Текст книги "Императорский воспитанник (СИ)"

Автор книги: Джейд Дэвлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 35 страниц)

Каро почти успокоилась, и для полной ясности хотела расспросить Кими, но оказалось, что тот с утра в лазарете. Что-то съел, ничего серьезного, но денек под присмотром старого дворцового лекаря, прибывшего с караваном из метрополии.

С утра девушка встала бледная, с кругами под глазами. И опять с неясной тревогой на сердце. Когда выяснилось, что Даниэля никто не видел со вчерашнего вечера, тревога обрела форму. Каро сжала зубы, закрыла глаза и взялась за амулет. От напряжения перед глазами поплыли разноцветные круги, и резко заломило в висках – она еще никогда не пыталась «нащупать» кого-то на таком большом расстоянии.

Постепенно тьма в глазах рассеялась и стала видна покачивающаяся в такт лошадиным шагам мощеная дорога. Потом мелькнуло какое-то здание в стороне, еще одно…

– Пока с ним все в порядке, – тихо и чуть хрипловато сказала девушка, открывая глаза. – Он где-то…в городе. Но это не наши предместья. Дорога вымощена серым камнем, – принцесса вопросительно посмотрела на Ланире, и тут почувствовала вдруг, как по губам и подбородку потекло что-то теплое. Машинально поднеся руку, она увидела как пальцы окрашиваются красным.

– Все нормально! – жестом остановила она окружающих. – Просто он далеко. Мне трудно. Через десять минут все должны быть готовы – выезжаем сразу же, как я определеюсь с направлением. Пресветлый, ну что за дурак! Только бы не случилось с ним ничего…

В этот момент Каро на глаза попался какой-то непривычно притихший Эрик. Мальчишка с ужасом смотрел на кровь, капающую принцессе на рубашку и заметив ответный взгляд, быстро отвел глаза. Рядом топтался пришибленный даже на вид Питер и тоже смотрел в землю. Ким, которого с утра все же выпустили из лазарета, и вовсе выглядел испуганным.

– Рассказывайте, – Каро не нужны были никакие аргументы или доказательства. И даже «читать» их было не нужно. Слишком хорошо она знала свою троицу. – Я жду!

– Он… – сипло промямлил Эрик, не поднимая глаз. – Он сам решил уехать! И в книге написано было, что так лучше… А мы…ну правильно! Мы только показали ему книгу ту… и помогли немного. Тебе больше подходит Лани… – Эрик осекся, наткнувшись на взгляд Каро, как на камень.

– Значит, вы еще вчера знали все. И не просто знали, подтолкнули его к этому. – Спокойным, каким-то неживым голосом сказала Каро. – Решили, что лучше понимаете, что кому подходит. Так…куда он поехал? Не знаете? В какую сторону? Понятно.

Каро легко вскочила в седло уже приготовленного коня, окинула взглядом двор, полный верховых.

– Выезжаем! – скомандовала она, и задержалась еще лишь на секунду. – А вы…марш к себе. Как только освободится сопровождение, отправитесь обратно в столицу.

Весь день Каро была относительно спокойна – рассылала поисковые отряды, принимала донесения, сама расспрашивала встреченных местных жителей. На одной из застав им рассказали, что вчера графский егерь сообщал что-то о сбежавшем из дому мальчишке, и указали направление. Каро и сама неплохо ориентировалась, но это стоило ей еще нескольких приступов головной боли и новых кровавых пятен на платке. Так что лишним подтверждение не было.

– Придурок малолетний! – в сердцах не сдержалась Каро после расспросов нового «свидетеля». – Ну только вернемся, ты у меня на месяц забудешь, что такое сидеть!!!

Даниэль с жадностью набросился на свежий хлеб и молоко, не богатый пир, но голод не тетка! Сколько же он не ел-то? Сутки точно… даже больше. Из города спешно удирать пришлось даже провиант купить не успел. Чертов мужик узнал его на улице! Окрестные деревни так и пролетел не останавливаясь. Потом места безлюдные пошли… И вот наконец бог послал эту полузаброшенную деревеньку на отшибе. Дальше леса тянутся…

– Ишь, оголодал-то как… у нас не разносолы конечно, как у господ, но, слава богу, теперь хоть еда есть!

– А что… раньше не было?

– Так герцог-то, когда правил, охотится запретил, окаянный! Навроде как леса это его собственность герцогская. И кто охотится в них хочет, сначала заплатить должен. А мы ж охотой-то и живем, да грибы-ягоды собираем… откуда ж у нас деньги платить-то… А тут еще, как на беду, засуха случилась. Совсем мы без урожая остались. Пол деревни у нас повымерло…

– Кк-ак вымерло? – Даниэль даже вскочил с места. – Так ведь еду тогда раздавали всем кто нуждался! Специально закупали в Империи. Я сам подпи… то есть друг у меня в замке… он рассказывал, что герцог такой приказ отдавал.

– Ох, не знаю я сынок, какой там герцог приказ отдавал… одно знаю – помощи никакой нам не было. И охотиться так и не разрешили.

Сынок у нас сгинул в ту зиму страшную… Эдвин… на тебя похож был… – Хозяйка замолчала и уголком передника стала вытирать глаза. – Пятнадцать годков ему тогда стукнуло. В лес пошел силки ставить, хоть зайчишку какого поймать. Против закона, значит… Так герцогские его и сцапали. И ведь разбойников не трогали никогда, что в лесу хозяйничают… А Эдвина нашего… В тюрьму забрали… Жив ли, нет, не знаем… – она всхлипнула. – Одни мы со стариком на старости лет остались…

У Даниэля кусок застрял в горле. Он застыл на месте не в силах что-либо сказать или сделать.

– Ну-ну, мать… – старик подошел сзади и обнял жену за плечи. – Что ж ты при госте-то… Да и не хорони раньше времени, может и жив еще…

Даниэль понял, что старик сам не верит в то, что говорит. Такое серое вдруг сделалось у него лицо и голос дрогнул. Слишком много горя… слишком.

– Прости, сынок, что я на ночь-то… – вывел его из ступора голос хозяйки, – не хотела тебя расстраивать… ты добрый, сразу видно…

Добрый? Добрый?! Знали бы они! Даниэль так и не смог выдавить из себя ни слова. Он послушно лег на отведенное ему место, лучшее в доме! Но как только хозяева уснули, тут же поднялся. Ночью ехать не стоило, в этих краях и днем-то неспокойно. Но он не мог, не смел больше оставаться под крышей дома, которому принес несчастье. Немного подумав, Даниэль достал из-за пояса мешочек с драгоценностями, которые так и не успел продать в городе и бросил его на стол.

– Пусть ваш сын найдется… – прошептал он. – Простите…

Дорога почти сразу же за деревней свернула в лес. Он медленно шел рядом с конем, ведя того под уздцы. Кроваво-красная луна заливала все вокруг мертвенным светом. Иногда ее закрывали тучи и тогда делалось совсем темно. Деревья отбрасывать зловещие тени на дорогу, где-то вдалеке ухал филин. Жуткая ночь. Но страшно не было.

«– Может и к лучшему будет, если меня убьют…» – меланхолично думал Даниэль.

«– Пресветлый, ну почему ты не дал мне всего этого увидеть раньше! Ведь стольких бед можно было бы избежать!»

Даниэль шел уже четыре часа, как вдруг понял, что заблудился. Дорога превратилась в тропинку, на которой все чаще стали попадаться узловатые корни. Ральф споткнулся. И тут Даниэля подбросило от неожиданной мысли – не сбегать он должен был, не помирать от рук разбойников, а работать, как дед работал, как Каро! Чтоб хоть как-то исправить все, что по его милости наделано.

Решено! Сейчас они заночуют в лесу, а завтра найдут дорогу обратно. И первое, что он сделает, поможет старикам отыскать сына. А потом вернется домой. Да! Вернется.

Резкий неожиданный свист прервал мысли беглого герцога. Это произошло так неожиданно, что он замер, не понимая что происходит. С двух сторон его схватили за плечи, лишая возможности двигаться.

Лиц он не видел. Один из нападающих вывернул его руки за спину, высоко задрав их к лопаткам и в локти врезалась веревка. Даниэль наконец очнулся и раскрыл рот для крика, но прежде, чем он успел набрать в грудь воздух, ему проворно затолкали в рот скомканную тряпку. А в следующий миг, натянули на голову мешок. Даниэль рванулся, но было уже поздно. Веревка обмотала туловище, притягивая к нему мешковину. Мальчик почувствовал что его поднимают и резко вскидывают. Мир перевернулся и голова у Даниэля закружилась.

Затем его куда-то потащили, будто куль с мукой. Тряпка во рту душила его, пыль от мешка забивалась в глаза и нос и тоже мешала дышать. Он почувствовал, как его бросили поперек седла, как лошадь пошла в рысь, потом в галоп. Через какое-то время скачка прекратилась, его сняли с седла и поставили на землю. Затем взяли за плечо и повели за собой. Он шел, с трудом переступая ногами и спотыкаясь. Наконец, его перевели через порог и все так же молчаливо придержали, велев остановится.

– Какая встреча, ваша светлость! – раздался вкрадчивый, приторный какой-то и на удивление знакомый голос. С головы Даниэля сдернули мешок, вытащили кляп изо рта, но руки оставались связаны.

Глава 15

В маленькой закопченной пещерке, кое-как оборудованной под жилье, даже проем в скале снабдили дверью, горели свечи. Напротив входа на непонятных тюках развалился одутловатый, чем-то похожий на недовольного бульдога мужчина.

Даниэль заморгал от показавшегося неожиданно ярким света. А когда зрение полностью восстановилось, радостно и удивленно вскрикнул, разглядев говорившего.

– Кай Трюфо!

Ну, конечно, это какое-то недоразумение. Сейчас его развяжут…

Бульдожина на тюках недовольно сморщилась:

– Вот уж идиотское имя! Четыре года назад, когда придушили настоящего Трюфо, направлявшегося в герцогство, я и не знал, что его зовут так по-дурацки, а то заранее бы заготовил фальшивку с другой фамилией. Ну, что вылупился? – хмыкнул он, глядя на удивленно моргнувшего Даниэля. – Два года я с тобой, идиотом, возился, столько сил положил! Еще бы немножко… твои смерды окончательно опухли бы от голода и взбунтовались. Повесили бы тебя на воротах, а я спокойно встретил старость у теплого моря в собственном поместье! – потное и обрюзгшее лицо исказилось от злобы.

Даниэль помертвел, но удивлялся он на этот раз недолго. Если все, кому он доверял, оказались в итоге предателями, то почему бы и его управляющему не оказать им тоже. Странным казалось другое – как этот склизкий гад сумел втереться к нему в доверие!

Сколько раз он слышал этот голос, подобострастно пониженный, с медовыми нотками. Сколько раз видел эту тушу, низко кланяющуюся. И подсовывающую ложные отчеты! – запоздало догадался бывший герцог, чувствуя, как волна гнева медленно поднимается в нем. Сколько раз видел эту елейную физиономию. И ни разу ничего не заподозрил! Даниэль уперся в лоснящуюся морду тяжелым взглядом, в попытке понять – как можно было так ошибаться. Доверить этому человеку заправлять всем! Теперь, он ясно представлял какие козыри дал в руки проходимцу. Уроки Каро не прошли даром. Вот только толку от этого понимания теперь…

Лицо толстяка тем временем исказилось от злобы:

– Так нет же, дед твой, чтоб ему в гробу перевернуться, заключил этот брачный договор! И малолетняя сучка приперлась раньше времени! Все испортила, ВСЕ!

Дан словно закаменел. Какое-то время он молчал, тяжело дыша и, удерживая себя, чтобы не кинуться на мерзкую тварь. Упоминание Каролины в таком тоне, а речь без всякого сомнения шла о ней, слишком сильно вывело его из себя. Он чувствовал, знал, что сейчас нельзя давать волю ярости. Нельзя показывать этому слизняку, в каком он бешенстве.

Потому что Трюфо добивается именно этого! И он, Даниэль, не доставит ему этого удовольствия. О, с каким наслаждением он раздавил бы эту гадину, уже только за то, что его грязный рот смеет говорить так о НЕЙ! Но он не может сейчас ничего. Поэтому надо взять себя в руки. Хотя бы это… Но и это оказалось не так просто. Трюфо неотрывно пялился на него. Даниэль не видел, лицо его было опущено, но чувствовал на себе злорадный взгляд. И поднял голову только тогда, когда удалось справиться с собственным лицом. Даниэль заговорил. И сам не поверил, что голос принадлежит ему – так ровно он звучал.

– Ты просчитался, Трюфо. Кто бы ты ни был, ты просчитался.

Лжетрюфо потянулся и схватил за горлышко одну из бутылок, стоявших возле стены. Только теперь стало заметно, что он сильно пьян. Правда, это не помешало ему сально заулыбаться при виде реакции Даниэля:

– Ай, ты смотри! Неужели обломали герцогского жеребчика? Я столько сил приложил, чтобы ты побольше требовал, да поменьше думал! Первый год, правда, трудно получалось, – не иначе спьяну язык у бывшего управляющего развязался окончательно. – Слишком правильных себе слуг твой дедуля подбирал, даже как подох… – Даниэль опять дернулся. – они тебя в разуме еще держали. Да еще мальчишка этот… Ланиррээ… – толстяк злобно сплюнул. – Но ничего, потом дело пошло, стоило тебе нужных друзей подвести, а ненужных ты сам выгнал, умничка мальчик!

Лжетрюфо захихикал.

– Герхард оказался находкой! Господин сразу сказал, что лучше всего на тебя подействует ровесник, или парень чуть постарше, – похвастался он. – Любо-дорого было смотреть, как ты становишься «настоящим герцогом»! – с невыразимо-презрительной ухмылкой подытожил толстяк.

И Даниэль мысленно застонал – идиот! Какой же он идиот! Два года играл на руку этому негодяю… Позволил заправлять всем в Рогнаре. Управлять собой как марионеткой!

Трюфо, между тем продолжал откровения, не особо нуждаясь в ответе.

– Ты оказался хорошим учеником! Да… – как бы похвалил толстяк, хотя на похвалу это совсем не походило. – Быстро учился глупости, спеси и хамству. А будет тебе известно, мальчик, – управляющий поднял следующую бутылку словно в приветственном тосте, – легче всего управлять самонадеянным спесивым глупцом, уверенном в собственном превосходстве. Особенно если он так обращается со слугами, что те и не подумают предупреждать о некоторых интересных делишках за его спиной… а кто подумает, того… – Трюфо мерзко хихикнул, и Даниэль с ужасом вспомнил, о нескольких бесследно исчезнувших из замка слугах. Его тогда уверили, что просто выгнали лентяев и воров, а он, как последний идиот, только важно кивнул в ответ.

– Ты и учителей разогнал вовремя, поганые книжные черви стали задавать слишком много неудобных вопросов! Да еще и собирались научить тебя разбираться в делах герцогства. А это нам не надо, не нааадо…

Трюфо пьяно икнул, а Даниэль ощутил, как внутри у него всё сжимается в комок. Он вдруг понял, что его загоняли в ловушку, а он вместо того, чтобы уклониться, шел туда, как тупой баран. Дан сцепил зубы, приказывая себе сохранять спокойствие, хотя бы его видимость. И ведь угодил бы в эту ловушку, не появись тогда ОНА. Вовремя. Как вовремя! Теперь, когда последние его сомнения, а с ними и последние надежды, развеялись, он снова думал о Каролине.

Тут Лжетрюфо вдруг пригорюнился. Уже не понятно было, говорит он с Даниэлем или просто думает вслух.

– Все так хорошо складывалось…всего-то и пришлось подстроить несчастный случай имперскому соглядатаю, да травить его помаленьку… а потом подкупить надзорного инспекторишку. Он слал в метрополию отчеты, там выделяли денежки, и высылали указания. Красотаааа… А потом какая-то гадина донесла императрице, и сюда примчалась эта сучка. Арестовала все мои счета, все!!! – пьяный толстяк со злостью хватил полупустой бутылкой об пол. Брызнули осколки.

Трюфо посмотрел на них мутным взглядом и потянулся за целой бутылкой.

Секунду Даниэль смотрел на него. Потом прислонился к стене и расхохотался. Он смеялся и смеялся, выпуская в смехе напряжение, нараставшее в нём, все последнее время. Он долго не мог остановиться.

Надо же! Он всерьез считал, что это Каролина поломала его жизнь, а она его…от этого гада… – постепенно хохот перешёл во всхлипы, и Даниэль снова замолчал.

Трюфо уже настолько погрузился в алкогольный туман, что, казалось, даже не слышал его хохота. Он продолжал пьяно бормотать себе под нос:

– Ну ничего-ничего, зато мой душенька герцог меня порадовал. Сбежал, лапочка такой, – толстяк снова захихикал. – Не понравилось, что теперь ему никто в ножки не кланяется и песенок про величие не поет. Правильно, умничка мальчик.

Даниэль продолжал смотреть прямо, хотя горло ему сдавило от обиды и сознания того, что мерзавец прав.

– Теперь бедный старый Трюфо чуть-чуть поправит свои дела. – продолжал тот тем временем, – сначала ты мне расскажешь ВСЕ об этой белобрысой сучке, куда и когда ездит, сколько берет охраны, где гуляет одна. Эти сведения можно очень выгодненько продать, покупатели найдутся, да, найдутся, – Трюфо потер отекшие короткопалые ладони. – А потом и герцога пристроим с прибылью. Смазливый юнец благородного происхождения, которого никто не хватится – хаземские работорговцы дадут за такого приличную сумму!

Даниэль сжал губы, надеясь, что они перестанут дрожать. Его вдруг замутило.

Тут Трюфо словно бы немного пришел в себя, встряхнул обрюзгшими щеками, точно как недовольный бульдог. Его мутный взгляд стал чуть более осмысленным.

– Говори, щенок! – рявкнул он и тут же без всякой связи сладко засюсюкал: – Его Светлость ведь не обидит своего доброго дядюшку Трюфо? Герцог будет хорошим мальчиком, расскажет все-все доброму дядюшке, правда, мой сладкий? Проклятая имперская сучка обидела нас обоих, обоих! Расскажи дядюшке, мальчик, куда она ходит и с кем, дядюшка ее накажет! – он сдавленно засипел-захихикал и повернулся к пленнику.

Вперил в него взгляд, за который Даниэлю захотелось бы убить его, если бы это желание итак уже не достигло своего пика. Внутри его просто передергивало.

Мерзость! Отвратительная мерзость! Но на лице Дана не дрогнул ни один мускул, хотя это и стоило ему немалых усилий.

– Ай-я-яй! – укоризненно покачал головой Лжетрюфо и скатился-сполз со своего ложа. Он с трудом поднялся на ноги и шатнулся к Даниэлю вплотную, обдавая того перегаром и запахом пота. Даниэль отступил к самой стене, так что связанные руки ощутили холодный камень. Деваться дальше было некуда. И он с омерзением ощутил, как влажные одутловатые ладони хватают его за воротник, притягивая к бульдожьей морде. Брезгливо передернулся, когда одна ладонь липко похлопала по щеке:

– Плохой мальчик, плохой! – выговорила бульдожина, икая в лицо своей жертве.

Даниэль ощутил приступ тошноты, когда дыхание Трюфо достигло его лица. Он пытался оттолкнуть мерзкую тушу, но управляющий, будто в насмешку, почти навалился на него, лишая возможности двигаться. Мальчик зажмурился, всеми силами желая отгородиться от этой гадости и… между ним и Трюфо появилась стенка. Она была прозрачная – Дан мог видеть сквозь нее, но в то же время надежно отгораживала. Минутой позже он понял, что все это ему почудилось. Но толстяк, как ни странно, его отпустил. Видимо в этот момент просветление закончилось и мутные винные пары снова заволокли взгляд управляющего. Он еще раз икнул в лицо пленнику, по-хозяйски потрепал того по шее и отшвырнул в угол. Даниэль больно врезался плечом в шершавый камень стены, но устоял на ногах.

– У нас же еще бумажечка есть! – весело поведал пьяница, не обращая больше внимания на мальчишку. – Милая, славная бумажечка…надо только найти ее. С-с-сучка никуда не денется. За ее белобрысую головку такие денежки обещаны, уууу… желающих пришибить имперскую крысу будет много! Да я за одну десятую тех денежек банду головорезов найму… а потом сниму с трупика медальончик – и дееенежки мои! Мои! – Трюфо здорово шатнуло и он едва удержался на ногах. – Эй там!!! – заорал он. – Вина еще!!! Б-буду праздновать п-поминки по п-п-принцессе! – и заржал.

Постепенно пьяное ржание перешло в какое-то странное бульканье и хрипы, Трюфо покачнулся и спиной повалился на груду тюков. Стало понятно, что он просто-напросто храпит.

Молчаливый детина, тот самый, что притащил в пещеру пленника, теперь вошел и бесцеремонно, за шиворот, поволок Даниэля наружу, куда-то в сторону и вверх, и в конце концов швырнул в неглубокую пещерку, перегородив выход деревянной крышкой. Лязгнул засов, и стало тихо.

Сегодня ехали до поздней ночи, нагоняя упущенное время. Ехали, пока огромная луна освещала дорогу. Но вот она зашла за тучи. Кавалькада уже подыскивала подходящее место для привала, когда Каро неожиданно вскрикнула и чуть не упала с лошади. Встревоженные спутники окружили принцессу, но она их не видела. Пространство заполнила пыльная темнота, закружилась голова и резко заныли руки, словно их вывернули. Каро судорожно глотала воздух и далеко не сразу смогла что-то произнести.

– На него напали. Они меняют направление…горы…быстрее!

– Ваше Высочество, может вам не стоит ехать? – нерешительно предложил один из гвардейцев, протягивая Каро свой платок – ее собственный уже весь был в крови.

– Глупости. Я в порядке, – сухо мотнула головой принцесса, вытирая очередной алый ручеек с подбородка.

Потом была бешеная скачка до неприметной тропинки, уводящей с главного тракта куда-то в горы. И очередная кровь на платке. И смутные картинки, полные сдерживаемой ярости и отвращения. Каро никогда не видела бывшего управляющего в лицо и узнать не могла, но мерзость физиономии оценила. И еще кое-что…там, на том конце видения, сейчас был словно другой человек. Он ощущался настолько иначе, что Каро на какое-то мгновение впала в замешательство. Но это точно был Даниэль, никаких сомнений. Только совсем другой Даниэль. Чувствуя хватку его самоконтроля как жесткие пальцы на собственном горле, Каролина, наверное, впервые задумалась о том, каким увидела бы юного герцога, случись тому с самого начала получить должное воспитание. А потом стало не до этих мыслей. Дан исчез. Вот так, мгновенно, пропал, будто его и не было. Доведя себя почти до обморока, Каро с ужасом поняла, что все равно не чувствует его. У нее тоскливо сжалось сердце. Что если он… его… Нет! Она запретила себе даже думать о таком. Это просто истощение, она выбрала свой магический резерв и теперь сил не хватает… Надо на время отставить магию. Надо отдохнуть!

Круг итак уже достаточно сузился. Они двигались за Даном след в след, отставая лишь на немного. В городе его видели. Там пришлось задержаться. Из города вело множество дорог и по какой из них поехал беглец выяснить удалось только через пару дней. И то за информацию пришлось здорово раскошелится. Зато пройдоха торговец, озолотившийся на этом деле, проводил их почти до деревни, где информация подтвердилась. Здесь Даниэль тоже побывал. Двое старичков отдали Каро бархатный мешочек с драгоценностями, а на вопросы только грустно разводили руками. Мол, исчез, не предупредив, оставил только вот это. Забыл, наверное. Такой хороший молодой господин… Не сгинул бы один в лесу…

Отряд снова разделился и начал прочесывание местности. Через какое-то время подъехали еще люди, с местным проводником. Уже стемнело, когда поисковую операцию пришлось свернуть – в незнакомых горах ночью слишком велика опасность потерять еще кого-то, а не найти пропажу. Расположились на ночевку.

Каро скрепя сердце присела в стороне от костра на расстеленную кем-то попону. Она заставила себя что-то съесть и выпить горячего, потому что понимала: силы еще понадобятся. С этой же целью принцесса легла на устроенное из одеял ложе и расслабилась, используя для этого все, чему ее учили. Вопреки тревоге, заснула она быстро, стоило закрыть глаза и приказать себе: спи.

В своей тюрьме Даниэль с трудом поднялся на ноги. Сна не было. Его трясло от злости, от обиды – и от тревоги. Последние слова Трюфо не шли из головы. Наверняка у Каролины есть враги. Не такие, как этот слизняк, посерьезнее. Что они могут сделать с ней? Постараются убрать из Рогнара, убить! Даниэль вскинулся. Несколько месяцев назад и он хотел примерно этого, но сейчас одна мысль об этом заставила его дрожать. Чтобы унять дрожь он принялся ходить туда-сюда, то и дело на что-то натыкаясь. Было темно, хоть глаз выколи, но вскоре он притерпелся к темноте. И попытался осмотреться. Выбраться из пещеры невозможно. Можно лишь молчать, не отвечать на вопросы Трюфо.

– «Но, если я ничего не скажу им, они найдут другой способ к ней подобраться», – думал он в отчаянии. – «И я даже не могу ее предупредить!»

Даниэль прижался к мокрой стене лбом и ощутил, как на него накатывает чувство беспомощности. Он один в чужих краях, в руках человека, который ни перед чем не остановится… А Каро…

Тоска по дому вдруг жестоко стиснула сердце. Он с горечью подумал о Грене, о Максимилиане и о НЕЙ. Что, если он никогда их больше не увидит? Когда он сбегал из дома об этом как-то не думалось, а вот теперь… Из груди вырвался тяжелый вздох. Зачем он сбежал из Рогнара, что он этим решил?!

Это был не вопрос, скорее сожаление о том, что уже сделано и чего не изменить. Даниэль с тоской думал о том, что вся его жизнь – цепочка таких вот сожалений, исправить которые ему скорее всего уже не удасться. Потому что завтра с ним скорее всего случится что-то еще более плохое. Стало страшно. Это была самая кошмарная ночь в его жизни, куда хуже той, первой, после лишения титула!

В это время Каро на своих одеялах у костра беспокойно шевельнулась и чуть слышно застонала. Ее сны были полны темного холодного камня, тоски, тревоги и страха.

Наконец, вымотанный терзаниями пленник привалился на гору какого-то тряпья. С какой радостью он сейчас оказался бы в своей постели, а утром встал бы на пробежку! С каким удовольствием выслушал бы ворчания Грено!

Какими мелкими казались сейчас все прошлые неприятности. Да пусть он проиграл бы хоть десять поединков, но ОНА была бы рядом. И он мог бы предупредить ее о грозящей опасности.

Если бы он только мог вернуться! И пусть даже будет порка за побег… подумать только, когда-то он считал, что хуже порки ничего не может быть!

С этими мыслями Даниэль и уснул. Ему приснилась Каро. Она была далеко и он пытался кричать, рассказать ей все, что узнал про Трюфо, про грозящую ей опасность, но губы его не слушались и выходило только невразумительное мычание. Потом Каро стала ближе.

– «Идиот малолетний, придурок, мальчишка! Дай только до тебя добраться, будет тебе такая порка – орать устанешь! – Дан во сне счастливо улыбнулся. Каро! Это была его Каро… Он всматривался в ее лицо, чтобы запомнить каждую черточку. Но оно вдруг сделалась очень грустным – «Ну где же ты…почему я тебя не слышу? Только бы с тобой ничего не случилось…»

– Я тут, Каро! Я тууут! – хотел крикнуть он, но снова ничего не вышло.

Едва забрезжил рассвет, Каролина открыла глаза. Какое-то время она лежала, бездумно глядя на догорающий костер.

– «Идиот малолетний, придурок, мальчишка! Дай только до тебя добраться, будет тебе такая порка – орать устанешь!» – Каро тоскливо зажмурилась. Потом села и еще раз прошептала – «Ну где же ты…почему я тебя не слышу? Только бы с тобой ничего не случилось…»

Она решительно вскочила.

Лагерь спасателей оживал, люди поднимались, быстро завтракали и уходили – отряд разбился по секторам, прочесывая горы частым гребнем. Каро тоже наскоро проглотила что-то, даже не почувствовав вкуса. Проверила оружие и амулет связи. И попыталась еще раз настроиться, поймать, найти хотя бы направление. Опять заломило виски, в ушах нарастал гул, хлынула из носу кровь, а потом Каро и вовсе почувствовала, как темнеет вокруг и стала запрокидываться назад.

– Ваше Высочество, что с Вами? – растерянно и даже глупо вскрикнул Лан. Он представлял, что с принцессой, но не знал, что делать и ничего не мог. Только даже не подхватил ее, подставил руки, не давая упасть. Помог сесть на траву, прошептал:

– Каро, отдохни. Никуда не уезжай, хорошо?

– Останетесь здесь, под охраной! – резко и коротко приказал Грено, подходя. – Молчи! – прикрикнул он на пытающуюся что-то возразить принцессу. – Ты сейчас слишком легкая мишень. Ланире, головой за нее отвечаешь.

Отряд быстро разъехался по своим участкам.

Лан ответил – «Есть!», – но не обернулся, так как подкладывал под голову Каро мешок с хлебом, самую мягкую поклажу. Стук копыт по мягкой почве затих.

– Магия-магией, а горячий отвар Горного Бодруна тебе не помешает, – сказал Лан, раздувая костер. Сейчас чуть хвороста принесу, разжечь.

– Лишь бы не краснобрюха… – попыталась бледно улыбнуться девушка и откинулась на импровизированное изголовье. Лан возился с костром, другие два охранника заняли свои посты – охранять подходы к лагерю. Потом Лана и вовсе не стало слышно – видимо отошел за хворостом чуть дальше.

Каро прикрыла глаза. Крусужается

Тем временем в маленькой пещере беглеца тоже наступило утро. Проснувшись, Даниэль долго моргал, глядя в низкий каменный потолок, покрытый разводами плесени и трещин, и пытался понять, где находится и что происходит. Потом вспомнил и с трудом сел. Немилосердно ломило всё тело, вконец затекли руки, он их почти не чувствовал. Но, вот странно, сон оставил после себя стойкое ощущение, что все будет хорошо, что Каро его ищет и найдет. И на Даниэля снизошло вдруг такое умиротворение, что на мгновенье он забыл все свои тревоги, унижение и страх.

Хмурый и такой же молчаливый детина пришел после рассвета, выдернул Дана из его темницы и все так же бесцеремонно отволок обратно в пещеру Трюфо.

Сегодня бывший управляющий выглядел совершенно иначе. Он был трезв, бледен до прозелени и в отвратительном настроении. Впрочем, завидев Даниэля, Трюфо попытался скрыть злобу. Он плохо помнил вчерашний вечер, но знал, что позволил себе непростительную глупость. Разоткровенничался перед герцогом и упустил такую возможность! Ведь ничего не стоило заморочить мальчишке голову и без труда получить все, что от него требовалось! Глупец сам бы все рассказал, подписал, а потом пошел к работорговцам, как теленок на веревочке. Не пришлось бы волочь силой и скрываться…Теперь надо действовать иначе, хитрее. А если не получится – просто заставить силой. Ничего, главное – результат!

– Прошу прощения, ваша светлость, за причиненные вам неудобства. – Вполне вежливо и даже дружелюбно сказал Трюфо. – Бестолочь, ты что, не видишь! У благородного кая затекли руки! Развяжи! Ничего нельзя поручить идиоту, все сам, все сам. И вчера ведь сказал ясно: пригласи Его Светлость в наше скромное убежище. Пригласи, дубина, а не притащи с мешком на голове!

Трюфо словно бы даже пожаловался Даниэлю, которого в этот момент освобождал подручный. Сейчас вполне можно было поверить этому серьезному, солидному и даже добродушному на вид человеку. Он не выглядел мерзким толстяком с бульдожей рожей, как вчера, наоборот, респектабельность и порядочность, казалось, были написаны на серьезном, пусть и бледном лице. Такого кая Трюфо знал весь Рогнар.

Даниэль молча растирал занемевшие руки. Они почти ничего не чувствовали. Интересно, сколько тут всего этих дуболомов? Один за спиной, еще один в дверях – машинально отметил он. Он перевел дух и заставил себя улыбнуться – увы, должно быть не слишком искренне. Потому что Трюфо на секунду нахмурился. Но потом продолжил, как ни в чем ни бывало:

– Ваша светлость, надеюсь, вы не будете долго сердиться на старого больного человека, которого несправедливо преследуют, – горестно обратился управляющий к собеседнику, как только «немой» помошник отошел в сторону. – Увы, всем нам свойственны слабости, и я вчера выпил немного лишнего, наговорил вам таких глупостей… – Трюфо махнул рукой и благодушно рассмеялся. – Вы же не приняли все это за правду?