Текст книги "Императорский воспитанник (СИ)"
Автор книги: Джейд Дэвлин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 35 страниц)
Теперь поздно задумываться. Его держали так крепко, что синяки останутся, и хорошо, если от усердия руки не вывихнут. Тот, что справа – Лану было все равно, кто это, он даже головы не поворачивал – так старательно заламывал жертве руку, что резкая боль в плече отзывалась звоном в ушах и сладостью во рту.
Даниэль молча наблюдал со своего места за суетливыми приготовлениями. И ухмылка его из насмешливой переходила в злорадную. Когда Лан уже был растянут на скамье, их глаза снова встретились. Этот привычный молчаливый диалог, разговор взглядов. Поединок взглядов!
«– Ну что, понял, наконец, кто тут хозяин?»
– А не пошел бы ты… мне ты не хозяин!
– Значит, пощады просить не будешь?
– У ТЕБЯ?! Ни за что!
– Ну, ты сам напросился…»
– Всыпьте ему как следует! – в голосе Даниэля вылилась вся та злость и ярость, которые бушевали внутри. Он покраснел и гневно раздувал ноздри. Этот безмолвная перепалка, эта невозможность согнуть, подчинить, привела его в такое бешенство, что даже те ростки сомнения, что еще были где-то в глубине души, оказались выжжены под корень. Этот чертов упрямец брал над ним верх! Даже сейчас! Нет, он сломает, сломает эту проклятую гордость! Если не хочет просить прощения, будет просить пощады!
Герхард постарается, его и просить не надо, вон, так и горит азартом…
– Бейте, пока не заорет!
Лан чувствовал, как с него стягивают одежду – обычные штаны для грязной работы, как Винц крепко держит его за кисти рук, а кто-то так же крепко прижимает уже голые ноги. Это было так унизительно, что даже страха не осталось.
– Я принял замечательное решение, господа, – теперь в словах герцога звучал злой смех, – Я превращу твою жизнь в настоящий кошмар, ничтожество! Упрямый мальчишка! – Даниэль швырял словами в жертву. – Последнее слово все равно будет за мной! Итак, любезные каи… – герцог внешне почти успокоился. И только нездоровый блеск в глазах выдавал, что это не так. – Только не бейте его по спине, я не намерен лишиться работника на конюшне на ближайшие дни, – и кивнул, – приступайте!
Лану было уже почти все равно. Пусть хоть убьют. Главное молчать, терпеть и молчать! Он вывернул голову и вцепился зубами в грубую ткань рукава. Во рту стоял привкус горечи и пыли от старой куртки.
В последнюю секунду возникла заминка. Все знали, что Лан когда-то был лучшим другом герцога. Фавор взбалмошного правителя непредсказуем: низвергнутый любимчик всегда может вернуться наверх и вспомнить, кто больше всех усердствовал при наказании.
Герхард преодолел сомнения первым. Он быстро огляделся, скользнул глазами по ведру с прутьями – его притащили вместе с лавкой – злорадно ухмыльнулся и снял с пояса лошадиный стек. Кивнул мешковатому крепышу Дрэну и взмахнул рукой, пробуя свое орудие на хлесткость. А сам одним глазом косился в сторону герцога. Стек – это не розги, этим, умеючи, покалечить можно.
Но Даниэль промолчал. Сейчас он не задумывался о таких мелочах. Главное, добиться цели! Не он виноват, что зашло так далеко!
Пока мужская часть герцогской свиты развлекалась подобным образом, юные фрейлины, не участвовавшие в охоте, с интересом ждали возвращения мальчишек, и коротали время у окна. выходившего во двор.
– Вики, иди-ка сюда. Посмотри, чем развлекаются наши мальчики.
– Знаешь, Несс, от чего бы я хотела быть подальше, так это от их забав, – сказала Виктория. И, тут же опровергая свою мудрость, поспешила на зов Ванессы. Тем более, судя по отдаленным звукам, мальчики развлекались во дворе. Так что, с третьего этажа полюбоваться на их развлекушки было и удобно, и безопасно.
– Кого-то собираются высечь, – сказала Вики, – зачем притащили сюда этого бедола… Ой, это же Лан!
– Он, – согласилась Ванесса. – Наш душечка-герцог до него да-авно добирался. Вот и добрался. О! Начали.
Говорок во дворе почти не был слышен, зато свист двух хлыстов и размашистые удары по телу доносились отчетливо.
– Несс, как тебе не стыдно! Это же Лан!
За последние два года состав придворных дам существенно изменился, как и состав придворных кавалеров. Почти все тетушки пожилых и средних лет, и даже относительно молодые девицы, предпочли держаться от замка подальше. Кай герцог недвусмысленно дал понять: ему интересны лишь ровесницы. Непонятливым объяснили. Для объяснения использовались мыши (иногда летучие), трещотки, подпиленные стулья, маленькие пакеты с порохом и иные добрые шалости. Осталась только бабушка Энни, старая, глухая и весьма чудаковатая дама, которой уже дела не было до шалостей молодежи, лишь бы не мешали дремать в кресле у камина.
Итак, остались ровесницы – дочери тех, чьи родители не хотели попасть в немилость. От шуточек, разной степени доброты, не были избавлены и они. Три месяца назад Герхард прижал в темном углу коридора Ванессу и начал ее щекотать. Поначалу смешно было обоим, потом только ему, но Герх не хотел отпуска Несси – «сначала скажи, что ты прячешь, тогда отпущу». И было непонятно, что он хочет найти при обыске. Или наоборот, слишком понятно.
Неизвестно, чем бы это все кончилось, но Лан – в тот момент Даниэлю приспичило поставить бывшего друга у двери, как привратника – вступился за бедняжку. Герх потерял шпагу, а потом и всю свою наглость. Ланире с ним не церемонился – надавал по шее, заставил извиниться, и пинком отправил подальше. А на визгливые протесты и угрозы пожал плечами, пообещав вернуть конфискованную железяку лично начальнику стражи, с комментариями – где и при каких обстоятельствах он завладел этим трофеем.
Судя по происходящему во дворе, для Герхарда настал час мести.
– Вообще, он молодчина, – уважительно сказала Несс. – Герх и этот болван стараются, а он как в рот воды.
– Прекрати, – дернула ее за плечо Викки. – Это же гнусно! Не смей смотреть!
Ванесса, вообще-то, была девчонкой доброй и благодарной, но очень своенравной и упрямой. Она сама бы догадалась, что на происходящее внизу смотреть нехорошо. Как минимум, нехорошо. Но сейчас, как ей могут указывать, на что смотреть, на что не смотреть?
– Смотрю, куда хочу, – так и сказала она вслух. И даже послала Лану воздушный поцелуй. Он, к счастью, не заметил. Зато заметил Герхард и помахал хлыстом.
– Несси, а если бы кто-нибудь увидел, как тебя секут?
– А если бы кошка торговала табаком? А если бы кролики играли на валторнах? – Несс наморщила лобик, пытаясь вообразить еще какую-нибудь несуразицу, но, не придумав, сказала, – нет, такое никто не видел и никогда не увидит.
– А вот меня, представь себе… – зло сказала Викки, точнее, недоговорила. – Братик однажды подсмотрел, так потом получил от меня. Маменька узнала за что, так на меня не рассердилась и еще ему добавила.
– Беееедненький мальчик, – протянула Несс, то ли насчет подругиного брата, то ли насчет Лана. Что-то из происходящего во дворе особенно привлекло ее внимание, и она просто почти легла на подоконник.
– Ах, значит, тебя ни разу, – тихо сказала Викки. Подошла к подруге, размахнулась, прицелилась и выдала ей шлепок, да такой сильный, что чуть сама не вскрикнула от боли.
Несс, конечно, не смолчала. Взвизгнула в голос, прекратила наблюдение и помчалась по коридору за Викки.
Глава 2
Двум участникам экзекуции, державшим Лана за ноги и руки, некоторое время было нелегко. Жертва дергалась, выгибалась, казалось, так и не прозвучавший крик уходил в рывки тела. Пришлось даже сесть на плечи.
– Кай Ланире, полагаю, собирается спеть для нас, – мгновенно отреагировал герцог на чуть слышное мычание, доносящееся со скамьи. – Смелее, любезный кай! Смелее!
– Аплодисменты за нами! – коротко хохотнул Герхард, помахивая стеком.
Но чем дольше длилась порка, тем больше мрачнел герцог. Становилось ясно, что слов пощады от Лана он не услышит. Теперь Лан уже почти не дергался, только иногда мотал головой. Послышался робкий шепот: «Может, уже хватит?»
– Глупости! – возразил Его Светлость, порядком раздраженный молчанием упрямца. – Глупости! Еще десяточек. На счастье.
Гавриил, все еще стоящий неподалеку, выглядел совершенно убитым – ведь это он навлек на парня такие неприятности.
– Только бы совсем не забили, ироды! – чуть слышно прошептала жена привратника, дородная Мариса, проходящая по двору. Остальные слуги, оказавшиеся поблизости, только бросали испуганные, полные жалости взгляды, но толпились поодаль, не решаясь вмешиваться.
Лана любили. Несмотря на свое благородное происхождение, он никогда не задирал носа и всегда был вежлив и приветлив со слугами. Даже когда был приближен к герцогу. Когда же он не побоялся пойти правителю наперекор и потерял свое положение, уважение к нему слуг возросло до немыслимых пределов.
– Да что же это делается такое! – словно эхо отозвалась кухарка. – Где ж это видано, чтобы дворянина вот так на лавке разложить. Совсем совесть потеряли!
– Какую совесть? У них ее сроду не было! Герхард этот…
– Дуракам закон не писан. Тьфу… – здоровенный краснолицый плотник незаметно сплюнул наземь и добавил: – шли бы вы, бабы, по своим делам. И помочь не поможете, и глазеть нечего.
Кухарка тяжело вздохнула и хотела что-то ответить, но не успела:
– Ой, кто это? Пресветлый, кого еще злые ветры несут? Мало мальчишке позора…
– Господа какие-то… незнакомые, – плотник тоже раздумал уходить, только увлек женщин в сторонку, чтобы не мешать въезжающей во двор кавалькаде.
Каро уповала только на то, что в замке ее ждет горячая ванна, обед и постель. Сил не осталось, последний переход ее совершенно вымотал. Уже показались раскрытые ворота старой крепости на холме, вот кавалькада посольства прогрохотала по опущенному навечно подвесному мосту над заросшим рвом, втянулась в проем замковой стены.
Каро осадила коня и огляделась. В своем пропыленном дорожном костюме скромного покроя, хотя и отменного качества, она ничем не выделялась из сопровождающей посла свиты.
На удивление, их никто не встречал. Осмотревшись, принцесса увидела в дальнем углу просторного мощеного двора, кажется, у конюшен, пеструю толпу.
– Что там происходит, кай Грено? – спросила она высокого сухощавого мужчину с воинской выправкой. Посол лишь пожал плечами:
– Сейчас увидим, принцесса. – И направил коня через двор к скоплению народа.
Каро молча проследовала за ним и, не спешиваясь с лошади, взглянула поверх голов столпившихся.
Происходящее сначала вызвало у нее недоумение, а затем брезгливую гримасу.
Секли кого-то…видимо, из слуг. Казалось, ничего необыкновенного, но слишком уж злобно-радостными были лица расфуфыренных во все цвета радуги зрителей, а мальчишка, растянутый для порки, был хоть и в бедной, но явно дворянской одежде. Ко всему прочему, пресловутый «жених», знакомый по описаниям и портрету, тоже стоял в толпе, с тем же злобным выражением лица. И явно руководил действом.
Каро не удержалась. Легкое касание, медальон на цепочке качнулся раз, другой…и девушка едва не вскрикнула от отвращения и злости. Вот значит как он развлекается!!!
– Что тут происходит, господа? – громом среди ясного неба прозвучал зычный, как из бочки, голос посла.
Каролина подтолкнула коленями лошадь и, почти вплотную приблизившись к каю Грено, шепнула ему несколько слов.
– Я попросил бы прекратить ваши развлечения, кай герцог, – холодно сказал вышколенный военный, безошибочно обращаясь к Даниэлю. – Сейчас неподходящее время.
– А я бы попросил вас убираться ко всем чертям! И не указывать мне, что делать и чего не делать с моими слугами, – высокомерности этому герцогу явно было не занимать. – Если, конечно, вы не хотите занять их место на лавке, – совсем уж злобно добавил он. И тут разглядел собеседника. – Кто этот жалкий малый? – спросил он, ни к кому не обращаясь.
– Разрешите представиться, – холодно кивнул мужчина. – Ализир Грено, герцог Анверский. Чрезвычайный и полномочный посол Ее Императорского Величества Элеоноры Третьей Брианнской.
Даниэль ошарашенно огляделся и только теперь заметил посольскую охрану, которая незаметно выросла за спинами и грамотно взяла всю толпу в кольцо. Отборные королевские гвардейцы, чином не ниже лейтенанта. Кто-то из приспешников герцога присвистнул. Сам же герцог, раздосадованный донельзя, вынужден был прикусить язык. Он с прищуром смотрел на посла, словно собирался его взглядом на кусочки порезать. Герцогская свита, как обычно, скопировала взгляд своего повелителя…
И если первой всеобщей мыслью было: «а не попросить вас, господа, да побыстрей, да без оглядки», то уже во вторую секунду, все без исключения оставили эту мысль. Не зря же бытует поговорка: «Если имперский гвардеец потребует отдать шпагу, лучше отдать ее». Шансы в поединке с этими головорезами ничтожны. Только сумасшедший захочет становиться им поперек дороги.
Из всех обитателей замка спокойствие сохранил только Дан. Мстительная злость еще не ушла, а главное, не хотелось сдаваться. Поэтому он сменил грубость на холодную вежливость.
– Герцог Даниэль Рогнарский, к вашим услугам, кай, – отвесил он церемониальный поклон. – Рад приветствовать вас в моих владениях!
Каро незаметно поморщилась от того, как он выделил слово «моих», но Грено и бровью не повел. А хозяин замка продолжил, если не угрожая, то явно намекая на несвоевременное появление гостей.
– Хоть мы и не ждали вас так скоро… но, Вы, несомненно, устали в долгом пути. Томас, распорядись, чтобы гостям отвели достойные покои. Отдохните, а я пока закончу свои дела, – и демонстративно повернулся к месту экзекуции: – Герхард, я разве приказал остановиться?
Даниэль сказал это с максимальной решимостью, но быстро взглянул в глаза герцога Анверского с беспокойством, не зная, как быть, если он еще раз попросит прекратить развлечение. Похоже, Грено так и хотел сделать. Даже открыл рот. Но самый юный спутник посла что-то шепнул ему и зачем-то потрогал медальон, выбившийся поверх рубашки.
«Я бы не потерпел такой дерзости от слуг», – подумал Даниэль. Грено, похоже, думал иначе, потому что улыбнулся в ответ.
Между тем, хлысты взмыли опять. Опустились с резким свистом – палачи-добровольцы, казалось, хотели силой ударов компенсировать недавний простой.
Впервые свисту ответил крик. Точнее, два крика. Винц и Никки, удерживавшие Лана, выпустили его и скорчились, ругаясь. Удары пришлись по ним.
Больше Лана никто не держал. Но он не воспользовался подаренной свободой. Остался лежать, как лежал, только едва поднял голову, пытаясь понять причину избавления.
Новый крик, новая ругань. Герхард и Дрэн, ударили опять.… На этот раз друг друга, по лицу.
Еще пара секунд, и они смолкли, лишь осторожно щупая щеки. Продолжать экзекуцию они не решались, Дрэн даже выронил стек. Молчал и Даниэль. Что приказать в такой ситуации, он не знал.
– Колдовство, – прошептал кто-то из свиты.
Быстрее всех опомнился, как ни странно, Лан. Прикусив губу, он приподнялся, натянул штаны, и, верно, истратив силы на этот поступок, опять бессильно упал на скамью.
Мальчишка из посольской свиты опять что-то шепнул Грено. «Он что у него главный советник?» – подумал по-прежнему ошарашенный Дан. И даже обрадовался, когда посол сказал:
– Ваша светлость, я благодарен вам за гостеприимство и не откажусь им воспользоваться. Мы можем проследовать в наши покои?
Если бы еще не его ехидная улыбка! Даниэль молча кивнул. Между тем, мальчишка что-то быстро зашептал двум охранникам.
«Он что еще и приказывает?» – Даниэль пристально вгляделся в юнца, – Да кто он вообще такой?!
Лан все-таки смог сползти со скамьи и стоял, опираясь на нее, то ли не решаясь, то ли не в силах идти, то ли не зная куда. Воины спешились, слегка присели, позволили ему опереться руками на их плечи, и он медленно побрел к правому крылу замка, куда указал Томас. Там, естественно, ничего готово не было, слуги метались как ошпаренные, и гостям пришлось довольно долго ждать.
Все смотрели на герцога. Тот молча наблюдал за тем как Лан удаляется в сопровождении гвардейцев.
Когда Лан поравнялся с тем самым юнцом, что привлек внимание Даниэля, он остановился и что-то сказал.
Даниэль не слышал что именно, но сказанное, по-видимому, встревожило всадника, потому что тот испуганно заозирался по сторонам. То ли от этого движения, то ли от порыва ветра, который неожиданно налетел в этот момент, пропыленная дорожная шляпа сорвалась у него с головы, освобождая роскошные белокурые локоны, которые тут же радостно рассыпались по плечам. Так вот оно что… Даниэль ухмыльнулся.
Однако девушка быстро взяла себя в руки, приняла шляпу у кинувшегося ловить слуги и невозмутимо проследовала за послом в отведенные им покои.
Реплика Даниэля остановила ее на полпути:
– Надо же, какие цыпочки оказывается попадаются в посольской свите… Добро пожаловать в мой замок, любезная кайса. Только не забудьте переодеться!
Герцог глумливо подмигнул друзьям и те не менее гадко заухмылялись.
Даниэль ничего не опасался. Посол уже вошел в замок, а с его свитой можно было не церемониться. Тем более с женщинами. Тем более с такими. Ясное дело – эта куколка из низшего сословия. Иначе ее бы непременно представили герцогу. Скорее всего переодетая любовница посла, которую он притащил с собой из столицы. Что ж, ничего удивительного. Часто женщины сопровождали подобных персон за небольшое материальное вознаграждение. Но на кой черт позволять любовнице распоряжаться? Скорей всего он тюфяк этот посол, и справится с ним – раз плюнуть.
– Надеюсь, что милой кайсе понравится мое скромное жилище. Женщин у нас любят…
Каро обернулась через плечо, окинула всю группу и персонально говорившего оценивающим взглядом и с легкой иронией ответила:
– Оно и видно, что без взаимности, – отвернулась и последовала своей дорогой.
– А лошадка-то оказывается, с норовом! – нарочно громко бросил Даниэльей вслед. – Люблю таких! – и добавил, уже вполголоса: – О, вы еще пожалеете, любезная кайса, что оказались в это время и в этом месте…
Наконец все более-менее утряслось. Каролине не терпелось пойти и поискать того мальчишку, который оказался слишком догадливым. Она чуть из седла не выпала там во дворе, когда он неожиданно поднял на нее лицо и произнес: «– Спасибо, Ваше Высочество!» Едва слышно произнес, но Каро показалось, что прокричал на весь двор. Как он догадался?! А мальчишка, кстати, симпатичный…
Симпатичный мальчишка обнаружился в одной из комнат для прислуги, в их крыле. Это оказалось недалеко. У Каро был и другой повод зайти – медицинские навыки входили в программу ее обучения, поэтому она захватила с собой все необходимое и осторожно постучала в дверь:
– Разрешите войти, кай?
– Да, – ответил Лан. Он лежал лицом вниз на кровати, застеленной слугами впопыхах и, кстати, поэтому, вполне приличным бельем.
Каролина вошла, прикрыла за собой дверь и, найдя глазами стул, придвинула его к кровати.
– Как ваше имя, кай? – спросила она, присаживаясь.
– Ланире, Ваше Высочество – ответил Лан. – Говорил он медленно, следя за голосом. Каро, конечно, видела, что и лицо у него покрасневшее, и глаза… но сделала вид, что ничего такого не замечает.
– Буду благодарна, кай, если вы станете называть меня Каролина, кайса Каролина, – парень на кровати молча кивнул в ответ. И принцесса продолжила:
– Обстоятельства вынуждают меня скрывать кто я есть на самом деле. И раз уж вы…
Ланире так же молча смотрел на нее, будто ждал продолжения. А Каро все никак не могла задать главный вопрос. Она чувствовала неловкость и некоторую досаду на догадливость этого парня, и потому была непривычно скована.
– Как вы догадались, кай? – наконец тихо спросила она.
– Ваше Вы…Кайса Каролина, видите ли, просто я читал «Кодекс Коронной власти». Во втором томе, в разделе «Магические права», изображен медальон, которым пользуется коронованный маг. А еще, по Кодексу, в Империи ментальная магия подвластна лишь обладателям императорской крови. Простите, но я сомневаюсь, что тайная колдунья могла бы явиться в составе посольской группы и, тем более, я понял, что из двух женщин правящего дома прибыла не Ее Императорское Величество.
Каро прикусила губу. Вот дура! Сама могла бы догадаться, а тем более подумать раньше и не подставляться под разоблачение столь явно. Но как было не помочь! Нет, думать все же надо лучше. В конце концов, у нее полный эскорт гвардейцев, а она полезла со своей магией.
– Кто еще мог это понять? – чуть напряженно спросила она.
– Если верить архивариусу-библиотекарю, – улыбнулся Лан, – за последние годы никто, кроме меня, не интересовался Кодексом.
Каро вздохнула с облегчением, и в то же время с досадой —, не успела приехать, а уже так глупо подставилась! Вот уж матушка не преминула бы…носом ткнуть. Но долго думать об этом она не стала. Успеется.
– Кай… раз уж так вышло, я полагаюсь на вашу порядочность… Вы же понимаете…
Ланире в очередной раз кивнул.
– От меня от этом никто не узнает. Можете быть уверены.
– Вас уже осмотрел лекарь? – нехорошо, конечно, пользоваться чужой бедой… просто сейчас ей было очень трудно подобрать тему для разговора, а состояние здоровья кая Ланире ее действительно волновало.
– Кай лекарь не интересуется здоровьем слуг, – криво усмехнулся в ответ парень, но тут же, похоже, пожалел о сказанном, потому что глаза принцессы очень уж красноречиво сверкнули.
– То есть, вас никто даже не осмотрел? И не оказал помощи? – Каро не смогла усидеть на месте и вскочила с той убогой табуретки, на которой устроилась было. – Это… у меня слов нет! Не беспокойтесь, кай Ланире, меня учили оказанию первой помощи. Я смогу обработать ваши… раны.
И она так быстро исчезла за дверью, что бедный парень, который вовсе не впал в восторг от того, что девушка будет осматривать то место, которое у него «ранено», только и успел, что рот открыть. Дверь скрипнула, а Лан с размаху хлопнул себя ладонью по лбу и застонал, уткнувшись в тощую подушку. И не решился поднять голову даже тогда, когда принцесса вернулась.
– Ну вот… – она открыла принесенную с собой сумку, и достала оттуда пару склянок, чистое полотно и несколько коробочек. Тем временем в дверь протиснулся слуга, поставил на стол кувшин, полный воды, стрельнул любопытными глазами на лежащего Лана и убежал.
– Необходимо обработать повреждения, – повторила принцесса с легким намеком в голосе, смачивая ткань водой из кувшина.
Лан даже не пошевелился. И не поднял взгляд.
– Я понимаю ваше смущение, но если этого не сделать, все может закончиться очень плохо. А звать кого-то из здешних слуг я бы поостереглась. К сожалению, лекарь, который сопровождал меня, задержался в деревушке, где мы ночевали в предпоследний раз. Там заболело разом пятеро детей, и кай … опасался начала эпидемии… Он догонит нас, как только справится с проблемой, я оставила с ним пару гвардейцев. Он непревзойденный мастер в области магической медицины и решит вашу проблему в два счета. А пока, увы, нам придется обходится моими познаниями.
Каро говорила спокойно и легко, как будто о погоде, ее учили разговаривать с больными и ранеными. Несложно было догадаться, что парень не в восторге от предстоящей процедуры. Но она была полна решимости довести дело до конца, даже если пострадает чья-то скромность.
А вот Лан совершенно этой самой скромностью жертвовать не хотел. Он и так считал, что достаточно сегодня… насверкался перед всеми. И слова принцессы, казалось, придали ему недостающих сил. Он со всей возможной поспешностью перевернулся на бок, лицом к гостье, и попытался встать. И даже почти встал.
– Кайса Каролина, не знаю, чем я заслужил такую честь, но думаю, вам не стоит… Тем более, я сам… – и опровергая свои слова, покачнулся и все же сел на кровать. Правда, в последнюю секунду, догадываясь, к чему это приведет, оперся на матрас костяшками пальцев.
– Кай Ланире! – принцесса жестом попыталась остановить встающего мальчишку. Сейчас же ложитесь обратно, вам пока не следует вставать, – привыкшая к повиновению, она и сейчас говорила тоном, не предполагающим протеста.
– Вы приказываете? – тихо спросил Лан.
Первым порывом Каро было достаточно резко подтвердить. Она устала, была зла из-за сцены во дворе и мрачных предчувствий на будущее. Но в последнюю секунду поймала себя за язык.
– Формально я не имею права вам что-то приказывать, кай Ланире, – устало произнесла она. – Да и не хочу, если честно… Что, если я вас…попрошу лечь?
Лан на несколько секунд застыл, а потом все же медленно лег. – Считайте, что сейчас я не… высокопоставленное лицо, – посоветовала Каро. – А просто секретарь посольства с подходящим образованием.
Лан старался глядеть на стену, в спешке завешенную старым ковром. Но то и дело чуть поворачивал голову, разглядывая самого необычного лекаря, которого он видел в своей жизни.
Каро молча занялась делом – вылила в кувшин содержимое флакончиков, смочила ткань, посыпала ее какими-то порошками из коробочек…искоса поглядывая на пациента. Ей очень о многом хотелось его расспросить. Но, кажется, сейчас не самое подходящее время…
– Кай Ланире, – она опять старалась говорить непринужденным тоном – увы, через штаны мои лекарства не действуют.
Лан отвернувшись от ковра, взглянул на нее. Еще несколько секунд напряженно молчал, а потом, скрипнув зубами от боли, резко стянул штаны. Ткань уже успела прилипнуть к рассеченной коже, и он не сдержал легкого шипения. После чего закрыл лицо ладонями.
Каро мгновенно преисполнилась сочувствия. Ой, и досталось ему…она с нескрываемым ужасом изучила просеченные до крови почти черные полосы, сливающиеся в одно даже на вид страшно болезненное пятно.
– Ой-ёй… – невольно вырвалось у девушки. – Да что ж они, с тобой сделали! Изверги! – она не заметила, как перешла на «ты». Ее рука сама собой коснулась плеча парня. – С ума сойти… – совершенно искренне, от души сказала она. – И ты молчал???
– Не помню, – очень тихо ответил Лан.
– Зато я помню, – жестко ответила Каро– Ваш кай герцог чуть от злости не лопнул! – она отжала ткань и очень бережно стала протирать самые верхние иссиня-черные полосы.
– Может, от горя, – пошутил Лан. Ему было совсем не так больно, как он ожидал. А еще приятно, чуть щекотно, тревожно и неловко. Весь этот коктейль чувств он пытался заглушить шутками. – Ведь неприятно, когда на твоих глазах бьют твоего лучшего…пусть и бывшего…
Каро немного помолчала, продолжая стирать засохшую кровь и словно ожидая продолжения. Потом вздохнула и спросила сама:
– Почему он это сделал?
– Я не позволил ему совершить очередную ошибку, – после недолгой паузы сказал Лан.
Каро скептически приподняла бровь.
– Ошибку? Знаешь…из всего, что мне известно о будущем муже… – она невольно повела плечом и чуть скривила губы, – я сделала вывод, что подобные ошибки для него в порядке вещей.
Лан только вздохнул.
Каро чуть нахмурилась. Ткань в ее руках уже потемнела, зато пострадавшее место уже не выглядело так жутко. Но мальчишка на кровати снова будто замкнулся в себе. А ей действительно о многом еще нужно было его спросить.
– Расскажи мне о нем, – вдруг попросила она. – Не то, что знают все. То, что ты думаешь.
– Ему очень не повезло, – сказал Лан. – Он рано осиротел…. и власть получил слишком рано. – Может быть, на его месте и я вел бы себя также. – добавил он чуть помолчав, – Не знаю.
Каро задумалась. Потом решительно покачала головой.
– Не думаю, – ее руки машинально делали свою работу: сменили полотно, снова намочили и обсыпали его порошками, на этот раз несколько другими. – Вы слишком разные. И, знаешь, если бы у меня был выбор, то я выбрала бы… не его – она не закончила, и улыбка вышла немного натянутой, но Лан ее прекрасно понял.
Принцесса раньше никогда не видела смех и слезы на одном лице сразу. С Ланом было именно так.
– Ваше Высочество, – сказал он, на секунду прикрыв глаза, – никогда бы не подумал, что за один день со мной произойдет такое. Наследница трона собственноручно занимается моим лечением, после того как лучший друг… приказал…
– Лучший друг… значит вы были друзьями. – скорее подтвердила, чем спросила Каро Не верю, что он вообще может быть другом! Скорее уж… Кай Ланире… Лан… ты что?
Каро не сразу поняла, почему Лан так резко отвернулся. И вдруг увидела, как он, уже не сдерживаясь, плачет. Сквозь слезы глухо доносились слова: «Один… два года один».
Как он держался тут все это время? Что между ними произошло? Сколько он сжимал зубы и не позволял себе не слезинки? Ведь никто даже не пришел его проведать… Каро не прикасалась к медальону и даже не пыталась «читать» собеседника, но вдруг всем сердцем почувствовала, как же нелегко жилось этому мальчишке. А он…сумел остаться собой.
И сейчас самое умное, что можно сделать – это подождать, дать ему выплакаться. Не лезть с утешениями или какими-то глупостями вроде «не плачь, не надо». Как это не плачь, когда держать в себе уже нет сил? Она тихонько отложила все свои порошки-склянки и села рядом с ним на кровать. Рука сама собой потянулась чтобы погладить, но Каро остановила ее в воздухе.
Наконец слезы кончились и парень вспомнил, в каком виде и перед кем он тут рыдает. Вот тут важно было не ошибиться. Очень хотелось обнять его, пожалеть, но она чувствовала, что с ним так нельзя.
Каро чуть передвинулась, чтобы видеть лицо собеседника. И когда он оторвался от мокрой подушки, проклиная на чем свет стоит свою слабость, и все же нашел в себе силы поднять глаза, девушка смотрела в ответ серьезно, без тени насмешки, и, что утешало, без унизительной жалости. А ее протянутая рука, ладонью вверх, совсем как принято у обычных уличных мальчишек, была еще красноречивее. Откуда принцесса может об этом знать?! Хотя, какая разница…
– Я умею быть хорошим другом. – Она улыбалась так открыто и искренне, что Лан буквально почувствовал исходящее от нее тепло.
– Спасибо! – Лан с осторожностью хлопнул по раскрытой ладошке своей, как того и требовал уличный ритуал, а потом сжал руку в кулак и легонько соприкоснулся костяшками с таким же сжатым кулачком принцессы. Лупить с силой, как было принято, он, конечно не стал, но от этого смысл жеста ничуть не изменился.
– Ну вот и все, теперь буду тебя лечить не как принцесса, а как друг, а ты не вздумай брыкаться! – почти весело резюмировала принцесса, и вернулась к своим снадобьям
Лан вздохнул и смирился. Ну хочет лечить, пусть лечит. Что ему теперь прятать, если уж задуматься об этом? Она что, во дворе слепая была, и ничего не видела?
Другое дело, что там она все же стояла поодаль, и руками… не трогала. Мммм… А сейчас эти прикосновения порождали столько противоречивых чувств, что Лан поспешил снова спрятаться в подушку.
Потом вдруг вскинулся:
– Каро, какой сейчас час?
– Четверть третьего пополудни, – ответила Каро, бросив взгляд за окно. – Примерно. Тебя кто-то ждет?
– Кетти, моя сестренка. Другой родни у меня здесь не осталось… Верно, и не здесь тоже.
