Текст книги "Бедная маленькая стерва"

Автор книги: Джеки Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 33 страниц)

Глава 39
БОББИ

Ужин с участием Бриджит, Керти, Эм-Джея, Кэсси, Лаки, Макс и обеих владелиц отеля «Кавендиш» – Рени и Сьюзи – прошел просто превосходно, и Бобби в очередной раз поразился умению Лаки создать такую обстановку, в которой все присутствующие чувствовали бы себя непринужденно и легко. Плавное течение вечера не удалось нарушить даже Макс, которая время от времени пыталась вывести мать из равновесия дерзкими заявлениями, касавшимися ее планов на ближайшее будущее. Впрочем, о том, что Макс не желает учиться в колледже, Лаки наверняка слышала не в первый и даже не в десятый раз.

Познакомившись с партнершей Бриджит, Лаки, казалось, испытала искреннее облегчение. Керти, в свою очередь, была совершенно очарована матерью своей любовницы, а Рени и Сьюзи и вовсе чувствовали себя как в лесбийском раю. Макс скоро надоело дразнить мать, и она принялась увлеченно болтать о чем-то с Кэсси. «Ничего удивительного, – подумал Бобби, исподтишка наблюдавший за сестрой, – ведь Макс и Кэсси совсем еще девчонки. Определенно, Эм-Джея можно судить за растление малолетних».

Ближе к концу ужина Бобби выдалась возможность поговорить с матерью один на один.

– Ну и что мы будем делать с нашей Мисс Дикая Лошадка? – спросил он.

Лаки вздохнула.

– Макс буквально сводит меня и Ленни с ума, – призналась она, разведя руками. – И мы ничего не можем с ней поделать.

– Как насчет того, чтобы дать ей возможность самой принимать решения? – предложил Бобби. – Макс почти восемнадцать, и она совсем не глупа.

– К сожалению, она не настолько умна, как ты думаешь. – Лаки снова вздохнула. – И ей не «почти восемнадцать», а «всего семнадцать». Ты в этом возрасте был поспокойнее, а у нее в голове ветер гуляет. Я просто не знаю, что со мной будет, если Макс начнет повторять ошибки Бриджит.

– Почему ты думаешь, что она может пойти тем же путем? – удивился Бобби.

– Почему?! – Лаки пожала плечами. – Макс слишком молода и слишком красива – себе на беду. Кроме того, у нее очень богатые родители. Одного этого достаточно, чтобы за ней начали увиваться разные подонки, которым нужны от нее только деньги. Именно поэтому я так хочу, чтобы Макс пошла учиться в колледж; по крайней мере, это на какое-то время обезопасит ее, пока она не повзрослеет.

– Боюсь, мам, с колледжем все равно ничего не выйдет, – сказал Бобби, качая головой.

– Почему это? – Лаки подозрительно прищурилась.

– Потому что моя младшая сестра настроена начать самостоятельную жизнь вне зависимости от того, будет на то твое разрешение или нет.

– Ты думаешь?

– Она уже заявила мне, что не собирается учиться в колледже.

– И очень жаль, – сказала Лаки решительно, – потому что я не допущу, чтобы моя дочь росла без надзора и делала, что ее левая нога пожелает.

– К сожалению, может случиться так, что у тебя не будет выбора.

– Выбор есть всегда. – Лаки нахмурилась. Некоторое время она мрачно молчала, потом добавила: – Проблема в том, Бобби, что Макс очень похожа на меня. В ее возрасте я не слушала никого. Даже Джино был мне не указ.

– Тогда ты должна лучше понимать свою дочь.

– Я стараюсь, видит бог – стараюсь, но…

– Джино отдал тебя замуж, когда тебе было шестнадцать, – напомнил Бобби.

– Так и было, – подтвердила Лаки, усмехнувшись. – Джино сделал это потому, что ему казалось – так он сможет удержать меня в узде, но из этого ничего не вышло. Я его перехитрила.

– Но ведь в конце концов ты сумела добиться многого – такого, что не каждому мужчине под силу. Ты победила, мама. Почему же Макс не может?

– Ты не понимаешь одного, Бобби: времена изменились. Жизнь стала слишком опасной.

– А по-моему, раньше было опаснее. Вспомни свою мать, брата, парня, с которым ты была помолвлена. Их всех убили буквально у тебя на глазах…

– Да, это так, – согласилась Лаки. – И все же… За три десятка лет мир стал другим, Бобби. Совсем другим. Раньше все было намного проще: ты знал, кто твой друг, а кто – враг. Кроме того, я рано познакомилась с нравами и законами дна и умела позаботиться о себе в любой ситуации.

– Макс тоже может о себе позаботиться. Вспомни, как пару лет назад ее пытались похитить. Она же сумела выбраться!

– Макс тогда просто повезло. Кроме того, ей помогал Туз.

– Кстати, как он? Что-то его совсем не видно.

Лаки пожала плечами:

– Я тоже давно его не видела. Он то появится, то снова надолго пропадет. Впрочем, мне кажется – этот парень знает, чего хочет.

Бобби помолчал.

– Ты, конечно, в курсе, что Макс мечтает перебраться в Нью-Йорк?

– Еще бы! Макс мне все уши прожужжала. Она, мол, будет жить в Нью-Йорке с тобой.

– Нет. – Бобби покачал головой. – Я, конечно, люблю свою сестру, но присматривать за ней мне некогда. А отвечать за нее мне не хочется.

– Я понимаю…

– Надеюсь, вы с Ленни что-нибудь придумаете.

– Мы постараемся.

– Желаю вам обоим удачи. – Бобби улыбнулся. – Удача вам понадобится.

Лаки кивнула:

– Ладно, хватит о Макс. Расскажи лучше о себе. Как твои дела?

– Отлично, мам. Особенно после того, как мы решили, что в твоем замечательном отеле необходимо открыть филиал «Настроения». Это, конечно, большая работа, но я справлюсь.

– Нет, я имела в виду твои личные дела. Есть кто-нибудь на примете?

– Никого, по большому счету, – небрежно отозвался Бобби. – Я пока в поиске.

* * *

На следующее утро Макс улетела обратно в Лос-Анджелес. Бобби сам отвез ее в аэропорт. По дороге он снова попытался уговорить сестру хотя бы подумать насчет колледжа, но Макс уперлась, и Бобби отступился, видя, что спорить не имеет смысла. Макс желала только одного – свободы и самостоятельности, и остановить ее никто не мог.

Остаток дня Бобби провел с Эм-Джеем в своем будущем клубе, пытаясь определить предстоящий объем работ. Чтобы не тратить времени зря, они сразу пригласили архитектора, дизайнера и подрядчика. Бобби называл это «комплексным подходом» к делу. Поначалу не все шло гладко, но, и с головой уйдя в переговоры, Бобби не забывал следить за временем, чтобы успеть встретить Фрэнки и Аннабель, когда они прилетят. Зачем он их пригласил, Бобби теперь и сам не очень хорошо понимал и уже жалел о своем решении, принятом под влиянием момента. Похоже, подсознательно он стремился окружить себя как можно большим количеством друзей и знакомых, надеясь таким образом защититься от Зейны, открывшей на него настоящую охоту, но будет ли от этого толк? Про себя Бобби поклялся, что она больше не застанет его врасплох, но с Зейной ни в чем нельзя было быть уверенным.

Куда же подевались все нормальные девушки, задумался он. Где они – молодые, умные, образованные, красивые? В «Настроении» они почему-то не появлялись, и Бобби просто вынужден был иметь дело исключительно с известными моделями, восходящими звездами шоу-бизнеса и наследницами колоссальных состояний.

На мгновение ему вспомнилась Денвер – адвокатша, с которой он столкнулся у Аннабель в Нью-Йорке. Тогда девушка упомянула, что они учились в одной и той же школе, но Бобби ее абсолютно не помнил, зато теперь Денвер произвела на него впечатление. У нее был стиль, была индивидуальность – он понял это сразу, хотя их встреча и была такой короткой. Денвер дала ему свою визитку, и Бобби вдруг захотелось позвонить ей. А почему бы нет? Она показалась ему привлекательной и умной, к тому же Денвер не была тощей, как зубочистка, – судя по ее фигуре, она вполне могла позволить себе бифштекс и мороженое на десерт. Жаль только, он не догадался попросить Фрэнки пригласить с собой и Денвер.

Не удержавшись, Бобби вздохнул. Сейчас, конечно, уже слишком поздно. И не о Денвер ему нужно думать, а о том, как обезопасить себя от Зейны.

Впрочем, какого черта?! Бобби вдруг стало весело. Не хватало еще бояться женщины, какой бы знаменитой и хищной она ни была. «Валяйте, мисс Суперзвезда! – подумал Бобби и присвистнул. – Испробуйте на мне ваши приемчики! Все равно у вас ничего не выйдет!»

* * *

Как и большинство суперзвезд, чье имя или сценический псевдоним обозначали уже не конкретного человека, а целое явление в мире шоу-бизнеса, Зейна давно привыкла получать все, что ей захочется. То есть буквально все. Ее желания всегда были неожиданными и почти всегда экстравагантными, однако отказать ей никто не осмеливался, и Зейна уже много лет жила в уверенности, что ей сойдет с рук любое сумасбродство и что окружающие только и ждут знака, чтобы исполнить малейшую ее прихоть.

Особое удовольствие она получала, манипулируя окружающими. Зейне нравилось наблюдать, как они из кожи вон лезли, чтобы ей угодить. Как далеко может зайти преданный поклонник, на что он способен, выполняя ее каприз или высказанное вскользь пожелание? Для Зейны это была захватывающая, увлекательная игра, поэтому она никогда не задумывалась над тем, скольких людей она погубила, сколько жизней искалечила.

Разумеется, в первую очередь ее интересовали мужчины, объявившие себя «сильным полом», хотя под настроение Зейна не брезговала и женщинами.

Бобби Сантанджело Станислопулос привлек ее внимание тем, что не был похож на большинство молодых людей, которые так и роились вокруг своей богини. У него были индивидуальность, стиль, богатство… И хотя в постели Зейна высказала ему несколько нелицеприятных замечаний, они, по большому счету, были придирками. В глубине души Зейна чувствовала: этот парень знает, чего хочет.

Поэтому, когда ей стало известно, что Бобби будет в Вегасе одновременно с ней и даже придет на концерт, она сочла это большой удачей.

О том, что Бобби будет на концерте, Зейна узнала от Рени Эспозито – владелицы отеля «Кавендиш», в котором остановилась. В разговоре со знаменитой гостьей Рени обмолвилась, мол, сама Лаки просила оставить для нее несколько мест в зале. Для кого? Для нее и нескольких друзей, в том числе для сына.

Услышав это, Зейна напустила на себя безразличный вид.

– А они достаточно интересные люди? – спросила она, словно между прочим. – Они понравятся Зейне?

– Разве ты не знаешь Лаки Сантанджело?! – удивилась Рени. – Это потрясающая женщина! Вам непременно нужно познакомиться – Лаки тебе точно понравится.

– Зейна очень разборчива в выборе друзей, – промурлыкала певица. – Впрочем, твоему мнению я доверяю, – добавила она благосклонно. – Будь так добра, после концерта пригласи Лаки и, гм-м, остальных ко мне на ужин. Зейне хочется взглянуть на эту чудо-женщину поближе.

– С удовольствием! – Рени была так рада, что не расслышала или не поняла последних слов звезды. – Уверяю, ты не пожалеешь!

– Надеюсь… – сказала Зейна и потянулась за пачкой «Голуаз», которые давно стали неотъемлемой частью ее образа. – Потому что Зейна очень не любит скучать. Ведь скука – это смертный грех.

* * *

После переговоров с подрядчиками Бобби остался один. Эм-Джей уехал куда-то с Кэсси, Бриджит и Керти отправились в СПА-салон, а Лаки удалилась в свой роскошный рабочий кабинет и теперь сидела на телефоне, обзванивая поставщиков и занимаясь другими текущими делами.

На мгновение Бобби захотелось выдумать какой-то предлог, чтобы не пойти на концерт Зейны, но он вспомнил, что пригласил туда всех своих друзей, включая Фрэнки и Аннабель, так что спасения не было.

С другой стороны, малодушно подумал Бобби, что такого страшного в одном концерте? Это ведь не встреча один на один. Зейна будет петь со сцены, а он – смотреть на нее из зала. Быть может, ему не придется с ней даже разговаривать, так чего же он так боится?

Повинуясь внезапному импульсу, он решил съездить в аэропорт еще раз – встретить Фрэнки и Аннабель. Это было лучше, чем сидеть без дела. Быть может, на обратном пути они заглянут в «Уинн» и сыграют несколько партий в блек-джек.

В вестибюле отеля, уже на пути к выходу, Бобби задержался перед газетным киоском. Его внимание привлек крупный, кричащий заголовок на первой полосе таблоида «Истина и факты». Сначала Бобби даже не поверил своим глазам. Дрожащими руками он схватил газету, развернул…

Черт побери! Похоже, его друзей ждали крупные неприятности.

Глава 40
АННАБЕЛЬ

Пассажиров в самолете Бобби обслуживали две стюардессы – привлекательная голландка Гитта и миниатюрная гавайская красотка, которую звали Ханни. На компанию «Суда и предприятия Станислопулоса» обе работали уже больше десятка лет – Гитта с двадцати пяти, а Ханни – с девятнадцати. Обе были профессионально вежливы, отлично вымуштрованы и прекрасно знали, как справиться с любой сложной ситуацией, но подобных случаев ни та, ни другая не припоминали.

А самое главное, они понятия не имели, что тут можно сделать.

Сегодня пассажирами самолета были Фрэнки Романо и Аннабель Маэстро.

В этом-то и заключалась проблема.

Ни Гитта, ни Ханни понятия не имели, то ли предупредить обоих о том, что ждет их в Лас-Вегасе, то ли промолчать.

Гитта считала, что лучше не лезть не в свое дело и держать язык за зубами. Ханни настаивала, что пассажиров нужно предупредить. Не сумев прийти к единому мнению, стюардессы решили посоветоваться с одним из пилотов – сорокалетним женатым человеком, тайно влюбленным в Ханни.

– Поступайте, как знаете, – сказал пилот, не в силах отвести взгляд от гавайской красавицы, которая никогда не будет принадлежать ему. Он был мужем и отцом троих маленьких детей.

– Тогда нужно им сказать, – твердо произнесла Ханни.

– Не им, а ему, – дипломатично предложила Гитта. – А уж он пусть расскажет ей, если сочтет нужным. Так будет правильнее.

– Дайте-ка мне взглянуть на эту газетенку, – попросил пилот.

– Я оставила свой экземпляр в гостинице, – ответила старшая стюардесса. – Не хотелось тащить с собой эту гадость. А в перечень газет, которые должны быть на борту в обязательном порядке, «Истина и факты» не входят.

Летчик пожал плечами.

– «Истина и факты» – грязное издание, так что статья вполне может оказаться «уткой». И потом, это не наше дело… Пусть пассажиры сами разбираются со своими проблемами, – сказал он, но Ханни бросила на него такой негодующий взгляд, что пилот покраснел. – А впрочем, – поспешно добавил он, – Гитта права. Вызовите этого красавчика Романо в кухню или еще куда-нибудь и предупредите, только потихоньку.

– Я все сделаю, – тотчас сказала Гитта. – Будет лучше, если парень узнает обо всем от меня.

– Это почему же? – удивилась Ханни. – Или, может быть, ты думаешь – я не справлюсь? Что-то не так скажу?

– Справишься, конечно, – заверила ее Гитта. – Но вдруг он начнет скандалить? Я-то умею успокаивать людей…

– А я, значит, нет?!

– Мы обе умеем, – согласилась старшая стюардесса. – В таком случае я приглашу мистера Романо в кухню, и мы скажем ему вместе.

– Вот и прекрасно, – сказал пилот, радуясь, что ему не пришлось принимать непростое решение. – Только потом скажете мне, чем все закончилось.

* * *

– У меня такое ощущение, что в детстве он ко мне приставал, – задумчиво проговорила Аннабель, придвигая к себе блюдо с орешками. – Ральф, я имею в виду. Лапал и все такое…

– И ты вспомнила об этом только сейчас? – спросил Фрэнки, отворачиваясь от иллюминатора самолета, который уже подлетал к аэропорту Лас-Вегаса. – Как такое может быть?!

– Может. – Аннабель кивнула. – Просто я похоронила эти воспоминания, загнала их глубоко в подсознание, а теперь, когда ты притащил меня в Лос-Анджелес, все всплыло снова.

– Я никуда тебя не тащил, – отрезал Фрэнки и прищурился. Кажется, Аннабель была в одном из своих несносных настроений.

– Позволь тебе напомнить, дорогой: это ты решил, что мы должны лететь на похороны и бросить свой бизнес неизвестно на кого. Один бог знает, что способны сделать с нашим предприятием эта идиотка Джени и ее дебильный сынок.

– Джени не идиотка, – сухо сказал Фрэнки. – И она ничего не испортит.

– Откуда ты знаешь? – Аннабель сдвинула на лоб свои огромные солнечные очки и посмотрела на него. – Ты ей звонил? Разговаривал с ней?

– Послушай, детка, ну что на тебя нашло? – простонал Фрэнки. – Может, хватит уже ездить мне по мозгам?

– Это ты у нас мастер ездить по мозгам, – парировала Аннабель. – Или, думаешь, я тупая и не видела, как ты стелился перед моим отцом? Мистер Маэстро то, мистер Маэстро сё… Да ему просто повезло, что он уродился таким красавцем, вот и все!

– Все-таки ты умеешь быть настоящей стервой, – вздохнул Фрэнки, качая головой.

– Ральф Маэстро – вот твой идеал! – не успокаивалась Аннабель. – Человек, который, возможно, изнасиловал собственную дочь.

– Уймись наконец, – коротко сказал Фрэнки. – Хотел бы я знать, зачем ты выдумала эту историю с изнасилованием?

– Ты действительно считаешь, что я ее выдумала? – Аннабель даже покраснела – до того разозлилась, что Фрэнки ей не поверил. Сама она не видела причин, по которым ее слова не могли быть правдой. Газеты то и дело пишут о подобных вещах, и ведь что характерно – случаются они чаще всего в семьях знаменитостей! Надо будет сходить к одному из психоаналитиков, пусть поможет раскопать ее прошлое. Уж тогда-то она узнает все наверняка!

– Не то, чтобы я тебе не верил, – сказал Фрэнки, пытаясь хоть немного успокоить Аннабель. Начни он с ней препираться, и дело могло закончиться сокрушительной ссорой, как бывало уже не раз. Хорошо еще, что на борту вся посуда пластмассовая и Аннабель нечего швырять об пол и об стены.

– Просто мне кажется, что смерть матери сильно на тебя подействовала, – добавил он примирительным тоном.

Аннабель вдруг стало так жалко себя, что ее глаза сразу наполнились слезами. Сначала ее изнасиловал этот жирный подонок – Омар, потом у нее умерла мать, но всем на нее плевать. Даже Фрэнки. Если бы она была хоть немного ему небезразлична, он бы, конечно, позвонил Шарифу Рани и высказал ему все, что он думает о нем и его ублюдке. Но ведь Фрэнки и пальцем не пошевелил, а почему? Да просто не захотел терять богатенького клиента – вот почему, а до ее переживаний и чувств ему нет никакого дела.

И на фиг ей такой бойфренд?

Аннабель не стала откладывать дело в долгий ящик – решение было принято и тотчас утверждено: с Фрэнки необходимо расстаться. В самом деле, зачем ей нужен этот эгоистичный сукин сын, которые думает только о деньгах и о кокаине? К тому же Фрэнки подлизывался к Ральфу, словно тот был американским президентом, а этого она ему не простит никогда.

Словом, все говорило за то, что им действительно пора разбежаться.

Потом Аннабель задумалась, не сказать ли Фрэнки обо всем прямо сейчас, чтобы сразу по прилете в Вегас без помех заняться Бобби.

Эта неожиданная мысль показалась ей стоящей. В самом деле, почему бы нет? Бобби Станислопулос мог стать достойной заменой Фрэнки, да и сама она не уродина и не нищая. Они могли бы стать отличной парой, им бы все завидовали.

Но, поразмыслив еще немного, Аннабель решила подождать до тех пор, пока они вернутся в Нью-Йорк и жизнь снова войдет в обычную колею. От планов завоевания Бобби она отказываться не собиралась – нужно было только правильно выбрать время, учитывая, что он и Фрэнки – друзья. Когда она бросит своего бойфренда (а лучше сделать так, чтобы он бросил ее), Бобби, конечно же, постарается ее утешить, а остальное – дело техники.

И тогда…

Кто знает, быть может, все сложится очень, очень удачно.

* * *

– Прошу прощения, мистер Романо, – сказала Гитта, легонько тронув Фрэнки за плечо. – Можно вас на пару слов?

– Чего? – агрессивно отозвался Фрэнки. Почему-то он решил, что на стеклянной полочке в туалетной комнате остались следы белого порошка и стюардесса в шикарной – розовой с золотыми пуговицами – форме собирается сообщить ему, что по федеральным законам нюхать кокаин на борту авиалайнера строго воспрещается.

Вот черт, подумал Фрэнки. А, впрочем, что она сможет сделать? Арестовать его? Да ни хрена подобного – самолет-то частный. Скорее всего, напрасно он так испугался, и дело в чем-то другом.

– Какие-то проблемы, мисс? – проговорил Фрэнки и на всякий случай провел ладонью под носом, уничтожая возможные улики.

– Не у меня. Мне нужно вам кое-что сообщить, – сказала Гитта. – Речь идет о вещах, которые вам следует знать… Нет, мисс Маэстро пока беспокоить не нужно. Не могли бы вы пройти со мной?

Фрэнки покосился на Аннабель, которую после нескольких «Мартини» сморил сон. Раскрытый журнал, который лежал у нее на коленях, готов был упасть на пол, и Фрэнки машинально положил его на столик. После слов стюардессы он решил, что самолет терпит бедствие. Отказ двигателя, поломка шасси, пожар… Господи, ну почему ему так не везет?!

Поднявшись, Фрэнки сделал несколько шагов на внезапно ослабевших ногах и проследовал за стюардессой в кухню. Там их поджидала вторая стюардесса – симпатичная гавайка с большой грудью. Лицо ее не выражало ни страха, ни смятения, и Фрэнки понял, что об аварии речь не идет.

– Что случилось? – спросил он, одновременно подумав о том, что, не будь здесь Аннабель, за младшей стюардессой можно было бы приударить. Он слышал, что гавайки дьявольски хороши в постели.

– Ситуация довольно неловкая, мистер Романо, – начала старшая стюардесса, – но мы решили, что вам… и всем, кого она касается, необходимо быть в курсе.

«Все-таки гребаный самолет падает! – пронеслось в голове у Фрэнки. – Черт, черт, черт!!»

– Какая ситуация? – пробормотал он внезапно севшим голосом. – Что, наконец, случилось?!

– Один из таблоидов опубликовал статью, – деловитым тоном пояснила Ханни. – Она касается вас и мисс Маэстро…

Значит, журналюги все-таки пронюхали об их отношениях, с досадой подумал Фрэнки. Ну и что тут такого особенного? Аннабель, правда, всегда избегала известности, но он – дело другое. Мысленным взором Фрэнки уже видел крупные газетные заголовки: «ФРЭНКИ РОМАНО – НЕОБЪЕЗЖЕННЫЙ ЖЕРЕБЕЦ. ЛЮБОВНИК ДОЧЕРИ УБИТОЙ КИНОЗВЕЗДЫ ПОКОРЯЕТ ГОЛЛИВУД». Ну и так далее… Пожалуй, решил он, это именно то, о чем он давно мечтал. Слава, известность всегда влекли Фрэнки, к тому же, по его глубокому убеждению, известность была очень тесно связана с богатством.

– Боюсь, статья не очень хорошая, – сказала Гитта, грубо вторгаясь в его мечты. – И если все написанное в газетах – правда, скандал может выйти громким и… грязным. Вот почему мы сочли необходимым предупредить вас прежде, чем мы приземлимся в Лас-Вегасе.

– Что значит – не очень хорошая? Да говорите же толком! – воскликнул Фрэнки взволнованно.

– Ну… – Ханни явно колебалась. – В статье мисс Маэстро называют известной нью-йоркской «мамочкой». Кроме того, там сказано, что вы – наркоман со стажем и что именно вы вербуете девушек для бизнеса, который вы вместе с мисс Маэстро организовали в городе.

– Мы понимаем, что все это, конечно, неправда, – добавила Гитта. – И все-таки мы сочли необходимым вас предупредить. Не исключено, что в аэропорту вас уже будут поджидать папарацци.

– Надеюсь, мы поступили правильно, – подхватила Ханни, гадая, действительно ли статья в газете была просто «уткой».

Фрэнки промолчал – у него попросту отнялся язык. В газетах написали об их бизнесе. И назвали Аннабель «известной в Нью-Йорке «мамочкой». А его – «наркоманом со стажем». Как они узнали? Откуда?!

Аннабель, конечно, будет в ярости и во всем обвинит его. Так уж была устроена его смазливая подружка: что бы ни случилось, во всем всегда был виноват он.

– Г-где эта лживая газетенка? – пробормотал наконец Фрэнки.

– К сожалению, мистер Романо, мы не взяли с собой ни одного экземпляра, – пояснила Гитта.

– Почему? – рявкнул Фрэнки. – Вы рассказываете мне какую-то фантастическую историю и ничем не можете ее подтвердить. Почем мне знать, может, вы все это выдумали?

– Ми-истер Романо… – начала было Гитта, но Фрэнки прервал ее властным жестом.

– Лучше заткнитесь и слушайте, что вы можете для меня сделать. Держите языки за зубами, вы, обе, и ни слова моей подружке. Ясно?

– Как вам будет угодно, мистер Романо, – кивнула Гитта, бросая на Ханни многозначительный взгляд – мол, говорила я тебе…

Младшая стюардесса, впрочем, не обратила на этот взгляд никакого внимания – она была потрясена грубостью Фрэнки. Как смеет этот выскочка разговаривать с ними в таком тоне? Никто из пассажиров этого самолета никогда не позволял себе хамить ни стюардессам, ни пилотам. Даже когда на заре своей карьеры она случайно облила виски пиджак одного из директоров компании, тот только расхохотался – и в конце концов заставил саму Ханни смеяться над собственной неловкостью. А этот… Даже непонятно, как Бобби Станислопулос – приятный и выдержанный молодой человек, достойный наследник своего отца – может дружить с таким хамом.

Ханни вздохнула. Гитта, как всегда, оказалась права – Фрэнки Романо был самой настоящей свиньей.

* * *

Аннабель спала до самой посадки. Будить ее Фрэнки не стал, боясь, что кто-то из стюардесс не удержится и расскажет ей новости.

Сам он все это время пытался что-то придумать – и едва не скрипел зубами от сознания собственного бессилия. Пока они находились в воздухе, Фрэнки не мог предпринять ровным счетом ничего. Как назло, у него не было даже проклятой газетенки. Если бы только знать, что именно в ней написано!

Ну ничего, пусть только самолет сядет. Он не станет медлить, а наймет самого лучшего пройдоху-адвоката и подаст на газету в суд. За адвоката, разумеется, заплатит Ральф – уж конечно, он не станет скупиться, когда на карту поставлена репутация его дочери, да и его собственная тоже. Юристы разнесут эту паршивую газетенку в пух и прах, пустят ее владельцев по миру, а журналистам и редакторам обеспечат безработное будущее.

Но откуда журналюги выцарапали эту информацию?

Черт, ему нужно точно знать, что именно они напечатали, тогда, возможно, он сумеет установить и источник утечки. Впрочем, ущерб все равно был нанесен серьезный, поскольку статья появилась в крайне неудачное время – буквально за день до похорон Джеммы. Ральф, конечно, будет рвать и метать…

Нужно позвонить Джени, решил в конце концов Фрэнки. Позвонить и выяснить, что и как – вдруг ей что-нибудь известно. Но главное все же не это. Как только самолет приземлится, нужно сразу запихнуть Аннабель в лимузин, который пришлет Бобби, а самому купить газету или газеты, в которых появилась статья. Не может быть, чтобы дела обстояли так плохо!

Или… может?