Текст книги "Бедная маленькая стерва"

Автор книги: Джеки Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 33 страниц)

Глава 65
БОББИ

Бобби нетерпеливо расхаживал по комнате. Он не привык быть в стороне от событий, но Денвер решила, что ему пока не стоит идти к Гендерсонам, и Бобби пообещал ждать ее в номере.

Заказав в коридорной службе кофе, он включил телевизор. Передавали шоу «Сегодня». На экране Мэтт Лауэр брал интервью у очередного политика, который изменял жене с проституткой и попался. Фамилия политика показалась Бобби знакомой. Почти сразу он вспомнил – именно об этом субъекте упоминалось в разоблачительной статье об организованном Фрэнки и Аннабель бизнесе. Политик пытался неуклюже оправдываться, и Бобби подумал: «Какой идиот посоветовал ему идти на телевидение с этим? В подобной ситуации разумнее всего было вообще воздержаться от каких-либо комментариев. Впрочем, теперь карьере этого типа все равно конец, так что разница невелика».

Интервью закончилось, начались новости. Главной сенсацией дня был арест человека, подозреваемого в убийстве Джеммы Саммер, однако имени его комментатор так и не назвал.

Знает ли об аресте Денвер?

Скорее всего, еще нет, но ей наверняка нужно об этом знать, коль скоро и она, и ее босс – адвокаты Ральфа Маэстро.

Сняв трубку гостиничного телефона, Бобби узнал у портье, в каком номере остановились Гендерсоны. Теперь у него была веская причина нарушить данное Денвер обещание.

Глава 66
ДЕНВЕР

Откровенно сказать, я была даже рада, что Бобби появился столь своевременно и смог поехать с нами в полицейский участок. И мне нисколько не стыдно в этом признаваться. В глубине души я всегда думала, что способна справиться с любой ситуацией, однако при одной мысли о том, что могло случиться с Кэролайн, у меня начинали подгибаться колени.

Особой религиозностью я никогда не страдала, но сейчас я могла думать только об одном: «Боже, сделай так, чтобы Кэролайн была жива и невредима!»

Нет, я конечно пыталась взять себя в руки, и мне это почти удалось, и все же у меня в голове продолжали один за другим проноситься самые кошмарные сценарии развития событий. Особенно часто мне приходила на ум когда-то прочитанная статья о девушке, которую похоронили заживо и нашли только три месяца спустя. Вспоминала я и серийных убийц, в том числе нашумевшее дело маньяка, который расчленял свои жертвы и закапывал в подвале собственного дома. В числе убитых было и несколько молодых женщин, которых садист-убийца буквально выпотрошил. Ну и конечно, я не могла не вспомнить трагическую историю Чандры Леви – молодой секретарши, останки которой были обнаружены в городском парке через тринадцать месяцев после ее таинственного исчезновения.

Как и Кэролайн, Чандра работала в Вашингтоне помощницей известного политика, с которым у нее завязался роман.

Это обстоятельство навело меня на мысль о сенаторе Грегори Стоунмене, в штат которого Кэролайн попала почти сразу после колледжа. Болтая со мной по телефону, она частенько на все лады расхваливала своего босса. Однажды я даже спросила, уж не влюбилась ли она в «своего старикана», но, вместо того чтобы посмеяться вместе со мной над нелепостью подобного предположения, Кэролайн принялась с излишней горячностью убеждать меня, что у нее, мол, и в мыслях не было ничего подобного.

И снова я подумала о ее последних СМС-сообщениях. «Нужно поговорить, у меня потрясающая новость», – писала Кэролайн в последней из эсэмэсок. И еще раньше: «Позвони мне как можно скорее. У меня очень важные новости!»

Что же это за новости, да еще «важные» и «потрясающие»? О чем Кэролайн хотела со мной поговорить?

Интересно, допросила ли полиция сенатора, задумалась я. И если нет, тогда… тогда надо будет подкинуть детективам эту идейку. Она им, конечно, не особенно понравится, но я надеялась, что сумею их убедить.

Когда Бобби появился в номере Гендерсонов, Клер уже немного успокоилась, и я представила им своего нового знакомого. К сожалению, Бобби не знал о связи между Джорджем и Джеммой Саммер, поэтому о произведенном полицией аресте он стал рассказывать при Джордже.

Джордж Гендерсон сразу напрягся – я это видела, как видела и то, что ему отчаянно хочется засыпать Бобби вопросами, однако он молчал. Что ж, по крайней мере теперь выяснилось, что он был лишь любовником, а не убийцей. Это не могло не радовать.

Машина с водителем, которая привезла нас из аэропорта, все еще ждала внизу. Слава богу, это был не лимузин, а неприметный серый седан. Бобби сказал, что машина будет в полном моем распоряжении столько времени, сколько потребуется.

– Вот и хорошо. Давайте поедем в полицию все вместе, – предложила я Гендерсонам, и они согласились. Впрочем, ничего другого я на самом деле и не ожидала.

В Лос-Анджелесе было еще слишком рано, и я не могла позвонить Феликсу и уточнить, кого же все-таки схватила наша доблестная полиция. Я была почти уверена, что это – неуравновешенный новоорлеанский поклонник Джеммы, но мне хотелось знать подробности.

Глава 67
ХЭНК МОНТЕРО – ТЕМНАЯ ЛОШАДКА

Хэнку Монтеро уже доводилось попадать в полицию, но двое детективов из участка в Беверли-Хиллз были настоящими профессионалами. Всю ночь они продержали Хэнка в камере, снова и снова задавая ему один и тот же вопрос, так что в конце концов перед глазами задержанного все поплыло, а мысли стали путаться от усталости. Кроме того, Хэнк не выносил, когда на него давили.

Во всем была виновата его третья жена Пинки – худая девятнадцатилетняя стриптизерша с невероятно большими, упругими грудями, которые покорили Хэнка с первого взгляда. Он буквально грезил о том, как долгими, теплыми ночами будет прикасаться к этим сокровищам, играть с ними, зарываться в них лицом.

Пинки нужно было во что бы то ни стало получить зеленую карточку[7]7
  Зеленая карточка (Green Card) (англ.) – вид на жительство; разрешение, выдаваемое иностранцам на проживание в США.


[Закрыть], поэтому брак они зарегистрировали довольно скоро.

Увы, после свадьбы все пошло не так, как он мечтал. Дом Хэнка давно был заложен и перезаложен; его вот-вот могли отобрать за долги, а сын и дочь (гот и эмо) наотрез отказывались перебираться в более дешевое жилье. Кроме того, сразу после свадьбы Пинки перестала полировать шест в ночных клубах и превратилась в сварливую, злющую домохозяйку, которая требовала от Хэнка только денег, ничего не давая взамен. Даже к своим замечательным сиськам она не разрешала ему прикасаться, так что теперь он мог любоваться ими только на расстоянии.

Ну и что, спрашивается, ему оставалось?

Доведенный до отчаяния, Хэнк без раздумий взялся за дело, сулившее ему целое состояние. Заработанные деньги он положил на свое имя в депозитную ячейку банка, а чтобы отпраздновать удачу, трахнул соседку – плоскогрудую крашеную блондинку, приехавшую в Лос-Анджелес откуда-то с юга. Впрочем, отсутствие грудей она сторицей возместила Хэнку бешеной активностью в постели.

К несчастью, в тот день Пинки, которая снова стала выступать, вернулась со своей новой работы в «Хутерс» раньше обычного и застала мужа в буквальном смысле со спущенными штанами. В ярости она выхватила из буфета его пистолет и попыталась отстрелить неверному супругу его мужское достоинство, но промахнулась.

Блондинка обратилась в бегство, и все могло бы обойтись, если бы старик-сосед, мерзкий кляузник, целыми днями торчащий дома, не услышал выстрел и не вызвал полицию. К несчастью, Пинки, уходя на работу, забыла на подоконнике пакет с полуфунтом кокаина (сама она наркотиками не баловалась – только торговала), а Хэнк ничего не заметил.

Легавые забрали в участок обоих.

Уже в полиции они проверили пистолет и обнаружили, что именно из него была убита Джемма Саммер.

Упс!

Хэнк понимал, что влип крепко. Ему светило пожизненное заключение, но он мог попытаться заключить с копами сделку.

На официальном языке это называлось «добровольная помощь следствию».

Глава 68
АННАБЕЛЬ

Следуя полученным от Фанни Бернштейн инструкциям, Аннабель надела на похороны свой нелюбимый черный костюм. Он всегда казался ей слишком консервативным, но, взглянув на себя в зеркало, Аннабель ахнула от удивления и восхищения. В сочетании с ее светло-рыжими волосами и усыпанным бриллиантами мальтийским крестом костюм смотрелся потрясающе. Больше того, он делал Аннабель похожей на ее знаменитую мать, что не могло не произвести впечатления на журналистов.

И все же Аннабель продолжала сомневаться. Она словно раздвоилась: одна ее часть хотела вернуться в Нью-Йорк и запереться в квартире, чтобы никого не видеть и ни с кем не разговаривать. Другой же половине не терпелось ринуться в бой, выйти лицом к лицу со всем миром и… послать его куда подальше. Пусть утрутся, как частенько говаривал Фрэнки.

Вот только выдержит ли она? Аннабель не чувствовала себя настолько сильной, как, очевидно, полагали Фанни и все остальные. Кроме того, на похоронах она столкнется со своим отцом. При одной мысли об этом у Аннабель холодели руки, а по спине бежали мурашки.

Ральф в ярости представлял собой зрелище, выдержать которое она была не в силах. Аннабель отлично помнила, как еще в детстве в панике пряталась под кроватью или в шкафу каждый раз, когда «дорогой папочка» выходил из себя.

Нет, решила Аннабель, чтобы выдержать все это, ей мало Фрэнки и Фанни. Ей нужна Денвер. Бывшая школьная подруга казалась такой уравновешенной и невозмутимой, она буквально излучала уверенность и силу, к тому же, помогая Аннабель, она ничего не выигрывала лично для себя. Если такой человек будет рядом, она справится.

Правда, Денвер обещала приехать на похороны, но это было до того, как в «Истине и фактах» появилась та ужасная статья. Возможно, теперь она не захочет иметь ничего общего с Аннабель, которую проклятые журналюги вывели на страницах газеты вульгарной «мамочкой». Помимо этого, Денвер была адвокатом Ральфа, следовательно, она просто вынуждена будет защищать его интересы. Все это нельзя было сбрасывать со счетов, но Аннабель почему-то казалось: если она позвонит Денвер и поговорит с ней откровенно, та ей не откажет.

Не может же человек порядочный и добрый бросить подругу в беде.

* * *

У Фрэнки тоже хватало забот, но они были иного рода. Вопреки его ожиданиям Рик Греко вовсе не собирался отказываться от возможности войти с ним в долю. Правда, после статьи в «Истине и фактах» бизнес в той форме, в какой он существовал в Нью-Йорке, стал невозможен, но, поразмыслив, Фрэнки пришел к выводу, что еще не все потеряно. Найти девочек и клиентов в Лос-Анджелесе было проще, чем в Нью-Йорке; единственное, что требовалось от будущих компаньонов, это придать своему предприятию хотя бы видимость легальности. Рик и Фрэнки долго обсуждали этот вопрос и в конце концов пришли к выводу, что оптимальной формой для их фирмы могло послужить некое подобие частного клуба для избранных. К организации клуба, кстати, можно было привлечь и Бобби с Эм-Джеем, не сообщая им, естественно, для чего все затевается на самом деле.

Впрочем, эти далеко идущие планы все еще оставались достаточно неопределенными и туманными. Куда более реальными были перспективы, которые открывало перед Фрэнки сотрудничество с Фанни Бернштейн. Она оказалась человеком поистине бесценным и весьма деловым. Во-первых, она знала в городе буквально всех, а во-вторых, терпеть не могла сидеть без дела. Фрэнки и Аннабель уже подписали с ней предварительный договор, согласно которому Фанни получала двадцать пять процентов от их будущих доходов. Это было немало, и Фрэнки подписывал бумаги не без внутреннего содрогания. Он, однако, сразу успокоился, как только Фанни посвятила его в подробности своего плана.

«Я намерена предложить продюсерам «Браво», «Е!» и «Эм-Ти-Ви» телевизионное реалити-шоу[8]8
  Реалити-шоу – телепрограммы, героями которых становятся обычные люди; их эмоции и поведение не определены сценарием, а диктуются фактическим развитием событий.


[Закрыть] с вашим участием, – сказала она. – Оно состоится, скорее всего, на следующей неделе. Вам обоим нужно будет оставаться в Лос-Анджелесе по крайней мере до тех пор, пока я не договорюсь со «Взглядом» насчет эксклюзивного интервью для Аннабель. Тогда мы поедем в Нью-Йорк, но в будущем, Фрэнки, вам обоим таки придется переехать в Лос-Анджелес насовсем, так что приготовьтесь».

Эти новости были для Фрэнки словно бальзам на сердце, но делиться ими с Аннабель он пока не стал. Сейчас она была слишком взвинчена и напряжена, и лишний раздражитель ей был ни к чему. Быть может, после похорон Аннабель успокоится, придет в себя – тогда-то он все ей и расскажет, чтобы они могли вместе насладиться своим грядущим успехом и славой.

Фрэнки Романо – звезда средств массовой информации!

Эти слова звучали для него, словно фанфары.

Наконец-то он будет знаменит!

* * *

Фанни Бернштейн не просто любила похороны. Она их обожала.

Почему бы нет? В конце концов, умный человек ходит на похороны вовсе не для того, чтобы оплакивать умерших, а для того, чтобы укрепить старые связи и обзавестись новыми знакомствами, чтобы напомнить о себе и взглянуть на других, обсудить новые проекты и планы или договориться о деловом обеде. Фанни никогда не упускала возможности, которые сами плыли в руки, а на похоронах таких возможностей всегда было предостаточно, особенно если покойный был богат и знаменит.

Похороны Джеммы Саммер обещали стать особенно урожайными в смысле новых знакомых, новых заманчивых предложений. А поскольку ее новые клиенты наверняка окажутся в центре внимания, затеряться в толпе Фанни не боялась.

Интересно, как отреагирует Ральф Маэстро на то маленькое представление, которое она подготовила и отрежиссировала? Похоже, звезду ждет сюрприз…

Сама Фанни надела на похороны просторное черное платье с оборками, огромные серьги, серебристые босоножки, больше похожие на слипперы (от высоких каблуков у нее болели ноги), и украсила руки множеством тонких серебряных браслетов.

Ну вот, теперь она была готова.

* * *

Ральф Маэстро долго размышлял, что надеть на похороны жены. Джемма умерла, в центре внимания будет он один. И гости, и журналисты будут смотреть только на него, и вовсе не потому, что он – звезда мировой величины. Ральф Маэстро оказался причастен к громкому скандалу, и благодарить за это он должен свою единственную дочь.

Аннабель всегда была непослушным, избалованным, своевольным ребенком. Еще в подростковом возрасте с ней не было никакого сладу; неудивительно, что, став взрослой, она опозорила себя, запятнав, таким образом, и отцовскую репутацию.

Первым побуждением Ральфа было разлучить Аннабель с этим гнусным Романо, вернуть в Лос-Анджелес и вбить в ее тупую башку хоть немного здравого смысла и уважения к фамилии Маэстро. Именно поэтому Ральф так стремительно сорвался с места и полетел в Вегас. Но, не найдя там Аннабель, он решил, что дочь испугалась встречи с ним и бежала обратно в Нью-Йорк.

К этому времени Ральф немного успокоился и решил, что есть другие способы наказать Аннабель. Например, он мог прекратить выплачивать ей содержание, мог вовсе лишить ее наследства – пусть зарабатывает на жизнь, как может, хотя бы даже торгуя «живым товаром». К нему это никакого отношения иметь уже не будет.

Зажужжал звонок интеркома.

– К вам мистер Сондерс, – сообщила Льюпа. – И мистер Пайп.

– Скажи им, я сейчас спущусь, – ответил Ральф, завязывая новый галстук. Дизайнерский галстук из черного шелка обошелся ему в шестьсот пятьдесят долларов.

Да, сегодня все будут смотреть на него.

Глава 69
КЭРОЛАЙН

Вздрогнув, Кэролайн очнулась от неглубокого сна, в который незаметно для себя провалилась перед самым рассветом. Стояло сырое раннее утро. Она промерзла до костей, каждая жилка в ее теле ныла и болела от усталости, губы обметало, а раненую ногу дергало, словно гнилой зуб. И все же Кэролайн испытывала облегчение и почти радость. Она сумела пережить эту ночь и теперь наверняка отыщет кого-то, кто сможет ей помочь или по крайней мере сообщит о ней в полицию.

С трудом распрямив затекшие руки и ноги, Кэролайн кое-как поднялась с кафельной плитки, на которой сидела. Дождь наконец прекратился, но теплее не стало: Кэролайн по-прежнему била крупная дрожь. Или, может быть, она заболела?

Впрочем, сейчас это было не самым важным. Главный вопрос, который Кэролайн пыталась решить, заключался в том, может ли она уже покинуть свое убежище, не подвергаясь смертельному риску?

Этого она не знала.

* * *

Утром в четверг сенатор Грегори Стоунмен выехал из дома раньше обычного. Всю ночь он не спал, ворочаясь с боку на бок и гадая, что понадобилось от него Рамиресу. Проклятый латинос утверждал, что у него какое-то срочное дело, касающееся его брата, поэтому, подъезжая к коррекционному центру, Грегори приготовился к худшему.

Если это шантаж, ему придется платить. Другого выхода просто нет.

Думал он и о Кэролайн. Где она? Что с ней сделал этот подонок Бенито? Сенатор рассчитывал, что брат Рамиреса продержит Кэролайн в плену несколько часов, а когда от страха и потрясения она потеряет ребенка, отвезет куда-нибудь на окраину и отпустит. Между тем прошло уже два дня, а о Кэролайн не было ни слуху ни духу.

Что, если Бенито – случайно или намеренно – причинил ей какой-нибудь вред? И будет ли сенатор отвечать за то, что мог сделать с девушкой этот ублюдок?

Господи, только бы Кэролайн была жива!

В противном случае ему не отвертеться.

* * *

Когда Роза призналась матери, что вместе с Бенито участвовала в похищении любовницы сенатора, та первым делом заставила дочь поклясться, что она никому и ничего не расскажет. Потом Флорита перекрестилась и, опустившись на колени, стала по-испански умолять Господа простить свою неразумную дочь.

– Ты больше не увидишь этого подонка, – решительно заявила она, закончив молиться. – Как только тебя выпишут из больницы, я отправлю тебя к своей двоюродной сестре в Гватемалу.

– Нет, мама, я не хочу! – возразила Роза. – И потом, что будет с моим ребенком?

– Это для твоей же безопасности, – заявила Флорита. – За маленьким Хосе я присмотрю, не волнуйся. Для тебя самое главное – исчезнуть. Ты совершила очень нехорошую вещь, Розита, но Господь позаботится о тебе. Он – наше упование и защита.

Роза кивнула, мама была права. Бог наказал ее за то, что она совершила дурной поступок. Теперь Он будет ее защищать.

* * *

Когда окончательно рассвело, Кэролайн осторожно выглянула из своего убежища и еще раз убедилась в том, что находится на какой-то трущобной окраине. Недостроенные и уже начавшие разрушаться дома были огорожены шаткими заборами, несколько автомобильных парковок превращены в свалки мусора и отходов, на которых пировали стаи бездомных собак, асфальт на проезжей части потрескался, всюду грязь. Поблизости она разглядела только два магазина – небольшой продуктовый мини-маркет и магазин компьютеров. Ни тот, ни другой еще не открылись.

На другой стороне улицы Кэролайн увидела вчерашнего бродягу в пальто. Он что-то насвистывал себе под нос и толкал по тротуару громыхающую тележку, которая на этот раз была наполнена пустыми бутылками и расплющенными жестянками из-под пива и лимонада. Бродяга тоже заметил Кэролайн и помахал ей рукой, словно старой знакомой.

Сначала Кэролайн хотела снова обратиться к нему, но сразу поняла, что этот полоумный тип вряд ли сумеет чем-нибудь помочь.

Даже если захочет, в чем она сомневалась.

Что ж, по крайней мере, до утра она дожила. И ребенок тоже. Успокаивающим жестом погладив себя по животу, Кэролайн осторожно спустилась с крыльца и двинулась вдоль улицы, рассчитывая найти почтовое отделение, полицейский участок или какое-нибудь другое государственное учреждение, где ей наверняка помогут.

Мысленно Кэролайн пообещала себе, что никогда больше не пройдет мимо попрошайки или бездомного бродяги. Теперь она на собственном опыте знала, что человек может погибнуть, если у него нет двадцати пяти центов на телефонный звонок.

Глава 70
ДЕНВЕР

В машине я специально села впереди, рядом с водителем, а Бобби и Гендерсоны поместились на заднем сиденье.

В Вашингтоне было уже восемь утра, стало быть, на Западном побережье сейчас только пять. Феликсу звонить было рано – будить босса в такой час я не решалась, зато насчет моей секретарши Меган у меня никаких сомнений не возникло. Достав из сумочки мобильник, я набрала ее номер.

Как ни странно, Меган не спала.

Наверное, она – «жаворонок», подумала я и сказала:

– Как хорошо, что ты встаешь так рано, я тебе даже завидую. Ты, наверное, успеваешь переделать уйму дел, на которые мне вечно не хватает времени.

В ответ Меган довольно легкомысленно захихикала.

– Вообще-то я только что вернулась домой!..

Вот черт, подумала я. Только что вернулась домой и, наверное, еще не протрезвела как следует. Я непроизвольно напряглась – терпеть не могу иметь дело с подвыпившими людьми.

– Мне нужен краткий отчет по делу Маэстро, – сказала я деловым тоном. – Только последние новости. По телевизору передали – полиция произвела арест. Кто этот человек?

– Какой человек? – переспросила Меган, икнув. Похоже, мои опасения были небеспочвенны: моя секретарша, если воспользоваться юридическим языком, была близка к «невменяемому состоянию, вызванному употреблением алкоголя».

– В фирме кто-нибудь в курсе, кого именно задержала полиция?

– Я… ик… не знаю.

– Узнай и перезвони мне на мобильник. Это срочно! – сказала я повелительным тоном. – Я буду ждать.

– Сейчас… Я мигом… – отозвалась Меган и снова сдавленно захихикала. Похоже, она была не одна, и я дала отбой, жалея, что не могу оказаться в Лос-Анджелесе, чтобы самой все выяснить. Собственно говоря, именно это велел мне мой служебный долг, но в глубине души я не сомневалась: мое место сейчас здесь, в Вашингтоне, рядом с родителями пропавшей подруги.