Текст книги "Тайна Крикли-холла"

Автор книги: Джеймс Герберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 40 страниц)

Он выпрямился, постоял неподвижно несколько секунд, глядя на другую сторону вспенившейся реки, на Крикли-холл, – а потом зашагал к мосту.

65
Возвращение домой

Бешеный ветер, пропитанный дождем, колотил по стеклам и кузову машины; Гэйб с большой осторожностью миновал поворот. Дорога здесь оказалась настолько узкой, что его могло легко вынести или в канаву с одной стороны, или на деревья – с другой, несмотря на всю устойчивость внедорожника. Ничего нельзя предсказать заранее в такую мерзкую ночь.

И то, что он сбросил скорость, оказалось весьма кстати, потому что дорога сразу за поворотом шла немного вниз и дождь сотворил на ней небольшое озеро. Даже канава с левой стороны не смогла унести эту воду. В другом случае Гэйб так и пополз бы через гигантскую лужу на малой скорости, уверенный в своем ровере с приводом на все четыре колеса, но фары осветили другой автомобиль, застрявший посреди дороги.

Две головы повернулись назад, чтобы посмотреть на Гэйба сквозь заднее стекло машины, и рейнджровер осветил встревоженные лица молодого человека и девушки, застрявших в «форде-фиесте». Они выглядели слишком молодыми, чтобы быть женатыми, почти подростки. Может быть, у них было первое свидание, подумал Гэйб, и парнишка не справился с машиной; пытаясь преодолеть водное препятствие, взял слишком высокую скорость или слишком низкую – и «фиеста» заглохла.

Гэйб в сердцах изо всех сил хлопнул по рулевому колесу ладонью. Все, чего он хотел сейчас, – это поскорее добраться домой, к Эве и девочкам, чтобы быть рядом с ними в момент общего горя. Он не нуждался в приключениях.

Дверца «фиесты» с водительской стороны открылась, молодой человек шагнул прямо в воду, дошедшую ему почти до колен. Он пошел к Гэйбу; на лице его светилось отчаяние. Гэйб нажал кнопку, чтобы опустить боковое стекло. Не обращая внимания на дождь, он высунулся наружу, облокотившись о раму окна. Хотя с неба лило как из ведра, мальчишка, приближавшийся к Гэйбу, был одет в одну лишь футболку «Кайзер» и потрепанные легкие брюки. Ветви деревьев сгибались под напором ветра, по поверхности вновь сотворенного озера на дороге бежали волны. Автомобиль содрогался при каждом новом порыве бури.

– Мы застряли! – закричал мальчишка-водитель, беспомощно показывая на свою машину.

– Да, похоже на то, – согласился Гэйб.

Ему не терпелось продолжить путь.

Промокший насквозь парнишка подошел к боковому окну, и Гэйбу стало жаль юнца. Длинные волосы молодого человека прилипли к голове и плечам, а мокрая футболка обрисовывала тощую грудь.

– Наша машина просто взяла и остановилась посреди этой лужи, – жалобно простонал парень в ухо Гэйбу. – Мы не подозревали, что тут так глубоко.

Лужа? Это не лужа, это настоящее озеро, пусть и небольшое.

– Вы можете нам помочь? – с надеждой спросил парнишка.

– Я могу вас вытащить из воды, – прокричал в ответ Гэйб, – но я не знаю, что там с вашим мотором. Он может не завестись и на сухом месте. Наверное, вы набрали воды в выхлопную трубу.

Промокший пацан выглядел бесконечно несчастным; дождевая вода стекала с его носа.

– Нам необходимо добраться до соседней деревни. Моя девушка живет там.

– Далеко это?

– Около пяти миль.

Очень хорошо, подумал Гэйб. Ему не придется слишком отклоняться с дороги, если он возьмет эту парочку на прицеп.

– Послушайте, у меня нет буксирного троса, но если вы поставите свою машину на нейтральную передачу, я готов подтолкнуть вас сзади. А когда вы выберетесь из воды, поставим вашу тачку к обочине. Вы можете бросить ее здесь, а я отвезу вас домой к вашей девушке, и оттуда позвоните ремонтникам, чтобы они забрали ваш «форд». Впрочем, сомневаюсь, чтобы сегодня кто-нибудь взялся за такую работу, при такой-то погоде.

Они оба вздрогнули, услышав резкий, громкий треск на другой стороне дороги. Большая ветка ближайшего дерева оторвалась от ствола и повисла над ними.

– Ну, вперед! – крикнул Гэйб.

– Спасибо вам! Я перед вами в долгу!

Молодой человек отправился вброд назад к своей машине, и сквозь заднее стекло «форда» Гэйб видел, как тот объясняет ситуацию своей подружке. Девушка, освещенная фарами рейнджровера, обернулась и помахала Гэйбу, благодаря его.

Гэйб тронулся с места на первой скорости.

– Ладно, посмотрим, что тут можно сделать, – пробормотал он себе под нос, крепко надеясь на своего четырехприводного коня.

66
Охотник за привидениями

Удар ветра заставил парадную дверь распахнуться во всю ширь, и дождь ворвался в дом, когда Эва отправилась на хриплое дребезжание звонка.

Высокая мужская фигура виднелась на крыльце, держа в одной руке трость; рядом с мужчиной, слева, стоял очень большой чемодан. Молния, сверкнувшая за спиной визитера, на мгновение превратила человека в черный силуэт. Удар грома раздался почти сразу, и Эва чуть не отшатнулась назад от оглушительного звука.

Она все еще пребывала в эмоциональном ступоре после известия о смерти сына, хотя внешне, просто ради спокойствия дочерей, выглядела спокойной и собранной. Она ждала, пока мужчина заговорит.

– Миссис Калег? – спросил тот, хотя прекрасно знал, кто она такая. – Гордон Пайк. Мы встречались вчера. – Его удивило отсутствие выражения на лице Эвы, но тем не менее он тепло улыбнулся.

– Мистер Пайк, – сказала она наконец.

Холодная волна окатила ее тело, дождь перелетел порог дома и обрызгал Эву водой.

– Да, – еще раз подтвердил он. – Вы и ваш муж согласились, чтобы я приехал сегодня вечером провести исследования.

– Исследования? Простите, я…

– Можно мне войти? Боюсь, буря все усиливается.

Эва отступила в сторону, и Пайк, прихватив свой чемодан, вошел в дом. Эва слишком растерялась, а чувства ее притупились, чтобы возражать.

– Вы помните, миссис Калег? – Пайк снял свою маленькую шляпу и хлопнул ею по бедру, стряхивая воду. Коричневый кожаный чемодан он поставил на выложенный каменной плиткой пол.

Эва с силой захлопнула дверь, преодолевая сопротивление ветра, стремившегося вновь распахнуть ее. Хотя снаружи слышался шум бури, а в высокое окно на лестничной площадке колотились струи дождя, в большом холле сохранялась относительная тишина.

– Да, конечно, – рассеянно ответила Эва на вопрос Пайка. – Но я не ждала вас… – Она умолкла на полуслове.

– Ох, но мы же договорились! Ваш муж заинтересовался моими возможностями, желая решить вашу проблему.

– Проблему?

– Я о предполагаемых привидениях. Я здесь для того, чтобы разобраться. Могу вас заверить, никаких призраков нет. – Пайк держался той же линии, что и в разговоре с Гэйбом, изображая прагматичного скептика. – Более того, – добавил он, – я докажу это вам.

Его совершенно естественная улыбка обезоруживала. Он показал на мокрый чемодан:

– Вы позволите мне распаковать оборудование? Обещаю, никому не буду мешать!

Он одарил Эву лучистым взглядом добрых глаз, а улыбка над маленькой, чуть седоватой бородкой была теплой и обаятельной. И как будто понимающей. Правда, Эва уловила легкий алкогольный запах.

– Нам только нужно решить, какие из комнат не понадобятся вам и вашей семье, там я размещу свою технику. У меня несколько камер и звукозаписывающая аппаратура, видите ли. И инструменты для фиксации движения и замера изменений давления. Не удивляйтесь, если потом обнаружите тальк на полу или мебели. Это для того, чтобы заметить возможные отпечатки рук или ног. Тальк потом легко убрать пылесосом.

– Мне очень жаль, но… – Эва чуть было не сказала «это не слишком удобно», но это слово вряд ли подходило при данных обстоятельствах. – Мы… мы сегодня получили плохие новости, – закончила она с запинкой.

– Ох, моя дорогая миссис Калег, мне очень жаль… – Его сочувствие выглядело безупречно искренним. – Могу я вам чем-нибудь помочь?

Эва удрученно качнула головой.

– Нет, спасибо. Это мой маленький мальчик. Я вчера говорила вам, что он пропал уже давно, а сегодня мы узнали… узнали, что он мертв.

– Боже мой! Это ужасно. – Большая рука Пайка взлетела в воздух и на мгновение коснулась плеча Эвы, легко, почти неощутимо. – Может, хотите рассказать мне о своем сыне?

Пайк не понимал, почему глаза Эвы не опухли от слез. Она на удивление спокойно восприняла свою утрату. Но потом, судя по тону ее голоса, Пайк решил, что она просто где-то далеко отсюда. Ничего необычного: потрясение в результате внезапной трагедии или тяжелой утраты может притупить чувства человека, заставить его онеметь, так что он будет выглядеть отстраненным и холодным, а не горюющим.

– Вы очень добры, – серьезно сказала Эва, – спасибо, я провела весь вечер, разговаривая о Кэме с дочерьми… Кэм – это его имя… а теперь нам нужно время, чтобы справиться с горем.

– Как ваши дочери восприняли трагическое известие? – Пайк просто лучился озабоченностью.

– Лорен ужасно расстроена, это наша старшая девочка, как раз ей вы вчера помогли.

Он кивнул.

– А Келли, – продолжила Эва, – ну, она немножко поплакала, но ей слишком мало лет, чтобы понять по-настоящему… – Голос Эвы снова затих.

– А сколько лет Лорен? Вроде бы двенадцать, так вы говорили?

– Да, ровно двенадцать. Они с Келли сейчас в своей спальне, пытаются осмыслить… Думаю, Лорен ради меня старалась держаться храбро.

– А вашего супруга нет дома? – Пайк уже понял, мистера Калега дома нет, но от вопроса хуже не стало бы.

– Гэйб все еще в Лондоне. Он должен был опознать тело. Надеюсь, он в порядке.

Великолепно, подумал Пайк.

– Знаете, вчера он проявил большое желание, чтобы я провел исследования беспорядков в этом доме. И хотя вам всем сейчас очень тяжело, я уверен: он бы захотел, чтобы я взялся за дело. Если я сумею – а я в том ничуть не сомневаюсь – доказать, что никаких привидений в Крикли-холле нет, то у вас будет одной причиной для тревоги меньше.

Эва подумала, что надо рассказать Пайку о прошлом вечере, когда она чуть не утонула в ванне, о том, как сильные руки толкали ее вниз, под воду, почти заледеневшую, – но у нее не было сил объяснять необъяснимое. Говорить об этом с Пайком ей казалось бессмысленной затеей – она сама видела в этом доме слишком много такого, что никак не поддавалось рациональному объяснению, но слишком устала, слишком выдохлась, чтобы пытаться убедить его.

Он все продолжал что-то говорить, но Эва не слышала ни слова. Она даже не могла счесть его бесчувственным, таким искренним он казался.

– Обещаю, вы и не заметите, что я здесь. Я начну с верхней части дома, с чердака, где вы слышали шаги, а потом мне было бы интересно заглянуть в подвал, где может таиться главная причина посторонних звуков, которые вам мешают. Колодец, подземная река, какие-то повреждения фундамента и так далее. У вас, кстати, нет качественных архитектурных планов Крикли-холла? Нет? Они могли бы здорово помочь, но это не важно.

Воля Эвы размякла от горя. Она смотрела вниз, словно обдумывая просьбу Пайка, но на самом деле она размышляла об умершем сыне. Ее мысли прервал детский голос, донесшийся с лестницы:

– Чего нужно этому дяде, мамуля?

Келли, надув пухлые щечки, стояла рядом с Лорен на площадке лестницы, между этажами. На Келли была ее розовая пижама, а старшая сестра надела ночную рубашку до лодыжек.

– Это мистер Пайк, – терпеливым тоном произнесла Эва. Она-то надеялась, к этому времени Келли уже заснет. – Он пришел разобраться в тех странных звуках, которые все мы слышали, хочет найти их причину.

– Это хорошо, – заявила Келли. – Я терпеть не могу шум, если вокруг никого нет. Но огоньки мне нравятся.

Пайк не знал, о каких огоньках упомянула маленькая девочка. Но его это и не интересовало. Все внимание сосредоточилось на старшей, на Лорен. Его улыбка отразила разом и восхищение, и симпатию – добрые глаза помогали ему проделывать такой фокус.

– Привет, мистер Пайк. – Лорен выжала из себя улыбку.

Ее лицо покрывали пятна высохших слез, веки покраснели. Плечи девочки слегка горбились – еще один знак горя. Она выглядела очень ранимой.

Эва негромко сказала, обращаясь к младшей дочери:

– Келли, тебе давно пора спать.

– Я слишком расстроена, чтобы уснуть, мамуля. А что, этот дядя собирается прогнать шум и стук? – Она потерла глаза кулачком.

Эва обернулась к Пайку.

– Я не уверена…

Однако он перебил ее:

– Миссис Калег, ваш муж высказался вполне определенно.

– Да, но не сегодня, не этой ночью.

– Боюсь, завтра мне придется уехать на несколько дней, – солгал он. – Так что этот вечер – все, чем я располагаю. Я даже не останусь здесь на всю ночь. Я только должен установить оборудование: камера тут, магнитофон там, капроновый шнур еще где-то, поперек двери. Все, что мне нужно, – пара часов или около того. Вы можете просто ложиться спать, не думая обо мне, – я уйду тихонько и вернусь рано утром, если вы не хотите, чтобы я тут оставался. – Да, если бы они легли спать, все было бы куда легче. На самом-то деле он именно это и замышлял. – Ничего особенного, – продолжил он, не дав Эве возможности заговорить, – я устроюсь в кресле в какой-нибудь из комнат, может прямо в этом холле или в мансарде, чтобы присматривать за аппаратурой и проверять ее время от времени. Просто не смогу чувствовать себя спокойно, если не сделаю для вас и вашей семьи хоть что-то в столь тяжелый момент.

Его сострадающая улыбка стала чуть шире, но, конечно, не до такой степени, чтобы показаться усмешкой.

– Кроме того, мне пришлось проделать долгий путь, да в столь ужасную погоду, какой я никогда в жизни не видел. (Это не было правдой, потому что ему и Магде пришлось пробиваться сквозь точно такую же бурю много лет назад.) Будет очень неприятно, если усилия пропадут даром.

Эва чувствовала, что ее воля ослабевает, она почти не владеет собой. Пайк был убедителен, он обладал открытыми, искренними манерами. Но вовсе не его просьбы заставили Эву отступить, просто ей сейчас было все равно. Она видела, что Лорен очарована Гордоном Пайком, несмотря на глубокую печаль по Кэму. Может быть, девочка увидела в нем дедушку, которого у нее никогда не было? И может быть, если Лорен поможет этому охотнику за привидениями в установке инструментов для наблюдения и исследования и послушает его объяснения, ей это поможет на какое-то время отвлечься от тяжелых мыслей? Впервые в жизни Эва отказалась от того, чтобы выполнить родительский долг и взять на себя всю ответственность, – она переложила решение на старшую дочь.

– Как ты думаешь, Лорен? Надо ли нам позволить мистеру Пайку заняться делом и разогнать летучих мышей, под крышей или выгнать крысу из стенного шкафа? – Она предпочла не упоминать о призраках. – Ты же помнишь вчерашний разговор.

Лорен взяла Келли за руку и спустилась с лестницы. Милый высокий мистер Пайк ободряюще улыбнулся ей, и девочка почувствовала, как ему хочется, чтобы она ответила согласием.

– Папа ведь хотел, чтобы мистер Пайк сделал это, правда? – обратилась она к матери.

– Но обстоятельства-то изменились, – напомнила Эва, стараясь, чтобы в ее голосе не слышалась горечь.

Лицо Лорен на мгновение затуманилось, мысли умчались куда-то. Она все еще была слишком потрясена смертью брата, хотя и ожидала худшего уже много месяцев.

– Ты говорила, мы с Келли должны постараться жить, как прежде, как… до того, как ушел Кэм. – В тоне Лорен прозвучало нечто вроде гнева, но он не был направлен на мать.

Эва сдалась. Она посмотрела в добрые глаза психоисследователя и решительно сказала.

– Хорошо, мистер Пайк. Устанавливайте ваши приборы там, где сочтете нужным. Лорен покажет вам тот стенной шкаф на галерее, напугавший всех шумом и шкрябаньем, а я пока уложу Келли. Затем Лорен проводит вас в спальню… прошу прощения, теперь это просто пустая мансарда, как вы ее назвали.

– Мне бы хотелось изучить также подвал и колодец.

– Да, конечно. Я провожу вас туда сама, когда вы закончите дела наверху. Вдруг вы придумаете что-нибудь для двери подвала – мы ведь говорили вам, она ни в какую не желает оставаться запертой.

– Разумеется. Я воспользуюсь пружинным механизмом и смогу измерить силу, с какой распахивается дверь, может быть, тут причина в сильных сквозняках. А вы не станете входить в комнаты, которые я запечатаю?

– Нет, только нам надо знать, в какие именно.

– Я еще хочу поставить тут несколько камер и магнитофонов для фиксации движения, но после того, как вы все ляжете спать.

– Я бы предпочла, чтобы вы не оставались у нас на ночь.

– Отлично. Я уеду попозже, а вернусь завтра, рано утром. И если вы будете держаться подальше от моих маленьких… э-э… ловушек, все будет прекрасно.

– Мне неприятно выставлять вас вон в такую ночь…

– Ну, может быть, буря уже утихнет к тому времени, когда я тут все закончу. – Пайку теперь не требовалось дожидаться, пока заснет глава семьи, того ведь не было дома. – Уверен, все будет в полном порядке. – Он поднял чемодан и снова посмотрел на Лорен. – Итак, юная леди, ведите меня, я весь в вашем распоряжении.

«Как это верно, – подумал он, – как это верно, черт побери!»

Лорен изобразила слабую, но вежливую улыбку. А Келли нахмурилась, рассматривая чужого дядю, когда сестра отпустила ее руку.

67
Сквозь бурю

Лили вела машину осторожно, столь пристально всматриваясь в дорогу, что едва не утыкалась носом в ветровое стекло. «Дворники» ее «ситроена» работали отлично, однако дождь размазывал по стеклу воду, делая видимость крайне плохой. Несколько раз Лили готова была повернуть назад и отправиться домой, потому что некоторые из боковых дорог превратились в настоящие озера, и каждый раз, перебираясь через них, она боялась, что машина встанет. Но девушка продолжала двигаться вперед, медленно, упорно, полная решимости добраться этим вечером до Крикли-холла. Именно этим решающим вечером. Она все еще слышала в далеких закоулках разума отзвуки детского зова, слишком слабого, чтобы разобрать слова, но знала, чувствовала: ее помощь необходима.

Лили инстинктивно пригибала голову каждый раз, когда вслед за молнией раздавался мощный удар грома Она и не предполагала, что гроза может продолжаться так долго. Обычно грозовые облака невелики, и Лили недоумевав отчего верхние потоки воздуха не уносят их прочь.

Впереди шла другая машина, и огоньки ее стоп-сигнала то вспыхивали, то гасли, как будто водитель ехал еще осторожнее, чем сама Лили. Может, это было и к лучшему. Ей поневоле приходилось сбрасывать скорость, следуя за передней машиной, что облегчало ее задачу. Пусть тот, другой водитель совершает ошибки.

Однако машина вскоре свернула на боковую дорогу, предоставив Лили маневрировать самостоятельно. Внезапно девушку ослепили фары встречного автомобиля, и она резко затормозила, мельком порадовавшись тому, что никого нет позади. Мимо нее прошли три машины, все со включенными дальними фарами. Свет второй машины отражался от первой, свет третьей – от второй… весьма опасный способ передвижения, особенно в такую вероломную ночь.

Снова сверкнула молния, прогремел гром. Да, отличная ночка для привидений, почти весело подумала Лили. С удивлением даже обнаружила, что по проселочным дорогам продвигаться не так рискованно, как по шоссе, ведь высокие живые изгороди давали некоторую защиту от бешеного ветра, несмотря на то что ветки иных деревьев наклонялись угрожающе низко, почти задевая крышу и ветровое стекло «ситроена».

Подъезжая к перекрестку, она с трудом рассмотрела указатель, одна из четырех стрелок которого указывала прямиком на Холлоу-Бэй. Повернула направо, потом еще раз направо, прищурившись на огни встречной машины. Дорога была зловеще пуста, но, с другой стороны, какой идиот потащится куда-то в ночь вроде этой? Она сбросила газ и повернула на проселок, идущий почти в противоположном направлении; мощный порыв ветра едва не опрокинул маленький автомобиль, повернувшийся боком. Руки Лили изо всех сил вцепились в руль, удерживая машину. Наконец она на узкой дороге, защищенной высокими, поросшими густой травой склонами. «До Холлоу-Бэй осталось не больше двух миль», – успокоилась Лили. Совсем близко. Трудно ехать при таком дожде и ветре. Лили уговаривала себя не отступать. Не важно, что ее терзал сильный страх. Тем более что именно страх и погнал ее в Крикли-холл. Она была там нужна. Детям. В этом Лили была уверена.

После еще одной кошмарной мили девушка добралась наконец до поворота на прибрежную деревушку, с облегчением убедившись – до нужного дома осталось совсем немного. Ветер свистел вокруг машины, дождь неустанно колотил по ее крыше. Деревья раскачивались, словно соломинки, кусты сотрясались. Лили рукавом пальто нервно стерла пар, севший на лобовое стекло от ее дыхания. Ей пришлось еще сильнее наклониться вперед над рулем, чтобы рассмотреть дорогу впереди, – крупные капли дождя били по проселку, как взрывающиеся пули. Мисс Пиил прикусила нижнюю губу, костяшки пальцев, сжатых на руле, побелели.

И тут случилось это.

Молния прочертила ослепительный зигзаг с бешено клубившихся небес прямиком к большому вязу слева от Лили. Над деревом взлетел сноп искр, и тут же появился небольшой огонь. С пронзительным скрипом ствол развалился на две части. Визг Лили заглушил взрыв грома, последовавший за молнией, – дерево стало наклоняться в сторону девушки, и то ли испуг, то ли инстинкт заставили ее нажать на акселератор. Ветви, все еще покрытые листвой, царапнули по заднему стеклу машины, когда дерево повалилось на дорогу, ударившись о нее с такой силой, что Лили почувствовала дрожь земли. Девушка остановила «ситроен», только отъехав достаточно далеко.

Экстрасенс обернулась, чтобы посмотреть назад, но сквозь дождь удавалось разглядеть только густую массу ветвей и листьев, полностью перекрывших дорогу. Лили судорожно вздохнула и уронила голову на руль.

«Ох, Боже, как близко оно упало, – подумала девушка, – милый Боже, как близко!» Тело ее сотрясалось, особенно напряженными оставались голова и шея.

Лили просидела неподвижно несколько минут, стараясь успокоиться, и только после тронула машину с места. Все еще дрожа, она ехала к Крикли-холлу.

На площадке перед мостом стояла машина, но не автомобиль Калегов. Лили знала, у них рейнджровер, а тут приткнулся какой-то «форд». Дождь лил так сильно, а вечер оказался столь темным, что Лили не поняла даже, какого цвета эта машина. Зато рейнджровера не было видно, и Лили даже подумала, не покинуло ли семейство дом. Но в следующую секунду она увидела неярко освещенное окно на другой стороне реки. Экстрасенс поставила машину рядом с «фордом» и в свете фар обнаружила, что это темно-красный «мондео». Дождь долбил по его крыше, и капли, разбиваясь о металл, разлетались мелкими брызгами.

Стоило Лили выйти из машины, как она мгновенно промокла, светлые волосы, потемнев, прилипли к голове. Следовало взять с собой зонтик, и жаль, что ее голова была слишком занята другими мыслями, когда она выбегала из квартиры. Но девушка тут же решила, что зонтик ей ничуть не помог бы, его, скорее всего, просто сразу же унесло бы ветром. Съежившись и поплотнее завернувшись в пальто, она, наклоняясь вперед, пошла к мосту.

Чуть помедлив перед тем, как ступить на него, Лили всмотрелась в Крикли-холл. Теперь она увидела, свет горит во многих окнах внизу и наверху, ей даже показалось, слабый свет пробивается сквозь маленькие окошки чердака. Взявшись за перила, экстрасенс осторожно поставила одну ногу на мост – и замерла, почувствовав, как деревянная конструкция дрожит.

Хотя вокруг нависла темнота, Лили смогла рассмотреть белую пену рокочущей реки. Безумные воды находились всего в нескольких дюймах под деревянным настилом моста, и брызги взлетали над досками, делая мост чрезвычайно скользким и опасным. Девушка покрепче ухватилась за перила.

Снова сверкнула молния, и в ее резком свете река выглядела просто пугающе, ее воды приготовились выплеснуться из берегов. Сломанные ветви деревьев, хворост и вырванные с корнем кусты колотились о мост с другой стороны, а перила там, где шла Лили, дрожали под ее рукой.

С большим опасением, страшась, девушка поставила на мост вторую ногу. Казалось, мост затрясся еще сильнее, когда она сделала первый шаг, стал еще более ненадежным. Скользя рукой по мокрым перилам, Лили осторожно двинулась вперед, а ветер бросал горсти воды прямо ей в лицо, да и ботинки скользили по мокрой поверхности моста. На полпути она почувствовала, как весь мост содрогнулся, словно взбесившаяся река собиралась унести его прочь. На самом деле мост сдвинулся лишь на дюйм или два, но этого хватило, чтобы довести путницу до паники.

Ясновидящая бросилась вперед, ее ноги разъезжались, и только то, что она крепко держалась рукой за перила, уберегало ее от падения. Как раз перед тем, как она почти добралась, мост снова дернулся, словно желая оторваться от своих опор, и это движение, пусть и слабое, заставило Лили рвануться к другому берегу так, что она споткнулась и упала на колени.

Лили ушибла руки, выставив их вперед при падении, а колени были бы разбиты в кровь, если бы их не спасли пальто и юбка. Поднявшись на ноги и скривившись от острой боли в обеих руках, Лили поспешно направилась к дому, сгибаясь под дождем. Тут что-то схватило ее за плечо, нанесло сильный удар, будто Лили толкнули, и та резко обернулась, готовая отразить атаку. Она заметила какое-то движение в густой тьме вечера, что-то небольшое, прямоугольное летело прочь от нее. Лишь следующая вспышка молнии осветила качели – в тот момент, когда они уже неслись в обратную сторону, к Лили, набирая скорость. Но она успела отскочить с тропинки в сторону, так что качели пролетели мимо. Лили ощутила тяжесть деревянного сиденья, достигшего высшей точки в футе или около того над ее головой.

Хотя экстрасенс понимала, что качели раскачал почти штормовой ветер, она не могла удержаться от мысли, что сиденье ударило ее намеренно, каким-то образом сговорившись с пораженным молнией деревом и неустойчивым мостом. Они хотели задержать ее, не допускали до Крикли-холла.

Выругав себя за глупые фантазии и приказав воображению угомониться, Лили продолжила трудный путь к дому. Она подошла к большой парадной двери и с силой нажала на кнопку звонка, укрепленную на косяке. Ветер завывал слишком громко, и Лили не могла расслышать, идет ли кто-нибудь к двери, и на всякий случай еще раз нажала на звонок, а потом постучала в деревянную филенку кулаком.

– Эва! – позвала она. – Эва, это Лили Пиил! Пожалуйста, подойдите к двери!

Будучи уверена, что толку никакого, но решив все-таки попробовать, она повернула старую дверную ручку, выкрашенную черной краской, – и, к немалому ее удивлению, дверь под ударом ветра распахнулась внутрь.

Лили вошла в Крикли-холл, и с ее спутавшихся волос на пол капала вода. Ветер бушевал за спиной, занося в дом дождевые струи. Лили быстро захлопнула входную дверь, преодолевая сопротивление ветра.

Когда дверь закрылась и шум бури стал тише, экстрасенс снова повернулась лицом к большому холлу. Она почти ожидала ощутить сильное невидимое присутствие зла, как было в день ее первого появления здесь, но этого не случилось. Лили не чувствовала ни возбуждения духов, ни чего-либо дурного, давящего в атмосфере дома. Просторное помещение с каменным полом похожее на некий мавзолей, построенным миллионером ради собственного возвеличения, было лишено потусторонних энергий. Но на полу тем не менее виднелись лужицы воды, причем некоторые из них были довольно большими.

Лили внимательно всмотрелась в них, потом боковым зрением заметила какое-то движение.

– Лили? – услышала она удивленный голос.

Вскинув голову, экстрасенс увидела Эву Калег, смотревшую на нее с галереи. Эва явно вышла из какой-то комнаты наверху. Лили слышала, как судорожно вздохнула Эва, увидев лужи на каменном полу. И тут же быстро направилась к лестнице и спустилась вниз, ее лицо выглядело очень озабоченным. Обходя лужицы, она подошла к Лили.

– Это должен быть дождь, – тихо сказала Эва, скорее самой себе, чем ясновидящей.

Лили увидела обычную ауру печали вокруг Эвы, но теперь ее серые оттенки стали более глубокими и безжизненными.

– Извините, Лили, – чуть виноватым тоном сказала Эва. – Я слышала звонок, но я как раз укладывала Келли. Надеюсь, она скоро заснет.

Лили посмотрела на Эву с состраданием.

– Эва… Ваш сын… Мне очень жаль.

Эва вздрогнула.

– Вы… вы знаете? Вы это почувствовали?

– Он теперь пребывает в покое. Ничто больше не может причинить ему боль.

Она думала, что Эва может сломаться, разразиться слезами, но мать в горе была сильна и сохранила самообладание. Лили вздохнула с облегчением.

– Зачем вы приехали сюда? – немного рассеянно спросила Эва. – В такую погоду…

– Я не могла допустить, чтобы буря помешала мне. Это очень важно, мне необходимо было приехать. Думаю, я вам понадоблюсь.

– Не понимаю. – Эва слегка качнула головой.

– Я это уже чувствую. Ваш дом казался пустым еще несколько мгновений назад, но теперь ощущается приближение неких сил, как будто они только и дожидались моего прихода.

– Дети? – Эва внимательно посмотрела в зеленые глаза Лили. – Я все утро чувствовала, как что-то надвигается, но думала, из-за Кэма.

– Нет. Я уже сказала вам, ваш малыш пребывает в мире. И то, что должно случиться этой ночью, не имеет к нему никакого отношения.

– Так вы поэтому здесь? Вас привели дети?

– Да, они позвали меня. Я должна была прийти.

Еще неделю назад Эва могла бы подумать, что слова экстрасенса – самообман, но теперь все слишком сильно изменилось. Эва верила, что в Крикли-холле обитают призраки детей, некогда живших здесь. Но они были не одни, в доме присутствовала также и некая темная сущность. Эва ее чувствовала.

Она очень серьезно спросила:

– Почему вы думаете, что они звали вас, Лили? Ведь тому должна быть причина, не так ли? У призраков должна быть какая-то цель.

Вместо ответа ясновидящая просто закрыла глаза и мысленно окликнула сирот, погибших в Крикли-холле. Но ничего не произошло. Лили не видела их. Но ведь когда она впервые вошла в этот дом, ее почти полностью захлестнуло сильнейшее давление, эмоциональная волна, заставившая Лили ослабеть. Она знала, таков контакт между ней и обитавшими здесь духами, она ощущала их горе, их мольбы, но они не проявлялись отчетливо. Кто-то или что-то удерживало их вдали. Чего-то или кого-то они боялись. И вот теперь Лили могла сама прочувствовать все это.

Глаза Лили внезапно распахнулись, как будто ее ударили. Что бы ни таилось в этом доме, оно вытягивало психическую энергию из обитателей дома, включая и Лили. Ясновидящая ощущала, как ее сила куда-то утекает.

– Оно куда сильнее, чем они, – пробормотала Лили, скорее просто думая вслух, чем обращаясь к Эве.

Эва коснулась ее руки:

– Лили, с вами все в порядке?

Но медиум выглядела скорее сбитой с толку, чем ослабевшей.

– Что-то здесь слишком неправильно.

Лили огляделась по сторонам, и ее глаза расширились. Она посмотрела на полуоткрытую дверь подвала; посмотрела наверх, на Г-образную галерею, где сейчас никого не было. Потом глянула на широкую, внушительную лестницу и слегка содрогнулась.