Текст книги "Архангел (ЛП)"

Автор книги: Джеймс Роллинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 74 страниц)

31

13 мая, 13:18 по Московскому времени

Северодвинск, Архангельская область

Такер провел Марко по заснеженному тротуару, направляясь к редкому участку желтой травы, растущей во дворе церкви, рядом с вентиляционной решеткой. Он смотрел на туннель под решеткой, пока топал по тротуару, стряхивая ледяную корку с ботинок и взвешивая полезность вентиляционного отверстия как средства спасения.

Его оценка: никаких шансов на спасение.

Особенно сейчас.

Трое вооруженных охранников в белом арктическом снаряжении сопровождали их во время выгула четвероногого напарника Такера. Элли шла рядом с ними, кутаясь в пуховик, который был ей слишком велик.

Их небольшая группа только что покончила со скудным обедом в своей камере. Завтрак состоял из холодной чечевичной каши с хрящеватым мясом неизвестного происхождения и буханки хлеба. Даже Марко воротил нос от такого угощения, пока Такер не приказал ему есть. Собаке нужно было набираться сил.

Они все это делали.

Пока Марко принюхивался и кружил, Такер смотрел на раскинувшуюся перед ним военно-морскую базу в Белом море. В затянутом облаками небе над головой слабо светило солнце. Прошлой ночью, когда они прибыли в Северодвинск, шел небольшой снег, но темная линия на горизонте указывала на то, что еще до наступления темноты с моря придет сильный шторм.

Вблизи база выглядела так же, как и многие другие, через которые Такер проходил в качестве рейнджера: желтые доковые краны, здания из бетонных блоков, узкие кирпичные трубы, из которых валил дым. Мужчины и женщины в военной форме проходили мимо, держась на почтительном расстоянии, опустив глаза и кутаясь в куртки. Грохот тяжелой техники и резкие звуки выстрелов заклепочных установок разносились по всей верфи.

Громкий грохот привлек внимание всех присутствующих к повороту, где мимо проехал восьмиколесный бронетранспортер с 30-миллиметровой пушкой на крыше. Такер узнал бронетранспортер БТР-80А. Судя по большим колесам и широким протекторам, эта машина, как и большая часть оборудования базы, была приспособлена к арктическим условиям – не говоря уже о бригаде, которая тренировалась на этой базе, используя окружающий замерзший ландшафт и моря для своих учений.

– Поторапливайтесь, – рявкнул позади них охранник, подгоняя их взмахом автомата.

– Похоже, наша неторопливая прогулка подошла к концу, – прокомментировал Такер для Элли.

Марко, должно быть, понял и, в конце концов, присел на корточки над решеткой и выпустил струю прямо в паровой туннель. Такер надеялся, что запах распространится далеко по всей базе. Это то, что они получают за качество своей еды, но Такер знал, что жидкий стул Марко, скорее всего, также вызван стрессом.

Другой охранник закричал на собаку, поднимая приклад автомата.

Элли преградила ему путь, прежде чем Такер успел это сделать. Она обругала солдата по-русски, по крайней мере, это прозвучало именно так.

Солдат отступил и направил оружие в сторону церкви, приказывая им идти внутрь.

– Шевелитесь.

Их погнали обратно к святилищу. Старинная церковь Святого Причастия была построена из покрытого лишайником камня и тесаной сосны, почерневшей от времени. Но на ее высокой колокольне сиял золотой православный крест, который выглядел недавно установленным.

Их отвели в заднюю часть церкви, где лестница вела вниз, в подвал. Прошлой ночью Такер был удивлен, увидев место их заключения, а затем их загнали в мрачный подвал под позолоченным нефом церкви. Он быстро определил, что это здание построено на месте сохранившейся с советских времен, бывшей тюрьмы или, возможно, старого секретного объекта.

Очевидно, что новые владельцы, православная церковь – или, по крайней мере, некий протоиерей – все еще находили такое место полезным.

Охранники отвели их в камеру. Элли предложили отдельное жилье, но она настояла на том, чтобы присоединиться к Такеру, явно не желая оставаться в одиночестве. Хотя он подозревал, что это было связано не столько с его присутствием, сколько с присутствием Марко. Пес спал рядом с ней в ее кровати. Она обнимала его одной рукой, словно защищая.

Как только их заперли в камере, Такер рухнул на свою кровать в другом конце комнаты, где матрас был толстым и жестким, как колода игральных карт. У них был общий туалет и душ в открытом углу, из которого постоянно капало. Но, повернувшись друг к другу спиной, они сохранили некоторую степень уединения.

Элли опустилась на свою койку.

Марко, не дожидаясь приказа, запрыгнул рядом с ней.

Такер едва заметно кивнул ему.

Хороший мальчик.

Элли уставилась на него, откинувшись на руки. Некоторое время она молчала, затем выпрямилась.

– Расскажи мне о себе, – тихо попросила она. – Как ты оказался здесь, запертый со мной?

– Очевидно, серия неудачных выборов.

Она сердито посмотрела на него, явно желая чего-то большего, чем легкомыслие. В ее глазах а также тонкой линии губ, он увидел искорку страха. Она осознавала опасность, вероятность смертельного исхода, но все же держала себя в руках, возможно, из-за врожденного русского стоицизма, принятия несправедливости жизни. Но он подозревал, что дело было просто в этой женщине, которая дважды становилась между ружьем и его собакой.

Такер вздохнул, понимая, что должен дать ей честный ответ.

– Я вырос в стране, где не намного теплее, чем в Сибири. Ролла, Северная Дакота. Недалеко от канадской границы.

– На что это было похоже?  Место, где вырос?

– Довольно мило. Проводил лето на озере Уиллоу, гулял по Северным лесам. Зимой ходил на снегоступах и ловил рыбу со льда. Но это было не так идиллически, как кажется на открытке.

– Почему так?

– Мои мама и папа умерли, когда мне было три года. – Он пожал плечами. – На самом деле я даже их не помню. Это просто фотографии в фотоальбоме. Меня вырастил мой дедушка. Потом, когда мне было тринадцать, у него случился сердечный приступ, когда он разгребал снег одной суровой зимой. Я нашел его тело, вернувшись, домой из школы.

Она поморщилась.

– Какой ужас.

Он продолжил, не совсем понимая, почему был так откровенен.

– После этого, не имея других родственников, я оказался в приемной семье. В семнадцать лет я подал прошение и пошел в армию.

Он перескочил через мрачные годы, проведенные в промежутке между этими двумя периодами его жизни.

Неудивительно, что я люблю собак больше, чем людей.

– Так вот как у тебя оказались Марко и Кейн? – спросила она, проводя пальцами по загривку Марко. – Военные служебные собаки.

– На самом деле, сначала это были Кейн и Авель – брат Кейна.

Должно быть, она что-то прочла по его голосу или поведению. Она снова поморщилась, словно почувствовав, что это был источник боли.

– Я потерял его во время перестрелки в Такур-Гаре. Мы помогали солдатам Десятой горной дивизии охранять бункеры в месте под названием Хеллс-Хаф-Пайп, когда взорвались два самодельных взрывных устройства. Боевики движения ”Талибан" выскочили из укрытий.

Он потряс головой, пытаясь избавиться от воспоминаний, но они остались в памяти.

Он вернулся на вершину горы.

Он и горстка выживших смогли занять оборонительную позицию и продержаться достаточно долго, чтобы приземлился вертолет эвакуации. Как только Кейн и его товарищи по команде погрузились, он уже собирался спрыгнуть и пойти за раненым Авелем, но прежде чем он успел это сделать, член экипажа втащил его обратно на борт и удерживал там, где он мог только наблюдать.

Двое бойцов "Талибана" погнались за Авелем, который, прихрамывая, направлялся к поднимающемуся вертолету, его полные боли глаза были устремлены на Такера, за ним тянулся кровавый след. Такер рванулся к двери, но его снова оттащили назад.

Затем бойцы "Талибана" добрались до Авеля.

Он отогнал эти последние воспоминания, но голос, вечно звучащий в глубине его сознания, произнес: "Ты мог бы постараться сильнее, ты мог бы добраться до него".

Если бы он это сделал, он знал, что его бы тоже убили, но, по крайней мере, Авель умер не в одиночестве.

– Прости меня, – прошептала Элли.

– Я смирился с этим.

С трудом.

Он представил себе засушливую пустыню Аризоны и бегущих по небу солнечных псов, где он смог немного избавиться от своего горя.

Но он никогда полностью не оправится от этой потери.

И он знал почему.

Я не хочу быть таким.

Авель заслужил эту боль.

К тому же, это горе преподало мне важный урок.

Он пристально посмотрел на Марко.

Никогда больше я не дам сдержать себя.

Он прочистил горло и кивнул Элли, собираясь сменить тему.

– А как насчет тебя? Как получилось, что ты стала ботаником? Особенно тем, кто специализируется на плотоядных растениях.

Она выглядела так, словно хотела спросить у него еще что-то, но промолчала.

– Я выросла в Санкт-Петербурге, в семье отца-одиночки. В советское время он был агрономом, специализировавшимся на растениеводстве. Лето я проводила в городском ботаническом саду, часто работая лаборантом у отца, иногда путешествуя с ним по России. В то время как он склонялся к практичности производства продуктов питания, в частности зерновых культур, я была больше очарована необычными стратегиями, которые растения использовали для выживания, конкуренции и процветания.

– И я подозреваю, что нет ничего более необычного, чем растения, которые становятся плотоядными.

Она устало улыбнулась ему.

– На самом деле это старая стратегия, которой восемьдесят миллионов лет. Способ адаптации и выживания в регионах с бедными питательными веществами почвами. Даже мой отец интересовался их генами. Это было частью его исследования, целью которого было выяснить, можно ли включить некоторые из тридцати шести тысяч генов, уникальных для плотоядных растений, в пищевые культуры, чтобы сделать их более выносливыми.

– Итак, он хотел создать пшеничное поле, которое поедало бы саранчу, а не наоборот.

Ее улыбка стала шире.

– Ничего такого драматичного. Он просто хотел увеличить скорость усвоения питательных веществ из бедных почв.

– У него получилось?

Она опустила глаза.

– У него были небольшие успехи, но девять лет назад, когда я еще училась в университете, он заболел раком поджелудочной железы. Через шесть месяцев он скончался. Он умер до появления генной технологии, которая ускорила бы его исследования.

– И ты продолжаешь идти по его стопам.

– Косвенно. Я работала с теми же генами, создавая гибриды, изучая, как определенные признаки возникают в результате комбинаций разных хромосом. Удивительно, насколько многие из этих генов – те, которые вырабатывают пищеварительные ферменты или обеспечивают движение, – имеют аналоги у животных. Это потрясающий пример параллельной эволюции флоры и фауны. На самом деле...

Громкий хлопок заставил ее подпрыгнуть. Даже Марко резко выпрямился.

Такер повернулся к двери.

Через крошечное зарешеченное окошко он увидел, как мимо их кельи промчался Эрик Раз с постриженной головой, направляясь к лестнице, ведущей в церковь.

Такер нахмурился, почувствовав напряжение монаха.

Означало ли это, что Сычкин прибыл из Сергиева Посада? И если да, то что это значит для нас?

Элли с трудом сглотнула и посмотрела на него. Вопрос легко читался на ее лице.

Что мы собираемся делать?

Прислушиваясь к удаляющимся тяжелым шагам Эрика, Такер был уверен только в одном.

У нас мало времени.

17:09

Ковальски выпрыгнул из одномоторного самолета "Байкал LMS-901", который приземлился на небольшое озеро в десяти милях к югу от города Северодвинск. Когда его ботинки коснулись льда, под ногами раздался громкий треск. Он присел, чтобы перевести дыхание, ожидая, что вот—вот провалится под лед, но тот выдержал.

Он с подозрением посмотрел на припаркованный самолет, ожидая, что лед треснет под ним.

В стороне Юрий, с двумя своими людьми, Виноградовым и Сидоровым открыли задний грузовой люк самолета и начали выбрасывать сумки со снаряжением. Братья были близнецами. Но светловолосый Вин был на несколько дюймов ниже Ковальски из-за телосложения квотербека, в то время как Сид был на фут ниже из-за плотного телосложения полузащитника. Единственными чертами, которые делали их похожими, были суровые выражения лиц и еще более суровый взгляд.

Оба служили вместе с Юрием в российском военно-морском флоте.

Другой молодой человек, не старше двадцати, по имени Фадд, был пилотом "Байкала". Парень больше времени тратил на болтовню, чем обращал внимание на скорость, высоту и углы захода на посадку. Тем не менее, Фадд посадил их прямо на озеро, не пробив лед.

Монк закончил договариваться с пилотом, а затем присоединился к Ковальски на озере. Последний член их спасательной команды выскочил наружу. Кейн поднял морду, ощупывая воздух, уже в поисках своих пропавших напарников.

Монк надеялся, что Кейн, как и в Сергиевом Посаде, почует запах своих товарищей по команде.  Пес, явно потерпевший неудачу в этот момент, опустил нос и стряхнул со своей шерсти воспоминания о долгом путешествии.

Они уехали посреди ночи, преодолев семьсот миль на паре грузовиков. Им потребовалось четырнадцать часов, чтобы добраться до Архангельска, портового города на Белом море. Оказавшись там, они взяли самолет из рыболовецкого чартера, для чего Юрию пришлось передать сумку, набитую пачками рублей.

После этого они совершили тридцатимильный переход к озеру. Чтобы продолжить свою игру в простых рыбаков, Фадд начал сверлить лунки во льду и устанавливать удочки.

Монк махнул рукой в сторону западного берега, на заснеженный лес, покрывающий невысокие холмы.

– Давайте отправляться в путь.

Пятеро мужчин и Кейн двинулись по льду.

Это был мрачный поход.

Вчера днем Грей вернулся после того, как чуть не утонул в "потерянной библиотеке". Он сообщил о смерти епископа Елагина и отца Бейли. Он также поделился знаниями, которые они получили благодаря этой жертве: о возможном местонахождении затерянного континента, и о страшном предупреждении, об опасности, которая может угрожать миру, если ее высвободить. Грей и остальные, включая сестру Анну, уже летели самолетом в город Певек на побережье Восточно-Сибирского моря, откуда им предстояло на вертолете добраться до коммерческого ледокола и начать поиски в этих замерзших водах.

Но, несмотря на срочность поиска Гипербореи, на необходимость выяснить природу угрозы, они не могли бросить Такера и доктора Штутт или даже Марко. Не попытавшись спасти их.

С этой целью они привлекли дополнительных союзников и ресурсы.

Выбравшись с озера на поросший лесом берег, Юрий достал из рюкзака GPS-навигатор. Он немного постоял, чтобы сориентироваться, а затем направился в горы, следя за красной точкой на экране своего монитора. После пятнадцати минут ходьбы они поднялись на вершину холма.

– Мы на месте, – твердо заявил Юрий.

Ковальски потребовалось несколько мгновений, чтобы разглядеть белую маскировочную сеть, на дне лощины впереди них. Помогло то, что к этому месту вели следы от протекторов, хотя за ночь снег частично засыпал тропинку.

– Одевайтесь, и поехали, – сказал Монк, вглядываясь в небо между соснами. Поднялся ветер, сдувая снег с веток и осыпая им людей. – Шторм быстро приближается. Мы хотим оказаться в центре непогоды к тому времени, как доберемся до базы.

Юрий и двое его людей откинули сетку, за которой виднелась пара машин.

Одним из них был снегоход "Беркут-2". У него была двухместная кабина с подогревом. На крыше был установлен пулемет ПКП "Печенег" 6П41. В кузове было открытое сиденье стрелка, расположенное над задним грузовым отсеком.

Вторым транспортным средством был двухместный снегоход А-1. Он выглядел как мотоцикл с коляской, но на больших колесах.

Достав из вещмешков дополнительные винтовки и оружие, команда погрузила их в две машины, затем переоделась в российское арктическое боевое снаряжение, которое состояло из камуфляжных костюмов белого и серого цветов. Они натянули на головы темные балаклавы, а затем белые шлемы с черными забралами.

Ковальски знал, что Пейнтер и Кэт договорились о доставке оборудования с Богданом, который также координировал их транспортировку. У промышленника было множество связей в преступном мире, чтобы облегчить все это. Кроме того, было хорошо известно, что огромное количество российской военной техники имеет неприятную привычку выпадать из грузовиков.

Монк подошел к Ковальски, заметив, что тот борется со своим пальто.

– Как твоя рука?

– Я справлюсь. – Он просунул руку в рукав, немного грубо, пытаясь доказать свою точку зрения. – Сквозь повязку почти ничего не просачивалется.

Монк нахмурился, глядя на него.

– Тебе следовало остаться.

Как медик команды, Монк не хотел брать Ковальски на операцию, но этому не суждено было случиться. Такера схватили, когда он пытался спасти задницу Ковальски. Так что он не собирался сидеть сложа руки.

Кроме того, он был нужен здесь – и не только из-за своей мускулатуры и способности взрывать все подряд. Он свистнул и подал знак Кейну, который перешел дорогу и последовал за ним к "Беркуту". Такер научил Ковальски базовому набору словесных команд и жестовых сигналов, которые помогали ему работать с Марко. Кейн тоже знал их и многое другое.

Последнее наставление Такера было самым четким.

Доверяйте собаке, и она будет доверять вам.

Ковальски надеялся, что это правда.

Когда все было готово, группа разделилась и отправилась в путь. Монк забрался на снегоход "А-1" вместе с Сидом. Ковальски присоединился к Юрию в "Беркуте", а Кейн устроился между ними. Выйдя на улицу, Вин забралась на место стрелка позади кабины.

Взревели два двигателя. Машины рванулись вперед, набирая скорость. Они летели через заснеженный лес, через холмы и открытые равнины. Этот район был одним из многих тренировочных полигонов, используемых арктической бригадой базы. План состоял в том, чтобы изобразить из себя запоздавших солдат, спешащих укрыться от вечернего шторма. Они должны были направиться к задним воротам базы, где, как они надеялись, на них будет обращено меньше внимания, и где у их поддельных документов было больше шансов пройти проверку.

С этого момента их цель была проста.

Заходим и выходим как можно быстрее.

Ковальски уставился вперед.

Кейн тяжело дышал рядом с ним, выражая беспокойство, которое они все разделяли.

Впереди темные, тяжелые от снега тучи сгущались в вышине, закрывая солнце и погружая мир в тени. Порывы ветра дули так, что дребезжало лобовое стекло.

Перед ними расстилались огни военного городка Северодвинск. Для въезда в город требовалась специальная виза, но там, куда они направлялись, было еще больше ограничений.

Военно-морская база Белого моря располагалась на западном берегу дельты реки Двина, там, где она впадала в море. В многочисленных доках и на верфях обслуживались и испытывались новейшие подводные лодки и корабли Арктического флота. Она, несомненно, была хорошо защищена.

Но им пришлось рискнуть.

Кейн заскулил рядом с ним, едва слышно.

– Перестань жаловаться, – предупредил Ковальски собаку. – Мы найдем их.

Он направил вездеход к огням, к грозовому небу.

Или погибнем, пытаясь это сделать.