Текст книги "Архангел (ЛП)"

Автор книги: Джеймс Роллинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 72 (всего у книги 74 страниц)

57

24 июля, 10:45 утра по восточному времени

Игровой парк Спитскоп, Южная Африка

Такер пересек веранду особняка колониальной эпохи. Трехэтажный просторный дом располагался в отдаленном уголке охотничьего заповедника Шпицкоп, вдали от туристической зоны парка.

Это был его дом, как и любое другое место на самом деле.

За побеленными перилами крыльца на пол-акра раскинулись широкие полосы газона, состоящего из местной буйволиной травы. Дальше, на более обширном участке в двадцать акров, располагались амбары и хозяйственные постройки. Аккуратная подъездная дорожка, посыпанная гравием, вела к утоптанной грунтовой дороге. Там стояла вывеска, вырезанная из местного железного дерева и раскрашенная в яркие оттенки оранжевого, белого и черного. Буквы обозначали РОСКОШНЫЕ САФАРИ-ТУРЫ.

Он поделился этим бизнесом с братьями Нкомо, старыми друзьями, которые организовывали фото-сафари. Такер часто приезжал в гости, чтобы отдохнуть. В прошлом году он вместе с Кейном восстанавливал здесь силы. Здесь же, он впервые встретил Марко, когда тот был еще щенком.

Вскоре братья Нкомо уехали из страны, подыскивая место в Конго для своего следующего предприятия. На данный момент Такер был предоставлен самому себе – ну, в основном, самому себе.

В руках у него были две высокие бутылки холодного пива, которое уже запотело в утренней жаре саванны. Солнце отражалось от лугов, укрытых тенью акаций. Он подошел к паре плетеных кресел-качалок, которые покачивались под дуновением большого потолочного вентилятора.

Кейн устроился отдохнуть в тени. Пес вопросительно поднял голову, пристально глядя, но не на пиво в руках Такера. На столе лежал большой красный футбольный мяч "Конг".

– Секундочку, приятель. – крикнул Такер Марко, который бегал кругами по лужайке, лая и тяжело дыша от щенячьего восторга. – Заходи!

Это не было командой. Это даже не было обращено к Марко.

Эль Штутт подняла руку, собираясь бросить собаке фрисби, затем опустила ее. Она помахала в знак благодарности и направилась к нему. Она поднялась по ступенькам крыльца, увлекая за собой Марко, который направился прямиком к миске с водой.

– Думаю, тебе тоже не помешает выпить, – сказал Такер, протягивая пиво. – Я всегда говорю, что лучше пить побольше жидкости.

Она взяла бутылку и слегка приподняла ее.

– Спасибо. – Она посмотрела на Марко. – Какой он неутомимый.

Он ухмыльнулся.

– Прошлой ночью ты сказала то же самое обо мне.

Она уселась в кресло и бросила на него лукавый взгляд.

– Ах, но мы же нашли твой предел, не так ли?

– В тебе говорит ученый, который всегда проверяет границы. – Он опустился в кресло. – Но я считаю, что мы должны продолжить наши исследования.

– Посмотрим.

После событий в Арктике, произошедших два месяца назад, пара часто навещала друг друга.

Он также поддерживал связь с Юрием. Такер был в большом долгу перед этим человеком. Не только за то, что тот спас ему жизнь, но и за то, что он вовремя доставил отца Бейли в больницу. Священник пережил тяжелое испытание, и его выздоровление будет долгим. Юрий также позаботился о том, чтобы тело молодого пилота Фадда извлекли из под каменной пирамиды в Арктическом парке и должным образом похоронили.

В качестве небольшой компенсации за усилия Юрия, Такер, наконец, смягчился по поводу собак, которых хотел заполучить его босс, Богдан Федосеев. Такер отказался отдать Марко или Кейна, но согласился обучить новую пару, хотя и не сказал, какой породы.

Может быть, парау французских бульдогов.

Тем не менее, любое обучение должно было проходить здесь, а не в России. Его возвращению, конечно, не будут рады, особенно после всего, что произошло.

И дело было не только в нем.

Элли уволилась со своей должности в ботаническом саду в Санкт-Петербурге. Некоторые, не смогли оценить ее усилий на Крайнем Севере.

То же самое относилось и к сестре Анне. Пейнтер Кроу подыскал для Анны место в Чикагской епархии, где она хорошо устроилась. Джейсон позаботился об этом, следуя за ней, как влюбленный щенок, под предлогом того, что хочет помочь ей.

Такер понял, что дело безнадежно.

Продолжай надеяться, малыш.

Он посмотрел на Элли, сам не зная, к чему это приведет, тем более что она получила работу в Кейптаунском университете. Элли явно все еще скучала по своему дому в Санкт-Петербурге, но Африка была настоящей оранжереей для растений, многие виды которых еще предстоит открыть. Она была явно взволнована следующим шагом в своей карьере.

И она не совсем отказалась от своей прежней жизни.

Громкое шипение возвестило о прибытии большого рыжего полосатого кота, который, должно быть, закончил свой обход сараев. Кот вскочил на перила крыльца и зашипел на пространство перед ним. Элли потребовалась неделя, чтобы поймать бездомного зверька возле своей квартиры в Санкт-Петербурге и привезти его сюда, но он хорошо приспосабливался к новой обстановке.

Марко опустил голову и осторожно попятился. Несколько ударов когтями по носу научили его уважению.

– Тише, Николай, – пожурила его Элли. – Мы здесь гости.

Кот дважды взмахнул хвостом, выразил свое несогласие и отскочил в сторону.

Марко отступил к Элли. Она похлопала его по боку, успокаивая. – Он не такой злой, каким кажется.

Марко не купился на это и пригнулся еще ниже.

– Составь ему компанию, – сказал Такер. Он сделал последний глоток пива и встал. – Мне нужно провести время с тем, кто чувствует, что им пренебрегают.

Такер взял в руки футбольный мяч "Ред Конг".

Кейн подпрыгнул, на мгновение его передняя нога слегка подогнулась.

– Кто хочет немного поохотиться? – Спросил Такер, жестом приказывая Марко остаться.

Кейн пробежал по веранде, перепрыгнул через ступеньки и помчался по залитой солнцем траве. Он не хромал, не ломал конечности, просто радовался.

– Это мой мальчик.

Кейн видит, как вращается резиновый мячик в ярком свете. Он следит за ним одним глазом, когда мчится вслед за ним. Мяч высоко описывает дугу, а затем падает на землю.

Он бросается ему навстречу.

Когда мяч падает, он высоко подпрыгивает, изгибаясь во весь рост и растягивая мышцы. Его зубы сжимаются. Он наслаждается своей победой, приземляясь в теплую траву. Он описывает круг, демонстрируя свой триумф.

Затем он бросается назад, высоко подбрасывая мяч.

Его товарищ по стае ловит его так же ловко.

Они едины.

Всегда.

Кейн скачет прочь, танцуя от радости, в глубине души понимая, что так не может продолжаться вечно. Так будет не всегда.

Но сейчас...

Он смотрит в лицо своему человеку.

Еще раз, еще раз, еще раз...

11:44 утра по восточному времени

Такома-парк, Мэриленд

– Шестнадцать минут до решающего момента, – прогудел Монк.

Грей мерил шагами маленькую комнату рядом с главной часовней. Церемония должна была начаться в полдень. Он взглянул на часы, затем одернул рукав своего черного костюма от Армани. Он поправил галстук, скрепленный серебряным знаком ∑. Он провел рукой по своим прилизанным волосам, но непослушный локон не поддавался его усилиям.

– Перестань суетиться, – сказал Ковальски. – Красивее ты не станешь.

Двое мужчин были его шаферами, одетыми так же строго, как и он сам. Ни один из них не чувствовал себя комфортно в своих костюмах. Они были созданы для тактического снаряжения и ботинок. Он хмуро посмотрел на свои начищенные парадные туфли и потер носок одного о каблук другого.

– Если ты испачкаешь его, – предупредил Монк, – Кэт убьет тебя. Она уже зачитала свадебному фотографу правила съемки.

– Потому что она серьезно относится к обязанностям подружки невесты.

Монк изобразил обиду.

– Ты что, считаешь я плохой шафер?

– Мальчишник был отстойный. У тебя закончился алкоголь. – Проворчал Ковальски.

– Проблема не во мне, – напомнил Монк крупному мужчине. – Я заказал столько, что хватило бы на небольшой взвод.

Ковальски потер предплечье в том месте, где его ранили.

– Это было в медицинских целях. Для обеззараживания раны. Изнутри.Так велел врач.

Монк нахмурился.

– Прошло уже два месяца...

К счастью, их разговор прервал Пейнтер, который постучал и вошел.

– Все готово для свадебной церемонии, – сообщил он.

– Итак, Сейхан не сбежала, – отметил Ковальски.

Грей понимал, что мужчина шутит, но в глубине души у него было беспокойство. И все же, несмотря на все трудности, связанные со свадьбой, за последние месяцы Сейхан казалась более уравновешенной. В ней появилось новое спокойствие. Это не обязательно было чувство умиротворения – это было не свойственно Сейхан, – но скорее впечатление внутренней решимости, сосредоточенности, которая до сих пор ускользала от нее.

Он знал, что в значительной степени это было связано с восстановлением позиций "Сигмы". Группа обнаружила и ликвидировала подрывника Смитсоновского замка. Оставшиеся члены организации Вали систематически уничтожались. Аналогичным образом, высшие эшелоны власти в Вашингтоне признали события в Арктике, особенно на полярных льдах. Благодаря усилиям "Сигмы" удалось избежать глобальной войны. С тех пор все разговоры о роспуске группы утихли.

Тем не менее, Грей знал, что спокойствие Сейхан было вызвано не только укреплением позиций "Сигмы" в Вашингтоне. С падением Вали и ее организации, Сейхан стала менее заметной и преследуемой. Грей и Сейхан обсуждали это, как правило, в постели, в темноте, где было легче открыть свое сердце. Ее прошлое, связанное с Гильдией, глубоко ранило ее. Это никогда не проходило, но, наконец, уничтожив последние остатки Гильдии, тени прошлого в лице Вали и ее группы, остались позади. Сейхан почувствовала себя свободнее и смогла залечить эту старую рану.

Может быть, не полностью, но достаточно.

Пейнтер подошел к Грею и положил руку ему на плечо.

– Не знаю, хочешь ли ты это сейчас услышать. Около часа назад я получил новости из России.

Грей нахмурился, обеспокоенный, но рад был возможности отвлечься.

– Какие?

– Протоиерей Сычкин повесился в своей камере в ГУЛАГе. Его тело было найдено сегодня утром.

Грей кивнул, не удивленный, а только разочарованный. Этот человек заслуживал того, чтобы страдать дольше, но мир стал лучше без него. Грей подозревал, что активация Сычкиным безотказного устройства, призвавшего адский огонь на Гиперборею, не имела ничего общего с сохранением позиций России в Арктике, а была направлена исключительно на то, чтобы положить конец его собственным страданиям и унести с собой как можно больше людей.

Умер в одиночестве в своей камере?

Грей мог с этим смириться, особенно зная о длительных последствиях этого эгоистичного поступка. Он видел фотографии последствий взрыва. Остаточное тепло от взрыва и радиоактивное излучение продолжали растапливать лед на многие мили вокруг места взрыва. Вершины были разрушены или повреждены, отмечая могилу этих древних людей.

Тем не менее, записи Джейсона о том, что было найдено в Гиперборее, изучались учеными по всему миру. Кроме того, возобновился интерес к необычной генетике гренландских китов и ее связи с долголетием. Что касается вида sarkophágos, маловероятно, что какие-либо растения выжили, но никто не сможет подойти ближе и проверить, пока все не остынет.

Грей поинтересовался, когда это может произойти.

– Есть какие-нибудь дополнительные сведения об уровне радиации там, наверху?

Пейнтер вздохнул.

– Радиоактивный фон сохранится еще долгие годы. А воздействие на окружающую среду продлится еще дольше. Тем не менее, после того, как спутник NOAA записал и передал в эфир все, что произошло, русские стали более сговорчивыми, возможно, неохотно. Это сможет помочь и в другом месте.

Грей посмотрел на Пейнтера.

– Где?

– Золотая библиотека – или, по крайней мере, то, что от нее осталось. Россия открыла свои двери для исследователей со всего мира, в том числе и для сотрудников Ватикана. Вероятно, это их попытка восстановить доброе отношение.

– Отец Бейли смог еще раз посетить это место?

Пейнтер опустил глаза.

– Пока нет. И я не уверен, что он когда-нибудь захочет. Там много призраков. К тому же, его реабилитация продолжается. У него тяжелые времена.

– Понятно. – Грей попытался сменить тему. – Я слышал, что капитан Туров назначен новым адмиралом Северного флота России.

– Так и есть. Его чествовали как национального героя после того, как он спас жизни экипажа на борту "Ивана Ляхова". Весь мир наблюдал за этим. Хотя некоторые из его начальников, возможно, и были недовольны его решениями и действиями, никто не осмелился бросить вызов общественному мнению.

– Что случилось с его начальником, бывшим командующим Северным флотом?

– С Глазковым? – Пейнтер пожал плечами, слегка улыбнувшись. – Он исчез, я не знаю, что с ним стало.

Грей кивнул.

Скатертью дорожка.

– Есть и хорошие новости, – сказал Пейнтер, – ”Полярный Король“ снова бороздит моря. Насколько я понимаю, в каждом порту их встречают бурными торжествами. И ни один из членов старой команды не покинул ледокол.

Грей был рад это слышать.

– Две минуты, – предупредил их всех Монк, постукивая по запястью.

Пейнтер направился к двери.

– Это значит, что я нужен в другом месте.

Как только директор ушел, Грей глубоко вздохнул. Отсчет времени, который вел Монк, напомнил ему о Байроне, отсчитывающем оставшееся им время на "Полярном Короле". Только на этот раз, надеюсь, все не закончится ядерным взрывом.

Он представил себе, как в последний раз видит Гиперборею, пылающую под полярным солнцем. Он вспомнил разговор, который состоялся у него с сестрой Анной в Золотой библиотеке. Это касалось решения Екатерины Великой сохранить в тайне потерянный архив, а также тайну, которую этот архив хранил: местоположение Гипербореи. По словам Анны, русская императрица, должно быть, считала, что ее мир не готов к чудесам и ужасам Гипербореи. Все загадки и игры Екатерины были направлены на достижение одной цели – доказать, что будущее поколение будет достаточно мудрым и осторожным, чтобы получить такие знания.

Грей покачал головой.

После всего, что произошло, ответ был предельно ясен, так же очевиден, как огненный столб, растущий в арктическом небе.

Мы не готовы.

– Время вышло, – объявил Монк.

Грей вернулся в настоящее. Он присоединился к остальным мужчинам. Раздалось несколько прощальных поздравлений и шуток, когда они вышли из комнаты и пересекли небольшой холл, направляясь к передней части часовни.

Оказавшись там, Грей перевел дух и шагнул к алтарю, где священник прижимал к груди книгу. Мужчина кивнул ему, словно проверяя, не струсил ли тот.

Грей кивнул. Он прыгал сквозь огонь, в него бесчисленное количество раз стреляли, еще больше раз наносили ножевые ранения, он сражался со свирепыми зверями, а теперь – он пережил ядерный взрыв.

Я смогу это сделать.

Он повернулся лицом к небольшому собранию, состоящему примерно из сорока их ближайших друзей и родственников. Монк и Ковальски остались рядом с ним. Когда заиграла музыка, его взгляд упал на его сына Джека. Мальчик заерзал рядом с Джейсоном, чьей единственной свадебной обязанностью было оберегать мальчика от неприятностей, что, вероятно, было одной из самых сложных обязанностей.

Джейсон кивнул Грею в ответ. Технический эксперт "Сигмы" пришел в себя после всего случившегося и даже обратился к Пейнтеру с просьбой о дальнейших полевых заданиях.

Парень, должно быть, рассчитывает занять мое место.

Грей кивнул Джейсону в ответ.

Не исключено.

Его внимание привлекло какое-то движение, когда задние двери открылись. Первыми вошли две цветочницы, дочери Монаха и Кэт. Они высыпали лепестки из корзин и перекрестились со всей торжественностью священников на торжественной мессе. Но на полпути парочка начала забрасывать друг друга лепестками, что вызвало бурное хихиканье. Тем не менее, они добрались до конца, и их подхватили на руки тетя и дядя.

Затем последовала свадебная процессия, окутанная волнами малинового шифона, Кэт, как подружка невесты, шла последней.

Монк прошептал рядом с Греем:

– Я самый счастливый мужчина на свете.

– Я мог бы поспорить с тобой по этому поводу, – сказал Грей, когда Сейхан вошла в часовню.

Пейнтер проводил ее, подставив локоть.

Сейхан деликатно положила руку ему на предплечье. Она была одета в темно-малиновое платье, ее вуаль и шлейф были отделаны белоснежными кружевами. Облегающий лиф из черной, как масло, кожи подчеркивал каждый изгиб ее тела.

Грей, разинув рот, смотрел, как она идет по проходу, восхищаясь ее львиной грацией. Когда они впервые встретились, она была одета в мотоциклетную кожаную куртку. Он оценил этот небольшой намек на тот момент, отмечающий годовщину их первой встречи, которая закончилась ожесточенной перестрелкой.

Он молча пообещал, что никогда не позволит этой страсти угаснуть.

Дойдя до конца прохода, Пейнтер отступил в сторону, чтобы позволить Сейхан самостоятельно преодолеть последние ступени к алтарю. Она повернулась и сжала руку директора, но не для того, чтобы удержать его, а чтобы выразить свою благодарность.

Ковальски воспользовался этим моментом, чтобы наклониться к Грею и прошептать:

– Последний шанс передумать, приятель. Женишься? Уверен, что это разумно?

В словах большого человека Грей услышал отголосок своих прежних размышлений.

Когда Сейхан подошла к нему, он наклонился и взял ее за руку.

Мудро это или нет...

Грею было все равно, и он улыбнулся от всего сердца.

И к черту осторожность.

Он посмотрел ей в глаза, бросая вызов.

Давайте отбросим осторожность на ветер.