Текст книги "Одна откровенная ночь (ЛП)"
Автор книги: Джоди Малпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
– Я здесь, – шепчет он, нежно перехватывая мои пальцы. Миллер целует мои ладони, подводит их к своему затылку, а я зарываюсь в его волосы. – Я твой. – Он вновь целует меня, а я приподнимаюсь выше. Он крепко держит меня в объятиях, когда мы вновь целуемся, пробуем друг друга на вкус. Напоминаем о нашей сильной связи.
Мои бедра обвиваются вокруг его талии и сжимаются, и я уверена в том, что он мне не мерещится. Внутри разгорается жар, поднимаются искры и пылает пламя. Все это захватывает меня, овладевает и оживляет. Ничего не существует кроме меня и Миллера. Нас.
Мир надежно скрыт снаружи.
– Я хочу, чтобы ты меня боготворил, – умоляю между поцелуями, нетерпеливо стягивая пиджак с его плеч. Я отчаянно хочу ощутить его.
– Прошу.
Он стонет, опуская одну руку, стараясь снять свой дорогой пиджак. Вцепившись в его галстук, я рьяно пытаюсь развязать узел, а Миллер не возражает. Он так же отчаянно, как и я, хочет избавиться от всего, что находится между нами. Одной рукой, которая находится под моей ягодицей, он прижимает меня к себе, а другой помогает: сильно тянет и снимает шелковый галстук и жилет через голову. Уверенно хватаю его за рубашку и распахиваю ее. Жду потрясенный вздох, который уже решила проигнорировать, но его нет. Пуговицы летят во все стороны, слышу шум от того, что они рассыпались по полу, и продолжаю снимать тонкий материал, дергая его вниз. Улавливаю тепло, исходящее от обнаженной груди Миллера, которая прижата к моему платью. Еще один шаг к близости. Вслед за пиджаком и жилетом летит рубашка. Мои руки скользят по его плечам, поцелуи становятся все более настойчивыми. Не похоже на него. Миллер не пытается меня прервать или остановить. Мне дозволено целовать его и исследовать все тело, куда только могу дотянуться, поскуливая от желания.
Ухитряюсь сбросить конверсы и подставляю свое тело выше, а он откидывает голову назад, чтобы дотянуться.
– Я хочу тебя, – выдыхает Миллер, – прямо сейчас.
Он останавливается и тянется назад, чтобы поставить меня на пол, все время целуя, как голодный лев. Поднимаясь, протягиваю руки к поясу и отбрасываю его в сторону. Брюки Миллера следующие. Они расстегнуты, и я спускаю их по бедрам, не разрывая поцелуй. Он берет все оставшееся на себя, снимает брюки, трусы, туфли и носки. Его нагота затуманивает мой разум, но не настолько, чтобы прервать поцелуй. Миллер стягивает мою блузку, заставляя меня чуть отодвинуться от него. Используя паузу, я жадно разглядываю его. Ткань блузки задевает мое лицо, на мгновение мешая рассматривать его. Мне удается продолжить, когда Миллер вальяжно расстегивает бюстгальтер и медленно стягивает его. Соски твердеют, становятся очень чувствительными, и все мое нутро молит о прикосновении. Мы встречаемся взглядами, брюки сняты, а мой бюстгальтер слепо отбрасывается в сторону. Теплые пальцы скользят по линии трусиков. С каждой секундой я просто изнемогаю от желания. Довольный моей реакцией, Миллер не снимает их. Опять его знаменитый контроль. Он не может мучить меня сейчас.
Слегка качаю головой, наблюдая, как приподнимается уголок его рта. Затем он двигается вперед, упираясь в меня большими пальцами. Оттесняет назад, пока моя спина не упирается в холодную стену. Я потрясенно вдыхаю, а голова откидывается назад.
– Пожалуйста, – умоляю я, понимая, что он тянет мои трусики вниз по бедрам.
Сладкий спазм сводит низ живота, все усиливаясь.
– Отойди в сторону, – мягко приказывает он, и я выполняю.
Пытаюсь сосредоточиться на том, что будет дальше. Между бедер разгорается пожар. А источник – пальцы Миллера.
– О боже!
Я зажмуриваюсь, когда он касается моего клитора. Вжимаюсь еще сильнее в стену, стараясь избежать его поддразнивания. Бессмысленно.
– Так чертовски влажно, – рычит он, двигая внутри пальцем, надавливая на переднюю стенку. Я врезаюсь ладонями в его плечи и отталкиваю до тех пор, пока не выпрямляюсь.
– Повернись.
С трудом сглатываю, стараясь выполнить его приказ, но его палец все еще внутри меня. Неподвижный, а любое шевеление вызовет трение, которое наполнит меня желанием и похотью. Поэтому я остаюсь на месте, боясь усилить жажду.
– Я. Жду.
Я упрямо качаю головой, резко прикусываю губу и впиваюсь ногтями в его ключицу. Внезапно чья-то рука отбрасывает мою, и его торс оказывается напротив меня. Пальцы терзают меня сильнее.
– Нет! – Мне негде спрятаться. Я беспомощно прижата к стене.
– Вот как, – бормочет он, кусая мой подбородок и щеку. Миллер удерживает меня настолько близко, насколько это возможно. Затем поворачивает так, чтобы его пальцы оставались внутри. Как и предполагала, ощущения только усиливают мое состояние, и я начинаю резко дышать. Я все еще могу себя контролировать, чтобы не кричать от пьянящего возбуждения.
– Упрись руками в стену.
Я беспрекословно подчиняюсь.
– Двигайся.
Обхватив рукой за талию, он откидывает меня назад. Его нога соприкасается с моей лодыжкой, заставляя меня выпрямиться. Мне некуда бежать, я в его власти.
– Удобно?
Он вращает пальцы внутри, из-за чего моя задница сталкивается с его пахом.
– Миллер! – кричу я, а голова опускается на стену.
– Тебе удобно?
– Да!
– Замечательно.
Он отпускает меня, и мгновение спустя я чувствую, как твердый возбужденный член упирается в мой вход. Задерживаю дыхание.
– Дыши, моя милая девочка.
Предупреждение. Воздух покидает мои легкие, когда из меня выскальзывают его пальцы, освобождая место для члена. Ощущение пустоты не будет долгим. Он входит в меня, снова лишая дыхания.
Сейчас я полноценна.
– Двигайся, – умоляю я, отталкивая Миллера назад и обхватывая его член, – Миллер, двигайся.
Я падаю в его объятия и запрокидываю голову. Он внял моей молитве. Мягкие ладони лежат на моих бедрах, а пальцы сгибаются в ожидании.
– Я не хочу, чтобы ты кончала, Оливия.
– Что? – ахаю я, начиная дрожать от одной только мысли о том, чтобы сдержать оргазм. Миллер особенный, талантливый и это трудно осознать.
– Миллер, не проси невозможного!
– Ты сможешь, – уверяет он меня, подхватывая за ягодицы, – сосредоточься.
Я и так концентрируюсь. Толку ноль, поэтому полностью полагаюсь на его тактику. На то, как он меня поддразнивает и держит в подвешенном состоянии. Мысль о предстоящих мучениях крепко застревает в возбужденной голове. Я собираюсь кричать от отчаяния, возможно, даже царапать и кусать его. Миллер всегда поступает так, но то, что он предупредил, вызывает беспокойство.
Зажмуриваюсь и прерывисто кричу, когда он медленно отодвигается, а затем замирает у входа.
– Миллер, – уже умоляю я.
– Расскажи, как ты хочешь.
– Жестко, – признаюсь, удерживая себя от того, чтобы не насадиться самой на его член.
– Как именно?
Его вопрос удивил меня также как и мой ответ.
– Насколько возможно, – заявляю я.
Он стоит сзади, обдумывая мою фразу.
– Насколько возможно?
– Да, – подтверждаю я. Его сила и мощь избавят меня от страданий. Я знаю это.
– Как пожелаешь.
Наклоняясь, он прижимается грудью к моей спине и впивается зубами в плечо.
– Я люблю тебя, – бормочет он, целуя след от укуса. – Ты знаешь?
Конечно.
– Да.
Прижимаясь щекой к его лицу, трусь о щетину. Затем ощущаю, как он приподнимается и глубоко вдыхает. Я сдерживаюсь.
Ничто не помогает сдержать крик, когда он входит. Я думала, что он остановится и испугается моего вопля, но нет. Лишь резко двигается внутри. Первые толчки задают безжалостный, неумолимый темп. Пальцы Миллера впиваются в мое тело, щипая. Мне остается издавать только громкие стоны. Он умеет определять мой настрой, поэтому я не сдерживаюсь.
Близость его тела пронзает меня насквозь, даже пересыхает в горле. Мне все равно – тело не принадлежит мне. Я полностью под контролем Миллера. Он достаточно жесток, но страсть и желание смешиваются, и это вводит меня в экстаз.
Он продолжает жестко толкаться в меня. Между нами почти нет расстояния, звуки становятся громче, пот катится с нас. Его член заполняет меня не только буквально, но и ментально. Каждый удар напоминает мне об этом чудесном месте, где он всегда берет меня. Не важно, сосредоточенный он, нежный, неумолимый или жесткий. Здесь нет границ. По крайней мере, я так думаю. Я осознаю, что без разницы, как он берет меня, в любом случае это поклонение, с безумной любовью, которая подпитывает Миллера.
Клитор напрягается до невозможности. Кажется, это начало конца. О боже, я не смогу остановиться! Пытаюсь сосредоточиться, дышать, но его член так рьяно входит в меня, что кроме как принять его ничего не остается. Поглотить. Забирая все, что можно. Так будет всегда.
– Ты напряглась, Ливи, – кричит он, не сбавляя безжалостного темпа. Миллер почти паникует, словно знает, что я пытаюсь сопротивляться. У меня нет и шанса подтвердить его слова, потому что он резко выходит, разворачивает меня, и снова погружается.
Я стону, обвивая ногами его талию и зарываясь пальцами в волосы. Внезапно трение прекратилось, но это не помогло.
– Произнеси мое имя, детка – задыхаясь, просит он. – Выкрикни его.
Он поднимает и опускает меня.
– Миллер!
– О да! Еще раз.
Он повторяет маневр только в этот раз жёстче.
– Черт возьми! – ору я, испытывая головокружение от ощущений.
– Мое имя!
Я начинаю злиться. Оргазм наступает, а настойчивость Миллера и его самоконтроль заставляют меня стать грубой.
– Миллер! – вскрикиваю я и тяну его за волосы, откидывая голову назад, пока он усиливает движения. С каждым толчком член становится все толще, но ублюдок отказывается сдаваться.
– Что, даже без ногтей сегодня? – насмехается он, направляя мои руки в нужную сторону. Я шокирована своей развращенностью, но это не останавливает меня. Я глубоко впиваюсь в его кожу, оставляя отметины.
– Ауууууууу! – рычит он от боли, запрокидывая голову. – Черт!
Но ни его мучительный крик, ни гневное проклятие не помогают ему. Я вцепилась, как сумасшедшая и, как ни странно, он этого хочет.
– Слабая, милая девочка, – пыхтит он, выводя меня из себя. Мы встречаемся взглядами. Его глаза мрачны и серьезны. Он хочет, чтобы я причинила ему боль? Он останавливается, отсрочивая мой оргазм.
Ощущения начинают покидать меня.
– Двигайся!
Я сильно тяну его за волосы, оттягивая голову в сторону. Но он только усмехается.
– Шевелись, ублюдок!
Его темные брови с интересом приподнимаются, но он все еще не шевелится. Я лишь извиваюсь в его руках, пытаясь создать хоть какое-то трение.
– Да чтоб тебя, Миллер!
Не раздумывая, я впиваюсь зубами в его сильное плечо.
– Черт возьми!
Он начинает двигаться, и мое возбуждение разгорается вновь.
– Ты!..
Теперь он врезается в меня как одержимый.
Мои зубы сильно впиваются в его плоть, заставляя его кричать и пыхтеть, а руки тянут за волосы. Я жесткая, как и Миллер. И это приятно. Удовольствие и боль, вытесняющая другие ощущения. Мы наказываем друг друга. Моя спина бьется о стену, и мы оба стонем от восторга.
– Время кончать, Оливия, – говорит он, отталкивая меня от плеча и целуя. Мы никогда раньше так не целовались. Он быстрый и отчаянный, и в мгновение ока я оказываюсь на полу под Миллером. Он тесно прижимается и двигается так, что у меня сжимаются пальцы на ногах. Я кричу, когда удовлетворение разрывает на части. Миллер входит до упора, внутри меня все пульсирует. Он стонет, замедляя ритм, и что-то бормочет мне в шею. Я принимаю все, ощущая, как меня заполняет его сперма.
– Боже мой, – выдыхаю я. Убираю руку от спины, и та бессильно падает над моей головой.
– Согласен, – хрипит он, когда его член выскальзывает из меня, и Миллер в изнеможении падает на спину. Поворачиваю голову на бок, замечая его беспорядочно раскинутые руки и тяжелое дыхание.
– Чертовски верно.
Он смотрит мне в глаза. Миллер весь мокрый, волосы растрепаны, идеальный рот приоткрыт, чтобы глотнуть воздух.
– Иди сюда.
– Я не могу пошевелиться! – выпаливаю, пораженная его требованием. – Ты только что трахнул меня до изнеможения.
– Ты можешь сделать это ради меня, – протестует он, хватая меня за талию. – Иди ко мне.
Выбора нет. К тому же я хочу ощущать его, поэтому, приподнявшись, перекатываюсь на него. Оказываюсь растянутой по всей длине его тела. Губы – единственное, чем я могу шевелить и сейчас они целуют и кусают шею Миллера.
– Ты восхитителен на вкус, – заявляю я, ощущая, как покрываюсь потом. – И пахнешь ты божественно.
– Поставь мне засосы.
Я останавливаюсь, впиваясь в него взглядом, и медленно поднимаю голову. Знаю, что хмурюсь. Миллер Харт – последний человек в мире, который бы просил о засосах.
– Ты серьезно?
– Да… давай.
Его брови слегка приподнимаются, подтверждая приказ.
– Ты хочешь, чтобы я попросил в третий раз?
Слегка ошеломленная, я склоняюсь к его шее и слегка покусываю, гадая, передумает ли он. Но спустя несколько минут, я лишь слышу:
– Сильнее!
Мои губы сразу же впиваются в его шею. Сильно.
– Еще, Ливи.
Его ладонь лежит на моем затылке, прижимая. Из-за этого мне трудно дышать. Но я выполняю приказ, втягивая кожу губами, так чтобы остался кровоподтек. Засос будет видно отчетливо и заметно из-под воротника его шикарной рубашки. Что, черт возьми, с ним происходит? Но прекратить я не могу. Во-первых, ладонь Миллера все еще на моем затылке. Во-вторых, я испытываю возбуждение от того, что все увидят метку на моем джентльмене.
Не знаю, сколько времени проходит. Единственное, что понимаю – это то, как болят мои губы и язык. Когда я, наконец, высвобождаюсь из его хватки, отстраняюсь, слегка задыхаясь. А после мой взгляд опускается на засос, который оставила на его идеальной шее. Я вздрагиваю, сейчас он не идеален. Метка выглядит отвратительно, и я уверена, что Миллер согласится со мной, когда увидит. Не могу отвести взгляд от этого уродства.
– Отлично, – вздыхает он.
Миллер зевает и обнимает меня. После переворачивается так, что я оказываюсь под ним. Он садится на меня сверху. Я все еще ошеломлена и сбита с толку. Миллер слегка обводит контуры моей груди кончиком пальца.
– Это выглядит ужасно, – признаюсь я, гадая, в какой момент он собирается проверить нанесенный ущерб.
– Возможно, – задумчиво произносит он, не придавая особого значения моему беспокойству, а просто довольно продолжая водить пальцем по моему телу.
Не буду так волноваться, если даже он не беспокоится. Поэтому решаюсь задать вопрос, который хотела, когда искала его… прежде чем он положил руки на меня и отвлек поклонением. Хотя на этот раз было немного жестче. Немного? Я улыбаюсь. Нет, это был жесткий секс, и удивительно, что мне понравилась каждая секунда.
– Что было в том конверте? – осторожно начинаю я, зная, что об этом нужно говорить деликатно.
Миллер даже не смотрит на меня и не колеблется. Лишь рисует невидимые линии на моем теле.
– А что произошло у вас с Грегори?
Он смотрит на меня понимающим взглядом. Я не могу вдохнуть. Грегори не зря беспокоился.
– Грегори был в замешательстве, когда я спросил.
Прикрыв глаза, я замолкаю, испытывая вину.
– Скажи мне, что у вас с ним ничего не было.
Тяжело сглатываю, лихорадочно обдумывая, как поступить. Сказать правду или ложь. Но совесть берет надо мной верх.
– Он всего лишь хотел утешить меня, – тихо выпаливаю я. – Все зашло слишком далеко.
– Когда?
– После того, как ты отвез меня в отель.
Он вздрагивает, резко вдыхая, чтобы успокоится.
– Мы не спали, – нервно продолжаю я, стремясь развеять его подозрения. Мне не нравится, как он дрожит. – Глупая ошибка, вот и все. Мы оба сожалеем. Пожалуйста, не трогай его.
Его ноздри раздуваются так, словно он прикладывает огромные усилия, чтобы не взорваться. Хотя нет, это так
– Если я причиню ему боль, то и тебе тоже. Я и так достаточно тебя обижал. – Он сжимает зубы. – Но этого больше не повторится.
Это утверждение, не вопрос или убеждение. «Этого больше не повторится». Поэтому я молчу до тех пор, пока наконец не замечаю, как его грудь начинает вздыматься и опускаться. Он успокаивается, но я задала вопрос и прежде чем он меня отвлечет, хочу получить ответ.
– Конверт.
Прикусываю внутреннюю сторону щеки, обдумывая, стоит ли продолжать. У Миллера отстраненный вид.
– Что было внутри?
– Записка от Чарли.
Я и так это знала, но то, что он так охотно ответил, меня удивило.
– Что он написал? – Я задаю этот вопрос без колебаний.
– Он натолкнул меня на выход из проблемной ситуации.
Я открыла рот. Он нашел решение? Чарли собирается освободить его от невидимых оков? О боже мой! Возможность того, что мы сможем жить своей жизнью, внезапно становится слишком осязаемой. Вот почему Миллер такой умиротворенный, но я обрываю себя, так как странное чувство охватывает мое облегчение и счастье. На самом деле это важно. Он прочитал письмо на моей кухне и выглядел совершенно потрясенным и даже его идеальный самоконтроль дал трещину. Миллер был встревожен, так что же изменилось, раз сейчас он такой умиротворенный? Собираюсь с духом и задаю вопрос, прежде чем позволить своей решимости иссякнуть:
– И какое же решение ты нашел?
Мне так и хочется задержать дыхание. Что-то подсказывает, что ответ мне не понравится.
Но мой вопрос не останавливает его палец, скользящий по моей коже. К тому же он все еще не смотрит на меня.
– Не имеет значения, потому что я не выполню это.
– Плохой вариант?
– Наихудший, – отвечает Миллер без заминки. Сначала он хмурится, а потом на его лице проявляется отвращение.
– Я нашел другой выход.
– Какой?
– Я убью его.
– Что?
Паникуя, я дергаюсь под ним, но встать не получается. Интересно, он специально так устроился, догадываясь, что я начну настаивать на ответах и захочу сбежать, когда получу их. Не знаю, почему я так шокирована его ошеломляющим и отвратительным высказыванием. После разговора с Уильямом и взгляда Миллера я не сомневалась, что он скажет именно это.
– Вариант Чарли еще хуже? Насколько?
– Оставайся на месте.
Он слишком спокоен, и это только еще больше пугает меня. Миллер хватает меня за запястья и держит их над моей головой, отчего я изнуренно дышу ему в лицо.
– Это единственное решение.
– Нет, это не так! – спорю я. – Чарли предложил тебе выход. Воспользуйся!
Он неуклонно качает головой.
– Нет. И мы больше не обсуждаем это!
Его челюсти сжаты, глаза предупреждающе потемнели. Мне не страшно. Нет ничего хуже убийства. Я не позволю ему никого убить.
– Черт возьми, ты не прав! – кричу я. – Слезь с меня!
Я переворачиваюсь, но встать все равно не получается.
– Оливия, прекрати! – Он придавливает мои запястья к полу над головой. – Черт возьми! Хватит вырываться!
Я сдаюсь, но только потому, что устала. Тяжело дышу прямо ему в лицо, стараясь свирепо смотреть, несмотря на нехватку сил.
– Нет ничего хуже убийства.
Он глубоко вдыхает для того, чтобы взять себя в руки, и поэтому я напрягаюсь.
– Если я соглашусь, то это уничтожит тебя, Оливия. И нет никакой гарантии, что после выполнения задания он не попросит сделать что-то еще. Живым он угрожает нашему счастью.
Я решительно качаю головой.
– Это слишком опасно. Ты не сможешь к нему подобраться. У него вероятно дюжина тяжеловесов в охране. – Паникую еще сильнее. Я слышала, как Грегори упоминал про оружие. – Ты не сможешь жить с этим всю оставшуюся жизнь.
– Рискованно оставлять его в живых. К тому же Чарли предоставил мне прекрасную возможность.
Его сбивчивые слова заставляют меня на мгновение замолчать, прежде чем я понимаю, в чем дело.
– Боже, он хочет, чтобы ты пошел на свидание?
Миллер спокойно кивает, давая мне возможность осознать всю серьезность проблемы. С каждой минутой становится только хуже. Должен быть другой выход.
При мысли о том, что кто-то другой будет прикасаться и целовать Миллера, внутри меня просыпается собственническая натура. Часть сознания кричит: «Пусть он убьет Чарли». Мир станет лучше без него! А демон на моем плече кивает в знак согласия. Но вдруг появляется ангел, который печально смотрит, не говоря ни слова, но я знаю, что бы он заявил. Отпусти его. Просто одна ночь. Это ничего не значит.
– Она сестра русского наркобарона, – тихо говорит он. – Я ей противен, но она хочет меня уже много лет. Она получает удовольствие от унижения своего партнера. Ей нужна лишь власть. Если Чарли уговорит меня, он будет работать с русскими. Выгодное партнерство, и он давно желал этого.
– Почему бы им просто не начать работать вместе?
– Сестра русского не согласится, пока не получит меня.
– Отпусти меня, – тихо шепчу, и он подчиняется, отрываясь от моего распростертого тела и снова опускаясь на колени. От него исходит нервозность. Замечая его хмурый взгляд, я встаю на колени и тянусь к нему. Миллер не позволяет себя обнять. Трясу его за плечи, а затем поворачиваю к себе спиной, и когда мой взгляд падает на нее, то я расстраиваюсь.
Просто хаос. Красные царапины от моих ногтей пересекают его спину, некоторые линии с кровоподтеками, а другие опухшие. Спина Миллера словно испещрена дорогами. Он действительно хотел, чтобы я причинила ему страдания, но не для того, чтобы получить смесь удовольствия и боли. Миллер желал, чтобы мои метки были везде – знак того, что он кому-то принадлежит. Мне.
Я прижимаю пальцы к глазам, но у меня не получается восстановить дыхание. Наполненные горечью рыдания вырываются наружу.
– Не плачь, – шепчет он, поворачиваясь и обнимая. Миллер целует меня в макушку, гладит по волосам и крепко прижимает к себе. – Пожалуйста, не плачь.
Чувство вины заполняет меня, и я начинаю кричать, чтобы выплеснуть эмоции наружу. Решительность Миллера выполнить это условие ради меня лишь усиливает страдания. Сколько бы я не твердила себе, что во всем вина Чарли, что он дьявол во плоти и заслуживает такой участи, я все равно не могу себя убедить в правильности этого решения. Миллер будет нести это бремя всю оставшуюся жизнь, и теперь, знаю, что и я тоже. Не могу позволить ему сделать это с нами. Иначе на наших шеях будет висеть петля до самого конца.
– Тихо-тихо, – успокаивает он, усаживая меня к себе на колени.
– Давай убежим, – всхлипываю я. – Это хороший выход. Возьмем Нан и уедем далеко-далеко. – Мысленно я уже составляю список мест, а Миллер смотрит на меня с нежностью, словно я просто ничего не понимаю.
– Мы не можем.
Из-за его ответа я чувствую раздражение.
– Можем.
– Нет, Оливия, ты ошибаешься.
– Это ты не прав! – кричу я. Миллер вздрагивает и закрывает глаза. Он пытается набраться терпения. – Перестань так говорить! Мы можем сбежать. Просто возьмем Нан и уедем. Мне все равно куда, главное подальше от Лондона, от этого мерзкого и жестокого мира.
Не знаю, почему Миллер заявил, что он на пути в ад, потому что мне кажется, он уже там. И я вместе с ним. Его голубые глаза медленно открываются. Взгляд затравленный. Это останавливает мое дыхание и сердце.
– Я не могу уехать из Лондона, – четко произносит он. Его глаза и тон заставляют меня прервать его. Но он еще не закончил. Миллер действительно не может уехать из Лондона, и на то есть чертовски веская причина. – У Чарли есть на меня компромат.
Ненавижу то, что мое тело само вырывается из его объятий, но это естественный инстинкт. Я откидываюсь назад, стараясь набраться храбрости, чтобы задать главный вопрос.
– Какой именно?
Я едва себя слышу.
Кадык Миллера нервно дергается при сглатывании, а его прекрасное лицо не выражает… ничего.
– Я убил человека.
Петля, которую я пыталась избежать, уже обвилась вокруг моей шеи. Она затягивается. Несколько раз сглатываю. Мои широко раскрытые глаза прикованы к его лицу. Из-за прошедшей истерики мне тяжело дышать.
– Я…
Оцепенев, я медленно двигаюсь назад, дотрагиваясь до пола, чтобы убедится, что он еще существует. Я спускаюсь прямиком в ад.
– У него ведь нет доказательств, – заявляю я. В голове туман, и я не контролирую свои слова. Возможно, подсознание отказывается верить, что это правда. Не знаю. – Ему никто не поверит. – Миллер нужен Чарли только для сделки, и он его шантажирует.
– У него есть доказательства, Ливи. Видео. – Миллер спокоен. Нет ни паники, ни страха. – Если я не выполню условия, то он воспользуется им.
– О боже. – Я провожу рукой по волосам, лихорадочно оглядывая комнату. Миллера посадят в тюрьму. Наши жизни закончатся.
– Кого ты убил? – спрашиваю я, заставляя себя посмотреть на него. В голове слышится саркастичный голос Грегори, когда он перечислял длинный список недостатков Миллера. Тогда он хотел добавить к нему убийство.
– Это не имеет значения.
Миллер поджимает губы. Думаю, мне следует разозлиться, но грудь словно сжата в тиски. Не в силах справиться с этим ощущением. Мой парень только что признался в убийстве, а я как идиотка сижу и задаю вопросы. Не хочу верить, что для этого должна была быть какая-то серьезная причина, но уверена, что так оно и есть. Мне бы бежать от Миллера далеко-далеко, куда глаза глядят, но я все еще сижу совершенно голая на полу в его квартире и смотрю на него.
– Замечательно, – хриплю я, расправляя плечи.
– Я не хочу, – шепчет он, опуская глаза, – осквернять этим знанием твой прекрасный, чистый ум, Ливи. Я столько раз обещал себе, что не запятнаю тебя своим грязным прошлым.
– Для этого уже поздно, – тихо произношу я, ловя на себе его взгляд. Он должен понять. Моя жизнь уже запятнана. И виноват не только Миллер. – Не уходи от ответа.
– Я не могу рассказать, – выдыхает он, и на его холодном лице проступает стыд, – но могу показать. – Он медленно поднимается на ноги и протягивает мне руку. И вот инстинктивно я уже подаю ему свою, вкладывая ее в его ладонь. Меня поднимают, а наши обнаженные тела соприкасаются. Тепло, исходящее от Миллера, окутывает меня. Я не отстраняюсь. Он не держит меня крепко. Не удерживает против желания. Я решила остаться. Кончик его пальца касается моего подбородка и притягивает лицо к своему.
– Я хочу, чтобы ты пообещала мне. Знаю, это несправедливо. Но я прошу тебя не сбегать после того, что увидишь.
– Обещаю, – бормочу я, а он слегка улыбается и нежно целует меня в губы, явно не веря.
– Ты всегда будешь удивлять меня. – Я сжимаю его руку, и он ведет меня к дивану, не обращая внимания на наготу. – Садись, – приказывает он, давая мне возможность устроиться поудобнее, а сам подходит к шкафу и открывает ящик. Что-то вытаскивает и медленно направляется к телевизору. Мне остается только молча наблюдать, как он достает DVD из знакомого конверта и загружает его в плеер. Потом Миллер направляется ко мне и протягивает пульт. – Нажми на старт, когда будешь готова, – инструктирует он, осторожно подталкивая пульт, ожидая, когда я его возьму. – Я буду в мастерской. Я не хочу…
Снова.
Он собирался сказать, что не собирается снова это смотреть. Миллер качает головой и наклоняется. Обхватив мою голову руками, целует меня в макушку. Я глубоко вдыхаю, будто собираюсь набраться сил так, чтобы хватило на всю жизнь.
– Я люблю тебя, Оливия Тейлор. Так будет всегда.
И после этих слов расстояние между нами увеличивается. Я остаюсь в комнате одна.
Мне хочется кричать, чтобы он вернулся, взял меня за руку или просто обнял. Пульт от телевизора обжигает. Желание швырнуть его через всю комнату становится непреодолимым. Телевизор не работает. Прямо как моя голова. Вертя пульт, откидываюсь на диван. Так я стараюсь увеличить дистанцию между мной и тем, что уничтожит мой внутренний мир. Я уверена, а Миллер подтвердил. Поэтому перестаю крутить гаджет в руке, нажимаю кнопку и на долю секунды задумываюсь о том что, черт возьми, я делаю. А затем мой мыслительный процесс прерывает изображение пустой комнаты. Хмурясь, я наклоняюсь ближе, рассматривая пространство. В каждом углу стоит антикварная мебель, включая огромную кровать с балдахином. Нет никаких сомнений, что все оригинально. Деревянные панели украшают стены, беспорядочно висят картины сельских пейзажей, каждая из которых установлена в замысловатых позолоченных рамах. Шикарно, и я почти вижу всю комнату, которую мне показывает камера в углу. Все спокойно, но когда дверь внезапно открывается, я резко откидываюсь на диван, роняя пульт на пол.
– Господи!
Сердце готово выпрыгнуть из груди. Я пытаюсь контролировать дыхание. Впрочем, все напрасно, потому что сердце практически перестает биться, когда в дверях появляется мужчина. Пульс замедляется, и кровь застывает. Он голый, если не считать повязку на глазах. Его руки за спиной и вдруг я понимаю почему. Он связан. Кажется, мои бедные глаза начинают кровоточить.
Он молод, возможно, среднего возраста. Мускулов на груди нет, ноги не выглядят мощными и сильными, живот плоский. Да, нет никаких следов мышц.
И я знаю кто этот человек.
