Оливия.

Я сразу понимаю проблему. Мы не расставились несколько недель. Нью-Йорк стал непрерывной каруселью поклонения и потакания друг другу. Теперь мы вернулись к реальной жизни. Грустно улыбаюсь, не зная, что сказать и сделать, чтобы ему стало лучше. Ничто не удержит меня вдали от Нан.

– Я ей нужна, – бормочу.

– Я знаю. – Он смотрит на меня снизу вверх и изо всех сил пытается подарить одну из своих улыбок. Пытается. Исказившее черты его лица беспокойство не позволяет ей пробиться наружу. – Жаль я не могу контролировать свою потребность в тебе.

Я хочу и не хочу, чтобы он это контролировал.

– Потребность во мне или в обеспечении моей безопасности? – осведомляюсь я, потому что это самое главное. И прекрасно знаю, что он мне сейчас ответит.

– И то, и другое.

Киваю в знак согласия и делаю глубокий вдох.

– Ты обещал никогда не заставлять меня делать то, чего я не хочу.

Миллер крепко зажмуривается и поджимает губы.

– Я начинаю жалеть об этом.

Мои губы растягиваются в улыбке. Ну да, это так.

– Это не тот спор, который ты выиграешь. Единственный выход в том, что ты останешься с нами.

Его глаза распахиваются, и я сдерживаю улыбку, понимая, в чем дело.

– Как я буду боготворить тебя в доме твоей бабушки?

– Ты не так давно прекрасно с этим справлялся. – Поднимаю брови, любуясь, как темнеют его голубые глаза от воспоминаний о встрече на лестнице. Слегка нахмурившись, он давит на мою попку и притягивает к себе.

– Ее не было в квартире.

– Ты говоришь о ней, как о королевской особе!

– Ну, а разве это не так?

Согласно фыркаю и наклоняюсь, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

– Предоставляю выбор вам, мистер Харт. Я иду к Нан. Не окажешь ли ты честь присоединиться ко мне? – Я в восторге, когда в его глазах появляется искорка, а уголки губ начинают подергиваться.

– Хорошо, – бормочет он, пытаясь казаться угрюмым, хотя я в курсе, что его призрачная игривость хочет вырваться на свободу. – Это будет чистый ад, но для тебя я сделаю все, Оливия Тейлор, даже поклянусь воздерживаться от прикосновений к тебе.

– Тебе вовсе не нужно этого делать!

– Позволю себе не согласиться, – спокойно замечает он, поднимаясь на ноги и удерживая меня у себя на талии. Лодыжками обхватываю его поясницу, недовольно морща лицо. – Я не собираюсь проявлять неуважение к твоей бабушке.

– Она угрожала отрезать твое мужское достоинство, – напоминаю в надежде избавить его совесть от этого глупого обещания.

Его лоб красиво морщится. Я достану его.

– Согласен, но сейчас она больна.

– А это означает, что ей придется постараться, чтобы тебя поймать.

Миллер проигрывает борьбу по сдерживанию веселья и ослепляет меня одной из своих улыбок, из-за которых у меня едва не останавливается сердце.

– Мне нравится слышать, как ты кричишь мое имя, когда я заставляю тебя кончать. Это просто невозможно. Не хочу, чтобы твоя бабушка думала, будто я не уважаю ее и ее дом.

– Тогда я буду шептать это тебе на ухо.

– Дерзость моей сладкой девочки снова выходит поиграть?

Небрежно пожимаю плечами.

– Мужчина, которого я люблю, снова притворяется джентльменом?

Он резко вдыхает, будто я его шокировала. Я на это не куплюсь.

– Я обиделся.

Наклоняюсь и кусаю его за кончик носа. А затем оставляю мокрую дорожку языком до уха. Чувствую, как под моей грудью учащается его сердцебиение.

– Тогда преподай мне урок, – тихо и соблазнительно шепчу ему в ухо, прежде чем прикусить мочку.

– Я просто обязан это сделать. – Чередой быстрых и умелых движений он ослабляет хватку и бросает меня на кровать.

– Миллер! – взвизгиваю, падая и размахивая руками в воздухе. Приземляюсь в центре огромной кровати, задыхаясь от смеха и пытаясь сориентироваться. Он стоит у края, неподвижный и спокойный, и смотрит на меня так, будто хочет съесть. Мое и без того тяжелое дыхание прерывается. Я поднимаюсь, пытаясь сесть, пока он наблюдает за мной полуприкрытыми, полными желания, глазами.

– Иди ко мне, сладкая девочка, – хрипит он. Это заставляет мое сердце биться еще быстрее.

– Нет. – Саму себя шокирую отказом. Я хочу к нему. Отчаянно. Не знаю, почему так сказала и, судя по легкому удивлению, появившемуся на лице Миллера, он тоже шокирован.

– Иди. Ко. Мне, – выговаривает он каждое слово, предупреждающе понизив тон.

– Нет, – шепчу дразняще, слегка отодвигаясь и отстраняясь от него. Это игра. Охота. Я ужасно хочу его, но понимание, как сильно он хочет меня, повышает ставки, увеличивает обоюдное желание до такого уровня, с которым трудно справиться… который делает игру приносящей еще больше удовольствия.

Миллер наклоняет голову, хитро блестя глазами.

– Строишь из себя недотрогу?

Пожимаю плечами и оглядываюсь назад, планируя побег.

– Прямо сейчас я не в настроении для поклонения, Миллер.

– Это нелепое заявление, Оливия Тейлор. Мы оба это знаем. – Он делает шаг вперед и смотрит между моих бедер. – Я ощущаю, как ты готова для меня.

Замираю на месте и крепко сжимаю бедра, ерзая в жалкой попытке сдержать разрывающее на части желание.

– А я вижу, как ты готов для меня. – Сосредотачиваю внимание на его члене, который заметно пульсирует у меня перед глазами.

Он протягивает руку к прикроватной тумбочке, медленно вытаскивает презерватив, подносит к губам и неторопливо разрывает зубами. А затем, наблюдая за мной, натягивает его на уже твердый член. В его взгляде пылает такое пламя, что моя кровь превращается в жидкую лаву, а разум в – кашу.

– Иди. Ко. Мне.

Качаю головой, удивляясь, какого черта, сопротивляюсь. Я вот-вот взорвусь. Не спускаю с него глаз, наблюдая за следующим движением, и вижу, как он слегка меняет позу. Отползаю еще немного назад.

Легкий кивок, чтобы отбросить локон со лба и слабая улыбка подогревают мое желание. Я заметно дрожу, не в силах, да и не желая, себя контролировать. Предвкушение сводит с ума, и я сама виновата. Он намеренно угрожающе дергается вперед и весело наблюдает, как я отпрыгиваю назад, слегка задыхаясь.

– Играй, сколько хочешь, Оливия. Я окажусь внутри тебя через десять секунд.

– Посмотрим, – самоуверенно парирую я, но прежде чем успеваю предугадать следующее движение, он уже мчится ко мне.

– Черт! – вскрикиваю и, разворачиваясь, быстро ползу к краю кровати, но он хватает меня за лодыжку и дергает, переворачивая на спину. Тяжело дышу ему в лицо, пока он удерживает меня своим телом, дыша при этом спокойно и сдержанно.

– И это все, что ты можешь сделать? – спрашивает Миллер, изучая мое лицо, пока его взгляд не останавливается на моих губах. Он приближается и, едва я чувствую, как мягкая кожа касается моей, начинаю действовать, чем застаю его в врасплох. Через наносекунду он уже лежит на спине. Я седлаю его талию, ладонями удерживая его запястья над головой.

– Всегда будь начеку, – выдыхаю ему в лицо, прежде чем дразняще прикусить его нижнюю губу. Он стонет, толкаясь в меня бедрами и пытаясь поймать мои губы. Отказываю ему, заставляя рычать от разочарования.

– Эффектно, – язвит он, резко поднимаясь и увлекая меня обратно под себя. Делаю слабую попытку схватить его за плечи, но мои руки перехватывают и прижимают к кровати. Миллер выглядит самодовольным. На его загадочном лице высокомерная ухмылка. Это усиливает мою дерзость и желание.

– Сладкая девочка, сдавайся.

Кричу от отчаяния и бросаю все силы на то, чтобы освободиться. Я взлетаю вверх и переворачиваюсь, но ощущение парения отнимает мою решимость.

– Черт! – вскрикиваю я, пока Миллер незаметно устраивается на спине, как раз перед тем, как мы с глухим стуком приземляемся на пол. Он не шокирован, не огорчен, и всего лишь на долю секунды попадает в невыгодное положение, прежде чем я снова оказываюсь на спине. Воплю, позволяя отчаянию поглотить себя. И игнорирую подозрение, что он охотно поддается, на миг давая мне почувствовать себя победительницей, а после снова действуя в полную силу.

Миллер пристально смотрит на мое разгоряченное лицо, глаза полны страсти, одной рукой он удерживает мои запястья у меня над головой.

– Никогда не действуй в отчаянии, – шепчет он, опускаясь и прикусывая кончик моего соска. Я кричу, игнорируя его совет. Я и так в отчаянии!

– Миллер! – кричу я и бессмысленно извиваюсь под ним, мотая головой из стороны в сторону, пока пытаюсь справиться с удовольствием, атакующим меня со всех сторон. – Миллер, пожалуйста!

Он зубами оттягивает мой чувствительный бугорок, сводя меня с ума.

– Ты хотела поиграть, Оливия. – Он целует вершинку, а затем раздвигает мне ноги, просовывая колено между бедер. – Уже об этом жалеешь?

– Да!

– Значит, теперь тебе придется умолять меня остановиться.

– Пожалуйста!

– Сладкая девочка, почему ты пытаешься лишить себя моего внимания?

Я сжимаю челюсть.

– Не знаю.

– Я тоже. – Двинув бедрами, он рвется вперед, пронзая меня до предела. – Господи!

Резкое вторжение застает меня врасплох, но не делает удовлетворение слабее. Изо всех сил сжимаю вокруг него внутренние мышцы и извиваюсь, чтобы освободить запястья из железной хватки.

– Разреши обнять тебя.

– Ш-ш-ш, – успокаивает он, приподнимаясь на руках и все еще удерживая меня под собой.

– Мы сделаем это по-моему, Оливия.

Стону от отчаяния, запрокидывая голову и яростно выгибая спину.

– Я ненавижу тебя!

– Ничего подобного, – уверенно отвечает он, отстраняясь и останавливаясь у самого входа, дразня меня. – Ты любишь меня, – чуть толкается вперед, – и любишь то, что я делаю с тобой. – Еще немного вперед. – И ты любишь эти ощущения.

Бам!

– Твою мать! – кричу от беспомощности. Но я бы ни за что не отказалась от этого. Даже через миллион лет. Слишком жажду его доминирования. – Сильнее, – задыхаюсь я, наслаждаясь восхитительной болью, которой он пронзает меня.

– Вежливо смотреть на того, с кем разговариваешь, – выдыхает он, медленно выходя из меня.

– Когда тебе это выгодно!

– Посмотри на меня! – услышав сердитый вопль, вскидываю голову и открываю глаза.

– Сильнее!

– Жестко и быстро? Или нежно и медленно?

Я слишком отчаялась, просто не выдержу нежно и мягко, и не думаю, что даже требование Миллера смаковать поможет мне.

– Жестко, – выдыхаю, резко поднимая бедра, – по-настоящему жестко. – У меня нет ни сомнений, ни страха, ни беспокойства. Только его полная преданность, любовь и забота, независимо от того трахает он меня или боготворит.

– Ох, черт возьми, Ливи. – Он вытаскивает член, оставляя меня слегка смущенной, и я уже собираюсь протестовать, но затем меня переворачивают, ставят на четвереньки и резко хватают за талию. Сглатываю, оценивая, как глубоко может войти Миллер в этой позе. Боже, и жестко тоже? – Скажи, когда будешь готова.

Киваю и прижимаюсь к нему попкой, страстно желая этой глубины. Он не медлит. Не входит мягко. Врывается с пронзительным ревом, отправляя меня в ошеломляющую эйфорию удовольствия, от которой сводит пальцы на ногах. Я кричу, сжимая ладони в кулаки и откидывая голову назад в отчаянии. Он беспощаден, рычит при каждом толчке вперед, пальцами впивается в мягкую кожу на моих бедрах. Ковер ощущается шершавым под моими голыми коленями. Миллер ведет себя нехарактерно грубо. Однако легкий дискомфорт и неумолимая мощь тела, ударяющегося о мое, не пугают меня. Наоборот, заставляют умолять о большем.

– Жестче, – слабо бормочу, отдавая Миллеру полный контроль. Меня покидают силы встречать его наказывающие удары. Все, на чем сейчас могу сосредоточиться – это поглощающее каждую клеточку удовольствие.

– Господи, Оливия! – Он сгибает пальцы и снова впивается в мою плоть. – Я делаю тебе больно?

– Нет! – выпаливаю я, внезапно испугавшись, что он успокоится. – Жестче!

– Ох, ты, блядь, мечта. – Он расставляет колени шире, раздвигая мои ноги и увеличивая скорость. Наши тела громко сталкиваются. – Я сейчас кончу, Оливия!

Закрываю глаза, в легких не остается воздуха, и разум тоже опустошен. Я в темном, безмолвном мире, где единственная цель – купаться во внимании, которое дарит мне Миллер. Нет ничего, что могло бы отвлечь меня, ничто не беспокоит меня и не портит наше драгоценное время вместе. Это только мы – я и он творим невероятное волшебство.

Удовольствие возрастает. Каждое столкновение наших тел подводит меня к полному восторгу. Хочется заговорить, рассказать ему о том, что он заставляет меня испытывать, но я молчу, не в состоянии произнести ни слова, только всхлипываю от отчаяния и удовольствия. Чувствую, как приближается его оргазм. Его член увеличивается во мне, и могучий рев возвращает меня обратно в комнату. Собственный взрыв застает меня врасплох, и я вскрикиваю, когда меня накрывает словно торнадо. Напрягается каждый мускул, кроме шеи, которая оставляет мою голову безвольно опущенной между рук. По мере того как он приближается к вершине, Миллер ускоряет резкие движения и тянет мое окоченевшее тело за собой.

– Аааааааа! – ревет он и ударяет с такой силой, которую можно понять, если только сама получаешь удар. Как я. Резкая вспышка боли пронзает насквозь, смешивается с всплесками удовольствия, бурлящими глубоко у меня в паху, и забирает все мои силы.

– Черт побери, – выдыхает он, не отпуская меня и удерживая нас вместе. Я едва не теряю сознание. Только Миллер удерживает меня от этого, и когда он разжимает пальцы на моих бедрах, я теряю опору и падаю на пол, тяжело дыша.

Наслаждаюсь прохладой ковра под своей щекой, наблюдая за тем, как Миллер плюхается на спину рядом со мной, безвольно раскинув руки над головой, его грудь яростно вздымается. Он насквозь промок, упругая кожа блестит от пота. Если бы у меня осталась энергия, я бы протянула руку и погладила бы его, но я бесполезна. Полностью выведена из строя. Но не настолько, чтобы закрыть глаза и лишить их потрясающего зрелища мужчины после оргазма.

Мы целую вечность лежим, растянувшись на ковре. Мои уши атакуют размеренные и протяжные вздохи. Наконец откуда-то набравшись сил, я провожу рукой по ковру, а затем кончиками пальцев касаюсь его бока. Они легко скользят, чему способствует его влажная горячая кожа. Его голова склоняется на бок, пока глаза не находят мои, и усталость исчезает, оставляя после себя немного простора для разговора. Но он опережает меня.

– Я люблю тебя, Оливия Тейлор.

Улыбаюсь и прикладываю все усилия, чтобы заползти на него сверху, прижаться к нему всем телом и уткнуться лицом в шею.

– А я весьма очарована тобой, Миллер Харт.

Глава 14

– Посмотрим.

Миллер ждет на тротуаре возле салона, и я могу сказать, что он чем-то обеспокоен. Выглядит напряженным из-за моей будущей прически. В салон меня доставили с четкой инструкцией отрезать как можно меньше. И Миллер взял на себя ответственность донести информацию до парикмахера. Он не хотел уходить, пока я не заставила, увидев, как занервничала женщина от строгих указов. Миллер, следящий за работой, мог привести к неблагоприятному исходу. Мои когда-то длинные и дико волнистые волосы, теперь гладкие и едва достают до плеч. Черт побери, даже я нервничаю. Провожу по прядям руками, про себя думая, какие же они шелковистые. Миллер в это время осторожно рассматривает меня. Я жду. И жду. Наконец, нетерпеливо и раздраженно вздыхаю.

– Скажи что-нибудь! – приказываю, потому что ненавижу такое пристальное внимание. Да, он часто наблюдает за мной так близко, но к чему эта напряженность сейчас? – Тебе не нравится?

Он задумчиво убирает руки в карманы брюк. А затем сокращает расстояние между нами и прижимается лицом к моей шее. Напрягаюсь. Не могу ничего поделать с этим. Дело не в близости. А в молчании. После тяжелого вздоха, он произносит:

– Мне не надо рассказывать тебе, что я немного боялся потерять еще больше.

Недовольно и цинично смеюсь от его недосказанности.

– Немного?

Он отступает назад и задумчиво хмыкает.

– Я чувствую сарказм.

– Твои органы чувств хорошо функционируют.

Он лукаво улыбается и приближается, обхватывая мою шею и притягивая к себе.

– Мне нравится.

– Правда? – Я ошеломлена. Он врет?

– Правда. – Миллер целует меня в затылок и еще раз вздыхает. – Будут выглядеть еще лучше растрепанными и влажными. – Он проводит пальцами по волосам и сжимает их на коже головы. – Идеально.

Даже глупо, что я испытываю облегчение. Правда.

– Рада, что тебе нравится. Хотя в противном случае мне было бы, что тебе сказать. Парикмахерша неукоснительно следовала твоим инструкциям.

– Очень на это надеюсь.

– Ты заставил ее нервничать.

– Я доверил ей свою самую большую ценность. Она должна была нервничать.

– Мои волосы только мои.

– Нет, – возражает он быстро и уверенно.

Закатываю глаза на такую наглость, но останавливаю себя от дальнейшего спора.

– Куда теперь? – спрашиваю, беря его запястье, чтобы посмотреть время. – Слишком рано для Нан.

– Мы навестим кое-кого. – Миллер сжимает мою шею и ведет к «Мерседесу». Меня охватывает беспокойство. Не нравится мне, как он это сказал.

– Кого?

Миллер бросает на меня извиняющийся взгляд.

– Дам тебе три подсказки. – Все вокруг плывет. Мне не нужны подсказки.

– Уильям, – выдыхаю.

– Правильно. – Он не дает возможности возразить. Я сажусь в машину, и дверь плотно закрывается прежде, чем Миллер обходит ее и забирается сам. – Мне действительно нравится твоя прическа, – произносит он мягко и удобнее устраивается на своем месте. Он пытается успокоить меня… ослабить напряжение.

Я сосредоточенно смотрю вперед и взвешиваю плюсы побега. Не желаю видеть Уильяма. Не хочу видеть его недовольство и высокомерие. Миллер в курсе. И он опасается, что я совершу нечто такое, о чем пожалею. Но я все равно боюсь, что он нарушит обещание. Все же решаю попытаться.

– Я не хочу идти. – Поворачиваюсь и вижу задумчивость на его лице.

– Что ж, тебе не повезло, – шепчет он в ответ и заводит машину, заставляя меня проглотить свою гордость.

Миллер стал зависеть от Уильяма из-за информации. Знаю, ему не нравится это, как и Уильяму. Мне это тоже совсем не нравится. Но, как ни прискорбно, похоже, ни у кого из нас нет выбора. Прикрываю глаза и еду так всю дорогу. Мы не разговариваем, тишина пронизывает воздух вокруг нас. Неловко. И больно. От этого дорога тянется будто вечность.

Когда мы подъезжаем к месту назначения, улавливаю исходящее от Миллера напряжение. Атмосфера накалена, мышцы напряжены. Они еще даже не встретилась, но я уже ощущаю вражду между мужчинами. Кожу покалывает, а пульс учащается. Чувствую себя так, будто добровольно иду в логово льва с привязанным к груди стейком.

– Открой глаза, Оливия. – Спокойный тон Миллера обволакивает, и я подчиняюсь, несмотря на то, что совсем не хочу видеть то, что находится снаружи. Перевожу взгляд вниз, на колени. Кручу помолвочное кольцо на пальце. – И посмотри на меня, – приказывает он.

Не успеваю выполнить, как он сжимает мой затылок и поворачивает к себе, чтобы я, наконец, взглянула на него. Не отрываю глаз, зная, что увижу позади себя.

«Сообщество».

Клуб Уильяма.

– Так-то лучше, – говорит Миллер, поправляя мою новую прическу, и заявляет: – Ты знаешь, мне не особо нравится Уильям Андерсон, но он искренне заботится о тебе, Оливия.

Я задыхаюсь, открываю рот, чтобы поспорить, что Уильям действует из-за вины. Он не смог спасти мою мать, поэтому пытается уберечь меня, тем самым очистив свою душу. Но я молчу, прикрыв рот ладонью.

– Если я не могу принять его помощь, то ты определенно можешь.

Поворачиваюсь к нему, пораженная, и слегка прищуриваю глаза. Понимаю, что Миллер произнесет дальше по тому, как мягко изогнуты его губы.

И я права.

– Нахалка, – выдыхает он, убирая руку и целуя меня.

Касание наших губ вызывает именно те эмоции, которые я ожидала. Я неожиданно понимаю, что отстегиваю ремень безопасности, отвечая на поцелуй. Быстро перемещаюсь к нему на колени.

– Хмм, – бормочет он, помогая мне удобно устроиться. Тем временем мы продолжаем целоваться, идеально синхронно двигая языками. Миллер дает мне силу, необходимую для встречи с Уильямом и похода в «Сообщество».

– Ну же. Давай разделаемся с этим.

У меня вырывается стон возражения. Всеми возможными способами стараюсь не допустить того, чтобы Миллер оторвался от моего рта и открыл дверь. Он кивает, тем самым приказывая выходить. Ворчу и спрыгиваю с его колен. Снаружи оказываюсь быстрее, чем хотелось бы. Делаю все, чтобы не смотреть по сторонам. Поправляю платье, укладываю волосы на плечи, а потом откидываю назад и принимаю появившуюся передо мной сумку. Легкие медленно набирают воздух и я, наконец, нахожу в себе силы, чтобы посмотреть на стоящее передо мной здание.

Годы мучений крадутся по бетону к моим ногам с целью удушить. Воздух сгущается, отчего дышать становится тяжелее, а глаза горят от наглядного напоминания о моем травмирующем прошлом. Здание точно такое же, как и раньше. Гигантские известняковые кирпичи, оригинальные большие витражи, гладкие изогнутые бетонные ступени, ведущие к огромным двойным дверям, которые откроют мне мир Уильяма. Глянцевые перила из черного металла обрамляют фасад. Золотые шипы на конце добавляют роскоши, грандиозности и опасности. На одну колону прикреплена золотая табличка, на ней жирным шрифтом написано «СООБЩЕСТВО». Я таращусь на двери, четко ощущая свою уязвимость. Это центр мира Уильяма. Здесь все началось, когда одна молодая женщина стремительно шагнула навстречу неизвестности.

– Оливия?

Стряхиваю с себя воспоминания и кошусь на разглядывающего меня Миллера. Он пытается скрыть свои опасения… но тщетно. Его выдают глаза. Не знаю, беспокоится он из-за места, куда мы направляемся, или из-за моего явного уныния.

– Последний раз, когда я была здесь, Уильям послал меня подальше.

Губы Миллера вытягиваются в линию, я замечаю его страдания.

– Я не хотела когда-либо возвращаться сюда, Миллер.

Его печаль удваивается, он притягивает меня к себе. И я могу спрятаться.

– Ты нужна мне тут, Ливи.

Чувствую, как балансирую на грани черной дыры, которая одним легким движением может поглотить меня и вернуть к беспросветной темноте. Его ладони поглаживают меня по спине, а потом оказываются по обе стороны от головы. Он вытаскивает меня из моего убежища и смотрит в глаза. Ненавижу этот намек на поражение, который сейчас вижу.

– Не отказывайся от нас, прошу.

Включается свет, будто в ответ на мольбу Миллера. Я собираюсь с мыслями. Миллер Харт не слабак. Его признание не слабость. Он не такой. Это просто малюсенькая трещинка в его плотной броне. Но и я сильна. Без меня Миллер даже не подумал бы о побеге от жизни в унижении. Я дала ему причину и силу сделать это. И я не должна усложнять ситуацию еще больше. Моя история в прошлом. Забыта. Биография Миллера мешает нам двигаться вперед. Мы должны это исправить.

– Пошли, – говорю я уверено, бросая вызов опасениям, что все еще сидят глубоко внутри.

Твердо и целенаправленно шагаю, ведя за собой Миллера, пока не дохожу до дверей. Он вытягивает руку и вводит код по памяти, что поражает меня. Что происходит?

– Ты знаешь код?

Он неловко отодвигается.

– Да, – отвечает, не колеблясь.

– Откуда? – хриплю я.

Не могу осознать этот факт. Не может быть. Уильям и Миллер презирают друг друга. Нет веской причиной, по которой он знает код, открывающий доступ к заведению Уильяма.

Миллер больше не пытается сдвинуть меня с места, просто стоит на месте и занимается рукавами пиджака, стряхивая с них невидимую пыль.

– Я заезжал один или два раза.

– Заезжал? – смеюсь я. – Зачем? Для посиделок с сигарами и многолетним виски?

– На надо наглеть, Оливия.

Смотрю на него и уже не хочу знать, о чем они говорили. Могу поспорить, обменялись красочными выражениями в адрес друг друга. Но мое чертово любопытство не позволяет заткнуться.

– Зачем ты приезжал?

Наблюдаю, как Миллер прикрывает глаза, набираясь терпения, и сжимает челюсти.

– Мы недолюбливаем друг друга. Но когда дело доходит до тебя, мы с Андерсоном отлично ладим. – Он наклоняет голову, выжидающе глядя на меня. – Теперь пойдем.

Ощетиниваюсь, осуждающе кривлю губы, но подчиняюсь приказу. Большой вестибюль «Сообщества» элегантен. Оригинальный деревянный пол, очевидно, каждый день полируется. А декор, теперь уже не темно-красный и золотой, а кремовый и золотой, все так же роскошен. Очевидно, денег вложено тут много. Роскошно. Великолепно. Но эта красота показная. Она обманывает людей, отвлекает от того, что это место собой представляет, и чем тут занимаются. И кто посещает «Сообщество».

Отвожу взгляд, не желая видеть знакомую обстановку. Ускоряюсь, зная, куда идти, чтобы попасть в кабинет Уильяма, но Миллер хватает меня за плечо и поворачивает к себе.

– Бар, – шепчет он.

Снова злюсь. Не в силах совладать с собой, хоть и понимаю, что это необоснованно и не нужно. Ненавижу тот факт, что знаю это место так хорошо, наверное, лучше Миллера.

– Который? – спрашиваю резче, чем планировала. – Лаунж-бар, музыкальный бар или бар Мингл?

Он отпускает мою ладонь и убирает руки в карманы брюк, внимательно разглядывая в попытке понять, стану ли я еще грубить. Сама не знаю. Чем дольше нахожусь внутри «Сообщества», тем сложнее мне сдерживать свою дерзость. Слова, произнесенные Миллером снаружи, забыты. Не могу их вспомнить. Но мне это нужно.

– Лаунж-бар, – отвечает он спокойно и показывает влево, – после тебя.

Миллер закрывает глаза на мою грубость. Не кусает в ответ. Он спокоен, уравновешен и в курсе раздражительности его сладкой девочки. Глубоко вдыхаю и дергаюсь по одному только богу известной причине. Потом следую в направлении, которое указал Миллер.

Народу много, но тихо. Лаунж-бар остался таким же, как в моих воспоминаниях, очень спокойным. Пространство заполнено плюшевыми бархатными креслами. Люди в них сидят, откинувшись, держат в руках бокалы с темной жидкостью. Освещение тусклое, а беседы тихие. Цивилизованно. Уважительно. Бар будто бросает вызов преступному миру Уильяма. Я нервно переступаю порог, прохожу через двойные двери. Чувствую Миллера позади себя, искрами внутри меня из-за изысканного окружения. Это мучает мой разум.

Несколько человек поворачивается, когда мы входим. Они узнают Миллера. Я понимаю это по удивленным выражениям лиц, сменившим первоначальное любопытство. Или они узнали меня? Подавляю тревожные мысли и спешу пройти к стойке. Не могу думать об этом. Я не должна так думать. Если продолжу в таком духе, тут же убегу. А я нужна Миллеру.

– Что могу вам предложить? – привлекает мое внимание идеально одетый бармен.

– Вино, – выпаливаю я, – любое, какое у вас есть.

Сажусь на ближайший кожаный стул, пытаясь в это время собрать по кусочкам сознание. Алкоголь. Алкоголь поможет. Бармен кивает. Он наливает мне вино, вопросительно глядя на Миллера.

– Скотч. Чистый, – бормочет он, – лучший, что у вас есть. Двойной.

– «Чивас Ригал Роял Салют» 50-летний. Самый лучший, сэр, – указывает бармен на бутылку, стоящую на стеклянной полке позади бара.

Миллер одобрительно хмыкает. Со мной рядом он не садится, предпочитая стоять, оглядывая бар и кивая новым посетителям. Лучший, что у них есть. Никто в «Сообществе» не платит за выпивку. Внушительные членские взносы все покрывают. И Миллер, несомненно, узнает об этом. Это вопрос частного характера. Он помнит, как Уильям возился со своим аккуратным шкафчиком, заполненным алкоголем, и наливал себе выпить. И теперь он мстит в такой глупой форме. Это же нормально?

Передо мной появляется бокал белого вина, и я тут же беру его, делая глоток. В это время мощная фигура из ниоткуда возникает позади бара. Смотрю направо, бокал все еще в руке, и вижу гигантского мужчину. Бледными, как стекло голубыми глазами он пронизывает окружающее пространство, прорезая непринужденную атмосферу словно мачете. Черные волосы завязаны в хвост. Все в баре в курсе его прихода, в том числе и Миллер, который насторожился и готов меня прикрыть. Я помню его, ни за что не смогла бы забыть. Его имя крутится на языке. Он – первый в команде Уильяма. Одет с иголочки, но сшитый на заказ костюм не скрывает ауру зла.

Сажусь удобнее и делаю глоток, нервничая. Пытаюсь игнорировать его присутствие. Невозможно. Чувствую, как стеклянные глаза буквально впиваются в мою плоть.

– Оливия, – почти рычит он.

Судорожно вдыхаю, а Миллер погружается в то состояние, где теряет рассудок. Теперь он прижимается к моей спине, посылая дрожь.