Текст книги "Одна откровенная ночь (ЛП)"
Автор книги: Джоди Малпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)
Глава 17
Это только сон. Я понимаю это, потому что все идеально. Я, Миллер, Нан… жизнь. Погружаюсь еще глубже в иллюзорный мир, постанывая и обнимая подушку. Так ярко. Светло и много цветов. Хоть я и понимаю, что сплю, просыпаться не спешу. Парю на грани реальности, заставляя себя все глубже погружаться в свою иллюзию. Все, что угодно, лишь бы не столкнуться лицом к лицу с настоящим миром. Улыбаюсь. Все идеально.
Грейси Тейлор.
Она присоединяется ко мне во сне, оставляя свой отпечаток. Даже здесь невозможно отделаться от нее. Внезапно все темнеет.
Становится унылым.
– Нет, – кричу я. Злюсь, потому что она проникла в единственный спокойный уголок моего беспокойного мира. – Уходи!
– Оливия!
Я вскакиваю, задыхаясь, и резко поворачиваю голову в поисках Миллера. Он сидит рядом. На нем только трусы-боксеры, волосы растрепаны, в глазах беспокойство. Опускаю плечи. Испытываю смесь облегчения и раздражения. Облегчение от того, что он здесь, раздражение от того, что я бодрствую и должна снова быть начеку. Я возвращаюсь к реальности. Вздыхаю и убираю волосы с лица.
– Кошмар приснился? – Он подходит ко мне, усаживает к себе на колени, обнимает и укачивает.
– Не могу сказать, что это отличается от реальности, – шепчу в грудь Миллера, отчего он слегка сбивается с ровного дыхания.
Я честна с ним на сто процентов. Не могу отличить реальность от кошмара, и Миллер должен знать об этом. Хотя он и так в курсе, потому что полностью разделяет мое состояние. Или большую часть. Быстро просыпаюсь и испытываю тревогу, вспоминая ночь после его ухода. Я могу быть беременна. Но еще одна мысль, более важная, блокирует мое беспокойство.
– Нан. – Я, паникуя, вырываюсь из его хватки.
– Она в порядке, – успокаивает Миллер, крепче прижимая меня к себе. – Я помог ей спуститься, усадил на диван и принес лекарства и завтрак.
– Правда? В таком виде?
Внезапно все, что я могу видеть перед собой – это картина, где Миллер ждет Нан в одних боксерах. Хотела бы я посмотреть на это. Готова поспорить, она высосала из него все соки, и все это время пялилась на его задницу.
– Да. – Миллер целует меня в затылок, вдыхая запах моих волос. – Тебе тоже нужно отдохнуть, малышка. Я вернулся, а ты спала.
Снова начинаю вырываться, но вскоре сдаюсь. Он лишь сильнее сжимает меня в объятиях.
– Миллер, мне нужно увидеть Нан.
– Я же сказал. Она в порядке.
Миллер какое-то время борется со мной. До тех пор, пока я не успокаиваюсь на его коленях. То положение, которое ему нужно. Получаю огромное удовольствие от того, что он возится с моими волосами. Замечаю его непослушный локон, взывающий обратить на себя внимание. Вздыхаю и убираю его со лба, склонив голову набок, чтобы освежить в памяти прекрасные черты Миллера Харта. Пристально вглядываюсь.
– Хочу большего прямо сейчас, – шепчет он, и мои пальцы застывают на его груди. – Больше нас, – тихо добавляет Миллер, – пожалуйста.
Обнимаю его как кокон. Лицом зарываюсь в изгиб шеи, ища утешение.
– Прости, – бормочу я, – прости за те слова.
– Я уже простил.
Несколько слезинок вытекают из моих глаз, падая на его шею. Раскаяние причиняет боль. Миллер всего лишь любит, защищает и поддерживает нас с бабушкой. Мне нет прощения.
– Я люблю тебя.
Он отстраняет меня от своей груди и вытирает слезы.
– И я тебя люблю. – Больше слов или действий не нужно. Все и так понятно. – Не могу смотреть на твою грусть, Оливия. Где та дерзость, которую я так люблю?
Улыбаюсь, думая о том, что он, на самом деле, совсем не скучает по такому моему поведению.
– Она закончилась, – признаюсь я.
Слишком много энергии требуется, чтобы оставаться дерзкой или отважной. Я чувствую себя так, будто меня вырвали из жизни, лишили сил. Осталось немного для того, чтобы заботиться о Нан и показывать Миллеру свою любовь. Остальные могут идти к черту.
– О, нет. Ты просто потеряла ее на какое-то время. Вот и все. Нам стоит найти твою дерзость. – Миллер улыбается своей милой улыбкой, освещая темноту моей жизни. – Мне нужно, чтобы ты оставалась сильной рядом со мной, Оливия.
На место печали приходит чувство вины. Миллер остается сильным ради меня. Остается на моей стороне, несмотря на мои проблемы, травмы. Мне надо сделать для него то же самое. Нам предстоит справиться с проблемами – моими и Миллера. Друг у друга есть только мы. Грейси Тейлор лишь добавила хаоса в наш сложный мир. А теперь еще и моя задержка.
– Я рядом, – заявляю, – всегда.
Чувство вины усиливается в миллион раз. Собраться. Вот, что мне нужно сделать. Проблемы не исчезнут. Игнорирование тут не поможет.
– Я рядом.
– Спасибо.
– Не благодари меня.
– Я вечно буду благодарен тебе, Оливия Тейлор. Вечность. Ты это знаешь.
Миллер берет мою ладонь и целует кольцо.
– Знаю.
– Очень хорошо. – Меня целомудренно целуют в нос, в губы, сначала в одну щеку, потом в другую, а потом в шею. – Пора в душ.
– Окажешь мне честь, присоединившись?
Сжимаю его волосы в руках, улыбаюсь, когда Миллер тормозит и отрывается от моей шеи.
– Позаботиться о тебе в этой крошечной душевой кабине?
Киваю и прихожу в восторг от игривого огонька, вспыхнувшего в его ярких голубых глазах.
Миллер радуется. Это самое прекрасное зрелище.
– Сколько времени потребуется твоей бабушке, чтобы добраться из гостиной на кухню, найти свой самый большой разделочный нож и подняться наверх?
Я ухмыляюсь.
– При обычных обстоятельствах ровно минута. А сейчас, думаю, минут десять.
– Тогда нам стоит поторопиться.
Я смеюсь, когда он подхватывает меня на руки и быстро шагает к двери. Мне это необходимо.
– Ты же не хочешь выказать неуважение Нан, – напоминаю ему.
– Если она не узнает, то и не расстроится.
Восторженно улыбаюсь.
– Нам нельзя шуметь.
– Хорошо.
– Мне нельзя кричать твое имя.
– Запомню.
– Необходимо прислушиваться, вдруг Нан решит подняться.
– Будет сделано.
Он практически выламывает дверь ванной и пинком закрывает ее за собой, игнорируя мои условия. Меня ставят на ноги, включается душ. Я раздета, а аппетитные узкие бедра Миллера скрывают только боксеры. Но проходит секунда, и мы оба обнажены.
– Заходи. – Он наклоняет голову вперед, поторапливая.
Меня это не беспокоит. Отчаяние растет, потому что Миллер не притрагивается ко мне. Делаю шаг вперед, встаю под горячие струи воды. Жду.
И жду.
И жду.
Миллер просто смотрит на меня, медленно скользит взглядом по моему мокрому голому телу. Но я не испытываю дискомфорта. Вместо этого пользуюсь возможностью рассмотреть его. Думаю о том, что Миллер с каждым днем становится только идеальнее. Его навязчивые привычки теперь беспокоят меньше. Вероятно, я просто привыкла к его особенностям. Возможно, мы где-то на середине пути. Мы поглощены друг другом все время. А в перерывах пытаемся справиться с проблемами. Но в одном я уверена. Единственное, что остается неоспоримым.
Я до безумия люблю Миллера Харта.
Осматриваю его от кончика носа до идеально сложенных ног. Наконец останавливаюсь на члене. Я могла бы и дальше рассматривать его. Идеальный пресс, сильные плечи… совершенное лицо, губы, глаза, волосы. Я могла бы. Но не делаю этого. Все внимание приковано к самой идеальной части Миллера.
– Земля вызывает Оливию. – Грубый голос противоречит мягкому тону.
Перемещаю взгляд к остальным достоинствам Миллера. Не спешу переходить к ошеломляющей синеве его глаз, которая захватила меня с первой встречи.
– А вот и она.
Улыбаюсь и тянусь к нему.
– Иди ко мне, – говорю с придыханием, а в голосе слышится отчаяние.
Миллер берет меня за руку, на несколько мгновений переплетает наши пальцы. Мы смотрим друг на друга. Он заходит в душевую кабину и толкает меня, не оставляя другого выбора, кроме как отступать назад до тех пор, пока спиной не касаюсь холодной плитки. Миллер возвышается надо мной, пристально глядя в глаза.
Одной рукой он поднимает мои руки и прижимает к стене, а другую опускает к моему бедру, сжимая его. Подчиняюсь безмолвному приказу. Обнимаю его талию ногой, притягивая Миллера ближе. Он раскрывает губы, я повторяю за ним. Он опускается ниже. Так, что мы оказываемся нос к носу.
– Милая, скажи мне, чего ты хочешь. – Миллер опаляет мое лицо горячим дыханием, только еще больше разжигая мое желание.
– Тебя, – произношу я со вздохом и закрываю глаза, когда он целует меня. Миллер берет то, что принадлежит ему.
Глава 18
Нан выглядит хорошо. Но вид ее чопорно и спокойно сидящей за кухонным столом, обхватывающей ладонями чашку с чаем, немного ошеломляет меня. Я не поверила словам Миллера и ожидала увидеть, как бабушка возится на кухне. Нан никогда не выполняла то, что ей говорят.
– Доброе утро, – щебечу я и приземляюсь на стул рядом с ней, тут же наливая себе чай в кружку.
– Я бы на твоем месте не стала, – парирует Нан. Никакого «доброе утро» или «привет» в ответ.
– Не стала что?
– Пить чай. – Она указывает на кружку. – На вкус как моча.
Стучу чайником о чашку и слышу, как Миллер смеется из другого конца кухни. Кошусь на него. Он божественен в костюме-тройке, на этот раз угольно-сером, бледно-голубой рубашке и галстуке в тон. Готовый к работе, он выглядит вкусно. Идеально. Смотрю ему в глаза и улыбаюсь.
– Двадцати четырех каратное золото прямо здесь.
Наливаю себе в кружку то, что, по мнению бабушки, на вкус подобно моче. Миллер прекрасно понимает, но пропускает мимо ушей мой сарказм и садится к нам за стол.
– Вы слишком добры, миссис Тейлор.
– С легким паром, дорогой, – произносит бабушка в ответ.
Я снова бью кружкой о чайник. В этот раз так сильно, что, готова поспорить, фарфор треснул. Широко раскрываю глаза и замечаю озорную улыбку на его лице. Какой распутник!
– Вода была довольно горячей, – произносит Миллер, растягивая слова.
Смотрю на него, еще сильнее распахивая глаза. Я знала. Миллер пытается скрыть улыбку. Эти двое, когда оказываются вместе, становятся просто невыносимыми. Подкалывая друг друга, только больше заводятся. Но в этом проявляется их любовь.
– Тебе стоило позвать Оливию, чтобы она показала, как регулировать температуру.
Теперь мой взор направлен на Нан. Бабушка крутит в руках кружку и кажется такой наивной. Она тоже распутница!
– Я так и сделал, – отвечает Миллер обыденно и повторяет движения Нан с кружкой.
– Я так и знала! – задыхаясь, произносит бабушка. – Дьяволенок!
Я отказываюсь иметь дело с этими двумя. У меня даже голова кружится. Никто не обращает внимания на мой шок. Сижу на стуле, позволяя им играть в игру. В то время как внутри все горит. Бабушка выглядит жизнерадостной и бодрой. И я рада этому.
Миллер ошеломляюще улыбается, не давая ей возможности разыграть презрение, и пожимает плечами.
– Простите, миссис Тейлор. Схожу с ума, когда не могу прикоснуться к ней.
– Дьяволенок, – повторяет она, качая головой, отчего кудри на ее голове тоже приходят в движение, – ты настоящий дьяволенок.
– Мы закончили? – осведомляюсь я, потянувшись к кукурузным хлопьям. – Или мне стоит ожидать дальнейшее шоу?
– Я все, – говорит Миллер и наливает молоко в мою тарелку с хлопьями. – А вы, миссис Тейлор?
– Я тоже. – Бабушка делает глоток чая и шипит. – Ты мечта для любой женщины, Миллер Харт. Но чай делаешь просто отвратительный.
– Соглашусь, – добавляю я, поднимая чашку и морщась, – это ужасно. Просто невыносимо.
– Я запомню, – бормочет Миллер. – Никогда не был чайным экспертом. – Озорство снова появляется на его лице, заставляя меня медленно и осторожно поставить кружку на стол. – Вот другое дело – женское тело, – произносит он.
Кашляю, привлекая внимание Нан.
– Хмм, – теперь она взирает на меня своими голубыми глазами, – а что с ним?
Отказываюсь смотреть на нее, вместо этого мой взгляд устремлен в миску.
– Хорошо с ним управляюсь, – заявляет Миллер, в его голосе звучит нахальство.
– Ты говоришь о сексе?
– Боже, дай мне сил!
Беру ложку и начинаю поглощать свой завтрак.
– Я предпочитаю термин поклонение.
– Так ты был бы готов целовать песок, по которому она ходила? – спрашивает Нан, улыбаясь.
– О, определенно готов.
Я готова умереть. Молюсь о божественном вмешательстве, которое спасет меня. Невозможно. Эти двое невыносимы.
– Пожалуйста, остановитесь, – умоляю я.
– Хорошо, – произносят они в унисон, улыбаясь, словно парочка идиотов.
– Отлично. Мне нужно сходить в супермаркет.
– Но я люблю ходить за покупками, – ноет Нан, – ты сделаешь все не так.
– Так напиши мне список, – предлагаю, стремясь решить возникшую проблему сразу же. – Ты не покинешь дом.
– Я подвезу тебя, Оливия. – Миллер протягивает руку и сдвигает сахарницу немного вправо, затем молоко немного влево. – И это не обсуждается, – добавляет, предупреждающе глядя на меня.
– Я и сама справлюсь, – говорю, отступая назад. Мне плевать на его тон и взгляды. – А ты останься и присмотри за Нан.
– Я собираюсь на работу.
Смотрю на него, понимая, что это неправда.
– За мной не надо присматривать! – встревает Нан.
– Могу поспорить, – парирую я.
Достаточно с нее веселья на сегодня. Нан не может уйти.
– Она права, миссис Тейлор. Вам нельзя оставаться одной.
Я радуюсь, ловя предупреждающий взгляд Миллера, такой же, как и недавно на меня, только теперь устремленный на Нан. И еще больше радуюсь, когда она не спорит в ответ.
– Хорошо, – бормочет бабушка, – но вы не сможете удерживать меня взаперти вечно.
– Это продлится ровно до того момента, пока ты полностью не выздоровеешь, – успокаиваю я.
Демонстрирую благодарность Миллеру, сжав его колено под столом. Он это полностью игнорирует, чем удивляет меня.
– Я отвезу тебя, – повторяет Миллер и встает из-за стола, переставив еще несколько предметов. Моя благодарность тут же испаряется.
– Нееет, ты останешься с Нан.
– Нееет, я отвезу тебя в супермаркет. – Мой приказ его вообще не впечатлил. – Я говорил с Грегори. Он скоро приедет, как и Тед.
Оседаю назад на стул. Нан раздраженно фыркает, но молчит, и Миллер кивает, довольный собственным заявлением. У него все под контролем. Это нехорошо. Я не могу идти за тестом на беременность, когда Миллер плетется за мной, словно хвостик.
Дерьмо…
После раздачи указаний Грегори и инструктажа по приему таблеток Нан, я направляюсь к машине Миллера и аккуратно сажусь на пассажирское сиденье. Он выглядит немного раздраженным после того, как поговорил по телефону, пока я общалась с Грегори. Все признаки спокойного человека, каким он был за завтраком, исчезли. Кажется, будто он не со мной в этот момент. И хотя пробелы в фирменной отчужденности становятся все более частыми, его обычные привычки возвращаются. Я понимаю, что моя возня с регулятором температуры будет только раздражать Миллера, поэтому вместо этого опускаю окно. Он включает стерео, прерывая тишину. Откидываюсь на сиденье и наслаждаюсь компанией Пола Веллера. Дважды звоню домой по дороге, и каждый раз слышу, как Нан на заднем плане кричит что-то о том, что она могла бы справиться со всем сама. Ей придется терпеть суету вокруг.
Начинаю составлять план, пытаясь понять, как лучше всего провести несколько минут в одиночестве в «Теско», чтобы купить то, что мне нужно. А потом я либо успокоюсь, либо появится еще одна причина для волнения. Есть только один вариант.
После того, как Миллер паркуется, и мы забираем тележку, нас поглощает хаос «Теско». Мы идем по отделам. Я вооружена списком, который написала Нан, а Миллер выглядит очень напряженным. Могу только предположить, что хаос вокруг нас и есть причина. Повсюду стоят брошенные тележки, а на полках царит беспорядок. Смеюсь про себя, мысленно заключая пари, что он борется с желанием прибраться на всех полках. Но когда из внутреннего кармана у него звонит мобильник, он достает его и, прежде чем ответить, хмуро смотрит на экран. Понимаю, что его беспокоит не только столпотворение в «Теско». Не спрашиваю, кто звонит, не желая знать и, на самом деле, все еще мысленно планируя отлучку.
– Мне нужно взять для Нан кое-что из туалетных принадлежностей, – замечаю максимально небрежно, чтобы он ничего не заподозрил. – А ты пока займись последними пунктами. – Протягиваю список, в который хитроумно добавила кое-какие товары из противоположного конца супермаркета.
– Мы пойдем вместе, – тут же отвечает он, портя весь план.
– Будет быстрее, если мы разделимся, – тут же произношу я. – Я же вижу, что ты не хочешь тут находиться.
Использую его дискомфорт в своих интересах и убегаю, прежде чем Миллер вернется ко мне, бросив взгляд через плечо, чтобы убедиться, что он не преследует меня. Он остается на месте, хмуро разглядывая список.
Заворачиваю за угол и быстро шагаю, рассматривая вывески над проходами в поисках пункта назначения. Через несколько мгновений оказываюсь в аптеке. Смотрю на череду коробок с тестами на беременность – все заперты в отдельных пластиковых внешних коробках – глупая мера безопасности.
– Отлично, – ворчу я, протягивая руку к первому, который гарантирует быстрый и точный результат.
Перевернув его, просматриваю текст с инструкцией и начинаю двигаться к выходу, но с кем-то сталкиваюсь. От неожиданности я охаю.
– Простите! – выпаливаю я, и коробка выпадает из рук.
Пластиковый корпус издает оглушительный грохот, когда приземляется на пол у моих ног. И у другой пары ног. Которые я не узнаю. Не нравятся мне мурашки, побежавшие по коже, как и внезапно охватившее меня ощущение уязвимости.
– Приношу свои извинения.
У этого человека шикарный голос и дорогой костюм. Он нагибается, чтобы поднять коробку, и я не успеваю разглядеть его лицо. Мужчина проводит несколько секунд, сидя на корточках и глядя на тест на беременность, постоянно крутя его в руке и напевая себе под нос. Поэтому пока могу рассмотреть только его затылок. Я определенно не знаю мужчину, не могу понять, кто это по его едва тронутым сединой волосам. Но голос внутри меня кричит, что он знает меня. Незнакомец определенно хотел оказаться в этом отделе, полном женских принадлежностей, со мной. Несмотря на то, что мы находимся в супермаркете, заполненном людьми, я чувствую опасность.
Незнакомец, наконец, поднимается. Его почти черные глаза таят в себе все виды невысказанных угроз. У него есть шрам, который тянется от центра правой щеки до самого уголка рта, и он изгибает тонкие губы в фальшивой улыбке. Она должна, по идее, вызвать во мне фальшивое ощущение безопасности.
– Полагаю, это ваше. – Он протягивает мне коробочку, и я умоляю свои руки не трястись, когда тянусь к предмету.
Знаю, у меня не получается. Мужчина выгибает бровь, по-прежнему держа в руках тест. Наконец мне удается взять предмет, но дрожь не утихает.
Опускаю глаза, не в силах выносить и дальше этот строгий взор.
– Спасибо, – бормочу, стараясь не показывать свой страх.
Отхожу от него, но мужчина двигается вместе со мной, преграждая путь. Прочищаю горло, лишь бы получить уверенность, которую отчаянно ищу и которая, как я надеюсь, одурачит его.
– Извините. – На этот раз я перехожу на другую сторону, и он тоже, хихикая.
– Не стоим нам торопиться, вы так не думаете?
Незнакомец подходит ко мне ближе, вторгаясь в личное пространство. Я только сильнее раздражаюсь.
– Нет. – Снова пытаюсь уйти, но не получается.
Глубоко вдыхаю, поднимаю глаза вверх, к его лицу. Он – воплощение зла. От него исходит зловещая аура. Я замираю на месте. Мужчина улыбается мне, тянется к выбившейся пряди моих волос и крутит ее на пальцах. Замираю, цепенея от ужаса.
Он задумчиво хмыкает… мрачно… зловеще. Затем наклоняется и приближается к моему уху.
– Милая девочка, – шепчет он, – мы, наконец, встретились.
Резко отскакиваю назад, тянусь к волосам, спеша смахнуть следы его дыхания. Мужчина остается стоять, слегка наклонившись. Пристально смотрит на меня, губы растягиваются в зловещей ухмылке.
– Оливия? – Я слышу свое имя, которое произносят вдали, неловкость в знакомом тоне.
Незнакомец выпрямляется, бросает взгляд через мое плечо, и его ухмылка становится еще шире. Поворачиваюсь на месте. Воздух покидает мои легкие, когда замечаю спешащего ко мне Миллера. На его лице спокойное выражение, но в его глазах смесь эмоций: облегчение, страх, осторожность… злость.
– Миллер, – выдыхаю я.
Энергия проникает в мои омертвевшие мускулы, приводя в движение ноги. Делаю несколько шагов вперед и оказываюсь в его объятиях, прячась. Он весь дрожит. Все в этой ситуации буквально вопит об опасности.
Миллер касается подбородком моей макушки, одной рукой крепко прижимая меня к себе. Люди вокруг шумят, занимаются своими делами, а нас троих окружает леденящая тишина, как будто мы застряли в пузыре и никто, кроме нас не осознает опасности и враждебности, загрязняющих воздух супермаркета. Мне не нужно оглядываться, чтобы знать, что тот человек все еще позади. Я ощущаю его присутствие так же четко, как и напряженные мышцы Миллера. Он пытается внушить мне хоть немного спокойствия. А я стараюсь укрыться в своей зоне комфорта.
Кажется, прошла целая вечность, прежде чем Миллер немного расслабляется. Я набираюсь смелости оглянуться назад. Мужчина расхаживает по отделу, убрав руки в карманы брюк. Он осматривает полки так, будто это обычный визит в магазин. Но, как и Миллер, он выглядит здесь неуместно.
– Ты в порядке? – спрашивает Миллер, отстраняя меня на расстояние вытянутой руки и осматривает мое лицо. – Он не тронул тебя?
Качаю головой. Было бы неразумно что-то говорить ему. Миллер – это бомба замедленного действия, готовая рвануть в любой момент. Не думаю, что стоит это делать. Миллер знает этого человека, а также с чем я только что столкнулась.
– Кто он такой? – задаю вопрос, на который на самом деле не хочу знать ответа. Если судить по страдальческому выражению лица, ясно, что и Миллер не желает отвечать. Или подтвердить мои догадки. Незнакомец и есть Аморальный ублюдок. Не уверена, понимает ли Миллер, что я пришла к такому умозаключению, но мой интерес так и остается неудовлетворенным. Он быстро достает телефон из кармана. Одно нажатие кнопки, и через несколько секунд Миллер говорит:
– Время вышло. – А затем вешает трубку и хватает мою ладонь.
Но тут же останавливается, когда кое-что привлекает его внимание. Нечто в моей руке.
Такое впечатление, будто каждая кость в моем теле сделана из соломы и сейчас сломалась. Даже не пытаюсь спрятать тест. Как не пытаюсь придумать оправдание. Лицо Миллера непроницаемо, он просто долго смотрит на коробку, а потом поднимает глаза к моему лицу и смотрит в мои, полные слез.
– О господи, мать твою, – выдыхает он, кончиками пальцев, касаясь своего лба, и сильно жмурится.
– Мне кажется, экстренная контрацепция не сработала, – произношу я, задыхаясь. Нет нужды вдаваться в подробности.
Миллер убирает волосы с лица, выдыхает, явно потрясенный.
– Блядь!
Вздрагиваю, услышав его проклятия, волнение сменяет ужас.
– Не хотела ничего говорить, пока не буду уверена.
– Черт!
Миллер берет меня за затылок и направляет к выходу из отдела, где нас ждет полная покупок тележка. Он небрежно бросает коробку, свободной рукой берется за ручку тележки и ведет нас к кассе.
Иду на автомате. Мне не нужны инструкции. Наверное, дело в том, что я осознаю деликатность ситуации и взрывной настрой Миллера. Кладу товары на конвейерную ленту, тихо и осторожно. Миллер раскладывает их в правильном порядке. Оставляю его наедине с собой, иду на другой конец, чтобы начать укладывать покупки в пакеты. Но и от этой задачи Миллер освобождает меня. Он встает позади и начинает переупаковывать предметы. Стою, как вкопанная, пока он занимается делом. Движения точные и быстрые. Упаковав покупки, Миллер загружает пакеты в тележку. Он пытается вернуть хотя бы часть спокойствия в свой пошатнувшийся мир.
Расплачиваемся с сонной кассиршей. Миллер направляет меня к выходу. Его нервозность не уменьшается. Я не уверена, что беспокоит его больше: мое шокирующее заявление или пугающий мужчина.
Подумав о незнакомце, осматриваюсь по сторонам.
– Он ушел, – сообщает Миллер, не оборачиваясь. Мы подходим к машине, и он продолжает: – Забирайся внутрь.
Подчиняюсь беспрекословно. Миллер в это время самостоятельно загружает пакеты в багажник. Вскоре мы выезжаем с парковки на главную дорогу, атмосфера невыносимая, но от нее никуда не деться.
– Куда мы едем? – спрашиваю я, внезапно забеспокоившись, что он не собирается везти меня домой.
– В «Айс».
– Но Нан, – возражаю я тихо. – Ты можешь сначала отвезти меня домой.
Ехать в «Айс» с Миллером совсем не хочется. Я бы лучше занялась любимым занятием, зарылась бы головой в песок, да поглубже.
– Ошибаешься, – заявляет он решительно, не оставляя места для споров. Узнаю этот тон. Узнаю это поведение. – У нас нет времени на споры, Оливия.
– Забота о Нан – не повод для спора!
– Грегори позаботится о ней.
– Я хочу заботиться о ней.
– А я хочу позаботиться о тебе.
– О чем ты вообще?
– О том, что сейчас нет времени для твоей дерзости. – Миллер резко и с визгом поворачивает направо, несется по улице. – Ничто из этого никуда не денется от тебя.
Сердцебиение замедляется. Мне не нравится решимость в его голосе. Следовало бы испытывать облегчение от того, что он желает исправить положение. Проблема в том, что я понятия не имею, каким образом. Но внутренний голос твердит о том, что мне это не понравится. И с чего он начнет? Я за пять минут могу написать целый лист дерьма, с которым нам нужно расправиться. Но вопрос в том, что приоритетнее. Что-то подсказывает мне, что это не моя возможная беременность. И не явление моей матери.
Нет. Все говорит о том, что встреча со зловещим парнем в супермаркете занимает первое место в списке дерьма. Аморальный ублюдок. Мужчина, от которого Миллер скрывал меня. Человек, который держит в руках ключи от оков моего мужчины.
