Текст книги "Императорский воспитанник (СИ)"
Автор книги: Джейд Дэвлин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 35 страниц)
«– Вот как это делалось…» – отстраненно подумал Даниэль. Два года он водил меня за нос и водил бы и дальше, пока бы не… пока бы я не перестал быть ему нужен. Даниэль облизнул пересохшие губы. Отошедшие немного руки начинало жечь и дергать при любой попытке ими пошевелить.
– Кстати… – толстяк словно невзначай повернулся и вынул из шкатулки какую-то бумагу:
– Раз уж мы с вами в одинаковом положении теперь, – бумага оказалась неподписанным векселем Рогнарского казначейства, на котором стояла дата почти трехмесячной давности. – Давайте поможем друг другу. И вам и мне в пути понадобятся деньги. По счастливой случайности у меня сохранился вот этот вексель, надо лишь вписать сумму и поставить вашу подпись, любой банк на побережье без колебаний выплатит нам запрошенное. Мы с моим слугой с удовольствием проводим вас до ближайшего порта, путешествовать в одиночестве по горным дорогам опасно, тем более в вашем возрасте. Получим деньги, разделим их с вами пополам, и дальше каждый сможет отправиться своей дорогой. Что скажете, Ваша Светлость?
Сердце у Даниэля екнуло. «Скажи «да», – холодно приказал голос того, прошлого Даниэля. Скажи «да» и он отпустит тебя. Не глупи!» Даниэль сглотнул. И кивнул выжидающе уставившемуся на него Трюфо:
– Давайте вашу бумагу!
Тот не заставил себя ждать. Суетливо, почти подобострастно засеменил к пленнику и Дан передернулся, вспоминая, как вчера эта туша наваливалась на него, дыша перегаром. Получив бумагу, Даниэль горько ухмыльнулся. Сколько таких векселей он подписал не задумываясь…
Потом размял еще раз непослушные после веревки руки, ощущая неясное, но сладкое предвкушение от того, что сделает сейчас, взял перо и размашисто написал что-то на векселе…Трюфо схватил вексель и Даниэль впервые увидел, как с лица управляющего сползает его вечная мерзкая самоуверенность.
– Вы довольны, кай Трюфо? – теперь вполне искренне улыбнулся Дан и вздрогнул от странного торжества, услышав недоуменное и резкое:
– Что?!!!
В том месте, где должна была стоять подпись, красовалось, написанное неровным подчерком: «Воспитанник Ее Высочества Просто Даниэль».
И тут началось что-то по-настоящему жуткое с лицом Трюфо. Словно обе его маски – и респектабельный управляющий, и обрюзгший пьяный негодяй, сползли в стороны, и из под них выглянуло такое…
Пару секунд это жуткое, словно неживое смотрело на Дана белыми от злобы глазами. Потом маски наползли обратно – сразу обе. Но та самая запредельная жуть просвечивала сквозь них как ржавчина сквозь халтурно намазанную краску. Трюфо сощурился. Даниэлю внезапно стало холодно от этого прищура. Он вспомнил, как этот человек обошелся с ним и что обещал с ним сделать в будущем, и мурашки поползли по его спине, несмотря на тепло летнего утра. Он тоскливо заозирался по сторонам, но о том чтобы бежать, нечего было и думать.
С выражением какой-то нездоровой злобной радости в глазах толстяк занес руку и наотмашь хлестнул Даниэля по лицу, так что тот чуть не упал. Но не упал – удержал тот самый «немой» подручный, опять заломив мальчишке руки за спину, так, что запястья хрустнули.
«– Похоже, Трюфо таки доведет начатое в Рогнаре до конца», – с неискренним весельем подумал Даниэль, – по крайней мере, насчет меня… Кривая улыбка тронула его губы, но следующая пощёчина, ещё более тяжёлая, стёрла её.
Даниэль выпрямился. Голова у него гудела, перед глазами плыли красные пятна. Ему хотелось сесть на землю. Но рука человека, который стоял у него за спиной стискивала его с жестоким равнодушием. Даниэль на мгновение закрыл глаза, а потом посмотрел в лицо своего врага и раздельно проговорил:
– Ты ничего от меня не добьешься, мерзавец! – его голос звучал ровно, холодно и презрительно. И это был уже не голос заигравшегося во власть мальчишки. В этой убогой, грязной пещере впервые зазвучал голос герцога Рогнарского.
– Ты сам выбрал, маленький гаденышшшш… – даже голос у Трюфо изменился, тот буквально шипел от злобы. – Не хочешь по-хорошему – будет по-плохому! Ты все расскажешь, сучонок, все, что мне нужно, а потом я лично прослежу, чтобы тебя продали самому грязному и самому жестокому скупщику рабов, которого только найду. Я даже готов продать тебя подешевле, маленькая мразь, но я получу удовольствие, глядя, как тебя бросят в трюм – голого и в цепях!
В первый миг Даниэль решил, что воспалённое воображение подвело его. Но потом понял, что ему не послышалось – и похолодел. Стало не просто страшно, жутко! Он пошатнулся, вдруг ощутив, как ослабли ноги. Заставил себя снова встать прямо, хотя голова у него всё ещё кружилась, и хрипло сказал:
– Она уже один раз нарушила твои планы. Она сделает это снова. Она найдет меня. И тебя. Может быть очень скоро… – Даниэль и сам не знал почему, но сейчас он не сомневался, что ТАК БУДЕТ.
– Найдут? Тебя? – Трюфо торжествующе и зло засмеялся. – Какой наивный мальчик. Тебя никто не ищет, и искать не собирается. На дорогах тишина, ни погонь, ни застав. Кому ты нужен, дурачок? Подумай, разве тебе позволили бы сбежать, будь в тебе хоть малейшая польза? Вся твоя ценность заключалась в выгодном положении герцогства – торговый путь к южному морю очень нужен империи. И они его получили. А ты был лишь довеском к своим владениям, неприятным, но куда деваться. Ручаюсь, имперская сучка сейчас на радостях открыла лучшее вино из твоих подвалов. Рогнар присоединен, а ненужный женишок сам сгинул. Она сможет вернуться в столицу, где уже давно лучшие представители знати всего континента мечтают о свадьбе с ней.
Даниэль сглотнул. Это оказалось больно. Все рассудительные и разумные мысли, так гладко ложившиеся на язык мгновение назад, разом вылетели из его головы.
– Врешь… – прошептал он, мотая головой и все еще не веря. – Вреееешь!!!!
– А ты посмотри на себя, кому ты нужен! Ну кроме – сальная улыбка – богатых хаземских извращенцев, которые заплатят хорошие деньги за белокожего изнеженного и смазливого раба. А чтобы уж совсем не было сомнений, мы твою одежку в крови вымажем и подбросим где-нибудь у горной речки.
Даниэль разом ощутил, как тяжёлый колокол бухнул у него в голове, пошатнулась под ногами земля и ядовитый, уничтожающий голос Даниэля-прошлого спросил его: «Ну, братец, ты именно этого добивался? Что ж, поздравляю!» Закусив губу и изо всех сил борясь с подступающей паникой, Дан заставил себя вздернуть подбородок повыше. Их было трое, они все были вооружены, но он знал, что не имеет права показать страх.
А Трюфо казалось, еще больше озверел от того, что пленник не боится. Он отошел на пару шагов, смерил Даниэля холодным взглядом и приказал:
– Одежду с него долой. Пригодится. А тебе, – он злорадно улыбнулся Дану – пора отвыкать ходить одетым, рабы в Хаземе ходят голые!
Один из подручных сально ухмыльнулся и потянул руки к поясу пленника. Немой детина остался невозмутим, просто схватил мальчишку еще крепче.
И в этот миг, в этот самый миг, глядя на существо некогда бывшее его правой рукой, Даниэль с мучительной и неотвратимой ясностью понял, что находится не в фантазии и не в страшном сне. Как бы ни хотелось ему до этой минуты тешить себя надеждой на обратное. Он отчаянно рванулся, не рассчитывая вырваться – это было невозможно, но намереваясь не даваться просто так.
– Подергайся, подергайся, петушок. – насмешливо сказал ему Трюфо. – Пока можешь. В Хаземе быстро приучают к покорности…эй вы, шевелитесь! До завтра собираетесь с ним обжиматься?
Поскольку немой громила все так же заламывал Дану руки за спину, первыми с мальчишки потянули штаны.
– Каро… – Даниэль обнаружил, что продолжая отчаянно вырываться, повторяет это имя тихо и прерывисто, как молитву. «Каро,» – подумал он. «– Прости меня. Я такой дурак».
Даже Трюфо подключился, чтобы не дать пленнику возможности слишком сильно брыкаться. Прикосновение мерзких жирных рук подействовало на Даниэля, как искра в бочке пороха.
Он дернулся со всей силы, понимая, что все уже бесполезно…
«– Каро… Каро! КАРООООО!!!» – На миг его самого оглушило этим диким внутренним криком. Сил сопротивляться не осталось…Тем временем с него сдергивали обрывки рубашки. Ее попросту разодрали прямо на нем. По знаку бывшего управляющего запястья Даниэлю стянули веревкой, на этот раз перед собой.
Трюфо гадко хмыкнул и взял с мешков лошадиный стек.
– Ну как, ваша светлость, будем сотрудничать? – он многозначительно похлопал себя стеком по раскрытой ладони.
Даниэль избегал вспоминать тот день, но воспоминание ожило с новой силой, когда он увидел стек в руках Трюфо. «Все, как с Ланом… точно, как с ним…» – в каком-то суеверном ужасе подумал он. И от этой мысли ощутил холодный узел, стягивающийся внизу живота. Он ничего не сказал Трюфо, но ненавидящий взгляд в словах и не нуждался.
– Не будем? – можно было подумать, что Трюфо даже обрадовался. – Ну-ка растяните как его…посмотрим, врут ли слухи о том, что у нашего герцога звонкий голосок. – Толстяк гадко ухмыльнулся.
Дальше все случилось очень быстро. Даниэль не успел и глазом моргнуть, как его подтащили и швырнули на те самые тюки, на которых вчера валялся Трюфо. Ноги и руки оказались намертво схвачены и у Даниэля не осталось ни одной связной мысли: – ну вот – думал он, – ну вот… А в следующую секунду и это вылетело у него из головы.
Трюфо подошел, полюбовался несколько минут, явно никуда не торопясь. Потом тщательно примерился, занес стек и со всей немалой силы стегнул жертву пониже поясницы. Стегнул так, что черная полоска стека, казалось, погрузилась в тело мальчика на пару мгновений, а когда вышла – оставила за собой белую полосу, мгновенно налившуюся кровью.
И в ту же минуту пещеру огласил вопль, полный боли, недоумения и детской обиды. Вопил один из громил, на руке которого намертво стиснулись зубы Даниэля.
В итоге мальчишке едва не оторвали голову, разжимая зубы, и еще минут пять ругались по-черному, пока не нашли и не приспособили под кляп какую-то старую тряпку. Ее и затолкали Дану в рот, для надежности притянув обрывком веревки, обвязанной вокруг головы.
Потом Трюфо вернулся к развлечению: выплескивая накопившуюся ярость, негодяй хлестал стеком почти не глядя, вычерчивая кровавые полосы по ягодицам и спине мальчишки. Бил, куда попадет. Тело несчастной жертвы выгибалось от боли, но вырваться конечно не могло…
А затем снаружи раздался шорох и лошадиное всхрапывание. Трюфо досадливо мотнул щеками низкорослому:
– Проверь лошадей, опять эти поганые лисы…
Глава 16
В лагере Каро прикрыла глаза, и вслушалась в горное утро, уже не пытаясь использовать магию. И именно в этот момент ее буквально подбросило от громкого, отчаянного и полного боли крика. Принцесса даже не сразу поняла, что этот крик слышит она одна.
Забыв все свои недуги, девушка через пару секунд была в седле, и уже на скаку одним движением раздавила в пальцах капсулу одноразового амулета связи:
– Всем! Третье ущелье от лагеря по направлению к дороге, западная сторона! Иду туда!
– «Куда?! Ты не идешь, ты несешься одна, как последняя дура!», – хотел крикнуть Лан, срываясь со склона, где собирал ветки. Но не стал тратить время. А, добежав, кинул охапку хвороста, вскочил в седло. Рванулся, по дороге отметив, что охранники за ним не успеют – лошади расседланы, им нужна минута, которой, как он подозревал, у них нет.
Самое дурное было в том, что и Каро не хотела ему дать даже пяти секунд. Можно было лишь вспоминать ее указание, да догадываться, куда умчалась. Лан все равно поскакал, надеясь, что скачет следом.
Каро неслась не разбирая дороги, как несчастная кобыла не переломала себе ног, непонятно. Разве только чудом. Пару раз даже пришлось прыгать через завалы. Возможно, где-то была более удобная тропа, но девушка ее не знала, все что ей было известно – Дан где-то там, и ему больно, очень больно.
И все же принцесса не настолько потеряла голову, чтобы совсем не проявить осторожности. Почувствовав, что до цели осталось буквально метров сто, она спешилась, и дальше шла пешком, быстро, но совершенно бесшумно.
Так что к пещере удалось подобраться незамеченной. Совсем недалеко, за скальным выступом у импровизированной коновязи стояли две незнакомые лошади и герцогский Ральф. Каро осторожно пристроилась слева от входа в пещеру, стараясь не обращать внимания на звуки, несущиеся из нее. Сейчас не время.
Приготовившись, девушка легонько кинула камушком в ближайшую лошадь. Та всхрапнула и затанцевала на месте. Как только она успокоилась, Каро кинула еще один камушек, и еще…
В пещере, наконец, затихли. Потом послышались шаги, Каро приготовилась. Невысокий, жилистый детинушка прошел совсем рядом, не заметив ее за выступом скалы. Как только он стал не видим из пещеры, Каро резко опустила рукоятку пистолета точно ему на затылок. И про себя охнула, подхватив тело – тяжеленный, гад!
Потом принцесса вернулась к темному зеву пещеры. В том, что Даниэль там, она не сомневалась. Судя по количеству лошадей, с ним еще один похититель. Каро глубоко вздохнула, посчитала про себя до десяти и пнула ближайший камень, который с шумом покатился вниз, увлекая за собой целую лавину.
В следующее мгновение случилось сразу несколько событий: в пещере раздался стон, заставивший Каро дернуться – это был Даниэль. А на пороге возник настоящий гигант – мрачный, заросший и такой огромный – раза в три крупнее стукнутого по затылку злыдня.
И в руках у него был пистолет. Каро выстрелила не задумываясь, и сразу отбросила разряженный пистолет, выхватывая второй. Гигант взревел и стал заваливаться на бок, но оружия не выпустил. Сжав зубы, чтобы сдержать тошноту, девушка выстрелила еще раз. Тяжелое тело с шорохом сползло вслед за камнепадом.
Стало очень тихо. Каро уже совсем было решила войти в темноту – ведь Дан там. Но что-то удержало ее в последнюю секунду. И вовремя: раздался выстрел и пуля взвизгнула, ударившись о каменный выступ. Стреляли изнутри.
Каро мысленно взвыла – идиотка! Их было не двое, их было больше. Дура, дура, ДУРА!!!
Внутри пещеры тем временем послышалась возня, стон и злобная ругань.
– Эй, вы! – На пороге показался неопрятный толстяк. Он стоял в полунаклоне, коленом упираясь в спину лежащего ничком Даниэля, которого он и выволок за волосы. Дан был голый и, как от ужаса в первый момент показалось Каро, весь в крови. Только через секунду она разглядела – не весь, просто поперек лопаток, как раз там, куда упиралось жирное колено, тянулся набухший кровью рубец. И не один.
– Эй, вы! – снова каркнул толстяк. – Я прострелю гаденышу башку! – он дернул сжатые в кулаке пряди так, что мальчишка запрокинул голову. – Выходите все, или ему не жить!
Ветви кустарника, примыкавшего к пещере, шевельнулись, и на поляне появилась та, которую они оба так жаждали увидеть.
– Я одна. – Сказала девушка, даже не глядя на похитителя. Только на Дана, глаза в глаза.
Дан зажмурился на миг, почти уверенный, что бредит. Но когда он открыл глаза, видение не исчезло. Каро стояла перед ним, спокойная, уверенная, одетая в свой любимый синий костюм для верховой езды. Её левая ладонь была примирительно поднята. Она не улыбалась. И глаза ее не улыбались.
– Отпусти его, он тебе больше не нужен. И я дам тебе все, что попросишь.
На одну секунду, Дан чуть не получил свободу, а Трюфо – не остался без оружия. Но он совладал с удивлением, подхватил пленника и удержал пистолет.
– «Это получше любого векселя», – пробормотал он. А вслух:
– Медленно. Мееедленно, – протянул он почти шепотом, будто от громкого окрика видение должно было исчезнуть, – медленно выходи, не оборачиваясь. Повернешься бежать – пуля. И добавил, сообразив: – В него!
– Я не побегу. – Голос Каро звучал так спокойно, словно она разговаривала дома за столом, а не в горах с вооруженным преступником. Рука с пистолетом висела вдоль туловища абсолютно расслабленно. – Отпусти его. – Каро подошла еще на шаг ближе.
– Назад. Иначе будешь нянчиться с мертвым воспитанником, – резко сказал Трюфо. – Оружие на травку. – Дан внезапно понял, что Трюфо боится. – И на пять шагов назад. Быыыстро!
– Хорошо. – Каро покладисто, медленно и осторожно нагнулась, положив пистолет на траву, и отступила на несколько шагов назад. Умный, сволочь…
– Что же ты делаешь?!! – мысленно крикнул ей Даниэль, – ведь он же тебя убьёт! Ему только это и нужно! Уходиии! – но кляп пропускал наружу только мычание.
– Что ты хочешь. – спросила она. – Денег? Сколько?
– Тут надо подумать, – рассеянно сказал Трюфо, – подумать надо. Пока я не решил, отвяжи-ка коня. Быстренько!
– Сейчас, – принцесса была сама покладистость. Все так же медленно, плавно, без резких движений, она отвязала повод одной из лошадей и держала его в руках, глядя на шантажиста.
– Что дальше?
– Повод вот на эту веточку, Ваше Высочество. Поскорее, пока пальчик не соскользнул!
Каро повиновалась беспрекословно, не сводя взгляда с пистолета в жирной руке.
А Даниэль неотрывно следил за ней, будто предупреждал взглядом – не верь ему! Не верь! Спасайся сама!
Трюфо облизнул губы. Огляделся по сторонам. Удовлетворенно кивнул – конь на месте.
– Вообще-то, мне этот щенок не особенно нужен, – чуть отстраненно сказал он, – Зато ты… Ну и забава: щенок на закуску, а теперь и основное блюдо. На всю жизнь можно наесться!.. – толстяк навел пистолет на принцессу и уже почти нажал курок… И услышал нарастающий грохот копыт.
– «Похоже, это десерт», – с мрачным юмором подумала Каро.
Если бы Лан хотел нарвать лесных ягод, ему бы это удалось. Он почти вываливался из седла, свисал как убитый, пытаясь найти следы. Вроде да, ветка сломана. Вроде, недавно. Жаль, впереди утес-развилка, две тропы в разные стороны.
– Почему я не этот проклятый маг? – шепотом ругался Лан. Почва без травы. След подковы. Похоже, он не ошибся.
По ущелью раскатилось эхо выстрелов. Больше следы были не нужны. Лан не пожалел ни коня, ни шпор. И помчался на звук, пригнувшись к гриве – чтобы ветви не сбили.
Конь, то ли от пришпоренности, то ли от мыслей седока, ускорялся сам, не разбирая дороги. Лан чуть не расплющил лицо о гриву. И тут огромный куст кончился, протараненный конем. Лан оказался на открытом пространстве и увидел негодяя с пистолетом, направленным в Каро. Конь получил еще одну порцию шпор.
На миг Трюфо отвернулся в сторону звука.
В то же мгновение Каро сорвалась с места, пригибаясь и уходя с линии выстрела. И рванулась к врагу. И одновременно с этим изо всех сил дернулся под коленом Трюфо Дан.
То ли Трюфо попытался прицелиться, то ли и правда соскользнул палец. Но раздался выстрел. Точнее, два выстрела почти слились в один.
Удар. Ещё удар. Один за другим. Боль, резкая, пронизывающая тело насквозь, начиная от спины и заканчивая чем-то в глубине сердца.
«Всё впустую… идиот… погубил себя и ее! Только бы он не попал! Не попал в нее! Подмога… к нам или к ним?» Мысли проносились в голове Даниэля быстро, но каждая оставалась надолго, словно след, высеченный каплями воды на камне. «Пусть лучше меня, не ее!»
Каро поняла, что не успевает… девушка сделала единственное, что могла – сгруппировалась и упала на камни, тут же откатившись в сторону. И почувствовала, как обожгло правое плечо.
Даниэль не понял, что произошло, даже не видел кто выскочил на поляну, он способен был воспринять только одно – КАРО УПАЛА!!! Он УБИЛ ЕЕ!!! Ужас подкинул его на ноги, мальчишка рванулся к ней, но тут же снова растянулся на земле, обо что-то споткнувшись.
Но Каро в ту же секунду вскочила и снова бросилась вперед. Она видела, пока пролетала последние шаги до цели, как толстяк согнулся и схватился за простреленную руку, роняя оружие. И со всего маху врезала ему коленом в подбородок, отбрасывая негодяя от Даниэля.
Лан убрал пистолет – попал! Спрыгнул на траву, подскочил к Каро.
– Ты как?! – Не удержался схватил ее за предплечья, слегка встряхнул, но не упокоился. Глаза сами шарили по поляне в поисках – Где?! Жив?! Жив… ледяной шар внутри треснул и стал осыпаться, выпуская из вымораживающих тисков резко заколотившееся сердце.
– Я в порядке, – отмахнулась Каро левой рукой – правой что-то мешало. Она как раз смотрела только на Даниэля. – Свяжи этого…и проверь, там за скалой еще один, я его оглушила.
Лан с сомнением взглянул на нее. Но правота в ее словах была очевидной и он обернулся к оглушенному Трюфо. Перевернул мордой на траву, снял с себя пояс, начал связывать руки, не особенно прислушиваясь к стонам бывшего управляющего. Каро жива, Даниэль тоже. Остальное неважно. Теперь не упустить эту тварь.
Тут из-за скалы послышался шум и топот копыт – оглушенный бандит видимо пришел в себя и воспользовался моментом, пока все заняты.
– Лан!
Лан, уже закончив работу, все понял. Мигом оказался в седле и рванулся следом.
А Каро, ногой отпихнув подальше стонущего и ругающегося управляющего, (еще и добавила ему пару раз по болевым и парализующим точкам) очень осторожно стала поднимать с земли Даниэля. Стоя рядом с ним на коленях, она стала дергать узлы веревки, державшей кляп, но ее затянули на совесть. В конце концов Каро просто разрезала и ее, и веревку, стягивающую мальчишке запястья. Благо нож у пояса был всегда. Каро не произнесла ни слова. Дан вытолкнул ненавистный кляп изо рта. Облизнул губы. Он все еще не пришел в себя от пережитого ужаса. И ни на минуту не отводил от Каро глаз, словно пытался убедиться, действительно ли она жива.
– У него есть сообщники! Кому-то нужно было, чтобы он тебя убил! – почти закричал он, как будто от произнесения этих слов зависела жизнь принцессы. Едва освободившись, рука Даниэля дернулась – казалось, хотела дотронуться до Каро, но не посмела.
Потом он резко замолчал, вздохнул и опустил голову.
Все так же молча, внешне даже спокойно – только сильно дрожащие руки выдавали, Каро прислонила Дана к каменной стене и на секунду оставила. Оказалось – чтобы принести его одежду. Правда, лохмотья рубашки она даже подбирать не стала, а вот штаны нашла быстро.
– Одевайся. Никто меня не убил. И не убьет, успокойся, – тихо сказала она, помогая ему подняться окончательно, и придерживая за плечи. – Руки коротки.
Даниэль снова посмотрел ей в лицо. Оно казалось сейчас очень спокойным, только глаза слегка потемнели. Даниэль отметил, как заострились ее красиво очерченные скулы, как запали глаза, словно она очень долго обходилась без сна, какой бледной и измученной она выглядит. Измученной и все равно очень красивой. Неужели… из-за меня… – подумал Дан со странной смесью вины и радости. Потом, очнувшись, стал торопливо одеваться. Несмотря на то, что Каро уже видела его раздетым, он ощущал себя очень неловко. Когда штаны прикрыли то, что должно, Дан, стараясь не застонать, поднял и натянул порванную рубашку. Он не хотел, чтобы она видела следы.
Потом Каро помогла ему отойти от порога пещеры на более удобное место – ровную небольшую площадку, заросшую густой травой, и практически заставила сесть – правда в его случае получилось лишь опуститься на колени. Теперь она, все еще держа его за плечи, пристально вгляделась Дану в лицо: внимательно, испытывающее, как-то даже жадно.
– С тобой все в порядке? – спросила она требовательно. – Что эта мразь хотела? Подписать что-то?
– Он сказал…что ты празднуешь…никто искать не будет… – пробормотал вместо ответа Даниэль и ему немедленно стало стыдно от того, как жалобно и по-детски обиженно это прозвучало.
Никто не сможет объяснить, почему женщины думают иначе, чем мужчины. И что они вообще думают. Во всяком случае, Каро сама объяснить не могла, что именно в словах Дана, или может не в словах, в лице или интонации, оказалось «последней каплей». Натянутая до предела струна самоконтроля лопнула со звонким хлопком пощечины. Несильной, но резкой. А потом еще одной, с правой – гораздо слабее – почему-то было не замахнуться.
– Дурак! Дебил!
Даниэль совершенно опешил от такого напора. А Каро побелела еще сильнее, зажмурилась и из под плотно сжатых ресниц хлынули слезы.
– Как ты мог! Не смей никогда, слышишь! Не смей меня так пугать! – она уже не контролировала себя совершенно, занесенная для очередной пощечины рука бессильно опустилась, и сама Каро тоже буквально упала на Даниэля, вцепившись в него обеими руками, содрогаясь от рыданий.
Каким-то непостижимым чувством, жившим в такой глубине, о которой Даниэль и не подозревал, он понял, что это все ПРАВДА – она испугалась за него! И тогда Дан, подавшись порыву, сделал то, что никогда бы не посмел бы сделать при иных обстоятельствах. Он обнял Каро обеими руками и крепко прижал ее к себе. «Какая она хрупкая!» – мимолетно подумал он, чувствуя насколько дорога, бесконечно дорога ему эта девушка.
Каро продолжала рыдать и прижиматься, хотя ее сжатые кулачки и пытались ударить мальчишку в грудь и по плечам – но это так…Сквозь слезы еще удавалось расслышать отрывистые фразы:
– Идиот! Я тебя сама…убью! Шкуру спущу, негодный мальчишка! Если еще раз! Всю жизнь будешь на животе спать, слышишь?! Ты МОЙ! Понял? Мой и все… – Каро и сама не слишком понимала, что вырывается у нее вперемешку со слезами. Но в какой-то момент она вывернулась в объятьях Дана и обхватила его лицо холодными ладонями, прижалась щекой к его щеке, потом отрывисто поцеловала несколько раз, не разбирая куда, погладила по всклокоченным волосам, пропуская пряди сквозь пальцы – и тут же дернула за них, вполне ощутимо, опять заливаясь слезами. Она даже не чувствовала, как постепенно намокает кровью рубашка, не ощущала боли в плече.
Даниэль замер, боясь дышать. В глазах у него было темно. Никогда в жизни ещё сердце так не стучало в его груди, никогда не было так стыдно… и никогда он не испытывал такого восторга, как сейчас, слушая угрозы в свой адрес, чувствуя на себе ее руки и губы, и ощущая биение ее сердца, лучше собственного. Он гладил Каро по волосам и бормотал какие-то успокаивающие глупости, потом перехватил ее руку и сам прижал к губам, щеке, опять к губам. Отчего-то щипало глаза, и он никак не мог понять, отчего – ветер был не так уж силён.
Постепенно поток слез пошел на убыль. Каро притихла в кольце мальчишеских рук, уткнувшись лицом Дану куда-то в шею. И молчала. Господи, как же хорошо было Даниэлю молчать вот так вместе с ней! И это чувство… уже не в первый раз… даже когда она просто была рядом, даже когда он лишь смотрел на нее, оно каждый раз бросало парня в жар, а теперь… Дан не был настолько уж дураком, чтобы не понимать, что он чувствует, и почему-то раньше мучительно стыдился этих смутных желаний, но не сейчас. Вот тут, на этой трижды… благословенной поляне это было… восхитительно и совсем не стыдно, а… правильно!
Прошло еще несколько минут, пока…
– Каро, – еще издали крикнул Лан, – у тебя веревки не осталось? – как человек разумный, в погоню, он пустился верхом и сейчас возвращался, удерживая пленника за волосы. Сопротивляться бродяга, верно, еще не забывший удар, не решался.
Каро все еще не могла выпустить Даниэля из рук, по прежнему не обращая внимания на залитую кровью рубашку и все разрастающееся жжение в правом плече. Она и Лана почти не услышала.
– Так есть, веревка, или нет? – повторил вопрос Лан. – И… Каро, что с тобой? – Он пришпорил коня, протащив свою жертву шагов двадцать-тридцать, бросил на землю, соскочил, кинулся к ней.
– Что? – машинально переспросила Каролина, с удивлением осознавая, что встать она не может…и что рубашка почему-то липнет к спине, холодная и мокрая. И что она стоит посреди травянистой полянки на коленях, прижимаясь к Даниэлю и словно кутаясь в его объятья. Он был теплый и такой…живой, настоящий, под этой драной шелковой рубашкой, что она на мгновение замерла от странного, невероятного ощущения, заставившего вспыхнуть бледные щеки лихорадочным румянцем. Она чуть отстранилась и, собрав остатки самообладания, почти спокойно спросила:
– А что со мной? Ланире, все нормально.
Каро вернулась к своему обычному тону, но Даниэль слишком хорошо помнил слова, которые вырвались у нее несколькими минутами раньше. Он будет думать о них и позже, когда они вернуться в замок. Он будет думать о них всегда.
– Нормально??? Не двигайся, – приказал Лан, так как слышал, что в таких случаях надо так приказывать. – Сейчас я разрежу рубашку. – Чтобы добраться до Каро ему пришлось оттолкнуть Дана. Но он был так напуган, что даже не подумал извиниться. Потом!
– Зачем? – все еще не понимала Каролина. И даже немножко испугалась – такое у Лана было лицо. Она вопросительно посмотрела на Даниэля, машинально попробовала вытереть мокрые щеки, по привычке правой рукой, и негромко охнула от острой боли в плече.
Даниэль хотел было сказать Лану что-то резкое, но взгляд его упал на собственную руку – ладонь была в крови. Он не сразу сообразил откуда кровь. А когда все же отступил и увидел Каро со стороны, вскрикнул. Выглядело и правда ужасающе – весь правый бок ее был залит красным, и пятно расползалось по рубашке… Боже! Она ранена! Он вскочил и, умирая от страха каждую секунду. Ни слова не говоря, помог Лану разрезать и стащить рубашку с плеча принцессы, и невольно побледнел при виде кровоточащей раны.
Принцесса чувствовала, как все сильнее и сильнее кружится голова. Тот прилив сил, что вскинул ее в седло и одним махом принес сюда, закончился. Опять закололо в висках, а затылок стал наливаться каменной тяжестью. Она не сопротивлялась, позволяя делать с собой все что угодно, как кукла. Плечо горело и дергало все сильнее. Повернуть голову, чтобы посмотреть, что там, было больно.
– Это только царапина., – попыталась она уверить мальчишек. – Ничего страшного, через пару дней заживет.
– Заживет, заживет…, – бормотал Лан с неожиданной для себя взрослой интонацией, – сейчас посмотрим.
За два года службы на пониженных должностях, Лан насмотрелся и порезов, и ушибов, и прочих мелких увечий, и в столярной мастерской и на скотном дворе. Пулевых ран, правда, не видел. Но что-то про них читал. Он прикусил губу, чтобы не вздрогнуть от чужой крови. Успокоил себя мыслью: крови много при любой неперевязанной ране. Тем более, в этом месте нет опасных сосудов.
– Сейчас будет чуть-чуть боооольно, – сказал он, будто говорил с ребенком. Краешком собственной рубахи оттер кровь с плеча. Коротко приказал Дану: – Воды! Да шевелись ты, не видишь, она еле держится! – Теперь, когда он убедился, что герцог жив, церемониться с ним не получалось.
Застывший было Дан, сорвался с места и опрометью бросился к лошадям. Его собственная фляга, притороченная к седлу пуста, но надо проверить остальные.
– Претерплю, не беспокойся, – стараясь говорить медленно и преувеличенно спокойно, заверила Каро. С одной стороны она действительно чувствовала себя не самым лучшим образом, а с другой постепенно приходила в себя и отвлекала мальчишек от серьезности ситуации. – Не так и больно, на самом деле.
