Текст книги "Императорский воспитанник (СИ)"
Автор книги: Джейд Дэвлин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 35 страниц)
Глава 19
Даниэль задумчиво брел по коридору, пытаясь понять, во что он ввязался. За этими мыслями он сам не заметил, как очутился снова прямо перед дверью Ее Высочества. Дверь приоткрылась, и парень едва успел юркнуть за угол, как из нее показался Ланире! Он что-то сказал слуге – Даниэль не расслышал, так стучало от неожиданности его сердце – и ушел. Дождавшись, пока Лан скроется из виду, Даниэль осторожно отловил слугу. Узнал от него, что Лан ушел обедать, а значит, вернется не скоро.
И решился. В конце-концов, должна же она понять! Не так уж мальчишки и виноваты, чтобы их отправлять в столицу. Подумав об этом, Даниэль вдруг понял, как сильно он сам не хочет, чтобы эта троица уезжала. Неужели же она сможет их отправить?
Он тихонько постучался и, не дождавшись ответа, вошел в спальню.
Каро спала. Собственно, Каро спала большую часть времени. Так было легче переносить непрестанную головную боль, которую не могли облегчить никакие лекарства. Вместо них кай лекарь давал ей сонные травы. Боль сама со временем пройдет, но сейчас оставалось только терпеть и ждать. Ждать легче всего было во сне. Так что Каро могла заснуть даже посреди разговора.
Она лежала на спине, откинувшись на подушки. Сейчас, не омраченное тревогами и делами, ее тонкое личико казалось совсем юным. Даниэль невольно залюбовался.
Светлые волосы разметались и спутались, падая на лоб неровными прядями, грудь мерно вздымалась от ровного/ спокойного дыхания, белая повязка на раненом плече выделялась ярким пятном на загорелой коже.
«Из-за меня…»
Даниэль вздрогнул от последней мысли. Беззвучно шагнул к кровати. Помедлил, потом тихо опустился на колени рядом. Бережно притронулся к ее руке. Каро не проснулась. Впервые с того времени, как она спасла его от Трюфо, он видел ее так близко.
Даниэль заметил теперь, какая она измученная и бледная. Осторожно, чтобы не разбудить, он накрыл ее руку своей и в тот же миг забыл обо всем: о том, что хотел попросить за мальчишек, о том, что в любой момент может кто-то зайти в комнату, о том, что в конце концов, она может проснуться!
Все его чувства в этот момент сводились примерно к следующим: «Она удивительная, она прекрасна, она самое лучшее, что случилось в моей жизни, и наверняка лучшее, что вообще могло со мной случиться.»
Конечно же, мысли Даниэля не были столь четкими. Его просто подняло, закрутило бурей нахлынувших эмоций.
Каро чуть шевельнулась во сне и тихо-тихо застонала. Голова все еще сильно болела, а плечо не позволяло заснуть в любимой позе калачиком на правом боку.
Сердце у Даниэля сжалось и он мог поклясться, что этот тихий стон сделал ему больнее, чем все удары стека в тот день, когда Каро получила свою рану. По его милости получила…
Он смотрел на Каролину, не отрываясь и чувствуя неожиданный прилив странной, острой нежности и отчаянного желания поменяться с ней местами – забрать ее боль.
А еще… неожиданную, но всепоглощающую решимость. Не отдам! Она МОЯ!
Он сам не знал, сколько просидел около принцессы. Время исчезло. Осталось только Каро, ее неожиданная хрупкость, беззащитность… ее боль. Обметанные жаром губы, круги под глазами.
В какой-то момент Каро стало хуже, она застонала громче, голова перекатилась по подушке, но принцесса так и не проснулась, только болезненно сжала губы. На висках и на лбу выступила испарина.
Дан в отчаянье оглянулся, не зная, что сделать раньше – кинуться за подмогой, или спасать Каро самому. Но отходить от девушки дальше, чем на полшага побоялся. Оглядевшись, он заметил на прикроватной тумбочке стакан с водой и таз с влажными полотенцами. Бережно придерживая Каро за плечи, он прижал к ее губам стакан с прохладным питьем, и девушка, не просыпаясь, сделала несколько глотков.
Еще минуту назад Дан про себя негодовал. Когда не надо, этот чертов кай Секретарь отирается здесь часами, а сейчас его и близко нет!
Но теперь он снова пожелал Ланире обедать до самого ужина. А лучше – дольше. Он и сам оказался способен осторожно, буквально тая от нежности, промокнуть влажным полотенцем покрытый испариной лоб Каролины.
И ей действительно стало лучше – личико уже не казалось таким бледным, разгладилось и теперь девушка снова дышала ровно.
– «Спи, любовь моя…» – впервые он осмелился произнести эти слова, даже мысленно.
Постоял у кровати еще пару минут, и усилием вои заставил себя отвернуться. Надо уходить. Надо. Уходить. Его ждут. Да! Точно! Черт, как бы их не заметили!
Но мальчишки появились в комнате Даниэля только ближе к вечеру. Раньше надоедать ему они не решились, а с утра побоялись не успеть спрятаться. Чинно и скромненько вся троица просочилась в приоткрытую дверь и послушно уселась там, куда посадили.
Собственно, Пит там и остался надолго – он принес книгу с собой и поверх нее предвкушающее поглядывал на стопку томов, приготовленных Даном. Ким тоже что-то читал в своем углу, а Эрику это дело быстро надоело. Сначала он просто посидел… поболтал ногой… осмотрел со своего места все углы…поскрипел стулом и наконец получил пинок в лодыжку от Пита.
– Слушай, а давай я тебе приемчик покажу??? – взмолился он наконец, обращаясь к Даниэлю.
Бедный Дан не знал, на что он согласился, приняв у себя гостей. Только Эрик с его непосредственностью и буйным темпераментом мог подбить парня, изо всех сил старающегося выглядеть взрослым, скакать на своей же кровати с целью выяснить – кто прыгнет выше.
Даниэль и сам не понял как невинное «покажу приемчик» перешло в такое неистовое соревнование. Зато он точно знал, что уже сто лет ему не было так весело. Очень скоро к ним присоединились и болельщики – Питер с Кимом. Так что веселье стало всеобщим.
Ну и закончилось все это безобразие не в пользу балдахина, который уже два раза предупреждающе трещал перед тем, как оборваться.
Веселье сразу прекратилось. Даниэль в упор уставился на Эрика, который растерянно сжимал в руках тяжелую бархатную ткань. Должно быть лицо у бывшего правителя здешних мест было внушительным, потому что Эрик уже открыл было рот, чтобы оправдаться или извиниться… Как вдруг павший балдахин был внезапно нахлобучен ему на голову, под торжествующие вопли хозяина комнаты.
Бедный балдахин из камосского бархата тихо-мирно провисел над этой кроватью без малого пятнадцать лет. И никак не ожидал, что будет в один далеко не прекрасный день использован для того, чтобы объединившаяся банда трех обезьян превратила хозяина комнаты в неряшливый сверток. С одной стороны которого торчала одна рука и голова Дана, а с другой ноги и почему-то вторая рука…
А потом они дружно вешали балдахин и по очереди чихали. Возились часа полтора, устали насмерть, извозились в пыли как чертята, а проклятая тряпка злостно отказывалась висеть на своем месте. Даже если и не падала на голову, все равно больше напоминала не величественный и изящный аксессуар герцогской спальни, а сумасшедшее приведение в полете.
В конце концов, на него просто махнули рукой, свалили в угол и разошлись по местам спать. Мальчишки устроились в спальных мешках прямо на полу, ни за что не соглашаясь поменяться с Даном местами. Уснули все быстро.
Утром Дану пришлось встать пораньше. Чтобы раздобыть завтрак на четверых. И не просто раздобыть, но еще и доставить по назначению мимо слуг и гвардейцев. Нда… не думал он, что пребывание в его комнате троих визитеров повлечет за собой столько хлопот.
После завтрака, напомнив этим троим, что в их же интересах вести себя тихо, Дан отлучился. Первым делом он узнал, как обстоят дела с караваном. Отбыть планировали часам к одиннадцати. Но о том, чтобы мальчишек выпустить раньше вечера не стоило и мечтать. Пока караван не отошел далеко его можно догнать и с эскортом.
Затем Дан отправился к Каро, надеясь, что опять удастся пробраться к ней хоть ненадолго, но Лан уже торчал там, как пришитый, и никуда не собирался выходить. Раздосадованному Даниэлю ничего не оставалось, как вернуться в комнату.
Когда он вошел…было ОЧЕНЬ тихо. И мирно. И невинно. Все трое послушно сидели именно там, куда он их рассадил. И старательно делали вид, что ужасно, просто страшно заняты, каждый своим делом.
Питер читал. Только книгу держал вверх ногами. Ким рисовал синих чертиков на полях своей тетрадки по арифметике. А Эрик старательно запихивал в разборную игрушку какую-то деталь, которая там явно была лишней.
Дана встретили три невинных взгляда, прозрачных, как горный ручеек. И что-то Даниэлю не понравилось. Слишком уж они были… идеальными. Еще не понимая в чем дело, но уже чувствуя, что не все ладно, Даниэль обвел троицу пристальным взглядом.
– Что… – не успел он спросить, как из шкафа раздался странный звук.
Там сдавленно мычали. Затем шкаф стал сотрясаться и подпрыгивать от ударов изнутри. Даниэль приподнял бровь, посмотрел еще раз на страшно увлеченных делом мальчишек и решительно направился к источнику странных звуков.
Из открытой дверцы на него вывалился подозрительно знакомый пыльный сверток. Бархатный. Из которого торчало красное от злости лицо Карла – того самого младшего лакея, которому уже раз «повезло» общаться с троицей на предмет магических чернил и способа их выведения. Рот рыжего «счастливчика» был заткнут аккуратно свернутым руликом чистых носков Дана, и для верности это сооружение сверху обмотали его…кажется зимними подштанниками.
– Ч-то это? – вымолвил Дан потрясенно, освобождая бедолагу от кляпа.
– Шпион! – с готовностью доложил Эрик. – Поймали, когда он по коридору крался, а нас увидел – и драпать!
Карл с отвращением выплюнул шерстяную нитку и прожег троицу бешеным взглядом.
– ВЫ!!! Вы мне теперь должна как минимум ТРИ дежурства!!! Каждый! – рявкнул он.
Даниэль непонимающе вертел головой от Карла к троице.
– Вы что это… за дверь выходили??? – обрел он все же дар речи. А про себя ужаснулся: если Каро обо всем узнает, как он вообще ей в глаза смотреть сможет?! На этой мысли Даниэль спохватился и принялся разматывать отчаянно ругающегося Карла.
– А вообще-то, придется тебе теперь до вечера тут сидеть, – сказал он последнему, когда тот был уже полностью размотан.
– Мы услышали шаги, – обстоятельно стал докладывать Пит. – Прямо к двери. Спрятались. Он прошел по коридору туда, сюда, а потом снова у двери остановился. Ну ясно, шпионил!!! Мы на секундочку дверь открыли и выглянули. Он нас увидел, и кааак драпнет! Ну, мы его и того…поймали.
– Я цветы поливал в коридоре, вы, ИДИОТЫ!!! – рявкнул Карл, безуспешно пытаясь отряхнуть пыль с камзола. – А убегал потому что знаю, где вы, там обязательно неприятности или еще чего похуже!!!!
Он еще минуты две отряхивался и злобно сопел, а потом заявил Дану:
– Сочувствую. Я хоть убежать могу, а тебе до конца жизни с этими бандитами мучиться!
Даниэль вопросительно оглянулся – что значит всю жизнь? Ощущение, что он совершил, и продолжает совершать, самую большую глупость в своей жизни, нарастало и крепло в нём. Как показал текущий день – неспроста. Он как-то раньше не задумывался о том, что «три подарка» прилагаются к Каро, как нечто само собой разумеющееся.
– А чего ты удивляешься, не я ж на их принцессе женюсь. Вон она как за тобой рванула через все герцогство, сразу все понятно. Если не отобьют, конечно, – понимающе хмыкнул Карл.
Это прозвучало так… простодушно и доверительно, что Даниэль на секунду растерялся. Неожиданно ему до смерти захотелось поговорить с этим парнем, задать ему сотню вопросов. Но он лишь кивнул в ответ. От непонятного волнения, вдруг перехватившего горло, это получилось слишком судорожно и могло быть воспринято как сухость или даже надменность. Но Карл вроде бы не обиделся.
Вскоре он ушел по своим делам, клятвенно заверив, что будет нем, как рыба. Даже как две рыбы. Или три. Только бы быть подальше от этих…
Даниэлю повезло меньше. Он провел этот день в метаниях между кухней, своей комнатой и комнатой мальчишек, в которой надо было раздобыть кое-какие вещи, чтобы занять беспокойную троицу. (Теперь Даниэль уже был кровно заинтересован, чтобы их не обнаружили). К вечеру он вымотался так, что заснул, едва упав в постель и даже не успев пожалеть, что сегодня так и не удалось увидеть Каролину.
А мальчишки, выбравшись от Даниэля уже поздно вечером, в свою комнату не пошли. Дневные проказы отвлекали их от невеселых мыслей, но вечером коварные снова возвращались. И давили на сердце тяжелым камнем. Каро ведь все еще сердится. Да, караван ушел, но для них ничего еще не закончилось…
Не сговариваясь, мальчишки свернули в нужный коридор и робко поскреблись в дверь.
– Кто там? – спросил Лан. Спросил притворно – догадаться было не трудно.
– Это мы… – робко пискнул Ким, хотя по идее ему-то бояться было нечего. И Пит и Эрик первым делом скажут, что он не при чем… но почему-то все равно было страшновато.
– Проходите, «мы», – Лан приоткрыл дверь.
«Мы» робко просочились в помещение, и на Лана уставились три пары влажных глаз.
Особого опыта в таких разговорах у Лана не было. И он решил действовать так, как подскажет интуиция. Очень жалко было мальчишек. И Каро тоже. Не смотря на всю свою сердитость, она спрашивала о них каждый раз, как просыпалась. И вовсе не отдавала распоряжения искать паршивцев, чтобы отправить с караваном. Правда, знали об этом немногие.
Лан закрыл книгу. Встал, вздохнул.
– Вас, вообще, кто этому учил?
Сопение стало громче. Глаза повлажнели еще больше. Потом Эрик отвернулся, упершись взглядом в пол и хриплым шепотом спросил:
– Чему это?… – хотя все прекрасно понял.
– Содействию побегам, – уточнил Лан.
Эрик насморочно шмыгнул носом и сжал губы – ну чего он, как девчонка, в самом деле… а Пит тут же поспешно уточнил:
– Ким не знал! Честно! Мы ему даже не сказали! Скажи Каро, пожалуйста… – к концу фразы его голос понизился до шепота.
Лан посмотрел на Кима. Собственно, он уже знал, как было на самом деле, и сочувствовал Кими. Этот мальчик с самого начала вызывал очень глубокие чувства у всех окружающих. Самый смирный и спокойный из троицы, он всегда словно терялся на фоне более ярких товарищей. Но это только на первый взгляд.
– Так что я должен сказать Ее Высочеству?
Ким упрямо поджал губы. Потом посмотрел на Лана исподлобья:
– Ничего. Да, я тоже считаю, что они дураки! Но я все равно с ними вместе буду…
Лан вздохнул.
– Ну вместе – так вместе. Вы считаете, что Ее Высочество справедлива? – спросил он после некоторой паузы.
– Ну… мы же хотели, как лучше для всех! – жалобно пробормотал Эрик вместо ответа на вопрос. – Мы же не знали… что так получится.
– А что вы вообще знали? – с искренним интересом поинтересовался Лан.
– Что тебе Каро нравится, – начал было Эрик, и тут же получил хорошего пинка. Точнее – два пинка. С обеих сторон. От Питера и от Кима.
– Еще что? – спросил Лан, будто не заметив усилий Эрика устоять на своем месте. Слишком острым был вопрос, что сейчас подняли мальчишки. И Лан не знал, как к этому относиться. Вроде, мальчишки старались для него, но… нет, никаких «но»! То, что они устроили в любом случае безобразие и свинство.
– Ну мы подумали…что так будет лучше… – на Эрика было жалко смотреть. Особенно теперь, когда он гораздо ближе познакомился с Даниэлем. И после того, как тот весь день с ними возился, прятал, и даже ни разу не заорал и подзатыльник не дал (мало у кого хватало на это терпения.)
Выдержав необходимую педагогическую паузу, Лан посмотрел на Питера.
– Больше всех виноват ты, – и продолжил, успев предупредить удивлений все троих, – ты же мастер делать механизмы. Значит, обязан помнить главное правило: не знаешь, как работает устройство – не трогай. Что вы знали об их отношениях? Что вы вообще знали об интригах вокруг герцога? Последствия одной из них – сейчас на плече Каролины.
Пит отчаянно покраснел, мучительно, почти до слез. Сказать ему было нечего.
Лан на миг остановился, непроизвольно назвав принцессу по имени (чего всегда избегал в разговорах о ней) и столь же непроизвольно назвав Дана герцогом.
– И что вы хотите от меня? – спросил он.
Эрик окончательно пал духом.
– Это я во всем виноват, – выдавил он. – Только не надо нас отсылать, мы там не сможем без нее, без вас… Ну пусть как хочет нас накажет, только не так!!! – он поднял на Лана умоляющие глаза.
– Сейчас она в силах вас только отослать, – сказал Лан. С каждым сказанным словом мальчишек было жалко все сильнее. Но проучить их следовало нешуточно, а он пока не знал, как это сделать, не беспокоя Каро.
– Караван ведь ушел, – робко напомнил Ким. – Следующий не скоро. Может… Каро не умеет долго сердится. Может, ты попросишь ее… чтобы она нас наказала всех, и простила?
– Караван ушел… – вздохнул Лан. – Если бы Каролина захотела, вас бы нашли и за ковром, и под паркетом, и вообще, новый караван бы снарядили. Вы ведь должны понять: она вас выгнать не может. И простить не может. Ну, поговорю я с ней, и что скажу?
Троица дружно зашмыгала носами, но слез пока не было. Действительно, что сказать в такой ситуации? Они тоже не знали…
– А ты нас сам…отлупи и скажи Каро, что пусть даже еще кто-нибудь… – Сумрачно выдавил Пит и сам удивился своим словам. Кроме Каро их в жизни пальцем никто тронуть не смел.
Лан задумался. Точнее, сделал вид, что задумался. В тот день, когда выяснилось, что Дан пустился в бега не без помощи этих охламонов, он сделал бы это с огромным удовольствием. А сейчас… непонятно, кого жальче.
– Вот что, мастера по чужим побегам. Мне вас жалко, но Каролину еще больше. Будете говорить с ней, скажите, что я вас наказал, и назовите зверем. Но если она решит, что вы получили недостаточно и она потревожит свое плечо, вы получите от меня еще раз. Понятно?
– Понятно. – кивнул Ким и тут же переспросил: – а ты и правду… нас? Потому что… – он насупился. – Я Каро врать не буду.
– Понятно, что не будешь, – сказал Лан. – Вообще-то ты в этой истории вроде не причем.
Пит и Эрик засопели еще виноватее и жалобнее, а Ким насупился еще упрямее.
– Я знаю, – сказал он. – Только я всегда как они. Мы все вместе. И я это… отвлекся и не остановил их вовремя. Вот…
– Три героя утром рано, поймать решили таракана, – Лан со вздохом вспомнил детский стишок. – Ну, вместе, так вместе. Кулаками на стол и лицом туда же, – выглянул в коридор. – Пусто. Все равно, в состязании глашатаев не участвуем.
Мальчишки несколько секунд нерешительно потоптались на месте, а потом пошли куда сказано. Ни Пит, ни Эрик больше даже не пытались оспорить участие Кима в этом мероприятии. Самый мягкий и ласковый из троицы был в то же время самым настойчивым и даже жестким, если уж чего решал – бесполезно было переубеждать. От того, что они втянули Кими в такие неприятности, было еще хуже, и мальчишки почти с облегчением расположились на массивном письменном столе. Эрик все же оглянулся, с опаской следя за тем, что собирается делать Лан.
– Штаны снимать? – робко спросил он.
– Не, – немножко рассеянно ответил Лан, так как подбирал орудие экзекуции. Затягивать ее не хотелось. Но он, совсем не ко времени, вспомнил намокшую от крови рубашку Каро и свой страх тем утром. Дан, по крайней мере, свое получил! Лан взял держалку от книжного пюпитра. Взвесил в правой руке, взмахнул, ударил себя по левой ладони. Чуть не скривился, но удовлетворенно кивнул – то что надо.
– Готовы?
– Ага… – за всех ответил Эрик, глаза которого чуть расширились при виде внушительного орудия наказания. Он побыстрее отвернулся и заранее закусил губу. Пит и Ким тихонько дышали рядом и ничего не говорили.
Лан был серьезен и сосредоточен, как все люди, что-то делающие первый раз в жизни.
– Запомните, ребята, – сказал он, подходя к ним, точнее, к трем выпяченным задам. – Запомните, насчет побегов в этом замке… – последние слова он сказал особенно медленно, замахиваясь и прицеливаясь.
Все трое как по команде зажмурились, хотя видеть Лана не могли, но почувствовали его движение.
– Так вот, побегами в замке занимаюсь я. И тот, кто решил убежать или помочь убежать, должен обратиться ко мне. Понятно?
И нанес три быстрых, размашистых удара по каждой из мишеней. Бил резко, сильно, не дав времени не то, чтобы протянуть руку к побитому месту, даже отскочить. Только Кима не смог удержаться – ударил чуть слабее, чем остальных. Но ненамного.
Пит зашипел сквозь зубы, Эрик зажмурился еще сильнее и непроизвольно вцепился в руки соседей по несчастью, Ким только вздрагивал после каждого удара. Больно было ужасно, и что самое главное – непривычно.
Лан положил держалку на стол, как раз перед тремя покрасневшими мордочками.
– Ну, так, кто ответственный в замке за побеги? – спросил он, будто ничего и не было.
Все трое ужасно удивились: это все что ли? Или нет? Они с опаской оглянулись на Лана.
– Ты главный! – робко пискнул Эрик и сам изумился – это у него такой детский тонкий голосок???
– Хорошо, что поняли. Так что если задумали побег, свой или чужой – ко мне. Насчет остальных шалостей – как хотите. Но… – Лан потрогал держалку, вернул на стол. – Но если Каролина еще раз…
Все трое отскочили от стола, словно тот на них зарычал, собираясь укусить. И принялись тереть пострадавшее место. Оооой…Но услышав последние слова, дружно вскинулись!
– Ты что!!! Она же…а мы так испугались за нее…мы никогда! Ни за что!!! А ей правда ведь лучше?
– … То я вас сам запакую во вьюки и организую внеочередной караван, – договорил Лан. – Ей правда лучше. И я ей скажу, что услышал сегодня от вас особенно уверенное и твердое «никогда-ни-за-что». Первый раз за последние пять минут он улыбнулся.
– Правда скажешь? – Неуверенно ответил Ким на его улыбку. – Она тебя послушает, да? Лан, мы же правда без нее никак. Пусть хоть еще сто раз как сейчас вот, и даже сильнее, только не надо нас прогонять…
– Не, ребята, – серьезно сказал Лан, – есть вещи, когда предупреждают только раз. И то только в вашем замечательном возрасте. Вот взрослых – прогоняют. Или чего другое.
– Ну мы ведь все поняли! – взмолился Эрик. – Мы больше никогда! Честное благородное! Только сейчас пусть не отправляют!
– Вроде, дважды за одно не наказывают, – улыбнулся Лан, – так что если я неправ, нас отправят вместе.
В глазах троицы зажглась надежда.
– Тебя не прогонят! – с глубокой убежденностью сказал Ким.
– А теперь – спать. Крепко и тихо. Все будет хорошо.
