Текст книги "Императорский воспитанник (СИ)"
Автор книги: Джейд Дэвлин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 35 страниц)
Джейд Дэвлин
Императорский воспитанник
Краткая справка
Брианнская Империя.
Параллельный мир, техно-магического направления. Уровень развития примерно соответствует концу 19 века нашего мира.
На планете существует один крупный материк и множество островов, объединенных в крупные архипелаги. Среди них несколько, сравнимых размерами с Гренландией.
Две трети единственного материка занимает Империя Брианн. Была основана четыреста с лишним лет назад Первой Императрицей после объединения двух самых крупных королевств в центральных областях материка. С тех пор власть передается исключительно по женской линии.
В империи мужчины и женщины в большей части своей равны в правах. Наследование в домах высшей аристократии происходит и по женской и по мужской линии, в зависимости от традиций дома или старшинства детей. При этом молодежь из дворянских семей получает традиционно жесткое воспитание и обучается в специальных учебных заведениях, а затем проходит серьезный отбор. Не сдавшие экзамен к вступлению в наследство не допускаются, более того, теряют дворянские привилегии.
За четыреста лет Империя разрослась более чем впятеро, присоединяя к себе пограничные герцогства и княжества, и этот процесс продолжается.
В метрополии живется сытно и спокойно, поэтому присоединение происходит в основном на добровольных началах.
Пролог
– Каро, ты преувеличиваешь, – Магдалена отошла от окна и безмятежно улыбнулась подруге.
– Да иди ты! – совсем не по-светски рявкнула в ответ миловидная белокурая девушка в роскошном костюме для верховой езды.
– Хорошо тебе рассуждать! – тем же тоном продолжила она, быстрыми шагами меряя кабинет. – Ты своего Алоиза как выловила в собственном доме, так и готовитесь к свадьбе спокойненько… грызетесь в свое удовольствие, каждые три дня ссоритесь насмерть. Интересно было бы знать, как потом умудряетесь помириться! Я бы давно придушила…
Магдалена на этот вопрос не ответила, только улыбнулась загадочно и многозначительно, тихонько хмыкнув почти про себя: – «Есть способы…»
– Черт бы побрал эти государственные интересы! – продолжала бушевать блондинка. – Хор-рошо матушка моя придумала! Она восточные границы раздвинет и укрепит, а я до конца жизни с малолетним придурком-мужем нянчиться буду!
– Ну, до конца жизни он вряд ли останется малолетним, – резонно заметила собеседница, пряча улыбку в уголках губ. – Хотя с тобой…пожалуй, и правда, повзрослеть не успеет. Придушишь.
– Издеваешься? – Магдалена была удостоена еще одного испепеляющего взгляда. – Конечно. Это не тебя заставляют вступать в брак с дурно воспитанным мальчишкой из задрипанного пограничного герцогства!
– А ты не слушай сплетен, – Магдалена по-прежнему не выказывала ни малейшего сочувствия. – С чего ты вообще взяла что он «дурно воспитан»?
– Это не сплетни, подарочек тот еще! – огрызнулась Каролина. – И, главное, деваться мне совершенно некуда… – девушка устало приземлилась на миниатюрный диванчик в углу комнаты, почти мгновенно сникнув, словно вместе с возмущением из нее вышел весь воздух.
– Коронный совет в срочном порядке подтвердил помолвку, Международный совет ратифицировал соглашение…и я отправляюсь на встречу с будущим муженьком уже послезавтра, – все так же тихо и устало поведала она. – Хорошо еще, что еду инкогнито, просто осмотреться на месте.
– Так скоро? – удивилась Магдалена и тоже стала серьезной. – К чему такая спешка? Почему инкогнито? Или я чего-то не знаю?
– В том то и дело, что мы все «чего-то не знаем». Там что-то непонятное творится, – поморщилась Каролина. – Неожиданно появились странные слухи, что этот малолетний придурок куролесит так, что дым коромыслом. А его опекун, которого матушка назначила три года назад, шлет ну прямо идеальные отчеты. А ведь это проверенный человек, утвержденный международным советом. Не баран чихнул! Что-то там крупно не так, и дело не только в мальчишке, точнее, не столько в нем. А вот в чем именно, мне и предстоит разобраться.
– И что ты намерена делать? – все так же серьезно и внимательно спросила Магдалена, присаживаясь рядом с подругой. – Точнее, что ты можешь сделать в этой ситуации.
– Сделать могу многое, – горько улыбнулась Каро. – Я же наследница, а по договору, который заключил с империей дед моего женишка, опекать мальчишку может либо член императорской семьи, либо назначенный нами опекун. Утвержденный сама понимаешь кем. Так как с опекуном что-то не чисто, а отменить его приказы, и вообще, снять с него полномочия могу только я, ну или Мама собственной персоной… короче, я туда еду в качестве последнего средства убеждения и заодно этакой бомбы в кармане. На случай чрезвычайной ситуации. Я очень надеюсь, что получится управиться с этим делом до лета, у меня столько планов… а теперь приходится все бросать и ехать в эту дыру.
– Ты влипла, – констатировала Магдалена и тяжело вздохнула. – Застрянешь у черта на куличках бог знает на сколько месяцев. Надеюсь, к свадьбе моей вернешься?
– А я тебе битый час о чем толкую! Не знаю! – Каролина опять начала закипать. – Мало того, что в этих горах только козлов гонять, там еще и под боком козел малолетний будет мне коленца откалывать. Ты представляешь, по последним сведениям этот придурок даже обучение толком не окончил, разогнал преподавателей, как только международный совет признал его первое совершеннолетие! – она с досадой ударила кулаком по подлокотнику дивана. – Идиотское герцогство… если бы не его замшелые законы, парня давно забрали бы в метрополию, и здесь бы он учился, как миленький, в одном из кадетских корпусов как раз до полного совершеннолетия. Но нет же! По правилам наследования будущий герцог до коронации не должен покидать пределов страны больше чем на два месяца… тьфу!
– Мы это сто раз обсуждали, – заметила Магдалена. – Чего ты теперь кипятишься? Или еще что-то знаешь такое, что мне неизвестно?
– Да не то чтобы… – Каро прикусила губу. – Если верить отчетам, все в порядке. Но недавно мать получила секретное донесение из Рогнара. Точнее говоря, это было письмо от графа Фьерро, опекуна мальчишки. Оно пришло почему-то не по официальным дипломатическим каналам, а чуть ли не голубиной почтой. Так вот, оно противоречит его же собственным отчетам! Мать всполошилась не на шутку и в результате я радостно скачу навстречу судьбе! – она скорчила недовольную гримасу. – Ты же знаешь как я терпеть не могу смазливых самовлюбленных юнцов! А по последним сведениям, меня ждет вовсе не юный благовоспитанный кай, а чудище какое-то.
– Ну хватит, – Магдалена остановила снова начавшую распаляться подругу. – Ты сначала поезжай и посмотри сама, а потом уже будешь голосить.
– Ты права, – недовольным голосом согласилась Каролина. – Избежать этого замужества я все равно не могу, придется выкручиваться с теми картами, что есть.
– Да погоди ты с замужеством, что ты на нем зациклилась! Сейчас у тебя другая задача – понять, что происходит. Ты едешь инкогнито, значит, даже представляться юному герцогу не обязана, так? Ну и не разводи панику раньше времени. Думай о деле. И что у нас есть? Если конкретнее?
– Итак, имеем. Пограничное герцогство с первобытными порядками и таким же диким населением. Плюс хитрозлобные соседи за ближайшей горой, которым только дай шанс – откусят полстраны и не подавятся. И в довершении картины, мальчишка с неограниченной властью в пределах своего медвежьего угла, избалованный и с мерзким характером, – Каролина будто даже с удовольствием перечисляла имеющиеся проблемы.
– Это в минусе, – согласилась Магдалена, пристраиваясь рядом на диванчике. – и то, про характер ты не знаешь точно. Что в плюсе?
– Пока я в таком настроении, я вообще никаких плюсов не вижу, – кисло подвела итог Каролина.
– А ты начни головой думать, может, что и увидишь! – к Магдалене вернулось ее обычное ехидство. – Ну, шевели мозгами! Тебе доверили большое ответственное дело и у тебя карт-бланш в руках! Сколько раз ты жаловалась, что Ее Величество не принимает тебя всерьез и не поручает ничего по-настоящему важного? Вот, поручила, и что? Ты первым делом устроила истерику на пустом месте! Хороша наследница!
– Сама дура, – угрюмо отозвалась «наследница». Ей бы очень хотелось психануть, наорать в ответ и хлопнуть дверью, но… хватало ума понять, что подруга на сей раз полностью права.
– Каро, что с тобой, я тебя не узнаю! – окончательно рассердилась Магдалена. – Ну, приходи же в себя и начинай думать, наконец! Тебя чему учили? «Ах, муж, ах, мальчишка, ах, что я делать буду среди горных козлов, несчастная я!» – противным голосом передразнила она. И жестко продолжила:
– Ты принцесса, или курица мокрая?! Давай я тебе вмажу по физиономии, может, мозги на место встанут!
Каролина вспыхнула, и секунды две было непонятно, кто кому сейчас вмажет. Потом принцесса резко выдохнула, и напряжение, висевшее в воздухе, исчезло.
– Спасибо, – серьезно поблагодарила она подругу. – Кроме тебя никто не решится мне так врезать. Только матушка…но она не в счет.
– Всегда пожалуйста, – Магдалена преувеличенно любезно кивнула и не выдержала, улыбнулась:
– Все, истерика окончена?
– Да, – Каро легко встала и прошла к столу, чтобы убрать документы в походный сундучок с секретом. – Жаль, что ты не можешь со мной поехать.
– Я тебя уже научила всему, что сама умела, – усмехнулась подруга. – И от боли не орать, и сдачи давать, и придворным крысам языки в узел завязывать. Справишься!
– Справлюсь, – согласилась Каролина. – Но это не значит, что я не буду скучать.
– Вот что-что, а на скуку у тебя времени не останется!
И кто бы знал, насколько пророческими окажутся эти слова!
Каролина успела поймать шляпу, сдернутую резким порывом ветра. Пограничный перевал перед столицей Герцогства утомил ее своей редкой неприветливостью, хотя почти весь путь по имперским землям прошел через портальные башни. Все путешествие принцесса проделала инкогнито, как и собиралась.
В Рогнаре ее не ждут. Вот и пусть не ждут дальше. Пусть считают, что в столицу въезжает посольство для подтверждения коронного договора. Укрепление связей между Рогнаром и Империей, будущим принцем-консортом и Ее Высочеством Кронпринцессой Каролиной-Амелией Брианн. Ничего необычного.
Каро тяжело вздохнула. Бракосочетание намечалось только через два года, когда «жениху» исполнится восемнадцать. В день его второго совершеннолетия он должен был прибыть в столицу. Откровенно говоря, она очень надеялась до этого момента что-нибудь придумать, чтобы отвертеться от нежеланного замужества. Но что-то пошло не так, и теперь Каролине предстояло выяснить – что именно.
Перед отъездом она успела изучить все отчеты по герцогству за последние несколько лет. Нельзя сказать, что императрица уделяла им особенно много внимания, у нее было полно хлопот с собственной страной. Держала руку на пульсе, не более. А вот Каро пришлось озаботиться ими всерьез.
Итак. После заключения договора императрица ни разу не посещала Рогнар, однако регулярно получала оттуда известия. Ну понятно, мама не могла все бросить и сидеть рядом с мальчишкой, пока он там повзрослеет. У нее, кстати, своя наследница на тот момент еще не достигла совершеннолетия.
Да, еще пару лет назад решить возникшую проблему было бы гораздо труднее. Это теперь Каролина может поехать, разобраться на месте и самостоятельно принять решение. Хорошо бы получилось побыстрее, и не раскрывая своего инкогнито…
Опять перед глазами встали сухие строчки отчетов и цифры. В последние годы в герцогство ушло довольно много денег – какие то проблемы у них были серьезные с засухами ли с потопами ли, и империя все время выделяла деньги на закупку продовольствия, на лекарство – два раза были эпидемии, на восстановление каких-то мостов после урагана… Вроде все в порядке, но подсчитав конечные цифры, Каро задумалась. Купить этот самый Рогнар вместе с жителями и их чертовыми горами вышло бы дешевле…
Глава 1
– Максимилья-ан! – Первый башмак пролетел через всю спальню и с силой ударился в дверь. – Где тебя черти носят?! – Второй башмак в точности повторил путь первого.
Слугам лучше было поторопиться – «их сиятельство» проснулся не в духе. Еле выпутавшись из одеяла, высокий, темноволосый, утонченно-красивый подросток раздраженно отшвырнул подушку.
Вчера ему испортили всю охоту! И все этот недоносок – егерь из соседнего герцогства. Охваченная охотничьим азартом, компания очутилась в соседских угодьях. Собаки уже почти выгнали оленя на них – оставалось самое захватывающее! Даниэль уже было изготовился подстрелить дичь. И тут этот кретин!
Жаль, не удалось всадить в него пулю, прямо там! Егерю повезло – с ним оказалось несколько солдат соседнего королевства. Но он еще пожалеет, что встал у него на пути! Горько пожалеет. Не всегда так везет с сопровождением. Присутствие же на охоте дам, на глазах которых герцога так оскорбили, делало судьбу егеря во истину достойной сожаления. Даниэль уселся на кровати и еще раз гортанно крикнул:
– Максимильян! Черт тебя дери!!! Если этот старый хрыч не явится через секунду, тут полетят головы!
– Бегу, бегу, – Ваша светлость! – запыхавшийся Максимилиан появился на пороге, по пути собирая урожай из башмаков. – Виноват… Ваша светлость. Как изволили почивать, Ваша светлость?
– Они у меня получат! – вместо ответа разразился ругательствами «его светлость». – Проклянут тот день, когда на свет родились! Максимильян, чертов бездельник! Помоги одеться, да поживее! – Большие, слегка вытянутые к вискам синие глаза, «фамильные рогнарские» сейчас припухли от сна и злобно щурились.
Старик неловко засуетился, собирая разбросанную по комнате одежду.
– Ох-о-о… И где же это Вы умудрились так перепачкаться-то? – спросил он, разглядев, в каком виде одежда господина.
– Не твое дело, бездельник! Ты должен был вычистить мою одежду к утру!
– Помилуйте, кай герцог, вы ж явились за полночь и велели всем убираться вон, – напомнил камердинер с обидой. Он служил дому Рогнар с незапамятных времен, и никто не мог упрекнуть его в том, что он плохо справляется со своими обязанностями.
Свою службу Максимилиан начал еще мальчишкой, во времена Даниэлевского деда – великого герцога Рогнарского, и преданнее слуги эти стены не знали.
– Пусть мне принесут чистое платье! И завтрак сюда! Да поживее ты, мешок с отрубями. Я не намерен ждать до ишачьей пасхи!
– Осмелюсь заметить, кай Даниэль… Для трапезы полагается спускаться в гостиную, – осторожно заметил старик и тут же был награжден звонкой пощечиной.
– Ты совсем оглох на старости лет? – надменно прозвучало пощечине вслед. – Я сказал, завтрак и поживее!
Старый слуга вышел, совсем согнувшись. Он держался за щеку, и в глазах его стояли слезы.
На кухне царил переполох. Горничные переругивались между собой – кому нести завтрак господину. Никто не хотел попадать под горячую руку. О настроениях хозяина тут узнавали быстро, если не сказать мгновенно. Однако ж, медлить было нельзя – в таком состоянии духа «его светлость» был скор на расправу. В итоге решено было снарядить с завтраком самую молоденькую из девушек, что прибыла на службу недавно. Она еще не была знакома с нравами и обычаями в замке, поэтому не сильно сопротивлялась.
Даниэль, облаченный в халат, развалился в кресле.
– А-а, наконец-то! Не прислуга, а стадо черепах! – Он потянулся к тарелке. – Что это?
Девушка смутилась и молчала в ответ.
– Что это, я спрашиваю?! – рявкнул Даниэль, казалось, ему нравится ее смущение.
– Ваш… ваш завтрак, кай герцог… – побледневшая горничная поставила поднос перед хозяином.
Кай герцог скривился, словно выпил сок от двух лимонов сразу. Затем брезгливо приподнял двумя пальцами обжаренный кусок хлеба.
– А десерт где?
– Я… я не знаю, кай герцог… – девушка была ни жива, ни мертва от страха.
– Бедное дитя, – сказал Даниэль вкрадчиво-ласковым голосом, – я знаю, что вы не виноваты… в том, что сладкого нет на этом подносе, – и закончил резко: – Сладкое у нас припрятано в другом месте…давай-ка посмотрим, – с этими словами юный герцог подошел к служанке и бесцеремонно задрал подол ее юбки. Девушка залилась краской, вскрикнула и выскочила из покоев герцога, закрыв руками лицо. Ее проводил издевательский хохот.
Через какое-то время, кай Даниэль, одетый в свежий костюм и заметно подобревший, показался в дверях. – Эй, кто-нибудь! Подать лошадей!
Опираясь на трость, Даниэль вальяжно спустился по лестнице, ведущей во двор. Что и говорить, он был хорош собой. Ладная фигура, вьющиеся длинные волосы, грациозные движения. Одно только портило его внешность – надменное и какое-то капризное выражение на красивом лице.
Несколько молодых придворных, заметив появление Даниэля, тут же окружили его:
– Доброе утро, Дан!
– Как спалось?
– Надеюсь, ты видел во сне Жульетту? Позавчера на балу она с тебя глаз не сводила. Ах, какие у нее, должно быть, ножки… – Винцас закончил фразу недвусмысленным присвистыванием.
Окружение захихикало. А сам Даниэль довольно улыбнулся.
– Жульетта? Это которая была в красном платье? О не-ет, благородные каи, эта толстуха вовсе не в моем вкусе. Можешь забирать ее себе, Винц. А вот с Ванессой я бы не отказался «побеседовать о возвышенном». Разумеется, если я буду сверху! – толпа взорвалась хохотом.
– Но дамы дамами, – остановил их Даниэль, – а у нас с вами есть одно незаконченное дельце. Мы должны вернуть должок одному наглому мерзавцу. Кто со мной?
«Со мной» оказались все.
– Тогда за дело – заставим этого глупца пожалеть, что он испортил нам развлечение.
Даниэль направился к своей лошади, которую подвел ему под уздцы старый конюх Гавриил. И тут в поле его зрения мелькнул быстро проходивший мимо рослый мальчишка в грубой суконной куртке не по размеру – плечи в нее просто не помещались – и с ведром в руках. Парень обернулся, и взгляды их скрестились. Одно только короткое мгновение они смотрели друг другу в глаза. Два взгляда: надменный, высокомерный и злорадствующий против спокойного несгибаемого, уверенного в своей правоте.
Затем парень с ведром отвернулся и продолжил свой путь. А взбешенный герцог вскочил на коня и рванул с места, чуть не сбив с ног конюха. Вся кавалькада поспешила за ним.
Этот сдержанный и прямой взгляд снова привел Даниэля в ярость. Несмотря на все старания, сломить Лана за два года так и не удалось. Чертов упрямец!
– Ты еще приползешь на коленях прощения просить! – процедил герцог сквозь зубы. Но вопреки собственным словам, уверенности в этом у Даниэля вовсе не было. Он не чувствовал себя победителем, несмотря на все преимущества своего положения и всю свою власть. Он мог сделать с этим упрямцем что угодно и не мог сделать ничего! Сознание того, что он никак не может совладать с каким-то «жалким бедняком», его ужасно злило. Лан, несмотря на свою зависимость от герцога, оставался таким же гордым и не желал кланяться никому. Он выполнял все, что бы ему не поручили, вплоть до самой грязной работы, с холодным спокойствием и без ропота. Он не выказывал ни малейшего сожаления, что остался без тех привилегий, которые давало ему положение герцогского друга и от которых он сам однажды отказался.
И что самое возмутительное, этот наглец просто обращал никакого внимания на самого кая герцога! Если ему приходилось заговорить с хозяином, голос его звучал всегда ровно, холодно и бесстрастно. Слов отмерялось строго необходимое количество. После разговора Лан всегда спешил удалиться.
Даниэль придумывал для него все новые и новые способы «сломить гордеца», но добиться так ничего и не смог. Только вчера Даниэль распорядился, чтобы Лана перевели на конюшню, помощником конюха. Неслыханное унижение для молодого дворянина. Лан молча развернулся и отправился переодеваться в одежду прислуги.
Можно было, конечно, выгнать мерзавца прочь из замка, и это бы обрекло его и его сестру на голодную смерть. Но Даниэлю нужно было не это… ему нужно было, чтобы Лан раскаялся в тех горьких словах, которые он сказал ему несколько лет назад и которые так ранили его в то время. Ему нужно было, чтобы он сам пришел назад и умолял о прощении. И тогда он увидит, каким он, Даниэль, может быть великодушным… и все у них станет, как прежде… Но время шло, а Лан и не думал раскаиваться. И, если встречались они взглядами, как теперь, смотрел всегда твердо и бесстрашно.
– Да-ан, подожди! – его нагонял Герхард, самый развязный и наглый из юнцов.
– Ты так и не сказал нам, что намерен сделать с этим нахалом, Дан? Мы все в нетерпении.
– Может, заставим его плясать для нас?
– Или погоняем его вместо оленя? – загоготал подъехавший Кристиан, большой охотник до подобных развлечений. – Бьюсь об заклад, я отстрелю ему пряжки на башмаках и все пуговицы на его рванине!
– Думаю, мы сделаем иначе… – загадочно произнес молодой герцог. Быстрая скачка немного охладила его и вернула его мысли к более насущной проблеме. А Лан никуда не денется. Рано или поздно он выдохнется и сдаст свои позиции.
Размышления герцога прервал вопль стоящего чуть в стороне от всех Руана:
– Вот он!
Заинтересованные взгляды устремились вслед за его вытянутой рукой – в сторону леса.
– На ловца и зверь бежит, – довольно ухмыльнулся Даниэль. – Взять!
И «охотники» с улюлюканьем кинулись в погоню за «добычей», ломая изгороди и безжалостно топча соседские посевы.
Домой возвращались довольные. Этот егерь так забавно бледнел и верещал от ужаса.
– Так с ними и нужно, – убежденно сказал Даниэль, – вот увидите, теперь эти трусливые псы совсем присмиреют! – все согласно закивали:
– Ни одна шавка не смеет тявкать на великого герцога Рогнарского.
По возвращению в замок «великого герцога Рогнарского» ждало весьма неприятное известие. Королевское посольство, ожидаемое в Рогнаре не раньше следующего месяца, прибывает со дня на день. Его Светлость пришел в бешенство. Какого черта трижды проклятое посольство так спешит! И почему эти безмозглые скоты не известили его раньше?! Как обычно, в таких случаях, виноватыми во всем оказались слуги – те, кто был поблизости. Даниэль рявкнул на помощника конюха, что брал поводья его лошади:
– Где Гавриил?! – и не дождавшись ответа перепуганного на смерть мальчонки, вытянул из-за пояса хлыст.
Гавриил прихрамывая спешил к приехавшим. В обязанности пожилого конюха было лично принимать и подавать хозяйского коня. Но сегодня он, на свою беду, замешкался и не успел к прибытию хозяина.
– Ты заставил меня ждать… – зловеще произнес герцог, разматывая хлыст.
Гавриил молча с ужасом следил за его движениями.
– Ты за это ответишь! – Кнут взвился в воздух… да там и замер, перехваченный чьей-то сильной рукой.
Гавриил продолжал стоять, втянув голову в плечи и закрыв ее руками.
– КТО ПОСМЕЛ?!!!
– Разве вы не види…, – начал Энтин, но замолчал на полуслове от тычка. Герхард, прервавший его, подмигнул: дурак, зачем говорить вслух то, что всем и так видно. Включая герцога. Просто его сиятельство, кай Даниэль, решили позабавиться и наконец-то поставить на место забытого фаворита. И пусть позабавятся. А мы поможем, когда прикажут.
– Да как ты посмел? – уже тише, едва ли не с шипением повторил Дан. – Ты! Ты всего лишь помощник конюха! Гавриил!
Гавриил, замерший, как степной грызун у норы, поднял взгляд на господина.
– Гавриил, – укоризненно произнес Дан, удачно имитируя огорчение и обиду. – Как ты мог так распустить младшую прислугу! Ну!
– Он новенький, – пролепетал Гавриил, заметьте, ни капельки не соврав. Лан действительно лишь второй день считался помощником конюха.
Все зашумели, разделяя возмущение кая герцога. Только Лан, только что защитивший слугу от расправы, спокойно, даже слишком спокойно стоял у коновязи. Будто вся эта история к нему отношения не имела.
Даниэль повернулся к младшему конюху. Он надулся, расправил плечи, чуть вытянулся ввысь. Его Сиятельство всеми силами старался походить на умудренного и справедливого владыку, а не на мстительного мальчишку. Не замечая, что старается зря, умудренного владыки не получилось.
– Таааак, – тихо и многозначительно сказал он, – самому крепкому терпению бывает конец. Лень, злословие за моей спиной. Нежелание исполнять указания господина. Наглые взгляды и мелкие интриги.
Даниэль перечислял медленно. Как будто ждал, когда Лан возмутится, воскликнет: «неправда!» Но младший конюх смотрел на стены, на утоптанную землю, на синее весеннее небо, только не на герцога. Надо было уж очень внимательно приглядеться к нему, чтобы увидеть, как подрагивают сжатые в кулаки руки.
Даниэль увидел. И он был рад такому повороту. Лан сам себя загнал в угол своей упертостью. Что ж…может, хоть теперь у него хватит ума покаяться? И тогда можно будет вспомнить про то, что Даниэль не считает их дружбу бесповоротно умершей. И даже готов простить прежнего друга… Ну?
Даниэль напряженно всматривался в лицо Лана, пытаясь уловить в нем признаки раскаяния. Нет? Ну что же…
– Ты поднял руку на герцога… – протянул Даниэль разочарованно. – Тебе лучше меня должны быть известны из летописей имена тех, кто лишился за это руки!
Во взгляде Лана мелькнул мгновенный зайчик улыбки, быстрый и грустный. Тот, кто знал обоих мальчишек, понял бы ее правильно: «Да, действительно, я знаю летописи нашего княжества лучше, чем ты, уж тут с тобой спорить не буду».
– И что ты мне скажешь? – произнес Дан. – Ну!
– Я уже однажды тебе все сказал, – наконец пожал плечами Лан. И опять уставился в небо.
Кай герцог чуть не поперхнулся злобой. Есть вещи, которые не забываются. Тот стародавний разговор, к примеру.
Окружение толпилось рядом, пока не зная, чем завершится разговор и потому не вмешиваясь. Но чувствовалось: сегодня два бывших друга просто так не разойдутся.
– Очень, очень грустно, – покачал головой юный герцог. Он стоял перед Ланом, сложив руки на груди. – Тогда ты получишь то, что заслуживаешь. Давно заслуживаешь. Я слишком многое прощал тебе, Лан. Я справедлив, и даже сейчас ты мог бы рассчитывать на мое снисхождение в память о нашей былой дружбе, но… я герцог, и никто, – голос Дана повысился, – НИКТО не смеет покушаться на мою волю. «Тем более на глазах у всех» – Закончил он уже мысленно.
– Ты же поступил, как мальчишка, забывший, кто пред ним. И наказан ты будешь, как мальчишка. Сейчас же! Немедленно!
Кай герцог все повышал голос и под конец орал, и едва ли не брызгал слюной. Казалось, он хотел заглушить в себе что-то, как боевые трубачи и барабанщики заглушают страх воинов, идущих в атаку.
– Взять его! Несите лавку!
Лан резко вскинулся и посмотрел бывшему другу прямо в лицо. Безжалостные синие глаза горели злобой и решимостью сломать. И он тут же отвернулся – как руку от горячего отдернул и упрямо закусил губу. Неужели это с ним?! Нет, не может быть, что бы вот так… подло… грязно… «лучше бы он меня застрелил!»
И тут же другая мысль вдогонку: Кетти! Она останется одна… о ней некому будет позаботиться! Значит, нельзя… и сопротивляться нельзя. Надо… надо вытерпеть. Вынести. Надо быть сильным! А честь… ее не сломать этим лизоблюдам, и плевать, что они увидят или подумают!
Он так и стоял с побелевшим лицом и отреагировал, лишь когда в него вцепились несколько услужливых рук. Казалось, он превратился в деревянную статую, негнущуюся, неподатливую, и неподвижную. Правда, в какой-то момент статуя вдруг ожила – эмоции взяли верх над здравым смыслом, и Лан рванулся изо всех сил! К черту все, он не позволит им…
Винц, уверенный, что схватил «негодяя» за шиворот, перелетел через него кубарем и шлепнулся в пыль. Лан тем временем двинул локтем в живот второго и, на миг освободившись, оказался перед еще не расседланным буланым конем.
Одно движение, вскочить в седло, развернуть коня, сбивая всю эту мразь… нет, проворные, шакалы, успели отскочить. Вот сейчас дать коню шенкелей, сорваться в галоп, и…
Его Светлость герцог Рогнарский был единственным кто остался стоять на пути. Он загораживал выход из стойла. Рвануть коня! Направить прямо на него. Сбить с ног, без всякой жалости! А там… свобода!
Все решилось за долю мгновения. Беглец, уже пославший коня вперед, вдруг резко натянул поводья. Конь злобно всхрапнул и встал как вкопанный в полушаге от титулованной жертвы. Лан тяжело дыша, смотрел прямо на Даниэля. Самодовольная гримаса и ничего больше. Даже испугаться не успел! Понимает ли он вообще, что могло произойти? Похоже, что нет…
Лан с обреченностью и отвращением наблюдал, как самодовольство на красивом аристократичном лице сменяется злорадством.
– «Ну что, далеко уехал?» – с издевкой говорил взгляд напротив, – «что же ты так оплошал-то? Больше шанса не будет…»
Не будет… Лан бессильно отпустил поводья и больше уже не сопротивлялся. К нему почти сразу же подскочили. Стащили с седла, заломили руки за спину, так что в глазах потемнело и поволокли мимо герцога к выходу. И только тогда он поднял голову, удостоив своего палача еще одним коротким взглядом.
Герцог наблюдал за всем этим, с нескрываемым удовлетворением. Пухлые, по-детски капризные губы кривились в усмешке. И усмешка эта не предвещала Лану ничего хорошего.
Ну вот и все…
Ланире отвернулся. Его состояние выдавала только нездоровая бледность и закушенная губа. А когда его выволокли из конюшни, вовсе стало не до бывшего друга. Герхард исподтишка резко двинул ему кулаком в живот. И прошептал на ухо: «Вот сейчас – рассчитаемся».
От внезапной боли и унижения на глаза навернулись слезы. Резко зажмурившись, Лан вырвал локоть из захвата и зло, рукавом, вытерся. А когда открыл глаза, первое, на что наткнулся взгляд – лавка посреди мощеного камнем двора. Скоты! Вытащили на видное место, постарались!
Старые слуги, уже собравшиеся в отдалении, зашептались. Послышалось: «Он же дворянин».
– Я что, не имею права? – с вызовом сказал Дан, который к тому моменту уже вышел из конюшни. В эту секунду он мгновенно превратился из умудренного властителя в обиженного мальчишку, проверяющего мир на свои права.
– Имеете, – с подобострастным поклоном сказал Юри, – но даже несовершеннолетнего дворянина, если его наказывает не отец и не опекун, можно высечь только в суде…
– Это всего лишь младший конюх. Эй, чего встали! Почему он еще не на лавке!
Скамья правосудия – так громко и пафосно называлась простая деревянная лавка, к которой всегда привязывали для наказания провинившихся в замке слуг.
И снова накрыло пониманием, что это все не игра, не шутка… Но Лан даже головы не повернул в сторону Даниэля. Хотя где-то там, в самой глубине тот мальчишка, которого сейчас жестоко предавал лучший друг, все еще не верил, все еще ждал – вот сейчас… пусть даже засмеется. И скажет, что все это глупый розыгрыш.
Чужие липкие руки шарили по одежде и Ланире едва не вывернуло наизнанку. Почему же он позволил этой мрази так с собой обращаться? Зачем, ради чего?! Ради кого?!
