Текст книги "Архангел (ЛП)"

Автор книги: Джеймс Роллинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 74 страниц)

5

11 мая, 3:07 по московскому времени

Санкт-Петербург, Российская Федерация

Такер Уэйн преследовал свою цель по лабиринту темных переулков. До рассвета оставалось еще несколько часов, но город оставался в ночных сумерках. На этой северной широте солнце в теплое время года едва опускалось за горизонт. Хотя "теплый" – было не то слово, которое он употребил бы для обозначения этой весенней ночи.

С каждым выдохом его дыхание становилось ледяным. Щеки и нос немели от холода. Он пожалел, что не оделся подобающим образом, но ему хотелось, чтобы его одежда была невзрачной: поношенные джинсы, потрепанное оливково-зеленое пальто и шерстяная шапочка, низко надвинутая на глаза. Он надеялся сойти за рабочего, возвращающегося домой с ночной смены. Со своими светлыми волосами песочного цвета он, безусловно, выглядел вполне по-русски.

И все же, когда он шел по переулку, его шестифутовая фигура была сгорблена. Между зданиями он заметил проблески Невы. Её воды были окутаны густым туманом.

Час назад он проследовал за своей целью по мосту на Аптекарский остров. Ночная охота началась в Выборгском районе, часть которого принадлежала российской мафии.

Он не знал, зачем этот человек приехал на остров. Такер познакомился с этой местностью после прибытия в Санкт-Петербург неделю назад. Еще в восемнадцатом веке Аптекарский остров – или Аптекарский огород – был преобразован Петром Великим в место расположения лабораторий и главного медицинского учреждения страны. Это продолжалось и сегодня, большой остров был усеян множеством исследовательских институтов, но большая часть суши теперь была застроена жилыми комплексами, которые образовывали лабиринт пешеходных дорожек, обсаженных сосновыми аллеями.

По мере того, как Такер углублялся в лабиринт переулков, он периодически сверялся с цифровым планшетом. На дисплее светилась карта улиц. Крошечная точка перемещалась по соседней улице. Она шла вдоль Невы параллельно переулку.

Такер шел в ногу со своей целью по этому переулку.

Куда, черт возьми, ты идешь?

Его целью был тридцатидвухлетний серб Аркадий Радич, имевший связи с экстремистскими группировками на Балканах. В основном он работал курьером. По данным "Сигмы", этот человек периодически работал на "Нео-гильдию" – так "Сигма" назвала новую организацию Вали Михайловой. То, что серб жил в Санкт-Петербурге, в отличие от его обычного места жительства на Балканах, сделало его объектом интереса.

Тем не менее, даже с этой информацией Такеру потребовалось две ночи, чтобы выследить этого человека. Такер был вынужден действовать осторожно. Он не мог рисковать быть пойманным – ни Радичем, ни, конечно, российскими властями. Прошлой ночью серб напился в баре до бесчувствия и в итоге захрапел в постели любовницы или подружки.

Но сейчас он направляется не туда.

Это усилило подозрения Такера.

Несколько часов назад директор Кроу сообщил ему о вчерашнем  происшествии в Москве, и о возможной причастности Михайловой. Пейнтер хотел, чтобы Такер немедленно отправился на юг, в столицу, но тот отказался.

Он доверял своей интуиции.

Радич, не просто так оказался в Санкт-Петербурге. Если это как-то связано с Михайловой, то, что бы ни происходило в Москве, скорее всего, заставит этого человека пошевелиться и, возможно, выведет Такера на других оперативников "Нео-гильдии" в городе.

А оттуда, надеюсь, и к самой Вале.

Такер прикоснулся к своему горловому микрофону и связался по рации со своим напарником.

– Ковальски, ты получаешь информацию об объекте?

До его ушей донесся грубый голос.

– Я сейчас обхожу его позицию.

– Соблюдай дистанцию. Не хочу его спугнуть.

– Ты не обо мне беспокойся.

Такер нахмурился. – Кейн знает, что делает.

Такер изучал видеозапись, появившуюся в верхней части его планшета. На ней, под низким углом, был показан вид на реку, покрытую туманом. Его напарник бежал по парковой зоне, окаймляющей берега Невы. Мимо мелькали березы с белой корой, голые и похожие на скелеты. Напарник обходил подстриженные кусты, прятался под скамейками.

Кейну не требовалось особых указаний Такера.

Он определенно знает, что делает.

Бельгийский малинуа – бывшая служебная собака военных – был напарником Такера во время его многочисленных командировок в Афганистан. После увольнения со службы он взял с собой Кейна, но, похоже, уникальные навыки этого дуэта все еще были необходимы. Когда-то, в армии рейнджеров, эта пара служила следопытами: участвовала в поисково-спасательных операциях, в эвакуации людей, в слежке за объектами для захвата.

Как сейчас.

Он представил себе семьдесят фунтов поджарых мышц Кейна, быстро двигающегося, с напряженными ушами и низко опущенным хвостом. Тело пса прикрывал штурмовой жилет К9 – водонепроницаемый и усиленный кевларом, замаскированный под черно-подпалую шерсть. В ошейнике животного были спрятаны беспроводной передатчик размером с ноготь большого пальца и камера ночного видения, что позволяло им находиться в постоянном визуальном и звуковом контакте друг с другом.

Хотя они понимали друг друга и без слов.

Ранее, в тени моста позади него, Такер определил цель. Он указал двумя раздвоенными пальцами на Радича и отдал простую команду: "ВЫСЛЕЖИВАТЬ". Затем Такер уточнил этот приказ, поднеся эти пальцы к губам: "СКРЫТНО".

После этого Кейн бросился прочь, растворившись в тумане. Такер был уверен, что пес выполнит эту инструкцию и будет импровизировать по мере необходимости. Микрочип, вживленный в плечо Кейна, позволял Такеру следить за своим напарником и, одновременно за положением Радича.

Пока Такер шел по переулку, рация у него в ухе чирикнула вопросом Ковальски.

– Как ты думаешь, куда направляется этот ублюдок?

– Понятия не имею. Возможно, это погоня за тенью. Если это ни к чему не приведет, утром мы отправимся в Москву.

– Присоединимся к Грею и остальным?

– Подвезу тебя. Я сделал все, что мог.

– Но...

– Я не являюсь частью ”Сигмы", – напомнил ему Такер. – По крайней мере, формально. Я согласился приехать сюда только из—за своих местных связей, и мы в значительной степени исчерпали их, чтобы найти Радича. Если ”Сигма" привлечет других игроков, я снимаю себя с доски.

– А как насчет Вали Михайловой?

– К черту все это. Я не знаю эту женщину. Она ваша проблема. – Такер провел пальцем по сморщенному шраму на щеке. – А у меня своих проблем хватает, и у Кейна тоже.

Год назад его четвероногий партнер чуть не лишился одной из этих конечностей. Кейн по-прежнему ходил, слегка прихрамывая по утрам, хотя сейчас состояние этого крепкого пса уже было значительно лучше.

И все же он представил себе сияющие глаза Кейна, когда пес бросился в погоню за Радичем. Это было то, чему овчарка была обучена и чем гордилась. Такер знал это. Именно поэтому он согласился приехать в Россию. После долгой реабилитации Кейну нужно было выходить в поле.

И как бы мне ни было неприятно это признавать, мне это тоже нужно.

Дело было не в том, что Такер был адреналиновым наркоманом, не в том, что он жаждал услышать свист пуль у себя над ухом или не в том, что ему не хватало запаха пороха в перестрелке. Его последнее пребывание за границей оставило его разбитым и потрясенным. Как и Кейн, он сломал ногу и несколько месяцев носил гипс. У него было достаточно причин залечь на дно, найти более спокойную жизнь – и он, возможно, сделал бы такой выбор.

Но, вернувшись в Южную Африку, он вспомнил, как стоял у перил крыльца охотничьего домика, где он восстанавливал силы. Внизу, на краю травянистой саванны, Кейн сидел на корточках, навострив уши. Пес время от времени оглядывался, его глаза ярко блестели.

Такер все понял.

У кинологов была фраза, описывающая их отношения со своими собаками: "Это происходит на поводке". Со временем они научились понимать друг друга, не нуждаясь в общении. Их связь проходила вверх и вниз по поводку, который связывал их вместе. И это, безусловно, относилось к нему и Кейну. Эта пара была связана крепче любого поводка, каждый из них мог читать мысли другого, и эта связь выходила за рамки любого произнесенного слова или жеста.

В тот момент, еще в Африке, Такер понял, что хотел сказать ему Кейн.

Поехали уже.

Эти двое не должны были останавливаться на достигнутом. За время их долгого выздоровления страсть к путешествиям только усилилась. Такер всегда чувствовал себя бодрее, когда перед ним открывались новые дороги, тропинки, ведущие к неизведанным горизонтам.

Кейн тоже.

Когда Кроу позвонил и попросил его о помощи, он согласился. Кроме того, была еще одна причина…

– Что-то происходит, – сообщил Ковальски по радио с ноткой срочности.

– Понял, – ответил Такер.

Он снова сосредоточился на светящейся карте улиц и пятнышке своей цели. Радич приближался к краю обширного парка, который граничил с рекой. Достопримечательностью был Ботанический сад Петра Великого площадью пятьдесят акров, где в XVIII веке выращивали лекарственные растения. Это была жемчужина Аптекарского острова и старейшее ботаническое учреждение России.

Радич, оставив реку позади, свернул с главной улицы, на боковую, огибающую сады улочку.

Такер сбавил скорость.

Куда ты сейчас направляешься?

Поверх экрана Такер наблюдал, как Кейн приближается к тому же углу. Вид открывался из Риверсайд-парка на асфальтированную улицу. В этот ранний час на дороге не было машин. Кейн дошел до угла и остановился. Кейн опустил камеру, оценивая ситуацию.

На экране темная фигура Радича кралась вдоль железной ограды садов. Уличных фонарей не было, но Такер переключил камеру Кейна в режим ночного видения.

Изображение на экране заиграло более яркими оттенками зеленого, открывая большую часть улицы, в том числе припаркованный внедорожник —"УАЗ Хантер". Из него вылезли двое мужчин. Радич поспешил им навстречу. Троица приблизилась друг к другу.

– Что вы задумали? Пробормотал Такер.

Есть только один способ узнать.

Он передал Кейну по радио двойной набор команд. “ПОДОЙДИ БЛИЖЕ. НЕ ВЫСОВЫВАЙСЯ”.

Такер знал, что его напарник поймет. Эта порода была выбрана военными из-за их преданности и интеллекта. Кейн был примером и того, и другого: его словарный запас составлял тысячу слов, и он понимал сотни жестов. Еще более впечатляющей была способность Кейна выполнять команды. Только несколько служебных собак могли это делать.

Такера охватила гордость.

И все же, когда Кейн завернул за угол, Такер затаил дыхание.

Будь осторожен, приятель.

Получив команду, Кейн бросается к клумбе с растениями на противоположной от своей жертвы стороне улицы. Он останавливается и вдыхает запахи, которые разносятся по узкой улочке.

Он чувствует резкий запах аммиака, исходящий от других собак, который наполняет воздух вокруг. Запахи старые... наслаивались в течение многих дней. И все же инстинкт пробуждает в нем желание поднять ногу, занять это место.

Он подавляет это желание и отталкивает запах. Он втягивает другие, позволяя запахам создавать то, что не видно его глазам.

– землистый привкус плесени из сточной канавы.

– едкий запах уличного гудрона.

– запах горелого масла и машинного дыма.

– мускусный запах пота и влажной кожи.

Он сосредотачивается на последнем и бежит пригибаясь, стараясь держаться в тени с этой стороны. Он добегает до другой клумбе и останавливается, приседая.

Он навострил уши, услышав топот кошачьих лапок по стальному балкону над головой. Раздается напряженное угрожающее шипение, которое он быстро пресекает. Вместо этого он обращает внимание на людей. Их разговор звучит басовитым голосом, в котором слышны настойчивость и скрытность.

Он слышит каждое произнесенное слово. Но по опыту знает, что этого недостаточно. Приказ все еще звучит у него в груди.

ПРИБЛИЗИТЬСЯ.

Он высовывается и наблюдает за группой людей у грузовика. Он ждет, пока никто не посмотрит в его сторону, а затем бежит, пригибаясь. Его уши продолжают прислушиваться к любым признакам тревоги. Он добегает до следующих кустов. Его мышцы напрягаются, когти цепляются за камень.

Теперь грузовик стоит между ним и целями.

Голоса доносятся, но недостаточно громко.

Он выскакивает из-за растений и направляется через улицу к грузовику. Он прячется за колесом. От него разит нагретой резиной и паленым запахом, исходящим от тормозов. Он пригибается, удовлетворенный громкостью голосов компании людей.

Это подтверждается ему в ухе. Это не приказ, а всего лишь признание истины.

– Хороший мальчик, Кейн.

Такер помчался по переплетению переулков, удаляясь от реки. Он сделал последний поворот и прибавил скорость. Он направился туда, где лабиринт переходил в узкую улочку, граничащую с ботаническим садом. Согласно его карте, он должен был выйти в тридцати ярдах позади грузовика.

Он уже согласовал это с Ковальски. Здоровяк мчался по прибрежной магистрали, чтобы перекрыть другой конец улицы. Вместе они смогли бы зажать грузовик и троих мужчин между собой.

Он продолжал подслушивать разговор троицы. Они говорили по-русски. Программа-переводчик в режиме реального времени перевела их разговор на английский, но из-за того, что трое мужчин спорили одновременно, программа запиналась и прерывалась.

Тем не менее, Такер понял достаточно.

Радича наняли для выполнения его обычных обязанностей – быть курьером, – но доставлять надо было не наркотики или деньги. Вместо этого его посылка была спрятана в кузове грузовика.

– Я не перевожу людей, – решительно возразил Радич. – По крайней мере, без предварительного уведомления. Необходимо подготовиться.

– Значит вы говорите ”нет", – сказал один мужчина. – Вы отказываетесь.

– Я этого не говорил, – в словах Радича прозвучала нотка страха.

Такер дошел до конца переулка и выглянул из-за угла. В тридцати ярдах от него кузов грузовика казался просто большой тенью. Один из мужчин, сидевших в машине, затянулся сигаретой – одинокий красный огонек в темноте. Мужчина расхаживал возле калитки, ведущей в сад. На земле лежала цепь, которую, вероятно, перерезали, чтобы проникнуть внутрь.

Двое во внедорожнике, должно быть, устроили засаду и схватили кого-то, работавшего в саду.

Но почему?

Такер вполголоса обратился к Ковальски. – Ты где?

В ответ послышались вздохи. – Осталось две минуты. Может быть, три.

– Садись в грузовик, – проинструктировал Радича один из мужчин. – Поезжай сейчас же. Тебя ждут на месте встречи к полудню.

Радич выругался, но возражать не стал. Послышалось звяканье ключей, и темная фигура – Радич – обошла грузовик спереди, направляясь к водительской двери.

Такер съежился, зная, что Кейн прячется за задним колесом. Но его напарнику не требовалось предупреждения, чтобы начать действовать. Маленькая тень нырнула под кузов грузовика и исчезла под ним.

Но, как бы то ни было, этой защиты хватит ненадолго.

Радич открыл водительскую дверь, забрался внутрь и захлопнул ее за собой. Мгновение спустя двигатель взревел. Грузовик отъехал от обочины, направляясь в сторону реки.

У Такера не было времени на обдумывание стратегии.

Он вытащил из-под полы куртки пистолет Макарова. Он передал по рации две команды, по одной каждому из своих напарников.

– Ковальски, останови грузовик, который едет в твою сторону. – Такер выкатился из укрытия и приказал Кейну. – УНИЧТОЖЬ ”БРАВО-ОДИН".

Грузовик скрылся с места, где пряталась овчарка. Двум мужчинам на тротуаре потребовалось мгновение, чтобы среагировать – как на выскочившую из укрытия собаку, так и на фигуру, мчавшуюся к ним по улице. Тем не менее, они двигались быстро, что наводило на мысль о том, что они прошли боевую подготовку. Оба потянулись к кобурам с оружием.

Такер бежал, держа "Макаров" наготове, вытянув руки вперед и сжимая рукоятку пистолета обеими руками. Он прицелился в красный огонек сигареты и выпустил две пули. Первая пуля прошла мимо цели, а вторая, 9-миллиметровая, попала мужчине в правый глаз. Мужчина отлетел назад и рухнул на землю.

Кейн не издал ни звука, когда напал на противника. Единственным звуком был резкий вскрик и слышный хруст костей. Массивный пес сбил цель с ног. Когда они столкнулись, Кейн, не отпуская руки, с чудовищной силой сжал челюсти.

Противник потерял свой пистолет, но выхватил длинный нож из ножен на поясе. Он вонзил его Кейну в бок – только для того, чтобы попасть в замаскированный кевларовый жилет.

К черту это.

Такер подбежал к парочке и резко остановился. Он приставил "Макаров" к голове мужчины. Он выкрикнул приказ, почти в панике. – ОТПУСТИ. КО МНЕ.

Кейн отпустил и развернулся, уклоняясь от еще одного отчаянного удара клинком. Овчарка, тяжело дыша, подбежала к Такеру.

Такер приблизился к мужчине, намереваясь расспросить его о событиях ночи.

Русский усмехнулся и глубоко вонзил нож себе в горло.

Такер рванулся вперед, но затем остановился, осознав тщетность любого вмешательства. Мужчина захлебнулся кровью и повалился на спину.

Громкий хлопок заставил Такера присесть на корточки.

Он обернулся и увидел, как отъезжающий грузовик резко вильнул в сторону. Передняя шина задымилась и соскочила с диска. Машина выскочила на тротуар и врезалась в садовую ограду, проломив ее часть.

За грузовиком к месту аварии бежала крупная фигура.

Это был Ковальски. Он держал "Дезерт Игл" наготове. Пуля 50-го калибра, должно быть, пробила переднюю шину.

Пассажирская дверь грузовика распахнулась, и Радич вывалился наружу. Он, пошатываясь, сделал несколько шагов, посмотрел в обе стороны, затем нырнул через сломанный забор в темный сад.

Черт возьми...

Такер повернулся и побежал к воротам с оборванной цепью. Краем глаза он заметил, как Ковальски перелез через капот внедорожника, явно намереваясь последовать за Радичем через сломанный забор.

Такер связался с ним по рации. – Там пленник. В грузовике. Проверь, как он там. Мы с Кейном разберемся с Радичем.

Такер бросился в ботанический сад. Кейн не отставал от него. Такер повернулся к своему мохнатому напарнику. Все еще сжимая "Макаров", он прикоснулся двумя пальцами к своему носу, направленному в том направлении, куда убегал Радич.

– ЗАПАХ, СЛЕД, – приказал он.

Кейн спрыгивает с песчаной тропинки в темную гущу высоких деревьев. Он мчится мимо кустов. Он глубоко дышит, втягивая запахи в себя, и они проникают в носовые пазухи. После часа выслеживания запах от добычи ярко горит у него в мозгу. Ветерок с промозглой реки доносит тот же запах.

Он улавливает его и мчится вдоль него.

Он слышит за спиной топот ног – его напарник тоже бросается в погоню.

Гордость питает его, как и темная похоть. На языке у него все еще ощущается привкус крови. Его сердце колотится от ярости. У него не было времени погасить этот огонь. Охота все еще продолжается. Он мчится вперед, привлеченный запахом, приближаясь к своей жертве.

В этот момент нарастающая боль пронзает его правую переднюю конечность. Он игнорирует старую травму. Это знакомо, узнаваемо. Он отказывается замедляться.

Особенно когда перед ним ломаются ветки, увлекая его вперед.

Он слышит прерывистое дыхание, хриплое от паники.

Горький привкус страха чувствуется в запахе.

Он устремляется туда.

Затем раздается слабый звон бьющегося стекла – и все звуки затихают вдали.

Тем не менее, он остается уверенным в себе. Он улавливает запах– и вдруг через три прыжка все это исчезает на одном дыхании.

Сладкий, приторный запах наполняет его сознание, заглушая все остальное.

Кейн вынужден замедлиться, понимая, что потерпел поражение.

Его напарник подбегает к нему.

Кейн скулит от разочарования и стыда.

Но чья-то рука похлопывает его по боку.

– Все в порядке, Кейн.

Такер погнался за своим напарником, следуя за ним по пятам через высокие деревья, цветочные клумбы и ухоженный кустарник. Тропинка привела его в уголок парка, который был превращен в японский сад с прудами и арочными мостиками. Территория была покрыта густой рощей вишневых деревьев, все в раннем цвету. Повсюду летали розовые и белые лепестки, разносимые ночным ветерком. Сладкий аромат этих цветов витал в воздухе.

Должно быть, этот запах заглушил запах Радича.

Такер проклинал удачу серба.

– Оставайся со мной, – сказал Такер и пошел через японский сад.

Через несколько метров они, наконец, миновали вишневую рощу, но в носу у Кейна по-прежнему стоял тяжелый сладкий запах. По прошлому опыту Такер знал, что Кейну потребуется несколько минут, чтобы прийти в себя.

И все же перед ними возникло препятствие. Это был высокий шестиэтажный стеклянный дендрарий, одна из многих тщательно продуманных оранжерей сада. Он растянулся на длину футбольного поля, занимая площадь в один акр.

Но в каком направлении пошел Радич? Направо или налево?

Когда Такер замедлил шаг, Кейн бросился вперед.

Полагая, что его напарник снова напал на след, Такер последовал за ним. Овчарка подбежала к главному входу и обнюхала несколько осколков стекла на земле. Низкое окно наверху было разбито вдребезги, в нем до сих пор нет стекол.

Ублюдок не обошел его – он прошел насквозь.

Такер присел на корточки и заглянул в окно. Повеяло влажным воздухом. Дендрарий был полон пальм и орхидей. Он выглядел непроходимым, как самые густые джунгли. Радич мог спрятаться где-нибудь внутри, или, возможно, он планировал выбраться с противоположной стороны.

Не имея другого выбора, Такер пролез через разбитое окно. Кейн прыгнул за ним и бесшумно приземлился. Тем не менее, было заметно, что правая передняя лапа собаки – та, которую ему чуть не оторвало, – подогнулась, прежде чем снова выпрямиться.

Кейн был на пределе своих возможностей.

Такер опустился на колено.

– СТОЙ, – твердо приказал он, затем перешел на более мягкие слова. – Охраняй этот выход. Я не могу допустить, чтобы этот ублюдок обошел меня сзади.

Кейн пророкотал, почти неслышно. Пес был недоволен этой командой.

Тем не менее, Такер повторил ее, указав на разбитое окно. – КАРАУЛ.

Кейн фыркнул, сделал круг и застыл на месте.

Удовлетворенный, Такер направился в глубь дендрария.

На этот раз я охочусь один.