Текст книги "Императорский воспитанник (СИ)"
Автор книги: Джейд Дэвлин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 35 страниц)
– Возможно так даже лучше, – тихий голос Каролины завершил его мысль. – Ланире тоже нужно время… но он вернется. Я уверена.
И дни опять покатились колесом с горки, яркие, солнечные, летние. Да, бывший герцог не забывал бывшего друга, ждал известий с таможни с замиранием сердца, думал, вспоминал…
Но жизнь продолжалась. И большую часть мыслей Даниэля занимала Каро. Тем более, что помимо занятий, которые у них были раньше, прибавились новые.
Каролина теперь не была так занята бумагами и прочими делами, из метрополии прибыл целый штат опытных служащих: дипломатов, поверенных, счетоводов, писцов… работы все равно хватало, причем не только Каро, но и Даниэлю.
Как и договаривалось, Дан приступил к обязанностям… личным секретарем это назвать было бы слишком громко. Заменить Лана неопытный мальчишка не мог. Но переписать набело черновики посланий, разобрать почту и проследить, чтобы принцесса за работой не забыла пообедать – это Даниэль мог и охотно делал. А потом была магия.
Магия… здесь все оказалось сложнее. Даниэль никак не мог освоить самого простого – осознанно опустить свои щиты. Каролина никак не могла к нему пробиться, чтобы на практике показать кое-какие упражнения. Даниэль знал из ее рассказов, что некоторым вещам можно научить только так, в личном пространстве, передавая мастерство от учителя к ученику. Но это знание ничем не помогало. Книги, что дала ему Каро, были уже давно проштудированы и выучены назубок. И все равно Даниэль перелистывал их в тайной надежде найти то, что ускользало от него. Всего-то нужно, снять барьер! Ерунда! Каро это делает легко и непринужденно. Да что там! Любой новичок это может. Расслабится, «открыть дверь», пустить ее к себе в голову. Всего-то. И он хочет этого, очень хочет! И… не может!
Возможно, влюбленность Даниэля сыграла с ним злую шутку. Он вроде бы тянулся навстречу своей прекрасной принцессе, и в то же время… отчаянно ее стеснялся, подсознательно закрывая то, что, как ему казалось, может оскорбить Каро.
Даниэль взрослел, и с недавних пор его мечты о Каролине не были… такими невинными, как раньше. Да и собственный организм частенько подкладывал свинью, особенно по ночам, когда снилось… всякое.
А если Каро все это увидит?! Да она больше его к себе на морскую милю не подпустит! Ужас!
Вот так они и топтались пока на месте, Каро уже научила Даниэля представлять свое мысленно-магическое пространство в виде замка-крепости, она даже смогла миновать внешние ворота в мощной каменной стене, уже полюбовалась на строгие линии донжона, смогла оценить внушительную кладку из серого, полированного гранита… даже на парадное крыльцо смогла подняться.
И все. Двери были закрыты наглухо, словно запечатаны. Как ни старался Даниэль, как не пыталась ему помочь Каролина, замок не желал делиться своими тайнами.
«Сказать Каро про Лана или нет? С одной стороны получается так, что я пользуюсь моментом, тем что Лан устранился… и если Каро любит его… С другой – имею ли я право говорить за Лана? Раз сам Лан не захотел, чтобы она знала о его чувствах?»
«Она такая… на тренировках становится совсем невыносимо, хоть не смотри на нее! Иначе это проклятое… дурацкое состояние станет заметно всем! Надо взять штаны на три размера больше…»
«Сегодня опять приснилось… так сладко… и… Эй! Очнись, идиот! О чем ты думаешь!?»
Даниэль краснел, напрягался вместо того, чтобы расслабиться, и ни с места.
Пальцы машинально трогали медальон на шее. Маленький металлический кружочек излучал легкое тепло, и временами Даниэлю казалось, что он пульсирует словно живой. Его связь с Каро… Теперь он может постоянно ощущать ее. И, как всегда, мысли о Каро увели его далеко-далеко. Туда где нет магии, менталистов и книг.
«Каро… отважусь ли я когда-нибудь рассказать тебе о том, что чувствую?»
Прошла уже неделя с отъезда Ланире. Каролина вдумчиво разглядывала свой собственный дневник. Личный. Проблема была нешуточная: именно в нем она записывала впечатления от первых уроков менталистики, и не только впечатления, но и приемы, какие-то мелочи, закладочки, маленькие хитрости, очень помогавшие на первых порах.
По идее, это именно то, что нужно Даниэлю, но когда Каро писала эти строки, она вовсе не рассчитывала использовать их как учебник. И упражнения с хитростями тонули в большом количестве личных девчачих… глупостей. Которые она совсем не стремилась показывать кому бы то ни было, а тем более Дану.
Сложность заключалась в том, что когда Каролина только начинала осваивать свой дар, у нее была очень опытная преподавательница, которая на тот момент была сильнее нее. И когда у Каро не получалось открыть для учительницы разум, та могла помочь, где-то прорывая барьер, где-то помогая ученице расширить восприятие своей собственной силой.
Но Даниэль уже сейчас, в самом начале обучения был очень силен, сильнее Каролины. А у нее не было достаточно опыта, чтобы обойти его силу и прорвать барьер за счет собственного умения. Она уже написала матери, и кайя Аделина обязательно приедет, но… Через полгода. Потому что никто не ждал таких способностей от мальчика, в котором магия не проснулась в положенный срок. И кайя ректор уехала со своими студентами на практику, на соседний, почти неисследованный материк. И хоть убейся за эти полгода… нет, были у нее догадки, были! Смущение ученика, его жаркие взгляды, когда он думал, что Каролина на него не смотрит… она читала в книгах, что личные отношения во время уроков менталистики – это не всегда хорошо. Но тут уж имеем, что имеем, надо как-то выкручиваться. Тем более, что… и сама… вот глупая!
В остальном жизнь как-то успокоилась и устаканилась. Прибывший из империи штат чиновников освободил Каролину от основного груза канцелярщины, и она могла себе позволить чуть больше отдыха.
Совсем бездельничать не получалось: во-первых, она не привыкла, и не очень представляла как это – ничего не делать и не умереть со скуки, а во-вторых, обстановка оставалась тревожной. Из-за границы все время приходили какие-то мутные новости о непонятных «телодвижениях» Шиханского Каганата. Из Дарканской Республики пришла информация о невнятных бурлениях в тамошнем парламенте. Императрица писала, что посольства этих двух стран в последнее время активизировались, и ведут оживленную переписку со своими правительствами. Словом, в мире было неспокойно.
Каро старалась держать руку на пульсе, каждый день сама просматривала дипломатическую почту и донесения с границы. И, признаться, скучала по каю секретарю… Но написать ему так и не решилась.
Принцесса догадывалась о чувствах Лана, и, как он и предугадал, ощущала сильную неловкость. Ведь по началу ей и самой ненадолго показалось, что… Но теперь она точно уверена: Лан – это очень близкий друг, может, даже брат, которого у нее никогда не было. Но не больше. Не больше. Она скучала по другу и брату и боялась сделать больно влюбленному юноше. Нет, лучше не писать! Тем более, что, Даниэль… Нет, здесь она тоже не была уверена. Даниэль своих вроде своих чувств не скрывал, но… но если он влюблен, почему не впускает ее в свое личное пространство? Когда она думала об этом неизменно всплывали сомнения самого разного плана и она заходила в тупик. Даниэль, в свою очередь, все то время, что не было занято Каро, думал о своем бывшем друге. Эти мысли не отпускали, контрабандой заползая в голову даже тогда, когда он, казалось, по уши занят обычной учебой или работой.
Даниэль писал. Это было уже двадцатое письмо за сегодня, а перед ним еще возвышались три стопки. Руки с непривычки болели, но это его ни капли не смущало. Ведь это были ЕЕ черновики. Четкий, и в то же время воздушный подчерк, волновал его не меньше, чем сама Каро. Порой ему казалось, что взяв в руки очередной черновик, он слышит ее голос:
«Милорд, благодарим Вас за неоценимую помощь в укреплении южного порта. Ваши заслуги будут отмечены в рапорте Императрице…»
Договор о ненападении с Дисбургом… договоренность о поставке известняка в Эссен…
Даниэль вовсе не считал переписывание писем нудным занятием. Напротив! Он давно уже придумал что-то вроде игры – вспомнить все, что знает о том, герцогстве или графстве, куда было адресовано письмо. Случалось, что название ему ни о чем не говорило, или он не мог ничего вспомнить о правителях. Тогда он незаметно выписывал название в небольшую книжечку, и шел в ней в библиотеку.
Эту книжечку когда-то давно подарил ему Лан. Лан… Они про него почти ничего не знали, кроме того, что он отбыл в южный гарнизон с Грено.
Через пару дней после отъезда они получили от него короткое сдержанное письмо, в котором он просил за него не беспокоиться, да приписку от Грено. Не беспокоиться! Южный гарнизон всегда был самым неспокойным местом герцогства, подвергавшимся набегам агрессивных соседей из Верля. И вот сейчас там опять что-то происходит.
Младший писарь, принес свежую корреспонденцию. И не успела за ним закрыться дверь, как Даниэль принялся судорожно перебирать письма. Клион, Аргония, Мифорн… с Залесской таможни ничего не было.
Последнее послание от них получали четыре дня назад. И новости были не радостные. Грено писал, что несколько дней назад дозорные видели отряд всадников, пересекающих границу к юго-востоку от заставы, но стоило направить в их сторону отряд пограничной стражи, как неизвестные мгновенно разворачивались и возвращались на территорию соседнего государства. Перехватить их не удалось, хотя отряд выслали тот час же. И это не поддавалось объяснению, потому что остановиться такому большому отряду в том районе было негде.
Вскоре после этого на нашей земле были пойманы ренхальские шпионы. После допроса выяснилось, что на Севере собирают армии.
«Я приказал усилить охрану на границе и удвоить патрули. Надеюсь, это поможет захватить кого-то из «гуляющих» и прояснить ситуацию. Говорить о вторжении пока рано, но я бы поостерегся», – писал Грено. – «Через таможню в последнее время проходит много подвод с ячменем и овсом, вроде бы придраться не к чему, но крестьяне за границей и сами вырастили неплохой урожай, зачем им столько зерна? Только в качестве фуража. По тракту со стороны порта в несколько раз возросло количество путешественников, паломников и «торговцев» самого наемнического вида. Документы у всех в порядке и мы не имеем права их задерживать, пропускаем через границу, а вот чем они занимаются дальше, стоило бы выяснить.»
Даниэль прочитал письмо несколько раз, надеясь хоть между строк уловить информацию о Лане. Он ведь наверняка полезет в самое опасное место! Удержит ли его Грено? Станет ли вообще удерживать?
Глава 25
– Ким, можешь зайти на минутку?
Ким махнул рукой ребятам – догоню и свернул вместе с Даном в канцелярию.
Минуты две оба молчали. Ким выжидающе, Даниэль – не зная как приступить к делу.
Наконец, Дан откашлялся.
– Ким, ты же… умеешь слышать эмоции, да?
– Да, а что? – он прикрыл глаза. – Только я не люблю. Но если просят… Ты вот сейчас очень хочешь узнать, что думает о тебе один человек, но побаиваешься того, что узнаешь. Если это про Каро…
– Не про Каро! – быстро прервал его Даниэль и порозовел. – Ким, не перестаю тебе удивляться! Только не расспрашивай больше ни о чем, ладно? Мне действительно очень надо знать… А ты можешь не по человеку определить, а по письму? Ну, что чувствовал человек, когда его писал?
– Хм… мальчишка пожал плечами. – По письму не пробовал. Но думаю, что смогу.
Он положил руку на белый конверт с печатью, Дан дал ему на поверку письмо Грено, и снова прикрыл глаза.
– Беспокойство… Напряжение… вроде бы, на них напали, но он решил об этом не рассказывать… и еще что-то вроде… – ситуация серьезнее, чем казалось поначалу.
Даниэль про себя кивнул. То же самое сказала и Каро, прочитав письмо. Очевидно, они с Грено отлично понимали невысказанные мысли друг друга и умели читать между строк. Сам Дан никакого сообщения об опасности в письме не увидел, хотя и перечитал пять раз.
– Здорово, Ким! Ты можешь быть очень полезен! А вот это посмотри, – он не глядя вытянул из стопки конверт.
– Тут все просто. Тот, кто писал, почитает за лучшее сотрудничать, но предаст в любой момент, как только это перестанет быть ему выгодно.
Даниэль мельком взглянул на конверт. Кай Раймунд, верховный правитель Вандельхейма. Не удивлен. Торгаши и есть торгаши, мать родную продадут, за хорошую цену. В Вандельхейм стекаются товары чуть ли не со всего мира. Купцы они прирожденные – покупают, продают, перепродают товары. От шкур диких зверей, что добывают степняки, до магических амулетов самой тонкой работы. Рогнар ведет с ними активную торговлю, нам это тоже выгодно. Но, будем иметь ввиду…
– Потрясающе! – совершенно искренне похвалил Даниэль мальчишку, – Давай последнее, – он постарался, чтобы его голос звучал как можно безразличнее, и мысленно поставил двойной щит – не за чем Киму знать его мысли… Письмо, ради которого, собственно, он все это затеял, было от Лана… Даже не письмо, короткая записка, в которой Лан сообщал, что с ним все в порядке, и просил, чтобы за него не волновались. Также очень просил Каро написать Катти, потому что с таможни письма идут долго и ненадежно.
– Странно… – Ким стоял уже почти пол минуты, сосредоточенно сопел, и Даниэль наблюдал за ним в страшном волнении.
– Не понятно… Дан, тут… пусто. Как будто… как будто этот человек ничего не чувствует… Не знал, что такое бывает. От кого это письмо? Дан… Дан, ты меня слышишь?
Наверное, Ким все-таки догадался, а может быть, просто понял по его лицу, что Даниэля сейчас лучше оставить в покое. Во всяком случае, он попрощался и тихо исчез. Он всегда был очень тактичным этот Ким. А Даниэль еще долго стоял с отсутствующим видом, сжимая в руке конверт, и где были в этот момент его мысли, никто так и не узнал.
– Что-то случилось? – не выдержала Каро, когда Даниэль в очередной раз сорвался на простейшем, уже освоенном упражнении. – Ты сегодня не в себе.
– Да-а, то есть нет… Просто… все время думаю про дела на границе. От Грено не было ничего?
– Нет, – Каро тоже помрачнела. – Кай Аленто уехал на южный рубеж, оттуда пришел запрос на опытного таможенного счетовода… пришлось отпустить. Кай Нирто отбыл на запад, там тоже что-то непонятно на таможне. Я опять осталась на канцелярщине, – Каро вздохнула, – не беспокойся, если бы что-то случилось, новости как раз уже дошли бы.
– Каро, я могу тебе чем-то помочь?
– Можешь, – Каро снова улыбнулась. – Раз сегодня с менталистикой у нас не клеится, давай займемся скучной политикой. Рассортируй, пожалуйста. Здесь надо отделить торговые предложения от дипломатической почты, – принцесса отошла к своему столу и вынула из ящика еще не разобранную утреннюю корреспонденцию. – Торговые предложения надо будет отнести каю Алберти, а с дипломатией я буду разбираться.
– Рогнар за последнее время здорово расширил свои торговые связи. – Даниэль покачал на ладони внушительную стопку конвертов. – Жаль, что не интересовался этими вопросами раньше, смог бы сейчас больше тебе помогать…
Кабинет советника по торговым делам, кая Альберти, как впрочем и многие другие кабинеты, находился в левом крыле замка. Даниэль шагал по двору, уткнувшись в инструкции, которые написала для него Каро. С завтрашнего дня ему будет поручена новая обязанность – отвечать на письма самому. Конечно, это всего лишь шаблонные ответы и все-таки… Даниэль отнесся к делу со всей серьезностью.
В какой-то момент он остановился, вчитываясь, очевидно, в непонятное место, потом стал быстро перебирать остальные листки, надеясь найти пояснение там.
Значит, торговля начала налаживаться, как только навели порядок на таможне. Вернее, не навели, наводят. И явно есть кто-то, кто в наведении порядка не заинтересован… Как нам тут обходиться без обоих счетоводов, интересно?
Опять Каро будет ночами над счетами просиживать! Раньше ей хоть Лан помогал… Лан… Лан? Даниэль почувствовал его раньше, чем увидел. И застыл не в силах поверить.
Это действительно был Лан – стоял посреди двора собственной персоной и разговаривал с Гавриилом. На том самом месте. Как будто и не уезжал. Его фигура была плохо различима из-за бьющего в глаза солнца, но Даниэль все равно безошибочно узнал его. Узнал еще до того, как поднес к глазам ладонь, чтобы защититься от солнца. Несколько листков все-таки выскользнули из рук и тихо спланировали на землю. Даниэль не сразу заметил это.
Сколько раз он представлял себе этот момент. Планировал, как подойдет к нему, что скажет… Но вместо этого ноги почему-то сами собой сделали шаг назад, скрывая Даниэля в тени дерева.
Вот и знакомый двор. Лан натянул уздцы, останавливая коня, но внутрь заезжать не спешил. Задумчиво обвел взглядом окрестности. Что-то неуловимо изменилось. Ворота, старые и покосившиеся, заменили новыми. Теперь они ажурно-кованные, и судя по узору, снабжены не слабой магической защитой.
И весь замок теперь опоясывает ненадежная на вид малозаметная кованая оградка. Всего-то сажени две высотой. Но Лан знал, что ни одна замковая стена не дает такой защиты, как это красивое железное кружево, в которое заклинание защиты вплетают еще на уровне выплавки металла. Сколько же на это потрачено средств!
Мозг секретаря тут же принялся вести подсчет. Надо же! Словно и не было полутора месяцев. Но они же были! Никто не знает, как благодарен Лан имперскому генералу за эту возможность побыть вдалеке и подумать.
Он вспомнил вечера на заставе, свечи и поздний ужин, усталого Грено над картами… конечно, они не сидели только вдвоем, но Лану было приятно оказаться допущенным в узкий круг офицеров. Большей частью он молчал и слушал, как они обсуждают текущие дела и обстановку на границе, обдумывал и только пару раз решился высказаться. И его выслушали!
Это было совсем новое ощущение – быть равным среди лучших. А Лан без колебаний относил личную гвардию принцессы и ее офицеров к лучшим. Да, с того момента, как в Рогнаре появилась принцесса Каролина, он уже не был ни «бывшим другом», впавшим в немилость, ни младшим конюхом. У него было серьезное дело, его уважали… но все равно. Все равно, это было другое. Он словно в одночасье расстался с детством. И, как ни странно, больше об этом не жалел. Ланире понравилось быть взрослым мужчиной.
А прошлое… ну что прошлое… им было тогда по четырнадцать лет…
«– Дан! С ума сошел?! Это же мэтр Карлон! Дан, да опомнись же! – Ланире, видя, что Даниэль на слова не реагирует, заломил ему за спину руку, которую поймал в замахе. Старый учитель только горько усмехнулся и отошел к кафедре.
– Совсем свихнулся?! Я тебе не позволю… – Лан почти кричал.
– Отстань! – Даниэль в запале не разбирал уже, кто перед ним. – Пошел вон! Ты кто такой, чтобы мне приказывать!? Никто! Вот и не лезь, тут я все решаю, понятно!
Лан выпустил его руку и даже отступил на шаг. А тот немного успокоился и уже не орал, а ядовито шипел:
– Я! Тут хозяин! И я буду делать что хочу! А ты, я смотрю, совсем забыл свое место! Ты тоже слуга!
Лан побледнел и на секунду застыл на месте. Но взгляда не отвел.
– Я всегда был тебе другом, а не слугой, – тихо проговорил он, наконец, но Даниэлю показалось, что его слова гремят на весь коридор, – но тебе больше не нужны друзья, только слуги… Я не буду ни тем, ни другим!
– Не нужна мне твоя дружба, есть люди более верные, не такие, как ты! А слугой моим ты будешь! Я тут герцог и вы все мои слуги! Вы уволены, мэтр!
– Тогда считай, что я сам уволился из твоих друзей! – Лан развернулся уйти вслед за сухо поджавшим губы мэтром, который покинул комнату не проронив ни слова. – Я сам увольняюсь! – видно было, что Лан едва сдерживается. – А слуг поищи себе других!
– И не надейся! Пока ты в Рогнаре, ты в моей власти. Не будешь слушаться – засажу тебя в тюрьму! – непонятная злость переполняла Даниэля и выплескивалась яростными, несдержанными фразами.
– Да хоть в две тюрьмы! – Лан, похоже, тоже завелся не на шутку и гневно сверкал глазами на претендента в командиры. – Думаешь, начну тебе пятки лизать, как некоторые? Тоже мне, герцог! Ты еще не герцог никакой, а просто… Зазнавшийся болван! Не дождешься! – И он, резко развернувшись, вылетел из класса, громко хлопнув дверью.
– Посмотрим… – разъяренной гадюкой прошипел ему вслед Даниэль. – Посссмотрим… кто кому первый будет… пятки лизать…»
Мда-а…Теперь, когда прошлое вдруг стало далеким и как будто немного чужим, Лан уже мог вспоминать и даже анализировать. Двое дурных мальчишек… Уперлись, поскандалили, а дальше уже само покатилось, как ком с горы.
Нет, он и сейчас не отказался бы от своих слов, но уж точно не был бы так резок и не стал бы обзываться. Возможно… Возможно, веди он себя чуть умнее, и все пошло бы по-другому. Герху не удалось бы так легко задурить Даниэлю голову. И они… Но что теперь рассуждать, все равно уже ничего не изменить.
Лану казалось, что эти полтора месяца позволили ране отболеть и даже слегка зажить… А точнее, он сам загнал боль глубоко-глубоко, вместе с остальными чувствами. Да, было. Болело, горело и жгло. Но прошло. Он сумеет быть с Даниэлем и Каролиной рядом, пока ситуация не стабилизируется, а потом… потом будет потом.
Сейчас это «потом» приблизилось вплотную. Он почти физически ощутил направленный ему в спину взгляд – словно между лопаток воткнули раскаленную спицу. Но не обернулся. Отдал поводья Гавриилу и зашагал через двор к парадному крыльцу.
Это позволило «не заметить» застывшего в углу двора Даниэля. Наверное, скоро он научится реагировать на него спокойно. Должен научиться. Это просто знакомый, возможно, соратник. Так что ровное доброжелательное отношение и никаких эмоций. Вот их будущее. Ему все равно.
Хотя Каролину он был рад видеть… настолько рад, что внешне-холодноватый, отстраненный тон в разговоре получился словно сам собой. Лишь бы не показать… насколько она огромна, эта радость.
Его спасительное «все равно» продержалось еще несколько дней. А потом с треском лопнуло, натолкнувшись на неугомонную троицу.
Они подловили его во дворе, причем, по всей видимости, следили и выбирали момент, поскольку повода сбежать не оставили. Правда он успел опробовать свою вежливую холодность и на них, рассчитывая отделаться приветствием. Но на этом все и закончилось.
– Мы… Тебя обидели чем-то? – Ким налетел на Лановскую остраненность, как на ледяную стену, и словно больно ушибся, такое лицо у него стало. Питер и Эрик тоже смотрели испуганно и выжидательно, и Лан не выдержал. Ледяная стена треснула сверху до низу, но вот странно, он думал, что отгораживается ею от боли, а боли-то как раз и не было. Было… Тепло.
– Вот поросята! – возмутился он, совсем как Каро, и почему-то этот воспоминание тоже не болело. – Разве же от вас куда-то денешься?!
– А зачем от нас деваться? – не понял Эрик и продолжил: – Мы же не чужая невес…ай! Ким! Больно же!
Пока Рик, хромая и потирая на бегу коленку, гонялся за Кимом по двору, Питер как-то незаметно подобрался вплотную, и через пять минут Лан с изумлением обнаружил себя на скамейке, в руках здоровенную старую книгу и еще какие-то листочки с картами и цифрами, и собственное горячее участие в дискуссии по поводу Кармских укреплений и столетней войны. Нда… Вот тебе и держаться на расстоянии…
В остальном принцип закрытой двери вполне себя оправдывал. Лан твердо шел к цели – начать жить заново, оставив прошлое прошлому. Иногда это было труднее, чем виделось издалека, с заставы.
Она ведь тоже обрадовалась его возвращению, он видел. И чуть было не потерял все накопленное за полтора месяца спокойствие. Каждый раз так щемило в груди… Но он сдерживался, и Каро, кажется, поняла его.
Ланире вернулся к обязанностям секретаря канцелярии, но не ее личного секретаря. Они общались только по делу, и хотя Лан чувствовал тепло и симпатию со стороны принцессы, но сам продолжал подчеркнуто вежливо держать дистанцию. Он видел, что Каро это угнетает, но мысленно умолял ее ничего не менять. Потому что ее дружеское тепло обжигало болью. Вроде бы забытой и похороненной, но все равно… Все равно.
Даниэль эти несколько дней откровенно промаялся, не зная, как себя вести. Но, в конце концов, был вынужден принять правила игры. Вежливость. Отстраненность. Общение только по делу. И взгляд… как на чужого. А что он хотел?
Но жизнь катилась своей колеей, звенела вокруг длинными летними днями, заполнялась событиями и новыми обязанностями… Каролиной. Как бы не страдал Даниэль по потерянной дружбе, рядом с ней он часто забывал обо всем. Жаль только она не всегда была рядом.
Так и в этот раз. После короткой деловой беседы Ланире передал Даниэлю очередную пачку писем, которые следовало рассортировать, прочесть и составить черновики ответов.
– Какие-то вопросы? – уточнил он, видя, что Даниэль смотрит на него и уходить не торопится. Несколько мгновений они глядели прямо друг на друга. Потом Даниэль опомнился и разорвал контакт.
– Н-нет, все понятно.
Ничего ему на самом деле не понятно! Ничего! Далеко он не ушел, завис на крыльце, мучительно обдумывая ситуацию, вспоминая прошлое и теряясь перед будущим.
Лан закрылся, как устрица в раковине. Что он думает, что чувствует… Даниэль не знал. Он поймал себя на мысли, что так далеко друг от друга они никогда еще не были. Даже в период вражды. Тогда они хотя бы общались, если это, конечно, можно назвать общением. Да, они ненавидели друг друга, злились. А сейчас не было больше ненависти, не было больше дружбы. Что было? Равнодушие. Деловой тон и пустые ничего не значащие взгляды. Он понимал, что большего ждать глупо, но все равно… Сколько раз ему хотелось ворваться к Лану в комнату, поговорить с ним, наконец, выложить все, что наболело. Но едва воображение доходило до этой минуты – слова исчезали из головы, как и не было.
Что ему сказать? Я сожалею о том, каким оказался мерзавцем? Спасибо, что отдал мне Каро? Какими словами можно вообще объяснить то, что он чувствует? И разве могут слова исправить его вину?! Нет… никакие слова тут не помогут. Ему-то, может, и станет легче от того, что выговорился. Наверняка станет. А вот Лану… Лану от этого только хуже. Так что незачем бередить старые раны. Даниэль вздыхал и соглашался сам с собой. До следующего раза.
Он снова и снова возвращался мысленно к тем подслушанным в коридоре мыслям, пытаясь найти зацепку, понять, что чувствует Лан сейчас… Ведь промелькнуло же у него что-то в глазах или… или это он сам очень хотел, чтобы промелькнуло? Он бы все для него сделал, все что угодно! Но как быть, если Лан не подпускает к себе?
Оставалось только наблюдать. Он использовал каждую мелочь, каждую зацепку. Он присматривался, изучал жизнь Лана, вплоть до самых незначительных деталей. Теперь для него имело значение все: когда Лан просыпается, что любит читать, с кем общается.
Даниэль как будто пытался наверстать потерянные два года. Он стал писать Катти и посылать ей подарки. Сделал даже попытку привезти девочку в Рогнар, чтобы Лан смог повидаться с сестренкой, но начальница пансиона его отговорила – слишком трудна дорога для маленькой девочки, к тому же она только-только начала привыкать к жизни вне дома. Не стоит ее тревожить.
Ну, не стоит, так не стоит… Даниэль начал перечислять деньги в пансион. Как только он узнавал, что Лан в чем-то нуждается, он тут же покупал это и просил кого-то из гвардейцев отдать ему. Увы, такие моменты были редкостью. Лан был неприхотлив и, так же, как и Даниэль, жил на всем готовом…
Все эти мысли бесконечным хороводом крутились в голове, и Даниэль сам не замечал, что он уже довольно долго стоит неподвижно, уставившись в пустоту.
Как оказалось, задумался он не в самом подходящем месте. На крыльце флигеля, где располагался канцелярский секретариат. Уже с полчаса служащие и посетители тактично огибали скульптурную композицию «задумчивый с пачкой писем». А потом пришел Эрик. Эрик тактичным не был никогда и ни одним местом. Поэтому Дан, обнаруживший, что его бесцеремонно дергают за рукав, только вздохнул и вынырнул из своих мыслей, чтобы оказаться нос к носу с рассерженным мальчишкой.
– Ты! – Эрик гневно уставился на собеседника снизу вверх. – Растяпа здоровая! Ты нам что говорил?! «Я прослежу-у, я позабо-очусь!»
– Ты чего? – только и смог вымолвить ошарашенный Даниэль.
– Я ничего!!! И ты – ничего! И завтракали мы сегодня без нее! И обед так и стынет на
кухне!!! Грена ругается!!! А она голодная! А ты ушами хлопаешь, жених!
Даниэль не сразу понял, о ком идет речь. Потом с удивлением посмотрел на часы. Ежики-метелки, это сколько ж времени он тут простоял!
– Ну и чего ты разоряешься? – недовольно загудел кто-то голосом Питера из-за спины. – Взял бы и сам отнес ей обед. Не видишь, человек занят. Он думает. Уже полчаса! – к концу фразы в басовитом гудении прорезались явственно-ехидные нотки.
– А вот нетушки! – возмутился Эрик. – Он жених или где?! Мне она по шее даст за просто так, если я полезу мешать… пусть или кормит, или сам получает! Он большой, а у меня шея не казенная!
– Значит так, – Даниэль окончательно вернулся на грешную землю, – раз шею жалко, придется немного поработать руками. Пойдемте-ка со мной.
– Сколько писем видите? – он указал на громадную стопку посреди стола: – Так вот, их надо рассортировать. С синим штампом в одну стопку, с красным – в другую.
– Во ты на-аглый! – то ли возмутился, то ли восхитился Эрик. – Не, Пит, ты видел? Он жениться будет, а мы письма сортировать!
– Можем поменяться, – подмигнул ему Дан, – если хочешь.
– Х-ха! – неизвестно чему обрадовался Эрик. – Да мы вообще первые были в очереди, чтоб ты знал! Еще когда-а решили, что сами на ней женимся все втроем, когда вырастем… так что будешь клювом щелкать и одну мысль по полчаса думать, мы тебя перерастем и привет! – он еще и язык показал для полной убедительности.
– Да ладно, – снисходительно прогудел Питер. – Влюбленные, они такие… у них вся голова одними поцелуйчиками занята, для мыслей уже места нет. Если одна какая забредет, ее сразу хвать! И думают до упора. Давай сюда свои письма.
Как всегда, после разговора с «нахалятами», настроение у Дана подскочило до отметки «жизнь прекрасна, а местами и удивительна». Что-то напевая себе под нос он буквально влетел в кухню, чтобы столкнуться нос к носу с рассерженной Греной.
– Знаю-знаю! Я олух и балбес! Не ругайся, Грена, бегу уже! – опередил он готовую отчитать его женщину. И, чмокнув изумленную повариху в щеку, забрал у нее поднос, тут же выбежав с ним за дверь.
Вообще, со стороны могло показаться странным, ну, что, в самом деле, у принцессы ума не хватает самой пообедать? Но все дело в том, что в связи с напряженной обстановкой, Каро постоянно доставали всякими неприятными дипломатическими вопросами. Горы претензий и куча «важных» документов, подтверждающих эти претензии, сыпались как из рога изобилия. Все это нужно было изучить, вникнуть и рассортировать. Претензии, собственно, делились на три вида: «чушь полная, можно не реагировать», «ерунда, но повозиться придется» и «вот… нехорошие люди! Придется вести переговоры!»
