Текст книги "Императорский воспитанник (СИ)"
Автор книги: Джейд Дэвлин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 35 страниц)
Временами такая сортировка становилась настоящим испытанием. И безжалостно съедала время. Порой отсылки к документам были до того запутаны, оторвешься на минуту – потеряешь нить. И начинай тогда сначала!
– Мне иногда кажется, что я скоро превращусь в «бумажную королеву» из сказки! – жаловалась Каро Даниэлю. – Будут у меня конверты вместо рук и ног, а вместо головы фолиант ваших фамильных документов.
Даниэль, конечно, пытался помочь всеми силами, но многого он еще не умел и не знал.
И если с утра принцесса еще нормально реагировала на окружающий мир, то к обеду эта мутная волна накрывала ее с головой, и хорошо, если к вечеру схлынет. Какой тут обед… не до него.
Вот и приходилось напоминать, а то и кормить чуть не силком, устраивая поднос с аппетитно пахнущими тарелками прямо поверх «очень важных бумаг».
И если сама принцесса этим произволом возмущалась, то ее организм живо вспоминал, что он вовсе не железный, в совсем даже наоборот – давно не кормленный и уставший.
Предательский нос живо втягивал вкусные запахи, а желудок радостно урчал, как голодный дракон в большой пещере с хорошей аккустикой.
Однако в этот раз номер не прошел. Не успел Даниэль войти, как Каро сразу вскинула руку в предупреждающем жесте – погоди, не мешай! Даниэль знал, в такой момент ее лучше вообще не трогать. Поэтому он тихо проскользнул в дверь, прикрыл ее ногой и поставил поднос на маленький мраморный столик у окна. А сам уселся с книгой в сторонке.
Однако время шло, а прерываться Каро и не думала. Даниэль отложил книгу. Посмотрел на принцессу. На остывающий обед. Потом снова на нее. И вдруг решительно взял поднос и… придвинул к себе.
Каро сначала не обратила на это внимания, но потом мельком оглянулась и даже бумажку отложила. И возмутилась, совсем как Эрик:
– Эй! А ничего, что это мой обед?! Тебя не кормили, что ли?
– Ну почему же… – Дан как ни в чем не бывало продолжил уписывать за обе щеки. – Кормили. Просто я подумал, ты так занята… чего такой вкуснятине пропадать?
– А ну брысь! – Каро выбралась из-за стола и быстро подсела к маленькому столику, на котором стоял поднос. – Проглот! И так вымахал, в прыжке не достать, а все бы бедную голодную принцессу объесть!
Желудок бедной голодной принцессы угрожающе бурлыкнул, словно подтверждая сказанное. А сама она первым делом отобрала у обжоры ложку. И быстренько занялась супом, искоса поглядывая на Даниэля. Лукаво и немного смущенно.
Оно нечаянно вдруг получилось – взять этот шутливый, непринужденный тон, как с мальчишками или… с Ланом когда-то… с Даниэлем так раньше не получалось. В первый раз. А он сидел напротив, подперев щеку кулаком и не отрывая глаз смотрел, как она ест. И глаза его были при этом… Наконец Каро не выдержала:
– Ну хва-атит! Не смотри так. Оставлю я тебе… немножко, так и быть!
– Да я не хочу есть, – рассмеялся он.
– Тогда нечего глазеть на мои пирожки. И на жаркое тоже… – Каро преувеличенно жадным жестом придвинула тарелки к себе поближе.
– Хитрая лисья морда, вот ты кто.
– Почему лисья? Я вроде не рыжий?
– Чернобурый! – теперь засмеялась Каро, и, отодвинув пустую тарелку из-под супа, уже спокойно взялась за жаркое.
Вроде бы пустячное происшествие… ну, пошутили, посмеялись вдвоем. Но что-то неуловимо изменилось. Незаметное на первый взгляд, неважное. Однако этим же вечером Даниэль спокойно «вошел» в свое ментальное пространство, и с первого раза выполнил базовый комплекс упражнений на концентрацию. Он радовался, как ребенок! Для начала подпрыгнул на месте. Раза три. Потом подхватил Каро и закружил по комнате.
– Каро, это и в самом деле, оказывается, просто! У меня получилось! Получилось!!!
– Эй-эй! – смеялась Каро. – Я за тебя рада, но поставь меня туда, где взял! Летать мы сегодня не учимся!
Тут Даниэль спохватился. Бережно поставил девушку на пол и смущенно покраснел. А Каро вдруг прищурилась и скомандовала:
– Так. Давай еще раз! Глаза закрыть. Правую руку на медальон. Сразу со второго шага, дыхание выровнять… три точки концентрации… молодец… шагай!
И он шагнул… впервые легко, без малейшего напряжения шагнул в чужой ментал.
– Умница! – пространство звучало голосом Каро. – Иди сюда. Да, правильно! Возьми координаты… молодец. Открой глаза.
– Это… как? Где? – он даже слегка растерялся от непривычности происходящего.
– Это часть моего ментала, я создала его для занятий с тобой, – улыбка, как эхо, раскатилась вокруг. – Здесь я смогу показать тебе все, что нужно.
Легкий голубоватый туман редел, и Даниэль наконец увидел принцессу. Она была совсем рядом. И он не удержался, просиял в ответной улыбке. Вся его неуверенность и страх куда-то подевались.
– Вот теперь получится, – кивнула Каролина. – Давай с самого начала. Первое упражнение на концентрацию. Смотри внимательно…
Глава 26
Виноватым, как всегда (ладно, почти как всегда) оказался Эрик. Он сидел в канцелярии и озлобленно канючил: «Не надоело? Ну, еще не надоело, а?» Сначала ему отвечали – «не надоело», потом Питер перестал отвечать, а Ким вместо ответа обстреливал его шариками из бумаги.
Объяснялось это тем, что Эрик бездельничал, а Питер и Ким – нет. Питер вторую неделю мастерил для Лана «календарное бюро» – штуку, безусловно, полезную для канцелярии.
В бюро двенадцать ящиков, в каждом – тридцать или тридцать одна пластина, на которой обозначены документы, поступившие и зарегистрированные в этот день. Нажал рычажок – месяц и сразу узнал, какие письма, прошения, отчеты и прочее, прибыли в канцелярию в январе, а какие – в августе.
Проблема была в том, что Питер изначально хотел сделать магическое бюро, но Каро велела ему обходиться без волшебства, и он согласился. Сначала проворчал, что работать будет неинтересно, потом втянулся, да так, что не замечал подколки Эрика.
Ким тоже не сидел без дела. Он тренировал свою новую способность. Брал старые пыльные архивные папки, вынимал дела и прикасался к ним рукой – ловил эмоции. Иногда, если папка была не очень старой и пыльной, спрашивал Лана: «По этому прошению чего-то делалось?» Пояснял: чувствую запах беды. Или запах правды.
Однажды, взяв совсем старую папку – тесьма истлела, чуть не упал со стула. Лан подхватил его, придержал, осмотрел и успокоился.
– Что такое?
– Его приговорили к смерти, а ведь он был невиновен, – тихо сказал пришедший в себя Ким. – Сто лет прошло, а будто слышу, как он кричит: «Я в ту ночь был в другом городе!».
Потому Питер-Ким-Эрик, то бишь ПЭК (так давно уже прозвали в замке дружную троицу) и задерживался в канцелярии, даже после ухода Лана и других служащих: Питер мастерил, Ким возился с архивом. Эрик просто скучал. И однажды…
Нет, Ким был тоже виноват. Вместо того чтобы запустить очередную муху в лоб другу, он сказал.
– А ты вообрази, что ты начальник канцелярии и напиши указ…
– О том, чтобы вам запретили здесь находиться вечером, – ответил Эрик.
Но к совету прислушался. Обошел столы. Разыскал испорченный лист, с печатью.
– Две кляксы… Питер, эй. Ладно, без тебя обойдусь, сып-стиралка при мне.
Сып-стиралка, конечно, имела другое, более серьезное название. Но как назовешь порошок, когда-то подаренный Каро и имевший волшебное свойство удалять с листа чернильные кляксы?
Используя его, Эрик убрал не только кляксы, но и часть прежнего текста. Кое-что дописал. А потом встал на стул.
– Зачетный налоговый ордер! Подателю сего выдается одна штука миндального коралла, в счет погашения задолженности, если таковая имеется!
– И что дальше? – не отрываясь от своих трудов, спросил Питер.
– Пойду в лавку и получу миндальный коралл.
Тут самое время было бы возмутиться, но…
Миндальный коралл – очень редкий и дорогой вид лакомства, делался из лучших сортов орехов, а вместо сахара использовался особый сироп, настоянный на цветах, которые росли только на высокогорных лугах герцогства Рогнар. Плюс масса еще каких-то хитрых ингредиентов.
Это лакомство могли себе позволить только в очень богатых домах, и то по особым случаям. Стоит дорого, да и хранится недолго… Года три назад, когда посольство из Рогнара приезжало для подтверждения помолвки, мальчишкам перепала веточка этой прелести. Говорят, даже специального мага вызывали, чтобы довезти в Империю. Дорогой подарок императорскому двору. Веточка была маленькая-маленькая, но на всех хватило.
А так хотелось попробовать еще! Вопреки ожиданиям, в герцогстве тоже не подавали коралл к завтраку, и даже не продавали в кондитерских лавках – его готовили только по специальному заказу к большим праздникам…
– Смотри, по дороге не слопай, – сказал Питер.
Эрик тут же ответил, что слопает непременно, но было понятно – шутит.
– Может, не надо, – без особого энтузиазма сказал Ким. Хотел возразить еще резче, но ему казалось, что в тот, прошлый раз Эрику досталось чуть меньше, чем всем – ломали-то на глазок. И теперь он чувствовал себя слегка виноватым.
– Надо! А то, что, нам до свадьбы Каро теперь ждать? – убежденно сказал Эрик. – Кондитеру от одной штуки не убудет.
Тут он запнулся, наткнувшись взглядом на прищурившегося Кима и торопливо поправился: – Да и потом… возьмем да вложим деньги, или отнесем сами, скажем – курьеры. Тут же не в деньгах дело, а в том, что без заказа из замка кондитер не станет готовить эту штуку!
– Его, говорят, вообще надо несколько дней готовить, – отвлекся от работы Питер и непроизвольно облизнулся.
– Вот! А деньги потом отдадим и все! Главное, заказ придет из замка! – пылал энтузиазмом Эрик. И заражал им остальных, даже Кима:
– А тебе не слабо со мной сходить?
– Не слабо, – грустно отозвался Ким. Ему интуитивно не нравилась вся эта затея, но Эрик так горел энтузиазмом… а коралл, он такой вкусный… и деньги они действительно отдадут! Надо залезть в копилку и проверить… но там должно быть уже много, в замке – не в столице, тратить было некуда. А вкусненьким их и так балует и Грена, и Дан по старой памяти… может, ну его, этот коралл?
Но сопротивляться было поздно. Эрик, как разогнавшийся скакун на полном ходу, нес вперед и останавливаться не собирался. Не бросать же друга?
– Ничего не вышло, – грустно рассказывал Эрик Питеру час спустя. – Мы пришли, показали ордер. Кондитер его изучил. Потом говорит: сейчас не могу, другой заказ. Скажите ваши имена. Мы бочком к двери, а он вспомнил, как Ким меня называл, вот нужно было языком трепать, да? Вспомнил, сказал: так и записать? Мы кивнули и ушли.
– Ну ладно, остались без коралла, – вздохнул Питер. – Если бюро Лану понравится, будет премия, пряников купим…
– Честно, – облегченно продолжил Ким.
– С твоей честностью на бобах останешься, – возмутился Эрик, но быстро умолк, стоило Киму нахмуриться.
Прошло несколько дней, и ребята уже забыли о своей сладкой авантюре. Они опять коротали вечер в канцелярии, когда в дверь постучали.
На пороге стоял дежурный стражник. На лице его было легкое удивление, как и полагается, когда человек прикоснулся к тайне, которую ему никак не понять. В руках у стражника была корзина, явно тяжелая.
– Вам прислали, из кондитерской кая Деймо..
– Спасибо, – растерянно ответил Питер. Недоумевающий стражник протянул ему корзину и ушел.
– Коралл! Да тут не одна веточка. Тут целый коралловый риф, – столь же удивленно сказал Эрик, чуть не уронив на пол тяжеленную корзину. – Небось, все кондитерские города подключились! – добавил он уже с восторгом.
Впрочем, удивление не помешало троице дружно сунуть руки под салфетку, покрывавшую корзину, и отломить по кусочку ароматной ветки. А потом еще. И еще. Самый наилучший коралл не просто просил взять еще кусочек. Он требовал. И увильнуть не удавалось.
В дверь постучали опять. И опять был стражник удивленный не меньше, чем в прошлый раз. И опять с тяжелой корзиной. Протянул и удалился.
– То же самое, – сказал Питер, поднимая салфетку. – Только формы другой. Умм, вкуснотища!
Не прошло и пяти минут, как стражник появился с третьей корзиной.
– Чего-то они напутали, – нахмурился Эрик. А заодно подумал, что коралл обладает особой, неизученной магией: живот говорит «не надо», а руки – тянутся.
– Или мы напутали. Напомни-ка, что было раньше в том бланке с печатью, – прошамкал Питер.
– Что-то про масло для кухни, – ответил Эрик. – Все, не могу больше!
– Значит, нам прислали не «одну штуку», а вес, равный месячной норме масла – пятьдесят фунтов, – прошамкал Ким. – Ой, – сказал он, уже не шамкая, – это сколько же стоит? Сколько теперь замок должен гильдии кондитеров?
Руки Эрика и Питера, протянувшиеся за новой порцией, застыли в движении…
Вот в такой-то позе их и застал Лан.
– Может, вы мне объясните? – спросил он без всякого подвоха, перебирая в руках какие-то бумаги. – Гильдия городских кондитеров прислала пятьдесят фунтов самого дорогого миндального коралла в замок, в качестве натурального податного налога. Адресат получателя – канцелярия. Что за ерунда? С чего они вообще о податном налоге вспомнили, у них за первые шесть месяцев года уже… – тут Лан поднял глаза от бумаг и замолчал, наткнувшись взглядом на три вымазанные в сладком физиономии вокруг полупустой фирменной корзинки кондитера Деймо.
Питер посмотрел на Эрика – выкручивайся, затейник. Эрик – на Кима, правда, не возмущенно, а умоляюще – придумай чего-нибудь!
Ким поступил честнее всех – уставился в пол. Смотреть на Лана было стыдно, на корзины с лакомством – страшно и даже противно… уже.
– А вот и сам натуральный зачет, – продолжил Лан, присаживаясь к корзине. – Где же сопроводительный чек? Так… «согласно запросу из канцелярии, под номером…».
Лан, похоже, очень волновался, и пока ничего не понимал. Но собирался разобраться в самые ближайшие минуты. У всей троицы сердца дружно попытались ухнуть в желудок, но там было липко, сладко и тесно от съеденного лакомства. И, даже, слегка подташнивало.
Лан тем временем выхватил с полки исходную книгу, перелистал ее, толстенную, так, что чуть страницы не запели под пальцами.
Мальчишки переглянулись. До этого они считали, что так быстро двигаться кай секретарь умеет только на тренировках.
– Нет записи, – нахмурился Лан, – выходит, бумага пришла не из канцелярии. Но откуда же? – Он разговаривал сам с собой, но с каждым словом три повинные головы опускались все ниже. – Сейчас же иду к Каро, пусть берет прокурорское разрешение допросить кондитера и узнать, откуда появилась фальшивка. Может, сейчас их по городу гуляет сотня, на разные товары. Завалят замок ненужными дорогими вещами, а потом предъявят счета к оплате и весь бюджет к чертям! – Лан встревожился всерьез.
Троица в который раз испуганно переглянулась. Такого развития событий они явно не предполагали.
– Не надо к Каро, – пролепетал Ким, зардевшийся как наливное яблочко, которое торговец выставляет в передний ряд лотка. – Это…
В последний миг привычка возобладала над честностью: если тут виновник, ему и признаваться. Поэтому Ким толкнул локтем Эрика, и не слабо так толкнул.
– Ну… Мы нашли бумажку и решили пошутить, – пролепетал Эрик, пряча глаза.
– Где нашли? Какую бумажку? Как пошутили? – Лан резко обернулся и теперь будто кидал вопросы-стрелы в трактирную мишень с трех шагов. Каждая в цель.
Эрик, запинаясь и уже тихо шмыгая носом, стал рассказывать. Ким и Питер присоединились. Ух, как им не хотелось! Но коралл-то ели все вместе, значит – соучастники.
Поэтому, вздыхая и делая длинные паузы, они поддакивали в пользу друга: «решили, ничего страшного не будет…. Не отговорили… Захотелось сладкого… мы думали, потом деньги… из копилки…».
– Все ясно, – как-то по-особенному жестко сказал Лан. – На этот раз Юри будет наказан – вычту жалованье за два дня. Он же знает: любые отходные бумаги с печатями, сжигаются. Лень было жаровню разжечь – останется без пива, лодырь.
Друзья вздохнули, представив огорчение помощника казначея и со страхом уставились на Лана – с нами-то что будет.
– Возьму в казначействе ссуду, – Лан продолжил размышления вслух, будто не видя встревоженных глаз, – под годовое жалование. Кондитеры в этой истории виноваты меньше всех. Ладно, ужинать буду хлебом, возле коптильни – проверено, так вкуснее. – он усмехнулся какой-то незнакомой кривой усмешкой
– А… а мы? – несмело заикнулся Ким. – Мы думали… копилку… – он в ужасе замолчал, сообразив, наконец, что никакая копилка… даже десять копилок! Не даст им столько денег, сколько стоит пятьдесят фунтов дорогущего лакомства. И вернуть недоеденное тоже не получится – очень скоро нежнейший шедевр кондитера уже не будет стоить ни гроша! Кондитер не возьмет его обратно, потому что не сможет так быстро продать! О-ой…
– А вы? Что, вы? – сказал Лан, потускневшим голосом. – Забирайте добычу и идите… доедайте, пока не испортилось. Вам придется забыть дорогу в эту комнату. Меня забыть тоже. С мошенниками – не дружу.
Тишина, длившаяся три-четыре секунды, была такой мертвой, что жужжание упорной мухи, пытавшейся влезть в корзину с марципаном, казалось громом.
– Мы не мошенники! Мы не знали, что так получится, – едва оправившись от потрясения, наконец пролепетал Эрик.
– Мошенников, которые знают, что попадутся, не существует, – сухо и четко произнес Лан. – Вам, к счастью, повезло попасться на первой же проделке. Хочется верить, дальше будете жить честно. Главное, подальше от меня.
К чести Кима, надо отметить, что он даже не пытался лишний раз ткнуть Эрика тем, чья вообще это была затея. Питер, тот вообще каменно молчал, угрюмо глядя куда-то в пол. Эрик насморочно сопел, и было понятно, что он из последних сил сдерживается, чтобы не зареветь.
Троица уже час сидела на чердаке у Максимилиана, и переживала катастрофу.
Никакие слезы, уверения в том, что деньги найдутся, что они не нарочно… на Лана ничего не подействовало. Он отвернулся и сделал вид, что троих плакальщиков в канцелярии вообще нет. Пришлось уходить, медленно, поминутно оглядываясь – вдруг передумает?
Не передумал.
Его холодное презрение ранило очень больно, хотя они и понимали – по заслугам. А еще страшнее была мысль о том, что их мошенничество вылезет наружу и о нем узнает Каро. О-ой! Вот тут слезы наворачивались на глаза у всех троих. Каро на дух не переносила нечестность и воровство… а как она назовет аферу с кораллом, ни один из троицы не сомневался. А если учесть, что после случая с побегом Даниэля они и так остались в герцогстве «условно», до первого серьезного проступка…
Распроклятые корзинки с распроклятым кораллом пришлось забрать с собой. От приторно-пряного запаха уже явственно тошнило, и смотреть на сахарно-рассыпчатую ореховую вкусность было откровенно противно. Корзинки бросили на кухне у Максимилиана, и добрый старик даже не стал ни о чем расспрашивать убитых мальчишек, только огорченно покачал головой вслед. Ну что ты будешь делать, опять неладно… натворили, небось, чего, а теперь сами мучаются. Эх, дети-дети…
Спать мальчишки ушли в этот день позже обычного, на ужин вообще не появились, и до самого утра над развеселой троицей незримо витал дух вселенского уныния.
А утром деятельная натура Эрика взяла свое. Надо собрать деньги! Вытрясти копилку, пробежать по всему замку, занять у кого можно, пообещать все, что угодно…
Конечно, ссудить денег им могли только ровесники. Ну не к каю управляющему же бегать, или там к старшей горничной. Вся лакейская братия дружно вытрясла карманы, и троица надолго попала в кабалу – расплачиваться они могли только услугами…полы помыть, подежурить на кухне… Еще сколько-то денег дал Максимилиан. Его, посовещавшись, все же посвятили в свою неприглядную тайну… он даже ругаться не стал, покачал головой укоризненно, и полез доставать с верхней кухонной полки горшочек с монетами.
Но даже с этой существенной прибавкой в узелке, который троица после обеда принесла и и вытрясла на стол перед Ланире, было слишком мало денег… едва ли треть нужной суммы.
– Это что за новости? – холодно поинтересовался Лан, отодвигая горку монет с документа, которым занимался.
– Это не новости… это… мы собрали вот… А остальное будем искать… мы обязательно найдем, ты не сомневайся! Клянемся, вот… вот… обязательно! Провалиться мне… то есть, вот на месте провалимся, но найдем!
Ланире прикусил губу и постарался скрыть сначала смех, а потом тревогу во взгляде. Вроде получилось:
– Что еще вы затеяли? Грабеж на дорогах? Кражу из главного казначейства? Похищение с целью выкупа? – он грозно сдвинул брови.
– Нет, ты что! – вознегодовал Эрик. – Как ты мог подумать и вообще… мы заработаем! Ты… только… не надо ссуду брать.
– А зарабатывать вы решили, не иначе как на золотых шахтах. Потому что другими способами такую сумму вы будете собирать еще лет… несколько, – безжалостно припечатал Лан. – Да не бойтесь… я никому не рассказывал, что вы натворили, и не собираюсь. Каро не узнает.
– Мы не из-за этого! – возмущенно подскочил на месте Эрик, и тут же невольно выпалил: – а ты правда не скажешь?
– Не скажу, не тряситесь. – Лан невесело усмехнулся, достал из кармана серебряные часы (историю этих часов троица знала давно и наизусть), громко щелкнул крышкой, покачал их в руке… и убрал в карман. – Сам разберусь. Забирайте свое богатство и шагом марш отсюда!
– Не вышло… – уныло выдохнул Ким, скатываясь с крыльца. – У какой… злой.
– Заслужили, – чуть ли не в первый раз с начала этой истории подал голос Питер и тоже вздохнул.
– Ничего-ничего! – храбрился Эрик. – Мы же не сдадимся? Вот именно! Пошли, будем… дальше придумывать!
После чего тут же получил по три пенделя от каждого друга и даже не возмутился. Только спросил, почесываясь:
– Все? Уже можно думать, или вы еще драться будете?
– Придумывай, король мошенников, – хмыкнул Питер.
Дан весело насвистывал. Только что Каро похвалила его вчерашнюю работу. А надо сказать, строчил Даниэль с таким рвением, что бил все рекорды по количеству переписанных за день писем. Благодаря его трудам, устрашающие стопки белых конвертов, сложенные в канцелярии практически сошли на нет.
И сегодня Каро это отметила! Всего лишь пары ее фраз оказалось достаточно, чтобы пасмурный день превратился для Даниэля в солнечный.
Дан нес в канцелярию «отработанные» конверты. И намеревался «заправится» новыми.
Слова Каро: «Даниэль, что бы я без тебя делала!» – снова и снова звучали в ушах, как песня, под аккомпанемент его свиста. И мальчишке казалось, что теперь его всюду ждет удача.
– Тссссс! – послышалось вдруг из-за угла. – Не ори на весь замок! Если мы этот клад не найдем, то все, Лан, заплатит свое жалование за год, это ж какие деньги!!!
– Он часы собрался продавать…
– С чего ты взял?
– А ты не понял? Он их когда в руках держал, так смотрел… и словно взвешивал. Они наверняка дорогие.
– Они не из-за денег дорогие, дурак!
– Сам! Дурак! Без тебя догадался!
Голоса были подозрительно знакомыми… И Даниэль, который теперь уже считался «в доску своим» в этой гоп-компании без тени смущения вынырнул из-за угла и встрял в разговор.
– Пит, кто мне обещал еще вчера вернуть второй том летописи? А?
Разговор мальчишек Дан поначалу всерьез не принял. Клад… подумаешь, играют опять! Но как-то не очень вязались с игрой «Лан заплатит», «жалование за год» и, особенно, «собрался продавать часы».
Все трое заговорщиков подпрыгнули от неожиданности и уставились на Дана круглыми глазами. Потом Эрик сердито насупился, Ким опустил голову, а Питер печально сказал:
– Да иди ты со своими летописями, у нас тут такое! – он шмыгнул носом и спросил: – Ты не знаешь точно, сколько стоит один фунт миндального коралла?
Дан слегка треснул Питера конвертами по шевелюре.
– Да-да-да, так Каро завтра и прикажешь ответить, когда она про книгу спросит? Мол, Питер просил передать… а зачем вам коралл? – Даниэль на секунду задумался, – точно не помню, что-то в районе золотого с четвертью. Собираетесь полакомиться, обжоры? – подмигнул он мальчишкам, – могу подкинуть пару десятков серебрушек, если вам не хватает.
К его огромному удивлению, это предложение не вызвало никакого оживления.
– Вы что, опять без сладкого что ли? – забеспокоился Даниэль, видя, что троица всерьез скисла.
Никто из троих не принял шутки и не проявил благодарности за беспокойство. Только еще больше насупились. Потом Ким все же посмотрела прямо на Дана и спросил:
– Ты не знаешь случайно, где у вас тут клад можно найти? Нам надо заплатить за пятьдесят фунтов миндального коралла. А потом еще куда-то его деть!
«– Случайно знаю», – чуть было не съязвил Даниэль, «– Клады тут вообще дело обычное – на каждом шагу попадаются. Можно попробовать покопать …» И тут до него долетел смысл второй части сказанного.
– Пятьдесят фунтов?!! Миндального коралла?! – ошеломленный Дан не знал, что и думать. Можно было бы предположить, что кто-то из них ошибается, либо Ким в цифре, либо он, Дан, в услышанном. Но вот последняя фраза…
С запинками, краснея и вздыхая, троица поведала ему, во что вылилось их невинное на первый взгляд, желание пошутить и полакомиться.
– И вот теперь Лан хочет отдать жалование за год – тихо закончил Пит. – Потому что на ордере стоит его подпись!
С минуту Дан в сопящей тишине переваривал информацию. Потом махнул письмами в руке:
– Ждите тут, вернусь через три минуты, будем думать… – и быстро зашагал к канцелярии.
Да, дела… несчастные двадцать пять серебрушек, оставшихся у Дана после побега, теперь походили на издевательство. Пятьдесят фунтов! Это почти… шестьдесят золотых, не меньше. С ума сойти!
Дверь канцелярии открылась без привычного скрипа, надо же – смазали! Дан прошел столу, что стоял в левом углу. Положил письма в ящик для старой корреспонденции. Взял новые. Так же бесшумно двинул на выход. И уже у самой двери что-то заставило его остановиться. Даниэль обернулся.
В соседней комнате, за своим рабочим столом сидел Лан. Он был неподвижен.
Перо в его пальцах замерло над бумагой, другой рукой он подпирал подбородок и смотрел прямо перед собой с совершенно отсутствующим видом.
Даниэля он не замечал, и у того возникло подозрение, что не заметил бы, даже если бы в кабинете оказался, хаземский слон. Рука бывшего друга расслабленно лежала поверх бумаг. Точнее, не просто лежала, тонкие пальцы легонько обводили вокруг циферблата, гладили тяжелую крышку с красивой гравировкой… эти часы Дан знал лучше, чем кто либо в замке. Единственная память об отце…
Вот Лан очнулся. Вздохнул. Потом решительно захлопнул крышку и убрал часы в карман.
В груди защемило, неожиданно сильно и горько, и Даниэль едва удержался, чтобы не плюнуть на все, и не броситься туда, в соседнюю комнату, чтобы… чтобы помочь, поддержать, хотя бы сказать что-то…
Но что? И как помочь? Денег у него нет, взять в долг тоже не у кого. Заработать такие деньги – нужно время и немалое. Клад… ну, об этом и думать смешно. Но и позволить Лану продать единственную дорогую ему вещь Даниэль не мог.
Оставался последний вариант – самому продать что-то из личных вещей. Точно! Трость! Этого должно хватить! Даниэль чуть не подпрыгнул от такой просто догадки. Только бы успеть!
Мальчишки ждали на том же месте, где он их и оставил. Теперь надо было их как-то отправить к себе… Дан не был уверен до конца в успехе мероприятия и слишком обнадеживать не хотел. Но и успокоить их хоть немного надо, а то они со своим кладоискательством… как бы чего похуже не придумали, или не провалились в какую-нибудь яму.
– В общем так, – все три унылые физиономии повернулись к нему с нескрываемой надеждой, – есть одна задумка. Я могу продать кое-что… – Дан сделал паузу, подбирая слова, – из ненужных мне вещей. Если повезет, завтра получим всю сумму. Ваша задача разузнать какую именно – с точностью до последней монетки. Задание ясно? И никаких расспросов больше! – непреклонно возразил он, открывшему было рот Эрику.
Троица заверила Дана, что все нужные сведения они раздобудут без проблем и собиралась уже бежать выполнять задание, как Ким затормозил.
– А вещь точно ненужная? – подозрение в его голосе звучало серьезно. Хотя по нему видно было, что новость позволила ему свободно вздохнуть, как и остальные двоим. Теперь у них появилась реальная надежда, а не мифический клад.
– Точно, – усмехнулся Даниэль, и даже почти не соврал. Лан… и необходимость помочь ему были гораздо нужнее самой памятной деревяшки.
– Думаю, завтра никто никому должен не будет, – заверил он троицу. – А пока может угостите?
– Да забирай все! – махнул рукой Эрик, и скривился. – Видеть не могу эту гадость!
На следующий день ровно в это же время Лан удивленно вертел в руках чек.
– «Шестьдесят золотых… Главный мастер кондитерского цеха Деймо ставит подпись в знак того, что натуральная подать признана оплаченной поставкой». Его бухгалтер вам уши не надрал, за исправления в журнале?
– Не, – улыбнулся Ким, – все ведь честно!
Однако Лан не улыбнулся в ответ.
– Ладно, допустим. Тогда главный вопрос – где вы взяли шестьдесят золотых?
– Ну, так, – усмехнулся Эрик, – наколдовали. Мы многое чего умеем!
Тут уж Лан не выдержал. Он схватил его за руку, сел на стул, дернул на себя, так что Эрик оказался у него на коленях. Левой рукой ухватил его руки а правой ладонью отвесил крепкого шлепка:
– А когда я узнаю, что в городе ограбили лавку! Или кого-то связали и обчистили
карманы! Или украли и продали замковые портьеры! Или заменили золотые ложки на позолоченные! Или еще что-нибудь случится! Когда я это узнаю, кто будет виноват? Я и только я: не пошел вчера в казначейство, не взял деньги и не отнес кондитерам! А зачем-то позволил юным колдунам шуточки шутить!
В каждую фразу умещалось примерно три шлепка. Резких, мощных, даже звонких, будто и не по штанам. Эрик пыхтел, кряхтел, в остальном держался молча. Канцелярия пуста, но мало ли народа по коридорам ходит!
– Лан, можно я расскажу? – вступился за друга Ким. – Все гораздо проще. Мы карманные деньги свои…
– Какие еще карманные! – окончательно рассвирепел Ланире и по штанам Эрика прилетело четыре раза подряд. – Хватит мне гирлянды на нос вешать! Даже воспитанникам принцессы столько не дают!
– Да погоди ты драться! – возмутился Питер, заметив, как покраснело лицо Эрика. – Нам Максимилиан одолжил! Недостающее! Ему не нужно пока. А мы теперь будем отрабатывать за жалование пока не расплатимся! Отпусти его… теперь моя очередь!
Правая рука юного секретаря канцелярии зависла в воздухе. Левая отпустила страдальца, и Эрик сполз на пол. Встал, потер обеими ладошками пострадавшее место.
– Если бы вчера отлупил – понимаю, – угрюмо произнес он. – Сегодня-то за что?
– За вчерашнее, – сказал Лан. – Давайте-ка, рассказывайте. И побыстрей, не то и в самом деле всех отоварю…
Можно было бы сказать, что на этом и закончилась история с миндальным кораллом. Если бы через несколько дней кай секретарь не услышал разговор, вовсе не предназначавшийся для его ушей.
