Текст книги "Императорский воспитанник (СИ)"
Автор книги: Джейд Дэвлин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц)
– А там точно никого нету? – подозрительно осведомилась Ее Высочество, не спеша протягивать руку за подарком и заглядывая внутрь цветка с опаской – одним глазом.
– Никого, кайса Каро. Даже пчелы на него еще не садились, – сказал Лан. И замолчал, покраснев, то ли от щекотки, то ли от того, что так назвал принцессу.
– Тогда спасибо, – улыбнулась Каролина, взяла цветок, воткнула его в прическу за ухом и пристально взглянула на Лана:
– За цветок спасибо. А за кайсу…я тебе сто раз говорила, что я еще не такая старая, чтобы кайсать без конца!!! – и повторила атаку на ребра противника.
– А хаха-как, ка-ха-ха, хаха, ках надо? – Лан хохотал, увертывался, вспоминая свой «боевой цирк», но не удалялся от Каро.
– Вот так! – тоже смеясь, отвечала Каро, продолжая щекотаться. – Каро! Каро! Кар…ой! Нет, вот так не надо! – обессилевшая от смеха девушка споткнулась о какой-то корень и плюхнулась в траву.
– Надеюсь, оно уже уползло, – простонала она, на всякий случай оглядываясь.
– Не уползло – улетело, – со смехом сказал Лан, подхвативший какое-то насекомое и отшвырнувший подальше. Нагнулся к принцессе и сказал уже без смеха: – Не ушиблась?
– Не-а, – помотала растрепавшейся прической девушка. Похлопала по траве рядом с собой и пригласила:
– Садись.
Не дожидаясь повторного приглашения, Лан не то, что сел – прилег на сухую траву, головой к принцессе.
– Лан… – Каро тоже откинулась спиной на траву, закинула руки за голову и посмотрела на плывущие над долиной облака. – Помоги мне, а? Я запуталась…точнее, уже немножко распуталась, но не совсем.
Лан приподнялся, имитировал кивок-поклон: – Всегда к вашим услугам.
– Это насчет Даниэля, – Каро искоса бросила взгляд на собеседника – как он отреагирует. До сих пор Лан старательно и успешно уходил от таких разговоров.
– Хорошо, – почти равнодушно ответил Лан, и неожиданно для себя добавил, уже без равнодушия: – Чем я могу помочь?
– Да ты уже помогаешь, – улыбнулась в небо принцесса. – Ты даже представить себе не можешь, каких бы я глупостей натворила, если бы тебя не было. А Даниэль…понимаешь, я приехала сюда, уже настроенная против него. Всю дорогу сама себя убеждала, какое он чудовище, и убедила. Да он и сам постарался немало в этом направлении. Ну, вот я и уперлась рогом в свое такое отношение, ничего другого замечать просто не хотела. А вчера вдруг поняла…и не без твоей помощи. Что не все так просто.
– Ведь тебя воспитывала мама? – спросил Лан.
– В основном, – кивнула Каро. – Не только она, но у нее хорошо…получалось.
– А он был один. С десяти лет.
– Да… – согласилась Каро, невольно отмечая схожесть аргументов из своего сна и наяву. – Но ты тоже был один, – все же добавила девушка.
– Мне… знаешь, так вышло… что мне давали одни только тумаки, а ему одни только пряники. От тумаков быстро взрослеешь, а от пряников, как видишь, только вред. – Лан задумчиво жевал травинку, искоса поглядывая на собеседницу. Смотреть хотелось все время. Очень. Но он сдерживался.
Каро приподнялась на локте.
– Тебе тоже показалось, что его нарочно превращали в бесполезного уродца? – серьезно спросила она.
– Может быть, – пожал плечами Лан. – Я видел, что он превращался. И… сам не знаю, каким был бы я сам на его месте.
– Превращался-превращался и превратился, – вздохнула Каро. – Будем надеяться, что у него получится превратиться обратно. В последнее время он изменился, ты заметил?
– Конечно. – Лан кивнул.
– Вот… – Каро опять вдумчиво изучала облака. – Значит, не все у него там еще в голове… сплошными пряниками забито. Высохшими! Я попробую. В конце концов, он тоже живой… – Она замолчала.
Лан тоже молчал. Потом вскинул руку, схватил кого-то, махнул в сторону.
– Прилетел кусаться, – уточнил он. – Пойдем, может, пока не погрызли? – А сам вздохнул. Словно не хотел на самом деле никуда уходить отсюда, с этой полянки, где Каролина из строгой и деловитой принцессы превратилась в обычную девчонку. Которая визжит при виде жуков и дергает за уши жуколовов…
– Вот что за жизнь, а?! – Каро одним плавным движением поднялась на ноги и отряхнулась. – Здесь того и гляди покусают, там, – она махнула рукой в сторону замка, – вообще съедят. Пошли, нас ждут соседские склоки за лысые горы и не разобранные отчеты. Какая прелесть, – она скривила потешную рожицу.
– Не, – серьезно сказал Лан, – будем вместе – не загрызут.
– Ну, если только, – принцесса сморщила нос, звонко чихнула, отвернувшись, и, подхватив Лана за руку, стала вприпрыжку спускаться по тропинке.
– Лан! – окликнула Каро, когда они уже почти спустились. – А ты не мог бы…поймать несколько штук этих…краснобрюхов.
– Зачем?
– Про запас, – вздохнула девушка. – Когда мне очередная вожжа…попадет, сразу за шиворот засунуть, не дожидаясь, пока я дров наломаю.
– Смотри, за мной не задержится, – ответил Лан.
– Только не гусениц, пожалуйста! – умоляюще сложила руки Каро и засмеялась.
Старая калитка в замковой ограде протестующе скрежетнула, шаги и голоса смолкли. Воцарившуюся тишину прорезало торжествующее, победно-басовитое гудение Краснобрюха Жужжащего.
Найти жилище Максимилиана оказалось нетрудно. Гораздо труднее – зайти. Чем ближе подходил Даниэль к домику, тем сильнее замедлял он шаг. Может, его и дома нет? Может, лучше завтра зайти? Ведь это же никогда не поздно…
До забора оставалось уже совсем немного, когда мальчишка вдруг резко одернул себя. Нет! Сегодня. Сегодня и сейчас. И, перегоняя свой страх, в несколько шагов достиг калитки. Занес уже было руку, чтобы постучать, но застыл. А вдруг он не простит? Погонит его прочь? Мальчишка замешкался, кусая губы, прислонился лбом к забору. Противно, томительно сжалось сердце. Но не стоять же так вечность! Даниэль медленно, неохотно распрямился. А что, если Максимилиан сам выйдет? Увидит, как он тут торчит под дверью? Только этого не хватало!
– Иду-иду! – Раздался в ответ на стук чуть надтреснутый старческий голос, за оградой послышались торопливые шаркающие шаги, и калитка распахнулась.
– Что-то вы раненько сегодня ка… – Максимилиан разглядел посетителя и замолчал.
Сердце бухнуло колоколом и заколотилось где-то в горле, когда Даниэль услышал знакомый голос. Появилось искушение развернуться и бежать отсюда подальше. Но было уже поздно.
Какое-то время бывший герцог молча смотрел на бывшего слугу. Потом отвел глаза.
– Я могу… войти? – неожиданно хриплым голосом спросил он хозяина.
Максимилиан молча посторонился, пропуская своего уже бывшего хозяина в маленький уютный дворик, выложенный речной галькой. Он внимательно смотрел на Даниэля блекло-голубыми от старости глазами и не произносил ни слова.
Даниэль поймал этот взгляд. Какой Максимилиан уже, оказывается, старый… И тотчас со всей остротой нахлынула на него их последняя с Максимилианом встреча, ошпарила мучительной горячей волной.
– Максимилиан… прости меня… пожалуйста… – Даниэль помотал головой, как от боли, – если можешь… – закончил он совсем тихо.
Старый слуга глянул с легким удивлением, но промолчал и на этот раз. Потом покачал головой, грустно улыбнулся и спросил:
– Неужто, Ее Высочество все же решила прислать вас извиняться? Не надо было.
– Ее Высочество? – растерянно переспросил мальчишка. И тут до него дошло…
– Никто меня не присылал! – почти прокричал он. – Я пришел, потому что… – мальчик осекся.
Как сказать ему? Как объяснить, почему он тут?! А ведь в чем-то Максимилиан прав, ОНА заставила его прийти. Вернее, заставила понять, что он должен прийти.
– Я пришел потому, – продолжил Даниэль, уже более твердо, – что ты очень много делал для меня, Максимилиан, а я… я повел себя с тобой, как законченная скотина!
Слезы закипели в глазах мальчишки, но не упали, а повисли каплями на ресницах. Даниэль сердито смахнул их рукой. И тут его будто прорвало:
– Максимилиан… прости меня… за все прости! – горячо заговорил мальчик. И что-то новое, очень неподдельное было в его глазах, в интонациях, в позе, даже в жестах. – Ты не подумай, я не хочу, чтобы ты вернулся! То есть… мне очень не хватает тебя, Максимилиан… – он виновато и просящее заглянул старику в глаза. – Можно, я буду приходить иногда?
Максимилиан еще несколько секунд смотрел на Дана – испытывающе и недоверчиво. Потом часто заморгал, как от яркого света, неловко переступил через подвернувшееся под ноги ведерко с какой-то рассадой. Протянул руку, словно хотел дотронуться, погладить, но не решился.
– Ну что вы, Ваша светлость… – сказал он наконец и закашлялся. Потом отдышался, смахнул с глаз выступившую влагу – то ли от кашля, то ли от чего еще.
Мальчишка стоял, задыхаясь от запоздалого стыда и раскаяния. «Еще немного, и он бы слег… слег…» Крутились в голове слова Каролины.
Ласковый, прощающий голос Максимилиана и неожиданно острая жалость к старику потрясли его настолько, что долго сдерживаемые слезы все же прорвались наружу. Даниэль закрыл лицо руками, и горячие капли обожгли ему пальцы. Он плакал горько и безудержно. Плакал уже бог его знает какой раз за последние три недели и ненавидел себя за слабость, но ничего не мог с собой поделать.
Ему было очень тяжело. Он припомнил сейчас все: и как кричал на верного слугу, и как изводил его капризами, и как мог беспричинно обругать и ударить. И в то же время осыпал милостями Герхарда… КАК ОН МОГ?!!
– Ну-ну… Не надо так убиваться, – старик шагнул навстречу и осторожно погладил мальчика по плечу. – Разве ж я могу на вас долго сердиться. Я же вас у вашего батюшки принял еще в пеленках, почитай… и вы всегда были хорошим, добрым мальчиком. А что потом… с кем не бывает… баловали вас много, да людишек дрянных подсовывали. Ну-ну, тИхонько…
Это было уже слишком. Это «тИхонько» вдруг всколыхнуло воспоминания – еще тогда, когда Даниэль был совсем маленьким… эти руки, этот голос, самые добрые, самые надежные и родные из тех, что он помнил. КАК?! Он мог забыть?! Он не заслуживает такого сочувствия, не заслуживает! Осознание этого возникло так остро, что Даниэль не выдержал – рухнул на колени и разрыдался в полную силу. Он вцепился в руку старого камердинера и, прижавшись к ней лбом, повторял, как заведенный: – Прости меня, прости! – захлебываясь рыданиями и не находя в себе сил остановиться.
Максимилиан заволновался, охнул, не зная, как и что делать, не решаясь отнять руку, в которую вцепился рыдающий мальчишка. Потом все же переступил на месте поудобнее, второй рукой подхватил Даниэля под локоть и с неожиданной для такого старого человека силой поднял своего бывшего господина с колен, перехватил, обнял – как уже давно не обнимал, с тех самых пор, как маленький Даннике перестал бояться страшных снов и плакать в своей кроватке.
Уткнув все еще плачущего подростка себе в плечо, старик с приобретенной не за один год сноровкой переместился вместе с ним на пару шагов, к малюсенькой скамейке у ограды, сел сам и усадил своего подопечного.
– Ну-ну, ваша светлость… – приговаривал он, обнимая и поглаживая парня дрожащими руками. – Ну, будет… Я уж вас не оставлю теперь, пока еще ковыляю-то. Ну, не надо плакать. Плохому, оно всегда легко научиться…
Наконец Даниэль начал понемногу успокаиваться. Судорожно вздохнул.
– Т-ты не н-называй меня больше «Ваша светлость», л-ладно? – попросил он Максимилиана, перемежая свою просьбу всхлипываниями. – Не хочу вспоминать…
Старик смутился:
– Да как-то… привычно уж мне… – пробормотал он, но потом поспешил заверить: – Я постараюсь, Даннике. Вы вот… – Максимилиан перевел разговор на знакомые рельсы и сразу почувствовал себя увереннее:
– Ты хоть завтракал сегодня, Даннике? Время-то уже и для обеда прошло…
Даниэль облегченно перевел дыхание и посветлел. Он не давал себе отчета в том, что произошло с той минуты, когда он, пересилив себя, пришел к Максимилиану. Он еще не понимал, что именно тогда перешагнул ту грань, которая делала невозможным его возврат к прошлой жизни. Многое ему еще предстояло понять. А сейчас он просто чувствовал, как отпускает тяжесть, давившая его последнее время, и на сердце снова становится легко и солнечно.
Потом они с Максимилианом пили вкуснющий чай, и Даниэль с удивлением обнаружил, что такое общение во много раз приятнее, чем то, которое было у них последнее время. Привычная, ненавязчивая забота теперь воспринималась совершенно иначе – словно теплое пушистое одеяло, укрывающее от всех бед и неприятностей мира. Такое родное, такое близкое… Страшно было даже вспомнить, как он чуть было не потерял его из-за собственной глупости.
Глава 11
Дни потянулись своей чередой, уже не такие серые и безнадежные, как раньше. Даниэль привык исправно посещать занятия и неизменно выходил на тренировку по утрам. Он втянулся в такой ритм и стал меньше уставать. А еще… нет, он пока не признавался в этом даже себе, – все это ему начало нравиться. Учителя в целом были им довольны, и даже Грено теперь все реже прибегал к помощи палки, чтобы взбодрить своего ученика. Хотя и оценил его успехи по-своему – увеличил нагрузку.
Сегодня Даниэлю посчастливилось выиграть поединок в фехтовании с одним из гвардейцев. Грено одобрительно кивнул и, самое важное, – Даниэль поймал на себе взгляд Каролины. Она улыбнулась ему. Даниэль радовался, как маленький. Это был триумф! Первая настоящая победа! Пусть небольшая, но честная. И ОНА ее видела! Даниэль и сам не мог понять, почему таким важным для него стало вдруг внимание принцессы. Ловил его с жадностью. Всю оставшуюся часть тренировки он тайком наблюдал за девушкой в надежде, что она посмотрит на него еще раз. Но Каролина увлеченно фехтовала, на этот раз с Грено, и ей было не до того, чтобы смотреть по сторонам.
Ну ничего, ведь сегодня они увидятся на занятии…
С той самой поры, как Каролина пришла к нему в комнату с извинениями, его отношение к ней повернулось на сто восемдесят градусов. Принцесса, должно быть, и сама не подозревала, что простой, естественный для нее поступок, так потрясет Даниэля. Выходит, ей не все равно что с ним происходит… С каждым днем это ощущение крепло. Ее высочество самолично выделила время, чтобы знакомить его с азами управления и положением дел в Рогнаре. А ведь он видел, как она занята! Смешно, когда-то он был уверен, что наследники престола – самые большие лентяи в мире. У них слуг навалом, знай себе только приказы отдавай. А на деле оказалось, что принцесса работает больше всех. Сможет ли он также? Хоть когда-нибудь? Он старался. Он готов был стараться уже ради того, чтобы получить ее одобрение. И она, как чувствовала, не упускала случая похвалить. Он открывал для себя новую Каролину. И к этой новой Каролине испытывал что-то вроде робкого почтения. Он стал ждать занятий с ней.
Но и в остальное время скучать было некогда. Скучать? А когда-то он не знал, чем бы занять время. Все развлечения так быстро надоедали. Теперь Даниэлю приходилось самому заботиться о чистоте своей комнаты. Горничная с этажа оказалась беззлобной веселушкой и охотно ему в этом помогала. Остальные слуги тоже не отказывались помочь. Даниэль обращался к ним поначалу со страхом. Но никто не насмехался. Постепенно, осмелев, мальчик возобновил конные прогулки. Только к конюху Гавриилу, тому самому, которого чуть не огрел плетью, обращаться вовсе избегал. Сам седлал своего любимого Ральфа.
Дан часто виделся с Греной, а когда было свободное время, забегал к Максимилиану. Рассказывал ему последние замковые новости и про свои достижения. Старик охотно слушал. Потом они пили чай с травами, какой умел заваривать только старый слуга. Даниэль читал ему вслух, или же сам Максимилиан рассказывал что-нибудь про «былые времена». А рассказчик он был – заслушаешься!
Даже Герхард перестал показываться и отравлять Даниэлю жизнь. Каро как-то вскользь упомянула, что у кая Герхарда теперь слишком насыщенный график. По правде сказать, Дан вздохнул с облегчением.
В делах наступило небольшое затишье. Все, что могла сделать сама, Каро уже сделала, и оставалось ждать каравана из Империи. Вместе с которым должен были прибыть гвардейский полк, таможенники, стряпчие и вообще полноценный штат придворных. Она уже добилась неплохих результатов. Кроме всего прочего, удалось наложить арест на некоторые подозрительные счета. Прошлым вечером прибыли посыльные из Банкирского дома Независимых Княжеств. Переговоры затянулись до поздней ночи, но все вопросы удалось решить.
Утром она, как обычно, пошла на тренировку. Ну и что, что глаза слипаются, первый раз что ли? Тем более, что на пробежке организм привычно «включился».
Занятия закончились, и она уже размышляла на тему, чего бы такого полезного пойти сделать, и тут коварная усталость вернулась, словно подкравшись из-за угла с пыльным мешком.
Каро еще поборолась из чистого упрямства, а потом плюнула. В конце концов, она принцесса, или ломовая лошадь?! Спать! Пусть хоть сроют это герцогство к крабовой бабушке.
Проснулась она только к обеду. Сначала подскочила, как ужаленная – мамочки! Сколько времени?! И тут же плюхнулась обратно на подушки. Крабовой бабушки не видать, значит, герцогство постоит без нее и еще с полчасика.
Зато в кои-то веки можно поваляться и спокойно подумать.
Вспомнилась утренняя тренировка. Даниэль делает успехи. У него сегодня был такой гордый вид, словно он как минимум кубок империи выиграл. Каро улыбнулась.
Надо же, как все изменилось. Мама была права. Как всегда. Нет, все равно сначала он был такой противный – убила бы. Но потом… потом она наверное сама не хотела уже видеть в нем никого, кроме того самого мерзкого самодура. А он изменился. И заметно. Исчезла ленивая разболтанность движений, всего несколько недель тренировок оказалось достаточно, чтобы придать осанке четкость, и пружинистость походке. Даже взгляд! Лицо у него стало другое. Скучающе-презрительная гримаса сменилась оживленным вниманием, Даниэль стал чаще улыбаться, причем удивительно искренне и в то же время чуть застенчиво. Спесивый герцог исчез, остался просто мальчишка. Нормальный такой, даже симпатичный. Правда, держится все еще скованно. Сторонится любой компании.
Кстати, из его бывших друзей мало кто остался в замке. Еще бы, работать – это вам не на балу отплясывать. Остались только те, кому, видимо, ехать было особенно некуда. И что настораживало – Герхард был в их числе. Не уехал (а уж ему было куда!) Даже не особенно возмущался. С кислой миной, но обязанности свои выполняет. Может, и к лучшему… пусть будет на глазах. Очень уж он ей не нравится. И история его появления не нравится. Слишком все гладко. Ну да черт с ним, с Герхардом, хоть один день о нем не думать!
Кстати, стоит сегодня рассказать Даниэлю о правах и обязанностях дворянства в империи. И посмотреть вместе с ним, что об этом есть в местных архивах.
Он понемногу начинает вникать в положение дел в Рогнаре. Вот уж не ожидала, что парень так быстро соображает, и память у него вполне себе. Умеет даже сделать выводы из нескольких разрозненных, казалось бы, фактов.
В нем проснулся интерес к таким задачкам, и это оказалось неожиданно приятно. И частенько давало возможность взглянуть на проблему свежим взглядом, найти нестандартное решение.
Каролина, правда, считала преждевременным раскрывать перед ним всю сложность ситуации. Она присматривалась, слушала, и не торопилась.
А Лан сегодня обед не принес. Странно… Каждый день, как штык тут как тут. Будто это и правда его обязанность. «Кормилица»… Каро с нежностью улыбнулась. Магдалене расскажу – не поверит. А жаль, что не пришел. Хотя на самом деле давно уже можно этого не делать, но… так приятно!
Ее мысли были прерваны стуком в дверь.
Каро быстро привела себя в порядок и впустила визитера.
– Ваше Высочество, опять без обеда? – Строго вопросил «посетитель», протискиваясь, с подносом в дверь. – Извини, в канцелярии задержали.
Каро улыбнулась. С тех самых пор, как она отбивалась от его жужжащего «подарочка», их отношения стали как-то ближе, непосредственнее.
Внешне вроде мало что поменялось. Он оставался так же церемонно-вежлив, особенно в присутствии других, но наедине… даже это его «Ваше Высочество» звучало теперь так, что Каро перестала протестовать и требовать обращения по имени. Теперь это звучало с некоторой иронией и… очень тепло. И эта его постоянная ненавязчивая забота…
Каро заметила, что в его присутствии невольно расслабляется, и принимает заботу не с раздражением – как от надоевших придворных кавалеров – а с удовольствием. Да те и не заботились вовсе, они «куртуазно ухаживали». А Лан… с ним было весело и интересно. И…
– Да разве с таким строгим «кормилицей» обед пропустишь? – В тон ответила девушка. А про себя хихикнула – вообще-то она уже вполне находила время и сама поесть, но Лан упорно продолжал кормить сам. И ей это определенно нравилось.
После занятий Даниэль, отдыхал и предвкушал встречу с Каро. До нее оставалось два часа. Целых два! И тянулись они, как водится, медленнее медленного. Даниэль подошел к окну. Постоял, раздумывая, не выйти ли ему в сад, чтобы скоротать время. Он успел полюбить неспешные умиротворяющие прогулки. Там редко кого-нибудь можно было встретить. Можно даже сказать – совсем никого, если не считать памятной встречи с Герхардом. При воспоминании о последнем, мальчик поморщился. Вспоминать эту историю не хотелось. Тем более что за ней неизбежно следовали мысли о Лане, тоже мало его радовавшие.
Однако в этот раз размышления исчезли так и не появившись, потому что Дан увидел из окна Каролину.
В ворота замка стремительно въезжали всадники. Двор заполнил гулкий стук подков и голоса людей в форме императорской гвардии. Среди них оказалось трое мальчишек лет по двенадцать-тринадцать на вид. Они сразу привлекли его внимание, потому что кубарем скатились с лошадей и, безбожно нарушая субординацию, кинулись к принцессе. Запрыгали возле нее, оживленно жестикулируя и, судя по всему, перебивая друг-друга. Кто это? Братья? Но у Ее Высочества нет родных братьев… тем более троих… тем более одного возраста. Почему же тогда… Она обнимает их?! Кто бы ни были эти мальчишки, Даниэль мгновенно невзлюбил их за то, что они покусились на Каролину. Его Каролину! Если бы он задумался в этот момент над своими чувствами, наверное сам бы немало удивился. Его Каролина? С каких это пор она стала «его»? Как так получилось, что он начал тянуться к ней, жаждать ее внимания, ждать встречи? И вместе с тем все крепче утверждаться в мысли, что ее внимание – только для него. А тут…
Даниэль резко задёрнул штору и отошёл от окна.
«Дружная троица», «кошмарная триада», «три поросенка» – у них было много прозвищ, от ласковых до опасливо-недружелюбных. Воспитанники наследницы, ее непоседливое «семейство» наконец добрались до своей драгоценной принцессы.
Мальчишки озирались по сторонам. Куда это занесло Каролину а теперь и их самих вслед за ней?
– Каро, наконец-то! Мы соскучились, как стадо бегемотов!
– Каро, а Эрик новый разряд получил получил! Его сам начальник гвардии тренировал, пока Грено не было!
– Каро, тебе письмо от Ее Величества! А на перевале мы в тааакую бурю попали! – новости сыпались на ошалевшую девушку одна за другой, при этом громкогласное трио наперебой пыталось обнять ее и чмокнуть в щечку.
– Роза наша расцвела – вся цветами усыпана.
– Мы модель парусника сделали, запустили ее, и Ким в пруд свалился. Целый день потом от кайсы Леоноры прятался. Каро, ну скажи что-нибудь!
Каро не сразу пришла в себя – вот сюрприз, так сюрприз! Но уже через несколько секунд девушка весело смеялась, обнимая всех троих, теребя, поворачивая, чтобы лучше разглядеть и целуя в ответ. Эти трое мальчишек уже давно стали ее семьей. Они давно стали ей ближе, чем Магдалена и вечно занятая мама. Как же она по ним соскучилась!
– Вы как тут оказались, негодники? – Весело спросила она, когда утих первый шквал поцелуев и объятий.
– Нуууу… мы подумали, как ты тут без нас… – лукаво улыбнулся Эрик, – кто за тобой еще присмотрит.
Питер толкнул его в бок и спокойно пояснил:
– Письмо от Ее Величества, срочное. Ну а мы… напросились. Это все он. Кого хошь уговорит! – повернулся к сияющему Киму
– Да уж, без вас мне тут никак. – Подтвердила Каро. Она действительно была искренне обрадована их приездом. Настолько, что даже сопровождающий мальчишек гвардеец с королевским посланием удостоился внимания далеко не сразу. Но все же принцесса вскоре вспомнила о своих обязанностях.
Правда долго официальные дела не продлились – гости не дали ей такой возможности, да и сама она не настаивала.
– Ну Каро, мы просто уже умираем с голоду! А ты нас держишь во дворе! Где тут можно чего-нибудь перехватить? Обидно проделать такой путь и помереть голодной смертью в самом его конце. – Эрик уже успел оглядеться по сторонам и теперь настойчиво требовал к себе внимания.
– Грязнуль не кормим! – Тут же засмеялась Каро, напомнив всем троим первые дни их знакомства, когда попытка загнать трех упрямых мальчишек в ванну закончилась глобальным потопом в покоях принцессы и запихиванием визжащих поросят в воду прямо в одежде. Все четверо невольно хихикнули, картинка, встававшая перед глазами и правду была веселой. Теперь. Тогда Каро было не до смеха: мокрая, взъерошенная и злая, она гонялась за разбегающимися в разные стороны мальчишками по комнате, а заглянувшая на шум и благоразумно забравшаяся повыше Магдалена комментировала и давала советы, аккуратно придерживая подол. Своим ехидством выводя Каро из себя еще больше. Шум, гам и дым коромыслом в покоях наследницы в конце концов привлекли внимание императрицы. Войдя в комнату в самый разгар погони, Ее Величество несколько секунд внимательно наблюдала за разворачивающимся представлением, а потом спокойно посоветовала:
– Попробуй их по одному ловить. – И вышла, больше не сказав не слова.
Кончилось дело тем, что Каро последовала совету матери, сосредоточилась на одном из поросят (не повезло быть первым Киму), зажала жертву в угол, сгребла в охапку и с размаху бултыхнула в полную воды ванну прямо в одежде, сразу окунув с головой и подняв фонтан брызг.
– Я уши мыл! Вчера! – Под общий смех заверил Ким, опять напомнив всем тот самый аргумент, который верещал во время маканя в ванну с головой. Это уже стало традицией, на любое напоминание о чистоте отговариваться мытыми вчера ушами.
– Твое «вчера» опять было в прошлом году? – Каро поддержала ритуал привычной фразой и опять засмеялась вместе со всеми.
– Начина-ается… – пробурчал с деланным возмущением Эрик. – А мы думали, ты тут подобреешь хоть немного. – Каро, это и есть твой жених? – внезапно понизив голос поинтересовался мальчик. – По двору вальяжной походкой проходил Герхард, направляясь к конюшне.
– Где? – Каро глянула и тут же чуть не поперхнулась. – Типун тебе на язык! Слава Пресветлому, нет! И вообще, пошли-ка в дом…купаться. – ехидно добавила она, увлекая мальчишек за собой. И они, оживленно болтая, скрылись в недрах дворца.
Каро на некоторое время забыла обо всем. Ненаглядная троица занимала все ее мысли: устроить их в комнате неподалеку от себя, погнать в купальню и со смехом следить, как они устраивают там форменный кавардак с обливанием. Выгнать их в конце-концов из воды и пообещать не кормить, если быстро не вытрутся и не оденутся. Отправиться прямо в столовую и всем вместе весело накинуться на еду.
Только через пару часов Каро вспомнила, что собиралась сегодняшний вечер провести с Даниэлем. Но оторваться от мальчишек сейчас у нее просто сил не хватило – она так соскучилась. Поэтому быстренько отловив первого попавшегося лакея, она отрядила его сообщить Дану об отмене вечерних занятий, и потащила мальчишек в канцелярию. Из-за их приезда принцесса сегодня забросила дела и теперь хотела хоть чуть наверстать упущенное, а заодно познакомить «троицу» с Ланом. Ну и еще кое-что сделать. Из письма матери она уже знала, не все так просто с этим «сюрпризом». Сначала Каролина просто была в шоке, потом опомнилась, пожала плечами – а, собственно… чего еще от этих обормотов ждать???
Короткий стук вежливости и в канцелярию заглянул гвардеец.
– Кай Ланире, Ее Высочество будет у вас через пять минут со своими друзьями из столицы.
– Спасибо, – с улыбкой ответил Лан, приглядываясь к гвардейцу и проверяя канцелярскую привычку запоминать имена, – кай Тедо, вы видели друзей Ее Высочества? Их напугает наш беспорядок?
Беспорядок, к слову, в канцелярии был всегда, но с того дня, когда герцог стал воспитанником, а Лан – секретарем, структура беспорядка существенно изменилась. Прежде столы были завалены ореховой скорлупой, апельсиновыми корками, попадались и пробки от бутылок, среди винных пятен. Вокруг пересохших чернильниц валялись обломки перьев, тут же обрывки бумаг. На все это безобразие злорадно поглядывали разжиревшие пауки – жирных мух в канцелярии всегда было изрядно. Ходил слух, будто прежний начальник канцелярии завел поросенка в углу и откормил остатками трапез подчиненных; вранье, конечно, но все же…
Теперь столы были вычищены, пауки изгнаны, для их же блага, так как кормовая база мух исчезла. И чернила были свежие – доливались в чернильницы каждую неделю, и перья острые. Зато на столах повсюду валялись книги из замковой библиотеки, прежде всего различные разряды и описи прежних лет, для подготовки отчетов. Лан постоянно отправлял в библиотеку заказы на новые справочники, а так как прежние книги не отсылал, они грудились повсюду. Тут же черновики, прежние отчеты, письма жителей, коих в канцелярию приходило немало.
Изначальный навал работы явно уменьшился, вроде бы, можно было попросить у кайсы Каролины назначить другого секретаря, а ему – другую должность. Но Лан не спешил – быть канцелярской крысой, оказывается, не так и плохо. Примерно, как быть полководцем: послал подчиненных в битву, а сам сидишь на холме, следя, чтобы никто не отступил, посылаешь вовремя резервы, принимаешь отчеты о трофеях и проблемах. К тому же, в библиотеке замка оказалось, столько замечательных книг, которых не удалось прочитать за последние два года. И кому, как не секретарю, удастся спокойно посидеть и почитать?
Сидеть, кстати, было и удобно, и приятно. Едва ли не на второй день работы, Лан нашел в куче бумаг жалобу плотников, на какую-то недоплату и, вникнув в дело, переправил ее в казначейство на исполнение. Плотники отблагодарили нового начальника, не просто отремонтировав его кресло, но и снабдив его стальными колесиками. Теперь Лан перемещался по канцелярии, едва ли не быстрее, чем, если бы бежал, а главное – не вставая. Обычный маршрут был от стола с книгами к подоконнику – к солнышку поближе.
В этом Лан и блаженствовал, когда выпадала спокойная минтука. Отрываясь лишь если подчиненным было что-то непонятно, или требовалось прочитать подготовленный документ, готовый к отправке. Или требовалась срочная справочная записка. Или происходило внезапное происшествие, как сейчас.
